CC BY
156
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
УДК 347.4
Ю. С. Алексеева, Е. В. Воскресенская
Особенности возложения субсидиарной ответственности на участника общества с ограниченной ответственностью в механизме восстановления нарушенных прав кредиторов
В статье исследуются проблемы привлечения участника (учредителя) общества с ограниченной ответственностью как контролирующего должника лицо к субсидиарной ответственности в случаях, установленных законом. Проанализировано содержание принципов добросовестности и разумности в поведении участников ООО в качестве основания возложения на них дополнительной имущественной ответственности. Аргументирован вывод о целесообразности законодательного установления чётких критериев добросовестности и разумности поведения участников ООО с исключительной функцией контроля, несоблюдение которых станет бесспорным основанием для привлечения таких участников к ответственности, обеспечивая права кредиторов ООО.
The article examines the problem of involvement of the participant (founder) of the company with limited liability as a controlling person of the debtor to subsidiary responsibility in cases prescribed by law. The authors analyzed the content of the principles of good faith and reasonableness in the behavior of LLC participants as a basis for imposing additional property liability on them. Reasoned conclusion about expediency of the legislative establishment of clear criteria of good faith and reasonableness to the conduct of members of the company with the exclusive control function, the violation of which will become the undisputed reason for bringing these parties to justice, ensuring the rights of creditors of LLC.
Ключевые слова: участник (учредитель) общества с ограниченной ответственностью, контролирующее должника лицо, субсидиарная ответственность, несостоятельность (банкротство), добросовестность, принцип разумности, защита прав кредиторов.
Key words: participant (founder) of a limited liability company, controlling the debtor person, subsidiary liability, insolvency (bankruptcy), good faith, the principle of reasonableness, protection of creditors rights.
© Алексеева Ю. С., Воскресенская Е. В., 2018
77
Гражданским кодексом РФ (далее - ГК РФ) установлено, что юридическое лицо самостоятельно отвечает по своим обязательствам всем своим имуществом [2, ст. 56]. При этом участники (учредители) юридического лица не отвечают по его обязательствам, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам его участников (учредителей), кроме случаев, установленных законом. Такие «случаи» дополнительной ответственности участников юридического лица по его обязательствам законодательством устанавливаются для отдельных организационно-правовых форм юридических лиц, в частности для полных товариществ. ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [6, ст. 61.11] установлены основания и условия привлечения к субсидиарной ответственности контролирующее должника лицо (далее - КДЛ) как мера защиты прав кредиторов должника-банкрота. Причём сфера применения норм указанного закона распространяется на любые юридические лица, кроме государственных корпораций и фондов (ст. 1). Кроме того, в ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» [8, ст. 3] предусмотрена возможность возложения субсидиарной ответственности по долгам ООО на его участников, по вине которых хозяйственное общество признано банкротом. В свою очередь, анализ норм ст. 61.10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» позволяет утверждать, что к категории КДЛ общества с ограниченной ответственностью, наряду с исполнительным директором и иными органами управления, можно отнести единственного участника, который является высшим органом управления такой хозяйственной организации. Одобрение крупных сделок также находится в его компетенции. Следовательно, своим решением единственный участник может влиять на хозяйственную деятельность созданного им юридического лица. В поддержку правовой позиции Верховного суда относительно особенностей привлечения КДЛ к ответственности при банкротстве [5] целесообразно заметить, что возложение субсидиарной ответственности на КДЛ является «исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов при банкротстве», который не нарушает принцип самостоятельной имущественной ответственности юридического лица.
Правовая природа общества с ограниченной ответственностью предопределяет, собственно, пределы гражданско-правовой ответственности участника и риск его убытков, связанных с деятельностью общества - в пределах стоимости принадлежащей ему доли. Очевидно, что ООО является самой распространённой организационно-правовой формой хозяйствования коммерческих юридических лиц. По данным Федеральной налоговой службы РФ, по состоянию на 01.01.2018 в Едином государственном реестре
78
юридических лиц зарегистрировано 3 729 191 коммерческих организаций, из которых - 3 597 536 обществ с ограниченной ответственностью [10]. Таким образом, доля ООО в общем количестве коммерческих организаций составляет 96 %. В этой связи возникает вопрос: что же является целью образования получивших столь широкое распространение хозяйственных обществ? Очевидно, ограничение предпринимательского риска путем перенесения имущественной ответственности с учредителя на юридическое лицо, которое имеет обособленное имущество и, следовательно, несет самостоятельную имущественную ответственность по своим обязательствам. Таким образом, создание ООО одним учредителем, вызванное необходимостью в рассредоточении капитала ввиду возможного экономического кризиса, конкурентной борьбы и других причин, позволяет предотвратить потерю всего имущества данного лица, а также привлечь в дело иных лиц.
Ещё одним преимуществом ООО перед хозяйственными организациями иных организационно-правовых форм является то обстоятельство, что единственный учредитель (а со временем - участник), передав обществу право собственности на внесённое в уставный капитал общества в качестве вклада имущество, денежные средства и т. п., получает право на свою долю в этом капитале (100 %) и связанные с этим права, которые позволяют ему осуществлять контроль за деятельностью общества, утверждая его устав, формируя исполнительный и контрольный органы общества, а также решать вопросы относительно порядка использования прибыли общества, заключение имущественных соглашений на значительные суммы, привлечение должностных лиц органов общества к имущественной ответственности и прочие вопросы, которые относятся к компетенции общего собрания общества. Вновь возникает вопрос: есть ли гарантии возврата долга у кредиторов общества с ограниченной ответственностью - собственника имущества? Известно, что ответственность такого хозяйственного общества ограничена лишь наличным имуществом, а ответственность его участников - лишь вкладом в уставный капитал, минимальный размер которого сегодня составляет 10 тыс. р. (ст. 14 ФЗ «Об ООО»), и вряд ли может выполнять гарантийную функцию для кредиторов такого субъекта.
Часто неплатёжеспособность ООО является следствием недобросовестного и неразумного управления учредителя, но в законодательстве дополнительно обязанность учредителя (в качестве КДЛ) нести гражданско-правовую ответственность по обязательствам должника, предусмотрена
лишь в конкретных случаях, в частности в случае признания такого должника банкротом и отсутствием имущества у должника. Кроме того, с целью обеспечения прав кредиторов ООО, ч. 3.1 ст. 3 ФЗ «Об ООО» и ст. 53.1 ГК РФ также предусмотрена субсидиарная ответственность учредителя как лица, которое имеет фактическую возможность определять и влиять на действия аффилированного юридического лица. Возложение субсидиарной ответственности на участника как КДЛ осуществляется при наличии совокупности следующих условий:
- ООО исключено из Единого государственного реестра юридических лиц как недействующее;
- долги ООО перед кредиторами возникли из-за неразумности и недобросовестности управления учредителя;
- заявление кредитора ООО о возложении субсидиарной ответственности на учредителя.
Отметим, что основным условием для привлечения учредителя к дополнительной ответственности по долгам подконтрольной коммерческой организации является недобросовестность и неразумность его поведения. Добросовестность поведения участника гражданских правоотношений является его обязанностью. Несмотря на то обстоятельство, что чёткого понятия «добросовестность поведения» участника гражданских правоотношений законодателем не определено, в ч. 3 ст. 307 ГК РФ указаны основные критерии определения такого поведения сторон:
- учитывать права и законные интересы сторон обязательства;
- взаимно оказывать необходимое содействие для достижения цели обязательства;
- предоставлять друг другу необходимую информацию.
Принцип добросовестности и разумности действий субъектов при осуществлении своих прав презюмируется (ч. 5 ст. 10 ГК РФ). Очевидно, что добросовестность поведения лица - это внешнее проявление принципа добросовестности. Свои истоки указанный принцип получил ещё в римском праве. В настоящее время, в процессе реформирования гражданского законодательства [3], он был воспринят действующим ГК РФ как универсальное правило осуществления субъективных гражданских прав.
Указанный принцип давно известен праву других государств. Так, например, Французский гражданский кодекс устанавливает запрет на частные соглашения, которые нарушают законы, затрагивающие общественный порядок и добрые нравы [12, ст. 6]. В Германском гражданском уложении добросовестность должника в обязательстве проявляется в соблюдении обычаев гражданского оборота [11, пар. 242]. Отметим, что нормативного
80
определения добросовестности поведения в указанных нормативно-правовых актах не предусмотрено. Однако немецкие учёные выделили основные признаки добросовестности, которые восприняты действующим ГК РФ:
- «каждая сторона должна сделать всё, чтобы взаимно облегчить исполнение обязательства, избегать всего, что может их отяготить или сделать невыполнимым,
- избегать нарушения прав другой стороны, ориентируясь на решения судебной практики, каждая сторона должна проявлять заботу о здоровье и собственности другой стороны,
- делать всё возможное для достижения цели договора,
- предоставлять необходимую информацию для исполнения договора» [9].
Правовая позиция Верховного суда РФ относительно принципа добросовестности, провозглашённого в ч. 3 ст. 1 ГК РФ, состоит в том, что, устанавливая добросовестность поведения лица, «следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе, в получении необходимой информации» [1, п. 1]. В то же время «негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило названное лицо, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий связана с риском предпринимательской и (или) иной экономической деятельности» [1, п. 25].
Казалось бы, коль скоро законодатель установил основные пределы добросовестного поведения сторон обязательства в ст. 307 ГК РФ, то разумность поведения таких лиц также должна быть определена законодателем. Тем более, что от установления степени разумности поведения КДЛ зависит возможность возложения на него имущественной ответственности (ст. 53.1 ГК РФ). Ю. Винниченко связывает «разумность» с целесообразностью действий субъекта, которые проявляются в правомерности таких действий [7, с. 11]. Однако критерии разумности поведения участника гражданского правоотношения остались за пределами правового регулирования - разумность поведения такого лица оценивает суд. Отметим, что практика делового оборота связывает также разумное поведение в предпринимательских отношениях с наличием делового опыта участника в определённой сфере и рациональностью его действий, т. е. обычного поведения любого участника при схожих обстоятельствах. Такой подход к разумному поведению участника, с
одной стороны, «укладывается» в рамки обычного гражданского оборота, а, с другой стороны, нивелирует сущность предпринимательского риска.
Итак, сегодня установлена возможность привлечения к субсидиарной ответственности КДЛ по обязательствам подконтрольной коммерческой организации, в частности ООО, в результате несостоятельности (банкротства) такой организации и в случае исключения из ЕГРЮЛ хозяйственного общества по решению регистрирующего органа в установленном законом порядке при условии недобросовестного или неразумного поведения КДЛ.
Анализируя такой способ защиты прав кредиторов, как возложение субсидиарной ответственности учредителя по долгам подконтрольного ему юридического лица, можно отметить, что законодательная новелла, установленная ФЗ-488 [4], отражает сущность теории «снятия корпоративной вуали», которая нередко применяется по отношению к компаниям, состоящим из одного участника. Суды признают, что в случае если корпорация состоит из одного участника, маска корпоративной собственности должна быть снята, чтобы кредиторы этого лица получили доступ к его имуществу, при наличии ряда условий.
Отметим, что внедрение постулатов теории «прокалывания корпоративной вуали», «снятия корпоративных покровов» в отечественное гражданское законодательство имеет как сторонников, так и противников. С одной стороны, она обеспечивает защиту и восстановление нарушенных прав кредиторов должника, а с другой стороны, применение её на практике в отношении, например ООО, ставит под сомнение принцип самостоятельной юридической ответственности по своим обязательствам и саму правовую природу такого вида корпоративных юридических лиц. Несмотря на то обстоятельство, что указанная теория имеет истоки в англо-американской правовой системе, основные её принципы восприняты действующим гражданским законодательством РФ (в частности, в ФЗ-488).
Однако для того, чтобы исключить злоупотребления со стороны кредиторов ООО, которое уже утратило правосубъектность, представляется целесообразным законодательно установить чёткие критерии добросовестности и разумности поведения лица, которое осуществляет контроль за деятельностью ООО. Несоответствие поведения КДЛ этим критериям будет свидетельствовать о его недобросовестном и неразумном поведении и основанием для возложения на него субсидиарной ответственности по решению суда по обязательствам подконтрольного ему ООО. Ещё раз подчеркнём, что в настоящее время лишь судейское усмотрение является определяющим фактором при возложении дополнительной имущественной ответственности на КДЛ по обязательствам должника.
82
Законодательная неопределённость добросовестности и разумности поведения КДЛ приводит к разночтениям в правоприменительной практике. Считаем недопустимым возлагать юридическую ответственность на лицо исключительно на основании судейского усмотрения - в России, всё-таки, основным источником права является не решение суда, а нормативно-правовой акт. Объективность принятого решения не должна зависеть от морально-нравственных качеств и правосознания судьи или рекомендаций вышестоящих судов.
Если учесть, что неблагоприятные имущественные последствия для ООО могут наступить в результате виновных действий лица, определяющего его хозяйственную деятельность, то целесообразно предпринимательский риск ООО разграничить с риском его единственного участника. Если предпринимательский риск ООО состоит в возможности возникновения убытков от предпринимательской деятельности, то его участник - КДЛ, рискует не только своим вкладом в уставный капитал ООО, но и собственным имуществом как дополнительный должник. Такое разграничение рисков заставит участника ООО - КДЛ при принятии решения относительно деятельности ООО понимать, что в случае наступления неблагоприятных имущественных последствий для ООО в результате подтверждённого решением суда виновного недобросовестного и неразумного поведения КДЛ при принятии решения у него возникнет обязанность возместить убытки, причинённые кредиторам ООО. Какое практическое значение будет иметь такое разграничение рисков? Так, например, единственный участник как высший орган управления ООО обладает исключительной компетенцией на принятие решения о согласии на совершение крупной сделки (ст. 46 ФЗ «Об ООО»). С целью проявления добросовестности поведения такой участник, по согласованию с другой стороной сделки, или по собственному усмотрению может застраховать свой деловой риск на случай нарушения исполнительным органом ООО условий сделки или на случай иных форм злоупотребления правами, что, в конечном итоге, может привести к нарушению прав контрагента (кредитора). Предлагаемая новация будет способствовать увеличению доверия со стороны кредиторов ООО с единственным участником, снижению риска фиктивного предпринимательства, фиктивного банкротства, доведения до банкротства со стороны КДЛ. Причём следует говорить не только о защите прав кредиторов, но и о защите интересов самого ООО. Таким образом, возложение дополнительной имущественной ответственности на участника ООО в качестве КДЛ по долгам подконтрольной ему коммерческой организации не подрывает принципа самостоятельной имущественной ответственности юридического лица и не влияет на правосубъектность ООО, а лишь повысит степень доверия к нему со стороны контрагентов.
83
Список литературы
1. Винниченко Ю.В. Разумность в гражданском праве Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. - Иркутск, 2003. - 190 с.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // СЗ РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301; 2018. - № 1. (Ч. I). - Ст. 43.
3. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 07.10.2009) // Вестн. Высш. арбитражного суда Российской Федерации. - 2009. - № 11.
4. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 28.12.2016 № 488-ФЗ (ред. от 29.07.2017) // СЗ РФ. -2017. - № 1. - Ст. 29, № 31. - Ст. 4815.
5. О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве: постановление Пленума Верховного суда РФ от 21 дек. 2017 г. № 53 // [Электронный ресурс]. - URL: http://www.vsrf.ru/documents/own/26273/ (дата обращения: 19 февр. 2018 г.).
6. О несостоятельности (банкротстве): федер. закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // СЗ РФ. - 2002. - № 43. - Ст. 4190; 2018. № 1. - Ст. 54.
7. О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 // [Электронный ресурс] Официальный интернет-портал Верховного суда РФ. - URL: http://www.vsrf.ru/documents/own/8435/ (дата обращения: 18 февраля 2018 г.).
8. Об обществах с ограниченной ответственностью: федер. закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 31.12.2017) // СЗ РФ. - 1998. - № 7. - Ст. 785; 2018. -№ 1. - Ст. 70.
9. Принципы гражданского права и их реализация: моногр. / под ред. Т.П. Подшивалова, Г.С. Демидовой. - М.: Проспект, 2017. - 416 с.
10. Сведения о работе по государственной регистрации юридических лиц по состоянию на 01.01.2018 / Отчёт по форме № 1-ЮР (2017) // [Электронный ресурс] Данные по формам статистической налоговой отчётности. - URL: https://www.nalog.ru/rn78/related_activities/statistics_and_analytics/forms/6427754/ (дата обращения: 19 февр. 2018 г.).
11. Bürgerliches Gesetzbuch (BGB) // [Электронный ресурс]. - URL: http://www.buergerliches-gesetzbuch.info/bgb/242.html (дата обращения: 15 февр. 2018 г.)
12. Code civil. Version consolidée au 3 janvier 2018 // [Электронный ресурс] Légifrance, le service public de l'accès au droit - Accueil. - URL: https://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?cidTexte=LEGITEXT000006070721& dateTexte=20180211 (дата обращения: 15 февр. 2018 г.).
