CC BY
35
ния стихотворения «Псалмопевец Давид» оказалось сопряжено с датой гибели Императора Александра II, и при подобном хронологическом соответствии мотив грусти «царя» в стихотворении К.Р приобретает явно ощутимый исторический подтекст. Исчезает в стихотворении К.Р и недосказанность - высокий дар, доставшийся от Бога, позволяет лирическому герою заглядывать в будущее и быть уверенным в чудотворной действенности своих песнопений. Завершается стихотворение ожидаемым мотивом преклонения перед властью, что также упраздняет характеристику недосказанности, важную для жанра «мелодии». Утрачивается в произведении К.Р и интонационно-ритмическая изысканность, свойственная как оригиналу, так и вольному переложению М.Ю. Лермонтова. К.Р использует в своем стихотворении ничем не примечательное чередование четырехстопного ямба с трехстопным. Главный смысл стихотворения заключается в прямом указании на Божественное происхождение песни, исполняемое пророком Давидом, и вера в ее исцеляющие свойства. Искренность веры в чудесное избавление, искреннее стремление к миру и добру проецирует отблески сакральности даже на откровенно слабые стихи, одухотворяя их и заставляя увидеть нечто
Библиографический список
высокое даже в относительно безыскусных строках. Немаловажным фактором, существенно возвышающим поэзию К.Р над отдельными образцами современной духовной литературы, наполненными довольно манерными описаниями околоцерковного антуража, являются, на наш взгляд, её подлинный драматизм, воплощаемый в тревожных предчувствиях, которыми исполнена все творчество «августейшего поэта», и небезосновательность которых оказалось подтверждено всем дальнейшим ходом русской истории. Автор не перегружал своих стихов образами лампад и келий, но стремился смотреть на мир сквозь евангельские идеалы веры и добра, подбирая для этих целей наиболее близкие и любимые образы, в числе которых оказался и образы библейских царей Давида и Саула.
В заключении отметим, что, на наш взгляд, для лучших образцов духовной литературы характерна не только укоренённость в церковной среде - к её важнейшим сущностным характеристикам следует отнести полное подчинение формы содержанию - своеобразный поэтический «нулевой градус письма», утверждение которого продемонстрировано в стихотворении К.Р. «Псалмопевец Давид».
1. Гордиенко Н.Н. Русская поэзия рубежа XX- XXI веков в контексте православной духовной традиции. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 2008.
2. Якимов П.А., Крымов К. Духовная поэзия иеромонаха Романа (Матюшина). Universum: Филология и искусствоведение: электронный научный журнал. 2016; № 5 (27) Available at: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/3205
3. К.Р. Псалмопевец Давид. Русская поэзия. Библиотека Максима Мошкова. Available at: http://rupoem.ru/kr/o-car-skorbit.aspx
4. Жаткин Д.Н., Милотаева О.С. Стихотворения Дж.-Г. Байрона из цикла «Еврейские мелодии» в художественной интерпретации Д.Е. Мина. Мир науки, культуры, образования. Горно-Алтайск, 2011; 5 (30): 301 - 306.
5. Ляпина Л.Е. Жанр мелодий в русской лирике XIX века. Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Санкт-Петербург: Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена. 2016: 25 - 32.
6. Byron G.-G. My Soul is Dark. Английская поэзия. Available at: http://eng-poetry.ru/PoemE.php?PoemId=2567
7. Чадаева А.Я. Августейший поэт. Великий князь Константин Константинович. Москва: Вече, 2013.
8. Лермонтов М.Ю. Еврейская мелодия (из Байрона). Сборник стихов. Available at: http://www.sbornik-stihov.ru/lermontov92.html
9. Чигиринская О.А. Призвание переводчика. Байрон, Лермонтов и царь Саул. Фарисеевка. Филология. Available at: http://pharisai.at.ua/ publ/14-1-0-148
References
1. Gordienko N.N. Russkaya po'eziya rubezha XX- XXI vekov v kontekste pravoslavnoj duhovnoj tradicii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2008.
2. Yakimov P.A., Krymov K. Duhovnaya po'eziya ieromonaha Romana (Matyushina). Universum: Filologiya i iskusstvovedenie: 'elektronnyj nauchnyj zhurnal. 2016; № 5 (27) Available at: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/3205
3. K.R. Psalmopevec David. Russkaya po'eziya. Biblioteka Maksima Moshkova. Available at: http://rupoem.ru/kr/o-car-skorbit.aspx
4. Zhatkin D.N., Milotaeva O.S. Stihotvoreniya Dzh.-G. Bajrona iz cikla «Evrejskie melodii» v hudozhestvennoj interpretacii D.E. Mina. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. Gorno-Altajsk, 2011; 5 (30): 301 - 306.
5. Lyapina L.E. Zhanr melodij v russkoj lirike XIX veka. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gercena. Sankt-Peterburg: Rossijskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet im. A.I. Gercena. 2016: 25 - 32.
6. Byron G.-G. My Soul is Dark. Anglijskaya po'eziya. Available at: http://eng-poetry.ru/PoemE.php?PoemId=2567
7. Chadaeva A.Ya. Avgustejshijpo'et. Velikij knyaz'Konstantin Konstantinovich. Moskva: Veche, 2013.
8. Lermontov M.Yu. Evrejskaya melodiya (iz Bajrona). Sbornik stihov. Available at: http://www.sbornik-stihov.ru/lermontov92.html
9. Chigirinskaya O.A. Prizvanie perevodchika. Bajron, Lermontov i car' Saul. Fariseevka. Filologiya. Available at: http://pharisai.at.ua/ publ/14-1-0-148
Статья поступила в редакцию 21.03.18
УДК 181-114.4
Telpov R.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of General and Russian Linguistics, Pushkin State
Russian Language Institute (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
THE SPECIFICS OF DEFINING MEANINGS OF NAMES OF ANIMALS MENTIONED IN THE BIBLE, AS GIVEN IN THE DICTIONARY OF THE RUSSIAN ACADEMY. The article analyzes interpretation of meanings of names of animals taken from the bible as they are proposed by the Dictionary of the Russian Academy. Unlike many other lexical groups, presented in the dictionary, regarding zoonyms existed a long tradition of interpretation in the fantastic and allegorical aspect, formed on the basis of either book knowledge about animals and plants, emerged at the basis of the Аntique and Byzantine traditions, or on the basis of the complex of people's perceptions based on direct experience. The gap with the previous traditions of interpretation is demonstrated in the Dictionary of the Russian Academy. The names of the animals in the dictionary are to be interpreted exclusively from the standpoint of rationalism, through multiple methods: by reference to the literal meaning or translation; by bringing encyclopedic information based on formed in that period the views of a particular being; by generalization.
Key words: zoonyms, Dictionary of Russian Academy, biblical names, interpretation, encyclopedic information.
Р.Е. Тельпов, канд. филол. наук, доц. каф. общего и русского языкознания Государственного института русского
языка им. А.С. Пушкина, г. Москва, E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ТОЛКОВАНИЯ НАЗВАНИЙ ЖИВОТНЫХ, УПОМИНАЕМЫХ В БИБЛИИ, В СЛОВАРЕ АКАДЕМИИ РОССИЙСКОЙ
В статье анализируются толкования названий библейских животных, осуществленные в Словаре Академии Российской. В отличие от многих других лексических групп, представленных в Словаре Академии Российской, относительно зоонимов существовала давняя традиция толкования в фантастическом и аллегорическом аспекте, сформированных на основе либо
книжных знаний о животных и растениях, возникших на основе античной или византийской традиций, либо на основе комплекса народных представлений, основанных на непосредственном опыте. Разрыв с прежними традициями толкования демонстрируется в Словаре Академии Российской. Названия библейских животных в словаре толкуются исключительно с позиций рационализма, посредством нескольких приемов: посредством обращения к буквальному значению или переводу; посредством привлечения энциклопедической информации, основанной на сформировавшихся в тот период взглядах на то или иное существо; посредством гиперонимизации.
Ключевые слова: зоонимы, Словарь Академии Российской, библейские названия, толкование, энциклопедическая информация.
В нашей статье рассмотрены особенности толкований названий библейских животных, представленных в Словаре Академии Российской (далее САР). В отличие от других лексических групп, относительно названий животных в древнерусской книжности сложилась устойчивая традиция толкования, которая была отражена в произведениях древнерусской книжности, воплощающих «естественнонаучные» представления о мире своего времени («Физиолог», «Шестоднев», «Толковая Палея», «Цветы дарованиям» и др.). Древние «естественнонаучные» представления славянских народов были детально проанализированы и классифицированы в фундаментальном труде О.В. Беловой «Славянский бестиарий» (см. подробнее [1]). По мнению О.В. Беловой к XVI в. выделились и обособились друг от друга два комплекса представлений об окружающей природе, воплощенные в произведениях древнерусской «естественнонаучной» литературы:
1) Совокупность книжных знаний о животных и растениях, сформированных на основе византийской и античной традиций, чуждых эмпирическому методу исследования природы;
2) Комплекс народных представлений о животных, сформированных на основе непосредственных наблюдений (см. подробнее [2, с. 26]).
Характерная черта средневековых рассказов о животных заключалась в том, что они предполагали не только и не столько описание природных объектов, сколько рассматривали их с точки зрения заключенного в них нравоучительного смысла, видели в них аллегорию определенных человеческих качеств, житейских ситуаций или евангельских сюжетов. Например, зооним волк в произведениях древнерусской книжности, носящих «естественнонаучный» характер, мог толковаться следующим образом: Волк обозначает человека, просящего милости у Бога: Волкъ есть похватливъ звЬрь всегда отъ жива скота хранитсе и егда необрЬшети себЬ храну исходить на пространо мЬсто и возоветь ко Богу, глаголеть, Господи, ты мене еси сотворилъ, и ти мене не рече ясти траву ни дрЬвина гристи, ноу животна, ина алчу, Господи, чюють и дроузи мьнши воуци и единогласно въпиють, посли намъ, Господи, посли намъ, и видеть Богъ мольбу и не пречуеть ихъ, ноу всегда живроуть, тако и ти, безоумьне чьловЬче, послушаи гласа цьрковнаго и притЬчи на молитву съ вьсемь срдцемь [3, с. 73] (здесь и далее фрагменты из источников на древнерусском языке представлены со словами выведенными из под титла). При всей кажущейся непривычности и фантастичности такого толкования стоит отметить, что в соответствии со сложившейся к настоящему моменту лексикографической практикой указание на переносное значение является непременным атрибутом толкования названий животных. Например, в Новом словаре русского языка Т.Ф. Ефремовой слово волк толкуется как 'дикое хищное животное семейства псовых, обычно серой окраски', а также 'тот, кто много испытал, привык к невзгодам, опасностям, искушен в каком-л. деле' [4]; в Большом толковом словаре русского языка Д.Н. Ушакова слово волк имеет значения 'хищное животное, одного рода с собакою' и 'угрюмый, недоброжелательный человек' [5]. На наш взгляд, названия животных часто подобны исходным фреймам-образам, которые мы, вслед за И.Р. Игнатченко, воспринимаем как часть «общего фонда носителей языка (в случае его прецедентности)» [6, с. 220]. Что касается толкования животных в САР, то с одной стороны, перед составителями САР стояла задача по упорядочиванию и уточнению значений пласта зоонимов, сформировавшегося в русском языке к моменту начала работы над словарем. Необходимо отметить, что задача по упорядочиванию лексики была в числе приоритетных задач, сформулированных составителями САР: «Пользу и необходимую нужду таковаго сочинения доказывать излишно; неоспоримая сия истинна всем известна, что без полнаго собрания слов и речей, и не определя точнаго им знаменования , не можно ни утвердительно сказать, в чем состоит обилие, красота, важность и сила языка, ниже пользоваться оными в произведениях разума с несомненною точностью могу-
щею послужить примером» [7, с. 5 - 6] (здесь и далее фрагменты из Словаря Академии Российской цитируются в соответствии с нормами современной графики, но с сохранением устаревших грамматических форм).
Упорядочивание зоонимов в САР зачастую происходило путем переноса одного из значений уже известного слова на уже сформированный к данному моменту круг знаний о том или ином животным. Перенос осуществлялся как путем метонимизации, так и путем метафоризации значений слов. В качестве примера метафоризации можно привести толкование слова полоз: 'Boa. Наивеличайшая порода змеев, у коих щиты на брюхе и под хвостом; у них большие и острые зубы, нападают на людей и зверей [...]. Водятся в Индиях, некоторые Индийцы употребляют в пищу и производят торговлю пестрыми их кожами. У нас же название сие' [8, с. 977 - 978]. Слово полоз, используемое в качестве названия для Boa, толкуется через название, которое известно токмо в народных басних, и которое, на наш взгляд, зафиксировано в Словаре русских народных говоров в следующем виде: 'в народных поверьях - большой змей, дракон' [9, с. 104]. Примечательно, что отсылки к другому значению слова полоз 'большая змея', зафиксированному в Словаре русских народных говоров [там же], в САР не представлено.
В качестве примера метонимизации можно привести слово мамонт, которое в сАр имеет значение 'оставъ слоновый, въ Сибирскихъ тундрахъ находимый' [8, с. 27], значение которого формируется за счет рационального истолкования отразившихся в средневековой «естественнонаучной» литературе представлений о мамонтах, как о существах, обитающих под землей: Ма-монтъ есть зверь превеличайшии и удивительнейший велми, сей пребыветъ в воде и глубокихъ местехъ, и тако въ брегахъ учиня себя пещеру j пребываетъ в ней яко на суше [3, с. 171]. Примеры с метафорой и метонимией демонстрируют общие принципы в истолковании зоонимов в САР, среди которых, прежде всего, следует назвать общее стремление к наиболее рациональному истолкованию, а также полный отказ от всех символических и иносказательных объяснений того или иного слова.
При истолковании названий животных, упоминаемых в Библии, составители САР не всегда могли пользоваться метафорой и метонимией, поскольку многие зоонимы, упоминаемые в Библии, представляли собою заимствованные слова, отношение к которым составителями словаря было сформулировано в Записках Императорской Российской Академии марта 20 дня 1792 года в следующих словах: «Избегать всевозможным способом слов чужеземных, а наипаче речений, заменяя оные или древними, или вновь составляемыми» (цитируется по [10, с. 2 - 3]. Такое отношение к заимствованным словам привело к тому, что «часть слов, главным образом иноязычного происхождения, хорошо известных и достаточно распространенных в петровскую и послепетровскую эпоху не была включена в первый том Словаря» [там же, с. 3]. Иноязычные слова, упоминаемые в Библии («те греческие и еврейские слова, которые приняты в священных книгах и известны как образованным, так и простым людям» [7, с. 9 - 10]), стали одной из групп иноязычной лексики, которая была включена в состав словаря. Рассмотрим способы толкования подобных слов. Как мы уже сказали выше, к моменту появления словаря сформировался целый пласт «естественнонаучной» литературы своего времени, в которой могло быть представлено по нескольку значений подобных слов. Например, О.В. Белова фиксирует следующие значения зоонима еродий:
- 'птица из рода цапель': птахъ подобенъ боцАну або чап-ли, жиеть на воднистыхъ мЬстцехъ, той и орла забиваетъ и заЬдаетъ [3, с. 110];
- 'чайка': еродiи есть птица яко лЬбедь белы, обаче тЬлшмъ есть меньшiи, и живетъ в мори и на сусЬ [там же];
- 'некая птица': птица незнаемая [там же].
В САР слово еродий толкуется посредством отсылки к русскому синониму 'Зри цапля' и иллюстрируется примером из Псалтири: Еродья на небеси позна время свое. Прем. VIII гл. [11,
с. 1114]. Выбор значения в данном случае обусловлен значением этого слова в языке-источнике (ср. греч. Ершбю<; 'цапля').
В отдельных случаях толкование существ, упоминаемых в Библии, осуществляется через отсылку к синонимам, отражающим не значение слова в язык-оригинале, но естественнонаучные представления своего времени. В качестве примера толкования подобного типа можно привести толкование слова левиафан 'хищное животное см. крокодилъ' [12, с. 1151], которое снабжается иллюстрацией из духовной оды Ломоносова (Ты можешь ли Левиафана / На удЪ вытащить на брег [там же]), но отражает не столько понимание М.В. Ломоносовым данного образа, поскольку М.В. Ломоносов в своей духовной оде, организованной «по принципу шестоднева» имел в виду не крокодила, а кита, на что указывал В.Л. Коровин: «Речь Бога в переложении Ломоносова организована по принципу шестоднева, рассказа о шести днях творения [...]. Таким образом, левиафан представляется не рыбой, а животным, сотворенным, как и Бегемот, в День шестой, но обитающим не на суше, а в океане:
В самой средине Океана Он быстрый простирает бег. Ломоносов, как видно, думал о ките [...]. Все поэтические гиперболы в его описании могут быть отнесены к киту. Даже такая деталь, как «.зубы - страшный ряд серпов», восходящая к библейскому тексту («круг зубов его - ужас» [Иов 41: 6]; в слав. переводе: «окрест зубов его страх») указывает не на крокодила, чьи зубы трудно уподобить серпам, а на кита, поскольку именно таким может быть зрительное впечатление от китового уса» [13, с. 18 - 19]. Составители САР истолковали слово левиафан в значении 'крокодил' в духе естественнонаучных традиций своего времени, о которых писал А.К. Богданов: «В 1773 году истолкование библейского левиафана как крокодила появляется в «Церковном словаре или истолковании речений древних, також иноязычных, без перевода положенных, в священном писании и других церковных книгах» Петра Алексеева. Этот труд послужил основой в составлении первого академического словаря русского языка (1784 - 1794 гг.), предпринятого Российской академией при кн. Е. Р. Дашковой. Соотнося Левиафана и крокодила, Алексеев ссылается на Бошарта («Бохарта»): «Зверь большой, по сказанию Бохартову, крокодил в воде и на суше живущий» [14, с. 205 - 206].
Слово неясыть, имеющее в САР значение 'филин', иллюстрируется примером из Псалтири: Уподобихся неясыти пустынней. Бых яко нощный вран на нырищи (Пс. CI:7) [8, с. 520]. Данное толкование отражает приоритет значения, сложившегося в русском языке - именно, свойственное нашему языку значение выбирается в качестве синонима слова неясыть без обращения к греческому оригиналу, в котором в этом месте представлено слово n£Ä£Kovi 'пеликан'. Данное толкование отражает приоритет значений, сложившихся в русском языке, присутствовавший у составителей САР.
В тех случаях, когда автор не может подобрать полноценного синонима в русском языке, толкование формируется путем отсылки к данному названию в научной номенклатуре на латинском языке. Например, слово ехидна, у которого О.В. Белова выделила четыре основных значения:
- 'мифическое существо, наполовину человек, наполовину крокодил': Фисиологъ рече о ехиднЪ яко мужеско лице а жена женьска. До чресъ имуть члвчскъ образъ а ошибь же имать до конца крокодилову [3, с. 112];
'ящерица': ящорка [там же, с. 111]; 'ядовитая змея': змия пестрая ехыдна [там же]; 'черепаха': ехидна словенскимъ языкомъ глаголется черепаха [там же];
'еж': ехидна имоущии омлатоу их же и еже нарычють и вьсь-ма бодливо есть [там же, с. 113].
В САР слово ехидна толкуется через отсылку к названию на латинском языке: 'Colubec Berus. Ядовитая змея длиною в два фута, а иногда и с лишком' [11, с. 1036].
Подобным же образом толкуется и слово бегемот, представлявшее собою в то время нововведение и, возможно, впервые употребленное в «Оде, выбранной из Иова» М.В. Ломоносова: 'Бегемот - та, с.м. Hyppopotamus amphibus. Название Еврейское в Св. Писании, означающее, как многие утверждают, огромного двустихийнаго животного, обитающего в Африке, ав реке Нигре, в Египте в реке Ниле, в Асии в реке Индре' [...]:
Возри въ лЬсахь на Бегемота, Что мною сотворенъ с тобой Колючей тернъ его охота Безвредно попирать ногой
М. Ломоносов [15, с. 118 - 119] Данное слово вводится через отсылку к Библии, которое служит оправданием для его включения в САР Примечательно, что подобно слову левиафан слово бегемот иллюстрируется примером из «Оды.» М.В. Ломоносова, который, по мнению В.Л. Коровина «имел в виду, скорее всего, носорога» [13, с. 19]. Возможно, именно употребление слова бегемот в САР в совокупности с его научным названием на латинском языке hyppopotamus amphibus и привело к появлению двух слов, рассматриваемых в современном русском языке в качестве примеров абсолютных синонимов.
В тех случаях, когда о реальном прототипе того или иного библейского зоонима ничего досконально неизвестно, вместо точной энциклопедической информации о существе, обозначаемом посредством данного зоонима, автор использует спорные мнения о нем, сложившиеся в естественнонаучной литературе того времени. Такого рода толкование демонстрирует, например, слово аспид, которым, судя по описанию, названа отсутствующая в САР кобра:
'Аспид, да, с.м. греч. Змий. Как из Священного Писания, так и из древних писателей об Аспиде ничего другого неизвестно, кроме того, что он наиядовитейший змий из всехъ. Но по словам Плиния: Аспид надувает свою выю, и смертоносную ведет войну с Ихнемономъ, вероятно заключить можно, что Аспидъ есть наиядовитейшее восточнымъ странамъ собственное пресмыкающееся, известное новейшим писателямъ под именем змеи Найи, которая от прочих отличается тем, что раздраженная надуваетъ свою выю, на коей выступаетъ белое пятно, видъ очков представляющее' [15, с. 55 - 56].
Последний принцип, которым руководствуются составители САР, при толковании названий животных, упоминаемых в Библии, можно определить как принцип гиперонимизации. Лучше всего этот принцип можно рассмотреть на примере названия василиск, который в круге источников, проанализированных О.В. Беловой, имеет следующие значения:
- 'мифический змей, убивающий взглядом': Васт/скь: зм/и взроком убиваючи, цариско [3, с. 67];
- 'мифическое зооморфное существо (змей-петух), убивающее взглядом': Васлискъ змеи. Родитсд в части Африке, обра-зомъ аки петухъ [там же].
Примечательно, что к рационалистическому толкованию слова василиск не может привести ни анализ значения этого слова в языке оригинале (ср. др.-греч. рйстТМстко^ - царёк ), ни анализ древних источников, в которых данное существо, как правило, наделяется фантастическими свойствами. В этом отношении характерно описание василиска у Плиния Старшего: «Такой же силой обладает и василиск, родиной которого является провинция Киренаика. В длину он не более двенадцати локтей, с белыми пятнами на голове, расположенными как бы в форме диадемы. Своим свистом василиск обращает в бегство всех змей и продвигается вперед не при помощи бесчисленных извивов, как прочие змеи, но высоко приподнимая середину тела. Он уничтожает кустарники не только своим прикосновением, но и дыханием; сжигает траву, крушит камни. Его сила губительна для других животных» [16].
Поскольку ни перевод, ни обращение к источникам не могут помочь рационально истолковать значение данного слова, то составители словаря в качестве толкования используют самое широкое определение данного рода существ 'Змеи преядови-тыи', которое иллюстрируют примером из Псалтири: На аспида и василиска наступиши. Пс. ХС: 13 [15, с. 510]
Таким образом, авторы Словаря Академии Российской используют различные способы истолкования названий животных, упоминаемых в Библии: перевод названия в языке источнике (еродий, неясыть), переход к энциклопедическому объяснению через использование научной номенклатуры на латинском языке (бегемот, ехидна); гиперонимизация (василиск). Все способы толкования являются отражением двух тенденций: тенденции к наиболее рационалистичному толкованию встречающихся в Библии названий животных и тенденции к отказу от иносказательных толкований, характерных для «естественнонаучной литературы» более раннего времени.
Библиографический список
1. Белова О.В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. Москва: Индрик, 1999.
2. Белова О.В. Реальность и фантастика. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. Москва: Индрик, 1999: 26 - 35.
3. Белова О.В. Словарь. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. Москва: Индрик, 1999: 45 - 276.
4. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково- словообразовательный. Available at: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Efremova-term-10435.htm
5. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка. Available at: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Efremova-term-10435.htm
6. Игнатченко И.Р. К вопросу о структуре юмористического акта. Историческая и социально-образовательная мысль. Краснодар, 2014; № 3 (25): 218 - 221.
7. Предисловие. Словарь Академии Российской. Часть I. От А до Г. Санкт-Петербург: Императорская академия наук, 1789: 3 - 15.
8. Словарь Академии Российской. Часть IV. От М до Р. Санкт-Петербург: Императорская академия наук, 1793.
9. Словарь русских народных говоров. Выпуск 29. Покорочеть-Попритчиться. - Москва - Санкт-Петербург: «Наука», 1995.
10. Чернышева М.И. Построение Словаря Академии Российской 1789-1794 гг. Available at: http://it-claim.ru/Projects/ESAR/Almanah/ StructureSAR.pdf
11. Словарь Академии Российской. Часть II. От Г до З. Санкт-Петербург: Императорская академия наук, 1790.
12. Словарь Академии Российской. Часть III. От З до М. Санкт-Петербург: Императорская академия наук, 1792.
13. Коровин В.Л. Книга Иова в стихотворных переложениях XVIII-XIX вв. (фрагмент о Бегемоте и Левиафане). Известия РАН. Серия литературы и языка. Москва, 2016; 1 (75): 17 28.
14. Богданов К.А. О крокодилах в России. Очерки из истории заимствований и экзотизмов. Москва: Новое литературное обозрение, 2006.
15. Словарь Академии Российской. Часть I. От А до Г. Санкт-Петербург: Императорская академия наук, 1793.
16. Плиний Старший. Естественная история. Перевод с лат. и комм. И.Ю. Шабага. Available at: http://annales.info/ant_lit/plinius/08shab. htm#078
References
1. Belova O.V. Slavyanskij bestiarij. Slovar'nazvanij isimvoliki. Moskva: Indrik, 1999.
2. Belova O.V. Real'nost' i fantastika. Slavyanskij bestiarij. Slovar' nazvanij i simvoliki. Moskva: Indrik, 1999: 26 - 35.
3. Belova O.V. Slovar'. Slavyanskij bestiarij. Slovar' nazvanij i simvoliki. Moskva: Indrik, 1999: 45 - 276.
4. Efremova T.F. Novyjslovar'russkogo yazyka. Tolkovo- slovoobrazovatel'nyj. Available at: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Efremova-term-10435.htm
5. Ushakov D.N. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo yazyka. Available at: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Efremova-term-10435.htm
6. Ignatchenko I.R. K voprosu o strukture yumoristicheskogo akta. Istoricheskaya isocial'no-obrazovatel'naya mysl'. Krasnodar, 2014; № 3 (25): 218 - 221.
7. Predislovie. Slovar'AkademiiRossijskoj. Chast' I. Ot A do G. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya akademiya nauk, 1789: 3 - 15.
8. Slovar' Akademii Rossijskoj. Chast' IV. Ot M do R. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya akademiya nauk, 1793.
9. Slovar'russkih narodnyh govorov. Vypusk 29. Pokorochet'-Popritchit'sya. - Moskva - Sankt-Peterburg: «Nauka», 1995.
10. Chernysheva M.I. Postroenie Slovarya Akademii Rossijskoj 1789-1794 gg. Available at: http://it-claim.ru/Projects/ESAR/Almanah/ StructureSAR.pdf
11. Slovar' Akademii Rossijskoj. Chast' II. Ot G do Z. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya akademiya nauk, 1790.
12. Slovar' Akademii Rossijskoj. Chast' III. Ot Z do M. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya akademiya nauk, 1792.
13. Korovin V.L. Kniga Iova v stihotvornyh perelozheniyah XVIII-XIX vv. (fragment o Begemote i Leviafane). Izvestiya RAN. Seriya literatury i yazyka. Moskva, 2016; 1 (75): 17 28.
14. Bogdanov K.A. O krokodilah v Rossii. Ocherkiiz istoriizaimstvovanij i 'ekzotizmov. Moskva: Novoe literaturnoe obozrenie, 2006.
15. Slovar' Akademii Rossijskoj. Chast' I. Ot A do G. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya akademiya nauk, 1793.
16. Plinij Starshij. Estestvennaya istoriya. Perevod s lat. i komm. I.Yu. Shabaga. Available at: http://annales.info/ant_lit/plinius/08shab.htm#078
Статья поступила в редакцию 21.03.18
УДК 81.25
Targyn Sh.Kh., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Tuvan State University (Kyzyl, Russia), E-mail: [email protected]
METHODS OF TRANSMISSION OF TUVAN NON-FINITE FORMS OF VERBS INTO ENGLISH (THE MATERIAL OF THE WORK 'ARATTYNG S©ZY' (THE SHEPHERD'S TALE) BY S.TOKA). The article studies methods of translation of Tuvan non-finite forms into English. The ways of translation Tuvan non-finite forms of verbs into English are revealed, which contribute to the improvement of teaching English in Tuvan schools and university for special teaching purposes. Comparative, functional methods and method of analysis are used. The results of the work show that the Tuvan forms in -p, -gash are translated into English with the help of Past Indefinite; the form in -pain is transmitted into English with without and the gerund; the form in -byshaan is translated into English with Participle I (Participle Present). The form in -a is translated into English with Past Indefinite; the form in -gala is translated into English with Past Indefinite with the preposition of the time since; the form in -gan is translated with Participle II, a definitive clause, and Past Perfect; the form in -p is translated with a noun, Participle I, and Past Indefinite; the form in -galak is translated with the help of the Present Continuous (in the meaning of future).
Key words: non-finite forms of verb, translation, Tuvan language, English, participle, gerund, infinitive, gerund, appropriate translation, grammatical transformation.
Ш.Х. Таргын, канд. филол. наук, доц. Тувинского государственного университета, E-mail: [email protected]
СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ ТУВИНСКИХ НЕЛИЧНЫХ ФОРМ ГЛАГОЛА НА АНГЛИЙСКИМ ЯЗЫК (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ С.ТОКА «АРАТТЬЩ СeЗY» (СЛОВО АРАТА))
Работа выполнена в рамках договора №326-У на проведение НИР.
В данной статье рассматриваются способы передачи тувинских неличных форм на английский язык. В работе выявлены способы передачи тувинских неличных форм глагола на английский язык, которые способствуют совершенствованию преподавания английского языка в тувинской школе и вузе в специальных учебных целях. В работе применены сравнительный, функциональный методы и метод анализа. Результаты работы показали, что деепричастные формы тувинского языка на -п,
