CC BY
93
УДК 008 Ю.Г. Марченко СГГ А, Новосибирск
ОСОБЕННОСТИ СУЩЕСТВОВАНИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
Конец ХХ века ознаменовался для России и значительной части мира остановкой длительного и жестокого эксперимента построения «нового мира» и культивирования для него «нового человека». С падением СССР пала и марксистско-ленинская футурология. Глубокий кризис поразил систему российского социогуманитарного знания и подвиг одних учёных на трудную и долговременную научно-поисковую активность, других - на безоглядное и всецелое заимствование западных теорий и практик.
«Важнейшим теоретико-методологическим итогом эволюции социогуманитарного знания <...> ХХ столетия стало новое понимание культуроцентричности жизнеосуществления человека, формирования и использования им своего жизненного потенциала, жизненных сил» [1].
Диатропика, синергетика, обращение к восточным познавательным методам и ориентациям, попытки построения картины мира с полипарадигмальной позиции вместо монопарадигмальной - таков ответ на неожиданные итоги развития социогуманитарного (марксистко-ленинского для России и почти полумира) знания ХХ века. Актуализируется сопоставление знаний, накопленных разными науками или одной и той же, но выработанных на разных духовных и мировоззренческих основаниях, а также сравнительный анализ социальных и культурных процессов, протекавших в разные исторические периоды. Такая методология познания сегодня развивается в рамках компаративистики, методы которой основательно испытаны при изучении религий, философий, в целом культур разных народов мира, особенно восточных, как духовно и мировоззренчески альтернативных культурам Запада.
Такие тенденции рассматриваются в плане ответа на «всё более сужающуюся специализацию и обособление, как научного знания, так и образования», попытки возвращения к «интегральному и универсальному знанию», обеспечения возможной «конвертируемости дисциплинарного и междисциплинарного знания» с целями «проверяемости знаний на компаративной основе» и эффективного их практического применения [2]. В отказе от принципиального противопоставления восточной и западной социокультурных традиций и соответствующих им мировоззрений С.И. Григорьев видит путь преодоления господства западного социокультурного знания о мире, человеке и обществе [1].
Через преодоление чрезмерной раздробленности, атомизации современной науки учёные - новаторы надеются прийти к целостному видению мира и органичной вписанности человека в него. К концу ХХ столетия окрепли настроения «собирать камни» научного опыта.
Термин «культуроцентричность», а наряду с ним и «культуроцентризм»
- новые и только в первых приближениях истолкованы. С одной стороны,
культура постепенно занимает положение основы общественного развития вместо материального производства, она выдвигается на роль важнейшего детерминанта благоустройства жизни общества. С другой стороны, актуализируется культурологическая экспертиза социальных проектов и программ, результатов их осуществления, в том числе и качества (культурности) самих научных исследований. Так, учёный считает, что «культуроцентризм в общем плане можно определить как теоретическую или практическую установку (замысел, идею), в которой на культуру возлагается роль основного средства решения некоей сверхзадачи» (Г.Н. Миненко, 2007). При этом цитируемый автор культуру и культуроцентричность трансцендирует (религиозно понимает), чем предупреждает их безосновность, а значит, по большому счету, и бессмысленность. Состояние современного мира и человека властно диктует необходимость возврата к мощным прозрениям русских мыслителей первой половины ХХ столетия, некогда по разным причинам отвергнутым.
После 1917 года глубокой трансформации подверглись фундаментальные устои народной жизни - традиция трудовая, традиция бытовая, духовная. Для анализа изменений, происшедших в сфере русской культуры, можно эффективно использовать понятие «трансформация системообразующих оснований русской культуры». Это понятие более узкое, чем понятие «социальная трансформация» и они могут быть приравнены к терминологической оппозиции «общее - особенное».
Под «социальной трансформацией» понимается общественное явление, сущность которого заключается в процессе качественного изменения социума в целом или определённого социального института, сообщества. Этот процесс по целям и результатам двунаправленный: к более высокой структурной организации трансформируемого объекта или к более низкой по сравнению с исходной. Социальная трансформация содержит в себе единство стихийно развивающегося и целенаправленного воздействия на содержание и динамику процесса. В настоящее время в научный оборот введены многочисленные и разнообразные источники, свидетельствующие о не обязательно прогрессивной целенаправленности социальной трансформации.
Трансформации в социокультурных институтах определённо самые сложные и по последствиям своим многозначны и труднопредсказуемы для современников и ещё более - для потомков. Здесь часто самые благонамеренные замыслы могут быть в значительной мере нейтрализованы непредвиденными обстоятельствами или даже привести к обратным результатам. Сцепленность, органическая взаимозависимость феноменов культуры как живого организма требует особой тонкости предваряющего культурологического дискурса и управленческих решений, духовнонравственной их обоснованности. Сам процесс социальной трансформации непостоянен по содержанию и темпам развития, в нём ожидаемые качества прирастают неожиданными.
В плане изучения трансформационных процессов в социокультурных институтах в начале и конце советского периода истории России имеют
весьма важное значение труды А.Н. Данилова, А.А. Зиновьева, С.Г. Кара-Мурзы, И.Р. Шафаревича, Н.Н. Моисеева, Г.В. Осипова, О.А. Платонова, А.С. Панарина, И.Я. Фроянова, Н.Ф. Наумовой, Е.М. Бабосова, В.И. Пантина, И.Г. Яковенко, Л.Л. Штудена и др. В работах этих авторов анализируются конструктивные и ещё более деструктивные процессы в русской истории XX века.
Трансформации конструктивные опираются на традиционные
национальные ценности и производят усовершенствования и новые качества. При этом традиция понимается не как некая застывшая, не способная к прогрессивным изменениям данность. Напротив, традиция в обычных условиях национального бытия продлевается в будущее изменениями своих форм, новизной. При относительно «мягком» развитии истории традиционные ценности устойчивы к влияниям времени и в течение жизни одного-двух поколений изменения в них незаметны.
Трансформации деструктивные ищут опоры в несоприродных
ценностях и разрушают систему национальной культуры. Они протекают с большим напряжением и в высоком темпе и даже взрывообразно и нацелены на приживление чуждого. Трансформации конструктивные - не восстание, когда «сегодня рано», а «завтра поздно», не «стахановское движение», наконец, не слом системы, но усовершенствование, национальная
созидательная стратегия, большие или меньшие темп и напряжение которой задают вызовы времени.
Трансформация российской государственности, общества и русской культуры в ХХ веке была, используя оценку А.С. Панарина, «торжеством прометеевой воли новоевропейского человека, выдвинувшего программу тотального овладения миром».
Большевистская трансформация русской культуры не могла завершиться в 1920-е годы и, медленно снижая темпы, продлилась в 1930-е. Но процесс уже был неровен, со сбоями, с непоследовательными и частичными попятными движениями.
Из русской культуры будут выветриваться национальные начала, но она продолжала существовать, ибо обладала, как тип, мощным потенциалом жизненных сил. И это несмотря на активнейшее «культурное строительство», противопоставленное естественному органическому развитию национальной культуры. Почти всё жизнеспособное в «советской культуре» было в разной мере отступлением от проектов «культурной революции» к основам национальной культуры, к её традиционным ценностям и добродетелям русского человека. Так, после разрушительных процессов 1920-х годов постепенно и в превращенном виде возвращались существенные элементы христианского воззрения на труд, воспитание, семью (возвышалась супружеская верность, детям вновь стали прививать уважение к родителям), проявляется тенденция воспитания «социалистического патриотизма».
А.С. Панарин отмечает, что «организаторы нового строя так и не нашли настоящего признания и прибежища ни в нашей культурной традиции, ни в сознании народа» [3].
Заданная советским образованием и всей культурной работой неглубокая историческая память россиян стала основной причиной рецидивирующей социальной трансформации в 1990-е годы.
Современная русская культура, ослабленная в большевистском трансформационном процессе, может не выдержать возвратного деструктивного инновационного шторма. В определённые поры не всякая и положительная новизна благо. Мера и сообразие, традиции и новаторство всегда придают культуре динамическую устойчивость. Состояние культуры на каждый момент истории диктует адекватные их соотношения.
Сегодня для русской культуры более важна консервативноохранительная активность национально мыслящего образованного слоя общества, защитная, сберегающая, восстановительная и даже (в части дел) запретительная. Необходима реанимация русской культуры, живущей с «вынутой душой», очищение её от коррозирующих «прививок» и поранений советской эпохи, а также адаптация сохранившихся национальных традиционных ценностей к современным условиям.
Для исследования трансформаций в русской культуре в XX веке в первую очередь нами избраны такие системообразующие основания как язык, семья, религия, образование. Разумеется, это не полный перечень «оснований», но в него включены наиболее показательные, такие, которые дают возможность прийти к принципиально важным выводам.
Язык - универсальная, всепроникающая, энергетийная ценность, «ключ» культуры, ценность, обеспечивающая аккумуляцию мыслей и жизненных сил культуры. Забота о такой фундаментальной ценности особенно важна в наше время, когда американизированный английский язык претендует на роль единственного глобального языка.
Русский язык через школу и СМИ трансформируется в направлении полной утраты среднего и высшего стилей, то есть к неспособности выражать государственные и общественные идеи, раздумья о человеке, Боге и вечном. Энергетийность языка тем выше, чем выше выражаемая им мысль. «Слово космично в своём естестве, - пишет русский философ, - ибо принадлежит не сознанию только, где оно вспыхивает, но бытию, и человек есть мировая арена, микрокосм, ибо в нём и через него звучит мир. В словах содержится энергия мира» [4]. В них энергия культуры.
Семья тоже важнейшее из оснований. Это - полифункциональное единство, она задаёт тон культуре, служит «первичным лоном культуры».
Семья - первый и священный союз, от него подъём к великим формам единения - Родине и государству.
Семья - своего рода геном, семя общества и государства, её разрушение
- главный показатель духовно-нравственного кризиса народа и наклонности его к гибели. Образование производит и воспроизводит культуру, религия формирует духовно-нравственный облик культуры, ведёт её, сообщает ей высшее назначение.
Против животворящей роли Православия в культуре борются внешние силы и внутренние их сторонники. Их смущает «парадокс, который задаётся
Православием, как одной из её религиозных основ, которая упорно отказывалась продуцировать светскую культуру и во все времена оставалась враждебной ей» [2]. Это авторский «парадокс» и смысл его в реабилитации «"освежающего" действия на Русскую Православную Церковь советской реформации и произведённой ею на свет культуры». Содержание этого «освежения» сегодня раскрыто в целом ряде исследований, текстов-мортирологов.
Первичный этап трансформации системообразующих оснований русской культуры сориентирован на понижение энергетийного напряжения культурных ценностей, входящих в то или иное институциональное единство. Высшее, таким образом, опускается до средних значений, среднее - до низших. Это есть условие обесточивающей унификации. Унификация - не последняя цель трансформации, она служит стартовой площадкой для заключительной и последней цели - виртуализации культуры, подменой её энергонесущих ценностей видимостями, мнимостями. Это уже роковая фаза
- экспроприация культуры, как некоего национально-особенного окна в мир -внешний и внутренний. Человек обречён «слепнуть» и «глохнуть», терять и минимум жизненных сил. В видимостях и мнимостях нет энергетийности, любое же зрительное или слуховое впечатление есть энергия. Мнимости и видимости дают для прозревания и прослушивания мира столько же энергии, сколько бумажные цветы или пение под «машину» - фонограмму.
Содержание постсоветской унификации русской культуры вполне определённо - американизация, хотя её цель не столь очевидна. Идеологические стереотипы иногда дезориентируют, и национально мыслящих деятелей. И они невольно смягчают суть современной американизации, когда сводят её, как это делает главный редактор пилотного номера «Русского журнала» (ноябрь 2006), к жизни «американской мечтой», возносящей бизнес, успех, богатство и честолюбие на алтарь высших жизненных ценностей. Позиция автора ясна - это всё не для русских. Но этого мало. Суть деструктивной трансформации русской культуры в 1990-е годы (принципиального аналога трансформации 1920-х годов) не сама по себе её американизация, но «выселение» русского человека из национального культурного космоса, что обрекает его на полную «бездомность» и беззащитность.
Необходимо воспрепятствовать расшатыванию и без того невысокого национального самосознания методом «забрасывания» в социальнопсихологическую сферу фраз-символов наподобие «иного не дано», «современный мир - однополюсный», «Запад - образец для России и мира» и т. п. Наше поражение неокончательно, «иное дано», то есть возможно.
Для обеспечения устойчивости русской культуры чрезвычайно важно и другое: тенденция её возрождения очевидна и набирает силу. Действуют русские гимназии, лицеи, школы, клубы, союзы, объединения, движения; в каждом регионе есть русские и другие славянские культурные центры, центры русского фольклора и этнографии. Есть русские издания и ещё многое другое. Однако их деятельность ещё глубоко не концептуализирована
в плане соответствия реальной обстановке в стране и мире. Разобщённое, узкоспециализированное существование «точек» возрождения и роста русской культуры заметно снижают эффективность их деятельности. И самое главное условие укрепления устойчивости современной русской культуры -это ускорение процесса формирования новой национальной элиты.
Что в главном есть «новая элита»? Первое. Это не какой-то новый привилегированный слой. Это люди, способные взять на себя тяжкое бремя служения своему народу и национальной культуре. Это люди, преодолевшие в себе беспочвенные, интернационалистские миросозерцание и психологию и возродившие в себе отеческую духовность и национальное чувство, единственно способные подвигнуть человека на сознательную жертвенную борьбу за Россию.
Оспаривать усиление возрожденческих тенденций невозможно. Однако сегодня, может быть больше, чем когда-либо нужна внимательность и проницательность к деятельности «новобранцев» патриотизма. Выдающийся учёный и общественный деятель И.Р. Шафаревич подчёркивает, что в советскую эпоху и, на первый взгляд странно, в постсоветское десятилетие поощрялось глумление над русской историей и самим духовным типом русского человека. «А в самые последние годы произошла трансформация, может быть, самая разрушительная для национального самосознания русских: большая часть прессы и фактически все политические деятели . объявили себя рьяными русскими патриотами» [6]. Это - своеобразное доказательство реальности отмеченных тенденций. «Не всякому духу верьте» - по-прежнему актуален древний завет [1 Ин. IV, I].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Жизненные силы русской культуры: пути возрождения в России начала XXI. -М.: Изд. Дом МАГИСТР-ПРЕСС, 2003.
2. Вербицкая Л.А. Вехи и успехи компаративистики в социальных и гуманитарных науках / Л.А. Вербицкая, В.В. Козловский, Н.Г. Скворцов // Компаративистика: альманах сравнительных социогуманитарных исследований. - СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001.
3. Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире / А.С. Панарин. -М.: Изд-во Эксмо, 2003.
4. Булгаков С.Н. Философия имени / С.Н. Булгаков. - СПб.: Наука, 1998.
5. Жукоцкий В.Д. Реформация как универсалия культуры: перекличка эпох и поколений / В.Д. Жукоцкий // Поколение в социокультурном контексте ХХ века. - М.: Наука, 2005.
6. Шафаревич И.Р. Русский народ в битве цивилизаций / И.Р. Шафаревич. - М.: Изд-во Эксмо, 2003.
© Ю.Г. Марченко, 2007
