CC BY
10
УДК 316.624.3 DOI: 10.31862/2218-8711-2022-3-246-260
ББК 88.53
ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНОЙ КАРТИНЫ МИРА У ОБУЧАЮЩИХСЯ СИСТЕМЫ СРЕДНЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ АСОЦИАЛЬНОСТИ
FEATURES OF THE SUBJECTIVE PICTURE OF THE WORLD OF SECONDARY VOCATIONAL EDUCATION STUDENTS WITH DIFFERENT LEVELS OF ASOCIALITY
Соснина Анастасия Андреевна
Аспирант кафедры общей и социальной психологии Института психологии и педагогики, ФГАОУ ВО «Тюменский Государственный Университет»
E-mail: [email protected]
Sosnina Anastasia A.
PhD postgraduate student at the Department of General and Social Psychology, Institute of Psychology and Pedagogical Sciences, University of Tyumen E-mail: [email protected]
Аннотация. В данной статье рассматривается влияние индивидуального жизненного опыта на формирование субъективной картины мира, а также влияние личностных представлений об элементах правовой реальности на поведение человека. Цель исследования: выявить различия в представлениях о дисциплине и правонарушениях у обучающихся системы среднего профессионального образования с разным уровнем асоциальности. Методы: в исследовании принимали участие студенты учреждений среднего профессионального образования Тюменской области. В психосемантическом исследовании, проведенном с помощью метода свободных ассоциаций на стимулы
Abstract. This article examines the influence of individual life experience on the formation of a subjective picture of the world, as well as the influence of personal ideas about the elements of legal reality on human behavior. Purpose of the study: to identify differences in the discipline and offense perception of students of the secondary vocational education system with different levels of asociality. Methods: the study involved students of institutions of secondary vocational education of Tyumen region. In a psychosemantic study, conducted using the method of free associations for the stimuli «discipline» and
Ф 1 Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
© Соснина А. А., 2022
«дисциплина» и «правонарушение» приняли участие 160 обучающихся системы среднего профессионального образования Тюменской области. Результаты: проведенное исследование продемонстрировало негативное отношение правонарушителей к термину «дисциплина», способам ее организации (преимущественно -деспотичным) и фактору общественной жизни, заключающегося в ограничении их свободы и контроле, что отличает их от законопослушных респондентов, определяющих дисциплину как толчок к развитию, способу закаливания характера и выносливости.
«offense», 160 students of the secondary vocational education system of Tyumen region took part. Results: the study showed a negative attitude of offenders to the term "discipline", the ways of organizing it (mostly arbitrary), and the factor of public life, which consists in restricting their freedom and control, which distinguishes them from law-abiding respondents who define discipline as an impetus to development, a way of hardening character and endurance.
Ключевые слова: представления, субъективная картина мира, противоправное поведение, асоциальность, студенты, среднее профессиональное образование.
Keywords: perception, the subjective picture of the world, illegal behavior, asociality, students, secondary vocational education.
Для цитирования: Соснина А. А. Особенности субъективной картины мира у обучающихся системы среднего профессионального образования с разным уровнем асоциальности // Проблемы современного образования. 2022. № 3. С. 246-260. DOI: 10.31862/2218-8711-2022-3-246260.
Cite as: Sosnina A. A. Features of the subjective picture of the world of secondary vocational education students with different levels of asociality. Problemy sovremennogo obrazovaniya. 2022, No. 3, pp. 246-260. DOI: 10.31862/2218-8711-2022-3-246-260.
По данным Портала правовой статистики Генеральной Прокуратуры Российской Федерации [1], в период за 2020 г. несовершеннолетними совершено более 33 тыс. правонарушений и преступлений различной тяжести. Еще 126 тыс. правонарушений совершено молодыми людьми в возрасте 18-24 лет, и 122 тыс. - в возрасте до 30 лет. При этом число преступлений, совершенных учащимися и студентами, превышает 34 тыс. [2] (что составляет 4% от числа всех преступлений в стране). Обозначенные возрастные периоды охватывают нижние и верхние границы социально-демографической группы «молодежь», определенной в «Основах государственной молодежной политики Российской Федерации на период до 2025 года» как группа, выделяемая на основе возрастных особенностей, социального положения и характеризующаяся специфическими интересами и ценностями [3]. Это определяет актуальность изучения молодежной преступности и поиска способов предотвращения ее роста.
За последнее время в России и за рубежом проведено множество исследований, направленных на поиск причин совершения молодыми людьми действий, противоречащих
закону. Так, А. А. Акманова [4] в качестве основных психологических причин выделяет отсутствие понимания, недостаток в семье эмоционального и доверительного общения между родителями и детьми, а также разрыв семейных связей.
Это подтверждается исследованиями А. А. Реана [5], подчеркивающего, что на склонность молодого человека к противоправному поведению влияет не структурная составляющая семьи (отсутствие одного из родителей), а ее психосоциальная деформация, выражающаяся в стиле семейного воспитания и особенностях межличностных отношений.
П. Д. Павленок [6] в качестве основных причин молодежной преступности обозначает как возрастные особенности, характеризующиеся поиском молодыми людьми своего места в жизни, отсутствием жизненных планов и слабой осведомленностью в области правовой культуры; так и педагогическую и нравственную запущенность, проблемы в детско-родительских отношениях. Е. Г. Петрова и О. А. Холина [7] определяют девиацию как ответ на потребность молодого человека в самоутверждении, которое во многих случаях проявляется через насилие и жестокость.
По результатам исследования А. Llorca-Mestre, Е. Ма1оЫа-УМа1, Р. Samper-García [8], правонарушители демонстрируют более низкий уровень эмпатии и более высокий уровень агрессивного поведения, эмоциональной нестабильности и гнева. Их аргументы в большинстве случаев направлены на личную выгоду или нацелены на получение поддержки со стороны других («значимых») людей.
М. С. Головина [9] в своем исследовании выделяла наличие у молодых правонарушителей деформации в ценностно-мотивационной, эмоционально-волевой, деятель-ностно-поведенческой сфере личности, а В. В. Нагаев отмечает, что к противоправному поведению «приводят процессы нарушения ценностей, образов морали и традиций; снижение у личности ощущения контроля над собой и своим поведением со стороны закона...» [10, с. 154].
К подобным трансформациям часто приводят события внешнего мира, не зависящие от диспозиции личности (предрасположенности к определенному восприятию условий деятельности и к определенному поведению в этих условиях), а связанные с интернализацией (внесением аспектов внешнего мира в личную психическую жизнь человека и оказывающее влияние на его мышление и поведение).
При изучении факторов формирования способности и готовности к совершению противоправного действия стоит учитывать то, что по мере взросления внешние условия развития интернализируются и становятся частью субъективной картины мира вчерашнего ребенка, сегодняшнего молодого человека. Формируется его представление об окружающем мире, о норме и патологии, приемлемом и неприемлемом поведении.
В рамках нашего исследования мы обратились к субъективной составляющей совершения правонарушений и рассмотрели противоправные действия как результат формирования своеобразной картины мира у правонарушителя.
Понятие «субъективная картина» мира Н. Л. Васильева трактует как «.психическая модель мира, которая находит свое отражение в когнитивных и аффективных структурах психики и имеет осознаваемый и неосознаваемый уровни» [11]. Г. А. Берулава под
понятием «образ мира» понимает «личностно обусловленное, изначально неотрефлек-сированное, интегративное отношение субъекта к себе и к окружающему миру, несущее в себе имеющиеся у субъекта иррациональные установки» [12]. А. Н. Леонтьев [13], характеризуя субъективный мир человека, утверждал, что это не фотография внешней реальности, а «собственное» представление об окружающем мире. Причем каждый мир - индивидуален: сколько людей - столько и субъективных миров.
Иными словами, субъективный мир можно охарактеризовать как мир чувств, впечатлений, фантазий, мыслей и переживаний, которые зачастую сложно выразить словами или осознать. Субъективный мир формируется в процессе развития человека, накопления им жизненного опыта, формирования представлений о себе, своем ближайшем окружении, обществе, мире в целом [14]. Сформировавшись, субъективный мир становится призмой, через которую воспринимается мир объективный. Искаженное мировосприятие и миропонимание, в свою очередь, проявляется в трудностях социализации, ошибочным выводам и умозаключениям.
Одним из элементов субъективного мира, как отмечалось в исследованиях В. С. Красника и Е. А. Евстафеевой [15], являются социально-правовое представление, куда входят не только усвоенные представления о нормах права, законодательных актах и мерах наказания, но и чувственные впечатления и образы, сформированные личностью на основе наблюдения за правовыми (и противоправными) ситуациями, поведением людей при решении различного рода правовых вопросов и эмоциональным состоянием, сопровождающего их при этом; на основе просмотренных фильмов и прочитанных книг, статей, отзывов и мнений окружающих; а также на основе значений, которые человек придает им. То есть важную роль в формировании картины правовой реальности играет индивидуально-своеобразный опыт личности, сопровождаемый субъективными переживаниями и субъективной оценкой, а также предаваемым им значениям.
Представления, сформированные у личности на основе уникального жизненного опыта, сопровождаемые индивидуальными смыслами и значениями, которые предает им субъект, а также субъективными переживаниями и оценками, оказывают непосредственное влияние на поведение человека. Так, исследование Е. А. Климова [16] подтвердило, что «образ мира» профессионалов является важнейшей составляющей и важнейшим регулятором трудовой деятельности человека. А исследование, проведенное Я. Ю. Селезневым [17] позволило увидеть дифференциацию между субъективной картиной жизненного мира законопослушных граждан и лиц, совершивших особо тяжкие преступления: для последних характерны эмоциональная отстраненность по отношению к настоящему, идеализация событий будущего в сочетании с выраженностью депрессивных эмоций.
Исследование, проведенное О. Э. Схопчик [18] методом стандартизированного интервью с несовершеннолетними (п = 305 чел., в числе которых - преступники (осужденные по ст. УК РФ) и правонарушители (по ст. КоАП РФ)) продемонстрировало, что у подростков с криминогенными дефектами правосознания выявлены убеждения о преобладании преступного способа достижения своей цели.
Ровесники воспринимаются ими как потенциально криминогенные, склонные к совершению правонарушений, при этом оправданием совершения ими противоправных
действий правонарушители считают сложные отношения в семье и употребление алкоголя. Для данной группы характерно неверное понимание товарищества, дружбы, чувства долга и чести, а также отсутствие чувства собственной ответственности за происходящие с ними события. Образ любого сотрудника правопорядка для них - отрицательный или нейтральный, а факт применения к ним наказания воспринимается с досадой, злостью или сожалением.
Таким образом, исследование субъективной картины мира позволяет лучше понять изучаемый субъект, его видение окружающей реальности; интерпретировать смыслы и значения, предаваемые событиям и объектам, а также предопределить готовность к совершению тех или иных (в том числе - противоправных) действий.
В рамках исследования, проведенного в апреле-мае 2021 г., субъективная картина мира изучалась через представления студентов средних профессиональных образовательных учреждений о дисциплине и правонарушениях как элементах правовой реальности.
Цель исследования: выявить различия в представлениях о дисциплине и правонарушениях у обучающихся системы среднего профессионального образования (далее -СПО) с разным уровнем асоциальности.
Необходимость обращения в рамках исследования к внутрисубъектному опыту позволила при выборе метода исследования сделать акцент на использовании психосемантического подхода [19]. Реализуя парадигму «субъектного» подхода в психологии, психосемантические исследования помогают изучить индивидуальную систему значений личности и ее смысловые опоры, определяющие активность жизнедеятельности; способствуют воссозданию интрапсихической реальности испытуемого, способов осмысления и интерпретации мира, обусловленных следами уникального опыта субъекта [20]. Предпочтение в данном случае отдается методу высказываний и ассоциаций на предлагаемый стимул, что используется также в работах В. Ф. Петренко и О. В. Митиной [21] (психосемантическое исследование менталитета), а также в работе В. В. Добровой, И. Г. Сысуевой (использование психосемантики в прикладных исследованиях) [22].
Характеристики участников исследования
В ходе исследования было опрошено 160 обучающихся учреждений СПО Тюменской области. Из них 54 обучающихся - совершавшие административные правонарушения или уголовные преступления небольшой тяжести и понесшие за их совершение наказание (далее - группа «правонарушители»). Участие испытуемых в исследовании было добровольным и не финансировалось. Сбор данных реализован посредством заполнения google-формы. Исследование проходило в анонимном формате.
Схема проведения исследования
Исследование реализовано как качественное с использованием психосемантической методологии. Исследовательский вопрос формулировался следующим образом: предложите ассоциации на выражения «дисциплина» и «правонарушение». На данный стимул нужно было дать по девять ассоциаций в формате: три существительных, три прилагательных и три глагола.
Для валидизации данных использовался тип триангуляции «аудит исследования», заключающийся в автоматизации сбора данных, что способствовало исключению субъективности исследователя при сборе данных. Исследовательский вопрос сформулирован достаточно общо, чтобы избежать эффекта социальной желательности ответов респондентов.
Стимул «Дисциплина»
Методом свободных ассоциаций на стимул «дисциплина» после получения ответов респондентами (п = 160) было получено семантическое поле из 1335 слов (иногда словосочетаний). Ассоциации были классифицированы по укрупненным семантическим группам (1288 ассоциаций). Некоторые ассоциации (47 слов (словосочетаний)) были исключены из анализируемого ряда в связи с их нерелевантностью поставленным задачам. Например, респондентом были написаны целые фразы, выделены категории, не относящиеся к теме исследования («огурец», «лалала, лалвлала, лвлвл»).
Весь массив данных обрабатывался с помощью покатегориального частотного анализа. Для распределения единиц по категориям была использована экспертная оценка (в качестве экспертов выступали практикующие психологи, представители педагогического коллектива, а также представители правоохранительных органов). Выделенные семантические категории в представлениях обучающихся относительно дисциплины позволяют описать содержание обыденного сознания и зафиксировать представления студентов системы СПО, ранжировать выделенные категории по значимости для определенных групп испытуемых (табл. 1).
Предположение об отсутствии разницы в ответах респондентов, отличающихся наличием или отсутствием опыта противоправных деяний, проверялось с помощью критерия хи-квадрат (Х2эмп = 525,93, ст.св = 11). Попадание критерия в зону значимости способствовало опровержению выдвинутой гипотезы и подтверждению наличия статистически значимых различий в ответах респондентов, имеющих и не имеющих опыт правонарушений.
Таблица 1
Сводная таблица оценок по смысловым категориям «Дисциплина»
Кластер смысловых категорий Подкатегории семантического анализа / количество семантических единиц Суммарное количество семантических единиц в кластере Законопослушные респонденты Право-нарушители (% от числа ответов группы)
Определение термина Правила поведения в обществе / 38 176 112 64 (14%)
Следование закону / 49
Порядок / 89
Модель поведения Необходимое для человека / 17 42 29 13 (3%)
Необходимое для общества / 25
Внешние характеристики мира (общества) Визуальные характеристики /16 34 26 8 (2%)
Звуковые характеристики / 18
Окончание таблицы 1
Внешние ха- Форма одежды / 15
рактеристики Стиль одежды / 7 28 19 9 (2%)
человека Внешний облик человека / 6
Способы дости- Демократичная организация / 31 147 (+76/-71) 83 (+47/-36) 64 (14%) (+29/-35)
жения резуль- Самоорганизация порядка / 45
тата Деспотичная организация порядка / 71
Эмоционально е Состояние уверенности / 12 53 (+31/-22) 32 (+19/-13) 21 (5%) (+12/-9)
состояние Состояние эмоционального подъема / 19
Состояние эмоционального упадка / 22
Модели поведения Неиспользование ненормативной лексики / 22
Неиспользование физического насилия / 25 66 45 21 (5%)
Соблюдение внутренней дисциплины / 19
Значение для Ограничения / 49
личности Контроль / 27
Закаливание/ 35
Обучение нормам / 32
Принятие субординации / 15 292 197 95 (21%) (+48/-47)
Воспитание личности / 12 (+216/-76) (+168/-29)
Избегание неприятностей / 17
Развитие физической выносливости / 10
Знания, умения, навыки / 23
Самоорганизация / 72
Отношение с Отношение человека к окружающим / 54 115 72 43 (10%)
окружающими Отношения людей друг к другу / 61
Отношение к Отношение к учебной деятельности / 44
деятельности Отношение к профессиональной деятельности / 57 101 76 25 (6%)
Способы усво- Повторение / 28
ения Научение/19
Слух / 18 119 81 38 (8,5%)
Зрение/9
Воспитание / 45
Сравнение с Армия / 53
иными катего- Школа / 28 115 68 47 (10,5%)
риями Животные / 23
Насекомые / 11
Всего категорий (1335 - все полученные ассоциации, 47 -вне категорий) 1288 840 448
Примечание: - количество семантических единиц с положительной и отрицательной коннотацией.
В ходе распределения ассоциаций по укрупненным группам было выделено 12 кластеров смысловых категорий. Кластерами, куда вошло большее количество ответов респондентов, стали: «Значение для личности» (292 ответа), «Определение термина» (176 ассоциаций), «Способы достижения результата» (147 ассоциаций). Также большая доля ответов была отнесена к кластерам «Отношение с окружающими», «Сравнение с иными категориями», «Способы усвоения» и «Отношение к деятельности».
При распределении ассоциаций внутри некоторых кластеров были определены подкатегории, разделяющие семантические единицы на имеющие положительную и отрицательную коннотацию. Анализ данного факта позволяет оценить отношения респондентов к стимулу «дисциплина» как в общем анализе, так и в сравнении групп между собой (группы «законопослушные» и «правонарушители»).
Максимальное число ассоциаций, имеющих разделение по коннотациям, вошло в категорию «Значение для личности». В перечне ассоциаций законопослушных респондентов преобладает позитивная оценка роли и значения дисциплины (например, подкатегории, связанные с воспитанием личности, развитием выносливости, закаливанием характера, усвоением знаний и умений), в то время как у респондентов-правонарушителей просматривается практически равное распределение ассоциаций по полюсам, что при условии меньшего числа респондентов данной группы увеличивает вес «негативных» ассоциаций (распределены по подкатегориям «ограничения» и «контроль»). Данный факт может свидетельствовать о проблемном отношении респондентов данной категории к дисциплине в целом, с негативным опытом применения дисциплинарных наказаний по отношению к ним.
Кластер «Способы достижения результата» также демонстрирует распределение ассоциаций респондентов на имеющие позитивную и негативную окраску. У законопослушных респондентов - обучающихся системы СПО - дисциплина ассоциируется с разнообразием в способах организации порядка (выделяется как деспотичный способ, так и демократичный, а также самоорганизация порядка) с небольшим перевесом в сторону демократичного способа и самоорганизации. Среди ассоциаций правонарушителей, наоборот, просматривается перевес в сторону деспотичного способа организации порядка. Данные ассоциации, возможно, связаны и с другими категориями, где у правонарушителей чаще дисциплина ассоциируется с армией и животными (в частности, собаками и дрессировкой).
Смысловая категория, связанная с отношением человека с окружающими, также имеет значительный вес среди ответов респондентов. Причем как у законопослушных респондентов, так и у правонарушителей, ассоциации, связанные с данной категории, прослеживаются примерно в равном процентном соотношении от числа ответов в группе.
Стимул «Правонарушение»
С целью описания обыденного сознания и фиксации представлений студентов обра -зовательных учреждений СПО о правонарушениях и последующих за ними наказаниях, респондентам (п = 160) предлагалось дать ассоциации на стимул «Правонарушение». Полученное семантическое поле состояло из 1287 слов, из анализируемого ряда были
исключены 191 слов или словосочетаний в связи с их нерелевантностью поставленным задачам. Так, были исключены фразы, описанные целиком, ненормативная лексика, а также ассоциации, не имеющие отношения к исследуемой теме («люблю аниме», «кл-клалабвд», ответы, приравненные к пропуску значений: «-»). С помощью экспертной оценки все семантические единицы были распределены по кластерам смысловых категорий (табл. 2).
С помощью критерия хи-квадрат были сопоставлены два экспериментальных распределения в таблицах. В качестве нулевой гипотезы было выдвинуто предположение об отсутствии статистически значимых различий между ответами групп респондентов, определенных как законопослушные и имеющих опыт совершения противоправных деяний.
По итогам расчета Х2эмп = 466,82 (ст.св = 8; критерий попадает в зону значимости), что свидетельствует о неслучайности распределения ответов. Таким образом, гипотеза об отсутствии различий отклоняется.
Смысловые категории, данные на стимул «Правонарушение», распределились по 9 кластерам. Наибольшее число ассоциаций вошло в категории «Позиция по отношению к правонарушителю (действию)» (275 единиц), «Способы (и органы) поддержания правопорядка» (162 единицы) и «Определение термина» (148 единиц).
В большинстве случаев количество ассоциаций, данных в группе «законопослушные» и «правонарушители», приблизительно одинаково в процентном отношении от числа ответов в группе, однако стоит отметить, что в кластере «Характеристика правонарушителя» респондентами, совершавшими ранее правонарушения, чаще законопослушных респондентов даются ассоциации, связанные именно с субъектом. Также ассоциации, связанные с причинами правонарушения, респондентами данной категории называются чаще, что отличает их от законопослушных сверстников, чаще характеризующих само действие. Это может быть связано с уже имеющимся у данных респондентов жизненным опытом и сказывается его воздействие на отношение к противоправному деянию. Виды правонарушения и виды наказания законопослушными респондентами упоминаются чаще, что может свидетельствовать о большей осведомленности данной категории в вопросах правовых норм.
Среди ассоциаций респондентов группы «правонарушители» интересен анализ преобладающей позиции внутри категории. Так, респонденты, имеющие опыт нарушения закона, в большинстве определяют «правонарушение» как «преступление» (35%), а также часто упоминают нормативно-правовые акты (34%), что, возможно, связано также уже с имеющимся жизненным опытом и негативных впечатлениях, оставшихся после него. В этой группе преобладает сочувствующая позиция по отношению к правонарушителю и его деянию - «дурак», «глупый», «д**» (синоним слова «неумный». - А. С.) (44%), что также прослеживается в определении причин правонарушения (44% определяют в качестве причин глупость и безответственность).
Данные результаты демонстрируют, что часть представителей группы переживают ситуацию правонарушения и ее последствия как травматическое событие, что впоследствии может способствовать изменению в представлениях о нормах и принципах права
Таблица 2
Сводная таблица оценок по смысловым категориям «Правонарушение»
Число ас-
Кластер смысловых категорий Подкатегории семантического анализа/количество семантических единиц Суммарное количество семантических Законопослушные респон- Право-нарушители (% от числа ответов группы) социаций группы «правона-рушите-ли»(% от ответов группы
единиц в кластере денты
в категории)
Определение Беспорядок / 38 14 (27%)
термина Нарушение / 41 148 97 51 (13,5%) 11 (22%)
Проступок / 24 (13,5%) 8 (16%)
Преступление / 45 18 (35%)
Способы (и органы) Контролирующие органы (полиция, «менты», гаишники) / 34 18 (30,%)
поддержания правопорядка Следственные органы (следователь, дознаватель) / 27 162 103 59 (16%) 7 (12%)
Карательные органы (прокуратура, суд)/ 41 (14,3%) 14 (24%)
Нормативно-правовые акты (кодексы, законы, статья) / 60 20 (34%)
Позиция по Осуждающая (негативная) / 128 25 (26%)
отношению к правонарушителю Сочувствующая (глупый, дурак) / 66 275 178 (25%) 97 (26%) 43 (44%)
Поддерживающая / 21 11 (11%)
Выражение опасения и страха / 38 8 (8,2%0
Оправдывающая / 22 10 (10,3%)
Характери- Скрытность и отсутствие кон- 7 (29%)
стики право- тактов / 14
нарушителя Публичность /21 52 28 (3,8%) 24 (6,3%) 8 (33%)
«Темная лошадка» (непонятный, сложный) / 17 9 (37%)
Причины Семья и воспитание /12 3 (7,3%)
правонарушения Жизненные обстоятельства / 28 13 (32%)
Глупость и безответственность / 43 108 67 (9,3%) 41 (12%) 18 (44%)
Иные внешние факторы (подставили, спровоцировали) / 16 4 (10%)
Политика государства / 9 3 (7,3%)
Упоминание Дисциплинарные правонаруше- 2 (6,2%)
видов право- ния / 8
нарушения Административные правонарушения / 38 103 71 (10%) 32 (8,5%) 13 (41%)
Уголовные / 57 17 (53%)
Окончание таблицы 2
Упоминание видов наказания Административное наказание / 32 82 57 (8%) 25 (6,7%) 8 (32%)
Уголовное наказание / 43 15 (60%)
Дисциплинарное наказание / 7 2 (8%)
Последствия совершенного правонарушения Избегание ответственности / 23 65 45 (6,2%) 20 (5,3%) 11 (55%)
Принятие ответственности и наказания / 42 9 (45%)
Характеристика деист-вия Жестокое/16 101 72 (10%) 29 (7,7%) 3 (10,3%)
Аморальное / 16 0 (0%)
Виновное/35 9 (31%)
Легкое / 14 2 (7%)
Необдуманное / 10 8 (27,5%)
Вынужденное / 10 7 (24%)
Всего категории (1287 - все полученные ассоциации, 191 - вне категории) 1096 718 378
либо - при условии внешнего давления - соматизации переживания или перерасти в посттравматическое стрессовое расстройство [23].
Однако более 30% респондентов данной группы в качестве причины совершения правонарушения выделяют «жизненные обстоятельства», а в качестве характеристики действия - «вынужденное» (24%), что демонстрирует нежелание брать личную ответственность за свои действия, в связи с чем можно предположить, что дальнейший выбор линии поведения будет зависеть не только от личности субъекта, но и от правильно организованной с ним профилактической работы, направленной на трансформацию его субъективной картины мира. Уголовные преступления (53%) и уголовные наказания (60%) упоминаются чаще других категорий (дисциплинарные, административные), а среди характеристики действия преобладают категории, связанные с виновным (31%), необдуманным (27,5%) и вынужденным (24%) поведением.
Выводы
Анализ ассоциаций на стимул «дисциплина» демонстрирует негативное отношение правонарушителей к данному термину и фактору общественной жизни, вызывающему ограничения их свободы и контроль. Это отличает их от законопослушных респондентов, определяющих дисциплину как толчок к развитию, способу закаливания характера и выносливости. Также, возможно, жизненный опыт респондентов-правонарушителей сказывается на преобладании ассоциаций, связанных с использованием деспотичных способов организации дисциплины (армия, агрессия, бить, боль).
Среди правонарушителей преобладают ассоциации, демонстрирующие сочувствующие позиции по отношению к правонарушителям, а также определение глупости и безответственности как основной причины правонарушения, что, возможно, связано с имеющимся у респондентов данной категории жизненным опытом и переоценкой совершенного правонарушения уже с более осознанной позиции. Однако в группе правонарушителей во многих случаях просматривается оправдывающая позиция по
отношению к противоправному действию, свидетельствующая о низком уровне субъ-ектности у представителей данной группы, нежеланием брать ответственность за свои действия.
Таким образом, опираясь на результаты исследований, можно сделать вывод о том, что наличие тех или иных жизненных обстоятельств, фактор переживания индивидуального (в том числе негативного) жизненного опыта, а также придание им определенных смыслов и значений в совокупности с индивидуальными переживаниями и оценкой оказывают воздействие на субъективную картину мира, на определении человеком своего места в построении собственного сценария жизни, отношение к правовой реальности. При правильно выстроенной профилактической работе, направленной на порицание противоправного поведения, сопровождающейся формированием гармоничной картины мира субъекта, минимизацией ее искажения, можно добиться предотвращения рецидивов противоправного поведения. При фиксации внимания субъекта на оправдании подобного поведения, выстраивании у субъекта мировоззрения жертвы обстоятельств риск рецидивов возрастает.
Список литературы
1. Портал правовой статистики Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Социальный портрет преступности, г. Москва, за 2021 год. URL: crimestat.ru/social_ portrait (дата обращения: 26.06.2021).
2. Генеральная прокуратура Российской Федерации. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2020 г. URL: https://d-russia.ru/wp-content/uploads/2021/02/ december.pdf (дата обращения: 24.06.2021).
3. Распоряжение Правительства РФ от 29.11.2014 № 2403-р. URL: https://base.garant. ru/70813498/ (дата обращения: 15.06.2021).
4. Акманова А. А., Капицын В. М. Обеспечение прав человека в деятельности правоохранительных органов. М.: ИНФРА-М, 2018. 393 с.
5. Реан А. А. Семья как фактор профилактики и риска виктимного поведения // Национальный психологический журнал. 2015. № 1 (17). С. 3-8.
6. Павленок П. Д. Социальная работа с лицами и группами девиантного поведения: учеб. пособие. М.: НИЦ Инфра-М, 2014. 185 с.
7. Петрова Е. Г., Холина О. А. Исследование представлений студентов о межличностных конфликтах (на примере студентов русской и украинской национальностей) // Психолог. 2017. № 6. С. 1-10.
8. Llorca-Mestre A., Malonda-Vidal E., Samper-Garda P. Prosocial reasoning and emotions in young offenders and non-offenders // European Journal of Psychology Applied to Legal Context. 2017. Vol. 9, Iss. 2. P. 65-73.
9. Головина М. С. Аксиологический подход в формировании ценностных ориентаций подростков, осужденных к наказанию без лишения свободы // Педагогическое образование в России. 2013. № 4. С. 159-163.
10. Нагаев В. В. Ювенальная юстиция. Социальные проблемы: учеб. пособие для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011. 255 с.
11. Васильева Н. Л. Психоанализ: суть психологической работы // Медицинская психология в России. Электрон. науч. журн. 2012. № 5 (16). URL: http://mprj.ru/archiv_ global/2012_5_16/nomer/nomer09.php (дата обращения: 08.05. 2021).
12. Берулава Г. А. Образ мира как мифологический символ. М.: Пед. о-во России, 2001. 236 с.
13. Леонтьев А. Н. Психология образа // Вестник МГУ. Сер. 14: Психология. 1979. № 2. С. 3-13.
14. Sandler J., Rosenblatt B. The concept of the representational world // The Psychoanalytic Study of the Child. 1962. Vol. 17, Iss. 1. P. 128-145. DOI: https://doi.org/10.1080/00797308. 1962.11822842.
15. Красник В. С., Евстафеева Е. А. Психолого-правовой подход к изучению структуры правосознания // Вестник ЧелГУ. 2013. № 5 (296). Право. Вып. 35. С. 20-25.
16. Климов Е. А. Образ мира в разнотипных профессиях. М.: МГУ, 1995. 345 с.
17. Селезнев Я. Ю. Базовые смысловые категории субъективной картины жизненного пути лиц, совершивших особо тяжкие преступления // Письма в Эмиссия.Оффлайн. 2014. № 8. С. 2248-2253.
18. Схопчик О. Э. Характеристика представлений о явлениях социально-правовой действительности несовершеннолетних с различными типами правосознания // Психология, социология и педагогика. 2014. № 4. URL: https://psychology.snauka. ru/2014/04/2970 (дата обращения: 12.04.2021).
19. Адеева Т. Н., Тихонова И. В. Опыт использования семантического анализа при исследовании психологических ресурсов подростков // Вестн. Костромского гос. унта. Сер.: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2020. Т. 26, № 4. С. 111-119. DOI: https://doi.org/10.34216/2073-1426-2020-26-4-111-119.
20. Братчикова Т. А. Индивидуальная система значений субъективного опыта: психосемантический подход // Вестник ЗабГУ. 2012. № 9 (88). С. 40-44.
21. Петренко В. Ф., Митина О. В. Психосемантический анализ политического менталитета общества // Вестник СПбГУ. Сер. 16. 2015. Вып. 3. С. 27-40.
22. Доброва В. В., Сысуева И. Г. Использование методов лингвистического, психосемантического и психологического анализа в прикладных исследованиях // Вестн. Самарского гос. технич. ун-та. Сер.: Психолого-педагогические науки. 2016. № 2 (30). С. 56-67.
23. Изучение ситуации правонарушения, как травматического события в жизни подростка / А. М. Великоцкая, К. Д. Хломов, С. Н. Ениколопов, А. Г. Ефремов // Клиническая и специальная психология. 2018. Т. 7, № 3. C. 66-83. DOI: https://doi.org/10.17759/ cpse.2018070304.
References
1. Portal pravovoy statistiki Generalnoy prokuratury Rossiyskoy Federatsii. Sotsialnyy portret prestupnosti, g. Moskva, za 2021 god. Available at: crimestat.ru/social_portrait (accessed: 26.06.2021).
2. Generalnaya prokuratura Rossiyskoy Federatsii. Sostoyanie prestupnosti v Rossii za yanvar-dekabr 2020 g. Available at: https://d-russia.ru/wp-content/uploads/2021/02/december.pdf (accessed: 24.06.2021).
3. Rasporyazhenie Pravitelstva RF ot 29.11.2014 № 2403-r. Available at: https://base.garant. ru/70813498/ (accessed: 15.06.2021).
4. Akmanova A. A., Kapitsyn V. M. Obespechenie prav cheloveka v deyatelnosti pravookhranitelnykh organov. Moscow: INFRA-M, 2018. 393 p.
5. Rean A. A. Semya kak faktor profilaktiki i riska viktimnogo povedeniya. Natsionalnyy psikhologicheskiyzhurnal. 2015, No. 1 (17), pp. 3-8.
6. Pavlenok P. D. Sotsialnaya rabota s litsami igruppami deviantnogo povedeniya: ucheb. posobie. Moscow: NITs Infra-M, 2014. 185 p.
7. Petrova E. G., Kholina O. A. Issledovanie predstavleniy studentov o mezhlichnostnykh konfliktakh (na primere studentov russkoy i ukrainskoy natsionalnostey). Psikholog. 2017, No. 6, pp. 1-10.
8. Llorca-Mestre A., Malonda-Vidal E., Samper-García P. Prosocial reasoning and emotions in young offenders and non-offenders. European Journal of Psychology Applied to Legal Context. 2017, Vol. 9, Iss. 2, pp. 65-73.
9. Golovina M. S. Aksiologicheskiy podkhod v formirovanii tsennostnykh orientatsiy podrostkov, osuzhdennykh k nakazaniyu bez lisheniya svobody. Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii. 2013, No. 4, pp. 159-163.
10. Nagaev V. V. Yuvenalnaya yustitsiya. Sotsialnye problemy: ucheb. posobie dlya studentov vuzov. Moscow: YuNITI-DANA: Zakon i pravo, 2011. 255 p.
11. Vasilyeva N. L. Psikhoanaliz: sut psikhologicheskoy raboty. Meditsinskaya psikhologiya v Rossii. Elektron. nauch. zhurn. 2012, No. 5 (16). Available at: http://mprj.ru/archiv_ global/2012_5_16/nomer/nomer09.php (accessed: 08.05. 2021).
12. Berulava G. A. Obraz mira kak mifologicheskiy simvol. Moscow: Ped. o-vo Rossii, 2001. 236 p.
13. Leontiev A. N. Psikhologiya obraza. VestnikMGU. Ser. 14: Psikhologiya. 1979, No. 2, pp. 3-13.
14. Sandler J., Rosenblatt B. The concept of the representational world. The Psychoanalytic Study of the Child. 1962. Vol. 17, Iss. 1, pp. 128-145. DOI: https://doi.org/10.1080/00797308. 1962.11822842.
15. Krasnik V. S., Evstafeeva E. A. Psikhologo-pravovoy podkhod k izucheniyu struktury pravosoznaniya. Vestnik ChelGU. 2013, No. 5 (296), Pravo, Iss. 35, pp. 20-25.
16. Klimov E. A. Obraz mira v raznotipnykh professiyakh. Moscow: MGU, 1995. 345 c.
17. Seleznev Ya. Yu. Bazovye smyslovye kategorii subyektivnoy kartiny zhiznennogo puti lits, sovershivshikh osobo tyazhkie prestupleniya. Pisma v Emissiya.Offlayn. 2014, No. 8, pp. 2248-2253.
18. Skhopchik O. E. Kharakteristika predstavleniy o yavleniyakh sotsialno-pravovoy deystvitelnosti nesovershennoletnikh s razlichnymi tipami pravosoznaniya. Psikhologiya, sotsiologiya i pedagogika. 2014, No. 4. Available at: https://psychology.snauka. ru/2014/04/2970 (accessed: 12.04.2021).
19. Adeeva T. N., Tikhonova I. V. Opyt ispolzovaniya semanticheskogo analiza pri issledovanii psikhologicheskikh resursov podrostkov. Vestn. Kostromskogo gos. un-ta. Ser.: Pedagogika. Psikhologiya. Sotsiokinetika. 2020, Vol. 26, No. 4, pp. 111-119. DOI: https://doi. org/10.34216/2073-1426-2020-26-4-111-119.
20. Bratchikova T. A. Individualnaya sistema znacheniy subyektivnogo opyta: psikhosemanticheskiy podkhod. Vestnik ZabGU. 2012, No. 9 (88), pp. 40-44.
21. Petrenko V. F., Mitina O. V. Psikhosemanticheskiy analiz politicheskogo mentaliteta obshchestva. Vestnik SPbGU. Ser. 16. 2015, Iss. 3, pp. 27-40.
22. Dobrova V. V., Sysueva I. G. Ispolzovanie metodov lingvisticheskogo, psikhosemanticheskogo i psikhologicheskogo analiza v prikladnykh issledovaniyakh. Vestn. Samarskogo gos. tekhnich. un-ta. Ser.: Psikhologo-pedagogicheskie nauki. 2016, No. 2 (30), pp. 56-67.
23. Velikotskaya A. M., Khlomov K. D., Enikolopov S. N., Efremov A. G. Izuchenie situatsii pravonarusheniya, kak travmaticheskogo sobytiya v zhizni podrostka. Klinicheskaya i spetsialnaya psikhologiya. 2018, Vol. 7, No. 3, pp. 66-83. DOI: https://doi.org/10.17759/ cpse.2018070304.
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2022, № 3
Статья поступила в редакцию 01.11.2021 The article was received on 01.11.2021
