CC BY
75
Особенности советско-финских отношений в середине 1930-х годов в условиях активизации финского сотрудничества с Германией
Features of Soviet-Finnish relations in the mid-1930s amid intensified Finnish cooperation
with Germany
Флегонтов Никита Андреевич
Студент 3 курса
Международный институт энергетической политики и дипломатии (МИЭП-МГИМО) Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России
Москва, Россия e-mail: flegontov.n@mail.ru
Flegontov Nikita Andreevich
Student 3 term
International Institute for Energy Policy and Diplomacy (MIEP-MGIMO) MGIMO University (Moscow State Institute of International Relations)
Moscow, Russia e-mail: flegontov.n@mail.ru
Аннотация.
В настоящей статье рассматриваются особенности советско-финских отношений в середине 1930-х годов, а также основные факторы, определившие характер этих отношений, равно как и их значение в свете Советско-Финской войны 1939-1940 гг. Автор анализирует геополитическое значение прихода Гитлера к власти и активизации финско-германских отношений. По мнению автора, именно активизация сотрудничества в политической, а главное, в военной сфере, между Финляндией и нацистской Германией, провозгласившей курс на экспансионистскую политику в Европе, повышали недоверие Советского Союза к финскому правительству, что значительно осложняло построение стабильных позитивных двусторонних отношений между СССР и Финляндией.
Annotation.
This article examines the features of Soviet-Finnish relations in the mid-1930s, as well as the main factors that determined the nature of these relations and significance for the Soviet-Finnish war of 1939-1940. The author analyzes the geopolitical significance of Hitler's coming to power for international relations and the intensification of Finnish-German bilateral relations. According to the author, it was precisely the intensification of political and military cooperation between Finland and Nazi Germany, which proclaimed an expansionist policy in Europe, that increased the Soviet Union's distrust of the Finnish government, which significantly complicated the construction of stable and positive bilateral relations between Finland and the USSR.
Ключевые слова: Советско-финские отношения, Зимняя война, Финско-германские отношения, Вторая мировая война, Карелия, безопасность Ленинграда.
Key words: Soviet-Finnish relations, Winter War, Finnish-German relations, World War II, Karelia, security of Leningrad.
В 1933 году к власти в Германии приходит Адольф Гитлер, основная цель внешней политики которого-«завоевание необходимого Германской нации жизненного пространства» на Востоке Европы путём создания вассальных государств, протекторатов, в том числе на Балтике. Этим, в свою очередь, и объяснялся отказ Германии в 1934 году от подписания совместного советско-германского протокола, который бы обязывал стороны отказаться от любых действий, способных нанести ущерб государствам Балтийского моря. В столь напряжённых условиях международной обстановки СССР опасался, что Финляндия могла открыто повернуть свою внешнюю политику в сторону нацистской Германии. Именно активное сотрудничество Финляндии с Германией, которая проводила откровенно враждебный Советскому Союзу внешнеполитический курс, являлось важным фактором, определявшим двусторонние советско-финские отношения, добавляя дополнительный очаг напряжённости между двумя странами. Опасения СССР достаточно я^о демонстрирует Резолюция Политсекретариата ИККИ, в которой существовавший в Финляндии режим называют «фашистской диктатурой
буржуазии», которая стремится к «подготовке преступной войны против СССР, при которой финляндская буржуазия имеет целью захват Советской Карелии» [4;212].
В таких условиях СССР продемонстрировал достаточно двоякую политику. С одной стороны, в Советском Союзе призывали к свержению существовавшего в Финляндии «фашистского» режима и, начиная с 1929 г., проводили политику депортации финнов-ингерманландцев. Стоит отметить, что, хотя отчасти такая акция могла быть вызвана тем известным проектом «Великой Финляндии», по которому радикальное финское крыло идеологически и этнически пыталось объяснить будущую правомерность захвата северо-западных территорий РСФСР, включая Карелию, на мой взгляд, подобные заявления советских властей создавали лишь дополнительную напряжённость в двусторонних отношениях.
С другой же стороны, СССР, осознавая опасность, исходящую от Берлина, предложил заключить региональное соглашение о взаимной помощи, так называемый Восточный пакт, куда бы, среди прочих, вошла и Финляндия. Однако Финляндия не откликнулась на призыв СССР, что во многом объяснялось неопределённостью тогдашнего финского внешнеполитического курса, представлявшего из себя попытки лавирования между потенциально опасной Германией и коммунистическим СССР. Такое лавирование СССР рассматривал как недружественный акт со стороны соседнего государства, имеющего ключевое значение для поддержания безопасности северо-западного региона Советского Союза (в особенности Ленинградской области).
Таким образом, главный вопрос для внешней политики СССР заключался в том, как Финляндия оценивает экспансионистскую политику Германии, т.к. Финляндия являлась одним из ключевых пунктов в интересах Гитлера. Хотя Маннергейм и провозгласил ориентацию Финляндии на другие Скандинавские страны в проведении политики нейтралитета, это, тем не менее, не отрицало наличия планов по присоединению части Карельских территорий СССР. Финский нейтралитет на практике выглядел как политика, не противоречащая геополитическим стремлениям и амбициям Германии. Отмечается, что «Скандинавские страны достаточно настороженно относились к нейтралитету Финляндии» [9;75]. Об этом, в частности, свидетельствует телеграмма полпреда СССР в Швеции А.М. Коллонтай от 16 июня 1935 года, в которой она приводит слова министра иностранных дел Швеции Р. Сандлера: «Слова Сандлера: «В интересах не только Швеции, но и укрепления мира было бы желательно вовлечение Финляндии в орбиту скандинавской' политики нейтральности; к сожалению, влияние Германии на известные круги Финляндии этому препятствует. Это опасность и для нас, и для вас» [1;399]. Примечательно, что как раз сами Скандинавские страны понимали, что финская политика нейтралитета является скорее прикрытием для сотрудничества с Германией. В связи с этим неудивительно, что единственным заметным шагом Скандинавского сотрудничества стало подписание в мае 1938 года совместной Декларации, которая устанавливала одинаковые условия нейтралитета на случае войны с третьими странами. Вместе с тем, финские авторы отмечают, что именно политика нейтралитета, которого придерживалась Финляндия, создавал очаг напряжённости в советско-финских отношениях: «Русских бесило, что Финляндия отвергла коммунизм и предпочла войти с другими Скандинавскими странами <.. .> в созданную в Осло группу, провозгласив при этом, как и они, свой нейтралитет» [11;25]. Однако в СССР никаких иллюзий по отношению к якобы имевшему место «финскому нейтралитету» не питали. Так, в Справке «Краткий обзор о работе СССР через Финляндию» от 12 апреля 1936 года вполне чётко показано отношение советской разведки к такого рода заявлениям: «Со времени установления фашистского режима в Германии правительство Финляндии ориентируется на фашистскую Германию, прикрывая эту политическую ориентацию официальными разговорами и заявлениями государственных деятелей о своей, якобы, нейтральности и ориентации на Скандинавию» [3 ;77].
В то же самое время финская верхушка активно продолжала начавшееся финско-германское сотрудничество, особенно в военной сфере. В декабре 1934 года К.Г. Маннергейм, председатель Совета бороны
Финляндии, отправляется в Берлин, где договаривается о поставках в Финляндию новых видов немецкого вооружения и обсуждает вопрос, касающийся позиции Финляндии в условиях возможной войны с СССР. Такие противоречивые действия не могли не вызывать беспокойства у Москвы особенно в условиях осложнения международной обстановки: «В обстановке нараставших противоречий между Германией и Советским Союзом и осложнения советско-финских отношений, в СССР приходили к заключению, что Финляндию следует рассматривать как потенциального союзника Третьего Рейха» [9;77].
Сама Германия, очевидно, придерживалась антисоветского настроя и, будучи заинтересованной в Финляндии как в источнике ресурсов и выгодном военном плацдарме для будущего нападения на Советский Союз, пыталась создать дополнительное напряжение в советско-финских отношениях, всё чаще поднимая проблему Советской Карелии в переговорах с финнами и подогревая давние мечты финской политической верхушки о «Великой Финляндии». Для сближения с Финляндией Германия активно использовала методы своей пропаганды, культурные мероприятия, науку и СМИ, пытаясь всячески сблизиться с Финляндией. Этому, к примеру, способствовало достаточно широкое празднование юбилея карело-финского эпоса «Калевала». Кроме того, в Берлине широко отмечался 75-летний юбилей Свинхувуда, на котором один из вождей нацистов, Альфред Розенберг, заявил об общности судеб Финляндии и Германии. Тогда же немецкий Институт по разработке нордических проблем выпустил тиражируемое заявление, по которому финская нация была признана кровно и духовно родственной германской нации, высшей в иерархии арийской расовой теории. В Германию на обучение и «повышение квалификации» направлялись финские школьники и преподаватели, при этом «представителей бойскаутов из Финляндии принимал лично Гитлер» [7;29]. Безусловно, все эти меры были направлены на то, чтобы поддержка Германии ощущалась не только со стороны финской правой верхушки и националистически настроенных студентов, буржуа, а намного более широких слоёв населения.
Помимо культурного сотрудничества, Финляндия и Германия активно взаимодействовали и в экономической сфере: по торговому договору 1934 года финский товарооборот с Германией вырос почти в 2 раза, Финляндия являлась основным экспортёром лесоматериалов для Германии, важным поставщиком медной руды.
Такое тесное финско-германское сотрудничество всё больше убеждало советское руководство в мысли, что именно Финляндия может стать главным плацдармом для немецкого наступления на СССР в новой мировой войне.
В конце 1936 года в Финляндии сменилось правительство: должность министра иностранных дел занял Р. Холсти, сторонник нормализации отношений между СССР и Финляндией. С целью улучшения двусторонних отношений и решения возникших разногласий Холсти 8-10 февраля совершает визит в СССР. В ходе встречи нарком Максим Литвинов высказал озабоченность сближению Финляндии с Германией, что, по его мнению, могло привести к использованию Финляндии как плацдарма для наступления на СССР. Однако Холсти заверил, что никто не сможет использовать Финляндию для нападения на СССР и высказался за диалог в рамках создания региональной системы коллективной безопасности. Однако эти заверения не были ничем официально подтверждены, так как Холсти не был уполномочен предоставить СССР никаких гарантий. Несмотря на усилия Холсти наладить диалог с СССР, под давлением праворадикальных кругов активно продолжалось и финско -германские отношения в военной сфере.
Всего через два года, 1938 году, Холсти сняли с поста главы финского министерства иностранных дел, назначив Э. Эркко, настроенного на ещё более тесное сотрудничество Финляндии с Германией, что означало конец недолгого потепления отношений Финляндии с Советским Союзом. Одновременно в финских СМИ началась пропагандистская кампания, которая должна была донести идею, что «Советский Союз значительно ослаб, а репрессии в отношении командного состава РККА фактически обескровили армию» [7;46]. Из таких
пассажей вырисовывалось, что провести военную кампанию против Советского Союза для Финляндии не было невыполнимой задачей.
Все подобные заявления были вполне согласованы с идеологическими и геополитическими представлениями финской политической верхушкой, которая и осуществляла выработку внешнеполитического курса Финляндии. Именно националистические организации в тесном сотрудничестве с высшим военно-политическим руководством и были основными архитекторами антисоветского курса страны, опираясь на те слои населения, у которых подобные настроения встречали широкую поддержку, а именно: «финская аристократия, крупная буржуазия и землевладельцы и, в особенности, студенчество» [3 ;60].
Однако среди политических сил было не мало тех, кто поддерживал идею тесного сотрудничества с СССР. В частности, ярым противником антисоветского курса считалась Коммунистическая партия Финляндии (КПФ) и Социал-демократическая партия Финляндии, которые не могли представить будущее независимой Финляндии в случае продолжения сотрудничества с Германией и отказа налаживать отношения со своим восточным соседом- Советским Союзом.
Активное участие в противодействии курсу на милитаризацию страны и её сближению с Германией приняли также Партия мелких крестьян, Национальный антивоенный комитет и ряд других политических и публичных организаций. Особенно значительную роль сыграло либеральное крыло и интеллигенция, которые выступали за настоящий нейтралитет Финляндии, который исключал наращивание военного сотрудничества с нацистской Германией. Тот факт, что СДПФ на парламентских выборах 1936 года получила 83 мандата, заняв первое место, показывал широкую поддержку «политики мира» и курса на нейтралитет среди рядовых финских граждан.
Тем не менее, существенных изменений во внешнеполитическом курсе страны не произошло, что отчасти обуславливалось тем, что один из лидеров СДПФ и знаковая фигура в правительстве В. Таннер стал выступать за политику, направленную на активное сотрудничество с Германией. Значительное ослабление СДПФ, которая, пожалуй, и была главной антигерманской силой в Финляндии, привело к тому, что финскому руководству всё проще было проводить курс на милитаризацию страны на фоне усиления сотрудничества с нацистской Германией.
В заключение хотелось бы отметить, что к началу 1930-х годов между Советским Союзом и Финляндией уже был целый комплекс противоречий: как идеологических, так и политических, которые во многом были вызваны ростом националистических настроений в финской политической верхушке и, возможно, недостаточно гибким внешнеполитическим подходом СССР к Финляндии. Приход к власти в Германии Гитлера и начатое им активное сотрудничество с Финляндией, представлявшей для Третьего Рейха как важный военно-стратегический плацдарм для возможного нападения на СССР, так и значительный ресурсный центр, способный снабжать Рейх столь необходимой для строительства военной техники сталью. В этих условиях СССР вполне правомерно опасался за уязвимость своих северо-западных территорий перед лицом новой мировой угрозы, стремясь придать отношениям с Финляндией более стабильный характер. Таким образом, небольшие волны потепления между двумя странами при министре Хости вновь сменились охлаждением отношений, что не позволило создать конструктивный диалог между странами с целью решения сложившихся противоречий.
Список используемой литературы:
1. Документы внешней политики СССР. Том 18. 1 января-31 декабря 1935 г.- М.: Политиздат, 1973. -
718 с.
2. Документы внешней политики СССР. Том 21. 1 января-31 декабря 1938 г.- М.: Политиздат, 1977. -
791 с.
3. Зимняя война 1939-1940 гг. в документах НКВД: По материалам Архива Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. / Авт.-сост. Бернев С.К., Рупасов А.И.— СПб.: Информационно- издательское агентство «ЛИК», 2010. — 320 с., ил.
4. Коминтерн и Финляндия. 1919-1943: Документы / Под ред. Н.С. Лебедевой, К. Рентолы, Т. Саарелы; Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2003. - 420 с.
5. Маннергейм К.Г. Мемуары. М.: Вагриус, 2006, с. 127. - 285 с.
6. Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918-2000. Отв. ред. А.Д.Богатуров. Том второй. Документы 1910-1940-х годов. Сост. А.В.Мальгин. М.: Московский рабочий, 2000. - 243 с
7. Барышников Н. И., Барышников В. Н., Федоров В. Г./Финляндия во Второй мировой войне.— Л.: Лениздат, 1989 — 336 с., ил.
8. Барышников В.Н. От прохладного мира к зимней войне: Восточная политика Финляндии в 1930-е годы. — СПб.: Изд-во Спб. ун-та, 1997. — 353 с.
9. Зимняя война 1939-1940. Книга первая. Политическая исто рия. - М.: Наука, 1999. - 382 с.
10. Мейнандер Х. История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты/Пер. со швед.- М.: Издательство «Весь Мир», 2008. - 248 с.
11. Энгл Э., Паананен Л. Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939-1940/Пер. с англ. О. А. Федяева. — М.: Центрполиграф, 2006. — 239 с.
12. Барышников В.Н. СССР и Финляндия: к вопросу об обстоятельствах и времени принятия решения о начале «Зимней войны» // Вестник СПбГУ. Серия 2. История. 2016. №2.
13. Дерябин Ю.С. Незнаменитая война // Современная Европа. 2010. №3 (43).
14. Кангаспуро М. Финляндия и Россия в затянувшейся войне? Преходящее и неизменное в образе России времен Зимней войны // Петербургский исторический журнал. 2017. №4 (16).
15. Кокконен Е. Теория и практика построения "Великой Финляндии" на северо-западе России в 10-е -20-е гг. XX века // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2015. №1 (6).
16. Магомедов Р.Р., Чогандарян М.Г. Историко-психологические основания становления образа внешнего врага СССР в первой половине 1930-х годов // Вестник ОГУ. 2013. №3 (152).
17. Наумов Н. В. К вопросу об отношении германских правительственных кругов к советско-финляндской войне // Среднерусский вестник общественных наук. 2013. №1.
18. Страхова Н.В. Становление и развитие советско-финляндских отношений, 1917 - 1940 гг. : диссертация кандидата исторических наук : 07.00.02.- Ярославль, 2003.- 193 с.: ил. РГБ ОД, 61 03-7/921-6
