CC BY
32
Репродуктивное здоровье девочки
Большакова С.Е., Мадаева И.М., Бердина О.Н., Храмова Е.Е., Бугун О.В., Рычкова Л.В.
Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека», 664003, г. Иркутск, Российская Федерация
Для корреспонденции
Большакова Светлана Евгеньевна -кандидат медицинских наук, научный сотрудник лаборатории сомнологии и нейрофизиологии ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека»
Адрес: 664003, г. Иркутск, ул. Тимирязева, д. 16 Телефон: (3952) 20-76-36 E-mail: sebol@bk.ru http://orcid.org/0000-0002-3104-4212
Особенности сна девочек-подростков в различные фазы менструального цикла
Несмотря на неуклонный рост интереса к проблеме сна, причины и механизмы развития его расстройств, последствия для здоровья до сих пор полностью не изучены. Особый интерес вызывают сон и его нарушения у детей и подростков. Это обусловливает необходимость еще более пристального внимания специалистов к данной проблеме и более широкого проведения скрининга на наличие распространенных нарушений сна. Расстройства сна являются чаще прерогативой взрослых, а детям и подросткам уделяется недостаточно внимания. Тем временем имеется множество подтверждающих данных о том, что некачественный и непродолжительный сон напрямую связан с наличием заболеваний и нарушений психоэмоциональной сферы. К тому же исследования, как правило, проводятся на мужчинах, в то время как женщины чаще страдают различными расстройствами сна, а механизмы их формирования у женщин гораздо более сложны и многофакторны. Все это обусловливает необходимость проведения дальнейших исследований, которые позволят получить больше новых данных и лучше понять происходящие в женском организме процессы, тонкие механизмы их взаимного влияния и принять меры по снижению риска развития различных патологических состояний, связанных со сном и менструальным циклом. В нашей работе проведен анализ литературных данных об особенностях сна у девочек в различные периоды менструального цикла, их взаимосвязи, основных механизмов регуляции этих процессов, их взаимном влиянии. Особое внимание уделено наиболее важному и уязвимому периоду для формирования репродуктивного здоровья женщины - периоду полового созревания. Обозначена необходимость более пристального внимания к качеству и длительности сна у девочек-подростков, как у здоровых, так и у имеющих нарушения менструального цикла, для раннего выявления проблем, связанных со сном, и их решения. Сделан вывод, что улучшение понимания важности сна и его оценка в повседневной клинической практике могут помочь выявить нарушения и исключить их до того, как разовьются долгосрочные негативные последствия для женского организма.
Ключевые слова: девочки-подростки; циркадные ритмы; расстройства сна; нарушения сна и бодрствования; менструальный цикл; мелатонин; гормоны
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Большакова С.Е., Мадаева И.М., Бердина О.Н., Храмова Е Е., Бугун О.В., Рычкова Л.В. Особенности сна девочек-подростков в различные фазы менструального цикла // Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2023. Т. 19, № 2. С. 68-82. 001: https://www.doi.org/10.33029/1816-2134-2023-19-2-68-82 Статья получена 20.03.2023. Принята в печать 29.06.2023.
Bolshakova S.E., Madaeva I.M., Berdina O.N., Khramova E.E., Bugun O.V., Rychkova L.V.
Scientific Center for Family Health and Human Reproduction, 664003, Irkutsk, Russian Federation
Features of sleep of teenage girls in different phases of the menstrual cycle
Despite the steady growth of interest in the problem of sleep, the causes and mechanisms of the development of its disorders, the health consequences are not fully understood. Of particular interest is sleep and its disorders in children and adolescents. This necessitates even closer attention of specialists to this problem and wider screening for the presence of common sleep disorders. Sleep disorders are more often the prerogative of adults, and children and adolescents receive little attention. Meanwhile, there is a lot of supporting evidence that poor quality and short sleep is directly related to the presence of diseases and disorders of the psycho-emotional sphere. In addition, studies are usually conducted on males, while women are more likely to suffer from various sleep disorders, and the mechanisms of their formation in women are much more complex and multifactorial. All this necessitates further research that will provide more new data and a better understanding of the processes occurring in the female body, the subtle mechanisms of their mutual influence, and take measures to reduce the risk of developing various pathological conditions associated with sleep and the menstrual cycle. In our work, we analyzed the literature data on the characteristics of sleep in girls at different periods of the menstrual cycle, their relationship, the main mechanisms of regulation of these processes and their mutual influence on each other. Particular attention is paid to the most important and vulnerable period for the formation of a woman's reproductive health - the period of puberty. The need for closer attention to the quality and duration of sleep in adolescent girls, both healthy and those with menstrual irregularities, is indicated for early detection of sleep-related problems and their solution. It is concluded that improving the understanding of the importance of sleep and its assessment in everyday clinical practice can help identify disorders and eliminate them before long-term negative consequences for the female body develop.
Keywords: adolescent girls; circadian rhythms; sleep disorders; sleep and wakefulness disorders; menstrual cycle; melatonin; hormones
Funding. The study had no sponsor support.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
For citation: Bolshakova S.E., Madaeva I.M., Berdina O.N., Khramova E.E., Bugun O.V., Rychkova L.V. Features of sleep of teenage girls in different phases of the menstrual cycle. Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2023; 19 (2): 68-82. DOI: https://www.doi.org/10.33029/1816-2134-2023-19-2-68-82 (in Russian) Received 20.03.2023. Accepted 29.06.2023.
Сон - неотъемлемая часть жизни любого человека, необходимая для его эмоционального, когнитивного и физического функционирования [1, 2]. Не вызывает сомнений, что прогрессивное сокращение времени сна, отмеченное в последние годы как у взрослых, так и у детей, может приводить к возникновению целого ряда неблагоприятных последствий для здоровья, таких как нарушения в репродуктивной сфере, различные нервно-психические и метаболические расстройства, раннее развитие сердечно-сосудистой патологии [3-6]. Следует отметить, что особое значение имеет нарушение процесса сна в детском и подростковом возрасте, когда происходят активное созревание всех систем организма, быстрые изменения физического и психоэмоционального состояния, что составляет основу для дальнейшей жизни человека [7, 8]. В недавнем исследовании V. Родпуа!<Свс1оМ1г и соавт. было показано, что наряду с достаточной физической активностью важную роль для метаболи-
ческого здоровья подростков играет регулярный график сна. Подростки с большей ночной изменчивостью продолжительности сна имели менее благоприятный метаболический профиль [4]. Когнитивные расстройства также могут являться следствием недосыпания, что, как правило, влечет за собой снижение успеваемости в школе. Четкая зависимость установлена между продолжительностью сна, настроением и риском развития депрессивных расстройств [9].
Цикл «сон-бодрствование» подчинен циркадным ритмам, регулирующим в том числе и менструальный цикл (МЦ). Изучение взаимного влияния ритма «сон-бодрствование» и МЦ продолжается на протяжении многих лет [10]. Однако исследования особенностей сна широко распространены у женщин в различные возрастные периоды жизни [11-13]. При этом работ, посвященных изучению сна девочек-подростков, недостаточно, а имеющиеся данные единичны и не раскрывают взаимосвязь нарушений сна и течение
МЦ у девочек-подростков [14-17]. Вместе с тем известно, что существуют гендерные различия в изменениях циркадных ритмов сна и бодрствования, связанных с периодом полового созревания [1]. Данный факт позволяет предположить, что половое созревание может быть критическим этапом для развития нарушений сна, что требует дальнейшего детального изучения [18].
Сон и циркадные ритмы в подростковом возрасте
По данным Американской академии медицины сна, основанным на результатах проведенного масштабного исследования состояния здоровья подростков, показано, что средняя продолжительность сна подростков должна составлять от 8 до 10 ч в сутки [19]. При этом его продолжительность не должна зависеть от таких важных аспектов сна, как циркадный ритм и непрерывность. Для обеспечения нормальной жизнедеятельности человека необходимо соблюдение важного условия -чередование двух физиологических состояний: сна и бодрствования [20]. У здорового человека сон состоит из повторяющихся циклов продолжительностью 90-120 мин, включающих от 4 до 6 фаз чередующихся быстрых движений глаз и медленного сна [7].
Период полового созревания совпадает с физиологическим сдвигом времени сна, что проявляется в виде предрасположенности подростков к более позднему началу цикла «сон-бодрствование». Это обусловлено смещением секреции мела-тонина на более позднее время, а также тем, что гомеостатическое влечение ко сну, которое увеличивается с увеличением времени бодрствования, накапливается медленнее в подростковом возрасте, что приводит к более длительному засыпанию и более легкой способности бодрствовать ночью [8].
Сон подчинен циркадным ритмам -самоподдерживающимся колебаниям
примерно с 24-часовым периодом, которые постоянно модулируются под воздействием факторов внешней среды и генетической предрасположенности, что обусловливает определенную индивидуальность ритмов и ее изменчивость в течение жизни каждого человека [12, 20]. Для циркадных ритмов характерно наличие тенденции к первой фазе задержки в подростковом возрасте, а в дальнейшем прогрессивный переход в утреннюю фазу у взрослых и пожилых людей [21]. Центром регуляции циркадных ритмов является супрахиаз-матическое ядро переднего гипоталамуса, где происходят объединение всех входных данных и формирование циркад-ного цикла для организма [22]. Помимо регуляции периодов сна и бодрствования циркадные ритмы модулируют множество других физиологических и поведенческих процессов, включая работу репродуктивной системы организма [20, 23].
Известно, что для подросткового периода характерны задержка фазы сна, более длительная латентность сна, менее глубокий сон и большая толерантность к бодрствованию [1, 8]. Последствиями данных особенностей сна подростков могут быть невнимательность, снижение успеваемости в школе, повышенный риск ожирения и сердечно-метаболической дисфункции, нарушение настроения, расстройства в репродуктивной сфере и другие состояния [3, 6]. Наиболее распространенным нарушением сна среди подростков и людей молодого возраста является синдром задержки фазы сна. Его частота в данной возрастной группе составляет до 7%. Синдром представляет собой патологический сдвиг физиологической для данного возраста задержки начала сна. Также могут отмечаться другие, менее распространенные расстройства сна - ночные страхи, сно-хождение, сноговорение, тревожность перед засыпанием, синдром беспокойных ног, нарколепсия [24].
Нарушения сна у женщин на протяжении всей жизни встречаются примерно
в 1,5-2 раза чаще, чем у мужчин [25]. Распространенность симптомов бессонницы у подростков составляет около 12,2% у девочек и 9,1% у мальчиков [9, 14]. По данным отчета за 2014 г., о поведении детей школьного возраста в отношении здоровья среди 15-летних подростков в Англии 49% девочек и 30% мальчиков сообщили о наличии проблем со сном [26]. Таким образом, есть указания на то, что процент подростков с проблемами, связанными со сном, достаточно высок, при этом представленность данных нарушений у девочек выше, чем у мальчиков.
Предполагается, что критическим периодом появления таких гендерных различий является период полового созревания. В исследовании J. Zhang и соавт. среди учащихся школ разных возрастов была выявлена значимая положительная связь между полом, половым созреванием и распространенностью симптомов бессонницы. В частности, частота симптомов бессонницы прогрессивно увеличивалась по мере полового созревания с 3,4 до 12,2% у девочек (в 3,6 раза) и с 4,3 до 9,1% у мальчиков (в 2,1 раза). Таким образом, половое созревание играет значимую роль в появлении половых различий в распространенности и тяжести инсомнических расстройств. Гендерные различия в виде преобладания нарушений сна у девочек в сравнении с мальчиками можно объяснить тем, что половые различия в активности гипоталамо-гипофизарно-гонадной системы становятся более выраженными по мере полового созревания. Кроме того, цикличные колебания гормонов яичников в течение МЦ у девочек также могут быть причиной половых различий в симптомах бессонницы [14].
Менструальный цикл и его особенности в подростковом периоде
Репродуктивная система женского организма подчинена определенным внутренним биоритмам и характеризуется наличием МЦ - биологического
процесса с последовательными сменами фаз, при которых изменяется работа органов малого таза, происходят овуляция, менструация или образование желтого тела [27]. В норме у здоровых девушек и женщин длительность МЦ составляет от 24 до 38 дней. На протяжении МЦ наблюдается определенное изменение концентрации половых гормонов - фолли-кулостимулирующего гормона (ФСГ), люте-инизирующего гормона (ЛГ), эстрогенов и прогестерона. Уровень всех этих гормонов низкий в первый день менструации. Выделяют 2 фазы МЦ: фолликулярную и лютеиновую. В фолликулярную фазу происходит созревание фолликулов в яичниках на фоне повышения уровня ФСГ и эстрогенов. В дальнейшем отмечается увеличение уровня ЛГ и наступает высвобождение ооцита из фолликула (овуляция), на месте которого формируется желтое тело, секретирующее прогестерон и эстра-диол. Если в течение около 7 дней не происходит оплодотворение яйцеклетки, желтое тело подвергается обратному развитию, и уровень гормонов снижается. Период после овуляции соответствует лютеиновой фазе и длится примерно 14-16 дней [28].
В возрасте от 8 до 13 лет у девочек начинается период полового созревания с физиологическими изменениями в организме и появлением первой менструации -менархе. Первые 1-2 года от наступления менархе, а по некоторым данным, до 5 лет, представляют собой важный, но недостаточно изученный период репродуктивного развития, требующий дальнейшего детального исследования [29]. В ранние постменархальные годы у девочек обычно отмечается нерегулярный МЦ, который у большинства из них становится регулярным к позднему подростковому возрасту и составляет в среднем от 24 до 38 дней [30]. Это обусловлено созреванием гипоталамо-гипофизарно-яичниковой оси, регулирующей секрецию гормонов. Поэтому гормональный профиль у девочек в период полового созревания имеет свои
особенности. B.Z. Sun и соавт. выяснили, что девочки в раннем постменархальном периоде имеют более низкие уровни гонадотропина, сниженные реактивность яичников и синтез половых стероидов желтого тела по сравнению со взрослыми. Так, у них отмечается более низкий уровень эстрадиола, прогестерона и гона-дотропинов во время лютеиновой фазы и лютеин-фолликулярного перехода, более низкие уровни ЛГ и ФСГ в фолликулярной фазе, более длительная фолликулярная фаза, более медленная скорость роста доминантных фолликулов и меньший предполагаемый размер преовуляторных фолликулов по сравнению со взрослыми. Вероятно, эти особенности гормонального профиля были обусловлены незрелостью регуляторных систем [31].
Взаимосвязь нарушений сна и расстройств менструального цикла у девочек-подростков
Установлено, что на благополучие женского репродуктивного потенциала в целом и регулярность МЦ в частности в любом возрасте оказывают влияние различные факторы, в том числе возраст начала менархе, уровень физической нагрузки, быстрое увеличение или потеря массы тела, психологическое состояние, наличие заболеваний, образ жизни [29, 32]. Отдельно следует отметить, что в настоящее время сон и его нарушения рассматриваются в качестве одного из важнейших факторов, оказывающих влияние на МЦ, вызывая различные его расстройства [5, 33, 34]. Так, результаты метаанализа N. Auger показывают, что нарушение сна связано с увеличением риска нарушения МЦ на 46% [5]. Этому факту следует уделить особое внимание, учитывая, что различные нарушения МЦ в настоящее время занимают ведущее место среди гинекологических заболеваний у девочек-подростков [35]. В свою очередь, характер МЦ обусловливает благополучие физи-
ческого и психоэмоционального состояния девочек-подростков, а в дальнейшем и женщин [29, 32].
Несмотря на широкое освещение проблем взаимосвязи сна и репродуктивной системы у женщин, в настоящее время имеется крайне мало данных о взаимосвязи менструального цикла и расстройств сна у девочек-подростков. Вместе с тем подростковый возраст характеризуется значительными изменениями цикла «сон-бодрствование», наряду с одновременно протекающим процессом полового созревания, включая становление нейроэндокринной системы. Тесная взаимосвязь этих двух систем обусловливает возможность возникновения нарушений в одной из них в случае возникновения сдвигов в другой [10, 36].
Данные литературы позволяют сделать вывод, что особое внимание следует уделять изменениям сна в период появления менархе у девочек [16, 18, 37]. Так, в одном из исследований сообщается, что начало менструации сопровождается 2,75-кратным увеличением риска бессонницы [38]. В исследовании, проведенном китайскими учеными, было установлено, что более старший возраст наступления менархе связан с большей продолжительностью сна [18].
В одном из проведенных недавно исследований, посвященном изучению сна и МЦ среди 5800 китайских девочек в возрасте 12-18 лет, была продемонстрирована положительная связь нерегулярности менструаций и наличия боли во время менструации с плохим качеством сна. Кроме этого, было установлено, что раннее появление менархе может также оказывать отрицательное влияние на качество и продолжительность сна у этих девочек [16].
В другом популяционном исследовании была определена связь между продолжительностью сна и нерегулярностью МЦ у корейских девочек-подростков. Нерегулярный МЦ встречался у 15% девочек, а средняя продолжительность сна у них
была достоверно короче по сравнению с девочками, имеющими нормальный МЦ. При этом по мере увеличения продолжительности сна была отмечена тенденция к снижению частоты нарушений МЦ. Девочки с продолжительностью сна менее 5 ч/сут имели повышенный риск нерегулярности МЦ по сравнению с теми обследованными, чья продолжительность сна составляла более 8 ч/сут. Таким образом, авторы сделали вывод, что нормальная продолжительность сна необходима для улучшения репродуктивного здоровья девочек-подростков [15]. Эти выводы были подтверждены другими исследователями. Так, в работе L.T. Hoyt и соавт., посвященной изучению связи между половым созреванием и сном у девочек, была выявлена прямая связь между преждевременным половым развитием и укорочением продолжительности сна в подростковом возрасте [1].
A. Bahrami и соавт. при обследовании девочек-подростков пришли к выводу, что дисменорея широко распространена среди подростков и, по-видимому, связана у них с нарушениями сна, депрессивным настроением и склонностью к агрессивному поведению. В данном исследовании зафиксированы более высокие показатели дневной сонливости в группе подростков с дисменореей по сравнению со здоровыми [33]. Аналогичные результаты были получены Z.Y. Wang и соавт., а также N. Jha и соавт. [17, 34]. Так, среди 5813 обследованных девочек-подростков распространенность легкой, умеренной и тяжелой дневной сонливости составила 20,5, 16,7 и 5,5% соответственно и была отмечена ее прямая связь с дисме-нореей [17]. Полученные данные подчеркивают важность оценки и устранение менструальных проблем для предупреждения дневной сонливости у девочек-подростков.
Таким образом, недостаточное количество и неоднозначность данных, полученных в ходе проведенных ранее иссле-
дований, обусловливают необходимость дальнейшего изучения причин и механизмов формирования расстройств сна и МЦ у девочек подросткового периода.
Гуморальные аспекты взаимного влияния цикла «сон-бодрствование» и менструального цикла
В последние годы все больше внимания ученых направлено на изучение влияния сна на репродуктивное здоровье женщин. Исследования показали, что МЦ и цикл «сон-бодрствование» имеют тесную взаимосвязь. Механизмы, лежащие в основе этих взаимодействий, сложны и многофакторны, при этом значительная роль отводится влиянию гипоталамо-гипофизарно-гонадной системы. Синтез, секреция и метаболизм женских половых гормонов синхронизированы с циркадным ритмом и регулируются паттернами сна [10, 39]. Так, установлено, что в фолликулярную фазу синтез ФСГ, ЛГ, эстрогенов и прогестерона характеризуется определенной ритмичностью, а в лютеиновую фазу ритмичность характерна лишь для образования ФСГ [40]. Срыв гипоталамо-гипофизарно-гонадной оси, возникающий при нарушении циркадных ритмов, может привести к нарушению ритмов синтеза половых гормонов и, как следствие, к нарушениям женского репродуктивного здоровья [36].
Синтезируемый гипоталамусом гона-дотропин-рилизинг-гормон (ГнРГ) является первичным сигналом прямой связи к гонадотропным гормонам гипофиза, стимулируя синтез и секрецию как ЛГ, так и ФСГ В настоящее время основной механизм секреции ГнРГ, подчиненный циркадному ритму «сон-бодрствование», в период полового созревания остается до конца неизвестным [29]. Вместе с тем установлено, что в начале полового созревания наблюдается увеличение секреции ГнРГ, которое ограничивается сном. Однако с течением времени частота импульсов ГнРГ увеличивается во время бодрство-
вания и превышает частоту импульсов во сне к позднему половому созреванию в фолликулярную фазу МЦ. Предполагается, что у девочек-подростков, как и у взрослых женщин, изменение частоты импульсов ГнРГ во время сна в фолликулярную фазу может быть обусловлено ослабевающим влиянием прогестерона [41].
Известно, что уровни синтезируемых под влиянием ГнРГ ФСГ и ЛГ в разные фазы МЦ изменяются по-разному. Так, в ранней фолликулярной фазе отмечено преобладание ФСГ, тогда как в поздней фолликулярной фазе преобладает ЛГ [42]. Синтез ФСГ в организме также подчинен 24-часовым ритмам в фолликулярную и лютеиновую фазы МЦ [40]. Важную роль в секреции ФСГ играет сон. Согласно данным литературы, в фолликулярную фазу МЦ отмечается более медленная частота импульсов ГнРГ во время сна, что способствует поддержанию синтеза ФСГ, обеспечивающего фолликулогенез в этот период. Под влиянием ФСГ происходят рост фолликулов в яичниках и выработка эстрогенов [41].
ЛГ регулирует выработку андрогенов и эстрадиола, овуляцию и высвобождение прогестерона после овуляции желтым телом. Как и для ФСГ, для ЛГ также характерны значительные 24-часовые ритмы во время фолликулярной фазы МЦ [2]. Сон оказывает прямое подавляющее действие на секрецию ЛГ, вызывая ночное снижение уровня ЛГ и частоты импульсов ЛГ в раннюю фолликулярную фазу. При этом импульсы ЛГ совпадают с периодами медленного сна, что указывает на его особую роль [43]. Напротив, нарушения сна могут вызывать увеличение амплитуды импульсов ЛГ. В период средней фолликулярной фазы, когда влияние сна на импульсы ЛГ оказывается менее значительным, амплитуда и частота импульсов ЛГ еще больше уменьшаются. К середине и концу лютеиновой фазы амплитуда ЛГ снижается без влияния сна [10]. Такой
ритм секреции ЛГ формируется к концу периода полового созревания и сохраняется у взрослых женщин. Ранний же период полового созревания характеризуется повышением уровня ЛГ в сыворотке крови [41]. Как амплитуда, так и частота импульсов ЛГ увеличиваются во время сна. Так, исследование, проведенное C.R. McCartney и соавт., выявило ночное увеличение частоты и амплитуды импульсов ЛГ у девочек в препубертатном и раннем пубертатном периодах. При этом усиление пульсации ЛГ имеет четкую связь со сном: оно обычно начинается в течение 1 ч после начала сна и следует за реверсированием сна. За ночным увеличением пульсации ЛГ следует утреннее повышение эстрадиола и прогестерона [42].
Причина связанного со сном замедления пульсирующей секреции ЛГ во время фолликулярной фазы до конца неизвестна. Однако предполагается воздействие на этот процесс прогестерона, так как он является основным регулятором частоты импульсов ЛГ [41]. Таким образом, нарушения МЦ могут быть связаны с изменением пульсации и амплитуды ЛГ в разные фазы МЦ в результате нарушения циркад-ного ритма и нарушения сна.
Наиболее значимый эффект по снижению частоты импульсов ГнРГ и ЛГ оказывает прогестерон [42]. Он регулирует слизистую оболочку матки и необходим для имплантации и поддержания беременности. Снижение его уровня может свидетельствовать о нарушении лютеиновой фазы МЦ [10]. Известно, что выработка прогестерона осуществляется желтым телом после овуляции и повышается до пика в середине лютеиновой фазы, а затем происходит снижение его уровня во время поздней лютеиновой фазы [44]. Проведенные ранее исследования показали, что прогестерон выступает в качестве индуктора сна, анксиолитика и мощного стимулятора дыхания, а также оказывает влияние на архитектуру сна [45]. Кроме этого, под влиянием прогестерона происходит повы-
шение температуры тела в лютеиновую фазу на 0,3-0,6 °C - тот уровень температуры тела, который фрагментирует сон, а также он стимулирует бензодиазе-пиновые рецепторы и повышает таким образом уровень у-аминомасляной кислоты, важнейшего тормозного медиатора, ответственного за наступление сна [27]. Предполагается, что именно эти механизмы лежат в основе усиления нарушений сна в середине и конце лютеиновой фазы и связаны с изменением уровня прогестерона [44]. Исследование B.Z. Sun и соавт. показало, что во время периода позднего полового созревания повышение уровня прогестерона из-за лютеинизации фолликулов и овуляции может способствовать более медленной частоте импульсов ЛГ во время сна в фолликулярную фазу МЦ. Однако нормальное повышение уровня ФСГ и рост фолликулов могут происходить при отсутствии замедления, связанного с прогестероном [41].
Определенное влияние на сон, а также на процесс обучения и память оказывает пролактин - гормон гипофиза, стимулирующий лактацию у женщин. Пролактин резко возрастает при засыпании (независимо от времени суток) и достигает максимума в течение ночи. Ранее установлено, что при значительном повышении уровня пролактина отмечено увеличение продолжительности быстрого сна [46]. Имеются сведения, что лишение сна вызывает снижение секреции пролак-тина [47]. Другие же работы показывают, что депривация сна приводит к повышению уровня пролактина, что увеличивает риск развития нарушения репродуктивной функции организма [10].
Под влиянием ФСГ и ЛГ происходит активная секреция эстрадиола - основного эстрогена репродуктивного возраста. Он секретируется гранулезными клетками фолликулов яичников, играет важную роль в овуляции, росте и развитии фолликулов [2]. Известно, что эстрогены, в том числе эстрадиол, удлиняют фазу
быстрого сна, уменьшают время засыпания и общее количество спонтанных пробуждений в течение ночи, увеличивают общую продолжительность сна [27]. Ритмичность секреции эстрадиола характеризуется его повышением и понижением дважды на протяжении МЦ: сначала во время периода поздней фолликулярной фазы, а затем во время лютеиновой фазы. Эстрадиол понижает температуру тела при отсутствии прогестерона, что можно расценить в качестве защитной реакции от нарушения сна [44].
В настоящее время есть данные, что изменение уровня эстрадиола ассоциировано с нарушением сна. Так, в недавнем исследовании K.A. Michels и соавт. было выявлено увеличение как эстрадиола, так и прогестерона в лютеиновой фазе по мере увеличения длительности ежедневного сна. Каждый час повышения продолжительности сна сопровождался увеличением среднего уровня эстрадиола на 3,9%, а среднего уровня прогестерона -на 9,4%. Соответственно снижение уровня эстрадиола и прогестерона в лютеиновой фазе было зарегистрировано у женщин, которые спали менее 7 ч/сут [48].
Согласно литературным данным, в качестве одной из причин возникновения нарушений МЦ при расстройствах сна может выступать сбой эпифизарной регуляции репродуктивной системы при изменении в организме уровня нейромедиаторов мелатонина и серотонина [35].
Ключевую роль в регуляции цикла «сон-бодрствование» играет мелатонин, регулирующий циркадные ритмы в организме [22]. Особое влияние на уровень мелатонина в организме человека оказывает уровень освещения, так как его образование происходит исключительно в темноте. Известно, что уровень мелатонина в ночное время выше, чем в дневное, вне зависимости от того, спит человек или находится в состоянии бодрствования [49]. Процесс секреции мелатонина напрямую зависит от другого нейромедиатора эпифиза -
серотонина, который образуется исключительно в дневное время при солнечном свете, и его уровень изменяется в течение МЦ под влиянием эстрогенов и прогестерона, а повышение его уровня в крови является одной из причин возникновения предменструального синдрома [50].
Синтез мелатонина быстро нарастает у новорожденного, достигая максимума к 2-4 годам, а начиная с периода полового созревания отмечается резкое его снижение, с последующим медленным прогрессивным снижением в течение жизни [12, 51]. Кроме того, в подростковом возрасте наблюдается более позднее начало секреции мелатонина в вечернее время, что может проявляться в виде трудности с засыпанием и задержки наступления сна [8]. Соответственно от 7 до 36% подростков имеют трудности с засыпанием, а 20-26% сообщают о латентном периоде начала сна более 30 мин [52].
Мелатонин является одним из ключевых нейроэндокринных регуляторов работы оси гипоталамус-эпифиз-гонады посредством влияния его на синтез и секрецию гонадотропных гормонов в качестве антагониста, а также увеличивая экспрессию белков кисспептинов - регуляторов секреции ЛГ и ФСГ [53]. Ранее считалось, что мелатонин синтезируется только шишковидной железой. В настоящее время доказано, что он вырабатывается в лимфоцитах, клетках желудочно-кишечного тракта, тимусе, коже, легких, сетчатке. Кроме этого, мелатонин секретируется в периферической репродуктивной системе (гранулезные и плацентарные клетки) и действует как модулятор функции яичников и матки [36]. Благодаря антиоксидантным свойствам мела-тонина и его влиянию на ось гипоталамус-эпифиз-яичники отмечено снижение окислительного повреждения фолликулов, улучшение секреции прогестерона в люте-иновой фазе цикла и созревание ооцитов [54, 55]. Мелатонин оказывает подавля-
ющее действие на секреторную функцию клеток, продуцирующих стероидные гормоны, тем самым опосредованно увеличивая концентрацию ФСГ и пролак-тина [56]. Показано, что снижение уровня мелатонина приводит к повышенной выработке ФСГ и к персистенции фолликула, абсолютной или относительной гиперэстрогении. Напротив, избыточная секреция эпифизом мелатонина, оказывая антигонадотропный эффект, вызывает гипоэстрогению [35].
В настоящее время известно, что мелатонин оказывает влияние на своевременное начало полового развития. До 9-10-летнего возраста в крови девочек концентрация мелатонина настолько велика, что благодаря этому осуществляется блокирование запуска гипотала-мической активности и начала полового созревания, а уже после 9-10-летнего возраста уровень мелатонина в сыворотке снижается, количество рецепторов в клетках гипофиза уменьшается и запускается процесс полового созревания [56, 57].
В литературе описаны противоречивые данные о циркадном паттерне мелато-нина в разные фазы МЦ. В части работ сообщается, что уровень мелатонина в поздней лютеиновой фазе выше, чем в фолликулярную фазу, и имеет тесную связь с уровнем прогестерона [58, 59], в то время как другие сообщают, что секреция мелатонина не зависит от фазы МЦ [60].
Проведенные ранее исследования позволили выявить изменения в суточной экспрессии мелатонина в виде его снижения в крови в ночное время и аномальную секрецию мелатонина в течение суток у пациентов, страдающих предменструальным синдромом. Такие пациентки отмечали ухудшение качества сна, частые ночные пробуждения, длительное засыпание, чувство разбитости после пробуждения [27]. Сообщается, что при предменструальном синдроме уровень мелатонина снижается как
в фолликулярную, так и в лютеиновую фазу [61]. Эти данные подтверждают взаимосвязь секреции мелатонина с гормонами женской репродуктивной системы.
Известно, что, кроме регуляторного влияния половых гормонов на репродуктивную систему женского организма, также свое действие оказывает и гипо-таламо-гипофизарно-надпочечниковая ось. Глюкокортикоидные гормоны выполняют различные функции для поддержания гомеостаза организма, в том числе осуществляют регулирование сна непосредственно через глюкокортикоидные рецепторы в головном мозге. Они играют важную роль в патогенезе нарушений сна, связанных со стрессом [62]. Ответная реакция организма на воздействие стрессового фактора в виде секреции глюкокортикоидов приводит к подавлению гипоталамо-гипофизарно-гонадной оси посредством центральных действий в гипоталамусе и гипофизе [63]. Так, в исследовании L. Shi и соавт. при определении уровня глюкокортикоидов у девочек препубертатного периода было установлено, что более высокий уровень их секреции в данном периоде, даже в физиологических пределах, задерживает половое созревание у здоровых девочек, особенно начало пубертатного всплеска роста и менархе [37].
Основным глюкокортикоидным гормоном в организме человека является кортизол. Его секреция также подчинена определенному циркадному ритму. Содержание в крови данного гормона высокое в утренние часы, достигает пика примерно через 30 мин после пробуждения, с последующим его снижением в течение дня, с минимальными значениями перед сном [20]. Также установлено, что период медленного сна характеризуется снижением уровня кортизола [64].
У подростков кривая циркадного ритма секреции кортизола становится более плоской. При этом у девочек в этом возрасте в сравнении с мальчиками
отмечается более высокий уровень кортизола, что, вероятно, обусловлено функциональными изменениями нейроэндокрин-ной системы в период полового созревания [65].
В доступной литературе имеются противоречивые данные о влиянии фазы МЦ на уровень кортизола. В одном из исследований выявлены достоверные различия в содержании кортизола в сыворотке крови в разные фазы МЦ. Наибольшие его значения наблюдались в фолликулярную фазу, что свидетельствует, по мнению авторов, об активации гипоталамических структур мозга. Наименьшие значения гормона были получены в лютеиновую фазу, что свидетельствует об утомлении и преобладании в центральной нервной системе процессов торможения [66]. Аналогичные результаты были получены и в других работах [67]. Вместе с тем T. Ozgocer и соавт. определили, что утренний пик кортизола у здоровых девушек отличался стабильностью на протяжении всего МЦ [68]. Отсутствие зависимости утреннего пика кортизола от фазы МЦ отражены и в работе R.S. Ahn и соавт. [69].
В литературе описана важная роль гормонов оси гипоталамус-гипофиз-щитовидная железа в регуляции МЦ и развитии репродуктивных нарушений. Гормоны щитовидной железы представляют собой йодсодержащие соединения, играющие важную роль в процессах метаболизма, выработке тепла, правильном развитии и дифференцировке клеток и роста. Основным регулятором синтеза и секреции этих гормонов является тире-отропный гормон (ТТГ), который образуется в тиреотрофах, расположенных в дистальной части передней доли гипофиза [70]. Помимо влияния на репродуктивную систему, тиреоидные гормоны имеют двунаправленную связь со сном [71]. У людей выработка в организме ТТГ имеет четкий суточный ритм. Секреция ТТГ начинает увеличиваться во второй поло-
вине дня или ранним вечером перед сном, и его максимальная концентрация наблюдается в начале ночи. После ночного пика уровень ТТГ в плазме постепенно снижается в течение остального периода сна и достигает низких уровней в дневное время [23]. Исследования показали, что секреция ТТГ в условиях депривации сна может изменяться в зависимости от длительности и характера отсутствия сна. Так, было установлено, что острая депривация у здоровых молодых женщин в фолликулярную фазу приводит к увеличению ТТГ, в то время как хроническая умеренная депривация сна сопровождается снижением секреции ТТГ. Последствиями высокого уровня ТТГ могут стать нарушения МЦ, ановуляция, аменорея, гиперпролактинемия, бесплодие [13].
Заключение
Сон играет важную роль для здоровья человека, особенно в уязвимом подростковом периоде, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Большинство исследований в сомнологии проводится с участием пациентов мужского
пола. Связано это в первую очередь с особенностями гормонального фона женщин. В настоящее время накапливается все больше данных о том, что качество и продолжительность сна оказывают чрезвычайно важное влияние на репродуктивную функцию женского организма. Расстройства сна среди девочек-подростков имеют достаточное широкое распространение и зачастую ассоциированы с нарушением МЦ. Механизмы, лежащие в основе этой взаимосвязи, сложны и многогранны. При этом в настоящее время данным проблемам у девочек подросткового возраста уделяется недостаточное внимание, что впоследствии может оказать негативное влияние на дальнейшее формирование женского организма, увеличить риск развития различных заболеваний как репродуктивной системы, так и других систем организма. Дальнейшее изучение проблем, связанных со сном и МЦ, позволит лучше понять причины и механизмы их возникновения у девочек-подростков, а также разработать меры своевременной коррекции и ранней профилактики.
Сведения об авторах
Большакова Светлана Евгеньевна (Svetlana E. Bolshakova) - кандидат медицинских наук, научный сотрудник лаборатории сомнологии и нейрофизиологии ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация)
E-mail: sebol@bk.ru http://orcid.org/0000-0002-3104-4212
Мадаева Ирина Михайловна (Irina M. Madaeva) - доктор медицинских наук, главный научный сотрудник лаборатории сомнологии и нейрофизиологии ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация)
E-mail: nightchild@mail.ru http://orcid.org/0000-0003-3423-7260
Бердина Ольга Николаевна (Olga N. Berdina) - кандидат медицинских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории сомнологии и нейрофизиологии ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация)
E-mail: goodnight_84@mail.ru http://orcid.org/0000-0003-0930-6543
Храмова Елена Евгеньевна (Elena E. Khramova) - кандидат медицинских наук, главный внештатный специалист по детской и подростковой гинекологии Минздрава Иркутской области, заведующий отделением подростковой гинекологии клиники ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация)
E-mail: aelita-82@mail.ru http://orcid.org/0000-0002-8042-6276
Бугун Ольга Витальевна (Olga V. Bugun) - доктор медицинских наук, заместитель директора по клинической работе ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация) E-mail: iphr@sbamsr.irk.ru http://orcid.org/0000-0002-2162-3683
Рычкова Любовь Владимировна (Lyubov V. Rychkova) - член-корреспондент РАН, доктор медицинских наук, директор ФГБНУ «Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека» (Иркутск, Российская Федерация) E-mail: iphr@sbamsr.irk.ru http://orcid.org/0000-0001-5292-0907
Литература
1. Hoyt L.T., Deardorff J., Marceau K. et al. Girls' sleep trajectories across the pubertal transition: emerging racial/ethnic differences // J. Adolesc. Health. 2018. Vol. 62, N 4. P. 496-503. DOI: https://doi. org/10.10l6/j.jadohealth.2017.10.014
2. Beroukhim G., Esencan E., Seifer D.B. Impact of sleep patterns upon female neuroendocrinology and reproductive outcomes: a comprehensive review // Reprod. Biol. Endocrinol. 2022. Vol. 20, N 1. P. 16. DOI: https://doi.org/10.1186/s12958-022-00889-3
3. Owens J.A., Weiss M.R. Insufficient sleep in adolescents: causes and consequences // Minerva. Pediatr. 2017. Vol. 69, № 4. P. 326-336. DOI: https://doi.org/10.23736/S0026-4946.17.04914-3
4. Rognvaldsdottir V., Brychta R.J., Hrafnkelsdottir S.M. et al. Less physical activity and more varied and disrupted sleep is associated with a less favorable metabolic profile in adolescents // PLoS. One. 2020. Vol. 15, N 5. e0229114. DOI: https://doi.org/10.1371/journal. pone.0229114
5. Auger N., Healy-Profitos J., Wei S.Q. In the arms of Morpheus: meta-analysis of sleep and fertility // Fertil. Steril. 2021. Vol. 115, N 3. P. 596-598. DOI: https://doi.org/10.1016/j.fertnstert.2020.12.030
6. Rychkova L., Madaeva I., Berdina O. et al. Inadequate sleep habits ARE associated with obesity in high school children // Archives of Disease in Childhood. 2021. Vol. 106. P. 89. DOI: http://dx.doi. org/10.1136/archdischild-2021-europaediatrics.211
7. Кельмансон И.А. Экологические и клинико-биологические аспекты нарушений циркадианных ритмов сон-бодрствование у детей и подростков // Междисциплинарный научный и прикладной журнал «Биосфера». 2015. Т. 7, № 1. С.131-145.
8. Kansagra S. Sleep disorders in adolescents // Pediatrics. 2020. Vol. 145 (Suppl 2). P. 204-209. DOI: https://doi.org/10.1542/ peds.2019-2056I
9. Sivertsen B., Harvey A.G., Lundervold A.J. et al. Sleep problems and depression in adolescence: results from a large population-based study of Norwegian adolescents aged 16-18 years // Eur. Child. Adolesc. Psychiatry. 2014. Vol. 23, № 8. P. 681-689. DOI: https:// doi.org/10.1007/s00787-013-0502-y
10. Lateef O.M., Akintubosun M.O. Sleep and reproductive health // J. Circadian. Rhythms. 2020. Vol. 18. P. 1. DOI: https://doi.org/ 10.5334/jcr.190
11. Мадаева И.М., Семенова Н.В., Астафьев В.А. и др. Особенности сна у женщин в климактерическом периоде (обзор литературы) // Acta Biomedica Scientifica. 2018. Т. 3, № 3. С. 75-81.
12. Калюжная О.В., Семенова Н.В., Баирова Т.А. и др. Полиморфизм T3111C гена Clock у женщин русской и бурятской национальности // Вавиловский журнал генетики и селекции. 2018. Т. 22, № 2. С. 212-216. DOI: https://doi.org/10.18699/VJ18.349
13. Zhao F., Hong X., Wang W. et al. Effects of physical activity and sleep duration on fertility: A systematic review and meta-analysis based on prospective cohort studies // Front. Public. Health. 2022. Vol. 10. P. 1029469. DOI: https://doi.org/10.3389/fpubh.2022.1029469
14. Zhang J., Chan N.Y., Lam S.P. et al. Emergence of sex differences in insomnia symptoms in adolescents: a large-scale school-based study // Sleep. 2016. Vol. 39, N 8. P. 1563-1570. DOI: https://doi. org/10.5665/sleep.6022
15. Nam G.E., Han K., Lee G. Association between sleep duration and menstrual cycle irregularity in Korean female adolescents // Sleep. Med. 2017. Vol. 35. P. 62-66. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.sleep.2017.04.009
16. Liu X., Chen H., Liu Z.Z. et al. Early menarche and menstrual problems are associated with sleep disturbance in a large sample of Chinese adolescent girls // Sleep. 2017. Vol. 40, N 9. DOI: https:// doi.org/10.1093/sleep/zsx107
17. Wang Z.Y., Liu Z.Z., Jia C.X. et al. Age at menarche, menstrual problems, and daytime sleepiness in Chinese adolescent girls // Sleep. 2019. Vol. 42, N 6. zsz061. DOI: https://doi.org/10.1093/ sleep/zsz061
18. Wang J., Kwok M.K., Au Yeung S.L. et al. Age of puberty and sleep duration: observational and mendelian randomization study // Sci. Rep. 2020. Vol. 10, N 1. P. 3202. DOI: https://doi.org/10.1038/ s41598-020-59811-9
19. Paruthi S., Brooks L.J., D'Ambrosio C. et al. Consensus statement of the American Academy of sleep medicine on the recommended amount of sleep for healthy children: methodology and discussion // J. Clin. Sleep. Med. 2016. Vol. 12, N 11. P. 1549-1561.
20. Полуэктов М.Г., Аристакесян Е.А., Бузунов Р.В. и др. Сомно-логия и медицина сна. Национальное руководство памяти А.М. Вейна и Я.И. Левина (2-е издание, дополненное и переработанное). Москва : Медконгресс, 2020. 664 с.
21. Malicki M., Karuga F.F., Szmyd B. et al. obstructive sleep apnea, circadian clock disruption, and metabolic consequences // Metabolites. 2022. Vol. 30, N 13 (1). P. 60. DOI: https://doi.org/10.3390/ metabo13010060
22. Семенова Н.В., Мадаева И.М., Колесникова Л.И. Ген Clock, мелатонин и цикл "со н-бодрствование" // Генетика. 2021. Т. 57, № 3. С. 247-254. DOI: https://doi.org/10.31857/ S0016675821030127
23. Ikegami K., Refetoff S., Van Cauter E. et al. Interconnection between circadian clocks and thyroid function. Nature reviews // Endocrinology. 2019. Vol. 15, № 10. P. 590-600. DOI: https://doi. org/10.1038/s41574-019-0237-z
24. Figueiro M.G. Delayed sleep phase disorder: clinical perspective with a focus on light therapy // Nat. Sci. Sleep. 2016. Vol. 8. P. 91-106. DOI: https://doi.org/10.2147/NSS.S85849
25. Suh S., Cho N., Zhang J. Sex differences in insomnia: from epidemiology and etiology to intervention // Curr. Psychiatry. Rep. 2018. Vol. 20, № 9. P. 69. DOI: https://doi.org/10.1007/s11920-018-0940-9
26. Brooks F., Magnusson J., Klemera E. et al. HBSC England National Report: health behaviour in school-aged children (HBSC): World Health Organization Collaborative Cross National Study. Hatfield,
UK: University of Hertfordshire. 2015. URL: http://www.hbsc.org/ news/index. a spx?ni=3256
27. Кузнецова И.В. Мелатонин и предменструальный синдром // Российский вестник акушера-гинеколога. 2018. № 6. С. 100— 104. URL: https://doi.org/10.171l6/rosacush20181806l100
28. Abo S., Smith D., Stadt M. et al. Modelling female physiology from head to Toe: Impact of sex hormones, menstrual cycle, and pregnancy // Journal of theoretical biology. 2022. Vol. 540. 111074. https://doi.org/10.1016/j.jtbi.2022.111074
29. Saei Ghare Naz M., Farahmand M., Dashti S. et al. Factors affecting menstru al cycle developmental trajectory in adolescents: a narrative review // Int. J. Endocrinol. Metab. 2022. Vol. 20, № 1. e120438. DOI: https://doi.org/10.5812/ijem.120438
30. Carlson L.J., Shaw N.D. Development of ovulatory menstrual cycles in adolescent girls // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2019. Vol. 32, № 3. P. 249-253. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jpag.2019.02.119
31. Sun B.Z., Kangarloo T., Adams J.M. et al. Healthy post-menarchal adolescent girls demonstrate multi-level reproductive axis immaturity // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2019. Vol. 104, № 2. P. 613-623. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2018-00595
32. Колесникова Л.И., Долгих В.В., Рычкова Л.В. и др. Особенности гормонально-метаболических показателей у девочек 8-12 лет с различными вариантами течения гипоталамиче-ского синдрома // Фундаментальные исследования. 2014. № 5 (4). с. 744-747.
33. Bahrami A., Sadeghnia H., Avan A. et al. Neuropsychological function in relation to dysmenorrhea in adolescents // European journal of obstetrics, gynecology, and reproductive biology. 2017. Vol. 215. P. 224-229. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ejogrb.2017.06.030
34. Jha N., Bhadoria A.S., Bahurupi Y. et al. Psychosocial and stress-related risk factors for abnormal menstrual cycle pattern among adolescent girls: A case-control study // J. Educ. Health. Promot. 2020. Vol. 9. P. 313. DOI: https://doi.org/10.4103/jehp.jehp_419_20
35. Андреева В.О., Боташева Т.Л., Рымашевский А.Н. и др. Роль мелатонина и ингибина В в патогенезе олигоменореи у девочек-подростков // Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2020. Т. 16, № 3. С. 56-63. DOI: https://doi. org/10.33029/1816-2134-202 0-16-3-56-63
36. Sciarra F., Franceschini E., Campolo F. et al. Disruption of circa-dian rhythms: a crucial factor in the etiology of infertility // Int. J. Mol. Sci. 2020. Vol. 21. P. 3943.
37. Shi L., Wudy S.A., Buyken A.E. et al. Prepubertal glucocorticoid status and pubertal timing // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. Vol. 96. N 6. P. 891-898. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2010-2935
38. Johnson E.O., Roth T., Schultz L. et al. Epidemiology of DSM-IV insomnia in adolescence: lifetime prevalence, chronicity, and an emergent gender difference // Pediatrics. 2006. Vol. 117. N 2. 247-256. DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2004-2629
39. Willis S.K., Hatch E.E., Wise L.A. Sleep and female reproduction // Curr. Opin. Obstet. Gynecol. 2019. Vol. 31. N 4. P. 222-227. DOI: https://doi.org/10.1097/GCO.0000000000000554
40. Rahman S.A., Grant L.K., Gooley J.J. et al. Endogenous circadian regulation of female reproductive hormones // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2019. Vol. 104. P. 6049-6059. DOI: https://doi.org/10.1210/ jc.2019-00803
41. Sun B.Z., Kangarloo T., Adams J.M. et al. The relationship between progesterone, sleep, and LH and FSH secretory dynamics in early postmenarchal girls // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2019. Vol. 104. N 6. P. 2184-2194. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2018-02400
42. McCartney C.R. Maturation of sleep-wake gonadotrophin-releasing hormone secretion across puberty in girls: potential mechanisms and relevance to the pathogenesis of polycystic ovary syndrome // J. Neuroendocrinol. 2010. Vol. 22. N 7. P. 701-709. DOI: https://doi. org/10.1111/j.1365-2826.2010.02029.x
43. Shaw N.D., Butler J.P., Nemati S. et al. Accumulated deep sleep is a powerful predictor of LH pulse onset in pubertal children // The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 2015. Vol. 100. Issue 3. P. 1062-1070. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2014-3563
44. Sharkey K.M., Crawford S.L., Kim S. et al. Objective sleep interruption and reproductive hormone dynamics in the menstrual cycle // Sleep medicine. 2014. Vol. 15. N 6. P. 688-693. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.sleep.2014.02.003
45. Boukari R., Laouafa S., Ribon-Demars A. et al. Ovarian steroids act as respiratory stimulant and antioxidant against the causes and consequences of sleep-apnea in women // Respir. Physiol. Neurobiol. 2017. Vol. 239. P. 46-54. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.resp.2017.01.013
46. Machado R.B., Rocha M.R., Suchecki D. Brain prolactin is involved in stress-induced REM sleep rebound // Hormones and behavior. 2017. Vol. 89. P. 38-47. DOI: https://doi.org/10.1016/j.yhbeh.2016.12.004
47. Arnal P.J., Drogou C., Sauvet F. et al. Effect of sleep extension on the subsequent testosterone, cortisol and prolactin responses to total sleep deprivation and recovery // Journal of neuroendocrinology. Vol. 28. N 2. P. 12346. DOI: https://doi.org/10.1111/jne.12346
48. Michels K.A., Mendola P., Schliep K.C. et al. The influences of sleep duration, chronotype, and nightwork on the ovarian cycle // Chronobiol Int. 2020. Vol. 37. N 2. P. 260-271. DOI: https://doi. org/10.1080/0742052 8.2019.1694938
49. Цветкова Е.С., Романцова Т.И., Полуэктов М.Г. и др. Значение мелатонина в регуляции метаболизма, пищевого поведения, сна и перспективы его применения при экзогенно-конститу-циональном ожирении // Ожирение и метаболизм. 2021. Т. 18. № 2. С. 112-124. DOI: https://doi.org/10.14341/omet12279
50. Marjoribanks J., Brown J., O'Brien P. et al. Selective serotonin reuptake inhibitors for premenstrual syndrome // Cochrane Database of Systematic Reviews. 2013. Issue 6. Art. No.: CD001396. DOI: https://doi.org/10.1002/14651858.CD001396.pub3
51. Зыбина Н.Н., Тихомирова О.В. Нарушение секреции мелато-нина и эффективность заместительной терапии при расстройствах сна // Журнал неврологии и психиатрии. 2018. Т. 4. Вып. 2. С. 92-98. DOI: https://doi.org/10.17116/jnevro20181184292
52. Gradisar M., Gardner G., Dohnt H. Recent worldwide sleep patterns and problems during adolescence: a review and meta-analysis of age, region, and sleep // Sleep. Med. Rev. 2011. Vol. 12. N 2. P. 110-118.
53. Genario R., Morello E., Bueno A.A. et al. The usefulness of mela-tonin in the field of obstetrics and gynecology // Pharmacological Research. 2019. Vol. 147. P. 104337. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.phrs.2019.104337
54. Tan D.X., Manchester L.C., Esteban-Zubero E. et al. Melatonin as a potent and inducible endogenous antioxidant: synthesis and metabolism // Molecules. 2015. Vol. 20. N 10. P. 18886-18906. DOI: https://doi.org/10.3 390/molecules201018886
55. Колесникова Л.И., Даренская М.А., Колесников С.И. Свобод-норадикальное окисление: взгляд патофизиолога // Бюллетень сибирской медицины. 2017. Vol. 16. N 4. P. 16-29. DOI: https://doi.org/10.20538/1682-0363-2017-4-16-29
56. Молчанов А.Ю., Ивановская М.Г. Мелатонин и деторождение. Часть 1. Доимплантационный период и имплантация // Вестник Московского университета. Серия 16: Биология. 2013. № 3. С. 3-8.
57. Нестерова М.В. Мелатонин - адаптоген с мультимодальными возможностями // Медицинский совет. 2015. № 18. С. 50-53. DOI: https://doi.org/doi.org/10.21518/2079-701x-2015-18-50-53
58. Ito M., Kohsaka M., Honma K. et al. Changes in biological rhythm and sleep structure during the menstrual cycle in healthy women // Seishin shinkeigaku zasshi = Psychiatria et neurologia Japonica. 1995. Vol. 97. N 3. P. 155-164.
59. Webley G.E., Leidenberger F. The circadian pattern of mela-tonin and its positive relationship with progesterone in women // The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 1986. Vol. 63. Issue 2. P. 323-328. DOI: https://doi.org /10.1210/jcem-63-2-323
60. Wright K.P.Jr., Badia P. Effects of menstrual cycle phase and oral contraceptives on alertness, cognitive performance, and circadian rhythms during sleep deprivation // Behav. Brain. Res. 1999. Vol. 103. N 2. P. 185-194. DOI: https://doi.org/10.1016/s0166-4328(99)00042-x
61. Shechter A., Lesperance P., Ng Ying Kin N.M. et al. Pilot investigation of the circadian plasma melatonin rhythm across the menstrual cycle in a small group of women with premenstrual dysphoric disorder // PLoS. One. 2012. Vol. 7. N 12. e51929. DOI: https://doi. org/10.1371/journal.pone.0051929
62. Wang Z.J., Zhang X.Q., Cui X.Y. et al. Glucocorticoid receptors in the locus coeruleus mediate sleep disorders caused by repeated corticosterone treatment // Scientific reports. 2015. Vol. 5. P. 9442. DOI: https://doi.org/10.1038/srep09442
63. Whirledge S., Cidlowski J.A. A role for glucocorticoids in stress-impaired reproduction: beyond the hypothalamus and pituitary // Endocrinology. 2013. Vol. 154. N 12. P. 4450-4468. DOI: https:// doi.org/10.1210/en.2013-1652
64. Berdina O., Madaeva I., Bolshakova S. et al. Circadian rhythm of salivary cortisol in obese adolescents with and without apnea: a pilot study // Front. Pediatr. 2022. Vol. 10. P. 795635. DOI: https:// doi.org/10.3389/fped.2022.795635
65. Mrug S., Tyson A., Turan B. et al. Sleep problems predict cortisol reactivity to stress in urban adolescents // Physiology & behavior. 2016. Vol. 155. P. 95-101. DOI: https://doi.org/ 10.1016/ j.physbeh.2015.12.003
66. Тюкалова М.А., Речкалов А.В. Уровень кортизола в сыворотке крови в покое и при физической нагрузке в разные фазы овариально-менструального цикла // Вестник Курганского государственного университета. 2017. Т. 3. № 46. С. 18-19.
67. Федина Р.Г., Пустоветова М.Г., Усова А.В. и др. Влияние фаз менструального цикла на состояние гипоталамо-гипофи-зарно-надпочечниковой системы у практически здоровых женщин города Новосибирска // Journal of Siberian Medical Sciences. 2011. № 6. С. 15.
68. Ozgocer T., Ucar C., Yildiz S. Daily cortisol awakening response and menstrual symptoms in young females // Stress and health: journal of the International Society for the Investigation of Stress. 2022. Vol. 38. N 1. P. 57-68. DOI: https://doi.org/10.1002/smi.3074
69. Ahn R.S., Choi J.H., Choi B.C. et al. Cortisol, estradiol-17p, and progesterone secretion within the first hour after awakening in women with regular menstrual cycles // J. Endocrinol. 2011. Vol. 211. N 3. P. 285-295. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.physbeh.2015.12.00310.1530/JOE-11-0247
70. Ortiga-Carvalho T.M., Chiamolera M.I., Pazos-Moura C.C. et al. Hypothalamus-Pituitary-Thyroid Axis // Compr. Physiol. 2016. Vol. 6. N 3. P. 1387-1428. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.physbeh.2015.12.00310.1002/cphy.c150027
71. Shekhar S., Hall J.E., Klubo-Gwiezdzinska J. The hypotha-lamic pituitary thyroid axis and sleep // Curr. Opin. Endocr. Metab. Res. 2021. Vol. 17. P. 8-14. DOI: https://doi.org/10.1016/ j.coemr.2020.10.002
References
1. Hoyt L.T., Deardorff J., Marceau K. et al. Girls' Sleep Trajectories Across the Pubertal Transition: Emerging Racial/Ethnic Differences. J Adolesc Health. 2018; 62 (4): 496-503. DOI: https:// doi.org/10.10l6/j.jadohealth.2017.10.014
2. Beroukhim G., Esencan E., Seifer D.B. Impact of sleep patterns upon female neuroendocrinology and reproductive outcomes: a comprehensive review. Reprod Biol Endocrinol. 2022; 20 (1): 16. DOI: https://doi.org/10.1186/s12958-022-00889-3
3. Owens J.A., Weiss M.R. Insufficient sleep in adolescents: causes and consequences. Minerva Pediatr. 2017; 69 (4): 326-36. DOI: https:// doi.org/10.23736/S0026-4946.17.04914-3
4. Rognvaldsdottir V., Brychta R.J., Hrafnkelsdottir S.M., et al. Less physical activity and more varied and disrupted sleep is associated with a less favorable metabolic profile in adolescents. PLoS. One. 2020; 15 (5): e0229114. DOI: https://doi.org/10.1371/journal. pone.0229114
5. Auger N., Healy-Profitös J., Wei S.Q. In the arms of Morpheus: meta-analysis of sleep and fertility. Fertil Steril. 2021; 115 (3): 596-8. DOI: https://doi.org/10.1016/j.fertnstert.2020.12.030
6. Rychkova L., Madaeva I., Berdina O., et al. Inadequate sleep habits ARE associated with obesity in high school children. Archives of Disease in Childhood. 2021; 106: 89. DOI: http://dx.doi. org/10.1136/archdischild-2021-europaediatrics.211
7. Kelmanson I.A. Ecological and clinical and biological manifestations of sleep-wakefulness inherent in circadian rhythms in children and adolescents. Mezhdisciplinarnyj nauchnyj i prikladnoj zhurnal «Biosfera» [Interdisciplinary scientific and applied journal «Biosphere»]. 2015; 7 (1): 131-45. (in Russian)
8. Kansagra S. Sleep disorders in adolescents. Pediatrics. 2020. Vol. 145 (Suppl 2). P. 204-209. DOI: https://doi.org/10.1542/ peds.2019-2056I
9. Sivertsen B., Harvey A.G., Lundervold A.J., et al. Sleep problems and depression in adolescence: results from a large population-based study of Norwegian adolescents aged 16-18 years. Eur Child Adolesc Psychiatry. 2014; 23 (8): 681-9. DOI: https://doi.org/10.1007/ s00787-013-0502-y
10. Lateef O.M., Akintubosun M.O. Sleep and reproductive health. J Circadian Rhythms. 2020; 18: 1. DOI: https://doi.org/10.5334/ jcr.190
11. Madaeva I.M., Semenova N.V., Astafiev V.A., et al. Peculiarities of sleep in menopausal women (literature review). Acta Biomedica Scien-tifica [Acta Biomedica Scientifica]. 2018; 3 (3): 75-81. (in Russian)
12. Kaluzhnaya O.V., Semenova N.V., Bairova T.A., et al. Polymorphism T3111C of the Clock gene in ethnic groups of women from Russia and Buryatia. Vavilovskii Zhurnal Genetiki i Selektsii [Vavilov Journal of Genetics and Breeding]. 2018; 22 (2): 212-6. DOI: https://doi. org/10.18699/VJ18.349 (in Russian)
13. Zhao F., Hong X., Wang W., et al. Effects of physical activity and sleep duration on fertility: A systematic review and meta-analysis based on prospective cohort studies. Front Public Health. 2022; 10: 1029469. DOI: https://doi.org/10.3389/fpubh.2022.1029469
14. Zhang J., Chan N.Y., Lam S.P.. et al. Emergence of sex differences in insomnia symptoms in adolescents: a large-scale school-based study. Sleep. 2016; 39 (8): 1563-70. DOI: https://doi.org/10.5665/ sleep.6022
15. Nam G.E., Han K., Lee G. Association between sleep duration an d menstrual cycle irregularity in Korean female adolescents. Sleep Med. 2017; 35: 62-6. DOI: https://doi.org/10.1016/]. sleep.2017.04.009
16. Liu X., Chen H., Liu Z.Z., et al. Early menarche and menstrual problems are associated with sleep disturbance in a large sample
of Chinese adolescent girls. Sleep. 2017; 40 (9). DOI: https://doi. org/10.1093/sleep/zsx107
17. Wang Z.Y., Liu Z.Z., Jia C.X., et al. Age at menarche, menstrual problems, and daytime sleepiness in Chinese adolescent girls. Sleep. 2019; 42 (6). DOI: https://doi.org/10.1093/sleep/zsz061
18. Wang J., Kwok M.K., Au Yeung S.L., et al. Age of puberty and Sleep duration: Observational and Mendelian randomization study. Sci Rep. 2020; 10 (1): 3202. DOI: https://doi.org/10.1038/s41598-020-59811-9
19. Paruthi S., Brooks L.J., D'Ambrosio C., et al. Consensus statement of the American Academy of sleep medicine on the recommended amount of sleep for healthy children: methodology and discussion. J Clin Sleep Med. 2016; 12 (11): 1549-61.
20. Poluektov M.G., Aristakesyan E.A., Buzunov R.V., et al. So mnology and sleep medicine. National leadership in memory of A.M. Wayne and Ya.I. Levin (2nd edition, supplemented and revised). Moscow: Medkongress, 2020. 664 p. (in Russian)
21. Malicki M., Karuga F.F., Szmyd B., et al. Obstructive sleep apnea, circadian clock disruption, and metabolic consequences. Metabolites. 2022; 30 (13 (1)): 60. DOI: https://doi.org/10.3390/ metabo13010060
22. Semenova N.V., Madaeva I.M., Kolesnikova L.I. The Clock gene, melatonin and the sleep-wake cycle. Genetika [Genetics]. 2021; 57 (3): 247-54. DOI: https://doi.org/10.31857/S0016675821030127 (in Russian)
23. Ikegami K., Refetoff S., Van Cauter E., et al. Interconnection between circadian clocks and thyroid function. Nature reviews. Endocrinology. 2019; 15 (10): 590-600. DOI: https://doi. org/10.1038/s41574-019-0237-z
24. Figueiro M.G. Delayed sleep phase disorder: clinical perspective with a focus on light therapy. Nat Sci Sleep. 2016; 8: 91-106. DOI: https://doi.org/10.2147/NSS.S85849
25. Suh S., Cho N., Zhang J. Sex differences in insomnia: from epidemiology and etiology to intervention. Curr Psychiatry Rep. 2018; 20 (9): 69. DOI: https://doi.org/10.1007/s11920-018-0940-9
26. Brooks F., Magnusson J., Klemera E., et al. HBSC England National Report: health behaviour in school-aged children (HBSC): World Health Organization Collaborative Cross National Study. Hatfield, UK: University of Hertfordshire. 2015. URL: http://www. hbsc.org/news/index.aspx?ni=3256
27. Kuznetsova I.V. Melatonin and premenstrual syndrome. Rossijskij vestnik akushera-ginekologa [Russian Bulletin of an obstetrician-gynecologist]. 2018; (6): 100-4. DOI: https://doi.org/10.17116/ rosacush201818061100 (in Russian)
28. Abo S., Smith D., Stadt M., et al. Modelling female physiology from head to Toe: Impact of sex hormones, menstrual cycle, and pregnancy. Journal of theoretical biology. 2022; 540: 111074. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jtbi.2022.111074
29. Saei Ghare Naz M., Farahmand M., Dashti S., et al. Factors affecting menstrual cycle developmental trajectory in adolescents: a narrative review. Int J Endocrinol Metab. 2022; 20 (1): e120438. DOI: https://doi.org/10.5812/ijem.120438
30. Carlson L.J., Shaw N.D. Development of ovulatory menstrual cyc les in adolescent girls. J Pediatr Adolesc Gynecol. 2019; 32 (3): 249-53. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jpag.2019.02.119
31. Sun B.Z., Kangarloo T., Adams J.M., et al. Healthy post-menarchal adolescent girls demonstrate multi-level reproductive axis immaturity. J Clin Endocrinol Metab. 2019; 104 (2): 613-23. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2018-00595
32. Kolesnikova L.I., Dolgikh V.V., Rychkova L.V. Peculiarities of hormonal and metabolic indicators in girls aged 8-12 years with
various variants of the course of the hypothalamic syndrome. Fundamental'nye issledovaniya [Fundamental research]. 2014; 5 (4): 744-7. (in Russian)
33. Bahrami A., Sadeghnia H., Avan A., et al. Neuropsychological function in relation to dysmenorrhea in adolescents. European journal of obstetrics, gynecology, and reproductive biology. 2017; 215: 224-9. DOI; https://doi.org/10.1016/j.ejogrb.2017.06.030
34. Jha N., Bhadoria A.S., Bahurupi Y., et al. Psychosocial and stress-related risk factors for abnormal menstrual cycle pattern among adolescent girls: A case-control study. J Educ Health Promot. 2020; 9: 313. DOI: https://doi.org/10.4103/jehp.jehp_419_20
35. Andreeva V.O., Botasheva T.L., Rymashevsky A.N., et al. The role of melatonin and inhibin B in the pathogenesis of oligomenor-rhea in adolescent girls. Reproduktivnoe zdorov'e detej i podro-stkov [Reproductive health of children and adolescents]. 2020; 16 (3): 56-63. DOI: https://doi.org/10.33029/1816-2134-2020-16-3-56-63 (in Russian)
36. Sciarra F., Franceschini E., Campolo F., et al. disruption of circa-dian rhythms: a crucial factor in the etiology of infertility. Int J Mol Sci. 2020; 21: 3943.
37. Shi L., Wudy S.A., Buyken A.E., et al. Prepubertal glucocorticoid status and pubertal timing. J Clin Endocrinol Metab. 2011; 96 (6): 891-8. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2010-2935
38. Johnson E.O., Roth T., Schultz L., et al. Epidemiology of DSM-IV insomnia in adolescence: lifetime prevalence, chronicity, and an emergent gender difference. Pediatrics. 2006; 117 (2): 247-56. DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2004-2629
39. Willis S.K., Hatch E.E., Wise L.A. Sleep and female reproduction. Curr Opin Obstet Gynecol. 2019; 31 (4): 222-7. DOI: https://doi. org/10.1097/Gœ.0000000000000554
40. Rahman S.A., Grant L.K., Gooley J.J., et al. Endogenous circadian regulation of female reproductive hormones. J Clin Endocrinol Metab. 2019; 104: 6049-59. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2019-00803
41. Sun B.Z., Kangarloo T., Adams J.M.. et al. The relationship between progesterone, sleep, and LH and FSH secretory dynamics in early postmenarchal girls. J Clin Endocrinol Metab. 2019; 104 (6): 2184-94. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2018-02400
42. McCartney CR. Maturation of sleep-wake gonadotrophin-releasing hormone secretion across puberty in girls: potential mechanisms and relevance to the pathogenesis of polycystic ovary syndrome. J Neuroendocrinol. 2010; 22 (7): 701-9. DOI: https://doi. org/10.1111/j.1365-2826.2010.02029.x
43. Shaw N.D., Butler J.P., Nemati S., et al. Accumulated deep sleep is a powerful predictor of LH pulse onset in pubertal children. The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 2015; 100 (Issue
3.): 1062-70. DOI: https://doi.org/10.1210/jc.2014-3563
44. Sharkey K.M., Crawford S.L., Kim S., et al. Objective sleep interruption and reproductive hormone dynamics in the menstrual cycle. Sleep medicine. 2014; 15 (6): 688-93. DOI: https://doi. org/10.1016/j.sleep.2014.02.003
45. Boukari R., Laouafa S., Ribon-Demars A., et al. Ovarian steroids act as respiratory stimulant and antioxidant against the causes and consequences of sleep-apnea in women. Respir Physiol Neurobiol. 2017; 239: 46-54. DOI: https://doi.org/10.1016Xi.resp.2017.01.013
46. Machado R.B., Rocha M.R., Suchecki D. Brain prolactin is involved in stress-induced REM sleep rebound. Hormones and behavior. 2017; 89: 38-47. DOI: https://doi.org/10.1016Zj.yhbeh.2016.12.004
47. Arnal P.J., Drogou C., Sauvet F., et al. Effect of sleep extension on the subsequent testosterone, cortisol and prolactin responses to total sleep deprivation and recovery. Journal of neuroendocrinology. 28 (2): 12346. DOI: https://doi.org/10.1111/jne.12346
48. Michels K.A., Mendola P., Schliep K.C., et al. The influences of sleep duration, chronotype, and nightwork on the ovarian cycle. Chronobiol Int. 2020; 37 (2): 260-71. DOI: https://doi.org/10.1080 /07420528.2019.1694938
49. Tsvetkova E.S., Romantsova T.I., Poluektov M.G., et al. The value of melatonin in the regulation of metabolism, eating behavior, sleep and the prospects for its use in exogenous-constitutional obesity. Ozhirenie i metabolizm [Obesity and metabolism]. 2021; 18 (2): 112-24. DOI: https://doi.org/10.14341/omet12279 (in Russian)
50. Marjoribanks J., Brown J., O'Brien P., et al. Selective serotonin reuptake inhibitors for premenstrual syndrome. Cochrane Database of Systematic Reviews. 2013; Issue 6. Art. No.: CD001396. DOI: https://doi.org/10.1002/14651858.CD001396.pub3
51. Zybina N.N., Tikhomirova O.V. Impaired secretion of melatonin and the effectiveness of replacement therapy in sleep disorders. Zhurnal nevrologii i psihiatrii [Journal of Neurology and Psychiatry]. 2018;
4. Issue. 2: 92-8. DOI: https://doi.org/10.17116/jnevro20181184292 (in Russian)
52. Gradisar M., Gardner G., Dohnt H. Recent worldwide sleep patterns and problems during adolescence: a review and meta-analysis of age, region, and sleep. Sleep Med Rev. 2011; 12 (2): 110-8.
53. Genario R., Morello E., Bueno A.A., et al. The usefulness of melatonin in the field of obstetrics and gynecology. Pharmacological Research. 2019; 147: 104337. DOI: https://doi.org/10.1016/j.phrs.2019.104337
54. Tan D.X., Manchester L.C., Esteban-Zubero E., et al. Melatonin as a potent and inducible endogenous antioxidant: synthesis and metabolism. Molecules. 2015; 20 (10): 18886-906. DOI: https://doi. org/10.3390/molecules201018886
55. Kolesnikova L.I., Darenskaya M.A., Kolesnikov S.I. Free radical oxidation: a pathophysiologist's view. Byulleten' sibirskoj mediciny [Bulletin of Siberian Medicine]. 2017; 16 (4): 16-29. DOI: https:// doi.org/10.20538/1682-0363-2017-4-16-29 (in Russian)
56. Molchanov A.Yu., Ivanovskaya M.G. Melatonin and child-bearing. Part 1. Pre-implantation period and implantation. Vestnik Moskovskogo universiteta [Moscow University Bulletin. Serie s 16: Biology]. 2013; (3): 3-8. (in Russian)
57. Nesterova M.V. Melatonin is an adaptogen with multimodal capabilities. Medicinskij sovet [Medical Council]. 2015; (18): 50-3. DOI: https://doi.org/10.21518/2079-701x-2015-18-50-53 (in Russian)
58. Ito M., Kohsaka M., Honma K., et al. Changes in biological rhythm and sleep structure during the menstrual cycle in healthy women. Seishin shinkeigaku zasshi = Psychiatria et neurologia Japonica.1997; 97 (3): 155-64.
59. Webley G.E., Leidenberger F. The circadian pattern of melatonin and its positive relationship with progesterone in women. The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 1986; 63. Issue 2: 323-8. DOI: https://doi.org/10.1210/jcem-63-2-323
60. Wright K.P.Jr., Badia P. Effects of menstrual cycle phase and oral contraceptives on alertness, cognitive performance, and circadian rhythms during sleep deprivation. Behav Brain Res. 1999; 103 (2): 185-94. DOI: https://10.1016/s0166-4328(99)00042-x
61. Shechter A., Lespérance P., Ng Ying Kin N.M., et al. Pilot investigation of the circadian plasma melatonin rhythm across the menstrual cycle in a small group of women with premenstrual dysphoric disorder. PLoS. One. 2012; 7 (12): e51929. DOI: https://10.1371/journal.pone.0051929
62. Wang Z.J., Zhang X.Q., Cui X.Y., et al. Glucocorticoid receptors in the locus coeruleus mediate sleep disorders caused by repeated corticosterone treatment. Scientific reports. 2015; 5: 9442. DOI: https://doi.org/10.1038/srep09442
63. Whirledge S., Cidlowski J.A. A role for glucocorticoids in stress-impaired reproduction: beyond the hypothalamus and pituitary. Endocrinology. 2013; 154 (12): 4450-68. DOI: https://doi. org/10.1210/en.2013-1652
64. Berdina O., Madaeva I., Bolshakova S., et al. Circadian rhythm of salivary cortisol in obese adolescents with and without apnea: a pilot study. Front Pediatr. 2022; 10: 795635. DOI: https://doi. org/10.3389/fped.2022.795635
65. Mrug S., Tyson A., Turan B., et al. Sleep problems predict cortisol reactivity to stress in urban adolescents. Physiology & behavior. 2016; 155: 95-101. DOI: https://doi.org/10.1016/j.physbeh.2015. 12.003
66. Tyukalova M.A., Rechkalov A.V. The level of cortisol in blood serum at rest and during exercise in different phases of the ovarian-menstrual cycle. Vestnik Kurganskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Kurgan State University]. 2017; 3 (46): 18-9. (in Russian)
67. Fedina R.G., Pustovetova M.G., Usova A.V., et al. Influence of the phases of the menstrual cycle on the state of the hypothalamic-pituitary-adrenal system in practically healthy women in the city of Novosibirsk. Journal of Siberian Medical Sciences. 2011; (6): 15. (in Russian)
68. Ozgocer T., Ucar C., Yildiz S. Daily cortisol awakening response and menstrual symptoms in young females. Stress and health: journal of the International Society for the Investigation of Stress. 2022; 38 (1): 57-68. DOI: https://doi.org/10.1002/smi.3074
69. Ahn R.S., Choi J.H., Choi B.C., et al. Cortisol, estradiol-173, and progesterone secretion within the first hour after awakening in women with regular menstrual cycles. J Endocrinol. 2011; 211 (3): 285-95. DOI: https://doi.org/10.1530/JOE-11-0247
70. Ortiga-Carvalho T.M., Chiamolera M.I., Pazos-Moura C.C., et al. Hypothalamus-Pituitary-Thyroid Axis. Compr Physiol. 2016; 6 (3): 1387-1428. DOI: https://doi.org/10.1002/cphy.c150027
71. Shekhar S., Hall J.E., Klubo-Gwiezdzinska J. The hypothalamic pituitary thyroid axis and sleep. Curr Opin Endocr Metab Res. 2021; 17: 8-14. DOI: https://doi.org/10.1016/j.coemr. 2020.10.002
