CC BY
17УДК 396
DOI 10.34823/SGZ.2021.6.517725
Н.В. ВАРИВОДА научный сотрудник Института гуманитарных исследований - филиала ФГБНУ «Федеральный научный центр «Кабардино-Балкарский научный центр РАН»*
Особенности семейно-бытовой культуры казачек Северного Кавказа в условиях военного времени во второй половине XVIII-XIX вв.
В статье выявлены причины формирования у казачек Северного Кавказа военизированного мировоззрения и поведения. Исследованы черты эволюции женских ментальных и поведенческих установок в сторону адекватного противодействия военной угрозе, в том числе изменение гендерных стереотипов в направлении усиления у казачек маскулинных черт в семейной и хозяйственной сферах.
Ключевые слова: казачка, женщина, Северный Кавказ, война, мировоззрение, семья, хозяйство.
N.V. VARIVODA Researcher at the Institute for the Humanities Research - Affiliated of the Federal State Budgetary Scientific Establishment «Federal Scientific Center «Kabardian-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences»
Features of the family and household culture of the Cossacks of the North Caucasus in the conditions of wartime in the second half of the XVIII-XIX centuries
* Варивода Наталья Владимировна, e-mail: variks1@yandex.ru
The article reveals the reasons for the formation of a militarized worl-dview and behavior among the Cossacks of the North Caucasus. The features of the evolution of women's mental and behavioral attitudes in the direction of adequate counteraction to the military threat, including the change in gender stereotypes in the direction of strengthening the masculine traits of the Cossacks in the family and economic spheres, are studied.
Keywords: Cossack woman, woman, North Caucasus, war, world-view, family, economy.
В XVIII-XIX вв. наблюдался факт мощного воздействия военного фактора на мировоззрение россиян, проникновение его во многие сферы жизни российского общества. В связи с этим особенный интерес представляет исследование казачьих сообществ, так как в их формировании войсковая составляющая играла доминирующую роль. Несомненно, в этом вопросе нельзя игнорировать и женскую часть казачества, учитывая, что сфера семейно-бытовой культуры казачек испытала воздействие реалий войсковой жизни.
Роль женщин в казачьих сообществах со временем менялась - от положения пленниц, распределявшихся среди мужчин по жребию вместе с прочей военной добычей в XVI в., до самовластных глав семейств, полномочия которых поддерживали обычай и войсковой закон на рубеже XIX-XX вв.
Отношение к женщине в казачьей среде менялось под воздействием ряда факторов. Этому способствовало долгое и довольное частое отсутствие главы семьи в военных походах. Дело в том, что именно в связи со службой казаков все работы по ведению хозяйства ложились на женские плечи. К традиционно женским занятиям, какими являлись приготовление пищи, уход за скотиной, шитье одежды и содержание дома, в отсутствии мужчин добавлялся ряд полевых работ, требующих от женщин физической силы. Так, традиционно вспашка земли и сев будущего урожая были чисто мужским делом. Эта традиция носила отголоски сакральных обрядов, связанных с оплодотворением земли. Но при отсутствии мужчин управляться с тяжелым плугом и запряженными волами приходилось казачкам. Кого-либо из стариков просили лишь символически проложить борозду или начать сев, отдавая дань традициям. Кроме того, тяжелый труд по заготовке и транспортировке дров тоже входил в перечень ежедневных женских обязанностей. Так же женщины занимались уборкой урожая, сенокосом и заготовкой кормов, разведением садов, возделыванием огородов. Сезонные полевые работы не могли ждать до возвращения
мужчин из похода и казачкам приходилось рассчитывать только на себя. Теперь благосостояние семьи зачастую зависело только от женщины. Данное положение дел подтверждает Е. Бутова, отмечая: «Считая себя господами в доме, мужчины стараются все работы свалить на женщин. Только пахота, косьба, да рыбная ловля лежат исключительно на обязанности мужчин; что же касается других работ по хозяйству, то они исполняются, главным образом, женщинами»1.
Дело сильно осложнялось тем, что в условиях постоянных набегов и нападений горцев производство всех этих работ могло закончиться пленом, ранением или смертью. Поля, сенокосы, сады и огороды находились за пределами укрепленных станиц, а охранных мер было явно недостаточно. Особенно опасными были поездки за водой и за дровами, так как засады в лесу и по берегам рек были излюбленной тактикой горцев. За годы кавказской войны многие казачки потеряли свободу, здоровье и жизнь именно при проведении хозяйственных работ2.
Повышению статуса женщины способствовал и демографический перекос в сторону мужского населения. В 1801 г. по сведениям Е.Д. Фелицына в Черноморском казачьем войске (около трети из которого составляли запорожские сечевые казаки3) на 100 мужчин приходилось лишь 39 женщин4. При заселении Азово-Моздокской оборонительной линии этот вопрос стоял наиболее остро, в связи с чем войсковая администрация материально поощряла заключение браков, выплачивая 100 рублей денежного пособия молодоженам5. Линейные казаки обычно ездили за невестами на Дон6, где была более ровная демографическая ситуация. Так же казакам разрешалось вступать в браки с пленными горянками, принявшими православие, и в таких случаях они получали ту же сумму «подъемных» денег. Смешанные браки вносили свою лепту в формирование генофонда казачества.
Еще более показательная ситуация сложилась на Тереке. Здесь казаки с самого начала установили тесные добрососедс-
1 Бутова Е. Станица Бороздинская // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 7. Тифлис, 1889, с. 23.
2 Цыбульникова А.А. Казачки Кубани в конце XVI11 - середине XIX века: специфика повседневной жизни в условиях военного времени. Армавир, 2012, с. 167.
3 Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX вв. Краснодар, 1993, с. 7.
4 Фелицин Е.Д. Кубанское казачье войско. 1696-1888 г. Краснодар, 1996, с. 66.
5 Цыбульникова А.А. Указ. соч., с. 41.
6 Захарченко В.Г. Песни станицы Кавказской. Краснодар, 1993, с. 266.
кие отношения с чеченцами, что выражалось в широком распространении куначества, аталычества и смешанных браков. Многие из терских и гребенских казаков женились на чеченках. И их потомки, хорошо помня свою родословную, могли указать дома в чеченских аулах, где жили предки их матерей и бабушек. Особенно тесными были контакты с представителями тейпа Гуной, которые в свое время перебрались на левый берег Терека, не желая принимать ислам. Взаимосмешение было настолько сильным, что у чеченцев появился особый термин для жителей терских станиц - Гунойский народ. Л.Н. Толстой оставил такое описание местной казачки: «Красота гребенской женщины особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с широким и могучим сложением северной женщины. Казачки носят одежду черкесскую: татарскую рубаху, бешмет и чувяки; но платки завязывают по-русски»1.
Суровые реалии пограничной жизни потребовали от казачек новых умений. Теперь они стремились получить боевые навыки не из праздного любопытства, а из необходимости, диктуемой военной реальностью. Приемы обращения с холодным и огнестрельным оружием давали казачкам больше шансов выжить при нападениях неприятеля, как на них лично, так и на их станицы. Мужья старались научить жен необходимым навыкам обороны и управления конем. Известны примеры участия казачек в соревнованиях по наездничеству и джигитовке. Воспитанию боевого духа служили рассказы стариков о ратных подвигах и доблести предков, которые рассказывались не только мальчикам, но и девочкам2.
Века постоянных боевых тревог, военно-полукочевого образа жизни выработали в казачке бесстрашную решительность и способность сохранять присутствие духа в моменты неожиданной опасности. Пограничная жизнь с риском постоянного нападения накладывала отпечаток на женский менталитет. Постепенно у женщин-казачек сформировалось военизированное мировоззрение, позволяющее им заменить мужей не только в хозяйственной, но и в военной сфере жизни.
В истории казачества отмечено немало фактов, когда женщины принимали участие в боевых действиях по обороне своих станиц наравне с мужчинами. В.А. Потто отмечает, что
1 Толстой Л.Н. Казаки. Собр. соч. М., 1987, т.3, с. 19.
2 Цыбульникова А.А. Формирование боевых навыков у казачек Кубани в конце XVIII - середине XIX в. // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Краснодар; Армавир, 2004, с. 59.
в 1774 г., во время первой русско-турецкой войны, станицу Наурскую осадил отряд неприятеля численностью до 8000 человек1. Нападавшие знали о том, что строевые казаки еще не вернулись из похода, и в станице, помимо легионной команды, находятся лишь старики, женщины и дети, поэтому рассчитывали легко захватить Наурскую. Казачки в парадной одежде с ружьями, косами и серпами в руках встали плечом к плечу с защитниками станицы. Женщины жгли костры, кипятя воду и смолу, которыми обливали нападавших, подтаскивали ядра, перекатывали орудия, а также принимали участие в рукопашных стычках. Встретив ожесточенное сопротивление и не добившись своей цели, противник вынужден был отойти, потеряв убитыми около 800 человек.
Комендант Моздока, в своем донесении об этой битве писал: «Некоторые не только казачьи жены, но и девки, иные с ружьями, а прочие с косами к отражению неприятеля так вспомоществовали, что из баб оказались такие, кто из ружей стреляли зарядов до двадцати, а одна из них, будучи с косой, у неприятеля, при устремлении его на вал к рогатке, срезала голову и завладела его ружьем» 2.
В.А. Потто указывает, что «оборона Наура была первым случаем, когда от кавказской женщины понадобилось серьезная и опасная боевая служба. Впоследствии она уже не расставалась с ней и сроднилась как с чем-то неизбежным среди суровой обстановки порубежного быта»3. Указом Екатерины II особо отличившиеся казачки были награждены медалями, а дни 10 и 11 июня отмечались в станице как особый Бабий праздник4.
О смелости и решительности наурских казачек писал декабрист А.П. Беляев, живший в Науре в 1840-х гг.: «Случались иногда и геройские подвиги со стороны казачек. Рассказывали, как одна казачка, уже похищенная и увлекаемая через реку, выцарапала руками глаза своему похитителю и успела спастись вплавь» 5.
1 Потто В.А. Кавказская война. Ставрополь, 1994, т. 1, с. 78.
2 Потто В.А. Два века терского казачества (1577-1801). Ставрополь, 1991, с. 264.
3 Потто В.А. Кавказская война, с. 79.
4 Щупленков О.В. Были бы казачки - казаки будут // Альманах «Казачество», 2016, № 19, с. 29.
5 Беляев А.П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. СПб., 1882, с. 475.
Подобным героизмом отличались не только наурские казачки. Очень часто в станицах можно было встретить женщин, награждённых боевыми медалями.
За храбрую оборону обоза от нападения горцев в 1826 г. под Екатеринодаром все участвовавшие в бою казачки получили пайковое содержание, а особо отличившиеся были награждены медалями1.
В историю славы казачества вписала свое имя Марианна Горбатко, жена командира Липкинского поста, которая погибла вместе с мужем в рукопашной схватке при нападении многократно превосходящих сил горцев на пост 4 сентября 1862 г. Ее храбростью были потрясены даже нападавшие, а на месте ее гибели до сих пор стоит памятник2.
В «Военном вестнике» за 1870 г. описан случай, когда шестеро горцев напали на шестнадцатилетнюю казачку Анну Сердюкову, работающую на огороде за пределами станицы. Будучи раненой, она смогла убить нападавших. За свой подвиг Анна Сердюкова получила золотую медаль за храбрость на георгиевской ленте, пожизненный пансион в 50 рублей серебром и золотой браслет - подарок главнокомандующего, князя Воронцова3.
Все вышеперечисленные примеры доказывают, что героизм отдельных казачек основывался не просто на личной храбрости, но в первую очередь на военных традициях казачества4.
Годы войн и труда вывели социальный статус казачки на новый уровень. Из бесправной служанки она превратилась в хозяйку дома, друга и боевого товарища для своего мужа. Живя в казачьей станице, выполнявшей функции военного гарнизона, казачка становилась полноправным членом военного сообщества. Как необходимая составляющая воинского уклада жизни казачества, она вынуждена была осуществлять множество функций, не свойственных женщинам, живущим в отдалении от границы, что указывает на системообразующий характер ее роли в казачьей семье.
1 Васильев И.Ю. Нравственные ценности кубанского казачества и их трансляция // Молодежь и молодежные субкультуры этносов и этнических групп Южного Федерального Округа. Традиции и современность. Краснодар, 20082009, с. 133.
2 Щупленков О.В. Указ. соч., с. 34.
3 Кубанский М, Басханов А. Казачка Сердюкова // Ленинское знамя, 1990, №№ 39-41, с. 3.
4 Цыбульникова А.А. Казачки Кубани в конце XVIII - середине XIX века: специфика повседневной жизни в условиях военного времени, с. 107.
