CC BY
140
УДК 618.2(—19) Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013
поскольку для участия в исследовании отбирались больные именно со свершившимся ИМ.
Исходя из полученных результатов, можно заключить следующее:
1. У больных ХОБЛ острый период ИМ характеризуется увеличением частоты развития ПФП с тахисисто-лией желудочков по сравнению с больными, не имеющими сопутствующей ХОБЛ.
2. С увеличением возраста пациентов и тяжести ХОБЛ увеличивается вероятность возникновения ПФП в острый период ИМ.
3. Отсутствует связь между наличием ХОБЛ и развитием устойчивых пароксизмов ЖТ, а также ФЖ в остром периоде ИМ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Благова О. В., Гиляров М. Ю., Недоступ А. В. и др. Медикаментозное лечение нарушений ритма сердца / Ред. В. А. Сулимов. -М.: «ГЭОТАР-медиа», 2011. - 438 с.
2. Кушаковский М. С. Аритмии сердца: Руководство для врачей. Изд. 3-е, испр. и дополн. - СПб: «Фолиант», 2007. - 670 с.
3. Чучалин А. Г. Хроническая обструктивная болезнь легких. -М.: Атмосфера, 2011. -568 с.
4. Шойхет Я. Н., Клестлер Е. Б., Головин В. А. Нарушения ритма сердца у больных хронической обструктивной болезнью легких в сочетании с ишемической болезнью сердца // Клинич. медицина. - 2008. - № 3. - С. 21-26.
5. Dziewierz A., Siudak Z., Rakowski T., Brzezinski M. et al. Relationship between chronic obstructive pulmonary disease and inhospital management and outcomes in patients with acute myocardial infarction // Kardiologia polska. - 2010. - Vol. 68. - P. 3.
6. Behar S., Kishon Y., Reicher-Reiss H., Zion M., et al. Prognosis of early versus late ventricular fibrillation complicating acute myocardial infarction // Int. j. cardiol. - 1994. - Vol. 45 (3). -P. 191-198.
7. Behar S., Zahavi Z., Goldbourt U., Reiher-Reiss H. Long-term prognosis of patients with paroxysmal atrial fibrillation complicating acute myocardial infarction: SPRINT study group // Eur. heart j. - 1992. -Vol. 13. - P. 45-50.
8. Crenshaw B. S., Ward S. R., Granger C. B. et al. Atrial fibrillation in the setting of acute myocardial infarction: the GUSTO-1 experience // J. am. coll. cardiol. - 1997. - Vol. 30. - P. 406-413.
9. Granada J., Uribe W, Chyou P. H., Maassen K. et al. Incidence and predictors of atrial flutter in the general population // J. am. col. cardiol. - 2000. - Vol. 36 (7). - P. 2242-2246.
10. Hod H., Lew A. S., Keltae M. et al. Early atrial fibrillation during evolving myocardial infarction // Circulation. - 1987. - Vol. 75. - P. 146.
11. Lewczuk J., Piszko P., Jagas J., Porada A. et al. Effect of acute exercise on cardiac arrhythmias in the course of chronic obstructive pulmonary disease // Pneumonol. alergol. pol. - 1994. - Vol. 62. -P. 496-500.
12. Newby K. H., Thompson T., Stebbins A. Sustained ventricular arrhythmias in patients receiving thrombolytic therapy: incidence and outcomes. The GUSTO Investigators // Circulation. - 1998. -Vol. 23. - P. 2567-2573.
13. Buch J., Friberg H., Scharling P. et al. Reduced lung function and risk of atrial fibrillation in the copenhagen city heart study // Eur. respir. j. - 2003. - Vol. 21. - P. 1012-1016.
14. Restivo M., Gouch W. B., El-Sherif N. Reentrant ventricular rhythms in the late myocardial infarction period: prevention of reentry by dual stimulation during basic rhythm // Circulation. - 1988. -Vol. 77. - P. 429-444.
15. Shih H. T., Webb C. R., Conway W. A., Peterson E. et al. Frequency and significance of cardiac arrhythmias in chronic obstructive lung disease // Chestr. - 1988. - Vol. 94 (1). - P. 44-48.
16. Yildiz P., Tukek T., Akkaya V., Sozen A. B. et al. Ventricular arrhythmias in patients with COPD are associated with QT dispersion // Chestr. - 2002. - Vol. 122 (6). - P. 2055-2061.
Поступила 26.02.2013
К. Э. КИРАКОСЯН
особенности репродуктивного поведения женщин армянской национальности
ГБУЗ MO «Московский областной НИИ акушерства и гинекологии»,
Россия, 101000, г. Москва, ул. Покровка, 22а, МОНИИАГ, тел. (495) 625-63-17.
E-mail: [email protected]
Модель репродуктивного поведения армянок занимает среднее положение между «европейской» и «азиатской» моделями. Возраст вступления в брак армянок колеблется от 19 до 23 лет, что характерно для «европейской» модели. Хронологическое совпадение возраста начала сексуальных и брачных отношений, отмеченное у большинства армянок, типично для «азиатской» модели. Откладывание деторождения к более позднему материнскому возрасту у армянок, связано не с карьерными устремлениями женщины, как это отмечено в большинстве развитых стран, а с социальным фактором (желанием родить ребенка в браке). Вступление в брак в большинстве случаев предполагает намерение реализовать свою репродуктивную функцию («азиатская» модель). Малодетность, присущая армянским семьям, относит данную популяцию к «европейскому» стереотипу репродуктивного поведения. По показателям репродуктивного поведения сельские женщины ближе к «азиатской» модели, а горожанки - к «европейской».
Ключевые слова: репродуктивное поведение армянок, «европейский» и «азиатский» стереотипы репродуктивного поведения.
К E. KIRAKOSYAN
THE PECULIARITIES OF THE REPRODUCTIVE BEHAVIOUR OF WOMEN OF ARMENIAN NATIONALITY
SFHI MO «Moscow regional research institute of obstetrics and gynecology»,
Russia, 101000, Moscow, 22a, str. Pokrovka, MONIIAG (MRRIOG), tel. (495) 625-63-17. E-mail: [email protected]
Armenian women's reproductive behavior model occupies a middle position between «european» and «asian» models. Armenian women's age at marriage ranges from 19 to 23 years, which is characteristic of the «european» model. Chronological coincidence of the age of onset of sexual and marital relations, marked in most armenian women, is typical to «asian» model. Postponement of childbearing to later maternal age in armenian women is not related to the women's career aspirations, as noted in the majority of developed countries, but to social factors (the desire to have a child in marriage.) Marriage in most cases implies an intention to realize their reproductive function («asian» model). Few children inherent to armenian families, is relating this population to the «european» stereotype of reproductive behavior. In terms of reproductive behavior rural women are closer to the «asian» model, and urban women - to the «european» one.
Key words: reproductive behavior of armenians, «european» and «asian» stereotype of reproductive behavior.
Репродуктивное поведение - это система действий, отношений и психических состояний личности, опосредующих рождение или отказ от рождения детей любой очередности, в браке или вне брака [5]. Действия и отношения, приводящие к отказу от рождения ребенка, традиционно обозначаются как «регулирование рождаемости», «внутрисемейный контроль над рождаемостью», «планирование семьи», объединенно - «контрацептивное поведение». Репродуктивное поведение значительно влияет на уровень рождаемости в стране. Необходимым условием репродуктивного поведения является фертильность. Индикаторами репродуктивного поведения людей являются их установки на идеальное, желаемое и ожидаемое число детей в семье. Разница между ожидаемым и желаемым числом детей может служить ориентиром для демографической политики. В зависимости от потребности в детях различают три основных типа репродуктивного поведения: многодетное (потребность в 5 и более детях), среднедетное (потребность в 3-4 детях) и малодетное (потребность в 1-2 детях) [2, 3, 6]. На репродуктивное поведение значительное влияние оказывают законодательный строй данной страны, религиозные взгляды данного народа. Наряду с религиозными нормами в средние века многодетность поощрялась социальными и культурными традициями [10]. Позиции разных религий в отношении деторождения далеко не идентичны. Христианство подчеркивает главным образом духовный характер связи супругов. Положительное влияние христианства на репродуктивность обусловлено в основном его негативным отношением к контролю рождаемости [8]. От атеистической пропаганды, проводимой в Советском Союзе, христианство наиболее пострадавшая религия. В результате на постсоветском пространстве сильно уменьшилось ее влияние на репродуктивное поведение населения. В отличие от христианства такие религии, как ислам и буддизм, имеют более активное влияние на репродуктивное поведение своих адептов как проповедованием многодетности, так и резко негативным отношением к искусственному прерыванию беременности [7].
Со 2-й половины XIX века произошел массовый переход к малодетному репродуктивному поведению во всех развитых странах. В 1968 г. Тегеранской декларацией ООН было провозглашено право родителей самим определять необходимое количество детей и интервалы между их рождением [12]. С этого времени были сформированы службы планирования семьи [13,
14]. Тем не менее во многих странах основным методом регуляции рождаемости все еще остается аборт [19].
Показатель числа абортов в России на 1000 женщин детородного возраста один из самых высоких в мире (99,8%). Аборты являются одной из основных причин женского бесплодия, невынашивания беременности, высоких показателей материнской и младенческой смертности и заболеваемости. Экономический ущерб от абортов и связанной с ним гинекологической заболеваемости составляет около 1,5 млрд. рублей в год [4, 10].
Переход от традиционной модели семьи с единством брачного, сексуального и репродуктивного поведений к современной, с обособлением этих видов поведения привел к снижению возраста начала половой жизни, росту добрачных зачатий и внебрачных рождений, широкому распространению искусственных абортов, в том числе при первой беременности. Раннее вступление в интимные отношения наряду с низкой сексуальной культурой подростков и плохой информированностью по вопросам контрацепции часто влечет за собой многие негативные медико-социальные последствия, в частности, увеличение числа венерических заболеваний среди молодежи, наступление нежелательных беременностей, проблемы юных мате-рей-одиночек [1].
Вышеописанный переход от традиционной модели семьи к современной наблюдается во всех странах мира, однако в зависимости от факторов, влияющих на репродуктивное поведение, а именно менталитет народа, традиции, религиозные взгляды, законодательство страны и т. д., существуют понятия «европейского» стереотипа репродуктивного поведения, когда данный переход обозначен резче, и «азиатского», который характеризуется ранним вступлением в брак, совпадением брачных и сексуальных отношений, намерением реализовать свою репродуктивную функцию сразу по вступлении в брак.
Целью исследования явилось изучение особенностей репродуктивного поведения армянок на основе проспективного эпидемиологического исследования.
материалы и методы
Материалом исследования явились данные проспективного анкетирования 1677 пациенток армянской национальности, обратившихся в отделение в период 2005-2011 гг., разделенных на две группы по принципу проживания в городе и сельской местности, каждая из которых была разделена на 3 подгруппы в зависимости от возраста. Это позволило
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013
провести межгрупповой и внутригрупповой сравнительный анализ особенностей репродуктивного поведения армянок (возраст вступления в брак, паритет брака, частота абортов, невынашивания, использование контрацепции, возраст начала сексуальных отношений), менструальной и репродуктивной функций пациенток, а также определить частоту бесплодия по обращаемости, его характер и длительность. Сбор данных осуществлен путем медико-социального аудита по данным анкетного опроса.
результаты исследования
Армения является мононациональным государством, поэтому армяне могут рассматриваться как единая этнорелигиозная группа. Подавляющее большинство армян исповедуют христианство. Данная религия, как уже отмечалось, является наиболее пострадавшей на всем постсоветском пространстве, и Армения не явилась исключением, в связи с чем влияние религиозных норм на репродуктивное поведение армян незначимо.
Основная часть населения Армении проживает в городах, 1/3 из которых - в Ереване. Исходя из этого 1124 из опрошенных женщин проживали в городах, и только 553 являлись жительницами сельской местности. Около 60% женщин, обратившихся в столичное медучреждение с целью обследования и/или лечения, проживали в регионах, зачастую сильно отдаленных от столицы. Данное обстоятельство свидетельствует о необходимости усовершенствования системы оказания медицинской помощи в региональных медучреждениях.
Распределение пациенток на возрастные группы представлено на рисунке 1.
Рис. 1. Распределение пациенток на возрастные группы
Представленный график демонстрирует, что наибольшее число опрошенных пациенток (61,3%) находились в активном репродуктивном возрасте, а именно от 25 до 35 лет.
С целью сравнительного анализа менструальной и репродуктивной функций, а также особенностей репродуктивного поведения представленные 6 возрастных групп были объединены в 3 группы, а именно: I группу составили 78 девочек в возрасте от 12 до 18 лет (50
девочек проживали в городе, 28 - в сельской местности), II группу - 1425 женщин от 18 до 35 лет (950/475), III группу составили 174 женщины в возрасте от 36 до 45 лет (116/58).
На первом этапе проспективного эпидемиологического исследования проведена оценка менструальной функции.
Нами не выявлено значимых различий в показателях менструальной функции при сравнении женщин городского и сельского населения. Однако при внутригрупповом анализе выявлены значимые различия в числе женщин с дисфункциональными маточными кровотечениями и вторичной аменореей в сторону преобладания в группе женщин старшего возраста.
На момент опроса подавляющее большинство ре-спонденток в возрасте старше 18 лет, а именно 1407 из 1599 (88%), состояли в браке, 66 женщин (4,1%) были вдовами, 32 женщины (2%) состояли в разводе, 94 женщины (5,9%) никогда не состояли в браке (рис. 2).
5,9%
Рис. 2. Семейный статус
Пациентки, проживающие в городе и в сельской местности, не различались по анализируемым характеристикам. Также не выявлено корреляции между семейным статусом и возрастом пациенток. Однако отмечено, что статус «в настоящий момент состоит в браке» с наибольшей частотой (91%) встречался в группе женщин от 20 до 29 лет, а число овдовевших женщин было большим в два раза в группе женщин старше 41 года, составляя 6%.
Женщины городского и сельского населения не различались по числу первых и вторых браков, тогда как сравнительный анализ данных показателей в возрастных подгруппах выявил значимое преобладание вторых браков у женщин старшего возраста как города, так и сельской местности. Так, во втором браке состояли 20,2% и 10,3% женщин старшего возраста городского и сельского населения, среди молодых женщин этот показатель составил 2,2 и 1,1% соответственно (р<0,05).
Хронологическое совпадение возраста сексуальных и брачных отношений зарегистрировано у 85,5% горожанок (864 женщины) и у 98% женщин, проживающих в сельской местности (484 женщины) из числа женщин, когда-либо состоявших в браке.
Вступление в брак у 80% армянок, проживающих в городе, и у 100% сельских жительниц предполагает
Таблица 1
Репродуктивные предпочтения опрашиваемых женщин
I группа (п=1066) II группа (п=533)
Число детей I Б I С II Б II С
(п=950) (п=116) (п=475) (п=58)
Идеальное 1,9 2,0 2,2 2,3
Желаемое 2,0 2,1 2,0 2,2
Ожидаемое 1,6 1,4 2,1 1,0
реализацию репродуктивной функции. Данным обстоятельством обусловлены раннее обращение в медицинские учреждения по поводу бесплодия и длительный анамнез лечебных мероприятий, направленных на достижение беременности.
Репродуктивные предпочтения опрашиваемых женщин, включающие понятия «идеального», «желаемого» и «ожидаемого» числа детей, определяют Армению как малодетную страну, что, безусловно, не может способствовать преодолению демографического кризиса (табл. 1).
Особенности сексуальной функции изучены у 1559 из опрошенных 1599 женщин старше 18 лет; 40 респон-денток являлись virgo intacta.
Большая часть респонденток, а именно 65% женщин, начинали жить половой жизнью в возрасте от 19 до 23 лет (рис. 3).
12-17 15-18 19-23 24-28 29-33 34-38 39-45
возраст
Рис. 3. Возраст начала половой жизни
Средний возраст начала половой жизни составил 22,9±1,5 года. Женщины, проживающие в городе и в сельской местности, не различались значимо по данному показателю, однако было отмечено, что женщины сельской местности несколько раньше вступают в половые отношения. Пациентки разных возрастных групп как в городе, так и на периферии значимо различались по возрасту начала сексуальных отношений, который был выше в старшей возрастной группе.
Представляет интерес изучение числа половых партнеров опрашиваемых женщин. В соответствии с менталитетом нации 96,4% респонденток имели одного полового партнера, и только 56 женщин (3,6%) имели 2 и более.
Особенности использования методов контрацепции изучены у 1559 из опрошенных женщин старше 18 лет.
Было выявлено, что основными методами контрацепции среди пациенток всех групп явились физиологический и барьерный, используемые в 71,4% случаев. Использование современных методов контрацепции крайне ограничено, в особенности среди женщин, проживающих в сельской местности. Применение внутриматочного метода контрацепции значимо чаще зарегистрировано в старших возрастных подгруппах.
Важным показателем репродуктивного поведения является также число искусственных прерываний беременности как одного из способов контроля рождаемости. Среди опрошенных 1559 женщин, живущих половой жизнью и находящихся в возрасте старше 18 лет, искусственное прерывание беременности в анамнезе имели 316 (20,3%). Женщины города и села не различались по данному показателю, однако выявлено значимое различие в возрастных подгруппах в сторону преобладания абортов у женщин старшего возраста.
Среди опрошенных 1559 женщин, живущих половой жизнью, бесплодие было зарегистрировано у 351 женщины, что составило 22,5%. При этом среди горожанок данный процент составил 22,6% (234 женщины), а среди жительниц села - 22,4% (117 женщин); группы не различались по данному показателю. При сравнении женщин разных возрастных подгрупп было выявлено значимое различие в частоте бесплодия в сторону его преобладания среди женщин старшего возраста, а именно бесплодие зарегистрировано у 285 женщин (20,2%) в возрасте от 18 до 36 лет и у 66 женщин (44,9%) в старшей возрастной подгруппе.
Сравнительный анализ особенностей нарушения репродуктивной функции в группах выявил отсутствие различий в длительности бесплодия, его характере и исходах имеющихся в анамнезе беременностей у женщин, проживающих в городе и в селе. Женщины старшего возраста отличались большей частотой вторичного бесплодия и более длительным анамнезом заболевания. Также большим в данных возрастных
Таблица 2
Сравнительный анализ особенностей репродуктивной функции в группах и подгруппах
I группа (n=288) II группа (n=63)
Анализируемые показатели I B I C II B II C
(n= 192) (n=42) (n=93) (n= 24)
4,4 5,5 4,2 6,4
Длительность бесплодия* (1-15 лет) (1-17 лет) (1-14 лет) (1-20 лет)
Абс. % Абс. % Абс. % Абс. %
Характер бесплодия Б 1 139 72,4 23 54,8 68 73,1 11 45,8
Б 2 53 27,6 19 45,2 25 26,9 13 54,2
Срочные роды* 17 8,9 10 23,8 9 9,7 5 20,8
Исход беременности Эктопическая беременность 5 2,6 1 2,4 2 2,2 - -
Неразвивающаяся беременность 32 16,7 12 28,6 16 17,2 6 25
Аборт* 6 3,1 6 14,3 2 2,2 3 12,5
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013
подгруппах было число женщин с абортами и родами в анамнезе (табл. 2).
Продолжительность контрацепции в группе молодых бесплодных пациенток составила 1,8±0,6 года, в старшей группе - 3,2±1,1 и была связана в основном с запретом врачей беременеть в силу проводимого лечения или после прерывания беременности. Нередко этот запрет растягивался на несколько лет, тем самым оттягивая решение вопроса реализации репродуктивной функции. Гормональные противозачаточные средства использовались с лечебной целью, а не с контрацептивной, и в общей сложности их применение также могло достигать нескольких лет.
к более позднему материнскому возрасту [17]. Данный факт приводит к увеличению числа бесплодных женщин старшего репродуктивного возраста, реализация репродуктивной функции которых связана с применением дорогостоящих методов достижения беременности и низкой эффективностью. Проведенный анализ продемонстрировал, что откладывание деторождения к более позднему материнскому возрасту у армянок связано не с карьерными устремлениями женщины, как это отмечено в большинстве развитых стран, а с социальным фактором (желанием родить ребенка в браке). Основными причинами поздних браков являются ухудшение экономической
Таблица 3
Сравнительный анализ особенностей репродуктивного поведения
в группах и подгруппах
Анализируемые показатели I группа (п=1066) II группа (п=533)
I В (п= 950) I С (п=116) II В (п=475) II С (п= 58)
Абс. % Абс. % Абс. % Абс. %
Хронологическое совпадение возраста сексуальных и брачных отношений (п=1505) 814 85,7 96 82,9 466 98,1 57 98,3
Паритет брака (п=1505) 1-й брак 902 97,8 71 79,8 450 98,9 35 89,7
2-й брак* 20 2,2 18 20,2 5 1,1 4 10,3
Контрацепция (п=1559) ОК 116 12,3 12 12.5 - - - -
ВМС* 17 1,8 8 8,3 10 2,1 4 9,8
Физиологические и барьерные 709 75,4 62 64,6 307 65 35 68.6
Аборт (п=1559)* 169 17.9 32 33,3 94 19.9 18 35,3
Частота бесплодия (п=1559)* 192 20,4 42 43,7 93 19,7 24 47,0
Примечание: * - р <0,05 I В ^ I С,
* - р <0,05 II В^ II С.
Обобщенные данные особенностей репродуктивного поведения опрошенных женщин представлены в таблице 3.
Подводя итог, можно констатировать, что пациентки всех возрастных групп, проживающие в городе и в сельской местности, не различаются по показателям менструальной и репродуктивной функций, а также по основным параметрам репродуктивного поведения.
Обсуждение
Оценка показателей репродуктивного поведения армянок позволила заключить, что его модель занимает среднее положение между «европейской» и «азиатской» моделями репродуктивного поведения. Так, возраст вступления в брак армянских женщин колеблется от 19 до 23 лет, что более характерно для «европейской» модели репродуктивного поведения [18]. Обусловленное традициями хронологическое совпадение возраста начала сексуальных и брачных отношений, отмеченное у 98% женщин сельской местности и у 85,5% городского населения, более типично для «азиатской» модели и имеет как положительное влияние, а именно низкое число инфекционных заболеваний, передающихся половым путем, и искусственных прерываний беременности, особенно у лиц юношеского возраста, так и отрицательное: откладывание деторождения
ситуации в стране и усиленная миграция мужского населения [15].
Вступление в брак в 100% случаев на селе и в 80% в городе предполагает намерение реализовать свою репродуктивную функцию, что более характерно для «азиатской» модели [18]. Однако малодетность, присущая армянским семьям, относит нас к «европейскому» стереотипу репродуктивного поведения [9]. По показателям репродуктивного поведения различия в группах городского и сельского населения были незначительными, тем не менее отмечено, что женщины, проживающие в сельской местности ближе к «азиатской» модели, тогда как горожанки - к «европейской». Применение современных методов контрацепции (оральные контрацептивы) было крайне ограниченным во всех группах, что соответствует «азиатской» модели. В большинстве своем контрацепция была представлена барьерными и физиологическими методами.
Частота абортов составила в целом 20,3%, что с учетом тяжелой демографической ситуации в республике, является достаточно ощутимым процентом. В Армении, как и в России, законодательство об абортах достаточно либерально. В качестве сравнения: в современной Палестине запрет на аборты обусловливает многодетное репродуктивное поведение, что в то же время повышает показатели материнской и детской смертности [16].
Среди опрошенных 1559 женщин, живущих половой жизнью, частота бесплодия составила 22,5%, что несколько превышает показатель частоты бесплодия по данным официальной статистики. Горожанки и жительницы села не различались по частоте обращения по поводу бесплодия. Проведенное исследование позволяет утверждать, что резкое несоответствие показателей частоты женского бесплодия в столице в сторону преобладания по сравнению с регионами является следствием низкого уровня диагностики, медицинской неграмотности, несвоевременного обращения в медицинские учреждения на периферии, а также миграцией населения в столицу, а не большей заболеваемостью бесплодием горожанок по сравнению с жительницами села.
Отмечено значимое превалирование, более чем в два раза, частоты бесплодия по обращаемости среди пациенток старшего возраста. Женщины возрастных подгрупп различались по возрасту начала сексуальных и, как следствие, брачных отношений; он был значимо выше в группе пациенток старшего возраста, а также по частоте вторых браков, которая также превалировала в старшей группе. Большее число вторых браков в группе женщин старше 36 лет свидетельствует о том, что несвоевременное решение вопроса о реализации репродуктивной функции у этих бесплодных пар в первом браке привело не только к его расторжению, но и к обращению пациенток в медицинские учреждения уже во втором браке, однако в более старшем возрасте.
Подводя итог, можно констатировать, что выявление особенностей репродуктивного поведения нации является необходимым условием не только для выбора семейной политики государства, направленной на изменение тенденций рождаемости в стране, но и для изучения частоты и структуры бесплодного брака в конкретной популяции, поскольку каждый из показателей репродуктивного поведения может создать предпосылки для формирования той или иной формы нарушения репродуктивной функции.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анализ репродуктивного и контрацептивного поведения молодежи. - Ивановская государственная медицинская академия,
2005.
2. Анохин Л. В., Коновалов О. Е. Бесплодие в браке. - Рязань, 2003.
3. Архангельский В. Н. Вступление в брак и репродуктивное поведение (Часть главы «Влияние матримониального поведения на репродуктивное» монографии «Факторы рождаемости»). - М.: ТЕИС, 2006. - С. 171-178.
4. Белобородов И. И. Аборты в России: история, последствия, альтернативы: По материалам Всероссийской конференции центров защиты материнства. http://www. demographia. ru/ articles_N/index. html?idR=23&idArt=904.
5. Борисов В. Л. Демография и социальная психология. - М.,
1970.
6. Вишневский А. Г. Демографическая революция. - М., 2004.
7. Духовная культура осетин и современность: проблемы и перспективы. Сборник научных статей. Материалы республиканской научно-практической конференции. - Владикавказ, 2009. - 226 с.
8. Козлов В. И. Этническая демография. - М.: «Статистика», 1977. - С. 121-122.
9. Кохлер Г. П. Детерминанты низкой рождаемости в Европе // Европейский журнал по сексуальному и репродуктивному здоровью. - 2006. - № 63. - С. 12-13.
10. Кулаков В. И., Серов В. Н., Барашнев Ю. И., Фролова О. Г. и соавт. Проблема аборта // Руководство по безопасному материнству. - М., 2000. - С. 449-468.
11. Медков В. М. Демография: Учебное пособие. Серия «Учебники и учебные пособия». - Ростов-на-Дону: «Феникс», 2005.
12. Международная конференция по правам человека. Тегеранская декларация ООН. - Тегеран, 1968. www. un. org.
13. Планирование семьи. - Алтайский государственный университет, 2005.
14. Российская ассоциация «Планирование семьи». www. rfpa. ru.
15. Фонд народонаселения ООН (UNFPA). Доклад выборочного обследования внешней и внутренней миграции Республики Армения. - Ереван, 2008.
16. Хабаш Элиас Салим. Особенности репродуктивного здоровья женщин Палестины и методы регуляции рождаемости. -2003. - 181 с.
17. Botev N. Европа в лавушке низкой рождаемости? // Европейский журнал по сексуальному и репродуктивному здоровью. -
2006. - № 63. - С. 4-7.
18. World Fertility Report 2003 // Population division of the United nations department of economic and social affairs. www. un. org/esa/ populations/worldfertility / Executive_summary. http://www. herpes. ru/abort/law/zakonsovzak. htm.
Поступила 06.03.2013
л. Г. КОВАЛЕВА, Н. В. КОЛЕСНИКОВА, А. М. САМПИЕВ
ИММУНОТРОПНЫЕ ЭФФЕКТЫ ПЛОДОВ СОФОРЫ ЯПОНСКОЙ
В ЭКСПЕРИМЕНТЕ iN ViTRO
Кафедра фармации, центральная научно-исследовательская лаборатория Кубанского государственного медицинского университета,
Россия, 350063, г. Краснодар, ул. Седина, 4, тел. 268-44-39. E-mail: [email protected]
Положительное влияние плодов софоры японской на репаративные процессы связывают с их позитивным влиянием на иммунный статус. В этой связи представляются актуальными исследования по выявлению иммунотропных эффектов плодов софоры японской и действующих веществ, ответственных за их проявления. Целью настоящего исследования явилась оценка влияния спиртовых извлечений из плодов софоры японской, полученных с применением этанола различной концентрации, на фагоцитарную и микробицидную функцию нейтрофильных гранулоцитов в эксперименте in vitro.
Кубанский научный медицинский вестник № 5 (140) 2013 УДК 615.322:582.736]:612.017.1
