Особенности репрезентации эмоционального концепта «Страх» в тексте военного романа В. П. Астафьева «Прокляты и убиты» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821.161.1.0

ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО КОНЦЕПТА «СТРАХ» В ТЕКСТЕ ВОЕННОГО РОМАНА В. П. АСТАФЬЕВА «ПРОКЛЯТЫ И УБИТЫ»

© Матанцева Марина Борисовна

кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и общего языкознания, ФГБОУ ВО «Бурятский государственный университет» Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а E-mail: m_matantseva@mail.ru

© Парфенова Екатерина Андреевна

студентка группы 03120, ФГБОУ ВО «Бурятский государственный университет»

Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а E-mail: parfyonowa.p@yandex.ru

Статья посвящена анализу эмоционального концепта. Это особый тип концепта, под которым подразумевается единица структурированного знания, характеризующая сенсуалистический мир человека через призму его внутренних переживаний, ощущений, психологических особенностей. Анализируется понятийный компонент концепта «страх». Базой для исследования послужил текст военного романа сибирского писателя В. П. Астафьева «Прокляты и убиты». Текст романа характеризуется высокой эмоциональной и психологической напряженностью. В работе используется методика семантико-когнитивного подхода. Принципом такого анализа является исследование лексических и грамматических единиц, которые являются средством доступа к содержанию концепта. Содержание работы составляет описание понятийных признаков концепта «страх». Представлены когнитивные признаки, выявленные в ходе анализа словарных дефиниций одноименной эмоциональной группы в литературном языке. Результатом анализа одноименного концепта в романе В. П. Астафьева является перечень оригинальных понятийных признаков, актуализированных автором в тексте военной тематики.

Ключевые слова: военный роман, эмоциональный концепт «страх», се-мантико-когнитивный подход, понятийный компонент концепта, когнитивные признаки концепта.

Термин «концепт» не имеет однозначного толкования в лингвистической науке на современном этапе ее развития. В зависимости от различных научных школ и отдельных ученых содержание этого понятия варьируется. Представителями когнитивной лингвистики (З. Д. Попова, И. А. Стернин, Н. А. Красавский, А. П. Бабушкин, Е. С. Кубрякова, и др.) делается акцент, прежде всего, на ментальной сущности концепта, на его принадлежности сфере сознания индивида. В рамках этого подхода осуществлено данное исследование.

Эмоциональная концептосфера языка остается традиционно привлекательной в отечественной лингвистике. Наблюдается повышенный

интерес исследователей к проблеме взаимосвязи языка и эмоций. Этот факт объясняется интересом ученых к дешифровке механизма когнитивной переработки человеческих переживаний как способа реакции на события внешнего мира, поскольку эмоции недоступны прямому визуальному наблюдению и представляют собой «бестелесную и труднопостижимую абстракцию». В эмоциональную картину мира входят различные эмоциональные представления, образы, ассоциации, понятия, символы, восприятия и ощущения, главным образом, в ней отражается внутренний мир человека, его психологическое состояние.

Объектом данной статьи является особый тип концепта — эмоциональный концепт. Он определяется как «этнически, культурно обусловленное сложное структурно-смысловое интегративное, ментальное, как правило, лексически и/или фразеологически вербализованное образование, базирующееся на понятийной основе, включающее в себя, помимо понятия, образ, оценку, культурную ценность и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации однопорядковые предметы (в широком смысле слова), вызывающие пристрастное отношение к ним человека» [3, с. 74]. Данное определение позволяет анализировать концепт с учетом его трехкомпонентной структуры, а именно понятийной, ценностной и образной составляющей. Приоритетной, по утверждению многих ученых-лингвистов, считается именно первая из них (т. е. понятийная). Понятийная составляющая концепта представляет собой набор когнитивных признаков, определяющих основные, наиболее важные отличительные черты концептуализируемого предмета или явления [5, с. 109].

Методика концептуального анализа предполагает описание концепта через выделение его концептуальных признаков. В данной работе используется методика семантико-когнитивного подхода. Принципом такого анализа является исследование лексических и грамматических единиц, которые являются средством доступа к содержанию концепта [5, с. 16]. Языковые средства отражают результаты восприятия человеком мира с позиции его перцептивных особенностей, что предоставляет доступ к содержанию любого концепта, и эмоциональных концептов в том числе. Под эмоциональными концептами подразумеваются единицы структурированного знания, характеризующие сенсуалистический мир человека через призму его внутренних переживаний, ощущений, психологических особенностей.

В данной статье предпринята попытка описания понятийных признаков концепта «страх», выявленных в ходе анализа словарных дефиниций одноименной эмоциональной группы в литературном языке, которые оригинально актуализированы в тексте военного романа сибирского писателя В. П. Астафьева «Прокляты и убиты». Выбор романа для интерпретации феномена страха не случаен. Название романа «Прокляты и убиты» отражает основную идею произведения и несет в себе определенную эмоциональную смысловую нагрузку. В одной из стихир, которая имеется у сибирских старообрядцев, «писано было, что все, кто сеет на

земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты». Роман открывается эпиграфом из Библии: «Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом».

Экспозиционная картина романа пронизана целой палитрой эмоций, в центре которых эмоция страха: «Поезд мерзло хрустнул, сжался, взвизгнул и, как бы изнемогши в долгом непрерывном беге, скрипя, постреливая, начал распускаться всем тяжелым железом...», «...на всем, на всем, что было и не было вокруг, царило беспросветное отчуждение, неземная пустынность, в которой царапалась слабеющей лапой, источившимся когтем неведомая, дух испускающая тварь.», «.так мог звучать зимний, морозом скованный лес, дышащий в себе, боящийся лишнего, неосторожного движения, глубокого вдоха и выдоха» и т. д. Текст романа характеризуется высокой психологической напряженностью. Следует отметить, что роман впервые исследуется с позиций концептологии эмоций, что обусловливает актуальность исследования

Лексема страх выступает в качестве основного языкового репрезентанта исследуемого концепта в русском литературном языке. Этимологический слой номинанта эмоции восходит к предметно-понятийной сфере «холод»: ср. лит. stregti, stregiu «оцепенеть, превратиться в лед», лтш. stregele «сосулька» [Фасмер, 1996, т. 3, с. 772]. Можно считать, что слово страх (др.-русск. страхъ) имеет в качестве мотивирующей семы признак оцепенения, неподвижности.

Анализ словарных дефиниций основного репрезентанта в других лексикографических источниках позволяет выделить 4 основных понятийных признака исследуемого концепта [8, Т. 3, с 283; 6, с. 758; 7, с. 549]:

1. Эмоциональное состояние, в роли репрезентанта выступает лексема страх. Пираты в страхе отодвинулись от своего капитана.// Ох, Софья Ивановна, не пугайте меня, душенька, у меня и так сердце не на месте! — воскликнула в страхе старуха.

2. Связь с родственными эмоциями, репрезентируется номинациями тревога, беспокойство, душевное смятение, боязнь, испуг, страсть, робость, опасенье, опасность, ужас. В полуденные часы, преодолевая робость, мальчик залезал в заброшенную бисеровскую церковь.// Мало-помалу смутная тревога и беспокойство начали овладевать им.//

и страх наполнили разом сердце Гали.

3. Причины возникновения эмоции (от опасности, перед бедой). Страх наказания. // Отец почти обезумел от страха, что умрет его мальчик.

4. Интенсивность переживания эмоции (крайний, сильный, легкий). Отделаться легким испугом. // Вообще самое худшее, что может случиться, — это смерть; и самая сильная боязнь есть страх смерти».

Следует определить статус эмоции страх по отношению к другим эмоциональным состояниям, которые толковые словари отмечают как родственные. По мнению ученых-психологов, не все синонимичные номинации (тревога, беспокойство, душевное смятение, боязнь, испуг,

страсть, робость, опасенье, опасность, ужас) являются эмоциями. Эмоция страх является базовой, самостоятельной эмоцией по отношению к остальным, которые по своему психологическому содержанию часто являются комбинированными, например, тревога представляет собой комбинацию эмоций страха, печали, вины и стыда. Также к самостоятельным эмоциям относятся тесно связанные со страхом боязнь, испуг, ужас [2, с. 217].

Ряд исследователей выделяет так называемую эмоциональную группу страх, которая включает в себя эмоции, номинанты которых находятся в синтагматических отношениях с номинантом эмоции страх. Так как эмоция страха является базовой, она обобщенно репрезентирует весь перечень разнообразных эмоций и выступает в качестве родовой по отношению к другим эмоциям. Данный ряд включает следующие синонимичные имена существительные: боязнь, испуг, ужас, жуть, паника, кошмар. Доминантой ряда является лексема страх [4, с. 60; 3, с. 97].

Таким образом, для анализа эмоционального концепта страх из текста романа было отобрано более 200 контекстов (объем романа 776 с.), репрезентирующих данный концепт. Это контексты, содержащие субстантивные лексемы страх, боязнь, испуг, ужас, тревога, жуть, паника, кошмар, трепет, глаголы бояться, оторопеть и др., адъективы страшный, жуткий, тревожный и др., экспликации эмоции страха, представленные большим количеством междометий (Боже мой! Господи!).

Квантитативные показатели позволяют предположить, что в большей степени представлены чувства страха, боязни, тревоги. Также яркими являются ужас и оторопь. В меньшей степени выражены предчувствие, жуть, паника, трепет.

Исследование материала показывает, что в тексте романа реализованы основные понятийные признаки, составляющие ядро концепта страх в русском литературном языке. Как отмечают ученые, большее «число признаков концепта, по сравнению с количеством, взятым из словарей, можно получить с помощью изучения лексической сочетаемости ключевого слова» [5, с. 104]. Анализ сочетаемости лексем позволил выявить оригинальные когнитивные признаки концепта страх в романе. Они составляют индивидуально-авторскую специфику исследуемого концепта. Рассмотрим когнитивные признаки, составляющие понятийный компонент концепта, выявленные в ходе анализа и расположенные ниже по степени яркости в порядке убывания.

Эмоциональное состояние (около 70 контекстов)

Внутренние состояния страха, испуга и др. являются опасными эмоциями. Страх — это негативное состояние человеческой психики, которое может быть спровоцировано угрозой либо реально существующей, либо мнимой. На протяжении всего романа герои испытывают это эмоциональное состояние, в зависимости от различных ситуаций, будь то невыносимая боязнь переправы через реку, например: «С тревогой глянув на реку, по которой пулеметы почти беспрестанно выстрачивали длинные швы, Зарубин, сложив карту на песке, прилег на бок»; или по-

стоянный страх солдат перед офицерами: «Каждодневно военный человек чувствовал себя виноватым, чтоб постоянно в страхе ощупывался, все

ли застегнуто, не положил ли чего ненужного в карман ненароком, не сказал ли чего невпопад, не сделал ли шаг вразноступ с армией и народом, то ли и так ли съел, то ли и так ли подумал, туда ли, в того ли стрельнул...».

Связь с родственными эмоциями (около 50 контекстов)

В одно и то же время персонажи испытывают целую палитру эмоций, связанных друг с другом. Родственные эмоции выражают различные оттенки эмоции страха. Военные события вселяют в человека тревогу, одновременно вызывая тоску, которая не поддается объяснению, возможно, это тоска по мирному укладу жизни: «Необъяснимая тоска томила младшего лейтенанта Щуся, тревога доставала сердце. Во время метели он просмотрел газеты, прослушал радио: Сталинград изнемогал, но держался; на других фронтах кое-где остановили и даже чуть попятили немца. Но отдали-то, но провоевали такие просторы».

Душевное состояние одного из героев наполнено чувством тоскливо-беспокойного страха — жути. Интересным представляется сочетание страха и жути со «знобящим восторгом». Восторг, являясь положительной эмоцией, характеризуется подъемом радостных сил в душе человека. В данном же отрывке текста восторг, находящийся в сочетании с определением «знобящий», представляется эмоцией, несущей отрицательную оценку. Семантика целого выражения восходит к этимологии лексемы страх. Знобить — значит подвергать действию холода, стужи; приводить человека почти в лихорадочное состояние: «Лешка Шестаков, угревшийся на верхней, багажной, полке, недоверчиво сдвинул шапку с уха: во вселенском вое иль стоне проступали шаги, грохот огромного строя — сразу перестало стрелять в зубы от железа, все еще секущегося на трескучем морозе, спину скоробило страхом, жутью, знобящим восторгом».

Качественная характеристика страха (более 40 контекстов)

Для репрезентации исследуемого концепта в тексте романа активно используется всевозможное трансформирование лексем, репрезентирующих эмоцию страха. Связано это с особой творческой задачей писателя. Автор подчеркивает, что познанный людьми на войне страх непередаваем, он не может быть поддан даже описанию. Поэтому, для усиления полноты и целостности эмоции, страху приписывается качественное свойство «не передаваемый словами», которое в приведенном примере выражается в сложной синтаксической конструкции с многократными повторами: «Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в реку, в огонь, в смерч, в дым, в смрад, в гибельное безумие, по сравнению с которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со сказочной жутью, от которой можно закрыться тулупом, залезть за печную трубу, зажмуриться, зажать уши».

Страх войны — это самый истинный, неподдельный и ни с чем несравнимый страх. Для автора нет «другого», «ненастоящего» страха. Его

страх войны не может быть поддан сомнению: «Тот, кто не бывал в огне, не бежал от огня, пожирающего хлеб, настоящего страха не знал».

В другом примере качество эмоции можно описать как страх «недобрый, сулящий беду»: «Тот день на плацдарме был какой-то чересчур тревожный, наполненный худыми ожиданиями и предчувствиями. Внутренне сопротивляясь, отгоняя наваждение, фронтовик верил предчувствиям и одновременно страшился их, пытаясь занять себя трепотней, рукомеслом, всяким разнодельем. Казалось бы, на плацдарме одно лишь осталось солдату — ждать боя и смерти, ан нет, там и сям, снявши амуницию, солдаты гнали из нее, давили осыпную, тело сжигающую тварь».

Причины возникновения страха (20 контекстов)

Ключевыми причинами страха, возникающего у героев, становятся смерть, голод, неизвестность, которые несет с собой война: «У парней посасывало в сердце, всем было тревожно оттого, что незнакомое все кругом, казенное, безрадостное, но и они, выросшие не в барской неге, по баракам, по деревенским избам да по хибарам городских предместий собранные, оторопели, когда их привели к месту кормежки».

Смертный бой выступает в качестве еще одной мучительной, нестерпимой причины: «А мальчишек жалко. И этого доходягу Попцова... Может, и хорошо, что он отмучился? Добил его дубарь, помог ему. Да он бы все равно скоро умер. И списали бы его, в тайные отчеты незаметно внесли. Он, слава Богу, уже не познает ужаса боя, никто не подденет его на штык, не всадит пулю ему в грудь. Царство тебе Небесное, парень. Лежишь вот сейчас в полковом морге, в ямине глубокой на полу валяешься, и ничего-то тебе не больно, жрать уже не хочется, братья-солдаты не рычат, не бьют тебя, мокрого».

Интенсивность эмоции (15 контекстов)

Этот понятийный признак перекликается с качественной характеристикой страха. Для всех примеров характерна высокая степень интенсивности эмоции, испытываемая человеком на войне. Отрицательная эмоция страха принимает облик душевной, внутренней боли, от которой невозможно избавиться, эта боль терзает душу человека: «Никто бы не угадал по его скучному, долгим сном смятому лицу, как напряженно работает его мысль и какая, все более разрастающаяся тревога, почти боль, терзает его».

Страх как черта характера (5 контекстов)

В ряде примеров страх, сопровождающий слабого человека, становится постоянным, переходит в боязливость, перерождается в черту характера, позволяет со всей полнотой отразить драматическую зависимость человеческой натуры от военной среды и определенных условий: «Сема был боязлив и малосилен, старался жизнь свою спасти на войне усердием да угодничеством, но уже понял, должно быть, и он, что всего этого слишком мало, далеким уже, окуклившимся в немощном нутре зародышем чувствовал — не выжить ему на войне, но все же тя-

нул, тянул день за днем, месяц за месяцем тонкую ниточку своей жизни».

Последствия страха (5 контекстов)

Исследуемая эмоция часто ведет к неприятным, зачастую отрицательным последствиям. От страха герои романа «клацают зубами». Страх может проявляться на физиологическом уровне, вызывая слезы: «Когда же плацдарм будет очищен, он сам, лично, сам расстреляет, нет, задушит руками этого трусливого, подлого подонка, что сидя на полу, хнычет — от мокра и страха»; «В казарму парни вкатились, клацая зубами от холода и страха, толкаясь, лезли к печке, но она, чуть теплая с ночи, уже не грела».

Процессуальный характер страха (5 контекстов)

Страх в романе человек способен испытывать на протяжении длительного времени. Слабая натура сдается, меняет характер, сильный герой сопротивляется, закаляется: «Со страхом капитан жил уже долгое время». «Но переплыть — это еще не все, далеко не все. Могут, конечно, и убить, но тот, внутри каждого опытного фронтовика заселившийся бес, человек ли бесплотный, ко всему чуткий, не подсказывал ему близкого срока, и все же тревога, тревога...».

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что понятийная компонента эмоционального концепта страх представлена в тексте военного романа очень объемно и представляет собой разветвленное множество когнитивных признаков, как литературных (эмоциональное состояние, связь с родственными эмоциями, причины возникновения, интенсивность эмоции), так и индивидуально-авторских (качественная характеристика страха, последствия страха, страх как черта характера, процессуальный характер страха).

Примечательным является факт того, что авторский когнитивный признак качественной характеристики страха представлен в тексте романа В. П. Астафьева практически наравне с литературными понятийными признаками. Можно говорить о существенности авторской репрезентации данного эмоционального концепта, что обусловлено общим эмоциональным напряжением и психологичностью романа. В. П. Астафьев как носитель русской языковой картины мира, как непревзойденная языковая личность, имеет свой уникальный способ постижения мира, свой когнитивный опыт интерпретации войны.

Литература

1. Астафьев В. П. Прокляты и убиты: роман. — М.: Эксмо, 2007. — 800 с.

2. Изард К. Психология эмоций: пер. с англ. — СПб.: Питер, 2000. —

464 с.

3. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской линг-вокультурах. — Волгоград: Перемена, 2001. — 495 с.

4. Першина Т. В. Эмоциональная концептосфера военного романа на материале произведений М. Булгакова «Белая гвардия» и Э. Хемингуэя «Прощай, оружие!». Режим доступа: http://cheloveknauka.com/emotsionalnaya-kontseptosfera-voennogo romana #ixzz47ruSKGop

5. Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. — М.: АСТ; Восток-Запад, 2007. — 314 с.

6. Толковый словарь С. И. Ожегова. — М., 2007. — 944 с.

7. Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова. — М.: Аст-рель; АСТ, 1998. — 848 с.

8. Словарь русского языка: в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А. П. Евгеньевой. — Изд. 2, испр. и доп. — М.: Русский язык, 1981-1984.

9. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. — М.: Фасмер; под ред. Б. А. Ларина; пер. с нем. О. Н. Трубачева. — 3-е изд. — Т. 14. — СПб.: Азбука; ТЕРРА, 1996.

FEATURES REPRESENTATION EMOTIONAL CONCEPTS «FEAR» IN THE TEXT WAR NOVEL V. P. ASTAFYEV «CURSED AND KILLED»

© Marina B. Matantseva

PhD, A/Professor of the Russian language and General linguistics Chair, Buryat State University

24a Smolina St., Ulan-Ude 670000, Russia

© Ekaterina A. Parfyonova

Student group № 03120, Buryat State University

24a Smolina St., Ulan-Ude 670000, Russia

This article analyzes the emotional concept. This is a special type of concept, by which is meant a unit of structured knowledge, characterizes the sensual human world through the prism of his inner feelings, sensations, psychological characteristics. It analyzes the conceptual component of the concept of «fear». The text of the Siberian writer of the war novel V. P. Astafiev «Cursed and killed» served as the basis for the study. The text of the novel has highly emotional and psychological tension. The paper uses the method of semantic-cognitive approach. The principle of such analysis is the study of lexical and grammatical units, which are a means of access to the content of the concept. Contents of work is a description of the conceptual signs of the concept of «fear». Presented cognitive symptoms identified during the analysis of dictionary definitions of the same name by emotional group in the literary language. The result of the analysis of the concept of «fear» in the novel V.P. Astafiev is a list of the original conceptual signs, actualized by the author in the text of military subjects.

Keywords: war novel, the emotional concept of «fear», semantic-cognitive approach, the conceptual component of the concept, cognitive symptoms of concept.

References

1. Astafev V. P. Prokljaty i ubity: Roman. — M.: Jeksmo, 2007. — 800 s.

2. Izard K. Psihologija jemocij: per. s angl. — Sankt-Peterburg: Piter, 2000. —

464 s.

3. Krasavskij N. A. Jemocional'nye koncepty v nemeckoj i russkoj lingvokul'tu-rah. — Volgograd: Peremena, 2001. — 495 s.

4. Pershina T. V. Jemocional'naja konceptosfera voennogo romana na materiale proizvedenij M. Bulgakova «Belaja gvardija» i Je. Hemingujeja «Proshhaj, oruzhie!».

— http://cheloveknauka.com/emotsionalnaya-kontseptosfera-voennogo готапа #1х7747ги8Квор

5. Popova 2. Б., Sternin I. А. Kognitivnaja lingvistika. — М.: А8Т: Vostok-Zapad, 2007. — 314 s.

6. Tolkovyj slovar' 8. I. Ozhegova. — М., 2007. — 944 s.

7. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka / pod red. Б. N. Ushakova. — М.: Izd-vo Astrel', Izd-vo А8Т, 1998 . — 848 s.

8. 8lovar' russkogo jazyka: V 4-h 1 / AN 888Я, In-t г^. jaz.; pod red.

A. Р. Evgen'evoj. — 2-e izd., ispr. i dop. — М.: Russkij jazyk, 1981—1984.

9. Fasmer М. Jetimologicheskij slovar' russkogo jazyka: V 4 t. / М. Fasmer; pod red.

B. А. Larina; per. s nem. О. N. Trubacheva. — 3^ izd. — Т. 1-4. — Sankt-Peterburg: Azbuka: TERRA, 1996.