CC BY
298
ПРАВО И СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Н.В. Летова*
ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ СДЕЛОК В СФЕРЕ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В статье исследуются вопросы правовой природы сделок в семейном праве. Показаны особенности таких сделок по сравнению со сделками, совершаемыми в сфере гражданских правоотношений, представлена их классификация и выявлена специфика регулирования. Автор обосновывает необходимость разработки понятия сделки в теории семейного права.
Сделка, семейное право, семейные правоотношения.
Существенные изменения, произошедшие в социально-экономической сфере в России, привели к тому, что появилась граждане, имеющие средства для приобретения разного рода имущества, обладающего высокой стоимостью. Такие изменения способствовали активному развитию гражданско-правовых форм в сфере семейных отношений, что позволило их участникам заключать различные соглашения, договоры и иные сделки.
Толкование норм Семейного кодекса РФ (далее — СК РФ) свидетельствует о том, что законодатель предоставляет достаточно широкие полномочия членам семьи по заключению ими между собой различного рода соглашений. Так, согласно ст. 2 СК РФ к числу регулируемых семейным законодательством относятся личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи; соответственно правовая природа соглашений (договоров, сделок) в сфере семейного права фактически определена кругом отношений, составляющих его предмет.
Поскольку личные неимущественные отношения преобладают в сфере семейного права, что обусловлено социальным назначением его норм, большинство соглашений, заключаемых между членами семьи, относится по своей природе к личным неимуществен-
* Старший научный сотрудник сектора гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права РАН, доктор юридических наук (e-mail: [email protected]).
ным (соглашения об определении места жительства ребенка в случае расторжения брака между его родителями, соглашения по вопросам воспитания и образования ребенка, соглашения об участии в воспитании ребенка отдельно проживающего родителя и т.д.). Отличаются имущественной природой соглашения о предоставлении содержания ребенку в виде выплаты алиментов, о разделе общего имущества супругов, об определении доли в праве на общее имущество супругов и др.1
На наш взгляд, вне зависимости о того, какой вид соглашений заключают между собой участники семейных отношений, их общей особенностью является значительное влияние личной связи этих участников на формирование их семейного статуса, что сказывается на содержании и исполнении таких соглашений. Действующее законодательство позволяет участникам семейных отношений регулировать в рамках соглашений не только свои взаимоотношения, но и разногласия, обращаясь в судебные органы.
Несмотря на то что содержание ст. 2 СК РФ можно рассматривать в качестве нормативной основы для заключения соглашений между участниками семейных правоотношений, вопросы сугубо теоретического характера, в частности, касающиеся правовой природы таких соглашений, их содержания, отраслевой принадлежности и т.п., не теряют своей актуальности в современных условиях и требуют решения. Традиционно ответы на них зависят от решения весьма дискуссионного вопроса о месте семейного права в системе правовых отраслей. По нашему мнению, оно является самостоятельной отраслью права.
Анализ норм СК РФ, в частности гл. 1, позволяет констатировать, что законодатель не упоминает сделки (договоры, соглашения) в перечне оснований, направленных на возникновение, изменение или прекращение семейных прав и обязанностей, т.е. не называет юридические факты в качестве оснований возникновения семейных правоотношений. В то же время нельзя не отметить отсутствие в СК РФ нормы, посвященной основаниям возникновения семейных прав и обязанностей, хотя в отдельных нормах законодатель использует понятие сделки (ст. 35), соглашения (ст. 99), договора (ст. 40) и др. Таким образом, не называя сделки, соглашения, договоры в качестве юридических фактов, лежащих в основе
1 См.: Семейное право: Учебник / Под ред. Ю.Ф. Беспалова, О.А. Егоровой, О.Ю. Ильиной. 2-е изд. М., 2015. С. 80, 81.
возникновения семейных отношений, он упоминает эти же основания, по-разному обозначая одно и то же понятие («сделки», «соглашения», «договоры»).
С нашей точки зрения, это обусловлено тем, что законодатель еще не определился, насколько целесообразно ставить вопрос о значении сделок в сфере семейных отношений, и поэтому не проводит четких границ между указанными категориями. Вместе с тем, поскольку в СК РФ упоминаются такие категории, как «сделка», «договор» и имеются отсылки к соответствующим нормам Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), не исключена возможность применения по аналогии норм ГК РФ к семейным отношениям (ст. 5 СК РФ).
Поскольку к числу оснований, направленных на возникновение гражданских прав и обязанностей, законодатель относит сделки и договоры (ст. 8 ГК РФ), соответственно они могут быть основаниями и для возникновения семейных отношений. В этой связи представляется целесообразным выделить такое основание, как договоры с участием контрагентов, обладающих особым правовым статусом, а именно статусом членов семьи (супруги, родители, дети и т.д.). Наличие данного основания не свидетельствует о необходимости применения каких-либо преференций, преимуществ в отношении субъектов, обладающих указанным правовым статусом, в этом смысле общий принцип равенства всех перед законом нами не игнорируется. Но в то же время специфика семейных отношений, особенность юридических фактов, выступающих в качестве оснований возникновения семейных отношений (родство, брак) как разновидности личных союзов, на наш взгляд, должны учитываться в нормах гражданского права, по крайней мере, в части определения правовых последствий сделок семейного типа2. Справедливости ради следует отметить, что в отдельных нормах СК РФ, посвященных соглашениям, в частности об уплате алиментов, законодатель отсылает к статьям ГК РФ, предусматривающим правовые последствия недействительных сделок. Согласно абз. 2 ст. 100 СК РФ несоблюдение установленной законом формы соглашения об уплате алиментов влечет за собой последствия, предусмотренные п. 3 ст. 163 ГК РФ. Если нотариальное удостоверение сделки является обязательным, то несоблюдение нотариальной формы влечет ее
2
См.: Искаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980. С. 13, 19.
ничтожность, т.е. сделка недействительна с момента совершения и независимо от признания ее таковой судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ).
Указанные правовые последствия таких сделок обусловлены наличием особого статуса их участников. Учитывая это, представляется обоснованным предложение о выделении самостоятельного вида сделок — сделок семейного вида, что позволит решить вопрос об их нормативном регулировании в сфере семейного права. Кроме того, принимая во внимание содержание действующего СК РФ, наличие в нем значительного числа норм, отсылающих к ГК РФ, было бы целесообразно определить специфику указанных сделок относительно статуса их сторон, основания возникновения, правовые последствия и т.д.
Кроме того, необходимо, с нашей точки зрения, предусмотреть в СК РФ правовые последствия сделок семейного вида, что позволит разграничить сферы применения норм ГК и СК РФ, направленных на регулирование сделок в данных сферах. Это будет способствовать более точному определению последствий признания сделки недействительной. Так, сделки в отношении имущества ребенка, находящегося под опекой, требуют получения согласия органов опеки и попечительства; для сделок, совершаемых одним из супругов относительно общего имущества супругов, необходимо получение нотариального согласия другого супруга (п. 3 ст. 35 СК РФ), и др.
Кроме того, решение указанного выше вопроса позволит упростить определение сделок в семейном праве. Для этого необходимо обратиться к видовым признакам сделки, определяемым нормами гражданского законодательства. Так, согласно ст. 153 ГК РФ сделками называют действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделка является наиболее распространенным юридическим фактом, она направлена на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей гражданина. Известно, что к числу основных признаков сделки относятся: волевой акт и правомерное действие, порождающее определенные последствия.
Сделка вызывает к жизни соответствующие правоотношения (гражданско-правовые либо семейные) для ее участников, при условии одновременного наличия следующих условий: законность содержания сделки; способность сторон к совершению сделки; соответствие воли и волеизъявления; соблюдение формы сделки. Только при соблюдении указанных условий сделка, в том числе и совершаемая в сфере семейных отношений, считается действи-
тельной. Вместе с тем такие элементы сделки, как субъект, объект или ее содержание, имеют определенную специфику, которая оказывает влияние на правовую природу подобного рода соглашений. Так, сделки в семейном праве могут заключать между собой только физические лица, обладающие статусом члена семьи (супруг, родители, дети и др.). В свою очередь, основанием возникновения соответствующего статуса члена семьи служат особые юридические факты, такие как регистрация брака, происхождение ребенка от конкретных родителей (родство)3. Утрата соответствующего правового статуса члена семьи — расторжение брака, признание брака недействительным, опровержение факта происхождения ребенка от данных родителей (одного из них) — оказывает непосредственное влияние не только на участника семейных правоотношений, но и на механизм правового регулирования соответствующих отношений. Так, сделки с участием лиц, которые утратили статус члена семьи, подлежат регулированию нормами не СК РФ, а ГК РФ (например, согласно п. 3 ст. 43 СК РФ действие брачного договора прекращается с момента прекращения брака).
Таким образом, утрата статуса члена семьи автоматически «трансформирует» сделки семейного вида в гражданские, т.е. практически изменяется правовая природа этих сделок и, как следствие, механизм их правового регулирования. Дополнительным аргументом в пользу такого вывода может служить положение ч. 2 ст. 35 СК РФ, согласно которому «при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга». Очевидно, что наличие у участника сделки статуса супруга позволяет законодателю применять конструкцию презумпции в таких сделках, что не характерно для подавляющего большинства гражданских сделок. Вместе с тем утрата соответствующего статуса, например в результате расторжения брака, не дает оснований для применения презумпции и, как следствие, на таких участников будут распространяться общие положения о гражданско-правовых сделках.
Последствия признания гражданско-правовой сделки недействительной предусмотрены в ст. 167 ГК РФ. Но при этом необходимо установить, могут ли такие последствия возникать при заключении сделок семейного вида.
3
См.: УмновВ.А. Понятие и методы исследования гражданского права. СПб., 1873. С. 6.
Исходя из положений ст. 4 СК РФ, согласно которой «к отношениям, возникающим между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений», можно заключить, что законодатель четко ограничивает применение норм ГК РФ к семейным отношениям. Однако, несмотря на это, имеет место определенное несоответствие между нормами разноотраслевого характера. Бесспорно, в общих положениях семейного права учитываются положения гражданского законодательства о собственности, сделках, обязательствах и др.; в ГК РФ регулируется ряд вопросов, вытекающих из семейных правоотношений, а в СК РФ, в свою очередь, содержатся гражданско-правовые нормы. Однако следует отметить, что в ст. 8 ГК РФ, посвященной основаниям возникновения гражданских прав и обязанностей, в числе таких оснований не названы брачный договор, соглашение об уплате алиментов и др. Можно ли признать такой подход логичным? С одной стороны, законом определены условия применения норм ГК РФ по аналогии к семейным отношениям (ст. 5 СК РФ), с другой — законодатель фактически признает, что основания возникновения правоотношений, их последствия могут иметь разную правовую природу, что порождает, как минимум, вопрос относительно неоднозначной природы юридических фактов в семейном праве, в связи с чем возникает необходимость устранения теоретических несостыковок.
Одна из особенностей сделок в семейном праве заключается в том, что субъекты в таких сделках конкретно поименованы, персонифицированы, каждая из сторон выполняет свою определенную семейную функцию. Это обусловлено наличием особого статуса участников семейных отношений, что не характерно для гражданско-правовых сделок.
Именно личная связь между субъектами, в данном случае — родство между родителем и ребенком, в пользу которого выплачиваются алименты, обусловливает такую особенность семейных обязательств, как непередаваемость прав и обязанностей субъектов другим лицам. Иными словами, в рамках семейных обязательств не применяются традиционные для гражданских отношений институты, такие как перемена лиц в обязательстве, уступка прав требований или перевод долга другому лицу (гл. 24 ГК РФ), правопреемство (гл. 61 ГК РФ).
С точки зрения исполнения сторонами обязанностей по отношению друг к другу следует отметить, что отдельные действия субъектов такой сделки не имеют самостоятельного юридического значения, поскольку только в совокупности они образуют состав юридических фактов, необходимый для формирования и возникновения соответствующих отношений4.
К числу общих условий, свидетельствующих о совершении законной сделки (договора, обязательства), относится требование о дееспособности лица, совершающего сделку. Применительно к лицам, совершающим семейные сделки, не всегда требуется наличие у них полной дееспособности5. Например, сделки с участием детей допустимы по достижении ими разного возраста, от 10 до 18 лет (ст. 57 СК РФ, ст. 13, 26, 28 ГК РФ), хотя при их заключении необходимо получить согласие законных представителей ребенка, что позволяет компенсировать недостающий объем дееспособности несовершеннолетних. Так, «при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного» (п. 3 ст. 60 СК РФ). Несмотря на то, что в данном случае речь и идет о совершении сделки сугубо семейного вида (распоряжение имуществом ребенка), законодатель предусматривает отсылку к нормам ГК РФ в части определения условий, касающихся распоряжения имуществом подопечного, т.е. механизм регулирования таких сделок является гражданско-правовым.
Как отмечалось выше, в семейном праве преобладают личные неимущественные отношения. Поэтому совершаемые в данной сфере сделки в зависимости от объекта можно разделить на две группы: личные неимущественные и имущественные. В сделках, где речь идет о регулировании личных отношений между участниками, законодатель использует термин «соглашение», а в тех, где стороны решают свои имущественные взаимоотношения, — термины «сделка», «договор». Исходя из этого, представляется, что о сделках, совершаемых в семейной сфере, в том понимании, которое заложено в законодательстве РФ, можно говорить только применительно к тем, которые совершают члены семьи в отношении
4 См.: РясенцевВ.А. Семейное право. М., 1971. С. 189.
5 См.: Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в гражданском и в семейном праве. Рига, 1976. С 189.
различного имущества (недвижимость, паи, вклады и т.п.). Вместе с тем следует отметить, что применительно к соглашениям об алиментах, несмотря на их имущественную правовую природу, законодатель использует термин «соглашение».
Как уже отмечалось выше, законодатель использует термин «договор» применительно к тем сделкам, которые направлены на регулирование имущественных отношений между участниками семейных отношений. СК РФ содержит нормы, целью которых является регулирование имущественных отношений супругов посредством заключения ими брачного договора. Например, согласно ст. 40 СК РФ брачным договором признается «соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения». Нетрудно заметить, что законодатель допускает возможность заключения брачного договора только между лицами, обладающими определенным правовым статусом — статусом супругов, основанием возникновения которого является факт регистрации брака. Вместе с тем вызывает недоумение формулировка «соглашение лиц, вступающих в брак», предполагающее длящееся правоотношение, которое, очевидно, должно завершиться регистрацией брака. Представляется, что такое определение потенциальных сторон брачного договора неудачно, поскольку вступление в силу брачного договора связано также с фактом регистрации брака. Иными словами, факт регистрации брака и как следствие приобретение сторонами по договору статуса супругов является юридически значимым событием, с наступлением которого законодатель связывает момент вступления в силу брачного договора. Безусловно, в этом проявляется особенность семейной сделки, что не характерно для гражданско-правовых договоров, поскольку при заключении последних законодатель не предусматривает наличие определенного статуса у сторон, и договор, как правило, вступает в силу с момента достижения сторонами соглашения по его существенным условиям (ст. 432 ГК РФ). Что касается брачного договора, то, согласно п. 1 ст. 41 СК РФ, такой договор, «заключенный до государственной регистрации заключения брака, вступает в силу со дня государственной регистрации заключения брака». Можно предположить, что по своей правовой природе брачный договор содержит элементы сделки, аналогичные сделке с отлагательным условием, предусмотренной ст. 157 ГК РФ, поскольку сторонам заранее неизвестно, состоится регистрация брака или нет.
Кроме того, содержание брачного договора по сравнению с подавляющим большинством гражданских договоров отличается определенным своеобразием. Системное толкование ст. 42 СК РФ свидетельствует о том, что содержание брачного договора ограничено в своем объеме. Так, регулированию подлежат не личные неимущественные отношения супругов, не их права и обязанности в отношении детей, а только имущественные отношения между супругами.
В нормах, посвященных брачному договору, имеются отсылки к гражданскому законодательству. Их наличие свидетельствует о том, что законодатель рассматривает брачный договор как разновидность гражданской сделки.
В литературе высказываются различные точки зрения относительно правовой природы договоров в семейном праве, их оценки как юридического факта. Так, по мнению С.Ю. Чашковой, «договоры в семейном праве, как правило, не являются самостоятельным основанием возникновения семейных правоотношений, а приводят к изменению, прекращению имеющихся семейных правоотношений, а также не выступают в качестве самостоятельных юридических фактов, являясь одним из элементов фактического состава»6.
Вряд ли с таким мнением можно согласиться, поскольку назначение (сущность) любого договора заключается в том, он направлен на возникновение определенных правовых последствий. Более того, нельзя утверждать, что «договор в семейном праве приводит лишь к изменению уже имеющихся отношений». Напротив, заключение брачного договора является основанием для возникновения договорного режима имущества супругов. Вместе с тем, поскольку порядок заключения, изменения, расторжения или признания договора недействительным устанавливается нормами гражданского законодательства, говорить о том, что договор в семейном праве порождает самостоятельные правовые последствия можно лишь с определенной долей условности.
Как отмечалось выше, стороны в договорах семейного типа обладают специальным статусом, наличие которого предопределяет возможностью заключать различного рода соглашения, например, сделки с участием особого субъекта (несовершеннолетнего. С одной стороны, ребенок выступает как самостоятельная сторона в сделке, с другой — от его имени и в его интересах, как правило, действуют
6 См.: Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 6, 7.
его законные представители (родители, опекуны, попечители, усыновители), участие которых в сделке обусловлено недостаточным объемом дееспособности у ребенка. Вместе с тем следует отметить, что при рассмотрении гражданского дела, одной из сторон в котором является несовершеннолетний, объявленный в соответствии со ст. 27 ГК РФ эмансипированным, учитывается, что он обладает в полном объеме гражданскими правами и несет обязанности (в том числе самостоятельно отвечает по обязательствам, возникшим вследствие причинения им вреда), за исключением прав и обязанностей, для приобретения которых федеральным законом установлен возрастной ценз. Однако дети занимают самостоятельное положение стороны в сделке и, как следствие, права и обязанности по сделке возникают у ребенка, несмотря на то, что его интересы от его имени представляют его законные представители (ст. 60 СК РФ).
Так, согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой п. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации»7, при разрешении судами споров, связанных с совершением сделок несовершеннолетним, не достигшим 14-летнего возраста (малолетним), необходимо иметь в виду, что, несмотря на неприменение с 1 марта 2013 г. к договорам дарения недвижимого имущества, совершенным после этой даты, правила о государственной регистрации такого договора, сделки по принятию недвижимого имущества в качестве дара, а также иные сделки с недвижимым имуществом с учетом положений ст. 81 и 131 ГК РФ за малолетних могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны (ч. 8 ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пункты 1 и 2 статьи 28 ГК РФ). В случае несоблюдения данного требования сделка с недвижимым имуществом, совершенная малолетним, является ничтожной. Вместе с тем суд вправе по требованию родителей, усыновителей или опекуна малолетнего признать сделку действительной, если она совершена к выгоде малолетнего (ст. 172 ГК РФ). Ничтожной является сделка с недвижимым имуществом, совершенная от имени малолетних их родителями, усыновителями или опекунами, если она явно противоречит интересам малолетних (п. 1 ст. 65 СК РФ, ст. 169 ГК РФ).
7
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.
Таким образом, законодатель при определении правовых последствий сделок с участием малолетних учитывает особенность их правового статуса, объем их дееспособности и необходимость ее восполнения в сделках посредством участия законных представителей ребенка.
В сфере семейных отношений достаточно широкое распространение получили договоры, обладающие неоднозначной правовой природой. Их природа, на наш взгляд, аналогична смешанным договорам. Согласно п. 3 ст. 421 ГК РФ смешанный договор — это гражданско-правовая сделка, в которой содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. К отношениям сторон применяются (в соответствующих частях) правила о договорах, элементы которых содержатся в договоре, если иное не вытекает из соглашения между ними или существа смешанного договора. Если проводить аналогию с договорами в сфере семейных отношений, то такие договоры характерны для отношений по применению методов искусственного оплодотворения, установлению опеки и попечительства, где органы опеки и попечительства выступают в качестве органа, наделенного властными полномочиями.
Например, согласно п. 3 ст. 145 СК РФ отношения, «возникающие в связи с установлением, осуществлением или прекращением опеки и попечительства над детьми, оставшимися без попечения родителей, регулируются Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом «Об опеке и попечительстве» и принимаемыми в соответствии с ними иными правовыми актами Российской Федерации, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы семейного права». Содержание указанной нормы позволяет выделить разный уровень регулирования отношений по поводу установления опеки и попечительства — применяются не только нормы СК РФ, но и положения ГК РФ, а также специального федерального закона. Содержание таких и подобных норм СК РФ свидетельствует о разном уровне регулирования соответствующих отношений и, как следствие, о наличии нормативной основы формирования смешанных договоров в сфере семейного права. Так, правовому статусу органов опеки и попечительства посвящены п. 2 ст. 121 СК РФ, ст. 34 ГК РФ, установлению, осуществлению, прекращению опеки и попечительства — п. 3 ст. 145 СК РФ, ст. 31—33,
35, 36 ГК РФ, распоряжению опекуном (попечителем) имуществом подопечного — ст. 60, п. 3 ст. 148 СК РФ, ст. 37 ГК РФ и т.д.
Отдельного внимания заслуживают нормы, в которых законодатель называет договор в качестве основания возникновения определенных отношений, в частности, отношений по поводу установления опеки и попечительства. К числу нововведений относятся нормы, направленные на регулирование так называемой договорной опеки. Например, согласно п. 1 ст. 14 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве»8 «установление опеки или попечительства допускается по договору об осуществлении опеки или попечительства (в том числе по договору о приемной семье либо в случаях, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, по договору о патронатной семье (патронате, патронатном воспитании). Договор об осуществлении опеки или попечительства заключается с опекуном или попечителем в соответствии со статьей 16 настоящего Федерального закона».
Несмотря на то что законодатель связывает факт возникновения договорной опеки с заключением соответствующего договора, можно ли говорить о наличии договора семейного типа или она является особой разновидностью гражданско-правового договора? Представляется, что ответ на этот вопрос не может быть однозначным, поскольку содержание норм, посвященных установлению опеки по договору, свидетельствует о сложной правовой природе таких договоров. Такой вывод вытекает из анализа норм, посвященных договорной опеке. Опека или попечительство по договору об их осуществлении устанавливается на основании акта органа опеки и попечительства о назначении опекуна или попечителя, исполняющих свои обязанности на возмездной основе (п. 2 ст. 14 Закона «Об опеке и попечительстве»). При необоснованном уклонении органа опеки и попечительства от заключения договора об осуществлении опеки или попечительства опекун или попечитель вправе предъявить органу опеки и попечительства требования, предусмотренные ч. 4 ст. 445 ГК РФ.
Таким образом, можно констатировать, что заключению договора предшествует акт органа опеки и попечительства, очевидно, являющийся по своей правовой природе административным. Следовательно, административный акт является основанием для заключения гражданского договора, порождающего, в свою очередь, правовые
8 СЗ РФ. 2008. № 17. Ст.1755.
последствия гражданского вида. Кроме того, отношения, возникающие в рамках договорной опеки по договору, являются возмездными, что, безусловно, соответствует природе договорных отношений. Исходя из этого к отношениям данного типа должны применяться положения ГК РФ о возмездном оказании услуг (гл. 39). Вместе с тем содержание таких норм представляет интерес с теоретической точки зрения, поскольку акт административного характера лежит в основе заключения гражданского договора, что не является типичным для отношений гражданского вида. Учитывая содержание названных норм, можно предположить, что данный вид договора относится к категории непоименованных и к категории смешанных по числу элементов разной отраслевой принадлежности.
К договорам, отличающимся неоднозначной правовой природой, относятся договоры, регулирующие взаимоотношения сторон относительно «внедрения» медицинских технологий в сферу семейных отношений. Речь идет о вопросах, касающихся суррогатного материнства, репродукции человека, требующих надлежащего правового регулирования. Медицинские технологии в этой сфере развиваются достаточно активно, но в СК РФ тем не менее нет главы, посвященной суррогатному материнству. Правда, в нем содержатся нормы, регулирующие частные вопросы, касающиеся суррогатного материнства, например, определяющие процедуру записи родителей ребенка в книге записей рождений, и нормы, связанные с оспариванием отцовства (материнства). Общей нормативной предпосылкой для реализации таких положений являются нормы Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»9, согласно которому «суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям» (п. 9 ст. 55). Следует отметить, что законодатель не только дает определение суррогатного материнства, но и называет договор о суррогатном материнстве в качестве основания возникновения правоотношений между их участниками, однако
9 СЗ РФ. 2011. №48. Ст. 6724. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН 6/2016
из содержания соответствующих норм практически невозможно определить правовую природу такого договора.
Не вызывает сомнений, что договоры, являющиеся основанием возникновения рассматриваемых отношений, должны регулироваться нормами гражданского законодательства. Так, особый семейный статус участников этих отношений оказывает непосредственное влияние на предмет самого договора, который может быть заключен между лечебным учреждением и супружеской парой, обратившейся в целях применения репродуктивной технологии, или между суррогатной матерью и лечебным учреждением, а также между суррогатной матерью и супружеской парой.
Представляется, что в содержании договора о суррогатном материнстве можно выделить элементы такой разновидности сделок, характерных для гражданского права, как алеаторная, т.е. рискованная сделка, сделка «на счастье» (пари, лотерея, некоторые биржевые сделки). Следует отметить, что исполнение алеаторной сделки зависит от обстоятельств, не известных сторонам при ее заключении. Например, в случае суррогатного материнства существует риск того, что после рождения ребенка суррогатная мать не даст своего согласия на запись его потенциальными родителями лиц, чьи половые клетки использовались для оплодотворения.
Затруднительным представляется и определение предмета такого договора. Вместе с тем, если применить общеизвестную классификацию сделок в гражданском праве, то можно провести определенную аналогию со сделками с отлагательным условием. Сделка, совершенная под отлагательным (суспензивным) условием, предполагает, что стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, о котором неизвестно, наступит оно или нет.
По условиям договора о суррогатном материнстве очевидно, что стороны договариваются о том, что суррогатная мать выносит и родит ребенка лицам, давшим согласие на имплантацию эмбриона такой женщине в целях его вынашивания, т.е. отношения сторон, их права и обязанности по договору рассчитаны на будущее время. В действительности в этом проявляются элементы рискованной сделки для сторон, когда заранее невозможно определить все ее правовые последствия (родится ли ребенок вообще, родится он здоровым или нет, и т.д.). Иными словами, существует риск (по крайней мере, до момента записи родителями ребенка лиц, давших согласие на имплантацию эмбриона такой женщине) того, что
сделка по самым разным мотивам может не состояться и стороны не достигнут желаемого результата.
Кроме того, системный анализ норм СК РФ позволяет сделать вывод, что договор о суррогатном материнстве заключается до рождения ребенка, а это не соответствует общим положениям ГК РФ о том, что договор вступает в силу с момента его подписания, когда стороны достигли соглашения по всем существенным условиям. Однако, учитывая требования ст. 52 СК РФ, очевидно, что законодатель императивно определяет момент, когда родители могут быть зарегистрированы в качестве таковых — только после получения согласия на это суррогатной матери. Получается, что в рамках семейных соглашений общие нормы о гражданско-правовом договоре, в частности, положения о вступлении его в силу, применяются лишь условно при регулировании семейных отношений. В данном случае речь идет об особом исключении, предусмотренном в законе, когда договор фактически вступает в силу с момента рождения ребенка, и получение согласия суррогатной матери позволяет реализовать взаимные права и обязанности сторон в рамках заключенного между ними договора.
Можно предположить, что в содержании рассматриваемых договоров воплощаются жизненно важные аспекты жизни каждого человека, такие как право на отцовство и материнство, право на воспитание ребенка.
Как уже отмечалось, СК РФ по сравнению с ранее действовавшим законодательством значительно расширил возможности участников семейных правоотношений в части заключения ими различных соглашений между собой. Особенность таких соглашений обусловлена не только спецификой регулируемых ими отношений, но и особым статусом их участников, структурными особенностями семейных правоотношений. При этом специфика норм семейного права оказывает существенное влияние на порядок заключения соглашений, их предмет и функциональное назначение. Специфика семейных отношений, обусловленная, в том числе, особым правовым статусом их субъектов, преобладание личных неимущественных отношений и их регулирование преимущественно нормами императивного характера предопределяют особенности рассматриваемых соглашений. Практическая ценность правовой природы договоров в сфере семейных отношений заключается в возможности урегулировать многие вопросы семьи именно в рамках соглашения, не прибегая к судебным процедурам. Кроме
того, представляется, что в отличие от соглашений в сфере гражданских отношений соглашения в семейном праве фактически представляют собой определенный способ охраны и защиты прав и интересов экономически «уязвленной», незащищенной стороны, например ребенка, нуждающегося супруга и др.
Определение правовой природы договоров в сфере семейных отношений позволяет выявить ряд специфичных критериев, характерных для таких соглашений. Не отрицая, что договор выступает в качестве основного вида юридического факта, являющегося основанием возникновения правоотношений между субъектами семейных правоотношений, следует тем не менее сказать, что семейное законодательство не рассматривает договоры в качестве самостоятельного основания возникновения таких отношений. Они выполняют иную функцию, нежели в сфере гражданского права: как правило, их целью является координация отношений между лицами, которые хотят урегулировать их, не прибегая к так называемым юрисдикционным формам защиты своих прав и интересов.
Специфика договоров в семейном праве позволяет ставить вопрос о необходимости их выделения в самостоятельную группу и формирования общей части СК РФ, в которой могли бы быть сосредоточены основные положения о семейном договоре, специфике его правовой природы, определялся порядок заключения, изменения, расторжения договора по аналогии с нормами, регулирующими порядок заключения договора в сфере гражданских отношений. Представляется, что определение сущности договоров в семейной сфере будет способствовать выработке наиболее эффективных механизмов регулирования семейных отношений.
БИБЛИОГРАФИЯ
Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в гражданском и в семейном праве. Рига, 1976.
Искаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980.
Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971.
Семейное право: Учебник / Под ред. Ю.Ф. Беспалова, О.А. Егоровой, О.Ю. Ильиной. 2-е изд. М., 2015.
Умнов В.А. Понятие и методы исследования гражданского права. СПб., 1873.
Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
