CC BY
316
1) при отсутствии в жалобе указания на то, в чем заключается допущенное судами существенное нарушение закона;
2) при отсутствии в жалобе на вынесенное в порядке надзора определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ или Военной коллегии ВС РФ указания, в чем состоит нарушение единства судебной практики, и в случае не приведения соответствующих обоснований этого нарушения;
3) при отсутствии в надзорной жалобе лица, не принимавшего участия в деле, указаний, какие права или законные интересы этого лица нарушены вступившим в законную силу судебным постановлением.
Таким образом, перечисленные реквизиты надзорной жалобы превратились из императивных требований в простые рекомендации, при выполнении которых заинтересованные лица получают больше шансов, что их жалобы будут переданы в соответствующий суд надзорной инстанции для рассмотрения по существу. Т.о. заинтересованные лица, с одной стороны, избавлены от указания в своей надзорной жалобе ряда самых обременительных реквизитов, но, с другой стороны, при неуказании данных реквизитов имеют меньше шансов пройти процедуру «фильтрации» надзорных жалоб, в связи с чем рассматриваемые нововведения никак не укрепляют гарантии доступности правосудия на стадии надзорного производства в гражданском процессе.
Также из ст. 378 ГПК исключена ч. 8, в соответствии с которой подлежали оплате госпошлиной надзорные жалобы на судебные постановления, предварительно не обжалованные в апелляционном или кассационном порядке. Отныне подаваемые надзорные жалобы оплате госпошлиной не подлежат1.
Белашова М. С.,
аспирантка Московской государственной юридической академии
ОСОБЕННОСТИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ОБЯЗАННОСТЕЙ ПО ДОКАЗЫВАНИЮ В ДЕЛАХ О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА И ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ
Определение предмета доказывания напрямую связано с правилами распределения обязанностей по доказыванию.
Весьма существенным для гражданского процесса является вопрос о том, кто должен представлять доказательства в суд, кто должен заботиться
1 Продолжение статьи см. в номере журнала № 3 (8) за 2008 г.
о подтверждении искомых фактов доказательствами, иначе говоря, на кого возлагается обязанность, или «бремя», доказывания1.
Самым древним принципом распределения обязанностей по доказыванию, ведущим свою историю со времен Рима, служит правило: «Доказывать должен тот, кто является автором положения, требующего доказательств»2.
Подобное положение отражено и в нашем процессе. В соответствии с принципом состязательности обязанность доказывания возложена на стороны. Общее правило о распределении обязанностей по доказыванию установлено в ч. 1 ст. 56 ГПК РФ: каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Если факты не будут доказаны той или другой стороной, решение выносится не в ее пользу. Но суд должен содействовать сторонам в доказывании. В силу ст. 12 ГПК РФ суд должен создавать условия для всестороннего и полного установления обстоятельств дела. Если представленных сторонами и другими участвующими в деле лицами доказательств недостаточно, суд может предложить им представить дополнительные доказательства. Когда представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в собирании и истребовании доказательств (ч. 1 ст. 57 ГПК РФ).
Закон устанавливает общее правило распределения обязанностей по доказыванию, но допускает возможность отступлений от него. Согласно ст. 56 ГПК РФ эти отступления могут устанавливаться только федеральным законом. Так, согласно ч. 1 ст. 152 ГК РФ, гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. В этом положении содержится так называемая доказательственная презумпция3.
О понятии и роли презумпций, достоинствах и недостатках данного правового института высказывались многие ученые. Мнения авторов варьируются от однозначно положительного до резко отрицательного.
1 Долгое время в теории процессуального права считалось, что об обязанности доказывания в полном смысле этого слова говорить нельзя. Речь может идти «о необходимости для стороны, на которой лежит «бремя доказывания», доказать соответствующие факты; иначе на нее лягут невыгодные последствия того, что данное обстоятельство не будет ею доказано» (См.: Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 106). Таким образом, стимулом, побуждающим сторону к доказыванию, является не санкция, а интерес в получении благоприятного решения. (См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 97-115.)
2 Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М.: Юриздат, 1946. С. 243.
3 От лат. praesumptio — предположение.
Презумпция — это такой логический прием (неполная индукция), при котором из установленных фактов делается предположение о существовании или несуществовании другого обстоятельства1.
Так, М. А. Гурвич считал, что презумпция — это юридический вывод из многократно повторяющихся и потому устойчивых явлений реальной действительности. Правило распределения обязанности доказывания исчерпывающим образом указывает на то, что если эта обязанность не будет успешно осуществлена стороной, на которую она возложена, противоположный факт будет считаться доказанным. В презумпции, как соображении, сопровождающим это правило, нет никакой нужды. Она юридически не работает и является излишней. Презумпция облегчает обязанность доказывания или, точнее, заменяет ее возможностью сослаться на факт-основание, поэтому не лишено основания суждение о том, что презумпция есть хотя и условный, но все же способ освобождения от доказывания2.
С. В. Курылев выделял две категории презумпций: презумпции, которые устанавливаются в интересах одной стороны и против интересов другой стороны (например, презумпция вины причинителя вреда; презумпция добропорядочности истца по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации). Эти презумпции, помимо сокращения процесса доказывания, также распределяют обязанности по доказыванию. Существуют презумпции, которые действуют в интересах обеих сторон (например, презумпция правоспособности). Такие презумпции лишь сокращают процесс доказывания. Суд устанавливает презюмируемый факт не на основе достоверно подтверждающих его доказательств, а на основе предположения, вытекающего из других фактов. Основой для констатации является большая вероятность существования данного факта, чем его отсутствия3.
М. Г. Авдюков считал, что в гражданском процессе приемлемо сочетание общих правил распределения обязанностей по доказыванию с частными правилами4.
М. К. Треушников указывает, что наиболее распространенным способом установления специальных (частных) правил распределения обязанностей по доказыванию является доказательственная презумпция, или предположение о существовании факта или его отсутствии, пока не доказано иное5.
1 См.: Гражданский процесс России / под ред. М.А. Викут, И.М. Зайцева. М., 1999. С. 165.
2 См.: Гурвич М.А. Доказательственные презумпции в советском гражданском процессе // Советская юстиция. 1968. № 1. С. 8-9.
3 См.: Курылев С. В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск: Изд-во БГУ, 1969. С. 95-96.
4 См.: Авдюков М.Г. Распределение обязанностей по доказыванию в гражданском процессе // Советское государство и право. 1972. № 5. С. 50.
5 См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М.: Городец, 2004. С. 64.
Сущность частных правил распределения обязанностей по доказыванию, основанных на презумпциях, предполагает освобождение стороны от обязанности доказывания определенных фактов при особой трудности, если доказан связанный с ним другой факт. Презумпции освобождают сторону от обязанности доказывания, считает М. К. Треушников, но не лишает ее права приводить доказательства, обосновывать наличие факта1. Необходимо также отметить, что М. К. Треушников отрицает наличие презумпции в ч. 1 ст. 152 ГК РФ2.
М. Д. Олегов видит значение доказательственных презумпций в перераспределении бремени доказывания. При этом презюмируемый факт считается установленным, пока его существование не будет опровергнуто. Именно это свойство презюмируемых фактов может повлечь за собой вынесение только формально-истинного решения, поскольку в случае, если сторона, на которую возложено бремя опровержения презюмируемого факта, не сможет опровергнуть его существование, то такой факт будет положен в основу решения вне зависимости от его соответствия действительности3.
Таким образом, можно резюмировать следующее.
Доказательственная презумпция — это установленное законом предположение о том, что определенный факт существует, если доказаны некоторые другие связанные с ним факты4.
Значение доказательственных презумпций заключается в том, что они освобождают одну из сторон от необходимости доказывания презю-мируемого факта, а на другую сторону возлагают бремя его опровержения. Материально-правовое действие презумпций проявляется в том, что на соответствующую сторону переносится и возможность наступления невыгодных последствий, связанных с тем, что презумпция не опровергнута.
Презумпции устанавливаются либо с целью облегчить процессуальное положение некоторых участников процесса, содействовать лучшей защите их прав, либо по соображениям целесообразности с тем, чтобы бремя доказывания определенных фактов было возложено на ту сторону, которой легче их доказать5.
Теперь вернемся непосредственно к предмету нашего исследования.
1 См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М.: Городец, 2004. С. 66—67.
2 См.: Там же. С. 69-70.
3 См.: Олегов М.Д. Истина в гражданском процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.С. 20.
4 См.: Гражданское процессуальное право / под ред. М.С. Шакарян. М.: Проспект, 2004.
С. 174.
5 См.: Там же. С. 175.
Как уже было отмечено, к защите чести, достоинства и деловой репутации применим нехарактерный для гражданского права принцип презумпции невиновности потерпевшего. В данном случае он проявляется в действии доказательственной презумпции несоответствия распространенных сведений действительности, означающей, что доказывать обратное, то есть достоверность этих сведений, обязан тот, кто их распространил (ответчик). Это положение вытекает из смысла ч. 1 ст. 152 ГК РФ и ч. 1 п. 9 Постановления Пленума ВС РФ № 3. Там записано следующее: «В силу п. 1 ст. 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений». В рассматриваемом нами случае в гражданском или арбитражном процессе реализуется презумпция добропорядочности, доброго имени гражданина или положительной репутации организации1.
Из вышеизложенного видно, что вопрос о том, на ком должна лежать обязанность доказывания порочащего характера распространенных сведений, законом не урегулирована. По нашему мнению, было бы излишне вносить соответствующие изменения в ГК РФ, поскольку это все-таки чисто процессуальный момент. В связи с этим, с нашей точки зрения, Пленум ВС РФ в Постановлении № 3 поставил точку в этом достаточно спорном вопросе, четко указав, что порочащий характер сведений должен доказывать истец.
Таким образом, бремя доказывания соответствия действительности распространенных порочащих сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения этих сведений лицом или организацией, к которым предъявлено исковое требование, и их порочащий характер. Конечно, истец имеет право представить суду доказательства несоответствия действительности распространенных ответчиком сведений, но не обязан этого делать. Если эти сведения были воспроизведены СМИ из официальных или иных источников, редакция СМИ, к которой предъявлен иск, должна представить доказательства в подтверждение факта заимствования такой информации. Тогда обязанность доказывания, что эти сведения соответствуют действительности, лежит на привлеченных к участию в деле органе или лице, явившихся источником информации.
Вышеупомянутая доказательственная презумпция является опровер-жимой2. Это означает, что если она не соответствует обстоятельствам дела,
1 См.: Боннер А. Установление обстоятельств гражданского дела на основе юридических предположений // Советская юстиция. 1989. № 11. С. 5-7.
2 Необходимо отметить, что все презумпции в РФ опровержимы.
то заинтересованная сторона (ответчик) может ее опровергнуть. Изменяя общее правило доказывания, закрепленное в ст. 56 ГПК РФ, презумпция несоответствия действительности распространенных порочащих сведений преследует цель облегчить процессуальное положение потерпевшего. Она выступает в качестве процессуальной льготы для истца, находящегося по сравнению с ответчиком в менее выгодном положении.
Анализ судебной практики показывает, что от установления факта соответствия или несоответствия распространенных сведений действительности во многом зависит исход дела. Если ответчик сосредотачивается на доказывании именно этого факта, все остальные факты, входящие в предмет доказывания (факт распространения сведений, их относимость к истцу и порочащий характер), как правило, ответчиком не оспариваются. Когда же, наоборот, ответчик не располагает достаточными доказательствами достоверности оспариваемых сведений, его основной целью становится доказывание отсутствия факта распространения сведений, неотносимости сведений к истцу либо отсутствие в них элемента порочности.
Основанием удовлетворения иска по делам такой категории являются, с одной стороны, доказанность обстоятельств разглашения об истце порочащих сведений, с другой стороны, недоказанность обстоятельств, что оспариваемые сведения соответствуют действительности.
Если истец предъявляет требование о возмещении убытков по делам данной категории, то он должен доказать, что убытки возникли вследствие распространения сведений, не соответствующих действительности. В противном случае убытки возмещены не будут.
Так, центр аналитических исследований обратился в арбитражных суд с иском к муниципальной радиокомпании о защите деловой репутации путем опровержения прозвучавших в радиоэфире порочащих истца сведений и о взыскании убытков, причиненных их распространением.
Арбитражный суд отказал в удовлетворении требований о взыскании убытков. Он мотивировал свое решение тем, что не была доказана причинная связь между прозвучавшей в эфире информацией и заявленными убытками.
Требование о взыскании убытков центр аналитических исследований мотивировал тем, что распространение радиокомпанией информации, не соответствующей действительности, послужило основанием для отказа от заключения с ним договора на проведение маркетинговых исследований со стороны акционерного общества, с которым центр подписал протокол о намерениях.
Между тем в ходе судебного разбирательства было установлено, что согласно подписанному протоколу о намерениях центр должен был в течении
10 дней с момента его подписания провести подготовительные работы и представить заказчику проект программы исследования. Но в указанный срок проект программы не был представлен, акционерное общество от дальнейших переговоров по данному вопросу отказалось1.
В п. 1 ст. 152 ГК РФ записано, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений. Следовательно, именно он заинтересован в доказывании того, что порочащие сведения относятся к нему и, соответственно, порочат именно его, либо относятся к другому, близкому для него лицу и, тем самым, порочат честь и достоинство обоих. Если на стадии возбуждения истец должен обозначить доказательства в подтверждение данного факта, то уже в стадии судебного разбирательства обосновать с помощью соответствующих доказательств его наличие. Однако, поскольку данный вопрос не нашел прямого урегулирования в Законе, в настоящее время бремя доказывания относимости распространенных порочащих сведений к истцу ложится на обе стороны.
По нашему мнению, желательно предусмотреть в Постановлении Пленума ВС РФ № 3 от 24 февраля 2005 г. обязанность доказывания именно истцом факта персональной относимости распространенных порочащих сведений. Для этого ч. 1 п. 9 Постановления следует изложить в следующей редакции: «В силу п. 1 ст. 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, порочащий характер этих сведений, а в необходимых случаях — персональную относимость распространенных сведений (относимость сведений к нему)».
В свете особенностей распределения обязанностей по доказыванию в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации хотелось бы еще раз упомянуть абз. 2 п. 9 Постановления Пленума ВС РФ № 3. В нем закреплено изъятие из общего правила о характере сведений, входящих в предмет доказывания. Исходя из содержания п. 3 ст. 152 ГК РФ, в случае, когда гражданином, в отношении которого СМИ опубликовали соответствующие действительности сведения, ущемляющие его права и охраняемые законом интересы, оспаривается отказ редакции СМИ опубликовать его ответ на данную публикацию, истец обязан доказать, что распространенные сведения ущемляют его права и охраняемые законом интересы.
1 Информационное Письмо Президиума ВАС РФ от 23 сентября 1999 г. № 46 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации» (п. 6.) // < http://www.arbitr.ru/> (последнее посещение — 1 декабря 2007 г.).
Таким образом, в этой ситуации один факт, входящий в предмет доказывания, заменяется другим. Факт несоответствия распространенных сведений действительности заменяется фактом того, что распространенные сведения ущемляют права и охраняемые законом интересы истца. При этом факт соответствия действительности распространенных сведений истцом не оспаривается, и, следовательно, презумпция в этом случае перестает действовать.
