CC BY
100
УДК 159.9072.42:616.06/616.006 Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2012. Вып. 2
А. М.Жирков, А. С. Яковлева, Е. В. Степанчук, А. Ю. Зарицкий
ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ К БОЛЕЗНИ ЛИЦ, СТРАДАЮЩИХ РАЗЛИЧНЫМИ ФОРМАМИ ОНКОГЕМАТОЛОГИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ*
Актуальность исследования
Лейкозы — заболевания опухолевой природы, протекающие с вытеснением нормальных ростков кроветворения: опухоль возникает из кроветворных клеток костного мозга. Причиной хронического миелолейкоза и лимфолейкоза могут быть нарушения состава и структуры хромосомного аппарата как наследственно обусловленные, так и приобретенные под влиянием некоторых мутагенных факторов, одним из которых является ионизирующее излучение.
Врачи отмечают, что две группы пациентов с названными заболеваниями имеют различия по многим поведенческим параметрам, а также в проявлениях комплайенса. Больные хроническим лимфолейкозом четко следуют предписаниям врачей, в то время как в 50% случаев у больных хроническим миелолейкозом наблюдается деструктивный комплайенс, что отрицательным образом сказывается на ходе лечения [1].
В последнее десятилетие во всем мире в связи с актуальностью проблемы наблюдается увеличение количества исследований в области психоонкологии. Возросший интерес к различным психологическим аспектам рака имеет свои значимые результаты — клиническая полезность и терапевтическая эффективность психологической помощи уже не вызывают сомнений [2, 3]. В области онкогематологических заболеваний подобных исследований — единицы, а имеющиеся работы в основном концентрируются вокруг качества жизни лиц, страдающих лейкозами [1].
В практике лечения лейкозов врачи столкнулись со многими проблемами психологического характера: адаптация к болезни, комплайенс, эмоциональная реакция пациентов на всех стадиях заболевания, членов их семей, а также психологические, поведенческие и социальные факторы, которые могут влиять на течение болезни и смертность вследствие онкологических заболеваний [4]. В условиях информационной революции у людей, страдающих серьезными заболеваниями, может складываться искаженное мнение о болезни, что, в свою очередь, сказывается на доверии пациента к рекомендациям врача. По данным германского общества медицинской статистики в 1960 г. врачам доверяли 75% пациентов. В наше время показатель достигает всего 45% [5].
Результаты проведенных исследований подтвердили, что в условиях избытка информации и некорректной ее подачи со стороны медперсонала пациенты онкологического профиля подвергаются значительному психологическому дистрессу [6, 7]. Было наглядно продемонстрировано, что дистресс можно смягчить, а риск развития тревожного состояния или аффективного расстройства свести к минимуму, если во время беседы с пациентом анализировать, в какой именно информации он нуждается, более
* Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ (11-36-00009) © А. М. Жирков, А. С. Яковлева, Е. В. Степанчук, А. Ю. Зарицкий, 2012
тонко и избирательно сообщать плохое известие и оказывать психологическую поддержку пациентам и членам их семей, начиная с момента установления диагноза [8, 9].
Для решения означенных проблем необходимо совершенствовать взаимосвязь триады «врач — пациент — клинический психолог (психотерапевт)». Клинический психолог, как связующее звено, должен способствовать более продуктивному взаимодействию пациента и клинициста, а также на протяжении всей болезни курировать пациента, предоставляя последнему наиболее верную информацию о заболевании [4].
Наиболее острой проблемой, отмечаемой врачами, в данной области является адаптация личности к болезни и лечению. В основном научные исследования связаны с изучением психологических аспектов заболевания у детей [1], страдающих лейкозами, а также психологического состояния их родителей. Механизмы формирования дистресса, психологической адаптации личности к болезни, также как и проблемы комплайенса у больных лейкозами старшего возраста разработаны недостаточно [10].
В связи с поставленными вопросами цель настоящего исследования можно определить следующим образом — изучить основные компоненты адаптации личности к болезни и лечению при хронических онкогематологических заболеваниях (хронический миелолейкоз (ХМЛ) и хронический лимфолейкоз (ХЛЛ)).
Задачи исследования:
1. Выявить доминирующие эмоциональные состояния у лиц, страдающих ХМЛ и ХЛЛ.
2. Изучить особенности «внутренней картины болезни» у больных ХМЛ и ХЛЛ.
3. Изучить особенности «терапевтического поведения» (комплайенса) больных ХМЛ и ХЛЛ.
4. Изучить зоны наибольшей социальной фрустрированности в связи с болезнью у лиц, страдающих ХМЛ и ХЛЛ.
5. Изучить особенности психологического преодоления стресса болезни (копинг-стратегии и личностные копинг-ресурсы) больных ХМЛ и ХЛЛ.
6. Изучить взаимосвязь основных компонентов психологической адаптации личности к болезни с клинико-биологическими характеристиками лиц, страдающих ХМЛ и ХЛЛ.
Гипотезы исследования:
• Психосоматический портрет и психологическая адаптация к болезни у лиц с ХМЛ и ХЛЛ различаются как по психологическим, так и по психосоматическим параметрам.
• Существует взаимосвязь между психологическими характеристиками и соматическими проявлениями больных названных групп.
Методы исследования: «Методика определения доминирующего состояния» (ДС) [11], «Тип отношения к болезни» (ТОБОЛ) [12], «Способы копинга» [13], «Уровень субъективного контроля» (УСК) [14], «Уровень социальной фрустрированности» (УСФ) [15].
Материалом исследования (табл. 1) послужили данные психологического исследования 59 больных ХМЛ и ХЛЛ, среди них 20 мужчин и 39 женщин; средний возраст изученных больных составил 54 ± 5,5 лет. Исследование проводилось в Федеральном центре сердца, крови и эндокринологии им. В. А. Алмазова, а также на базе Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. И. П. Павлова, межрайонного гематологического кабинета при городской больнице № 15.
Таблица 1. Социо-демографические характеристики лиц с ХМЛ и ХЛЛ
Показатель ХМЛ ХЛЛ
Количество (чел) 26 33
Пол Муж. 15 20
Жен. 11 13
Средний возраст (лет) Муж. 50 55
Жен. 54 56
Образование Начальное 8 6
Среднее 8 9
Высшее 10 18
Результаты исследования были получены путем математико-статистического сопоставления показателей психодиагностических методик, полученных на группах больных ХМЛ и ХЛЛ.
Таблица 2. Показатели (Х±6) методики определения доминирующего состояния (ДС) у лиц с ХЛЛ (1 группа) и ХМЛ (2 группа)
Показатели 1 группа (п = 33) 2 группа (п = 26)
Активное отношение к жизненной ситуации 45,6 ± 14,3 41,3 ± 12,1*
Высокий тонус 47,9 ± 9,91 46,6 ± 16,8*
Спокойствие 59,3 ± 7,6 53,6 ± 10,3*
Устойчивость эмоционального тона 55,3 ± 16,7 54,4 ± 10,7*
Удовлетворенность жизнью 59,8 ± 10,5 55,2 ± 10,7*
Положительный образ себя 58,4 ± 10,6 57,7 ± 8,8*
Примечания: * различия статистически достоверны (р < 0,05).
Получены различия по следующим шкалам методики определения доминирующего состояния (ДС) (табл. 2): активное-пассивное отношение к жизненной ситуации, тонус высокий-низкий, спокойствие-тревога, устойчивость-неустойчивость эмоционального тона, удовлетворенность-неудовлетворенность жизнью в целом (ее ходом, процессом самореализации), положительный-отрицательный образ самого себя. Полученные результаты свидетельствуют о том, что больным ХЛЛ в сопоставлении с больными ХМЛ присуще более активное отношение к жизненной позиции. Но всего около половины испытуемых с ХЛЛ отмечают у себя наличие оптимистического отношения к жизненной ситуации, готовности к преодолению препятствий, веры в свои возможности. Высокие показатели по шкалам спокойствие-тревога, устойчивость-неустойчивость эмоционального тона определены в обеих группах — пациенты отмечают у себя: повышенную возможность проявлять активность и расходовать энергию, стенически реагировать на возникающие трудности, уверенность в своих силах и возможностях. Для больных ХЛЛ по сравнению с больными ХМЛ характерна более высо-
кая эмоциональная устойчивость (в состоянии эмоционального возбуждения сохраняется адекватность и эффективность психической саморегуляции), а также большая удовлетворенность жизнью. Данные по последней шкале говорят о недостаточно развитом понимании себя, низкой критичности в самооценивании, присущих 46% пациентам с ХЛЛ и 24% с ХМЛ.
Таблица 3. Соотношение средних значений показателей методики «Тип отношения к болезни» (ТОБОЛ)
Показатели 1 группа (Ср.) 2 группа (Ср.)
Гармоничный 18 26
Эргопатический 30 28
Анозогнозический 12 13
Тревожный 5 6
Ипохондрический 9 6
Неврастенический 5 7
Меланхолический 5 1
Апатический 4,5 1,5
Сенситивный 18 18,5
Эгоцентрический 7 7
Паранойяльный 4 5
Дисфорический 2 3
При анализе результатов исследования типа отношения к болезни (табл. 3) было показано, что в обеих группах чаще встречаются следующие типы: 1. Гармоничный. Больные оценивают свое состояние без склонности преувеличивать его тяжесть, стремятся облегчить близким тяготы ухода за собой. Чаще встречается у больных ХМЛ. 2. Эргопатический (стенический). «Уход от болезни в работу». Характерно сверхответственное, подчас одержимое, стеничное отношение к работе, которое в ряде случаев выражено еще в большей степени, чем до болезни. Таким людям присуще стремление во что бы то ни стало сохранить профессиональный статус и возможность продолжения активной трудовой деятельности в прежнем качестве. 3. Анозогнозический — активное отбрасывание мысли о болезни, о возможных ее последствиях, вплоть до отрицания очевидного. 4. Сенситивный — чрезмерная ранимость, уязвимость, озабоченность возможными неблагоприятными впечатлениями, которые могут произвести на окружающих сведения о болезни, колебания настроения, связанные, главным образом, с межличностными контактами. Следующие два типа отношения к болезни встречаются чаще у больных ХЛЛ. 5. Ипохондрический — чрезмерное сосредоточение на субъективных болезненных и иных неприятных ощущениях; стремление постоянно рассказывать о них врачам, медперсоналу и окружающим; преувеличение действительных и выискивание несуществующих болезней и страданий; преувеличение неприятных ощущений в связи с побочными действиями лекарств и диагностических процедур; сочетание желания лечиться и неверия в успех, постоянных требований
тщательного обследования у авторитетных специалистов и боязни вреда и болезненности процедур. 6. Меланхолический — сверхудрученность болезнью, неверие в выздоровление, в возможное улучшение, в эффект лечения.
Таблица 4. Показатели (Х±6) методики «Способы копинга» у лиц с ХЛЛ (1 группа) и ХМЛ
(2 группа)
Показатели 1 группа (П = 33) 2 группа (П = 26)
Конфронтация 46,9 ± 9,3 44 ± 8,6
Дистанцирование 54,3 ± 11,2 48,9 ± 8,6*
Самоконтроль 50,5 ± 10,4 49,2 ± 8,13*
Поиск социальной поддержки 54,4 ± 11,3 47,7 ± 11,4*
Принятие ответственности 46,9 ± 9,74 47,8 ± 6,99
Бегство-избегание 48,2 ± 10,6 47,5 ± 10,2
Планирование решения проблемы 53,5 ± 8,94 47,4 ± 7,76*
Положительная переоценка 48,4 ± 10,2 45,4 ± 9,85
Примечание. * различия статистически достоверны ^ < 0,05).
По результатам методики «Способы копинга» (табл. 4) выявлены следующие данные — больным ХЛЛ характерно использование:
• стратегии дистанцирования, предполагающей попытки преодоления негативных переживаний в связи с проблемой за счет субъективного снижения ее значимости и степени эмоциональной вовлеченности в нее;
• стратегии самоконтроля — попытки преодоления негативных переживаний в связи с проблемой за счет целенаправленного подавления и сдерживания эмоций, минимизации их влияния на восприятие ситуации и выбор стратегии поведения, высокий контроль поведения, стремление к самообладанию;
• стратегии поиска социальной поддержки — попытки разрешения проблемы за счет привлечения внешних (социальных) ресурсов, поиска информационной, эмоциональной и действенной поддержки, ориентированность на взаимодействие с другими людьми, ожидание поддержки, внимания, совета, сочувствия;
• стратегии планирования решения проблемы (попытки преодоления проблемы за счет целенаправленного анализа ситуации и возможных вариантов поведения, выработки стратегии разрешения проблемы, планирования собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов).
Те же способы копинга присущи больным ХМЛ, а также использование стратегии принятия ответственности — признание субъектом своей роли в возникновении проблемы и ответственности за ее решение, в ряде случаев с отчетливым компонентом самокритики и самообвинения.
Таблица 5. Показатели (Х±6) методики «Уровень субъективного контроля» (УСК) у лиц с ХЛЛ (1 группа) и ХМЛ (2 группа)
Показатели 1 группа (п = 33) 2 группа (п = 26)
Интернальность общая 3,31 ± 1,3 3,78 ± 1,48
Интернальность в области достижений 4,25 ± 1,48 5,22 ± 1,83*
Интернальность в области неудач 4,44 ± 1,86 4,26±1,84
Интернальность в области семейных отношений 4,69 ± 1,7 4,83 ± 1,97
Интернальность в области производственных отношений 3,88 ± 1,54 4 ± 1,68
Интернальность в области межличностных отношений 5,38 ± 1,5 6,48 ± 1,62*
Интернальность в отношении здоровья и болезни 3,44 ± 1,71 4,35 ± 2,1*
Примечание. * различия статистически достоверны (р < 0,05).
При анализе результатов исследования уровня субъективного контроля (табл. 5) были получены следующие данные.
Интернальность общая: обеим группам присущ умеренный или пониженный уровень субъективного контроля над значимыми событиями жизни, которые воспринимаются испытуемыми в большей степени как следствие внешних влияний (случайности, действия окружающих и т. д.), чем как результат собственной произвольной активности.
Интернальность в области достижений. Высокий уровень субъективного контроля личности в области достижений присущ больным ХМЛ: основные успехи и достижения в своей жизни — результат внутренних, зависящих от человека воздействий. Испытуемые уверены в своих возможностях в будущем добиваться намеченных целей, самостоятельно преодолевать трудности.
Интернальность в области неудач: для обеих групп (особенно больным ХМЛ) характерно обвинять внешние обстоятельства и влияния в различных неудачах и неприятностях своей жизни. Это говорит о том, что испытуемые не привыкли брать ответственность на себя за происходящее.
Интернальность в области семейных отношений. В сфере семейных и межличностных отношений больные ХМЛ чаще, чем испытуемые с ХЛЛ, воспринимают себя ответственными за значимые события и ситуации, складывающиеся в сфере общения.
Интернальность в области производственных отношений: выявляется пониженный уровень субъективного контроля. Испытуемые в обеих группах воспринимают в большей степени не себя, а внешние факторы (руководство, коллеги, стечение обстоятельств) ответственными за организацию собственной профессиональной деятельности.
Интернальность в области межличностных отношений: испытуемые в обеих группах воспринимают себя ответственными за значимые события и ситуации, складывающиеся в сфере общения, считают неформальные отношения зависящими от собственных установок и действий.
Уровень интернальности в области здоровья и болезни у пациентов с ХМЛ выше, чем у больных ХЛЛ, то есть последним свойственно воспринимать состояние своего здоровья в большей степени зависящим от внешних воздействий и случайностей, чем от его образа жизни, поведения. В случае заболевания надеются, что выздоровление может наступить в результате следования всем предписаниям врача, не видят причинной связи между своими действиями, заболеванием и возможностью выздоровления. В лечебном процессе занимают пассивную позицию, ориентируются на методы лечения, не предполагающие активного участия пациента в лечебном процессе и конструктивного взаимодействия с врачом.
По результатам методики УСФ было установлено, что уровень удовлетворенности у больных ХМЛ и ХЛЛ умеренный.
В свете психосоматических моделей, появившихся в последнее время в научной литературе [11, 12], представляет интерес взаимосвязь информативных психологических показателей и соматических маркеров заболевания. При сопоставлении психологических и гематологических (клинических) показателей были найдены значимые корреляционные связи в обеих группах испытуемых.
Таблица 6. Корреляционные связи показателей методик с клиническими данными
(испытуемые ХМЛ)
Показатели г Показатели
Интернальность в области неудач 0,662 Лимфоциты (абсолютные показатели)
Неврастенический тип отношения - 0,643 Лейкоциты
Анозогнозический тип отношения 0,695 Лейкоциты
Интернальность в отношении здоровья и болезни - 0,741 Лейкоциты
У больных ХМЛ (табл. 6): чем выше уровень лимфоцитов (абсолютные показатели), тем выше интернальность в области неудач (£ < 0,05) (больше испытывают чувство вины, за происходящие неудачи всю ответственность берут на себя); чем выше уровень лейкоцитов, тем ярче проявляется анозогнозический тип отношения к болезни (£ < 0,05) (испытуемые активнее отбрасывают мысли о болезни, о возможных ее последствиях, вплоть до отрицания очевидного при лейкоцитозе); чем выше уровень лейкоцитов, тем ниже уровень интернальности в отношении здоровья и болезни (£ < 0,01) (воспринимают состояние своего здоровья в большей степени зависящим от внешних воздействий и случайностей, чем от образа жизни, поведения); чем выше уровень лейкоцитов, тем менее присущ больным невростенический тип отношения к болезни (£ < 0,05) (испытуемые не наблюдают у себя следующих проявлений при лейкоцитозе: вспышки раздражения, особенно при болях, при неприятных ощущениях, при неудачах лечения; они легче переносят болевые ощущения; терпеливы в обследовании и лечении).
У больных ХЛЛ (табл. 7): чем выше уровень лейкоцитов и лимфоцитов (абсолютные показатели), тем выше уровень общей интернальности (£ < 0,01) (при лимфо- и лейкоцитозе характерен повышенный уровень субъективного контроля личности над значимыми событиями жизни, которые воспринимаются испытуемыми в большей степени как следствие внутренних влияний, как результат собственной произвольной активности); чем выше уровень лимфоцитов (абсолютные показатели) и лейкоцитов, тем выше
интернальность области семейных отношений ^ < 0,01) (испытуемые чувствуют большую ответственность (возможно, вину) за благополучие семейных отношений в связи с ухудшением своего состояния). Абсолютные значения корреляций психологических и соматических показателей оказались в ряде случаев очень высокими и требуют подтверждения на больших выборках. Однако сам факт тесной взаимосвязи показателей, независимо анализируемых врачами и психологами, не должен остаться незамеченным. Его перспективность для совершенствования адаптации пациентов к заболеванию требует дальнейшего анализа.
Таблица 7. Корреляционные связи показателей методик с клиническими данными
(испытуемые ХЛЛ)
Показатели г Показатели
Общий уровень интернальности 0,845 Лимфоциты и лейкоциты (абсолютные показатели)
Интернальность в области семейных отношений 0,971 Лимфоциты (абсолютные показатели)
Интерпретация
На основании полученных данных можно составить следующие психологические портреты изучаемых групп.
Больные ХМЛ. Доминирующее эмоциональное состояние: по сравнению с испытуемыми с ХЛЛ более пассивное отношение к жизненной ситуации. Присущи большая тревожность и лабильность эмоционального состояния. Особенности «внутренней картины болезни»: «Уход от болезни в работу», активное отбрасывание мысли о болезни, вплоть до отрицания очевидного. Особенности психологического преодоления стресса: преодоление негативных переживаний в связи с проблемой за счет субъективного снижения ее значимости и степени эмоциональной вовлеченности в нее, за счет привлечения внешних (социальных) ресурсов, за счет признания субъектом своей роли в возникновении проблемы и ответственности за ее решение, а также за счет планирования собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов. Уровень субъективного контроля: основные успехи и достижения в жизни, в сфере семейных и межличностных отношений, в области здоровья — результат внутренних, зависящих от человека воздействий. Уровень удовлетворенности жизнью: умеренный. Взаимосвязь психологических показателей с клинико-биологиче-скими: при лимфоцитозе возникает чувство вины; при лейкоцитозе появляется активное отбрасывание мыслей о болезни, о возможных ее последствиях, а также восприятие состояния своего здоровья в большей степени зависящим от внешних воздействий и случайностей, чем от образа жизни, поведения.
Пассивность, снижение значимости заболевания, вплоть до отрицания очевидного непоправимым образом влияют на комплайенс больных ХМЛ. Но интернальный уровень субъективного контроля все же компенсирует вышеописанные черты личности испытуемых с ХМЛ.
Больные ХЛЛ. Доминирующее эмоциональное состояние: ровный положительный эмоциональный тон, спокойное протекание эмоциональных процессов. Особенности «внутренней картины болезни»: «уход от болезни в работу»; чрезмерное сосредото-
чение на субъективных болезненных и иных неприятных ощущениях, преувеличение действительных и выискивание несуществующих болезней и страданий; преувеличение неприятных ощущений в связи с побочными действиями лекарств и диагностических процедур; сверхудрученность болезнью, неверие в выздоровление, в возможное улучшение, в эффект лечения; сочетание желания лечиться и неверия в успех. Особенности психологического преодоления стресса: преодоление негативных переживаний в связи с проблемой за счет субъективного снижения ее значимости и степени эмоциональной вовлеченности в нее, за счет привлечения внешних (социальных) ресурсов, за счет планирования собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов, а также за счет целенаправленного подавления и сдерживания эмоций, замкнутость. Уровень субъективного контроля: пониженный уровень субъективного контроля личности над значимыми событиями жизни. Уровень удовлетворенности жизнью: умеренный. Взаимосвязь психологических показателей с клинико-биологическими: при лейкоцитозе и лимфоцитозе значимые события жизни воспринимаются испытуемыми в большей степени как следствие внутренних влияний, как результат собственной произвольной активности, проявляется большая ответственность (возможно, вина) за благополучие семейных отношений в связи с ухудшением своего состояния.
Сверхответственное отношение к заболеванию, чрезмерное сосредоточение на субъективных болезненных и иных неприятных ощущениях, планирование собственных действий с учетом объективных условий — эти характеристики способствуют «здоровому» комплайенсу больных ХЛЛ.
Выводы:
1. Больным с ХМЛ и ХЛЛ присущи схожие психологические характеристики, при этом каждая группа имеет свои специфические особенности.
2. Выявленные психологические особенности оказывают сильное влияние на терапевтическое поведение лиц, страдающих ХМЛ и ХЛЛ, а также на восприятие болезни и отношение к ней.
3. Между психологическими и соматическими проявлениями имеются корреляционные связи, анализ которых позволяет совершенствовать связи врач-пациент-клинический психолог.
4. Полученные данные могут быть использованы при психологическом сопровождении лечебного процесса, в частности в работе «школ пациентов», а также при планировании психокоррекционной и социо-реабилитационной работы с больными, страдающими хроническими онкогематологическими заболеваниями.
Литература
1. Новик А. А., Ионова Т. И. Исследование качества жизни в онкогематологии // Клиническая онкогематология. Фундаментальные исследования и клиническая практика. 2008. Т. 1, № 2. С. 168-173.
2. Montgomery С. Psychooncology: a coming of age? // Psychiatric Bulletin. 1999. № 23. P. 431-435.
3. RosenbergH., Rosenberg S., ErnstoffM. et al. Expressive disclosure and health outcomes in a prostate cancer population // Int. J. Psychiatry Med. 2002. Vol. 32. P. 37-53.
4. Madden J. The problem of distress in patientswith cancer: more effective assessment // Clin. J. Oncol. Nurs. 2006. Vol. 10. P. 615-619.
5. Сравнительные данные случаев оказания ненадлежащей медицинской помощи за рубежом. URL: http://www.mosmedicina.ru/news/11. (дата обращения: 17.05.2010).
6. Derogatis L. R., Morrow G. R., FettingJ. et al. The prevalence of psychiatric disorders among cancer patients // Journal of the American Medical Association. 1983. Vol. 249. P. 751-757.
7. Greer S. Psycho-oncology: its aims, achievements and future tasks // Psycho-oncology. 1994. Vol. 3. P. 87-102.
8. Fallowfield L. Psychosocial interventions in cancer // British Medical Journal. 1995. Vol. 311. P. 1316-1317.
9. Butow P. N., Kazemi J. N., Beeney L. J. et al. When the diagnosis is cancer // Cancer. 1996. Vol. 77. P. 2630-2637.
10. Roth A. J., Kornblith A. B., Batel-Copel L. et al. Rapid screening for psychologic distress in men with prostate carcinoma: a pilot study // Cancer. 1998. Vol. 82. P. 1904-1908.
11. Lutgendorf S., Sood A. K. Biobehavioral Factors and Cancer Progression: Physiological Pathways and Mechanisms // Psychosomatic Medicine. 2005. Vol. 73. Issue 9. P. 721-730.
12. Zhirkov A., Subbota A. From chaos theory to psychosomatic harmonization concept. Ten years with SCPTLS // 21 SCTPLS International Conference. Orange. California. 2011. P. 18-19.
13. Куликов Л. В. Психогигиена личности. Вопросы психологической устойчивости и психопрофилактики: учебное пособие. СПб.: Питер, 2004. 464 с.
14. Вассерман Л. И., Иовлев Б. В., Беребин М. А. Методика для психологической диагностики уровня социальной фрустрированности и ее практическое применение. СПб.: Типография СПб НИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2002, 28 с.
15. Вассерман Л. И., Иовлев Б. В., Карпова Э. Б., Вукс А. Я. Психологическая диагностика отношения к болезни: пособие для врачей. СПб.: Типография СПб НИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2005. 33 с.
16. Вассерман Л. И., Иовлев Б. В., Исаева Е. Р. и др. Методика психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями: пособие для врачей и мед. психологов. СПб.: Изд-во НИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2009. 36 с.
17. Бажин Е. Ф., Голынкина Е. А., Эткинд А. М. Метод исследования уровня субъективного контроля // Психологический журнал. 1984. Т. 5, № 3. С. 152-162.
Статья поступила в редакцию 16 декабря 2011 г.
