CC BY
49
УДК 94 (470.64): 28
Апажева Елена Хасановна
доктор исторических наук, профессор кафедры истории Кабардино-Балкарского государственного университета elena_apazheva@mail. ru Такова Александра Николаевна кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора истории Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований sanatakova@yandex.ru Elena H. Apageva doctor of historical sciences, professor of the histories department Kabardino-Balkaria State University elena_apazheva@mail .ru Alexandra N. Takova candidate of the historical sciences, senior research worker Kabardino-Balkaria research institute of humanitarian investigatios sanatakova@yandex.ru
Особенности процесса исламского возрождения в Кабардино-Балкарии в конце XX - начале XXI вв.
Peculiarities of the process of Islamic revival in Kabardino-Balkaria Republic at the end of the XX - the beginning of the XXI century
Аннотация. Объектом исследования является феномен исламского возрождения и особенности его проявления в кабардино-балкарском обществе. В статье указывается, что толчком к формированию данного феномена стала этническая мобилизация конца 80- начала 90-х гг. XX в. Исламское возрождение в КБР привело к острому конфликту между «традиционалистами» и «молящимися». Этнический и религиозный компоненты в 2000-х гг. оказались ключевыми элементами, задававшими вектор развития социума республики.
Ключевые слова: исламское возрождение, общественно-политические трансформации, молящиеся, традиционный ислам, фундаментализм, экстремизм, Кабардино-Балкария, этническая мобилизация, язычество, ритуал, конфликт.
Annotation. The object of the investigation is the phenomenon of Islamic revival and the peculiarities of its manifestation in Kabardino-Balkaria society. The article shows the ethnic mobilization at the end of the 80-th the beginning of the 90-th years of the XX century has stimulated given a powerful incentive to the formation of this phenomenon. Islamic revival in KBR has resulted in the critical conflict between the «traditionalists» and the «prayers». Ethnic and religious components in the 2000 turned out to be the main elements, having an influence on the development of the community of the Republic.
Keywords: islamic revival, social-political transformations, the prayers, traditional Islam, fundamentalism, extremism, Kabardino-Balkaria, ethnic mobilization, heathenism, ritual, conflict.
Конец XX- начало XXI в.в. являлись периодом крушения советской идеологической системы, размытия нравственных ориентиров, появления духовного вакуума. В этих условиях религиозный и этнический компоненты стали одними из ключевых элементов общественно-политической жизни. Поэтому в данный период берет начало процесс исламского возрождения, ставший одним из важнейших факторов развития кабардино-балкарского социума.
Особенностью исламского возрождения в Кабардино-Балкарии являлось его формирование в недрах характерного для большинства национальных субрегионов явления, впоследствии названного учеными «этнической мобилизацией». Данное понятие включает целый спектр характерных для изучаемого периода явлений - рост национального самосознания, переоценка духовных ценностей, отбрасывание присущих коммунистической идеологии штампов и стереотипов, пересмотр устоявшихся подходов в гуманитарной науке и т.д. В контексте данных исторических условий пробуждение интереса общественности к исламу шло в русле процесса национального возрождения.
В советский период в условиях перманентной атеистической работы религиозность в кабардино-балкарском социуме сохранилась во многом благодаря тому, что воспринималась в качестве составного элемента национальной культуры. Консервации базовых духовных ценностей способствовал высокий процент сельского населения и, по преимуществу, мононациональный его состав, географическая близость сельских населенных пунктов к городам, отсутствие в структуре населения значительной группы горожан, полностью порвавших связи с селом, традиционно крепкие родственные узы. Ввиду этого даже в годы советской власти религия продолжала осуществлять свои функции регулятора различных аспектов общественной и семейной жизни.
Однако, латентность религиозного компонента, его длительное развитие в условиях насаждения идеологии государственного атеизма привели к значительным деформациям, как в культовой практике, так и восприятии религии как таковой. Для исламской обрядности в республике было характерно наличие различных неисламских по происхождению напластований, которые стали частью так называемой «народной» формы религии, поддерживались местными служителями культа и воспринимались социумом как чисто мусульманские.
Особенно изобиловали искажениями обряды погребально-поминального цикла, к отправлению которых в большей степени и сводилась религиозность населения Кабардино-Балкарии.
Религиозное мировоззрение у большей части верующих отличалось размытостью и неопределенностью, носило в значительной степени ритуальный характер. Религиозная самоидентификация осуществлялась в большей степени по принадлежности к культуре, национальному образу жизни: кабардинец, балкарец - значит мусульманин. Особенностью религиозности жителей Кабардино-Балкарии являлась также ее ситуативность, то есть проявление лишь по определенным событиям жизненного цикла - похороны, свадьба, ряд основных праздников. Следует отметить, что формальная обрядность оказалась очень устойчивой к атеистической работе, с большей или меньшей интенсивностью проводившейся в течение всего советского периода, и на достаточно высоком количественном уровне поддерживалась в обществе.
Исламское возрождение обнаружило практически полное отсутствие в республике служителей культа, способных на должном уровне удовлетворять растущие духовные потребности социума. К исходу советской эпохи в Кабардино-Балкарии «читать и писать по-арабски и, особенно, толковать Коран умели уже единицы, а готовящиеся в частном порядке муллы получали минимальные знания по обслуживанию похорон и поминок, оформлению брака, совершению намаза, причем необходимые для отправления культа суры Корана заучивались ими наизусть и нередко толковались произвольно. Зачастую служители культа пользовались текстами молитв, написанными на русской графике» [6, с. 174].
Данную проблему руководство созданного в 1991 г. Духовного управление мусульман Кабардино-Балкарии (далее - ДУМ КБР) пыталось решить путем отправки перспективных молодых людей на обучение в иностранные духовные образовательные учреждения. Однако в условиях отсутствия финансирования «главным критерием выбора учебных заведений была оплата дороги принимающей стороной, бесплатное обучение, жилье, питание и желательно предоставление стипендии. Конечно, предлагавшие такие льготные условия учебные центры не были столь известны, как каирский университет «Аль-Азхар», однако казались подходящими для религиозного ликбеза и обучения арабскому языку» [7, с. 144-145]. Полученные молодыми людьми за границей знания часто шли вразрез с религиозными представлениями, бытовавшими в республике в тот период. В результате вернувшиеся с обучения молодые люди сформировали в республике религиозную оппозицию. Таким образом, были посеяны зерна религиозного конфликта, расколовшего умму (общину).
Сутью конфликта в начале и середине 90-х гг. явилось противостояние так называемых носителей «народного» ислама (традиционалистов), представленных большинством жителей республики, для которых была характерна размытость религиозных воззрений, преимущественно пассивное участие в ряде основных ритуалов, которые требуются при наступлении определенных жиз-
ненных случаев. На другом полюсе оказалось новое поколение верующих, представителей так называемых «молящихся». Для них, в отличие от традиционалистов, ислам являлся не просто верой, а образом жизни. Костяк молящихся составляла в основном молодежь, стремившаяся к очищению ислама от противоречащих ему национальных напластований. Основным предметом противоречий молящихся с традиционалистами в начале и середине 90-х гг. являлись особенности местной культовой практики, наличие многочисленных элементов, несогласующихся, а порой и противоречащих исламским канонам.
Во второй половине 1990-х гг. религиозный конфликт в республиканском социуме набирал обороты. Можно сказать, что в это время молящаяся молодежь оформилась в религиозную оппозицию по отношению к ДУМ.
С конца 1990-х гг. религиозный конфликт в республике вышел за рамки словесных теологических прений. Вектор развития шел по линии возрастания напряжения. Борьба с религиозной оппозицией, как в республике, так и в стране в целом, оказалась в ведении силовых структур. В отношении молодых мусульман Кабардино-Балкарии прочно закрепился термин «ваххабиты», который к этому времени приобрел резко отрицательное значение. Апогеем развития данного конфликта стало вооруженное нападение религиозно настроенных молодых людей на силовые структуры г. Нальчика 13 октября 2005 г., унесшее жизни 35 сотрудников правоохранительных органов, 12 гражданских лиц и 92 нападавших.
Причинами данного кровавого исхода конфликта стали следующие обстоятельства:
1) Формирование конфликтного потенциала происходило в условиях отсутствия в республике какой-либо реальной силы, способной его разрешить, или, хотя бы смягчить.
2) Власти республики ощущали насущную потребность в создании эффективной системы межэтнической, мультикультурной коммуникации, активными участниками которой должны были стать представители различных заинтересованных групп [1, с. 188]. Однако, не имея позитивного опыта решения подобных конфликтов, они направляли свою деятельность в основном на разработку целевых программ по профилактике религиозного экстремизма, которые, по сути, не работали.
3) Силовые структуры, в функции которых входила борьба с проявлениями экстремизма, весьма смутно представляли, с чем собственно необходимо бороться. В результате в Кабардино-Балкарии под ярлык «ваххабит» нередко попадали и абсолютно мирные граждане. Имевшие место перегибы, отсутствие дифференцированного подхода при проведении оперативных мероприятий, силовой прессинг способствовали утрате силовыми структурами легитимности в глазах социума. В итоге в республике множилось число сочувствующих радикально настроенным молодым людям, действовавшим по религиозным мотивам.
4) Научное сообщество не обладало необходимым кадровым потенциалом, способным работать над столь тонкой проблемой. В итоге религиозный
конфликт в республике оказался одной из самых обсуждаемых, но, в то же время, малоизученных проблем постсоветской Кабардино-Балкарии. Исключение составляла, пожалуй, этнографическая экспедиция, организованная Институтом гуманитарных исследований КБР совместно с Институтом этнологии и антропологии РАН, в ходе проведения которой исследователи выявили «опасную тенденцию, связанную с дискриминацией молодых верующих под предлогом борьбы с «ваххабизмом» [3, с.176]. Краткие итоги экспедиции были изложены в печати в 2003 г., тогда же была дана верная прогностическая оценка характера развития религиозного конфликта в республике [5].
5) Сложная социально-экономическая ситуация в республике, массовая безработица, поляризация общества, клановость и коррупция, отсутствие у большей части жителей каких-либо ясных жизненных перспектив способствовали формированию в Кабардино-Балкарии обширной социальной базы недовольных, способных в определенной ситуации преступить закон. Социализация молодежи, проходившая в данных условиях, создала предпосылки для маргинализации значительной ее части «девиации ее поведения, включая религиозный и политический экстремизм» [8, с. 438].
В период после октября 2005 г. в республике были проведены конференции и круглые столы. Кабардино-Балкарию посетил ряд крупных религиозных деятелей и именитых ученых, специализирующихся на исламской тематике. Органами власти были разработаны специальные целевые программы, нацеленные на профилактику религиозного экстремизма. Общим моментом в них было, с одной стороны, указание на необходимость «отвлечения» молодежи от экстремистских идей, а, с другой, на огромный стабилизирующий потенциал, содержащийся в недрах традиционной культуры.
В итоге послеоктябрьских событий 2005 г. в Кабардино-Балкарии на государственном уровне начала проводится работа по «отвлечению» молодежи от фундаменталистских идей, путем привития у них интереса к этническому прошлому. Данная работа стала активно осуществляться путем проведения массовых театрализированных этнокультурных мероприятий. В их числе были Новый год по адыгскому календарю (Гъэрэ щ1ырэ щызыхэк1), игрища из серии «Адыгский мир» и т.д.
Данные зрелищные мероприятия сопровождались танцами, джигитовкой, употреблением махъсымэ (национального слабоалкогольного напитка), традиционными гаданьями на бараньей лопатке, имитацией поклонения языческим божествам и т.д. Нельзя сказать, что данные шоу носили явный антиисламский характер. Вряд ли они воспринимались большинством жителей республики, жившими в условиях острого дефицита досуговых мероприятий, как таковые. Однако в среде религиозно настроенных людей в них усмотрели опасную тенденцию к навязыванию жителям Кабардино-Балкарии архаичных языческих представлений, идущих вразрез с нормами исламской религии. Знаковой стала статья некой З. Дышековой, в которой была дана резко отрицательная оценка данным мероприятиям [4].
Организатором данных этнографических шоу являлся видный ученый-фольклорист А.А. Ципинов, позиция которого отличалась восприятием исламской религии как элемента, привнесенного в целостную систему адыгэ хабзэ (у кабардинцев - свод норм обычного права и морально-этических предписаний), приспособившегося к ней, но не изменившим ее основ. Данная позиция неоднократно озвучивалась ученым в рамках научных публикаций и газетных статей, в выступлениях на конференциях. Резонанс имел ряд высказываний ученого: «религии приходят и уходят, нация остается», «мы, прежде всего, адыги, а потом уже мусульмане», «да, адыги были мусульманами, но никогда не делали намаз, потому что никогда бы не встали ни перед кем на колени» [2] и др.
В адрес А.А. Ципинова регулярно поступали угрозы. Ученый был убит в декабре 2010 г. членами экстремистского подполья, действовавшими по религиозным мотивам.
В период после октября 2005 г. интерес молодежи к исламу стал восприниматься большинством жителей республики отрицательно, что свидетельствует о резкой смене общественных настроений, так как то же самое в начале 90-х гг. ХХ в. вызывало одобрительную реакцию. Верующая молодежь оказалась в чрезвычайно сложном положении и постепенно оформилась в довольно закрытую субкультуру. Однако, несмотря на данные обстоятельства, количество молодых людей, принимающих ислам, не снизилось, хотя приобщение к религии стало носить латентный, а потому непредсказуемый характер. На сегодняшний день привлекательность исламской альтернативы для молодежи республики не утратила своей актуальности, количество представителей «молящегося» ислама растет.
Таким образом, на рубеже XX-XXI вв. в Кабардино-Балкарии имел место феномен исламского возрождения, истоком которого являлась этническая мобилизация конца 1980-х - начала 19990-х гг. К концу 1990-х гг. религиозный фактор становится одним из ключевых, причем довольно деструктивных, факторов развития республиканского общества. В Кабардино-Балкарии, как и во многих исламских субрегионов страны, появился острый религиозный конфликт между традиционалистами и молодым поколением верующих, представленным так называемыми «молящимися», развитие которого привело к кровавым событиям октября 2005 г. После этого в республике была предпринята попытка отвлечения молодежи от экстремистских идей путем популяризации норм этнической культуры и, в том числе, языческих представлений. В условиях наличия латентного религиозного конфликта данная политика привела к прогнозируемым негативным последствиям и не способствовала снижению привлекательности идей фундаментального ислама.
Литература:
1. Апажева Е.Х. Молодежь как фактор межэтнических отношений на Северном Кавказе // Вестник Московского университета. Сер. 18. 2003. № 2. С. 175-188.
2. Бакова З. Краткая биография А. Ципинова [Электронный ресурс]. -URL: http://adigasite.com>archives/tag/ (дата обращения: 5.11.2014).
3. Бережной С.В. Кабардино-Балкарская республика как пример эволюции исламского фундаментализма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2006. № 2. С. 170-180.
4. Дышекова З. Кто ведет нас к язычеству? // Кабардино-Балкарская правда. 2007. 25 октября.
5. Кажаров В. Этнографическая экспедиция по проблемам ислама в КБР // Газета Юга. 2003. 5 июня.
6. Мукожев А.Х. Ислам в Кабардино-Балкарии в годы советской власти // Архивы и общество. 2007. № 1. С. 168-176.
7. Силантьев Р.А. Религиозный фактор во внешнеполитических конфликтах на Кавказе / Религия и конфликт / под ред. А. Малашенко и С. Филатова; Московский Центр Карнеги. М.: РОССПЭН. 2007. 287 с.
8. Тетуев А.И. Влияние институтов гражданского общества на этнопо-литические процессы в регионе (на материалах Кабардино-Балкарской Республики) // Россия и Кавказ: история и современность. Материалы Международной научной конференции 22 октября 2009 г. Махачкала: Наука ДНЦ, 2010. 880 с.
Literature:
1. Apageva E.H. The youth as a factor of interethnic relations in Northern Caucuses // Proceedings of Moscow University. Series 18. 2003. № 2. P. 175-188.
2. Bakova Z. Short biography of A. Tsipinov [Electronic resource].-URL: http://adigasite.com>archives/tag/ (date of address: 5.11.2014).
3. Berezhnoy S.B. Kabardino-Balkarian republic as an example of evolution of Islamic fundamentalism in the Northern Caucuses // Central Asia and the Caucuses.
2006. № 2. P. 170-180.
4. Dishekova Z. Who leads us to heathenism? // Kabardino-Balkarian truth.
2007. 25 October.
5. Kazharov V. Ethnographic expedition on the problems of Islam in KBR // Gazeta of the South. 2003. 5 June.
6. Mukozhev A.Kh. Islam in Kabardino-Balkaria during the Soviet power // Archives and society. 2007. № 1. P. 168-176.
7. Silantyev. R.A. Religious factor in the foreign-policy conflicts in the Caucuses // Religion and conflict / edited by A. Malashenko and S. Filatov, Moscow Centre of Karnegi, M.: ROSSPEN. 2007. 287p.
8. Tetuev A.I. The influence of the Institutes of the civil society on the ethnopo-litical processes in the region (on the example of Kabardino-Balkarian Republic) // Russia and the Caucuses: history and the present. The materials of the international scientific conference 22 October 2009. Makhachkala: Science DSCs, 2010. 880p.
