CC BY
25
Научная статья УДК 343.9
DOI: 10.55001/2587-9820.2022.46.64.003
ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ СУДЕБНЫХ ЭКСПЕРТИЗ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
Михаил Александрович Болвачев
Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта, г. Калининград, Российская Федерация, e-mail: mabolvachev@gmail.com
Аннотация. Производство лингвистических судебных экспертиз по делам о преступлениях экстремистской направленности является одной из основных поданным категориям дел. Особенное значение данные экспертизы имеют в пространстве социальных сетей информационно-телекоммуникационной сети Интернет. В статье рассматриваются основные проблемы производства таких экспертиз, их доказательственного значения. Определяются особенности применения отдельных нормативных определений в контексте их нормативного и лексического значения. Автором проведен анализ подходов к объекту лингвистических экспертиз и влияния объекта на результаты экспертизы. Рассматривается проблема правовых вопросов в лингвистических экспертизах по делам экстремистской направленности в социальных сетях. Предлагаются отдельные рекомендации по постановке вопросов эксперту.
Ключевые слова: экстремизм, социальные сети, экстремистские материалы, лингвистическая судебная экспертиза.
Для цитирования: Болвачев МА Особенности производства лингвистических судебных экспертиз по делам о преступлениях экстремистской направленности в социальных сетях // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. — 2022. — Т. 22. — № 2. — С. 17—24. D0I: 10.55001/2587-9820.2022.46.64.003
PECULIARITIES OF THE PRODUCTION OF LINGUISTIC FORENSIC EXAMINATIONS IN CASES OF CRIMES OF EXTREMISM IN SOCIAL
NETWORKING WEBSITE
Mikhail A. Bolvachev
Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation, e-mail: mabolvachev@gmail.com
Abstract. The production of linguistic forensic examinations incases of extremist crimes is one of the main ones for these categories of cases. These examinations are of particular importance in the space of social networks of the global Internet. The article deals with the main problems of the production of such examinations, their evidentiary value. The features of the application of individual normative definitions in the context of their normative and lexical meaning are determined. The author analyzed the approaches to the object of linguistic examinations and the influence of the object on the results of the examination. The problem of legal issues in linguistic expertise incases of extremist orientation
© Болвачев MA., 2022
in social media is considered. Separate recommendations are offered on posing questions to the expert.
Keywords: extremism, social networks, extremist materials, linguistic forensics. For citation: Bolvachev M.A. Osobennosti proizvodstva lingvisticheskih sudebnyh jekspertiz po delam о prestuplenijah jekstremistskoj napravlennosti v social'nyh setjah [Peculiarities ofthe production oflinguistic forensic examinations incases ofcrimes of extremism in social media]. Kriminalistika: vchera segodnya, zavtra = Forensics: yesterday, today, tomorrow. 2022, vol. 22 no 2, pp. 17—24 (inRuss.) DOI: 10.55001/25879820.2022.46.64.003
Введение
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее— ВС РФ) от 28 июня 2011г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (далее — постановление Пленума ВС РФ № 11) предусматривает в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов использование специальных знаний в форме лингвистической экспертизы. К такой экспертизе могут привлекаться, помимо лингвистов, и специалисты иной области знаний (психологии, истории, религии). Общая цель лингвистической экспертизы в этом обозначается как «выявление смысловой направленности текстов и используемых пропагандистских приемов», ее выводы нередко становятся основой в процессе квалификации экстремистских материалов: «определяющим является смысловая функция таких сообщений, то, ради чего, в подтверждение каких взглядов и идей они используются, какие представления и установки и какими средствами пропагандируются, навязываются читателям (слушателям, зрителям)».
Поэтому, представляется целесообразным рассмотреть использование специальных знаний в форме лингвистической судебной экспертизы и следующие характерные особенности, связанные с её подготовкой и назна-
чением: обязательный характер экспертизы, что входит в объект экспертизы, какие вопросы задаются эксперту.
Основная часть
Оценивая постановление Пленума ВС РФ № 11, необходимо отметить его недостаточность для решения некоторых проблем, возникающих при расследовании преступлений экстремистской направленности [1, с. 104].
Так, Пленум ВС РФ не дал определения таких понятий, как «ненависть», «вражда», «социальная группа», а также оставил без однозначного ответа вопрос о том, является ли обязательным производство экспертизы по делам о преступлениях экстремистской направленности, либо вывод о направленности преступления можно сделать на основе заключения, либо показаний специалиста, а может быть, и вовсе на основе иных доказательств или внутреннего убеждения следователя. Также остался без ответа и вопрос о различиях между экстремистскими побуждениями и иными.
Так, не являются экстремистской пропагандой высказывания лиц с низким культурным уровнем или образованием, из-за чего неспособных адекватно аргументировать свою точку зрения, а также вести дискуссию и сознавать степень социальной ответственности за произнесенные слова. Также нельзя считать экстремистской пропагандой распространение идей
избранности последователей той или иной конфессии.
Подобные взгляды встречаются практически во всех религиях, однако такая пропаганда является экстремизмом только в том случае, если включает в себя требование изменить объем гражданских прав и обязанностей лица или унижает национальное достоинство той или иной этнорелигиозной группы.
При этом необходимо отметить неоднозначность и толкования самого Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Так, в комментариях к данному законодательному акту под редакцией А. Б. Смушкина указана обязательность оценки специалистом [экспертом) материалов при отнесении их к экстремистским, при этом также указано, что не любое исследование, проведенное специалистами (экспертами], суд может расценивать как экспертизу [2], что несколько противоречит формулировке «в необходимых случаях», использованной в постановлении Пленума ВС РФ № 11. Что и подтверждается сложившейся практикой, а именно проведение экспертизы в отношении любого материала, обнаруженного в пространстве социальных сетей.
Таким образом, лингвистическая или комплексная судебная экспертиза де-факто становится обязательной по делам о преступлениях экстремистской направленности, выступая в качестве дополнительного доказательства к числу имеющихся, дополняя обвинительное заключение и приговор суда. Отправляя материалы на лингвистическую экспертизу, следователь решение о преступности деяния фактически оставляет за экспертом. Рассматривая необходимость проведения лингвистических экспертиз целесообразно говорить о среднем и мягком языках
вражды, когда у следователя могут возникнуть затруднения в определении значения и направленности материалов. Однако в ситуации жесткого языка вражды, когда имеется прямое выражение ненависти, очевидны призывы к насилию по отношению к другой расе, нации, конфессии. Экспертиза таких материалов представляется излишней.
Объект
лингвистических экспертиз
При рассмотрении лингвистических экспертиз необходимо отметить, что существует неопределенность объекта таких экспертиз, особенно в условиях проведения таких экспертиз по материалам информационно-телекоммуникационной сети Интернет (далее — сеть Интернет), наиболее узкое понятие объекта лингвистических экспертиз: продукты речевой деятельности человека (от отдельного слова до текста в целом или группы текстов), зафиксированные в письменной форме (в том числе устные тексты, записанные с помощью букв) [3, с. 421]. Такое определение предполагает необходимость стенографирования устного текста, вместе с тем, учитывая, что на такие экспертизы могут направляться видеоролики или аудиозаписи, содержащие необходимый текст в устной форме, фиксация устного текста представляется нецелесообразной, особенно в ситуации, когда в записи существует несколько звуковых дорожек или звуковая дорожка воспроизводится одновременно с текстом, при стенографировании порядок нарушается, что препятствует восприятию текста в целом.
Традиционным определением объекта лингвистической экспертизы является его обозначение как единиц языка и речи, текстов, представленных на любом материальном носителе [4, с. 136]. Такое определение позволяет
оценивать тексты как письменные, так и устные, однако необходимо отметить, что непосредственно текст характерен для экстремистских материалов в виде самиздата или лозунгов, озвученных при массовой аудитории, в то время как в сети Интернет и социальных сетях, в частности, наиболее характерны продукты так называемого интернет-творчества, включающих в себя короткие ролики с музыкальным сопровождением, «демотивато-ры», изображения с подписями либо короткие лозунги, оформленные в виде изображения.
Исходя из более широкого толкования объектами экспертизы являются текст, включающий в себя другие продукты речевой деятельности до предложений и слов в отдельности, и (при его наличии) так называемый антураж, несловесное содержимое материала, которое может оказывать влияние на восприятие текста, изменять характер материала [5, с. 29]. Таким содержимым могут быть иллюстрации и другие изображения, фотографии, видеоряд, саундтрек и любые другие элементы, вплоть до оформления страницы с текстом, поэтому эксперту всегда необходимо исследовать не только отдельные текстовые единицы, такие как непосредственно текст публикации или стенограмма видеозаписи, аудиозаписи, но и полностью весь контекст публикации, начиная от названия страницы, на которой опубликован такой материал.
Так, приговором Октябрьского районного суда города Уфы от 10 ноября 2010 года №1-641/2010 судом было установлено, что подсудимый разместил на видеохостинге видеозапись экстремистского содержания, на котором были использованы фразы на русском, английском и немецком языках, в частности была использована фраза Burn and Kill the Beast!
в переводе «Жечь и убивать скотов!», которая в отрыве от видеоряда может быть вариативно истолкована и не является направленной к конкретной расе, национальности или конфессии, однако фраза сопровождалась изображением оружия, направленного на еврейский символ, что характеризуется как призыв именно в отношении определенной нации. Таким образом, для экспертного исследования целесообразно использование всего объема имеющихся материалов для полноты и достоверности экспертизы.
Постановка вопросов эксперту
В числе вопросов, предлагаемых к лингвистической экспертизе, встречаются также вопросы о принадлежности материалов к внесенным в список экстремистских.
Однако в постановлении Пленума ВС РФ №11 прямо указано, что при назначении судебных экспертиз по делам о преступлениях экстремистской направленности не допускается постановка перед экспертом таких вопросов, которые не входят в компетенцию эксперта, вопросов правового характера, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к осуществлению экстремистской деятельности,
о направленности информационных материалов на возбуждение ненависти или вражды перед экспертами поставлены быть не могут.
В действительности такие вопросы носят юридических характер, поскольку публичные призывы к экстремистской деятельности либо возбуждение ненависти или вражды образуют составы преступлений соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации, из-за чего возникает ситуация, когда эксперт,
отвечая на подобные вопросы, подменяет собой функции следователя и суда.
Поэтому необходимо отметить, что в вопросы, сформулированные к эксперту-лингвисту, не рекомендуется включать юридические термины, такие как «призыв» или «экстремизм». Поэтому понятие экстремистской деятельности, как правило, распределяется на смысловые компоненты термина или его толкований, вследствие чего имеют место выражения, существующие в границах литературного языка [6, с. 132]. К таким выражениям неюридического характера относятся «информация об исключительности, превосходстве или неполноценности лиц по признаку их расы или национальности», «указание на причинно-следственную связь между неблагоприятным положением в прошлом, настоящем или будущем одной расы, национальности, религии и действиями или фактом существования другой расы, национальности, религии» или «негативная оценка действий отдельных рас, национальностей, конфессий» и другие подобные формулировки.
Однако разложение понятия экстремистской деятельности на смысловые составляющие при постановке вопросов перед экспертом позволяет удовлетворять требованиям Пленума ВС РФ, но в сущности эксперт, отвечая на такие вопросы, отвечает на изначальный вопрос о наличии экстремистского призыва, поскольку негативная оценка расы, национальности, конфессии удовлетворяет понятию среднего или мягкого языка вражды, в зависимости от используемых формулировок, что связано с используемыми законодательством понятиями, входящими в экстремистскую деятельность, такими как пропаганда исключительности, превосходства или, наоборот, неполноценности по расо-
вому, национальному или религиозному признаку [7, ст. 1].
При подмене понятия «пропаганда» на понятие «информация» сущностных изменений вопроса не происходит. Тем не менее необходимо отметить, что в вопросах понимания семантического значения, побудительного характера юридическая наука и лингвистика находятся в состоянии тесной связи, при которой достаточно сложно определить, где заканчивается специальное знание в области языка и начинается правовая оценка самого деяния, которое носит словесный характер, а потому субъективная, объективная стороны, а также сам объект полностью охватывается одной экспертизой, из-за чего возникает ложная установка на достаточность нахождения субъекта преступления. Однако отмечается спорный характер экспертных исследований, поскольку нередко возникает ситуация, когда оценки одного материала разными экспертами являются прямо противоположными [8, с. 7]. При этом необходимо отметить, что такое расхождение связано в первую очередь не с ошибками, как при проведении криминалистических экспертиз, а с субъективным характером оценки материалов, различием используемых методик, различиями толкования и определения семантики высказываний.
Необходимо также отметить проблему оценки возможности при проведении лингвистических экспертиз, в отличие от большинства других экспертиз формулировка возможности относится не к совершению того или иного действия, но возможному последствию от совершённого деяния. Так, формулировка «высказывание способно разжечь межрасовую межнациональную или межрелигиозную ненависть и вражду» характеризуется асимметричностью, неопровержимо-
стью, но верифицируемостью [8, с. 9]. Такой ответ предполагает, что он будет истинен при любом количестве людей, на которых высказывание воздействовало вплоть до одного, вместе с тем ответ будет истинен и при отсутствии людей, на которых материал воздействовал, поскольку формулировка «возможно» предполагает такую вероятность в будущем. В таком случае необходимо оценивать не непосредственно возможность возбуждения ненависти таким высказыванием, а направленность, наличие призыва в скрытой или открытой форме, что напрямую связано с субъективной стороной преступления.
Выводы и заключение
Таким образом, объектом лингвистических экспертиз являются как сам текст в широком смысле, так и сопутствующие элементы (антураж), включающие в себя изображения, видеоряд, аудиозаписи или саундтрек. При формулировке вопросов при назначении экспертизы необходимо избегать юридических конструкций, из-за которых в ходе экспертизы будут формулироваться ответы правового характера.
Так, целесообразной представляется следующая формулировка вопросов:
1. Выражают ли словесные или изобразительные средства, использованные в материале, унизительные характеристики или отрицательную эмоциональную оценку и негативную установки в отношении какой-либо расовой, этнической, религиозной
иной социальной группы, её представителей? Если да, то какой именно, в какой форме?
2. Содержится ли в материале информация, направленная на побуждение к действиям против какой-либо расы, нации, конфессии иной социальной группы, её представителей? Если да, то какая именно, в какой форме?
3. Имеются ли в спорном речевом произведении высказывания оскорбительного характера по отношению к лицам какой-либо расы, национальности, конфессии или иной социальной группы?
4. Носит ли указанный материал характер призыва?
5. Создается ли образ врага в указанном материале?
Экспертиза не может устанавливать виновность лица, поскольку это не может относиться к ведению эксперта, поэтому эксперт-лингвист как лицо, обладающее знаниями в области семантики и лексики, должен установить негативный окрас материалов, оценить слова, используемые для обозначения социальных групп и используемые для их негативной или превозносящей характеристики, при комплексной экспертизе эксперт-психолог должен определить используемые автором настоящей публикации методы побуждения к действиям, способы воздействия на читателя, зрителя, слушателя, что в дальнейшем оценивается следователем и судом как доказательство экстремистской направленности материалов.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Борисов С. В. Возбуждение ненависти, вражды, унижение человеческого достоинства: проблемы установления и реализации уголовной ответственности: моногр. / С. В. Борисов, А. В. Жеребченко; отв. ред. С. В. Борисов. — М.: Юриспруденция, 2015. — 264 с.
2. СмуитинА. Б. Комментарий к Федеральному закону от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (постатейный)
[Электронный ресурс].— Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.04.2022).
3. Возможности производства судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России. — М., 2004. — 213 с.
4. Российская Е. Р. Теория и практика судебной экспертизы в гражданском и арбитражном процессе: науч.-практ. пособ. / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Е. Р. Российской. — М.: Норма, 2011. — 736 с.
5. Подкатилина М. Л. К вопросу о лингвистической экспертизе экстремистских материалов // «Эксперт-криминалист». — 2010. — № 4. — С. 28—30.
6. Иссерс О. С. Лингвистические корреляты понятия «вовлечение в экстремистскую деятельность» / О. С. Иссерс, Н. В. Орлова // Политическая лингвистика. — 2017. — № 3. — С. 132—136.
7.0 противодействии экстремистской деятельности: федер. закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (ред. от 01.07.2021) [Электронный ресурс]. — Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.04.2022).
8. Бринев К. И. Судебная лингвистическая экспертиза по делам о религиозном экстремизме // Вестник Томского государственного университета. — 2013. — № 376. — С. 7—13.
REFERENCES
1. BorisovS.V. (Ed.), Zherebchenko А. V. Vozbuzhdenie nenavisti, vrazhdy, unizhenie chelovecheskogo dostoinstva: problemy ustanovlenija i realizacii ugolovnoj otvetstvennosti: monogr. [Incitement ofhatred, hostility, humiliation ofhuman dignity: problems of establishing and implementing criminal liability: monograph]. M.: Jurisprudence, 2015. 264 p.
2. Cmushkin A.B. Commentary on the Federal Law of July 25, 2002 N 114-FZ "On Counteracting Extremist Activities" (item-by-article) [Electronic resource]. Access from the reference-legal system "Consultant Plus" (date of access: 04/17/2022).
3. Possibilities of conducting a forensic examination instate forensic institutions ofthe Ministry of Justice of Russia. // M„ 2004. 213 p.
4. Rossinskaya E.R. Theory and practice of forensic examination in civil and arbitration proceedings: [Teorija i praktika sudebnoj jekspertizy v grazhdanskom i arbitra-zhnom processe], Moscow, Norma, 2011, 736 p.
5. Podkatilina M.L. К voprosu о lingvisticheskoj jekspertize jekstremistskih mate-rialov [On the issue of linguistic expertise of extremist materials]. Expert forensic specialist — Jekspert-kriminalist, 2010, no. 4, pp. 28—30.
6. Issers O.S. Orlova N.V. Linguistic correlates ofthe concept of "involvement in extremist activity" [Lingvisticheskie korreljaty ponjatija «vovlechenie v jekstrem-istskuju dejatel'nost']. Political Linguistics —Politicheskaja lingvistika. 2017, no. 3, pp. 132—136.
7. On counteracting extremist activity: federal law of July 25, 2002 N114-FZ (as amended on July 1, 2021) [Electronic resource]. Access from the reference-legal system "Consultant Plus" (date of access: 04/17/2022).
8. Brinev K.I. Forensic linguistic expertise incases of religious extremism [Sudebnaja lingvisticheskaja jekspertiza po delam о religioznom jekstremizme]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta —Vestnik of Tomsk State University .2013, no. 376, pp. 7—13.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ Болвачев Михаил Александрович, специалист учебно-методического центра по профилактике терроризма Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта, 236010, Россия, Калининградская обл., г. Калининград, ул. Фрунзе, 6.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR Bolvachev Mikhail Alexandrovich, specialist of the educational and methodological center for the prevention of terrorism of the Baltic Federal University named after Immanuel Kant, 236010, Russia, Kaliningrad region, Kaliningrad, st. Frunze, 6.
