CC BY-NC-ND
119
Административная юрисдикция
В.О. Бежанов
ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ПОВТОРНОСТИ
КАК КВАЛИФИЦИРУЮЩЕГО ПРИЗНАКА АДМИНИСТРАТИВНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ
В законодательстве и юридической литературе отсутствует единый подход к определению повторности совершения административного правонарушения в сочетании с его однородностью. В статье делается попытка дать правовую характеристику повторности и однородности, определить их реальную роль в квалификации административного правонарушения.
Ключевые слова: повторность, административное правонарушение, квалификация, ответственность, наказание.
Вот уже 34 года, с момента принятия Верховным Советом СССР 23 октября 1980 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, в административно-деликтном законодательстве сначала СССР, a затем и Российской Федерации господствует положение, согласно которому повторное совершение однородного административного правонарушения, если за совершение первого административного правонарушения лицо уже подверглось административному наказанию, по которому не истек годичный срок со дня окончания исполнения постановления о его исполнении, рассматривается как обстоятельство, отягчающее административную ответственность1.
Само по себе придание законодателем особого значения по-вторности совершения административного правонарушения представляется абсолютно справедливым и, безусловно, необходимым. Ведь речь идет об укреплении антиобщественной направленности в поведении лица, о возрастании в нем степени общественной опасности. Сомнения возникают, когда повторность обусловлена однородностью административного правонарушения, жестко с ней
© Бежанов В.О., 2013
связана, является, по сути, непременным условием применения повторности как классифицирующего признака противоправного деяния.
Дело в том, что результаты семантического, грамматического и логического анализа понятия «однородный» вступают в явное противоречие с правовой позицией Пленума Верховного Суда РФ, сформулированной в п. 16 постановления от 24 марта 2005 г. № 5 (в ред. от 09.02.2012 г.) «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», в соответствии с которой однородным считается административное правонарушение, имеющее единый родовой объект посягательства.
Если «единый» означает «общий, объединенный»2, то возникает вопрос: что в данном случае объединяется, что понимается под родовым объектом.
Термин «род» используется в систематике биологических объектов, обозначающих группу, объединяющую несколько видов, обладающих общими признаками. В грамматике род - это признак, отличающийся множественностью. В теории государства и права род - совокупность общественных отношений, регулируемых отраслью права, а выражение «однородный» используется только по отношению к институтам права. К этому следует добавить, что понятия «однородный», «одинаковый», «равный» и даже «идентичный» и «тождественный» практически являются синонимами, хотя в различных контекстах воспринимаются по-своему3.
Максимально сужая это понятие и пытаясь соотнести его с содержанием отдельных элементов структуры особенной части КоАП РФ, мы, тем не менее, не достигаем успеха, поскольку каждая ее глава хотя и посвящена административным правонарушениям в отдельных областях общественных отношений, но разброс составов в самих главах столь значителен, что говорить о едином родовом объекте посягательства представляется некорректным. Скорее всего, данного типа объединяющие, собирательные термины означают некую совокупность элементов, обладающих определенным, но не абсолютным сходством, не тождественных друг другу, используемую для систематизации чего-либо, отграничения, анализа и описания.
Кроме того, термин «однородное» не единственный, используемый законодателем в сочетании с повторностью. Так в ст. 5.27 КоАП РФ используется выражение «аналогичное административное правонарушение», а в ст. 12.8 и 12.10 КоАП РФ «административное правонарушение, предусмотренное частью 1 (1 и 2) на-
стоящей статьи». Да и сама повторность преподносится в законе в различных ипостасях, то напрямую, то в схожей по смыслу формулировке «лицом ранее подвергнутым административному наказанию» (ст. 5.27 КоАП РФ).
Подобной противоречивости, непоследовательности можно было бы избежать, выработав, выражаясь языком А. С. Дугенца, консолидирующую дефиницию на основе анализа предлагаемых различными авторами, в том числе законодателем, вариаций.
Данный подход полностью соответствует требованиям юридической техники, в частности правилам изложения норм права, в соответствии с которыми последние должны излагаться кратко, четко и определенно. При этом должны соблюдаться такие требования к языку нормативных актов, как грамматическое единообразие формулировок, употребление одного и того же термина в одном и том же значении, для чего желательно использовать легальные дефиниции, обеспечивать устойчивость терминологии.
Поскольку выяснилось, что «однородность» как термин грешит размытостью, неконкретностью, но в принципе при грамотном использовании полезен, представляется возможным применять его так, как это сделано в ст. 12.8 и 12.10 КоАП РФ, т. е. конкретизировать в соответствующих частях статей по типу: «Повторное совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 настоящей статьи». Такая привязка к определенному составу правонарушения гарантирует усиление ответственности именно в тех случаях, когда это необходимо, a также позволяет исключить необходимость терминологического новаторства, вносящего разнобой при толковании и применении норм права.
К рассуждениям об однородности следует добавить еще одно соображение. Данный термин своей роли, определенной для него законодателем, не соответствует еще и потому, что если лицо соответственно повторно, в течение года (сохраним эти признаки) совершает не сходные (неоднородные - по КоАП РФ), не соответствующие узаконенному критерию административные правонарушения, предусмотренные Особенной частью КоАП РФ, то они будут правоприменителем восприниматься каждый раз как совершаемые впервые.
Здесь страдает не только логика, налицо ошибка в методологии квалификации правонарушения. На первое место выдвигается признак повторности, жестко привязанный к признаку однородности. Эта конструкция тяжеловесна, нединамична и в силу этого нежизненна. Если же в основу квалификации положить признак общественной опасности - все становится на свои места. В этом
случае повторность совершения административного правонарушения вне зависимости от однородности воспринимается правоприменителем как возрастающая угроза общественному порядку и общественной безопасности и диктует необходимость применения более строгих мер административной ответственности. Однородность же, в более совершенной логичной трактовке, можно использовать как признак неоднократности, систематичности, с которыми он корреспондируется гораздо более логично.
Теперь обратимся к понятию и содержанию самой повторности, которую законодатель рассматривает как одно из обстоятельств, отягчающих административную ответственность.
В формулировке, изложенной в п. 2, ч. 1, ст. 4.3 КоАП РФ, присутствует одна существенная оговорка: «если за совершение первого административного правонарушения лицо уже подвергалось административному наказанию, по которому не истек срок, предусмотренный статьей 4.6 настоящего Кодекса». В свою очередь ст. 4.6 гласит: «Лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию в течение одного года со дня окончания исполнения постановления о назначении административного наказания».
Особого внимания здесь требует указание на то, что лицо за совершение первого административного правонарушения уже подверглось административному наказанию, наказание в отношении него исполнено и, в оставшийся до истечения годичного срока период, оно совершает новое правонарушение. В то же время можно считать, что в отношении лица вынесено постановление о привлечении к административной ответственности, не принимая во внимание его исполнение, что не противоречит смыслу понятия «подверглось».
Для понимания важности этого момента обратимся к срокам, в течение которых исполняются некоторые административные наказания. Так, санкции ч. 1 и 2 ст. 12.8 предусматривают лишение права управления транспортными средствами на срок от полутора до двух лет. С учетом же указания Верховного суда РФ в обзоре от 17 сентября 2008 г. о том, что водители могут быть привлечены к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.8 КоАП РФ (за повторное совершение правонарушений, предусмотренных частью 1 или 2 данной статьи) только в течение года после окончания срока исполнения постановления о назначении административного наказания в виде лишения права управления транспортным средством (за первое правонарушение) общий срок может составить
три года, т. е. полностью перекрыть предусмотренный ст. 4.6 КоАП РФ годичный срок, в результате чего о применении признака по-вторности можно забыть.
Выход из создавшегося положения видится в следующем. Если в отношении лица, совершившего административное правонарушение, вынесено постановление о назначении административного наказания, следовательно, его вина установлена, он может считаться подвергнутым наказанию, и течение годичного срока начинается после принятия решения. Таким образом, в случае совершения им следующего, в пределах годичного срока, правонарушения оно автоматически квалифицируется как повторное со всеми вытекающими из этого для лица последствиями.
Тот факт, что постановление еще не вступило в законную силу или не исполнено в подобной ситуации, не будет иметь решающего значения, поскольку претерпевает изменение фабула правонарушения и решение по делу будет приниматься по соответствующей уже ей статье.
Аналогичный подход используется и в законодательной и в правоприменительной практике. Удачной представляется определение повторности в ч. 2 и ч. 4 ст. 310 закона Кировской области от 26 июля 2002 г. (в ред. от 27.12.2006): «Действие... совершенное повторно в течение года с момента назначения административного наказания, предусмотренного частью первой настоящей статьи». Московское таможенное управление в письме от 26 мая 2000 г. № 16-62/7919 «О понятии повторности правонарушения» разъясняет, что определяющим для применения признака повторности является момент принятия решения по делу, т. е. «повторным нарушением таможенных правил следует считать совершение в течение года после принятия решения о наложении наказания за предыдущее правонарушение нового нарушения».
Применительно к повторности М.Я. Масленниковым ставится «вопрос о подтверждении легитимности установления более строгих мер административной ответственности за повторное совершение административного правонарушения в случаях, если за первое правонарушение было вынесено постановление о назначении административного наказания. Сущность вопроса в том, что в таких случаях правонарушитель завуалированно дважды подвергается административному наказанию за совершение первого административного правонарушения»4.
Опасения уважаемого автора понятны, но напрасны. Ведь в подобных случаях решение о назначении наказания за первое правонарушение послужит лишь основанием для признания возмож-
ности применения признака повторности. Реальным наказанием следует признавать то, которое будет назначено именно за повторное правонарушение, и анализироваться будет уже новый, другой состав, хотя и предусмотренный следующей частью той же статьи КоАП РФ.
Вопрос же о легитимности должен быть решен законодателем путем внесения дополнения, соответствующего описанной ситуации, в часть вторую ст. 4.4 КоАП РФ «Назначение административного наказания за совершение нескольких административных правонарушений», с изменением ее названия, поскольку в нашем случае назначение наказания осуществляется в пределах санкции, предусматривающей более строгое административное наказание за повторное нарушение.
Интересен с точки зрения реального усиления борьбы не только с административными деликтами, но и с преступностью, ставший классическим, пример весьма эффективного применения квалифицирующего признака повторности, именуемого административной преюдицией. Он датируется 1966 г., когда в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с хулиганством» лицо, дважды совершившее мелкое хулиганство и понесшее в обоих случаях административное наказание, в третий раз подвергалось уже уголовному преследованию в соответствии с ч. 1 ст. 206 Уголовного кодекса.
Сказанное позволяет сделать общий вывод о необходимости изменения и дополнения административно-деликтного законодательства с учетом выявленных противоречий и несоответствий, что позволит не только повысить эффективность борьбы с административными правонарушениями, но и обеспечит безусловную реализацию принципа законности в самом широком смысле.
Примечания
См., напр.: Комментарий к Основам законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях / Под ред. Б.М. Лазарева. М.: Юрид. лит-ра, 1983. Ст. 21; Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. М.: Проспект: КноРус, 2012.
Ожегов С.И., Шведова НЮ. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1997. С. 309.
Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник. М.: Юрист, 2003. С. 213. Масленников М.Я. Повторность как квалифицирующий признак административного правонарушения // Закон. 2011. № 9. С. 50.
_
3
