CC BY
77VII Международная научно-практическая конференция
УДК 34
Ниметуллаев Ролан Рустемович Nimetullaev Rolan Rustemovich
Студент Student
Крымский филиал Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный
университет правосудия» (г. Симферополь) Crimean branch of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian State University of Justice» (Simferopol)
ОСОБЕННОСТИ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ
КОММЕРЧЕСКОМ АРБИТРАЖЕ
SPECIFIC FEATURES OF THE SUBJECT OF PROVING IN INTERNATIONAL COMMERCIAL ARBITRATION
Аннотация, в статье проведен анализ теоретических и практических подходов к определению предмета доказывания в международном коммерческом арбитраже, которые сформировались под влиянием различных правовых систем. Обоснована возможность включения нормы материального права, подлежащей применению, в состав предмета доказывания.
Abstract: The article analyzes the theoretical and practical approaches to defining the subject of proof in international commercial arbitration, which were formed under the influence of various legal systems. The possibility of including the norm of substantive law to be applied in the subject of proof is substantiated.
Ключевые слова, международный коммерческий арбитраж, предмет доказывания, доказательство права.
Key words: international commercial arbitration, subject of proof, proof of law.
Постановка проблемы. Международные правовые акты и национальное законодательство о международном коммерческом арбитраже, а также регламенты ведущих арбитражных учреждений мира, как правило, не содержат специальных правил об определении предмета доказывания. Исключением
«Научные исследования и инновации» является Арбитражный регламент Международной торговой палаты, статья 23
которого предусматривает определение в акте о полномочиях состава
арбитражного суда круга вопросов, подлежащих установлению в ходе
рассмотрения дела [2, с. 5]. Ответ на вопрос о том, что именно подлежит
доказыванию в процессе арбитражного разбирательства, каждый раз
дифференцированный, и различия эти часто являются принципиальными, а не
только связанными с деталями конкретного дела.
Тезис о том, что составляет предмет доказывания в международном коммерческом арбитраже и относятся ли к нему кроме юридических фактов также нормы, которые подлежат применению, тесно связан с важной проблемой распределения обязанности (бремени) доказывания и роли арбитражного суда в процессе доказывания, поэтому их выяснения имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Кроме того, с категорией предмет доказывания связано решение вопроса о принадлежности доказательств.
Анализ последних исследований и публикаций. Несмотря на очевидную актуальность исследуемой темы, в его решении сохраняется научная неопределенность. В отечественной правовой науке эта проблематика комплексно не проработана, а иностранная правовая литература свидетельствует о длительной острой дискуссии между сторонниками диаметрально противоположных подходов. Общетеоретическим аспектам доказывания в российской правовой науке посвящены работы А.А. Власова, М.К. Треушникова и другими. Процессуальные вопросы, связанные с представлением доказательств в арбитражный суд исследовали Л.Ф. Винокурова, В.Е. Мармазов, П.В. Пушкарь, Т.В. Слипачук. Научные исследования отдельных правовых проблем доказывания в арбитраже, в частности, определение предмета доказывания, также наблюдаются среди иностранных ученых: Е. Гайяр, Б. Гольдман, Г. Кауфман-Колер, Ф. Ландольт, Дж. Саваж, М. Шнайдер.
Целью статьи является изложение результатов исследования различных теоретических подходов к определению предмета доказывания в
VII Международная научно-практическая конференция международном коммерческом арбитраже, особого места норм материального права в процессе доказывания.
Изложение основного материала. Термин «предмет доказывания» (thema probandum) используется преимущественно в доктрине процессуального права и судебной практике стран романо-германской системы права. Это понятие достаточно основательно проработано в контексте судебного доказывания в отечественной правовой науке, а также в трудах российских ученых. А.А. Власов считает, что предмет доказывания в контексте гражданского процесса представляет собой совокупность юридических фактов (материально-правового и процессуального характера), подлежащих установлению субъектами доказывания в интересах правильного решения дел [3, с. 1]. По мнению М.К. Треушникова, традиционной является точка зрения, согласно которой предметом доказывания являются только юридические факты оснований иска и возражений против него, на которые указывает норма материального права, которая подлежит применению.
Несмотря на различия в формулировках понятия предмета доказывания, исследователи преимущественно сходятся в позиции, что в гражданском процессе предмет доказывания в конечном виде объединяет юридические факты и определяется нормой материального права, подлежащей применению. Однако такой подход, не может быть механически перенесен в теорию доказывания в международном коммерческом арбитраже. Наряду с тем, что принадлежность юридических фактов (обстоятельств дела) к предмету доказывания в арбитраже признана учеными [5, с. 4] и не вызывает дискуссий, утверждать, что предмет доказывания ограничивается только этими вопросами, нельзя.
Среди исследователей и практиков международного коммерческого арбитража отсутствует согласие относительно того, принадлежит собственно норма материального права, подлежащая применению, к предмету доказывания и рассматривается ли материальное право в международном коммерческом арбитраже как вопрос права или вопрос факта.
«Научные исследования и инновации» При этом достаточно часто поиск ответа на данный вопрос расценивается
исследователями как бесперспективный, учитывая различия, которые заложены
в концептуальных подходах к доказыванию в различных правовых системах, он
не может быть решен на научном уровне. Принято выделять два подхода к
установлению судом содержания иностранного права.
В одних странах (большинство стран континентальной Европы и Южной
Америки) иностранное право рассматривается именно как правовая категория, в
то время как в других странах (США и страны общего права) считают, что
иностранное право является вопросом факта [3, с. 2]. Исследователи согласны в
том, что Россия доктринально и практически относится к первой группе стран
[4, с. 3]. Арбитражная практика в странах англо-американской правовой системы
также тяготеет к тому, чтобы рассматривать установление содержания
материального права как вопрос факта, а для романо-германской системы
присущ подход к этому вопросу как к вопросу права, в отдельных странах
проявляется даже в признании должным арбитражным судом устанавливать
содержание материального права ex officio. В последнем случае речь идет о
распространении в арбитражной практике принципа «iura novit curia» («суд знает
законы»), который, по выражению К. Хобер, не известен англо-американской
правовой системе и в общих чертах сводится к тому, что сторонам нет
необходимости вести спор по закону, поскольку судья в любом случае является
высшим служителем закона. Иными словами, контроль сторон за ведением
процесса не распространяется на закон, который подлежит применению.
Принцип «iura novit curia» применяется в деятельности национальных
судов преимущественно в странах романо-германской правой системы.
Наиболее кристаллическое проявление он имеет в праве Германии, Гражданский
процессуальный кодекс (§ 293) которой требует рассматривать также
иностранное право как право, а не факт [1, с. 4].
Однако для распространения этого принципа на международный
коммерческий арбитраж нет оснований, ведь процессуальное право, которым
руководствуются национальные суды, не является обязательным для
VII Международная научно-практическая конференция арбитражного суда, поскольку не является частью права, которым
руководствуется арбитражный суд (lex arbitri). В самом же lex arbitri указанный
принцип почти никогда не находит отражения, кроме немногочисленных
исключений [4, с. 7].
Одним из таких является швейцарское законодательство о международном арбитраже, которое возлагает обязанность установления содержания иностранного права на арбитров. Такой подход был также закреплен в судебной практике - 2001 Федеральный суд Швейцарии принял решение, в котором признал, что на арбитров распространяется обязанность применять право ex officio.
Действительно, следует признать, что критерии, которые применяются к доказательствам факта (принадлежность, допустимость, достоверность, достаточность) вполне могут быть применены к доказательствам права, а методологические подходы в доказывании этих вопросов похожи (за исключением того, что в установлении содержания права арбитр, как признано практиками, может принимать более активное самостоятельное участие без ущерба для беспристрастности процесса).
Чисто языковое отличие, которое заключается в том, что в отечественной и иностранной правовой науке вместо термина «доказывание права» (proving the law) чаще употребляется термин «установление права» (ascertaining the law), не меняя содержание деятельности участников процесса доказывания [5, с. 2].
В международном коммерческом арбитраже, особенно если арбитражное разбирательство осуществляется под влиянием правовой традиции системы общего права, подлежит применению норма права и может рассматриваться как знания и обязанность, которая является составляющей предмета доказывания.
Несмотря на то, что принцип «iura novit curia» касается обязанности, а не права суда устанавливать содержание нормы, подлежащей применению, в международном коммерческом арбитраже он не действует, если только lex arbitri специально не устанавливает его применения (как это происходит в Швейцарии). Поскольку нет оснований считать осведомленность арбитров с содержанием
«Научные исследования и инновации» нормы, подлежащей применению, их обязанностью, содержание этой нормы
является элементом предмета доказывания. При этом не совсем обоснованным
представляется распространять на норму права режим факта в полном объеме,
поскольку так называемые доказательства права имеют существенные отличия
от доказательств факта в последствиях, с которыми связывается неполучение
арбитражным судом доказательств права и доказательств факта.
В связи с этим следует признать, что если в вопросе получения доказательств факта арбитражный суд может отмежеваться от любого активного участия, то в случае не предоставления сторонами доказательств, чтобы он должен применить, по крайней мере, минимальный объем нормативного материала [3, с. 6].
Такая обязанность арбитражного суда не является свидетельством изъятия вопросов права по предмету доказывания, ведь представление сторонами доказательств, которые позволят установить содержание норм, подлежащих применению, может привести к опровержению тех минимальных доказательств права, которые были доступны арбитражному суду.
Восприятие такого подхода в международном коммерческом арбитраже, в том числе и в тех случаях, когда местом арбитража является Россия, будет способствовать унификации арбитражной практики и приближению подходов, присущих арбитражам в странах романо-германской и англо-американской систем права.
Процессы унификации арбитражных процедур, которые продолжаются в мире, свидетельствуют об актуальности разработки приемлемых для различных правовых систем подходов к доказыванию в арбитраже. Наряду с решением вопроса о том, что подлежит доказыванию в международном коммерческом арбитраже, подлежат дальнейшему исследованию проблемы, связанные с ролью арбитражного суда и значению соглашения сторон в формировании предмета доказывания.
VII Международная научно-практическая конференция Библиографический список:
1. Давыдов Руслан Хафизович Правовой анализ источников правового регулирования международного коммерческого арбитража // Скиф. 2018. №3 (19). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovoy-analiz-istochnikov-pravovogo-regulirovaniya-mezhdunarodnogo-kommercheskogo-arbitrazha (дата обращения: 17.05.2021).
2. Каламова Юлия Баязовна Процессуальные сроки принятия и исполнения арбитражного решения // Правовое государство: теория и практика. 2016. №2 (44). URL: https://cyberleninka.rU/article/n/protsessualnye-sroki-prinyatiya-i-ispol neniya- arbitrazhnogo-resheniya (дата обращения: 15.05.2021).
3. Кобахидзе Давид Ильич Регулирование обеспечительных мер в международном коммерческом арбитраже: сравнительный анализ законодательства Англии, Китая и России // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. №6 (67). URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/regulirovanie-obespechitelnyh-mer-v-mezhdunarodnom-kommercheskom-arbitrazhe-sravnitelnyy-analiz-zakonodatelstva-anglii-kitaya-i (дата обращения: 16.05.2021).
4. Марченко А.Н. Выделение отдельных категорий гражданских дел: к актуализации проблемы // Право: история и современность. 2019. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7vydelenie-otdelnyh-kategoriy-grazhdanskih-del-k-aktualizatsii-problemy (дата обращения: 14.05.2021).
5. Сулейменов Майдан Контуарович, Дуйсенова Асель Ериковна Взаимодействие судов и арбитражей: проблемы теории и практики (продолжение) // Вестник Института законодательства и правовой информации Республики Казахстан. 2019. №2 (56). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-sudov-i-arbitrazhey-problemy-teorii-i-praktiki-prodolzhenie (дата обращения: 18.05.2021).
