CC BY
883
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВЫХ СИСТЕМ
КОРЕЙСКОЙ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
И КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ
© Юрковский А. В., 2008
А. В. Юрковский — кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Юридического института ИГУ
Правовая система КНДР
Нормы права, составляющие основу национальной системы права Корейской Народно-Демократической Республики, должны быть и охарактеризованы не однозначно. С одной стороны, такое определение юридических норм как общеобязательных, установленных и санкционированных государством, обеспечиваемых всеми ему доступными средствами, включая средства принуждения, формально определенных правил поведения, вполне приемлемо для рассматриваемого государства. С другой стороны, предложенная стандартная формулировка юридических норм для Северной Кореи может рассматриваться с определенными альтернативными признаками.
Субъекты и средства, используемые для создания, толкования и оценки юридических норм для Корейской Народно-Демократической Республики, могут быть разделены на два вида.
Здесь на первый план выдвинуты нормы права, которые рассматриваются как нормы поведения, отвечающие требованиям справедливости и морали. Определить, какими же должны быть эти нормы, — вот основная задача юридической науки; поглощенная этой задачей, доктрина в меньшей мере интересуется вопросами управления, отправлением правосудия и применением права; этим занимаются юристы-практики.
Политический курс Корейской Народно-Демократической Республики и правовая политика данного государства основаны на идеях «чучхе», которые предназначены для решения задач революции и социалистического строительства «самостоятельно, в соответствии с условиями страны, при опоре на собственные силы», для того чтобы «построить коммунистический рай на земле».
Идеи чучхе в самой Северной Корее нередко соотносят с «кимирсениз-мом»1, то есть учением, созданным Ким Ир Сеном. Термин «чучхе» довольно сложно адекватно перевести на русский язык. Корейско-русские словари дают следующее значение: «самобытность», «основная часть». Иероглифические компоненты слова, взятые отдельно, имеют значение «хозяин» и «тело, сущность, природа» соответственно. Нам представляется, что трактовка значения термина чучхе, исходя из иероглифических компонентов, лучше передает его значение. Основное положение философской части идей чучхе звучит так: «человек является хозяином всего и определяет все»2. Таким образом, понимание термина чучхе как «(человек) — хозяин (всего) сущего» не является ошибочным3.
Идеи чучхе объявляются «единственными руководящими идеями» правительства КНДР, а оно, в свою очередь, — «самой передовой в мире революционной властью». Программа деятельности формулируется следующим образом: «Коммунизм есть народная власть плюс три революции. Если непременно укреплять народную власть и последовательно осуществлять три революции — идеологическую, техническую и культурную, то будет постро-
ен коммунистический рай». Весьма существенно, что из трех революций на первый план выдвигается идеологическая: «Осуществляя три революции... должно придерживаться принципа последовательного обеспечения опережающего развития идеологической революции». Итак, субъект — хозяин всего, все зависит от его решения, а оно, в свою очередь, — от уровня сознания. Отсюда логический вывод о необходимости тотальной идеологизации. Она сделала возможным оправдание режима военного коммунизма, беспредельного господства культа личности вождя, полной национальной изоляции, неоправданных претензий на обладание абсолютной истиной в вопросах мировой политики4.
Вместе с тем основной массив юридических норм, составляют нормы, установленные (или типичным, для других государств, образом санкционированные) государством правила поведения, имеющие писанную, словесную либо конклюдентную, документальную форму выражения.
С точки зрения оценки источников права, изначально Корейская Народно-Демократическая Республика должна быть определена в состав Романо-германской семьи правовых систем. Данная правовая система отличается нормативной упорядоченностью и структурированностью источников. В этой правовой системе господствующая роль отведена закону и в первую очередь кодексу. Закон служит основным, а в ряде отраслей права, например в уголовном, и единственным источником права.
По этой причине господствующим источником права рассматриваемого государства является революционное творчество законодателя, которое выражает волю народа, руководимого Трудовой партией Корейской Народно-Демократической Республики.
Главным источником права Корейской Народно-Демократической Республики является Конституция. 27 декабря 1972 г. 5-е Высшее Народное Собрание Корейской Народной Демократической Республики ратифицировало новую конституцию, которая пришла на смену конституции провозглашенной в 1948 г. Конституция 1972 г. была пересмотрена в апреле 1992 г., и ратифицирована Шестым Высшим Народным Собранием. Южнокорейская пресса опубликовала неофициальные переводы документа в конце 1992. Следующая ревизия конституции состоялась в сентябре 1998 г.
Другими источниками права КНДР являются основанные на Конституции органические законы, определяющие принципы организации и деятельности государственных органов, а также нормативные акты органов государственной власти различных уровней. В целом иерархия нормативноправовых актов Корейской Народно-Демократической Республики, копирует аналогичную систему, действующую в Китайской Народной Республике.
Очень большое значение для правовой системы Корейской Народной Демократической Республики имеют совместные нормативные акты руководящих органов правящей партии и государственных органов. В свою очередь отдельные правовые нормы содержатся и в партийных документах.
Значительное влияние на правовую систему оказывают цивилизационные факторы. Государство, опираясь на концепцию «социального характера», пытается объяснить конформизм и послушность личности при сложившемся тоталитарном режиме, не только внешним давлением со стороны либеральных государств, а определенными универсальными качествами бессознательного в психике человека (например, агрессивностью), которые проявляются в специфических конкретно-исторических условиях.
Юридический волюнтаризм трактуется, как выражение неспособности массового человека нести личную ответственность за свою судьбу, что проявляется в попытке переложить ее на сильного лидера, перед которым он испытывает одновременно и страх и уважение. Это позволяет взглянуть на тоталитарную диктатуру в иной плоскости: особая духовная сущность этого режима формируется не только как результат манипулирования сознанием народа, но и на основе психических импульсов, идущих от масс к вождям. Не приняв этот вектор в расчет, невозможно понять ни саму природу культа Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, ни причины относительной устойчивости существующего режима. В основе мотивации поиска концепции правового порядка Корейской Народной Демократической Республики лежат:
• неудовлетворительность современной цивилизацией в силу необходимости мыслить и действовать рационально, нести груз ответственности за принятие решений и действия;
• страх перед все более сложными проблемами, которые несет в себе техническая эра;
• страх перед хаосом и анархией, распадом традиционных связей, которые наблюдаются в период острых кризисов и революционных преобразований.
Руководители КНДР видят цель в создании общества нового типа, в котором не будет государства и права.
Одновременно перечисленные условия порождают плачевные для самого общества последствия.
Централизованное воздействие на экономику, исключающее частный сектор и частную предпринимательскую инициативу, плодит такие негативные последствия в экономической сфере, как монополизм и игнорирование интересов личности. Монолит императивно управляющей системы лишает человека возможности развиваться, подчиняет его, лишая гуманистической перспек-
тивы5.
В соответствии с доктриной марксизма-ленинизма, действующей наряду с чучхей-ской идеологией, являющейся официальной, законодатель стремится прежде всего создать новый экономический строй. Средства производства обобществлены. Сфера отношений между гражданами в этих условиях становится меньшей, чем она была ранее. Частное право уступает господствующее место праву публичному6.
Следует добавить юридическое признание руководящей роли одной партии в политической сфере и осуществление ею своей диктатуры. По сути государственные и партийные структуры сливаются, и формируется феномен «партия-государство».
Помимо всего прочего, сосредоточение в руках государства и партии всех средств массовых коммуникаций и концентрация всех средств вооруженного насилия, позволяет добиваться воплощения любой воли реального носителя власти (диктатора) в виде предписаний, обладающих высшей юридической силой.
Именно поэтому правовая система Корейской Народной Демократической Республики отличается высокой степенью непредсказуемости, так как правоприменители очень часто действуют без оглядки на писаные или неписаные нормы.
Однако самым необъяснимым феноменом жизнеспособности Корейской Народной Демократической Республики и ее пра-
вовой системы является ее легитимность. Тоталитарная власть создает систему правовых предписаний, которая опирается на широкую поддержку народа. Вера народа в культ вождя, обладающего харизмой, дает силы сложившейся системе выживать в меняющихся реалиях современного мира. Вождю приписываются сверхъестественные свойства: непогрешимость, способность думать за всех, ему, в конечном итоге, прощаются все последствия юридически значимых решений.
Тоталитаризм в Корейской Народной Демократической Республике, для привлечения к участию в правотворческом процессе, широко использует такие формы мобилизации масс, как выборы, митинги, манифестации, торжественные собрания, «всенародные обсуждения», но все это делается под партийно-полицейским контролем.
Правовая система Китайской Народной Республики
В Российской правовой науке очень часто встречается, особенно в последнее время, вульгарное отношение к оценке особенностей правопонимания в Китайской Народной Республике. Очень часто исследователи, не зная реального положения вещей в данном государстве, позволяют себе говорить о том, что в Китае либо вообще права нет (с точки зрения ряда представителей либерального подхода), либо право в КНР рассматривается как некий симбиоз конфуцианской и социалистической юридической практики (социологический подход). Представители юридического позитивизма, как показывает анализ современных публикаций, о китайском праве знают очень мало, поэтому предпочитают о нем не говорить. «Традиционная в прошлом «закрытость» Китая для Запада во многом объяснялась и отсутствием реальных правовых источников, по которым зарубежная общественная мысль привыкла формировать представления о социальной действительности другого государства. Проникнуть в механизм традиционного нормативного регулирования Китая было делом непростым, а писаный закон, если таковой имелся, не отличался значительной информативностью. Сегодня ситуация значительно изменилась. В китайском обществе активизировались функции таких важных категорий совре-
менного права, как закон и законность, правосудие и правопорядок, демократия и права личности. Все эти явления и процессы, нетипичные для вчерашнего Китая, открывают для исследователя доселе неизвестный достоверный канал познания китайского общества»7. В любом случае, объективность научных оценок рассматриваемой страны, особенностей ее национальной системы права, далека от необходимого научного совершенства.
Между тем отечественная наука имеет необходимую базу данных для справедливого освещения правовой действительности в Китайской Народной Республике. По нашему мнению, для оценки особенностей правопонимания в современном Китае необходимо использовать материалистический подход.
Согласно материалистическому правопо-ниманию в основе позитивного права лежит объективное право, которое в конечном итоге определяет его действенность и действительность, его способность содействовать или препятствовать развитию экономических и иных отношений общества. Объективным же правом предстает не что иное, как форма существующих в обществе экономических отношений. Исторически первое экономическое отношение между частными собственниками в форме обмена породило и объективное право — способ взаимодействия участников обмена, основанный на принципах равенства, взаимозависимости, эквивалентности и договора8.
Право — это надстройка, отражение определенной экономической структуры: неправильно и ненаучно отрицать первостепенную значимость связи между правом и экономикой и одновременно подчеркивать сходство и различия, которые, в конечном счете, не выходят за рамки чисто правовой формы9.
Нормы права в китайской юридической науке имеют, в общем, стандартную для романо-германской правовой семьи характеристику — это установленные и (или) санкционированные государством и им обеспечиваемые, общеобязательные, формальные правила поведения или принципы, цели, задачи, дефиниции. В отличие от множества государств, составляющих романо-германскую семью правовых систем, в Китайской Народной Республике принят и действует Закон КНР «О правотворчестве»10. Субъекты и средства, используемые для создания,
толкования и оценки юридических норм имеют четко очерченный круг. Вершину иерархии правотворчества занимает Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП), следом — уполномоченный для принятия норм, обладающих высшей юридической силой, Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей (ПК ВСНП). Полномочия ВСНП и ПК ВСНП четко разграничены. В Конституции КНР определен перечень вопросов, которые могут регулироваться только законами. Согласно Закону КНР «О правотворчестве» ВСНП и ПК ВСНП имеют право делегировать принятие нормативно-правовых актов Государственному Совету КНР (Госсовету), если по соответствующим вопросам еще не принято законов. Орган, которому делегированы полномочия, не в праве передавать их другому органу. Таким образом, Госсовет КНР уполномочен принимать два вида актов. Во-первых, установления, действующие в качестве временных законов по делегированию полномочий Госсовету на их издание высшими законодательными органами. Во-вторых, акты Госсовета, принимаемые в осуществлении своих конституционных полномочий11. Данные акты имеют подзаконный характер.
Китайская Народная Республика имеет двухуровневую структуру территориальной организации государственной власти, поэтому законы местного характера принимаются соответствующими Собраниями народных представителей и их Постоянными комитетами (СНП и ПК СНП). Причем законодательно утвержден перечень вопросов, по которым законы, принимаемые местными СНП, подлежат обязательному утверждению ПК ВСНП.
Министерства Госсовета, его комитеты, Народный банк Китая, нижестоящие органы административного управления, а также правительства административно-территориальных единиц принимают правила подзаконного характера.
Примечательной является глава 6 (Дополнительные положения) Закона КНР «О правотворчестве». В соответствие с нормами данной главы Центральному военному совету (ЦВС), являющемуся на практике партийно-государственным органом, предоставлено право на законода-тельствование в военной сфере. Вместе с тем главные штабы ЦВС, рода войск, военные округа могут, в соответствии с зако-
ном и принятым ЦВС законодательством в военной сфере, решениями и приказами в пределах своей компетенции принимать правила в военной сфере. Все эти нормативные акты принимаются только в вооруженных силах, и только ЦВС имеет право
12
их изменять или отменять12.
Источниками права Китайской Народной Республики являются: Конституция
1982 г. с дополнениями 1989, 1993, 1999 и 2004 гг., основанные на Конституции органические законы, определяющие принципы организации и деятельности государственных (в том числе и административных) органов, а также нормативные акты органов государственной власти и государственного управления (в китайской терминологии — государственных административных органов) различных уровней, совместные нормативные акты руководящих органов правящей партии и государственных административных органов (отдельные административно-правовые нормы содержаться и в чисто партийных документах). Кроме того, совместные административные нормы могут приниматься двумя и более административными органами, а также последними и общественными объединениями13.
В соответствии с положениями действующей Конституции международные договоры КНР, приравнены к обыкновенным законам, одновременно речь идет о значении общепризнанных принципов международного права. Высказывая субъективную точку зрения, полагаем, что отношение КНР к обозначенным принципам, несмотря на устоявшиеся мнения, не лучше, но, что самое главное, не хуже, чем в любых других государствах с устоявшимися демократическими традициями.
Влияние цивилизационных аспектов на специфику правовой системы КНР имеет безусловное значение. Китайская цивилизация характеризуется не просто сосуществованием множества локальных форм, но и наличием определенного иерархического порядка, который позволял примерять и согласовывать между собой разные культурные типы14.
С одной стороны, мы наблюдаем становление, укрепление и развитие структуры правовой системы, максимально приближенной к аналогичным разновидностям представителей романо-германской семьи правовых систем. С другой стороны, до сих пор очевидно влияние социалистической се-
мьи правовых систем. Одновременно усматривается и присутствие, особенно в практике правоприменительной деятельности на местном уровне, влияния китайских национальных традиций и мировоззрения. Параллельно необходимо констатировать факт мощной динамики, трансформации (или, как говорят в Китае, модернизации) правовой системы.
Безусловно, модернизация являет собой нечто в известном смысле прямо противоположное установкам китайской традиции. Она несет специальное знание и общедоступное образование, ориентацию на техническую эффективность, средства и возможности массовой коммуникации, светскую культуру и прочее. И все же у феномена модернизации и китайской традиции есть нечто общее: и то и другое по-своему свободно от гнета идеологии в собственном смысле слова. Полная свобода общения (планетарная цивилизация постиндустриальной эпохи) и культивирование самого предела общения (замкнутый социум традиции) равно враждебны всем предвзятым мнениям, всем идеологическим предрассудкам15.
Тип общества, которое предполагается построить при помощи права в Китайской народной республике может быть охарактеризован как социализм, базирующийся на идеях модернизации страны с учетом национальной специфики и политики открытости миру.
В процессе правового строительства Китаю приходится преодолевать как тяжелое наследие «культурной революции», одним из постулатов которой был открытый правовой нигилизм, так и наследие более отдаленного прошлого, которое в самом общем виде выражается в отождествлении политики и права, в отрицании самостоятельной ценности последнего, в понимании права всего лишь в качестве совокупности административных и уголовных законов. Причины этого можно подразделить на две взаимосвязанные группы: причины, вытекающие из особенностей эпохи классовых сражений революционной борьбы, и причины, обусловленные действием старокитайской правовой традиции16.
Современная правовая система КНР оформляет сложившийся в данном государстве партократический политический режим. Авторитарные лидеры страны осуществляют политическое руководство в нечет-
ко определенных, но предсказуемых границах. Авторитарный режим в КНР не стремится к тотальному контролю за всеми сферами жизни, сохраняя автономность личности в частной жизни и допуская свободные рыночные отношения в экономике, что позволило КНР достичь высоких темпов экономического роста.
Таким образом, правовая система КНР способствует сложившемуся политическому режиму иметь ряд черт переходного режима, который занимает промежуточное положение между демократией и классическим авторитаризмом. Формы авторитаризма в КНР представляют собой своеобразный симбиоз автократических и демократических тенденций.
Правовая система КНР имеет романо-германские корни и движется в направлении абсолютизации идей данной семьи правовых систем. Авторитарный режим КНР обладает большими шансами перехода к демократии, так как здесь уже проявляются независимые от государства экономические интересы, на базе которых могут сформироваться политические интересы, а, следовательно, существует потенциал для политической самоорганизации гражданского общества. И
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Мухаммад Аль Мисури. Кимирсенизм. Теория и практика. Пхеньян, 1978. С.17.
2 Ким Чен Ир. Чучхе сасан-е тэхае (Об идеях чучхе). Пхеньян, 1982. С. 9.
3 Курбанов С. О. Элементы традиционной дальневосточной общественной мысли в северокорейских идеях чучхе в 1980-е — 1990-е гг. // Восточная Азия — Санкт-Петербург — Европа: межцивилизационные контакты и перспективы экономического сотрудничества. 2—6 октября 2000 г.
4 Степанянц М. Т. Восточная философия: вводный курс [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.philosophy.ru /libгaгy/asiatica/step/00/ 0.html
5 Бережнов А. Г. Теоретические проблемы правопонима-ния и формирования содержания права // Вестник Московского университета. Сер. 11: Право. 2001. № 4. С. 3-13.
6 Карташов В. Н. Введение в теорию правовой системы общества. Ч. 1, 2. Ярославль, 1995. С. 67-71.
7 Политическая система и право КНР в процессе реформ 1978-2005 / под ред. Гудошникова Л. М. : «Русская панорама», 2007. С. 215.
8 См.: Сырых В. М. Система источников права в
материалистической теории права / / Источники права: проблемы теории и практики. Материалы
конференции. М. : РАП, 2008. С. 13.
9 См.: Давид Р. Жофре-Спинози К. Основные
правовые системы современности. М. : Междунар. Отношения, 1999. С. 113.
10 См.: Современное законодательство Китайской
Народной Республики. М., 2004. С. 56-77.
11 См.: Политическая система и право КНР в процессе реформ 1978-2005 / под ред. Гудошникова Л. М. : Русская панорама, 2007. С. 226.
12 См.: Там же. С. 229.
13 См.: Там же. С. 246.
14 Малявин В. В. Китайская цивилизация. М. : Астрель, 2000. С. 597.
15 Он же. С. 611.
16 Политическая система и право КНР в процессе реформ
1978-2005 / под ред. Гудошникова Л. М. : Русская
панорама, 2007. С. 206.
