CC BY
86
А.А. Насонов,
Воронежский государственный университет
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ПРАВ ЛИЦА, ЗАПРАШИВАЕМОГО К ВЫДАЧЕ
PECULIARITIES OF LEGAL REGULATION OF THE RIGHTS OF THE PERSON SOUGHT FOR EXTRADITION
В статье поднимаются проблемы регламентации прав лица, выдача которого запрашивается. Анализируются международно-правовые документы и национальное законодательство с позиции закрепления в них основных прав указанного участника уголовного судопроизводства. Аргументируется необходимость совершенствования прав лица, запрашиваемого к выдаче, как важное условие эффективной реализации им уголовно-процессуальной функции защиты.
The article raises the problem of regulating the rights of the person whose extradition is requested. An analysis of international legal instruments and national legislation from a position of fastening of the basic rights of the participant of criminal proceedings is given. The article argues for the need to improve the rights of the person sought for extradition, as an important condition for effective implementation of criminal procedural protection features.
Отсутствие надлежащей регламентации в УПК РФ правового статуса лица, выдача которого запрашивается, послужило поводом для научных исследований в указанной области. Одним из них является диссертационное исследование А.Е. Косаревой, в котором автор предлагает следующую систему прав запрашиваемого лица:
«- знать, в чем оно обвиняется (подозревается либо за что осуждено) на территории иностранного государства, т.е. основания, в связи с которыми лицо было объявлено в международный (межгосударственный) розыск и впоследствии задержано на территории Российской Федерации;
- пользоваться помощью переводчика;
- пользоваться помощью защитника, с которым иметь возможность конфиденциальных бесед без ограничения во времени;
- давать устные и письменные объяснения;
- знакомиться с представленными в суд материалами в полном объеме как через защитника, так и непосредственно;
- лично участвовать в рассмотрении представленных материалов судом;
- заявлять суду ходатайства и отводы;
- представлять по существу поданной жалобы дополнительные документы;
- знакомиться с протоколом судебного заседания и приносить на него замечания;
- использовать право обжалования, предусмотренное ч. 9 ст. 463 УПК РФ» [1. — С. 14].
Часть прав, указанных в приведенном перечне, в той или иной интерпретации закреплена в ныне действующих уголовно -процессуальных нормах. Например, право лица, выдача которого запрашивается, на обжалование предусмотрено в следующих формах: право на обжалование решения Генерального прокурора Российской Федерации или его за-
местителя о выдаче (ч. 1 ст. 463 УПК РФ); право лица и защитника на обоснование жалобы на решение о выдаче в судебном заседании (ч. 5 ст. 463 УПК РФ); право на апелляционное обжалование постановления судьи (ч. 9 ст. 463 УПК РФ).
Отстаиваемое в литературе право личного участия данного лица в рассмотрении представленных материалов судом обусловлено закрепленной в УПК РФ возможностью личного участия в судебном заседании (ч. 4 ст. 463 УПК РФ).
И о возможности его пользоваться помощью защитника также не забыл законодатель, правда, применительно к судебной процедуре обжалования решения о его выдаче (ч. 4 ст. 463 УПК РФ).
Право лица, выдача которого запрашивается, воспользоваться помощью переводчика вытекает из общей нормы, закрепляющей один из важнейших принципов уголовного судопроизводства — принцип языка уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 18 УПК РФ).
Конечно, хотелось бы большей четкости и детализации в правовой регламентации процессуальных возможностей лица, выдача которого запрашивается, по указанным направлениям и не только.
Полагаем, требуют систематизации и иные права указанного лица, представленные на сегодня в УПК РФ. Речь идет о праве: на получение письменного уведомления о решении, принятом в отношении него Генеральным прокурором Российской Федерации или его заместителем (ч. 5 ст. 462 УПК РФ); не подвергаться выдаче в случае обжалования решения Генерального прокурора Российской Федерации или его заместителя (ч. 6 ст. 462 УПК РФ); на проверку законности и обоснованности решения в открытом судебном заседании (ч. 4 ст. 463 УПК РФ); на разъяснение прав, обязанностей и ответственности как участнику судебного разбирательства (ч. 4 ст. 463 УПК РФ).
Отдельно стоит сказать о правах лица, выдача которого запрашивается, возникающих у него в связи с применением к нему задержания и заключения под стражу. Эти права образуют целый блок, правовым фундаментом которого на уровне национального законодательства выступают нормы, содержащиеся не только в главе 54 УПК РФ, но и в статьях кодекса, к ней не относящихся (ст. 108 «Заключение под стражу», ст. 109 «Сроки содержания под стражей», статьи главы 12 УПК РФ «Задержание подозреваемого»), но распространяющихся на правоотношения, вытекающие из международ-
но-правовых обязательств по задержанию, заключению под стражу и выдаче лиц, совершивших преступления на территории других государств, и применяемых во взаимосвязи со ст. 466 УПК РФ «Избрание или применение меры пресечения для обеспечения возможной выдачи лица». Этот блок представлен, главным образом, следующими правовыми возможностями: на освобождение из-под стражи, если лицо не будет принято в течение 15 суток со дня, установленного для передачи (ч. 1 ст. 467 УПК РФ); на освобождение по истечении 30 суток со дня, установленного для его пер е-дачи (ч. 3 ст. 467 УПК РФ); на применение к нему меры пресечения в соответствии с требованиями УПК РФ, если не представлено решение судебного органа иностранного государства о заключении лица под стражу (ч. 1 ст. 466 УПК РФ); не быть задержанным, привлеченным в качестве обвиняемого, осужденным без согласия государства, его выдавшего, а также переданным третьему государству за преступления, не указанные в запросе о выдаче (ч. 1 ст. 461 УПК РФ); на обязательное участие в судебном заседании лица и его защитника, законного представителя несовершеннолетнего, в котором рассматривается вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 4 ст. 108 УПК РФ); на разъяснение прав и обязанностей судьей в судебном заседании, в котором решается вопрос об избрании меры пресечения к лицу (ч. 6 ст. 108 УПК РФ); на обжалование постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу в апелляционном порядке (ч. 11 ст. 108 УПК РФ); на незамедлительное уведомление кого-либо из близких родственников лица, при их отсутствии — других его родственников о месте содержания этого лица под стражей или изменении места содержания под стражей (ч. 12 ст. 108 УПК РФ); на зачет в срок содержания под стражей времени: а) на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого; б) домашнего ареста; в) принудительного нахождения в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, по решению суда; г) в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его Российской Федерации в соответствии со статьей 460 УПК РФ (ч. 10 ст. 109 УПК РФ); на обязательное участие лица и его защитника в судебном засе-
дании, в котором рассматривается вопрос о продлении срока, за исключением случаев нахождения обвиняемого на стационарной су-дебно-психиатрической экспертизе и иных обстоятельств, исключающих возможность его доставления в суд, что должно быть подтверждено соответствующими документами (ч. 13 ст. 109 УПК РФ).
Следует отметить, что возможности лица, выдача которого запрашивается, предусмотрены не только в национальном законодательстве. Об их существовании можно сделать вывод, проанализировав некоторые многосторонние международные договоры Российской Федерации, регламентирующие вопросы выдачи. В чем особенность их закрепления в указанных источниках?
Во-первых, в общих положениях, касающихся указанных возможностей, прослеживается в той или иной форме цель беспрепятственной реализации права лица на защиту. Показательны в этом плане положения об эффективных средствах правовой защиты в целях сохранения своих прав (ст. 5 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года); о гарантированности справедливого обращения с лицом на всех стадиях производства, включая осуществление всех прав и гарантий, предусмотренных внутренним законодательством государства-участника, на территории которого находится это лицо (ч. 13 ст. 16 Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.); о праве граждан каждой из договаривающихся сторон, а также других лиц, проживающих на ее территории, свободно и беспрепятственно обращаться в суды, прокуратуру, органы внутренних дел и иные учреждения других договаривающихся сторон, к компетенции которых относятся в том числе уголовные дела, выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане данной договаривающейся стороны (ст. 1 Минской конвенции от 1993 г.). Кстати, некоторые из указанных в многосторонних международных договорах положений общего характера почти полностью воспроизводятся в двусторонних договорах. Так, о праве лиц, предусмотренном в ст. 1 Минской конвенции от 1993 г., говорится, например, в Договоре между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уго-
ловным делам от 3 февраля 1993 г. (ч. 2 ст. 1), Договоре между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 14 сентября 1992 г. (ч. 2 ст. 1), Договоре между Российской Федерацией и Республикой Молдова о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 25 февраля 1993 г. (ч. 2 ст. 1) и др.
Во-вторых, о правовых возможностях лица, выдача которого запрашивается, в международных договорах говорится, главным образом, в контексте его задержания и заключения под стражу (например, ст.ст. 60—62 Минской Конвенции 1993 года; ст. 16 Конвенция Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 2000 года; ст. 16 Европейской конвенции о выдаче от 1957 г. (с изм. от 10.11.2010).
В-третьих, правовая регламентация возможностей указанного лица в связи с применением к нему задержания и заключения под стражу характеризуется большей подробностью. В частности, более детализированы случаи освобождения задержанного или взятого под стражу лица, выдача которого запрашивается. Они связаны с поступлением уведомления запрашивающей договаривающейся стороны о необходимости освобождения лица, взятого под стражу; неполучением запрашиваемой договаривающейся стороной в течение сорока дней со дня взятия под стражу требования о выдаче со всеми приложенными к нему документами; непоступлением в течение срока, предусмотренного законодательством для задержания, ходатайства о взятии под стражу лица, задержанного согласно п. 1 ст.ст. 61, 62 Минской Конвенции 1993 года.
В-четвертых, скудность спектра закрепленных в правовых источниках возможностей лица, выдача которого запрашивается, не позволяет безоговорочно говорить о нем как о полноправном субъекте правоотношений, возникающих в связи с выдачей лица для уголовного преследования. А ведь его интересы особенно нуждаются в защите, реализовать которую в полной мере может лишь активный носитель этих интересов со своими правами, выступая не объектом, а субъектом данного вида правоотношений.
Кроме международных договоров и УПК РФ судить о тех или иных возможностях лица, четко не прописанных в указанных документах, можно и по судебной практике. Изучение постановлений Европейского суда по правам че-
ловека позволяет, например, говорить о праве на ходатайство перед Генеральной прокуратурой РФ об отказе в запросе иностранного государства о его выдаче; подачу жалобы в прокуратуру на действия сотрудников правоохранительных органов, предпринятые в отношении лица, выдача которого запрашивается; обжалование в вышестоящий орган прокуратуры; подачу жалобы в соответствии со ст. 125 УПК РФ на действия должностных лиц и др. Приведенные в данных примерах возможности являются различными формами таких более общих прав, закрепляемых в главе 6 УПК РФ (в отношении потерпевшего) и главе 7 УПК РФ (применительно к участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты), как право на заявление ходатайства и на обжалование действий, решений правоприменителя. Поскольку предусмотреть все формы общих прав лица, выдача которого обжалуется, весьма затруднительно, да и нет целесообразности в такой детализации, то очевидна потребность в статье, закрепляющей общие возможности данного субъекта, по типу тех, которые содержат нормы, адресованные таким участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты, как, например, подозреваемый (ст. 46 УПК РФ), обвиняемый (ст. 47 УПК РФ). Сравнение лица, выдача которого запрашивается, именно с этой группой участников уголовного судопроизводства особенно уместно, так как указанное лицо выполняет уголовно-процессуальную функцию защиты. Об этом свидетельствует и характер процессуальных возможностей лица, выдача которого запрашивается. Они же одновременно являются условиями для действительного осуществления указанным субъектом своей уголовно-процессуальной функции. К сожалению, УПК РФ не отличается четкостью в закреплении уголовно-процессуальной функции защиты за лицом, выдача которого запрашивается. О принадлежности данному лицу указанной функции позволяет судить прежде всего название участника, отстаивающего его интересы в ходе оказания юридической помощи и придерживающегося его позиции. Таким участником является защитник, которого законодатель относит к участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты (глава 7, ст. 49 УПК РФ).
В отличие от УПК РФ Уголовно -процессуальный кодекс Республики Беларусь совершенно недвусмысленно признал носителем функции защиты лицо, задержанное либо к которому применена мера пресечения на основании решения об исполнении просьбы органа иностранного государства, компетентного
принимать решения по вопросам оказания международной правовой помощи по уголовным делам, об оказании международной правовой помощи по уголовному делу на основе принципа взаимности либо в связи с нахождением в международном розыске с целью выдачи. Однако среди авторов эта норма была встречена неоднозначно. А.А. Данилевич и
B.В. Самарин усмотрели необоснованность в расширении уголовно-процессуальной функции защиты на сферу оказания международно -правовой помощи по уголовным делам, объяснив это следующими обстоятельствами: «Функция защиты не свойственна гражданскому (хозяйственному) процессу, она предусматривает, прежде всего, опровержение обвинения. В отношении выдачи лица для осуществления уголовного преследования... речь идет не об опровержении обвинения, а о правовой помощи. Можно говорить об участии профессионального адвоката в решении вопроса о выдаче, представлении интересов соответствующего лица и обеспечении его прав. При оказании международной помощи в рамках уголовного процесса участвует не защитник, а представитель» [2].
Надо сказать, что попытки рассматривать защитника в качестве представителя предпринимались в литературе и ранее. Они касались, главным образом, случаев участия защитника на стороне обвиняемого [3. —
C. 134; 4. — С. 9, 2]. Такой подход, являясь далеко не бесспорным, критиковался многими учеными [5. — С. 124; 6. — С. 58]. На наш взгляд, удачным возражением против отождествления защитника и представителя является позиция Ю.К. Якимовича, в которой справедливо обращено внимание на следующие факторы: «Общепринятое литературное определение понятия "представитель" не совпадает с его уголовно-процессуальным значением. Последнее становится очевидным при анализе уголовно-процессуального закона. В отличие от защитника представители потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика действуют не наряду с ними, а вместо них. .Если же невиновный требует своего осуждения (самооговор), или виновный только в совершении одного преступления желает быть осужденным за совершение нескольких (в целях сокрытия других преступников), защитник (в отличие от представителя потерпевшего) должен отстаивать не мнимые, а действительные интересы обвиняемого, даже вопреки его желанию» [7. — С. 546—547].
Указанные аргументы вряд ли могут свидетельствовать в пользу приведенного ранее мнения А.А. Данилевича и В.В. Самарина об участии в рамках уголовного процесса не защитника, а представителя при оказании международной помощи. Дополнительно к ним обратим также внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, вряд ли правильным будет противопоставление понятий «опровержение обвинения» и «правовая помощь». Ведь правовая помощь, как верно отмечают другие авторы, может оказываться и обвиняемому. Так, Л.В. Бормотова, справедливо отмечает, что адвокат, реализуя свои права, собирает необходимую информацию для оказания правовой помощи своему подзащитному [8. — С. 34].
Во-вторых, применительно к лицу, выдача которого запрашивается, функция защиты реализуется не в гражданском (хозяйственном) процессе, а в рамках уголовного судопроизводства. Кроме того, в ходе оказания такого вида правовой помощи, как выдача, выполняются процессуальные действия, затрагивающие права и свободы лица, выдача которого запрашивается (например, задержание, заключение под стражу), что перекликается с целью выдачи — привлечением лица к уголовной ответственности. Такие действия могут применяться по закону только к обвиняемому и подозреваемому и никак не касаются участников уголовного судопроизводства, на стороне которых участвует представитель (например, потерпевший) или адвокат (например, свидетель). Применительно к подозреваемому, который в уголовном судопроизводстве выполняет функцию защиты, начало таких действий определяет один из моментов, с которого допускается участие защитника в уголовном деле (п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ).
Таким образом, характер выполняемых в ходе выдачи процессуальных действий в отношении лица, выдача которого запрашивается, обуславливает защитную деятельность как со стороны самого лица, так и со стороны его защитника и законного представителя, если указанное лицо является несовершеннолетним.
В рассматриваемом контексте справедливо звучат следующие слова: «правовая помощь направлена на защиту, охрану и реализацию прав и законных интересов физических и юридических лиц при выявлении преступлений, их расследовании и судебном разбирательстве, а также реализации приговоров и иных решений» [9. — С. 241].
В заключение стоит обратить внимание на то, что от состояния регламентации прав лица,
запрашиваемого к выдаче, во многом зависит качество реализации им уголовно -процессуальной функции защиты. Решение вопросов эффективности защиты прав и законных интересов указанного лица напрямую связано с совершенствованием его процессуального статуса.
ЛИТЕРАТУРА
1. Косарева А. Е. Выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора в российском уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 2005.
2. Данилевич А. А., Самарин В. В. Оказание международной правовой помощи по уголовным делам (сравнительный анализ УПК Беларуси и России) // URL: https://docviewer.yandex.ru/7u (дата обращения: 01.11.2015).
3. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. — М. : Издательство Академии наук СССР, 1958.
4. Иванов Э. Н. Защита на предварительном следствии по делам несовершеннолетних : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Казань, 1990. —С. 9, 20.
5. Фаткуллин Ф. Н., Зинатуллин З. З., Ав-рах Я. С. Обвинение и защита по уголовным делам. — Казань, 1976.
6. Насонова И. А. Участие адвоката-защитника на стадии предварительного расследования. — Воронеж : ВЭПИ, 2002.
7. Якимович Ю. К. Избранные труды. — СПб. : Юридический центр пресс, 2011.
8. Бормотова Л. В. Направления, средства защиты и способы их реализации в ходе досудебного производства по уголовному делу // Вестник ОГУ. — 2015. — №3.
9. Фадеев П. В. Теоретические основы правовой помощи участникам уголовного судопроизводства : монография /под ред. д-ра юрид. наук, проф., засл. деятеля науки РФ О.А. Зайцева. — М. : Юрлитинформ.
REFERENCES
1. Kosareva A. E. Vyidacha litsa dlya ugolovnogo presledovaniya ili ispolneniya prigovora v rossiyskom ugolovnom sudoproizvodstve : dis. ... kand. yurid. nauk. — SPb., 2005.
2. Danilevich A. A., Samarin V. V. Okazanie mezhdunarodnoy pravovoy pomoschi po ugolovnyim delam (sravnitelnyiy analiz UPK Belarusi i Rossii) //
URL:https://docviewer.yandex.ru/?u (data obrasche-niya: 01.11.2015).
3. Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolov-nogo protsessa. — M. : Izdatelstvo Akademii nauk SSSR, 1958.
4. Ivanov E. N. Zaschita na predvaritelnom sledstvii po delam nesovershennoletnih : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. — Kazan, 1990. — S. 9, 20.
5. Fatkullin F. N., Zinatullin Z. Z., Avrah Ya. S. Obvinenie i zaschita po ugolovnyim delam. — Kazan, 1976.
6. Nasonova I. A. Uchastie advokata-zaschitnika na stadii predvaritelnogo rassledo-vaniya. — Voronezh : VEPI, 2002.
7. Yakimovich Yu. K. Izbrannyie trudyi. SPb. : Yuridicheskiy tsentr press, 2011.
8. Bormotova L. V. Napravleniya, sredstva zaschityi i sposobyi ih realizatsii v hode dosudebnogo proizvodstva po ugolovnomu delu // Vestnik OGU. — 2015. — #3.
9. Fadeev P. V. Teoreticheskie osnovyi pravovoy pomoschi uchastnikam ugolovnogo su-doproizvodstva : monografiya / pod red. d-ra yurid. nauk, prof., zasl. deyatelya nauki RF O.A. Zaytseva. — M. : Yurlitinform.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Насонов Александр Александрович. Аспирант кафедры уголовного процесса.
Воронежский государственный университет.
E-mail: [email protected]
Россия, 394006, Воронеж, Университетская пл., 1.
Nasonov Aleхandеr Alexandrovich. Post-graduate student of the chair of Criminal Proceeding. Voronezh State University. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394006, Voronezh, University square, 1.
Ключевые слова: выдача лица; защита; права; заключение под стражу; задержание; правовая помощь; международные договоры; национальное законодательство; лицо, запрашиваемое к выдаче.
Key words: extradition; protection; rights; detention; detention; legal assistance; international treaties; national legislation; the person requesting the issuance.
УДК 343.1
