CC BY
397Закон и право. 2022. № 4. С. 98-104. Law and legislation. 2022;(4):98-104. Научная статья УДК 341.9
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-4-98-104
NIION: 1997-0063-4/22-203 MOSURED: 77/27-001-2022-4-403
Особенности правового регулирования международных деликтных обязательств
Дина Павловна Стригунова1, Нодари Дарчоевич Эриашвили2
1 Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской
Федерации, Москва, Россия
2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
1 strigunova-dp@ranepa.ru
2 professor60@mail.ru
Аннотация. Целью настоящей статьи является рассмотрение некоторых особенностей правового регулирования международных деликтных обязательств. В работе отмечается, что такие особенности обусловлены прежде всего наличием в рассматриваемых обязательствах иностранного элемента, что влечет необходимость решения коллизионных проблем, лежащих в сфере международного частного права. Эти проблемы связаны с необходимостью определения деликтного статута и круга вопросов, им регулируемых, а также определением места рассмотрения спора, возникающего из международного деликта.
Авторы выделяют группы международных конвенций, применимых в сфере международных деликтов. В работе обращается внимание на усложнение коллизионного правового регулирования международных деликтных обязательств с позиции международного частного права, возможности использования автономии воли сторон в данных обязательствах, а также применения принципа наиболее тесной связи в его различных проявлениях. Определенной спецификой характеризуется правовое регулирование обязательств c иностранным элементом из причинения вреда вследствие недостатков товаров, работ, услуг.
Ключевые слова: международный деликт, иностранный элемент, внедоговорное обязательство с иностранным элементом, причинение вреда, lex loci delicti commissi, lex loci damni, недостатки товара, работы и услуги.
Для цитирования: Стригунова Д.П., Эриашвили Н.Д. Особенности правового регулирования международных деликтных обязательств // Закон и право. 2022. № 4. С. 98—104. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-4-98-104.
Original article
Features of legal regulation of international tort obligations
Dina P. Strigunova1, Nodari D. Eriashvili2
1 Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia
2 Moscow University of the Ministry of internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot
1 strigunova-dp@ranepa.ru
2 professor60@mail.ru
Abstract. The purpose of this article is to consider some features of the regulation of international tort obligations. The authors note that these features are primarily due to the presence of a foreign element in these obligations. This entails the need to resolve conflict problems that lie in the field of private international law. These problems are related to the need to determine the tort statute and the range of issues regulated by it, as well as to determine the place of consideration of a dispute arising from international tort. The authors identify groups of international conventions applicable to the international torts. The paper draws attention to the complication of the conflict of laws regulation of international torts from the position of PIL, possibility of the party autonomy in the tort obligations, as well as application of principle of the closest connection in its
© Стригунова Д.П., Эриашвили Н.Д. М., 2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2022
manifestations. A certain specificity is characterized by the legal regulation of international tort obligations which connected with defects of goods and services that caused harm to a person.
Keywords: international tort, foreign element, non-contractual obligation with a foreign element, injurious action, lex loci delicti commissi, lex loci damni, defects in goods, work and services.
For citation: Strigunova D.P., Eriashvili N.D. Features of legal regulation of international tort obligations // Law and legislation. 2022;(4):98—104. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-4-98-104.
Современные процессы международной интеграции, миграция населения, разви-'^»«'•тие международного туризма и рост числа международных перевозок, усложнение международных торговых связей, а также увеличение количества различных катастроф техногенного и природного характера неизбежно ведут к распространению обязательств внедоговорного характера, осложненных иностранным элементом, возрастанию и усложнению содержания споров из подобных обязательств, требующих надлежащего разрешения.
По общему правилу, к внедоговорным обязательствам принято относить собственно обязательства из причинения вреда (деликта), неосновательного обогащения, недобросовестного ведения переговоров, ведения чужих дел без поручения, недобросовестной конкуренции.
Одними из наиболее часто встречающихся международных внедоговорных обязательств выступают международные деликтные обязательства.
Международное деликтное обязательство — это обязательство из причинения вреда жизни, здоровью, имуществу или деловой репутации лица, осложненное иностранным элементом. Иностранный элемент в указанном обязательстве может проявляться в форме иностранного субъекта, т.е. когда причинитель вреда или потерпевший являются иностранным лицом, и / или в форме юридического факта, т.е. когда собственно причинение / наступление вреда происходит за границей.
Правовое регулирование обязательств из причинения вреда с иностранным элементом имеет свои особенности, обусловленные наличием в данных обязательствах иностранного элемента. При возникновении подобных обязательств необходимо решить проблемы, связанные:
1) с определением применимого права к международному деликтному обязательству, в том числе с возможностью выбора применимого права к такому обязательству;
2) с выявлением круга вопросов, на которые распространяет свое действие применимое к международному деликту право;
3) с определением места и органа рассмотрения спора, возникающего из международного деликта.
В сфере международных деликтных обязательств принят ряд международных соглашений, в некоторых из них участвует Россия. Эти соглашения условно можно разделить в зависимости от правовой природы их норм на соглашения, содержащие по большей части унифицированные материальные нормы, и соглашения, содержащие коллизионные нормы, выделив внутри каждой из этих двух групп соответствующие подгруппы.
В первую подгруппу первой группы международных соглашений предлагается включить транспортные конвенции, предусматривающие ответственность международного перевозчика за причинение вреда жизни и здоровью пассажира, а также его имуществу. Одной из таких конвенций является Монреальская конвенция для унификации некоторых правил международных воздушных перевозок 1999 г., в которой участвует Россия.
Ко второй подгруппе первой группы международных соглашений в сфере международных деликтов следует отнести специальные конвенции, содержащие материальные нормы, предусматривающие нормы о гражданской ответственности «в сфере деятельности, представляющей особую опасность для человека и природы» [7, с. 453].
К подобным соглашениям с участием России относятся, например, Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности 1952 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г. и др.
Данные конвенции содержат в основном материальные правовые нормы. Их особенностью является установление в них объективной ответственности причинителя вреда, не зависящей от его вины, оснований для освобождения его от ответственности, а также пределов ответственности причинителя вреда.
В первую подгруппу второй группы следует включить международные соглашения, содержа-
LAW & LEGISLATION • 04-2022
щие коллизионные нормы, посвященные правовому регулированию международных деликтных обязательств.
В данную подгруппу следует отнести двусторонние договоры Российской Федерации о правовой помощи, Конвенцию СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» 1993 г. (далее — Минская конвенция СНГ 1993 г.), Соглашение СНГ «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» 1992 г. (далее — Киевское соглашение СНГ 1992 г.).
Коллизионные нормы, посвященные международным деликтным обязательствам содержатся также в Регламенте ЕС № 864/2007 «О праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам (Регламент «Рим II»)» 2007 г.
Во вторую подгруппу второй группы международных соглашений в области международных деликтов предлагается отнести конвенции по определенным видам международных деликтов, также содержащие коллизионные нормы: Конвенцию о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям 1971 г. и Конвенцию о праве, применимом к ответственности изготовителя 1973 г., и т.д. В указанных конвенциях Россия не участвует.
Очевидно, что принятые международные конвенции в сфере правового регулирования международных деликтных обязательств не решают всех вопросов и проблем, связанных с применимым к подобным деликтам правом и определением международной подсудности возникающих в таких случаях споров. Во многих из них участвует незначительное число государств. В связи с этим становится необходимым обращение к коллизионному и процессуальному законодательству государств, принятому по поставленным выше вопросам.
Как известно, изначально правовое регулирование международных деликтных обязательств осуществлялось в соответствии с коллизионной привязкой к праву страны суда — lex fori.
Несмотря на потерю своего преобладающего значения, данная привязка в настоящее время все еще находит применение при регулировании рассматриваемых обязательств. Например, в соответствии с Федеральным законом Швейцарии «О международном частном праве» 1987 г. (далее — Закон о МЧП Швейцарии 1987 г.) стороны деликтного обязательства, осложненного иностранным элементом, могут избрать в качестве применимого право страны суда [11].
Тенденции современного правового регулирования международных деликтных обязательств таковы, что основополагающим принципом, применимым к ним, выступает закон наиболее тесной связи, позволяющий локализовать спорное отношение в зависимости от конкретной ситуации. Критерий наиболее тесной связи может проявляться в различных вариантах, и основным среди них является отсылка к праву страны причинения вреда — lex loci delicti commissi.
При этом в то время как в одних государствах указанная привязка является единственной для регулирования внедоговорных обязательств с иностранным элементом (Вьетнам, Греция, Египет), в других странах она является генеральной (Англия, Китай). В частности, подобное правило предусматривается п. 1 ст. 1219 Гражданского кодекса РФ [2]. Аналогичная привязка имеет место в п. «ж» ст. 11 Киевского соглашения СНГ 1992 г. [10], ст. 42 Минской конвенции СНГ 1993 г. [4].
Из приведенного коллизионного правила о применении права страны причинения вреда имеются исключения, предусмотренные, в частности, в ст. 1219 ГК РФ. Так, если в результате действия или иного обстоятельства, имевших место в одной стране, вред наступил в другой стране, может быть применено право этой другой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране.
При этом возникает вопрос о том, должен ли потерпевший доказывать, что вред наступил в определенной стране либо предвидение вреда причинителем вреда презюмируется. В ситуациях, при которых стороны рассматриваемого обязательства имеют место жительства или основное место деятельности в одной и той же стране, применяется право этой страны.
Помимо этого, п. 2 ст. 1219 ГК РФ предусматривает также отсылку к праву общего гражданства сторон или праву страны учреждения юридического лица. Привязка к общему гражданству сторон имеется также в ст. 43 Минской конвенции СНГ 1993 г.
Действующий в настоящее время Регламент ЕС «Рим II» 2007 г. содержит несколько отличающиеся от российского законодательства нормы, предусмотренные для регулирования международных деликтных обязательств, отсылая в качестве генерального правила к праву страны, где наступает вред — lex loci damni, независимо от того, в какой стране произошло причинение вреда и в какой стране или странах наступают
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2022
косвенные последствия данного юридического факта [9].
Привязка к праву страны наступления вреда, закрепленная в Регламенте ЕС, признается в доктрине как в большей степени отражающая интересы потерпевшего [6]. При этом субсидиарной коллизионной привязкой в рассматриваемом Регламенте является отсылка к праву общего домицилия причинителя вреда и потерпевшего.
Таким образом, в настоящее время коллизионная привявзка к праву страны причинения вреда не является единственно возможной для регулирования международных деликтных обязательств. Помимо этой привязки в законодательных актах по международному частному праву (МЧП) используются отсылки к праву страны наступления вреда, закону общего домицилия или гражданства сторон, праву страны суда. Некоторые законодатели идут дальше и предусматривают привязку к правопорядку страны, наиболее благоприятному для потерпевшего (ст. 42 Закона Грузии «О международном частном праве») [3].
Применимое к международному деликту право может быть также определено на основании абстрактного (гибкого) критерия наиболее тесной связи, при помощи которого поиск применимого права осуществляется на основании исследования всех фактических обстоятельств дела и применимое право определяется в зависимости от конкретной ситуации.
Основа для поиска применимого права в соответствии с указанным критерием заложена во Втором своде законов о конфликте законов США 1971 г., глава 7 которого посвящена делик-тным обязательствам.
Согласно § 145 Свода 1971 г. основной коллизионной привязкой, применимой к обязательствам из причинения вреда, является привязка к праву государства (штата), которое имеет наиболее тесную связь с событием или сторонами. При установлении такой тесной связи во внимание принимаются:
а) место наступления вреда;
б) место причинения вреда;
в) местонахождение, постоянное место жительства, гражданство физического лица, национальность юридического лица, место инкорпорации, место предпринимательской деятельности сторон [12].
В статье 3542 ГК штата Луизианы США также используется гибкий критерий наиболее тесной связи, в соответствии с которым все вопросы деликтных и квазиделиктных обязательств ре-
гулируются правом штата, «устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы его право не было применено к этому вопросу. Этот штат определяется посредством оценки силы и уместности имеющих отношение к делу устремлений вовлеченных штатов» [1].
Применение гибкого критерия наиболее тесной связи предусмотрено также в ст. 15 Закона Швейцарии «О МЧП» 1987 г. на тот случай, если право, определенное в соответствии с объективными коллизионными привязками, слабо связано с правоотношением сторон и существует иная правовая система, имеющая более тесную связь с правоотношением [11].
Применение права страны иной, чем предусмотрено в Регламенте, для регулирования вне-договорного обязательства, имеющей более тесную связь с правоотношением, предусмотрено также п. 3 ст. 4 Регламента «Рим II» 2007 г. При этом явно более тесная связь с другой страной может основываться не на территориальной связи правоотношения и права какой-либо страны, а на связи сложившегося деликтного отношения с ранее сложившимися договорными отношениями сторон, тесно связанными с возникшим деликтом [9].
И, наконец, правило о применении гибкого критерия наиболее тесной связи предусмотрено в п. 3 ст. 1219 ГК РФ при тесной связи международного деликтного обязательства с договором между потерпевшим и причинителем вреда, заключенным при осуществлении ими предпринимательской деятельности. Применимым правом в данном случае будет lex contractus [2].
При возникновении международного деликтного обязательства возникает вопрос о возможности выбора к такому обязательству применимого права в силу автономии воли сторон. Возможность выбора применимого к международному деликту права стала предусматриваться законодателями не так давно. В некоторых странах, например Швейцарии, такой выбор может быть сделан только в пользу права страны суда.
В Регламенте «Рим II» имеется отдельная ст. 14 «Свобода выбора», которая посвящена выбору применимого права к внедоговорным обязательствам с иностранным элементом. Важно отметить, что, по общему правилу, такой выбор может быть сделан по соглашению сторон только после наступления вреда. Однако если все стороны правоотношения занимаются предпринимательской деятельностью, они могут заключить подобное соглашение о выборе применимого права и до того, как произошел юридический
LAW & LEGISLATION • 04-2022
факт, повлекший наступление вреда. Такой выбор должен быть прямо выраженным или определенно вытекать из обстоятельств дела и не наносить ущерба правам третьих лиц [9].
Российский законодатель также допускает возможность выбора применимого права к международному деликтному обязательству, если иное не вытекает из закона. Однако подобный выбор возможен по соглашению сторон лишь после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекшего причинение вреда, хотя он не связывается с предпринимательской деятельностью сторон (ст. 1223.1 ГК РФ).
Помимо того, что выбор применимого к международному деликту права в соответствии с российским законодательством допускается только после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, существует еще одно важное ограничение такого выбора права. Речь идет о норме п. 2 ст. 1223.1 ГК РФ, согласно которой «если в момент совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинения вреда или неосновательное обогащение, все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства связаны только с одной страной, выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа сторон обстоятельства» [2].
Круг вопросов, на которые распространяет свое действие применимое к международному деликту право, определен в ст. 1220 ГК РФ. При этом важно отметить, что способность лица нести ответственность за причиненный вред, т.е. его де-ликтоспособность, определяется не по личному закону указанного лица, а на основании деликт-ного статута. Помимо этого, в сферу действия де-ликтного статута также входят вопросы: возложения ответственности на лицо, не являющееся при-чинителем вреда, основания ответственности, основания ограничения ответственности, освобождения от нее, способы возмещения вреда, объем и размер возмещения вреда и др.
Рассмотрение споров из международного деликта в соответствии с Минской конвенцией СНГ 1993 г. является компетенцией суда той страны, на территории которой был причинен вред (п. 3 ст. 42). Российские суды в соответствии с процессуальным законодательством РФ вправе рассматривать споры с участием иностранных лиц, если вред был причинен на территории РФ. При этом суд по должности обязан устанавливать содержание иностранного права, если тако-
вое оказалось применимым к международному деликту в силу коллизионных правил, рассмотренных выше. Установление содержания иностранного права осуществляется судом на основании ст. 1191 ГК РФ. Возможны ограничения применения иностранного права в силу оговорки о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ) или необходимости применения норм непосредственного применения (ст. 1192 ГК РФ).
Особое правовое регулирование имеют международные деликтные обязательства, связанные с причинением вреда вследствие недостатков товаров, работ или услуг. Как отмечается в доктрине, появление специальных коллизионных привязок для данного вида обязательств обусловлено спецификой таких отношений, усложнением технологий и их все большим разнообразием, что в целом требует дифференцированного подхода к регулированию рассматриваемых обязательств [5].
Учитывая специфику указанных обязательств, в настоящее время некоторые законодатели стараются предусмотреть цепочку коллизионных привязок, позволяющих более четко урегулировать возникающие коллизионные проблемы. Одним из международных соглашений в данном аспекте является Гаагская конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г., в которой Россия не участвует. В Конвенции при определенных условиях закреплено применение права страны причинения вреда, а также права обычного места жительства потерпевшего (статьи 4 и 5).
В Европейском Союзе нормы, регулирующие ответственность лица за причинение вреда вследствие недостатков товаров, содержатся в статьях 4 и 5 Регламента «Рим II». Специальные коллизионные нормы, регулирующие ответственность за вред, причиненный недостатками товаров, работ или услуг, содержатся в законодательных актах по МЧП Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Китая, Швейцарии и т.д.
В российском законодательстве по МЧП нормы об ответственности за вред, причиненный недоброкачественными товарами, работами или услугами, содержатся в ст. 1221 ГК РФ. Правила данной статьи применяются также к требованиям о возмещении вреда, причиненного вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре, работе или об услуге (п. 4 ст. 1221 ГК РФ). При этом нормы ст. 1221 ГК РФ подлежат применению к случаям приобретения товара, выполнения работы или оказания услуги в потребительских целях, а не для использования
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2022
в предпринимательской деятельности (п. 47 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 09.07.2019) [8].
Генеральным правилом определения права, применимого к ответственности за вред, причиненный недостатками товара, работы или услуги, является возможность выбора права потерпевшим за причинение ему вреда вследствие недостатков товара, работа или услуги.
В соответствии с п. 1 ст. 1221 ГК РФ к требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, по выбору потерпевшего применяется право страны:
1) места деятельности продавца или изготовителя товара либо иного причинителя вреда;
2) места жительства или основного места деятельности потерпевшего;
3) где была выполнена работа, оказана услуга или где был приобретен товар.
Выбор потерпевшим права, предусмотренного подпунктами 2 и 3 п. 1 ст. 1221 ГК РФ, не допускается, если причинитель вреда докажет, что он не предвидел и не должен был предвидеть распространение товара в соответствующей стране.
Как отмечается в п. 47 постановления Пленума ВС РФ № 24 от 9 июля 2019 г., «для этой цели при-чинитель вреда должен доказать, что территория соответствующей страны очевидно не относится к территории распространения товара, или причини-тель вреда запрещал лицам, привлекаемым для распространения товара (покупателям, дистрибьюторам и т.п.), реализацию товаров на территории соответствующей страны, а также не осуществлял такую реализацию самостоятельно» [8].
Второе правило состоит в возможности выбора применимого права к рассматриваемому внедоговорному обязательству по соглашению сторон указанного обязательства. Так, если стороны на основании ст. 1223.1 ГК РФ не выбрали по соглашению между собой право, подлежащее применению к требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, применяется избранное сторонами право (п. 2 ст. 1221 ГК РФ).
Третье правило регулирования рассматриваемого внедоговорного обязательства состоит в том, что если потерпевший не воспользовался возможностью выбора применимого к нему права и отсутствует соглашение сторон указанного обязательства о выбранном к нему праве, то в силу п. 3 ст. 1221 ГК РФ применяется право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара
либо иной причинитель вреда, при условии, что из закона, существа обязательства либо совокупности обстоятельств дела не вытекает иное.
Список источников
1. Гражданский кодекс Луизианы 1825 // URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/doc/020102 (Дата обращения: 20.01.2022)
2. Гражданский кодекс РФ. Часть третья: Федеральный закон РФ от 26.11.2001 г. № 146-ФЗ (в ред. ФЗ РФ № 34-Ф3 от 18.03.2019) // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_ 82959/
3. Закон Грузии о международном частном праве 1998 // URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/ doc/050301 (Дата обращения: 20.01.2022)
4. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22.01.1993, с изм., внесенными Протоколом от 28.03.1997) // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
5. Лазарева Т.П. Возмещение вреда, причиненного товарами (работами, услугами), в законах зарубежных стран о международном частном праве // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. № 5 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
6. Марышева Н.И. Современные тенденции коллизионного регулирования деликтных обязательств: Регламент ЕС 2007 г. «О праве, подлежащем применению к вне договорным обязательствам» (Рим II) и российское законодательство // Журнал рос. права. 2016. № 6 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
7. Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2017.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» от 09.07.2019 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2019. № 10.
9. Регламент № 864/2007 Европейского парламента и Совета Европейского Союза «О праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам («Рим II»)» (Страсбург 11.07.2007) / / http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW
10. Соглашение СНГ «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (Киев, 20.03.1992) // Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ «Содружество». 1992. № 4.
LAW & LEGISLATION • 04-2022
11. Федеральный закон Швейцарии «О международном частном праве» 1987 // Систематическое собрание федерального законодательства Швейцарии // URL: http://www.admin.ch/ch/d/ sr/c291.html (Дата обращения: 20.01.2022)
12. Restatement (Second) of Conflict of Laws // U RL: http: / / www. kentlaw. edu/perritt / c onflicts / rest145.html (Дата обращения: 20.01.2022)
References
1. Louisiana Civil Code of 1825 // URL: https:// pravo.hse.ru/intprilaw/doc/020102 (Accessed: 01.20.2022)
2. Civil Code of the Russian Federation. Part three. Federal Law of the Russian Federation № 146-FZ of November 26, 2001 (as amended by the Federal Law of the Russian Federation № 34-FZ of March 18, 2019) // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_82959/
3. Law of Georgia on Private International Law 1998 // URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/doc/ 050301 (Accessed: 01.20.2022)
4. Convention on Legal Assistance and Legal Relations in Civil, Family and Criminal Cases (Minsk, 01.22.1993) (as amended by the Protocol of 03.28.1997) // http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW
5. Lazareva T.P. Compensation for damage caused by goods (works, services) in the laws of foreign countries on private international law // Journal of Foreign Legislation and Comparative Law. 2017. № 5 // http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW
6. Marysheva N.I. Modern trends in conflict regulation of tort obligations: EU Regulation 2007 «On the law applicable to non-contractual obligations» (Rome II) and Russian law // Journal of Russian law. 2016. № 6 // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
7. International private law: Textbook / Ed. G.K. Dmitrieva. 4th ed., rev. and add. M.: Prospekt, 2017.
8. Resolution of the Plenum of the Supreme Court № 24 «On the application of the norms of private international law by the courts of the Russian Federation» of July 9, 2019 // Bulletin ofthe Supreme Court of the Russian Federation. 2019. № 10.
9. Regulation № 864/2007 of the European Parliament and the Council of the European Union «On the law applicable to non-contractual obligations («Rome II»)» (Strasbourg, July 11, 2007) // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW
10. Agreement of the CIS «On the procedure for resolving disputes related to the implementation of economic activities» (Kiev, 20.03.1992) // Information Bulletin ofthe Council of Heads of State and the Council of Heads of Government of the CIS «Commonwealth». 1992. № 4.
11. Swiss Federal Law «On Private International Law» 1987 // Systematic Collection of Swiss Federal Law // URL: http://www.admin.ch/ch/d/sr/ c291.html (Accessed: 20.01.2022)
12. Restatement (Second) of Conflict of Laws // URL: http: / / www. kentlaw. edu/perritt / c onflicts / rest145.html (Accessed: 20.01.2022)
Информация об авторах
Стригунова Д. П. — доктор юридических наук, доцент
Эриашвили Н.Д. — доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор
Information about the authors
Strigunova D.P. — doctor of law, associate professor
Eriashvili N.D. — doctor of economics, candidate of law, candidate of historical sciences, professor
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 26.01.2022; одобрена после рецензирования 08.03.2022; принята к публикации 14.03.2022.
The article was submitted 26.01.2022; approved after reviewing 08.03.2022; accepted for publication 14.03.2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2022
