CC BY
27Гражданское право
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ НЕКОТОРЫХ СПЕЦИФИЧЕСКИХ ВИДОВ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА РЕЛИГИОЗНОГО НАЗНАЧЕНИЯ
БАГАН Владислав Владимирович,
соискатель кафедры гражданского права и процесса и международного частного права Юридического института ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов» (РУДН). E-mail: baganvlad@mail.ru
Краткая аннотация: Статья посвящена исследованию правового положения единых недвижимых имущественных комплексов религиозного назначения (как сложных вещей), правовому положению кенотафов и правовому положению поклонных крестов.
Abstract: The article considers legal status of religious single property complex as a compound thing and also legal status of cenotophs and bow crosses.
Ключевые слова: Религия, гражданское право, недвижимое имущество религиозного назначения, сложная вещь, единый имущественный комплекс, кенотаф, поклонный крест.
Keywords: Religion, civil law, religious immovable property, compound thing, single property complex, cenotoph, bow cross.
Исследование правового положения отдельных видов недвижимых имущественных объектов религиозного назначения неминуемо приводит к необходимости исследования некоторых специфических объектов.
Р.В. Тупикин выделяет следующие виды объектов недвижимого имущества религиозного назначения обоснованно отнести нижеследующие[1]:
- ординарные (отдельные) имущественные объекты (здания и сооружения) культового религиозного назначения (культовые здания - храм, мечеть и др.; культовые сооружения - часовня, установленный на земельном участке поклонный крест и др.) со связанными с ними (находящимися под ними) земельными участками (например, в городе - отдельно стоящие храмовые здания, окруженные жилыми, коммерческими или производственными постройками), в том числе руинированные и/или временно неиспользуемые под свои изначальные цели;
- ординарные здания, не имеющие непосредственно культового религиозного назначения, но используемые в обеспечение религиозной и сопряженной деятельности религиозных организаций (по смыслу статей 6, 8, 5, 16, 18, 19, 21, 21.1 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях») - «объекты производственного, социального, благотворительного, культурно-просветительского и иного назначения»;
- комплексные имущественные объекты (единые сложные имущественные комплексы) религиозного назначения, включающие не только здания культового религиозного назначения (культовые здания - храмы, мечети и т.д.) со связанными с ними земельными участками, но и здания обеспечивающих деятельность (более широкую, нежели только культовая) религиозных организаций хозяйственных построек, здания образовательных организаций (здания,
предназначенные или/и используемые под образовательную и религиозно-просветительскую деятельность религиозной организации или связанных с нею организаций) и здания, используемые под осуществление социальной работы, с находящимися под ними земельными участками, а также прилежащие земельные участки (монастырские комплексы, храмовые комплексы);
- земельные участки, на которых ранее стоявшие здания религиозного назначения не сохранились (в том числе - были уничтожены государством), но сами участки остались религиозно почитаемыми верующими, а также незастроенные земельные участки, исторически непосредственно связанные с религиозными обрядами или являющиеся местами религиозного паломничества;
- конфессиональные (религиозные) кладбища, конфессиональные участки общих кладбищ, сооружения религиозного назначения на таких кладбищах или участках кладбищ; места захоронения религиозно почитаемых или пользующихся особым высоким уважением верующих личностей;
- иные материальные объекты религиозного назначения, религиозно почитаемые верующими и/или являющиеся местами религиозного паломничества либо непосредственно связанные с религиозными обрядами.
На сегодня это - объективно наилучшая классификация. Проблема однако состоит в том, что каждая из этих позиций не исследованы надлежащим образом.
Тем более, если, к примеру, имущество религиозного назначения Русской Православной Церкви находится в собственности Российской Федерации, а расположено, к примеру в Палестине или на Украине[2].
И восполнением этих пробелов мы и займемся далее в настоящей статье, сосредоточившись на следующих 3 позициях:
- единые недвижимые имущественные комплексы религиозного назначения (как сложные вещи);
- кенотафы;
- поклонные кресты.
1. Особенности правового положения единого недвижимого имущественного комплекса религиозного назначения (как сложной вещи)
Как уже говорилось выше, идея рассмотрения храмового или монастырского комплекса как сложной вещи не нова. Но дан
, научно проработанным и исчерпывающе описанным, поскольку этот тезис лишь маркируется в соответствующих научных исследованиях[3], без его должной и фундаментальной проработки.
Данный вопрос оказался существенно недооцененным в российской гражданско-правовой науке, как следствие - исследованным крайне слабо на сегодняшний день.
Единственно, возможно выделить работы Р.В. Ту-пикина, которые относит к числу видов объектов недвижимого имущества религиозного назначения (в его авторской классификации видов таких объектов) - «комплексные имущественные объекты (единые сложные имущественные комплексы) религиозного назначения, включающие не только здания культового религиозного назначения (культовые здания - храмы, мечети и т.д.) со связанными с ними земельными участками, но и здания обеспечивающих деятельность (более широкую, нежели только культовая) религиозных организаций хозяйственных построек, здания образовательных организаций (здания, предназначенные или/и используемые под образовательную и религиозно-просветительскую деятельность религиозной организации или связанных с нею организаций) и здания, используемые под осуществление социальной работы, с находящимися под ними земельными участками, а также прилежащие земельные участки (монастырские комплексы, храмовые комплексы)»[4].
Соответственно, актуально рассмотрение такого вида имущества религиозного назначения, как единый недвижимый имущественный комплекс религиозного назначения, рассматривая его как сложную вещь.
Тем более что актуальность этого вопроса сегодня весьма существенна.
В частности, этот вопрос вновь актуализировался в связи с обсуждением правовой и фактической возможности и необходимости возвращения Русской Православной Церкви объектов Андроникова монастыря в центре города Моск-вы[5], а также в связи с возвращением в Санкт-Петербурге Исаакиевского собора.
Понятие и признаки «сложной вещи» с точки зрения гражданского права (теоретический аспект)
Понятие «сложной вещи» (англ. - compound thing) с точки зрения гражданского права - это одна из сложнейших правовых категорий вещного права и, в целом, гражданского права.
Ещё римское частное право знало понятие «составного тела» (universitates rerum cohaerentium)[6].
Современное гражданское право такого рода объекты знает под наименованием «сложная вещь». Российские цивилисты относили к сложным вещам комплексы однородных или разнородных предметов, физически вполне самостоятельных, но связанных общим хозяйственным или иным назначением[7].
Впрочем, современное в данном случае включает и XIX век - начало XX века. Как писал Е.Н. Трубецкой, «в юриспруденции различаются вещи делимые и неделимые. Здесь опять-таки следует различать делимость физическую от делимости в юридическом смысле. Физически все предметы окружающего мира делимы до бесконечности, но с юридической точки зрения неделимы многие вещи, а именно те, которые не разделяются на части без повреждения своего существа и изменения назначения. Стало быть, неделимыми признаются те вещи, которые при разделении утрачивают существенные для права свойства целого. Книгу, машину, животное нельзя разделить на части без того, чтобы они не потеряли своего прежнего значения. Неделимые вещи, в свою очередь, разделяются на простые и сложные. Сложными вещами называется совокупность многих отдельных вещей, искусственно соединенных между собою в одно целое и рассматриваемых как единый объект права. Сложные вещи (universitates rerum) бывают двух родов: 1) universitates rerum cohaerentium 2) universitates rerum distantium. Первые представляют совокупность вещей, соединенных в одно целое механически и технически и вследствие этого соединения утративших индивидуальное, самостоятельное существование, например: дом, часовой механизм, экипаж. Под universitates rerum distantium разумеется такое соединение вещей, при котором отдельные вещи механически вовсе не связаны между собою, так что каждая из них представляет собою физически обособленное целое, но все вместе составляют одно идеальное целое по своему назначению»[8].
Лизетт Гроблер выделяет следующие виды сложных вещей (с точки зрения зарубежной теории гражданского права):
- составные вещи;
- совокупности или коллекции сходных вещей;
- объединения прав и вещей[9].
В общем и целом, вещь может представлять собой, указывает Атанассиос Ианнопулос, объект, который состоит из ансамбля других отдельных вещей, которые все вместе
объединены в одно целое, например, в автомобиль, так называемую «составную вещь». В рамках любой правовой системы предполагается возможность того, что вещь может утратить свою идентичность и стать составной частью другой вещи. Например, некоторые движимые объекты могут быть объединены в недвижимый объект или стать его составными частями. Когда это происходит, составные части недвижимого объекта перестают быть разными вещами, они становятся частями составной, сложной вещи, что влечет за собой возникновение значительных правовых последствий разного рода, к примеру, связанных с наследованием имущества, страхованием, арендой, отчуждением, и иных. Вопрос о том, является ли вещь составной частью недвижимой вещи или отдельной движимой вещью, может возникать в различных ситуациях и контекстах[10].
Говоря о понятии сложной вещи, Атанассиос Иан-нопулос разделяет понятия «составной вещи» («composite thing») и так называемой «совокупности вещей» («aggregates of things»)[11].
Совокупность вещей состоит из одинаковых или отличающихся друг от друга, одиночных или составных вещей, которые в силу их общего назначения рассматриваются в торговле как одна вещь (например, стадо животных, коллекция произведений искусства). В таких обстоятельствах отдельные самостоятельные вещи не утрачивают свою индивидуальность и по-прежнему существуют отдельно с юридической точки зрения. Такая «совокупность вещей» как таковая, сама по себе, может не являться вещью (сложной вещью). В рамках разных правовых систем право собственности в отношении такой совокупности вещей может распространяться только на отдельные вещи, входящие в него, а не на всю совокупность в целом. И такая совокупность вещей может быть объектом обязательств, но не объектом сделок[12].
Вещи, входящие в состав «совокупности вещей» не теряют своей индивидуальности только из-за того, что являются частью определённой коллекции (определённого сочетания)^]. Совокупность вещей отличается от составной вещи тем, что между вещами, которые входят в её состав, отсутствует какая-либо физическая взаимосвязь[14].
Существует также такое понятие, как «совокупность прав и вещей» («universalities of rights and things»), которые, будучи объединенными, обладают собственным правовым статусом, отличным от статуса тех вещей и прав, из которых они состоят[15].
Как отмечает Эрнест Шустер, иногда бывает трудно сказать в отношении конкретного объекта, следует ли рассматривать как совокупность вещей или как отдельный самостоятельный объект, иногда для разных целей могут использоваться оба подхода. Например, колода карт при ее
разделении на отдельные карты теряет свои существенные характеристики, и поэтому ее можно рассматривать как отдельную цельную вещь, однако и каждая карта в отдельности также является самостоятельной вещью[16].
В качестве примера совокупности вещей также можно привести библиотеку или предприятие, хотя исследователи отмечают, что последний пример может быть относительно спорным из-за разнородности элементов, из которых такое предприятие состоит[17].
Ближе всего в рамках рассмотренной классификации к гражданско-правовому понятию «сложной вещи» согласно российскому законодательству, на наш взгляд, находится понятие совокупности вещей.
Н.Н. Аверченко определяет сложную вещь как определённое множество материальных предметов, используемых по общему назначению ввиду интегральной (функциональной и/или физической) связи между ними. Важнейшим особенным признаком сложных вещей, как отмечает указанный исследователь, является их интегральность (целостность), под которой понимается возникновение у комплекса новых качеств, не присущих его компонентам. Именно интегральность является условием правообъектности сложных вещей - способности признаваться по закону самостоятельным (оригинальным) объектом права[18].
Статья 134 «Сложные вещи» Гражданского кодекса Российской Федерации[19] непосредственного не содержит определения понятия сложной вещи, однако устанавливает, что «если различные вещи соединены таким образом, который предполагает их использование по общему назначению (сложная вещь), то действие сделки, совершенной по поводу сложной вещи, распространяется на все входящие в нее вещи, поскольку условиями сделки не предусмотрено иное».
Е.А. Мазур выделяет следующие признаки сложной вещи в соответствии с российским законодательством:
- неделимость такой вещи;
- наличие комплектности входящих в нее вещей;
- в состав сложной вещи входят предметы материального мира;
- входящие в нее вещи имеют общее назначение^].
Понятие сложной вещи (и аналоги) в зарубежном законодательстве
Рассмотрим на примере зарубежных государств отражение специфики предмета регулирования в применяемых правовых инструментах, регулирующие рассматриваемую область имущественных отношений.
Приведем наиболее полное, на наш взгляд, законодательное определение понятия совокупности вещей.
Согласно статье 849 Гражданского кодекса Латвии
от 1937 года (в действующей редакции)[21], «совокупность вещей - это такое объединение отдельных независимых объектов имущества одного или нескольких видов, материальных или нематериальных, для определенной цели в одну композицию с одним общим назначением таким образом, чтобы в юридическом смысле считаться одним целым объектом имущества. Совокупность вещей и ее сущность не могут быть разрушены или изменены посредством изъятия отдельных вещей, входящих в ее состав, либо посредством дополнения новыми вещами, либо посредством внесения иных изменений».
Согласно статье 816 Гражданского кодекса Италии от 1942 года (в редакции от 2016 года)[22], под «совокупностью вещей» понимается множество движимых вещей, которые принадлежат одному и тому же лицу и имеют одно и то же предназначение, при этом отдельные компоненты совокупности вещей могут быть предметом отдельных правоотношений.
Исследователями отмечается, что понятие совокупности вещей, закрепленное в итальянском законодательстве, не применимо к предприятию как таковому, поскольку вещи, входящие в него, могут быть как движимыми, так и недвижимыми, и могут не обязательно даже принадлежать одному предпринимателю[23].
Законодательство таких государств, как Германия и Франция, содержит косвенные положения, через которые возможно вывести понятие «сложной вещи».
Согласно статье 946 Гражданского кодекса Герма-нии[24], если движимая вещь соединяется с участком земли таким образом, что становится существенной частью земельного участка, право собственности на земельный участок распространяется и на эту движимую вещь.
Статья 947 Гражданского кодекса Германии называется «Соединение движимых вещей», и часть 1 данной статьи предусматривает, что если движимые вещи были объединены друг с другом таким образом, что стали существенными частями одной единой вещи, то прежние их владельцы становятся совладельцами этой новой вещи. При этом, согласно части 2 статьи 947, если одна из таких вещей является главной, то ее владелец становится единственным владельцем такой новой вещи.
Статья 551 Гражданского кодекса Франции определяет: «Все, что присоединяется и входит в состав вещи, принадлежит собственнику в соответствии с правилами, установленными ниже» (главой II Титула II «О праве собственности»). Согласно статье 565 Гражданского кодекса Франции, «право приращённой собственности, когда оно имеет своим предметом две движимые вещи, принадлежащие двум разным хозяевам, полностью подчиняется принципам естест-
венной справедливости. Следующие правила должны служить судье примером, чтобы в непредвиденных случаях он мог принять решение сообразно конкретным обстоятельствам». Статья 566 Гражданского кодекса Франции устанавливает, что «когда две вещи, принадлежавшие разным хозяевам и соединённые таким образом, что образовали одно целое, могут, тем не менее, быть разъединены так, что одна вещь может существовать без другой, целое принадлежит хозяину вещи, составляющей главную часть; при этом на таком хозяине лежит обязанность уплатить другому стоимость присоединенной вещи, которая определяется на день платежа». Согласно статье 567, «главной частью считается та, к которой другая была присоединена лишь с целью использования, украшения или дополнения первой». «Однако когда стоимость присоединенной вещи намного превышает стоимость главной, и когда она была использована без ведома собственника, последний вправе потребовать, чтобы присоединенная вещь была отделена и возвращена ему, даже когда это может повлечь за собой некоторое повреждение вещи, к которой она была присоединена» (статья 568). «Если ни одна из двух вещей, соединенных с целью создания единого целого, не может рассматриваться как дополняющая другую, то главной считается та вещь, которая имеет большую ценность или объем, если вещи являются примерно равноценными» (статья 569) [25].
Необходимое и достаточное соответствие признаков единого недвижимого имущественного комплекса религиозного назначения признакам сложной вещи, позволяющее выделять такой имущественный комплекс как отдельный вид недвижимого имущества религиозного назначения
Единый недвижимый имущественный комплекс религиозного назначения (как сложная вещь) представляет собой единый органический сложный имущественный комплекс, включающий в себя не только здание (сооружение) чисто культового (богослужебного) назначения, но и здания и строения обеспечивающих деятельность религиозной организации (а таковая много шире, чем только лишь богослужебная деятельность, то есть отправление религиозного культа) построек, земельные участки, другие объекты.
Если говорить о ретроспективном взгляде, то обратимся к работе П.П. Соколова, писавшего: «Таким образом церковные учреждения могли состоять из частной собственности, но под тем непременным условием, чтобы собственник не изменял их назначения. Между тем, и за такими учреждениями, состоящими в частной собственности ктиторов, законом признается право обладать имуществами. Как это объяснить? Очевидно, что конструкция юридического лица в современном смысле этого термина здесь неуместна, так как
невозможно одной и той же вещи одновременно состоять в собственности двух лиц in solidum. Здесь мы имеем другого рода явление, не безызвестное и русскому праву в виде так называемых неразделенных имуществ... Являясь объектом частной собственности, имущества эти не могут быть раздробляемы в их гражданском обороте. Так и церковное учреждение составляет одну нераздельную массу с принадлежащими ему имуществами. В силу этого епископ, даря церковь или монастырь частному благотворителю, eo ipso дарил ему все принадлежащие монастырю недвижимости и прочие имущества, и то же имело место и при дальнейших передачах монастыря. Церковные учреждения не представляют в этом отношении чего-нибудь исключительного в Византии: такие имущественные массы приурочивались и к другим объектам. Так, мы имеем иконы, составляющие частную собственность и в то же время обладающие собственными имуществами. То же самое следует сказать и о родовых имуществах. Они по римскому праву представляли массы самых разнообразных объектов, соединенных в одно юридически нераздельное целое»[26]. Указанный автор пишет: «Фактом нераздельности имуществ, входивших в состав имущественной массы церковного учреждения, объясняется возможность сделок на имя будущего учреждения. В 1271 г. Николай Малиасин и жена его Анна задумали устроить женский ставропигиальный монастырь Предтечи, в принадлежащем Николаю родовом имении, около Дрианувены. Они тотчас же начинают прикупать недвижимости на имя предполагаемого монастыря. Так они купили все имущество Михаила Архонтида; причем окрестные жители ввиду благочестивого назначения имущества взяли на себя уплату лежавших на нем податей. Зоя Сиропулина продала им для монастыря землю "вам и чрез вас наследникам и преемникам вашим и честному монастырю Предтечи, и всей части и исполнению его". Имущества эти продолжали считаться имуществами Николая Малиасина. Братья Кацидоны, имевшие виноградник по соседству с недвижимостями Предтеченского монастыря, предлагают Малиасину купить его по праву соседства. Имущества будущего монастыря принадлежат его ктитору, но должны быть употреблены им на монастырь. Не изменяются отношения ктитора и его наследников к монастырю и по его устроении. Такими отношениями объясняется смысл такого странного, на первый взгляд, выражения, как родовые имущества монастыря. Это суть родовые имущества ктитора, входящие в состав нераздельной имущественной массы монастыря... Нераздельность церковнои-мущественных масс прямо охранялась со стороны законодателя законами о неотчуждаемости церковных имуществ»[27].
Согласно нашей концепции, признаками единого недвижимого имущественного комплекса религиозного
назначения как сложной вещи являются:
- имманентная органичность сложноструктурной функционально-целевой (корреально-функциональной и кон-кордантно-целевой) консолидации (соединения) разнородных имущественных объектов в единое целом (единый сложно-структурный комплекс), сопряженная с полиморфностью имущественных прав и обязательств, имеющих различную правовую природу;
- (от лат. cohaerens - «находящийся в связи»), скоррелированность (согласованность) действительной (ныне), ранее имевшей место (исторически) или экс-пектативной (ожидаемой) эксплуатации элементов комплекса как единого «организма»;
- логическая обоснованность соединения имущественных объектов внутренними установлениями религиозной организации (императивными для верующих), и таская обоснованность вполне коррелирует с фактически имеющим место обстоятельством объективной разрушительности для общего целевого назначения всего единого имущественного комплекса его фрагментация (деконструкция) на отдельные части.
Эти же признаки обосновывают выделение такого имущественного комплекса как отдельного вида недвижимого имущества религиозного назначения.
Особенности правового положения единого недвижимого имущественного комплекса религиозного назначения (как сложной вещи) в законодательстве Российской Федерации
Из пункта 2 статьи 16 Федерального закона от 26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях»[28] вытекает возможность позиционирования некоторых имущественных объектов как сложных вещей, поскольку таковые увязываются с земельными участками, но при этом границы таких участков точно не формулируются.
Часть 3 статьи 5 Федерального закона от 30.11.2010 № 327-ФЗ (ред. от 23.06.2014) «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»[29] относит к числу имущества, подпадающего под действие названного Федерального закона, объекты не имеющие религиозного назначения, но предназначенные для обслуживания имущества религиозного назначения и (или) образующие с ним монастырский, храмовый или иной культовый комплекс.
Однако, как обоснованно указывают некоторые авторы, Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях» «не содержит исчерпывающей правовой базы имущественных прав религиозных организаций и имущественного аспекта отношений между государством и религиозными
объединениями »[30].
Помимо федерального законодательства в рассматриваемой сфере, вопросы передачи религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, урегулированы также и значительным объемом нормативных правовых актов и иных документов субъектов Российской Федерации.
Более того, и до момента принятия детализированного федерального законодательства в этой сфере на уровне субъектов действовали соответствующие акты, как, например, Указ Губернатора Пермской области от 17.02.2000 № 48 «О порядке передачи религиозным организациям относящегося к государственной собственности Пермской области имущества религиозного назначения» (вместе с «Положением о порядке передачи в собственность религиозных организаций относящегося к государственной собственности Пермской области имущества религиозного назначения») (утратил силу), или Постановление Правительства Ставропольского края от 29.08.2002 № 186-п «О порядке передачи религиозным организациям находящегося в государственной собственности Ставропольского края имущества религиозного назначения» (утратило силу) или Закон Нижегородской области от 08.07.2005 № 88-З (ред. от 28.09.2006) «О порядке и условиях передачи религиозным организациям находящегося в собственности Нижегородской области имущества религиозного назначения» (утратил силу).
Пункт 1 документа «Порядок осуществления центральными исполнительными органами государственной власти Московской области полномочий по безвозмездной передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в собственности Московской области»[31] выделяет следующие виды имущественных объектов:
1) имущество религиозного назначения, в том числе имущество, закрепленное за государственными унитарными предприятиями и государственными учреждениями Московской области на праве хозяйственного ведения и оперативного управления;
2) имущество, не имеющее религиозного назначения, предназначенное для обслуживания имущества религиозного назначения;
3) имущество, не имеющее религиозного назначения, образующее с имуществом религиозного назначения монастырский, храмовый или иной культовый комплекс.
Действует немалый объем и референтных теме муниципальных нормативных актов.
Правовое положение единого недвижимого имущественного комплекса религиозного назначения как сложной
вещи характеризуется настолько сложносоставной и многоаспектной спецификой, интерсекциональностью (употребляемый Р.В. Тупикиным термин как нельзя лучше здесь подходит), что однозначно требует отдельного и весьма детализированного нормативного правового урегулирования.
Но анализ законодательства Российской Федерации в этой части позволяет сделать обоснованный вывод о том, что его качество нельзя признать удовлетворительным.
Соответственно, необходимо внесение изменений в Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях» - в части уточнения дифференциации имущественной массы недвижимых объектов религиозного назначения и прав на них (необоснованно не вторгаясь в сферу Гражданского кодекса), а также в Федеральный закон от 30.11.2010 № 327-ФЗ (ред. от 23.06.2014) «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» - в части уточнения и детализации процедур передачи такого имущества в сложных случаях.
При этом дефектность законодательства в рассматриваемой сфере состоит в его редундантности - явной избыточности нормативного правового регулирования в этой сфере (на уровне субъектов Российской Федерации и местного самоуправления), совершенно не оправданной юридической и фактической спецификой предметно-объектной области. Здесь, обоснованно полагаем, более чем достаточно было бы федеральных нормативных правовых актов.
2. Правовое положение кенотафов с религиозной символикой на придорожных полосах автомобильных дорог
Под кенотафом понимается надгробное сооружение различной степени сложности (крест, мини-часовенка, памятник, в том числе с импровизированной оградкой стела, барельеф, плита и т.д.) в память о покойном (о группе таковых) в месте, которое не содержит останков покойного, своего рода символическая могила, даже если действительное захоронение покойного существует. То есть это не реальные могилы погибших, а знак, обозначающий место гибели.
С юридической точки зрения, установление кенотафа напрямую не урегулировано законодательством Российской Федерации. Строительство православных часовен все-таки как правило осуществляется в ином порядке, поэтому здесь разговор не о них.
Кенотаф может быть установлен по различным причинам, но наиболее часто в России таковые устанавливают поблизости от мест гибели людей в автоавариях - на обочинах или в непосредственной близости от обочин автомобильных дорог (на придорожных полосах автомобильных
дорог - по смыслу пункта 16 статьи 3 Федерального закона от 08.11.2007 № 257-ФЗ (ред. от 07.02.2017) «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[32]).
Причем в настоящем исследовании мы сосредоточимся на кенотафах с религиозной символикой - в части их правового положения.
Как правило, частные лица, устанавливающие такого рода сооружения на придорожных полосах автомобильных дорог, не согласовывают это ни с кем никаким образом.
Согласно части 8 статьи 26 Федерального закона от 08.11.2007 № 257-ФЗ (ред. от 07.02.2017) «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», строительство и/или реконструкция такого рода конструкций и строений, как кенотафы, в границах придорожных полос автомобильной дороги (могут в зависимости от особенностей конструктивного исполнения подпадать под понятие «объектов капитального строительства», под понятие «информационных щитов и указателей») допускаются при наличии согласия в письменной форме владельца автомобильной дороги. При этом согласно части 9 статьи 26 названного Федерального закона, соответствующий орган местного самоуправления, соответствующий высший исполнительный орган государственной власти субъекта РФ или уполномоченный федеральный орган исполнительной власти устанавливают порядок установления и использования придорожных полос автомобильных дорог местного значения, регионального или межмуниципального значения, федерального значения.
Референтными по отношению к обсуждаемому вопросу являются также статьи 16 и 25 вышеуказанного Федерального закона.
В том случае, если кенотаф устанавливается на частной земле, юридических проблем не возникает, равно как в случае, когда соответствующий орган власти выдает необходимое разрешение, предусмотренное статьей 26 Федерального закона от 08.11.2007 № 257-ФЗ (ред. от 07.02.2017) «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
В частности, такой проект может реализовываться какой-то некоммерческой организацией и получить согласование в органе местного самоуправления.
Между тем, в абсолютном большинстве случаев исследуемая категория строений является самовольными постройками, вполне по смыслу статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации (части первой) от 30.11.1994
№ 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017)[33].
В Государственную Думу в разное время вносилось уже много законопроектов, направленных на урегулирование статуса (или установление запрета) придорожных кенотафов, но вопрос по сей день остается неурегулированным.
В принципе, установление кенотафов на месте чьей-то гибели может иметь смысл предупреждения и предотвращения повторения подобного случая. И в этом смысле такие сооружения вполне могут обретать смысл каким-то образом относящихся к публичным интересам, тем более, если речь идет не о «придорожном филиале кладбища», а об опасном месте в горах.
Но в любом случае, для целей настоящего исследования имеет значение то, что, с одной стороны, абсолютное большинство кенотафов на придорожных полосах автомобильных дорог не имеет никакого отношения к Русской Православной Церкви и ее организациям, а с другой стороны, те из кенотафов, что содержат православную религиозную символику, презюмируются как имеющие самое непосредственное отношение к религиозным чувствам православных верующих, а через это - к интересам Русской Православной Церкви, но только в случае совершения над ними актов глумления, издевательских действий.
Собственно, само религиозное назначение таких объектов весьма дискуссионно, и единственное, через что оно может косвенно быть выведено, это наличие на таком сооружении православной религиозной символики.
Кроме того, не всегда имеются юридические и фактические основания для отнесения таких объектов к объектам недвижимости.
3. Правовое положение поклонных крестов
Установка крестов достаточно больших размеров вне территории объектов религиозного назначения и территории кладбища (называвшихся поклонными крестами) в православной традиции России преследовало цель дать проезжающему или проходящему мимо лицу повод задуматься о религиозном, побудить помолиться Богу.
Религиозное назначение такого объекта вне всяких сомнений, в отличие от выше исследовавшегося другого вида недвижимого имущества религиозного назначения.
С юридической точки зрения, установление поклонного креста напрямую не урегулировано законодательством Российской Федерации.
В том случае, если поклонный крест устанавливается на частной земле, юридических проблем не возникает.
Во многих случаях разрешение на установление такого сооружения вполне может быть выдано соответствующими уполномоченными органами власти.
Тем более, что, согласно Федеральному закону от
26.09.1997 № 125-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «О свободе совести и о религиозных объединениях»[34], религиозные организации вправе основывать и содержать культовые здания и сооружения, иные места и объекты, специально предназна-
ченные для богослужений, молитвенных и религиозных собраний, религиозного почитания (паломничества) (п. 1 ст. 16), создавать сооружения (п. 2 ст. 16), создавать или приобретать за счет собственных средств имущество (п. 2 ст. 21).
Библиография:
1. Тупикин Р.В. Гражданско-правовое и договорное регулирование имущественных отношений религиозных организаций в зарубежных государствах / Под ред. М.Н. Кузнецова / Институт государственно-конфессиональных отношений и права. - М.: Буки-Веди, 2016. - 179 с. -С. 16-17.
2. Кузнецов М.Н. Международное частное право: Общая часть: Уч. пособи. - М.: УДН, 1991. Кузнецов М.Н. Международное частное право: Общая часть: Лекции, прочитанные в РУДН в 2004-2014 гг.: Уч. пособ. - М.: Изд. РУДН, 2015.
3. Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России: исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. - М.: Православное дело, 2000. - 464 с.
4. Тупикин Р.В. Гражданско-правовое и договорное регулирование имущественных отношений религиозных организаций в зарубежных государствах / Под ред. М.Н. Кузнецова / Институт государственно-конфессиональных отношений и права. - М.: Буки-Веди, 2016. - 179 с. -С. 16-17.
5. РПЦ рассматривает вопрос о передаче ей объектов Андроникова монастыря // <https://ria.ru/religion/20170216/1488142997.html>. -16.02.2017.
6. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. - М.: Юристъ, 2004.
7. Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. - М., 1998. - С. 212.
8. Трубецкой Е.Н. Лекцм по энциклопедш права. - М.: Тов-во типографш А.И.Мамонтова, 1917. - 227 с. - С. 195-196.
9. Grobler L. The Salva Rei Substantia. Requirement in Personal Servitudes. (Dissertation presented in partial fulfilment of the degree of Doctor of Laws). - Stellenbosch: Stellenbosch University, 2015. - 424 p. - P. 20. <http://ir.nrf.ac.za/bitstream/handle/10907/446/grobler_salva_2015.pdf?sequence=1>.
10. Yiannopoulos A.N. Of Immovables, Component Parts, Societal Expectations, and the Forehead of Zeus // Louisiana Law Review. - 2000, Summer.
- Vol. 60. - № 4. - P. 1379-1399. - P. 1379-1380. <http://digitalcommons.law.lsu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=5861&context=lalrev>.
11. Yiannopoulos A.N. Introduction to the Law of Things: Louisiana and Comparative Law // Louisiana Law Review. - 1962, June. - Vol. 22. - № 4. -P. 756-797. - P. 781-782. <http://digitalcommons.law.lsu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=3024&context=lalrev>.
12. Yiannopoulos A.N. Introduction to the Law of Things: Louisiana and Comparative Law // Louisiana Law Review. - 1962, June. - Vol. 22. - № 4. -P. 756-797. - P. 782. <http://digitalcommons.law.lsu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=3024&context=lalrev>.
13. Grobler L. The Salva Rei Substantia. Requirement in Personal Servitudes. (Dissertation presented in partial fulfilment of the degree of Doctor of Laws). - Stellenbosch: Stellenbosch University, 2015. - 424 p. - P. 20.
14. Le universality // <http://www.dirittoprivatoinrete.it/le_universalit%C3%A0.htm>.
15. Yiannopoulos A.N. Introduction to the Law of Things: Louisiana and Comparative Law // Louisiana Law Review. - 1962, June. - Vol. 22. - № 4. -P. 756-797. - P. 783. <http://digitalcommons.law.lsu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=3024&context=lalrev>.
16. Schuster E.J. The principles of German civil law. - Oxford: Clarendon Press, 1907. - 684 p. - P. 59.
17. Le universality // <http://www.dirittoprivatoinrete.it/le_universalit%C3%A0.htm>.
18. Аверченко Н.Н. Правовой режим сложных вещей: Дис. канд. юридич. наук. - СПб., 2005.
19. Гражданский кодекс Российской Федерации (Часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации.
- 05.12.1994. - № 32. - Ст. 3301. В ред. от 07.02.2017 - СПС «Гарант».
20. Мазур Е.А. Соотношение правовых категорий «сложная вещь» и «сложный объект» по гражданскому законодательству Российской Федерации // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2012. - № 1. - С. 101-104. - C. 102.
21. Civillikums // ValdTbas Vestnesis. - 20.02.1937. - № 41. <http://likumi.lv/doc.php?id=225418>.
22. Il Codice Civile Italiano // <http://www.jus.unitn.it/cardozo/obiter_dictum/codciv/Codciv.htm>; <http://www.altalex.com/documents/codici-altalex/2015/01/02/codice-civile>.
23. L'azienda // <http://www.librerieprofessionali.it/img_articoli/e9788866575146.pdf>. - P. 49.
24. Bürgerliches Gesetzbuch // <http://www.gesetze-im-internet.de/bgb/>.
25. Code civil [Гражданский кодекс Франции] // <https://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?cidTexte=LEGITEXT000006070721>. Перевод цитируется по: Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона): Пер. с франц. В. Захватаев / Предисловие: А. Довгерт, В. Захватаев / Приложения 1-4: В. Захватаев / Отв. ред. А. Довгерт. - К.: Истина, 2006. - 1008 с. - С. 233, 237.
26. Соколов П.П. Церковноимущественное право в Греко-римской империи: Опыт историко-юридического исследования: Диссертация на степень магистра. - Новгород: Типогр. И.И. Игнатовского, 1896. - 300 с. - С. 78-80.
27. Соколов П.П. Церковноимущественное право в Греко-римской империи: Опыт историко-юридического исследования: Диссертация на степень магистра. - Новгород: Типогр. И.И. Игнатовского, 1896. - 300 с. - С. 80-82.
28. Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 29.09.1997. - № 39. - Ст. 4465. В ред. от 06.07.2016 - СПС «Гарант».
29. Федеральный закон от 30.11.2010 № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 06.12.2010. - № 49. -Ст. 6423. В ред. от 23.06.2014 - СПС «Гарант».
30. Понкин И.В. Комментарий к некоторым статьям Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». - М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2007. - 120 с. - С. 8.
31. Постановление Правительства Московской области от 31.10.2013 № 905/47 «О мерах по реализации в Московской области Федерального закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности"» (вместе с «Порядком осуществления центральными исполнительными органами государственной власти Московской области полномочий по безвозмездной передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в собственности Московской области», «Порядком формирования и опубликования плана передачи религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в собственности Московской области», «Положением о комиссии по урегулированию разногласий, возникающих при рассмотрении заявлений религиозных организаций о передаче им в собственность или безвозмездное пользование имущества религиозного назначения, находящегося в собственности Московской области») // Информационный вестник Правительства Московской области. - 22.01.2014. - № 1.
32. Федеральный закон от 08.11.2007 № 257-ФЗ «Об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. -12.11.2007. - № 46. - Ст. 5553. В ред. от 07.02.2017 - СПС «Гарант».
33. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. -05.12.1994. - № 32. - Ст. 3301. В ред. от 07.02.2017 - СПС «Гарант».
34. Федеральный закон от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // СЗ РФ. 1997. - № 39. - Ст. 4465. В ред. от 06.07.2016 - СПС «Гарант».
