CC BY
15
зиции крестьянства, а потому часто недоумевали, пытаясь разгадать его внутреннюю логику и смысл. Так, к примеру, большевики видели причину противоречивого поведения крестьянства в его классовой сущности, в частнособственнических настроениях крестьянской среды: «Если крупные крестьяне (кулаки) активно борются против мероприятий пролетарской диктатуры, то «концентрированному насилию» пролетариата приходится давать более или менее внушительный отпор кулацкой вандее. Но массы среднего, а отчасти даже бедного крестьянства, постоянно колеблются, движимые то ненавистью к капиталистически-помещичьей эксплуатации, ненавистью, которая толкает их к коммунизму, то чувством собственника (а, следовательно, в годину голода и спекулянта), которое толкает его в объятия реакции» [22].
Внутренний же, глубинный смысл такого поведения крестьянства заключался в том, что крестьяне не желали иметь дело ни с одной из сторон в гражданском вооруженном конфликте, а преследовали свои собственные интересы. Представители враждующих лагерей недоумевали, оценивая реакцию крестьянства на свои действия. В их представлении они принесли освобождение крестьянству от «красного» или «белого» ига. Соответственно они задавались вопросом, где же его благодарность. Между тем вчерашние борцы против красных (белых) из среды российского крестьянства недолго думая поворачивали оружие против них и воевали с ними не менее активно, чем с их противниками. Лишь в редких случаях они сохраняли верность той или иной стороне.
Литература
1. Короленко В.Г. Земли! Земли!: Мысли, воспоминания, картины. - М., 1991.
2. Тюкавкин В.Г., Щагин Э.М. Крестьянство в период 3-х революций. - М., 1987.
3. Павлюченков С.А. Крестьянский Брест или предыстория
большевистского НЭПа. - М., 1996.
4. Ильин Ю.А. Советская власть и крестьянство: октябрь 1917 - март 1919 г. - Иваново, 1998.
5. Уэллс Г. Россия во мгле. - М., 1959.
6. Деникин А.И. Очерки русской смуты: Борьба генерала Корнилова. Август 1917 - апрель 1918. - Мн., 2002.
7. ГАСК. Ф.134. Оп.1. Д.3. Л.39.
8. ГАСК Ф. Р-104. Оп.1. Д.10. Л.43.
9. Архив русской революции. В 22 т. - Т. 11. - М., 1991.
10. Дон. - 1918. - 25 августа.
11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 66. Д. 83. Л. 228.
12. РГАСПИ. Ф.17. Оп.66. Д.25. Л.67.
13. Черкасов-Георгиевский В. Генерал Деникин. - Смоленск: Русич, 1999.
14. Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. -Т. 2. - Мн., 2002.
15. Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. -Т. 2. - Мн., 2002.
16. Революционный держите шаг: Рассказывают участники Октябрьской революции и гражданской войны. - Ставрополь, 1967.
17. ГАРФ. Ф.104. Оп.1. Д.89. Л.3.
18. Архив русской революции. В 22 т. - Т.7. - М., 1991.
19. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939: Документы и материалы: В 4-х т. - Т. 1. 1918-1922 гг. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. - М., 2000.
20. ГАРО. Ф. Р-1185. Оп.1. Д.10. Л.Л. 56, 57.
21. Архив русской революции. В 22 т. - Т. 5. - М., 1991.
22. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. -М., 1989.
особенности правоохранительной политики начального этапа «перестройки»
(1985-1988 гг.)
В.В. Калашников, соискатель МПГУ
Обращаясь к феномену советской правоохранительной политики, в первую очередь следует отметить, что несмотря на декларировавшиеся правящей элитой постулаты о бес-кризисности развития при социализме, гармонизации общественных отношений и неуклонном снижении преступности, на деле криминальная активность в стране в последние десятилетия существования СССР неуклонно возрастала. Тем не менее, необходимо отметить, что органы правоохраны вели беспощадную и, нужно признать, довольно успешную борьбу с преступным миром, который считался «пережитком капитализма», а значит, был явлением временным, уходящим, подлежащим уничтожению.
Периодически данное направление объявлялось приоритетным. Так, в частности, произошло после смены советского руководства в 1982 году, открывшей полосу борьбы с «беловоротнич-ковой преступностью» и нарушениями законности правоохранительными органами.
Провозглашение политики перестройки внесло в правоохранительную деятельность новые коррективы. С одной стороны, была резко ослаблена работа в сфере борьбы с коррупцией. В данной связи новый министр МВД - бывший первый секретарь Ростовского обкома КПСС А. Власов - уже на первой коллегии заявил: «Вы слишком увлеклись борьбой с «беловоротничковой» преступностью» [1].
В то же время процесс чистки в системе МВД СССР, которая началась еще с 1982 года «по мотивам разложения», был продолжен и на начальном этапе перестройки. В частности, в 19821986 гг. были заменены 4700 начальников городских и районных отделов (практически все) - основного звена ОВД [2]. Колоссальные кадровые перетряски проводились в уголовном розыске, БХСС, следствии и пр. В итоге, в 1986 году МВД буквально утонуло в жалобах милиционеров, пострадавших от прежнего и нынешнего руководства МВД. И все же кампания чистки собственных рядов продолжалась. При этом 1986 год побил рекорды по количеству осужденных за должностные преступления работников МВД. При этом пострадало немало крупных работников. В частности, широкое освещение в СМИ получило так называемое
«волгоградское дело», по которому были осуждены руководители областного УВД.
Январский (1987 г.) Пленум ЦК КПСС вновь признал, что искривления в кадровой работе МВД приняли значительные масштабы, а разложение и перерождение кадров органов внутренних дел являются острой проблемой [3]. Как справедливо отмечали в данной связи исследователи, выдвинутая МВД СССР накануне 70-летия советской милиции в качестве первоочередной задача «формирования ядра профессионалов» выглядела довольно неожиданно и странно [4].
Последующее развитие событий показало, что как и в других сферах, курс на обновление в кадровой политике оказался в целом пустой декларацией.
Так, после эффектного начала, связанного с принятием 3 февраля 1987 г. постановления ЦК КПСС и Совмина СССР «О мерах по совершенствованию работы участковых инспекторов милиции, улучшению их материального обеспечения», дальнейшая активность реформаторов свелась к бессистемным кадровым перестановкам. В итоге, реформа заглохла, и о ней благополучно забыли.
В целом, очевидная неспособность последовательного доведения до конца начатых преобразований лишь способствовала углублению кризиса в кадровой сфере правоохранительных структур. При этом явное углубление некомпетентности политического руководства системой правоохранительных органов имело под собой объективную дезорганизацию государственного аппарата в целом.
В этой ситуации, на наш взгляд, одной из наиболее характерных черт эволюции системы правоохранительных органов в рассматриваемый период стало отсутствие сколько-нибудь системной работы руководства страны по их последовательному улучшению и повышению эффективности их деятельности. Причем в отношении правоохранительной системы, как никакой другой сферы, реформаторы вообще не обнаружили сколько-нибудь внятной позиции.
В частности, основой «перестройки» в деятельности правоохранительных органов стали решения XXVII съезда КПСС. На съезде
признавалось, что за период, предшествовавший съезду партии, была проделана немалая работа по укреплению правопорядка, однако необходимость «повышения ответственности» правоохранительных органов была подчеркнута лишь в самых общих чертах. Съезд также поставил предельно декларативную задачу «использования всей силы советских законов в борьбе с преступностью и другими правонарушениями, чтобы люди в любом населенном пункте чувствовали заботу государства об их покое и неприкосновенности, были уверены, что ни один правонарушитель не уйдет от заслуженного наказания» [5].
На этом фоне к числу практических результатов новой политики в отношении правоохранительных органов можно отнести, пожалуй, лишь все более острую критику правоохранительных органов, прежде всего МВД, в средствах массовой информации. Учитывая существовавшую практику «партийного руководства» СМИ, отметим, что такие выступления не могли не получать санкции со стороны партийного руководства. В данной связи показательно, что 1986 году в прессе было помещено более 800 статей, в основном критических, о сотрудниках МВД. За 5 месяцев 1987 года вышло 520 критических статей по МВД.
Весьма примечательно, что это происходило на фоне не особо рекламировавшегося, но вполне явного курса на либерализацию деятельности органов правопорядка. В частности, отметим рано заявивший о себе курс на либерализацию судебных приговоров.
В данной связи особо отметим, что постановка задач совершенствования существующей правовой системы явилась важным направлением «перестройки». Это было, в частности, подчеркнуто на XXVII съезде КПСС, на котором обращалось внимание на необходимость улучшения качества советских законов [5]. В качестве главных направлений развития законодательства и укрепления правопорядка съезд определил усиление профилактической работы, ограничение уголовных преследований за малозначительные преступления, всемерную защиту прав граждан, как на стадии следствия, так и в процессе.
В контексте отмеченных указаний съезда заметим, что по оценке специалистов, на практике они обусловили явный регресс в сфере советской юстиции. Если с 1983-1985 гг. произошла активизация работы по выявлению расхитителей из числа должностных лиц, то в свете новых подходов эта работа была приостановлена принятым в ноябре 1986 г. постановлением ЦК КПСС «О дальнейшем укреплении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан» [6]. Следует согласиться с тем, что «налицо просматриваются отрицательные последствия принятого постановления о социалистической законности, которые способствовали расширению сфе-
ры латентности в преступности и особенно экономической» [7].
Однако, несмотря на практически сразу же выявившиеся издержки нового курса, он активно закреплялся. В частности, выступая на январском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, М.С. Горбачев проинформировал делегатов о решении Политбюро поддержать предложение о разработке в ближайшее время нового уголовного законодательства, «чтобы оно полнее отвечало современным условиям развития общества, более эффективно защищало интересы и права граждан, вело к укреплению дисциплины и правопорядка».
Под флагом укрепления законности и защиты прав граждан на деле принимались весьма спорные решения. В частности, весьма сомнительным выглядел курс власти на превращение Российской Федерации в флагман борьбы с преступностью, повлекший за собой крайне негативные решения. Так, к примеру, в 1986 году в ИТУ РСФСР из различных республик для более эффективного «перевоспитания» было направлено около 700 «воров в законе». В итоге, оперативная ситуация в республике резко осложнилась.
Исключительно непродуманным и популистским шагом стало принятие в июне 1987 года Президиумом Верховного Совета СССР Указа об амнистии. В соответствии с ним, на свободу были выпущены свыше 40% всего контингента заключенных. При этом были практически единовременно закрыты около 100 колоний. Последовавший за этим решением рост преступности, особенно на фоне «либерализации» и смягчения судебной практики, был фактически предопределен. Весьма симптоматично, что эти решения прямо предшествовали масштабным преобразованиям, связанным с ощутимым расширением экономических свобод. Таким образом, к всплеску преступности в 1988 году были подготовлены как нормативная основа, так и необходимые криминальные кадры.
Литература
1. Раззаков Ф.И. Бандиты времен социализма (Хроника российской преступности 1917-1991 гг.). - М., 1996.
2. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. - М., 1996.
3. Материалы январского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС. - М., 1987.
4. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. - М., 1996.
5. Материалы XXVII съезда КПСС. - М., 1986.
7. Правда. - 1986. - 30 ноября.
8. Конев А.А. Преступность в России и ее реальное состояние. - Н. Новгород, 1993.
проблемы российской торговли углеводородами в чехии в условиях перехода
к рыночной экономике (1991-1999 гг.) В.Ю. Мараков, Северо-Кавказский научно-исследовательский институт истории и социокультурных исследований
Почти полвека - с конца 40-х и до начала 90-х годов ХХ в. - Чехословакия, как и другие страны «народной демократии», являлась одним из главных торговых партнеров бывшего Советского Союза. Их экономическая интеграция с СССР осуществлялась в рамках единой организации - Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ), главным образом, именно на основе внешнеторгового обмена. При этом, экспортируя в страны «восточного блока» по крайне низким ценам энергоносители, Россия фактически субсидировала экономику социалистических стран, в том числе и Чехословакии. Согласно оценкам российских ученых, только в период 1970-1984 годов общая сумма выигрыша, полученного Чехословакией от такой торговли, в среднем на одного жителя составила 2828 долларов США [1].
Чехословакия не просто получала большие объемы российских углеводородов для собственных нужд, но и играла важную роль в их транзите. Газопровод «Братство» обеспечивал страну дешевым газом, а также осуществлял транзит газа в капиталистическую Европу. Более того, имели место и моменты реэкспорта
российских ресурсов на Запад по более высоким ценам. В данной связи заинтересованность страны в развитии торговых отношений с СССР была высокой. При этом Чехословакия стала активным участником освоения газовых месторождений в Оренбурге и Ям-бурге.
В указанном контексте поражает тот факт, что СССР при этом подозревался в «ограблении» Восточной Европы. Дискомфорт пребывания за «железным занавесом», недовольство элементами зависимости от СССР, некритическая оценка западных реалий привели к тому, что даже очевидное воспринималось многими в предельно искаженном виде.
Вопрос о перспективах продолжения данной политики особенно остро встал перед руководством СССР в связи с нарастанием кризисных явлений в экономике страны. При этом уже первые попытки реформирования советской экономики привели в 19851989 гг. к существенному снижению объемов торговли СССР со странами - членами СЭВ. В физическом выражении товарооборот
