Особенности прав и законных интересов осужденных при режиме особых условий Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.82

М. А. Кулешов ОСОБЕННОСТИ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ОСУЖДЕННЫХ ПРИ РЕЖИМЕ ОСОБЫХ УСЛОВИЙ

В статье рассматриваются актуальные проблемы защиты прав и законных интересов осужденных при введении режима особых условий в исправительных учреждениях России.

Автор рассматривает противоречивость норм, которые устанавливают режим особых условий, и меры безопасности и основания их применения (ст. 86 УИК РФ). С одной стороны, норма ст. 86 УИК РФ требует применения физической силы, специальных средств и оружия в случае оказания осужденным сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала, проявления буйства, участия в массовых беспорядках, захвата заложников, нападения на граждан или совершения иных общественно опасных действий, а также при побеге или задержании бежавших из исправительных учреждений осужденных в целях пресечения указанных противоправных действий, а равно предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе.

С другой стороны, ч. 2 ст. 85 УИК РФ гласит, что в период действия режима особых условий в исправительном учреждении может быть приостановлено осуществление некоторых прав осужденных, в том числе предусмотренных ст. 85 УИК РФ. Получается, что эти две нормы в значительной степени если не исключают друг друга, то в определенной мере друг другу противоречат.

Проанализировав действующее уголовно-исполнительное законодательство, регламентирующее деятельность уполномоченных по правам человека, общественных объединений, практику их применения, можно сделать вывод, что деятельность указанных субъектов в условиях режима особых условий требует своей дополнительной регламентации на нормативном и организационно-управленческом уровнях.

Ключевые слова: режим особых условий; обеспечение прав и законных интересов осужденных; чрезвычайные обстоятельства; чрезвычайное право; уголовно-исполнительное законодательство; уполномоченный по правам человека.

M. A. Kuleshov

ESPECIALLY THE RIGHTS AND LEGITIMATE INTERESTS OF CONVICTED PERSONS UNDER THE REGIME OF SPECIAL CONDITIONS

The article deals with topical problems of protection of rights and lawful interests of convicted persons during introduction of the mode of special conditions in correctional institutions of Russia.

The author examines the contradictory norms that establish a regime of special conditions, and security measures and grounds for their application (article 86 of the penal enforcement code). On the one hand, the norm of art. 86 the code of criminal procedure requires the use ofphysical force, special means and weapons in case of rendering of resistance to the convict prison, of willful disobedience to the lawful demands of the personnel, acts of violence, participation in mass riots, capture of hostages, attack citizens or

© Кулешов М. А., 2016.

commit other socially dangerous acts, escape or escaped from detention in correctional institutions convicted persons in order to prevent these illegal actions and prevent those convicted of causing harm to others or themselves.

On the other hand, part 2 of article 85 of the penal enforcement code States that, in the period of regime of special conditions in correctional facility may be suspended by the exercise of some rights of convicts, including those stipulated in article 85 of the penal enforcement code. It turns out that these two norms are largely if not mutually exclusive, to a certain extent contradict each other.

After analyzing the current criminal-executive legislation governing the activities of commissioners for human rights, public associations, practice their application, it can be concluded that the activities of these entities under the regime of special conditions require additional regulation on regulatory, organizational and managerial levels.

Keywords: mode of special conditions; ensuring the rights and legitimate interests of convicts; emergency; emergency law; penal law; the Commissioner for human rights.

Одной из сфер, требующих особого внимания, является обеспечение защиты прав и законных интересов осужденных в различных сложных ситуациях, складывающихся в учреждениях и органах, исполняющих наказания. Речь идет о случаях стихийного бедствия, введения в районе расположения исправительного учреждения чрезвычайного или военного положения, массовых беспорядках и групповых неповиновениях. Закон предусматривает введение в таких случаях режима особых условий в исправительных учреждениях (ст. 85 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, далее — УИК РФ).

Внимание к этому и подобного рода вопросам обусловливает у некоторых авторов формирование суждения о «чрезвычайном праве» [1, с. 140-141]. При этом отмечается, что «статус и место чрезвычайного права в системе российского права практически не выступали предметом серьезных научных исследований» [1, с. 140-141].

Предварительное изучение характера прав, которые могут быть приостановлены в силу ч. 2 ст. 85 УИК РФ, свидетельствует, что в них не всегда разграничивается должная и необходимая дифференциация, индивидуальный подход, о чем свидетельствуют акты распоряжений, реагирования и обращения осужденных к Уполномоченному по правам человека.

Вводимые при режиме особых

условий ограничения и запреты носят не индивидуальный, т. е. персонализированный, характер: они распространяются на всех осужденных и персонал исправительных учреждений, вне зависимости от того, предпринимались ли конкретными субъектами противоправные или ставящие под угрозу общественную безопасность действия или нет [1, с. 140-141]. Ограничения правового статуса осужденных и других граждан в основном происходит путем приостановления осуществления действия отдельных норм УИК РФ и установления в рамках режима особых условий тех или иных запретов, затрагивающих правовой статус осужденного. Вместе с тем, эти ограничения могут влиять на права и законные интересы осужденных лишь в той мере, в какой это необходимо для защиты правопорядка, жизни и здоровья осужденных и персонала исправительных учреждений.

Принципиальное допущение ограничения прав и законных интересов осужденных при режиме особых условий требует углубленного анализа вопроса о том, какие именно права и законные интересы осужденного и насколько могут быть ограничены при осуществлении профилактической деятельности в таких условиях.

Прямого ответа на этот вопрос нет ни в международных, ни в конституционных актах. Вместе с тем соответствующие источники дают некоторые

ориентиры для его решения. Так, согласно ст. 4 Международного Пакта о гражданских и политических правах (1966) во время чрезвычайного положения, при котором жизнь нации находится под угрозой, государства вправе ограничить некоторые права человека при условии, что такие меры не являются несовместимыми с их другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения. Однако в любом случае не могут быть ограничены права на жизнь (ст. 6), на защиту от пыток или жестокого обращения (ст. 7), на защиту от рабства и подневольного состояния (ст. 8), на незаконное лишение свободы (ст. 11), на применение закона, действовавшего во время совершения преступления (ст. 15), на признание правосубъектности (ст. 16), на свободу мысли, совести и религии (ст. 18). Аналогичные указания содержатся в ст. 15 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950). Схожим образом решает вопрос об ограничении прав человека во время чрезвычайного положения ст. 56 Конституции Российской Федерации, согласно которой не могут ограничиваться, помимо перечисленных, права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23, 24), на судебную защиту, справедливый суд и юридическую помощь и защиту от злоупотреблений властью (ст. 46-54).

Проблема пределов ограничения прав человека рассматривалась на уровне Конституционного Суда Российской Федерации применительно к границам допустимого уголовно-правового принуждения. Вместе с тем заложенный в соответствующем документе подход приемлем и для решения задач криминологической науки и практики. Так, в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20.04.2006 № 4-П указывается: «Реализация конституционных принципов в сфере

уголовно-правового регулирования предполагает, с одной стороны, использование средств уголовного закона для защиты граждан, их прав, свобод и законных интересов от преступных посягательств, а с другой — недопущение избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения. Соответственно, характер и содержание устанавливаемых уголовным законом мер должны определяться исходя не только из их обусловленности целями защиты конституционно значимых ценностей, но и из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого эти меры применяются) тому вреду, который был причинен в результате преступных деяний. В случаях, когда предусматриваемые уголовным законом меры перестают соответствовать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей или, напротив, к избыточному применению государственного принуждения, законодатель обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями» [2].

На международном уровне позиция государств о пределах ограничения прав человека сформулирована в докладе Генерального секретаря ООН «Защита прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом». В соответствии с этим документом, «когда разрешается ограничивать некоторые права в законных и четко определенных целях, не связанных с чрезвычайными ситуациями, должны соблюдаться принципы необходимости и соразмерности. Меры должны быть адекватными и как можно менее интрузивными для достижения цели, ради которой они принимаются. Предоставляемые некоторым органам дискреционные полномочия не должны быть неограниченными. Следует всегда соблюдать принцип недискриминации, и необходимо прилагать особые усилия для обеспечения прав уязвимых групп населения».

Процитированных документов достаточно для того, чтобы сформулировать руководящие принципы для установления пределов ограничения прав человека в процессе предупреждения преступности. Это: необходимость, адекватность (соразмерность), неизбыточность. Необходимость правоограни-чений предполагает, что без них невозможно эффективно решать задачи обеспечения прав и интересов личности, общества и государства; адекватность означает соответствие качества и количества ограничений характеру и степени опасности угрозы; неизбыточность, будучи следствием соразмерности, требует минимально необходимого ограничения прав человека в каждом конкретном случае криминальной опасности. Нетрудно увидеть в содержании данных принципов основные требования, известные уголовно-правовому институту крайней необходимости, т. е. быть минимально необходимыми мерами, применяемыми в ситуации, когда отсутствие правоограничений грозит более серьезными негативными последствиями, ущерб от реализации которых не превосходит и не равен ущербу от про-филактируемой угрозы.

Полагаем, что дальнейшая детализация пределов ограничения прав и законных интересов осужденных невозможна, поскольку они будут определяться в каждом конкретном случае, исходя из содержания и степени угрозы, сущности ограничиваемого права и целого ряда иных обстоятельств.

Можно сказать, что в правоохранительной деятельности ограничения прав и законных интересов осужденных при режиме особых условий способны выступать в качестве условия или средства предупреждения преступлений; в любом случае формальным основанием правоограничений должно являться решение суда, принятое на основании, соответствующем федеральному закону. Ограничение прав и законных интересов в процессе предупреждения преступности должно подчиняться требо-

ваниям крайней необходимости, т. е. быть минимально необходимыми мерами, принимаемыми в ситуации, когда отсутствие правоограничений грозит более серьезными негативными последствиями, ущерб от реализации которых не превосходит и не равен ущербу от профилактируемой угрозы.

Российское уголовно-

исполнительное законодательство устанавливает исчерпывающий перечень прав, которые могут быть приостановлены в связи с введением режима особых условий (ч. 2 ст. 85 УИК РФ). Ниже приводится характеристика этих прав и законных интересов.

При анализе ограничений, которые могут быть наложены на осужденных в период режима особых условий, обращают на себя внимание с точки зрения обеспечения прав человека следующие положения:

- не определен круг должностных лиц, которые могут ввести те или иные ограничения пользования правами осужденных;

- отсутствует механизм контроля за введением ограничений, его согласования, критерии их установления;

- имеет место путаница между ограничением в правах и законных интересах осужденных. Например, осужденные, отбывающие наказание в обычных условиях, признанные злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, переводятся в строгие условия режима отбывания наказания (ч. 3 ст. 120 УИК РФ).

При отсутствии взысканий за нарушения установленного порядка отбывания наказания и добросовестном отношении к труду по отбытии не менее девяти месяцев срока наказания в обычных условиях отбывания наказания осужденные могут быть переведены в облегченные условия (ч. 2 ст. 120 УИК РФ). В первом случае речь идет о праве осужденного, во втором — о его интересе.

На наш взгляд, отличаются противоречивостью нормы, устанавливающие

режим особых условий, и меры безопасности и основания их применения (ст. 86 УИК РФ). С одной стороны, норма ст. 86 УИК РФ требует применения физической силы, специальных средств и оружия в случае оказания осужденным сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала, проявления буйства, участия в массовых беспорядках, захвата заложников, нападения на граждан или совершения иных общественно опасных действий, а также при побеге или задержании бежавших из исправительных учреждений осужденных в целях пресечения указанных противоправных действий, а равно предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе.

С другой стороны, ч. 2 ст. 85 УИК РФ гласит, что в период действия режима особых условий в исправительном учреждении может быть приостановлено осуществление некоторых прав осужденных, в том числе предусмотренных ст. 85 УИК РФ. Получается, что эти две нормы в значительной степени если не исключают друг друга, то в определенной мере друг другу противоречат.

Т. Н. Шмидт, говоря о предмете чрезвычайного права, отмечает неоднородность тех отношений, которые регулируются нормами чрезвычайного прав: «Во-первых, в круг регулируемых чрез-

вычайным правом отношений входят отношения, возникающие по поводу введения, продления и отмены режима чрезвычайного положения и иных экстраординарных правовых режимов. Во-вторых, предметом чрезвычайного права охватываются те отношения, которые складываются в условиях чрезвычайной ситуации.

Наряду с этими отношениями в ситуации чрезвычайного положения продолжают существовать и нормально функционировать иные общественные отношения, не изменившиеся в чрезвычайной ситуации. Эти отношения по-прежнему регулируются нормами тех отраслей права, в предмет которых они входили до возникновения чрезвычайной ситуации. Чрезвычайное право, как правило, не может, да и неспособно подменить ординарное правовое регулирование» [3, с. 1250].

Приведенное еще в полной мере относится к рассматриваемой сфере, так как режим особых условий в исправительном учреждении гораздо шире, чем чрезвычайное положение. Помимо чрезвычайного положения, им охватываются также стихийные бедствия, военное положение, массовые беспорядки, групповые неповиновения. Отсюда вполне правомерна постановка вопроса о наличии в уголовно-исполнительном праве института чрезвычайного уголовно-исполнительного права.

Литература

1. Румянцев Н. В. Обеспечение прав и свобод человека правоохранительными органами Российской Федерации : уч. пособие / Румянцев Н. В. [и др.]. — М.: Юнити-ДАНА; Закон и право, 2013. — 319 с.

2. По делу о проверке конституционности ч. 2 ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», Федерального закона «О внесении дополнений и изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающихся порядка приведения судебных решений в соответствие с новым уголовным законом, устраняющим или смягчающим ответственность за преступление, в связи с жалобами граждан А. К. Айжанова, Ю. Н. Александрова и других : Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20.04.2006

№ 4-П // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. — 2006. — № 3.

3. Шмидт Т. Н. Чрезвычайное право как комплексный правовой институт // Право и политика. — 2013. — № 10. — С. 1250.

Сведения об авторе

Кулешов Михаил Александрович: Академия ФСИН России (г. Рязань), старший преподаватель кафедры мобилизационной и тактико-специальной подготовки. E-mail: kul.mixail2014@yandex.ru

Information about the author

Kuleshov Mikhail Aleksandrovich: Academy of the Federal penitentiary service of Russia (Ryazan), senior lecturer of the Department of mobilization and tactical training. E-mail: kul.mixail2014@yandex.ru

УДК 343.85

Е. В. Наумов

О ПОВЫШЕНИИ РОЛИ КОНТРОЛЯ И НАДЗОРА В ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ РЕЦИДИВА ПРЕСТУПЛЕНИЙ

В статье определяется место контроля и надзора в системе предупреждения рецидива преступлений, освещаются различные пути решения заявленной проблемы. В качестве одного из таких решений предлагается выделить в отдельный блок материальные и процессуальные нормы, предусматривающие контрольно-надзорную деятельность судебных органов, направленную на исполнение наказаний. Иные предложения предполагают, например, введение должности пенитенциарного федерального судьи или создание пенитенциарного суда, что, в свою очередь, окажет положительное влияние на эффективность судебного контроля в пенитенциарной сфере; или же создание специального структурного подразделения, выполняющего нормативно-определенные функции в составе ФСИН России, аналогичное службе пробации, имеющей место в ряде зарубежных стран. В качестве одного из кардинальных направлений совершенствования контроля в деле предупреждения рецидива преступлений автор выделяет создание службы пробации, что предусмотрено Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года. В статье также приводится характеристика личности рецидивиста.

Ключевые слова: контроль; надзор; рецидив; предупреждение.

E. V. Naumov

ABOUT THE ROLE OF CONTROL AND SUPERVISION IN THE PREVENTION OF RECIDIVISM OF CRIMES

In article the place of control and supervision in system of the prevention of recurrence of crimes is defined, various solutions of the declared problem are consecrated. So, as one of such decisions the offer on allocation in the separate block of the material and legal procedure providing the control and supervising activity of judicial authorities directed to execution of punishments is read. Other offers assume, for example,

© Наумов Е. В., 2016.