CC BY
1ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 2 (10) 2022
В. П. Пашков
Особенности педагогической деятельности митрополита Арсения (Стадницкого) в период служения в Духовных школах
DOI 10.47132/2587-8425_2022_2_22
Аннотация: В статье рассматриваются отличительные особенности педагогической деятельности митрополита Арсения (Стадницкого), выявляются личностные и профессиональные качества, определявшие характер его действий по управлению духовными школами в предреволюционный период и позволявшие успешно нейтрализовать протестные настроения. Используются дневниковые записи периодов, когда владыка Арсений трудился в Новгородской семинарии и Московской духовной академии. Показывается, что усмирения протестов митрополиту Арсению позволили добиться высокие личностные качества, в основе которых — христианская любовь, а также его талант педагога. Делается вывод, что обращение к педагогическому опыту митрополита Арсения актуально и в наши дни.
Ключевые слова: митрополит Арсений (Стадницкий), протестные настроения, протестные движения, Новгородская духовная семинария, Московская духовная академия, духовное воспитание, педагогическая деятельность, педагогический опыт, бунтарство, академисты, духовная школа.
Об авторе: Владислав Петрович Пашков
Магистр богословия, соискатель кафедры церковной истории Санкт-Петербургской Духовной Академии.
E-mail: vladislav.pashkov.93@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7820-807X
Для цитирования: Пашков В. П. Особенности педагогической деятельности митрополита Арсения (Стадницкого) в период служения в Духовных школах // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2022. № 2 (10). С. 22-32.
* Фотографии взяты из открытых источников.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 2 (10) 2022
Vladislav P. Pashkov
Features of the Pedagogical Activity of Metropolitan Arseny (Stadnitsky) During His Service in Religious Schools
DOI 10.47132/2587-8425_2022_2_22
Abstract: The article examines the distinctive features of the pedagogical activity of Metropolitan Arseny (Stadnitsky), identifies his personal and professional qualities that shaped the nature of his actions in managing religious schools during the pre-revolutionary period and allowed him to successfully neutralize protest sentiments. The article utilizes diary entries from periods when Bishop Arseny worked at the Novgorod Seminary and the Moscow Theological Academy. It is demonstrated that the pacification of protests by Metropolitan Arseny allowed him to achieve high personal qualities, based on Christian love, as well as his talent as an educator. The conclusion is made that the appeal to the pedagogical experience of Metropolitan Arseny is relevant even in our days.
Keywords: Metropolitan Arseny (Stadnitsky), protest sentiments, protest movements, Novgorod Theological Seminary, Moscow Theological Academy, theological education, pedagogical activity, pedagogical experience, rebellion, academicians, religious school.
About the author: Vladislav Petrovich Pashkov
Master of Theology, postgraduate student at the Department of Church History at the St. Petersburg
Theological Academy.
E-mail: vladislav.pashkov.93@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7820-807X
For citation: Pashkov V. P. Features of the Pedagogical Activity of Metropolitan Arseny (Stadnitsky) During His Service in Religious Schools. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2022, no. 2 (10), pp. 22-32.
* Photos are taken from the open sources.
Предреволюционные десятилетия в Российской империи характеризуются целым рядом острых социальных проблем, обусловленных общественно-политическими нестроениями, которые нашли отголоски на уровне внутрицерковных и церковно-государственных отношений. В качестве относящихся к первой категории можно обозначить процесс активного вовлечения учащихся духовных школ в протестные акции. Изначально ключевым импульсом к этому послужили неблагоприятные бытовые условия и издержки организационно-дисциплинарного характера, касающиеся периода обучения и пребывания потенциальных церковно- и священнослужителей в духовных училищах и семинариях. Но за недолгий период сравнительно небольшие локальные беспорядки трансформировались, приобретя характер осмысленных политических требований в ключе революционных воззрений1.
Как церковно-историческая проблематика тема протестных движений в духовных школах стала звучать в отечественных научных исследованиях сравнительно недавно. В результате обращения к ней в последние годы были представлены к защите диссертационные работы2. Кроме того, публикуются научные статьи, основанные на дневниковых и архивных материалах3.
Основные труды, в содержании которых проблема протестных настроений отражается наиболее существенно, написаны на примере отдельных духовных семинарий — Тверской4, Тобольской5, Казанской6 и др. В фокусе внимания авторов этих работ, как правило, оказываются быт семинарий, причины возникновения и формы реализации учащимися протестов и т.д. Гораздо реже, чем дневники и мемуары активных в этом отношении студентов, научный интерес вызывает реакция на рассматриваемое явление со стороны епископата, а также воспитательского и преподавательского состава духовных школ, явленная в попытках предотвратить распространение негативных веяний для Русской Церкви и соответствующих последствий для активных участников протестных движений7.
Между тем, необходимость пристального рассмотрения воззрений и действий выдающихся представителей высшей церковной иерархии позднеимперского периода, направленных на нейтрализацию революционно-политических волнений в среде обучающихся в духовных школах, остается. Она продиктована как низкой степенью
1 Попова О. Д., Попова А. Д. Бунтующая семинария: протестное движение в духовных учебных заведениях (вторая половина XIX — начало ХХ веков) // Новый исторический вестник. 2017. № 2 (52). С. 39-56; Ушаков А.В. Движение учащихся духовных семинарий России в конце
XIX — начале XX веков // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. 2011. № 2 (8). С. 8-14.
2 Павленко Т. А. Протестное движение учащихся православных семинарий в период Первой российской революции: 1905-1907гг. // диссертация ... кандидата исторических наук: 07.00.02 / [Место защиты: С.-Петерб. ин-т истории РАН]. СПб., 2009. 414 с.
3 Хохлов А. А. О характере внутренней жизни Казанской духовной семинарии на рубеже XIX-
XX столетий // Ученые записки Казанского университета: Гуманитарные науки. 2013. № 3-1. С. 93-101.
4 Симора В.А. Нравственное состояние и проблемы воспитания учащихся духовных семинарий на рубеже XIX — начала XX вв. (на примере Тверской духовной семинарии) // Вестник ПСТГУ. Серия 4: Педагогика. Психология. 2016. № 1 (40). С. 75-86.
5 Прахт Д. В. Протестное движение в Тобольской духовной семинарии в начале ХХ века // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. 2012. № 2. С. 133-138.
6 Хохлов А. А. О характере внутренней жизни Казанской духовной семинарии на рубеже XIX-XX столетий // Ученые записки Казанского университета: Гуманитарные науки. 2013. № 3-1. С. 93-101; Его же. Размышления о поведенческой девиации церковной молодежи в поздне-имперский период (на примере Казанской духовной семинарии) // Историческая психология и социология истории. 2017. Т. 10. № 2. С. 92-100.
7 Пашков В. П. Педагогический опыт митрополита Евлогия (Георгиевского) как средство нейтрализации протестных настроений учащихся // Материалы X Международной студенческой научно-богословской конференции. Сборник докладов. Санкт-Петербургская духовная академия. СПб., 2018. С. 334-339.
исследованности, так и актуальностью, поскольку педагогический опыт лиц, занимавших почетные посты преподавателей, инспекторов, ректоров российских духовных школ в крайне сложный период предреволюционных лет, когда участились случаи добровольного отказа от несения этого церковного послушания8, заслуживает внимания и в современных условиях. Трансформации, коснувшиеся организации учебного процесса в духовных школах, взывают к осмыслению современных реалий9, а через призму прошлого их картина может видеться объективнее10.
Особый интерес вызывает митрополит Арсений (Стадницкий), прошедший путь от рядового преподавателя нескольких дисциплин в Единецком духовном училище, затем в Кишиневской духовной семинарии, до ректора Московской духовной академии (с 1898 г.) и члена Учебного комитета при Св. Синоде (с 1905 г.). Педагогический и личный опыт владыки ценен тем, Епископ Арсений (Стадницкий) что на занимаемых им в разное время должностях в духовно-учебном ведомстве он имел возможность погружения в реальные проблемы, связанные с процессом обучения и воспитания в духовных школах.
В 2006 г. были подготовлены к публикации обширные дневниковые записи, которые вел митрополит Арсений. Эти записи являются основным источником эмпирических материалов, опираясь на которые можно судить в том числе и о его попытках повлиять на протестные настроения, проявляющиеся в духовных школах (в церковно-историческом научном обороте представлены и другие узкотематические исследования, связанные с личностью владыки, базирующиеся на содержании его дневника)11.
Первой церковно-административной должностью будущего митрополита Арсения в сфере духовного образования стало инспекторство в Новгородской духовной семинарии. В ходе личной беседы архиепископ Новгородский и Старорусский Феогност (Лебедев) заранее предупредил нового инспектора об имеющихся нестроениях, отметив неблагополучное положение дел в семинарии, «расшатавшейся в последнее время по некоторым причинам, а главным образом вследствие раздора бывших начальников»12.
8 Карпук Д.А. «Стражи академического святилища». Петроградская Духовная Академия в 1918 году // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. № 1 (3). С. 122.
9 Силуан (Никитин), еп., Митрофанов Г., прот., Хулап В., прот., Костромин К., прот., Юре-вич Д., прот., Лушников Д., свящ, Гундяева Е. М. Перспективы духовного образования в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Материалы круглого стола, посвященного перспективам духовного образования в Санкт-Петербургской духовной академии // Христианское чтение. 2021. № 3. С. 22-32.
10 Fedorov, Vladimir An Orthodox View on Theological Education as Mission, Occasional Papers on Religion in Eastern Europe: Vol. 25. № 3. P. 10 / Article 1 https://digitalcommons.georgefox.edu/ree/ vol25/iss3/1
11 Ефремова О.Н. На полях сражений и в тылу в 1914-1916 годы: по материалам дневника архиепископа Новгородского и Старорусского Арсения (Стадницкого) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2014. № 60 (5). С. 88-108.
12 Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. Т. 1: 1880-1901. По материалам ГА РФ / Подгот. и ред. О. Н. Ефремова. М.: Изд-во ПСТГУ, 2006. С. 274.
Впервые приступая к выполнению обязанностей инспектора, иеромонах Арсений понимал, какие духовно нездоровые революционно-политические идеи будоражили умы учащихся духовных школ в тот период. Краеугольным камнем на новом поприще служения он для себя положил главную христианскую заповедь любви к Богу и ближнему. В первом же своем обращении к учащимся в качестве инспектора иеромонах Арсений призвал обратиться к этой добродетели, как к «основному началу деятельности каждого человека, а пастыря в особенности»13.
Наличие духовно-нравственных проблем в стенах Новгородской семинарии будущий митрополит ощутил практически сразу по прибытии туда, столкнувшись с явными и грубыми нарушениями дисциплины со стороны учащихся. Причину такого положения дел он увидел в конфликте между ректором и прежним инспектором, по ряду причин без должной старательности подходившими к выполнению своих прямых обязанностей. В дневнике при описании сложившейся ситуации прослеживается мысль о значимости личного примера пастыря и преподавателя в деле воспитания будущих священнослужителей. Отметим, что сам митрополит Арсений на любом вверенном его попечению церковном поприще являл образец неравнодушного и добросовестного делателя14.
Несмотря на искреннее доброе расположение к воспитанникам и проявление деликатности, пребывание на должности инспектора Новгородской семинарии было сопряжено для иеромонаха Арсения с весьма серьезными трудностями. Однако именно они, видимо, были необходимы, поскольку закалили будущего митрополита для грядущих испытаний. Ответом семинаристов новому инспектору на его мягкие поначалу и даже не персонифицированные увещевания стал учиненный ими бунт с последующими доносами о случившемся происшествии в столицу.
Здесь же отец Арсений столкнулся и с последствиями искаженного понимания христианской любви из-за его пагубного влияния на процесс воспитания будущих пастырей, по причине распущенности и вседозволенности. Это подробно описано в дневнике на примере двух преподавателей-иеромонахов, которые «открыли к себе свободный доступ воспитанникам, начали с ними распивать целодневные чаи, беседовать с ними о различных сторонах семинарской жизни, критикуя ее, наставников, начальников, для чего доставляли материал сами воспитанники»15. Будущий митрополит Арсений справедливо усматривал в подобного рода взаимоотношениях между преподавателями и студентами почву, на которой взращиваются распущенное поведение и отсутствие стремлений к стяжанию духовной собранности и трезвения.
Молодой инспектор реагировал на проблемы дисциплинарного характера в среде учащихся и отсутствие поддержки со стороны ряда представителей преподавательской корпорации проявлением волевых качеств и настойчивым стремлением установить соблюдение правил поведения, приличествующих будущим пастырям. Результаты его деятельного трудолюбия не замедлили сказаться: к окончанию учебного года грубые нарушения носили уже редкий характер. В целом, в Новгородской семинарии установилась более здоровая атмосфера.
Успехи на воспитательно-педагогическом поприще послужили причиной последовавшего в октябре 1886 г. назначения иеромонаха Арсения на освободившуюся должность ректора духовной школы и, соответственно, возведения его в сан архимандрита. Примечательно, что тогда он, в силу, видимо, своей деликатности, не стал противостоять решению архиепископа Феогноста в назначении на должность инспектора одного из иеромонахов, изначально не поддержавших начинаний в деле установления строгих дисциплинарных порядков. Правда, при этом архимандрит Арсений
13 Там же. С. 275.
14 Ефремова О. Н. Проблемы монашествующих в Псковской епархии в 1903-1910 гг. и попытки их разрешения преосвященным Арсением (Стадницким) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2017. № 76. С. 37-53.
15 Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. Т. 1. С. 276.
твердо обозначил новому инспектору свои требования к соблюдению правил корпоративной этики и оставлению прежней панибратской модели взаимоотношений с учащимися. Как показало время, это решение пошло на пользу всем.
В дневниковых записях будущего владыки не содержится никаких упоминаний о революционных настроениях в среде учащихся Новгородской семинарии. Поскольку это учебное заведение не фигурирует и в работах, посвященных протестным политическим движениям в духовных школах предреволюционной России, можно предположить, что они не имели серьезного выражения в ее стенах. Таким образом, с обозначенной проблемой, охватившей на тот момент множество семинаристов по стране, в Новгороде столкнуться всерьез не пришлось.
Благодаря мудрому и деликатному руководству, деятельной любви к пасомым, разумной строгости и неусыпным трудам будущего митрополита Арсения в Новгородской семинарии за очень короткий период удалось пресечь грубые нарушения дисциплины и заставить ее учащихся придерживаться хотя бы внешней благопристойности. В то же самое время другие духовные школы Российской империи были охвачены куда более серьезными нестроениями, имевшими под собой революционно-политическую почву.
Период, когда будущий владыка Арсений занял пост ректора Новгородской семинарии, был ознаменован в учебно-богословской среде крупным скандалом, связанным с Московской духовной академией. Там проходила ревизия, выявившая ряд существенных недостатков, касающихся в том числе и организации воспитательной работы. Поскольку архимандрит Арсений (Стадницкий) уже зарекомендовал себя в качестве человека, способного к урегулированию столь сложных ситуаций, именно его кандидатура была избрана для назначения на пост инспектора Московской духовной школы. В 1897 г. он инспектор академии, а уже в 1898 г. — ее ректор.
Судя по обрывающимся на несколько месяцев дневниковым записям (с 5 февраля по 1 сентября они не ведутся вообще), начальный период пребывания там был весьма сложен.
Следует учесть, что и сам контингент обучающихся в духовной академии существенно отличался от семинарского. Туда поступали люди, уже прошедшие курс обучения в семинарии или даже в университете, в какой-то мере устоявшиеся в своих взглядах. Воздействовать на них с помощью воспитательных мер в силу возраста, имеющегося опыта, а иногда и высокого социального статуса было намного сложнее, чем на семинаристов.
На посту инспектора Московской академии архимандриту Арсению пришлось столкнуться уже не просто с дисциплинарными нарушениями обучающихся, но и с хулиганскими выходками в адрес священноначалия. Причем, с первыми он даже вынужден был несколько примириться. Так, описывая пьяные злоупотребления студентов академии в актовый день 1 октября 1897 г., инспектор оставляет в дневнике запись: «Пусть их веселятся, лишь бы не было каких-либо безобразий»16. Под последними подразумевалось имевшее место до вступления на эту должность архимандритом Арсением битье окон и другие виды «расплаты с начальством». Однако сам он избежал такой участи, т. к. сумел завоевать авторитет у студентов, не допуская при этом вольностей и панибратства во взаимоотношениях с ними.
Серьезные недовольства внутри стен Московской академии обнаружились довольно скоро: студенты организованно воспротивились введению системы экзаменования, т.н. «репетиций». Сам архимандрит Арсений справедливо усматривал основную причину столь выраженного бунта в том, что несогласия по этому поводу существовали и в преподавательской среде. Его опыт, как и прежде, взывал к единомыслию, а также необходимости соблюдения разумных требований. Более того, позднее, будучи уже ректором академии, он высказывался в пользу некоторой
16 Там же. С. 299.
Московская духовная академия в начале XX в.
унификации учебного процесса в системе высшего духовного образования в целом, чтобы существенные расхождения не становились почвой для конфликтных ситуаций. Дневниковая запись от 18 августа 1898 г. отражает содержание диалога по этому поводу с обер-прокурором Св. Синода К. П. Победоносцевым: «В Киевской академии, например, ведутся репетиции, а в Казанской и Петербургской нет. Следовало бы единодушно действовать всем академиям»17.
Еще будучи инспектором Московской духовной академии, будущий митрополит Арсений отозвался на беспорядки в Киевской духовной школе. Он считал, что после нескольких случаев, создававших угрозу здоровью инспектору со стороны академистов, учебное заведение следовало на время закрыть, т.к. безнаказанность ожидаемо могла привести к еще худшим последствиям, вплоть до смертоубийства. Пресечение проявлений зла справедливым, и, по возможности, своевременным пре-щением — одна из основ, на которую опирался в своих педагогических воззрениях выдающийся иерарх Русской Церкви.
Одновременно с этим, оценивая девиантные действия со стороны учащихся Московской духовной академии в период его инспекторства, архимандрит Арсений старался быть максимально объективным как к бурно выражающей свое несогласие стороне, так и к другим участникам конфликтной ситуации. Подтверждение этому находится в дневниковых записях от 15 ноября 1897 г.18, где описывается возмущенный протест студентов относительно характера замечаний одного из оппонентов при защите магистерской диссертации И. А. Тюрниным. Студенты сочли крайне некорректной отмеченную при обсуждении как достоинство представленной работы формулировку «неблагоговейное отношение к тексту»19 Св. Писания.
17 Там же. С. 326.
18 Там же. С. 304.
19 Там же.
Интересно отметить, что на волне либеральных настроений в духовных школах, вызывавших общую тревогу, именно это послужило причиной конфликта студентов со священноначалием.
Инспектор архимандрит Арсений в своих записях негативно отзывается об анонимной форме выражения данного протеста, но соглашается с мнением учащихся духовной академии по сути. Такого рода позиция выдает в нем человека, старающегося быть максимально объективным по отношению к своим подчиненным. Кроме того, из сложившейся ситуации отец Арсений вынес суждение о необходимости представителям профессорско-преподавательской корпорации тщательно выбирать слова и выражения в процессе обучения и воспитания студентов, а также в ходе участия в научных дискуссиях, свидетелями которых последние могут стать, не допуская фраз, содержащих двойственной трактовки или могущих послужить кому-либо соблазном: «Нужно быть слишком осторожными в выражениях нам, педагогам, а то какое-нибудь слово, сказанное даже без всякого умысла, может быть искрою, попавшею в какое-нибудь взрывчатое вещество...»20
Будущий иерарх считал недопустимой и необоснованную излишнюю строгость, а также уход от личной ответственности в распоряжениях высших должностных лиц духовных учебных заведений. Так, расследуя причины учиненных против главы Московской академии «буйств», в дневниковых записях от 2-15 декабря 1899 г. он отмечал: «Ректор своим слишком явным неимением административного такта натягивает крепко струны, а затем, когда они лопаются, сваливает вину на других»21.
Владыка Арсений подчеркивал, что проявления недовольства со стороны учащихся провоцируют лицемерие и двоедушие наставников, особенно если таковые не гнушаются аморальными способами добывания информации, поощряя доносительство. Сам он, видимо, придерживался иной, куда более искренней и достойной линии поведения, выстраивая свои взаимоотношения с подчиненными и студентами на основе доверия, сохраняя при этом необходимую субординацию. Вероятно, потому известие о назначении архимандрита Арсения ректором в марте 1898 г. было встречено в МДА «с радостию, а не воздыхающе»22. Того же нельзя сказать по отношению к личности нового инспектора, который не вызывал доверия в студенческой среде. По этому поводу состоялась студенческая сходка, где был выражен протест со стороны академистов, на что архимандрит Арсений отметил в своем дневнике: «Это весьма прискорбно, что студенты вмешиваются не в свое дело, — но с этим, кажется, придется считаться»23. Не впервые он демонстрирует то, что называется педагогической интуицией и тактом, т.е. способность избирать меру воздействия на учащихся с целью недопущения с их стороны протестов.
Причины и особенности проявлений т.н. «бунтарства» в семинарской и академической среде епископ Арсений усматривал, уже с высоты своего опыта, в неверных действиях в рамках самой системы духовного образования: частых кадровых перестановках ректоров и инспекторов, утрате преемственности традиций из-за назначения на эти должности молодых по возрасту кандидатов, сокрытии имеющихся беспорядков в семинариях и академиях, а также в ставшей распространенной панибратской модели взаимоотношений между преподавателями и студентами. Причем эти свои воззрения, согласно дневниковым записям, он высказывал в беседе с обер-прокурором Св. Синода К. П. Победоносцевым.
Интересно отметить, что к тому времени академическую среду протест-ные настроения охватили в такой мере, что выдвигаемые требования выходили за рамки разумного: «Студенты сами не знают, чего хотят. Говорят, договорились до того, что хотят требовать "религиозной свободы", т.е. свободного входа и выхода
20 Там же. С. 305.
21 Там же. С. 312.
22 Там же. С. 320.
23 Там же.
из Церкви»24, — гласит дневниковая запись владыки Арсения, датируемая 4 октября 1900 г. Такого рода ситуация для ректора духовной академии со стороны могла бы выглядеть тупиковой, если бы не была связана с отдельными личностями, но отражала бы настроения большинства.
На фоне такого рода нестроений владыка Арсений сохранил за академистами их право на определенную степень свободы и реализацию в научной деятельности. Спустя несколько дней после описанной выше сходки он дал свое благословение на возобновление работы философского студенческого кружка и даже лично посетил его заседание, на котором призвал учащихся к выработке самостоятельной системы мышления и «истинного миросозерцания».
Владыка Арсений, в подтверждение своего умения предвидеть дальнейшее развитие ситуации и нивелировать конфликтный потенциал, одновременно с разрешением на работу философского кружка откликнулся на просьбу студентов и В. О. Ключевского о проведении открытой вечерней лекции-воспоминания о протоиерее Александре Горском. Ответная положительная реакция на разумные просьбы в делах, способствующих нравственному и умственному развитию учащихся академии, демонстрирует мудрость епископа Арсения и его искреннее попечение о пасомых. Немаловажно, что он умел увидеть ситуацию в контексте общественных веяний в период, когда протестные акции стали принципом взаимодействия между преподавателями и студентами в духовных школах. «Если бы я был любитель "историй", то только запрети — и история готова. Но всегда нужно помнить слова, кажется, Сирина: "Помни последняя твоя и во веки не согрешишь"»25, — записано в дневнике будущего митрополита 23 октября 1900 г.
Следует отметить, что к грубым проступкам академистов, несовместимым с поведением лиц духовного звания, владыка ректор относился непримиримо, особенно, если не видел раскаяния провинившихся.
Несмотря на в целом благосклонное и уважительное отношение академистов к епископу Арсению, личные его конфликты со студентами все же, хоть и редко, но имели место. Однако выходил из них владыка с честью. Так, в дневнике от 25 ноября 1900 г. приводится случай со студентом IV курса Сергеем Покровским, который в начале учебного года позволил себе резкие и оскорбительные прилюдные высказывания, касавшиеся преимущественно поступков и качеств самого ректора26. Никаких иных прещений, которые могли бы последовать в таком случае, вплоть до исключения из академии, кроме требования публичного извинения, со стороны епископа Арсения не последовало. Этот факт, опять же, свидетельствует о том, что в своей педагогическо-воспитательной деятельности владыка был лишен мстительности и самодовольства, которые ведут к потере авторитета среди учащихся. Наоборот, епископ Арсений ориентировался на соблюдение подлинных интересов академистов, не теряя в конфликтных ситуациях чувство собственного достоинства.
Оценочные суждения епископа Арсения по поводу действий инициативной группы протестующих в Московской академии наиболее емко и кратко представлены в дневниковой записи от 1 декабря 1900 г.: «Нам с инспектором смешно, что они воюют против какого-то режима, которого в сущности, к сожалению, нет. Если и можно в чем обвинить нас, то именно в отсутствии этого "режима". Они желают совершенного произвола. Но этого не будет. Бессмысленные протесты их для меня не страшны»27.
Личный авторитет, опыт и мудрость в управлении работой духовной академии давали епископу Арсению основания не опасаться серьезных последствий от компрометирующих действий небольшой группы воинственно настроенных студентов даже в столь трудное время. Так, в дни, когда была сделана приведенная выше дневниковая
24 Там же. С. 360.
25 Там же. С. 366.
26 Там же. С. 370-371.
27 Там же. С. 372.
запись, прошли массовые беспорядки в Тульской семинарии. Такого рода событие, как и прежде, глубоко тронуло ректора Московской академии. Он предлагал шире взглянуть на проблему протестных нестроений в духовных школах, видя их причину не только и не столько в личностях, занимающих в них начальствующие должности, но в несовершенствах самой системы образования в заведениях подобного типа. Однако в рассматриваемый период воззвания и стремления к нововведениям в целях попытки исправления общей тяжелой ситуации со стороны будущего митрополита остались без должного внимания.
Между тем, в начале ХХ в. Московская духовная академия, наряду с другими учебными заведениями, была вовлечена в реформационно-агитационное движение. Со своей стороны, епископ Арсений пытался найти поддержку для усмирения нестроений в профессорско-преподавательской корпорации, надеясь привлечь ее к поиску решения. В дневниковых записях от 14 января 1902 г. владыка ректор справедливо указывал на необходимость коренного реформирования, которое ликвидировало бы сословность в системе образования, снизило бы пагубное влияние бюрократии. Однако каких-либо существенных мер принято не было.
Ректорство епископа Арсения в Московской академии завершилось в 1903 г. назначением его правящим архиереем в Псковскую епархию.
За годы, в течение которых будущий митрополит нес послушания на должностях, связанных с обучением и воспитанием потенциальных пастырей Русской Церкви, владыке Арсению удалось добиться необычайно многого в сложных общественно-политических условиях позднеимперской России. Благодаря мудрости, педагогическому такту, неравнодушию к деланию на вверенном поприще и личностным высоким нравственным качествам ему удалось привести ситуацию к тому, что в стенах вверенных его начальствованию духовных учебных заведений протестные проявления были практически полностью нейтрализованы и не имели характера насильственных преступных действий, как это случалось тогда в других семинариях и академиях.
В дневниковых записях от 26 ноября 1902 г., касающихся последних месяцев ректорства епископа Арсения, приводится описание обхода им комнат, где жили академисты, и бесед с ними. По сути, эти строки резюмируют весь период педагогической деятельности владыки. Он обнаруживает порядок и дисциплину: «...почти все дома, занимаются; в номерах чисто, уютно, тепло. А что было года четыре назад? Противно и вспомнить.»28
Особенно в этом контексте интересен эпизод, где учащимися был поднят вопрос о недостатке для них «развлечений, возбуждающих дух». На шуточное предложение ректора бунтовать, для разнообразия жизни, последовал ответ: «Нет, довольно!» Епископ Арсений пишет: «И действительно, я даже не предполагаю теперь возможности бунта. <...> Большинство студентов, кажется, поняло меня, <...> что я не формалист, что я могу любить не хуже других, но не кричу об этом. И действительно, я их люблю»29.
Таким образом, педагогическая деятельность епископа Арсения (Стадницко-го) пришлась на трудный для духовных школ России период. В учебных заведениях бушевали протестные настроения, зеркально отражая подобные процессы в обществе, сопровождавшие предреволюционные десятилетия. Однако благодаря личностным качествам и педагогическим талантам будущему митрополиту Ташкентскому и Туркестантскому Арсению удалось завоевать подлинный авторитет в семинарской и академической среде, чутко, продуманно и своевременно реагируя на происшествия, поощряя добрые разумные начинания и пресекая порочные проявления в поведении учащихся, готовые перерасти в бунт в случае явленных им попущений.
28 Арсений (Стадницкий), митр. Дневник: 1902-1903. Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2012. С. 57.
29 Там же. С. 58.
Источники и литература
Источники
1. Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. Т. 1: 1880-1901. По материалам ГА РФ / Подгот. и ред. О. Н. Ефремова. М.: Изд-во ПСТГУ, 2006.
2. Арсений (Стадницкий), митр. Дневник: 1902-1903. Т. 2. М.: Изд-во ПСТГУ, 2012.
Литература
3. Ефремова О.Н. На полях сражений и в тылу в 1914-1916 годы: по материалам дневника архиепископа Новгородского и Старорусского Арсения (Стадницкого) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2014. № 60 (5). С. 88-108.
4. Ефремова О. Н. Проблемы монашествующих в Псковской епархии в 1903-1910 гг. и попытки их разрешения преосвященным Арсением (Стадницким) // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2017. № 76. С. 37-53.
5. Карпук ДА. «Стражи академического святилища». Петроградская Духовная Академия в 1918 году // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. № 1 (3). С. 121-136.
6. Силуан (Никитин), еп., Митрофанов Г., прот., Хулап В., прот., Костромин К., прот., Юревич Д., прот., Лушников Д., свящ., Гундяева Е. М. Перспективы духовного образования в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Материалы круглого стола, посвященного перспективам духовного образования в Санкт-Петербургской духовной академии // Христианское чтение. 2021. № 3. С. 22-32.
7. Павленко Т. А. Протестное движение учащихся православных семинарий в период Первой российской революции: 1905-1907гг. // диссертация ... кандидата исторических наук: 07.00.02 / [Место защиты: С.-Петерб. ин-т истории РАН]. СПб., 2009. 414 с.
8. Пашков В. П. Педагогический опыт митрополита Евлогия (Георгиевского) как средство нейтрализации протестных настроений учащихся // Материалы X Международной студенческой научно-богословской конференции. Сборник докладов. Санкт-Петербургская духовная академия. СПб., 2018. С. 334-339.
9. Попова О. Д., Попова А. Д. Бунтующая семинария: протестное движение в духовных учебных заведениях (вторая половина XIX — начало ХХ веков) // Новый исторический вестник. 2017. № 2 (52). С. 39-56.
10. Прахт Д.В. Протестное движение в Тобольской духовной семинарии в начале ХХ века // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. 2012. № 2. С. 133-138.
11. Симора В.А. Нравственное состояние и проблемы воспитания учащихся духовных семинарий на рубеже XIX — начала XX вв. (на примере Тверской духовной семинарии) // Вестник ПСТГУ. Серия 4: Педагогика. Психология. 2016. № 1 (40). С. 75-86.
12. Ушаков А. В. Движение учащихся духовных семинарий России в конце XIX — начале XX веков // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. 2011. № 2 (8). С. 8-14.
13. Хохлов А.А. О характере внутренней жизни Казанской духовной семинарии на рубеже XIX-XX столетий // Ученые записки Казанского университета: Гуманитарные науки. 2013. № 3-1. С. 93-101.
14. Хохлов А. А. Размышления о поведенческой девиации церковной молодежи в позд-неимперский период (на примере Казанской духовной семинарии) // Историческая психология и социология истории. 2017. Т. 10. № 2. С. 92-100.
15. Fedorov, Vladimir An Orthodox View on Theological Education as Mission, Occasional Papers on Religion in Eastern Europe: Vol. 25. № 3. P. 1-37.
