CC BY
81
УДК 343.71 F.V. SHLYAKHIN*
ББК 67.408.121.5 Ш70
THE FEATURES OF ESTIMATION OF MENTAL VIOLENCE AND DETERMINATION OF THE MOMENT OF THE TERMINATION OF ARMED ASSAULT
Аннотация: в статье дается юридический анализ особенностейконструкциисостава разбоя и его стадий с учетомрассмотрения угрозы как разновидности психического насилия в уголовномправе, юридически значимого насилия с учетом возможности восприятия угрозы сознанием и волей человека (субъективныйфак-тор) и заложенноговиновным в свой поступокугрожа-ющего потенциала (объективный фактор).
Ключевые слова: объективные признаки разбоя, нападение, угроза применения насилия, психическое насилие, признаки угрозы при разбое, объективное восприятие содержания угрозы, цель насилия, момент окончанияразбоя, приготовлениеи покушение на разбой.
ФЕДОР
ВЛАДИМИРОВИЧ
ШЛЯХИН*
ОСОБЕННОСТИ ОЦЕНКИ ПСИХИЧЕСКОГО НАСИЛИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ МОМЕНТА ОКОНЧАНИЯ РАЗБОЙНОГО НАПАДЕНИЯ
* Адвокат адвокатской конторы.№ 25 (Межрегиональная коллегияадвокатов г. Москвы). E-mail: [email protected].
Abstract: In the article the legal analysis of the features of such crime as robbery and its stages including threat consideration as the kind of mental violence in penal law, legally significant violence including the possibility of perception of threat by consciousness and will of a person (the subjective factor) and threat potential used by the person pledged guilty in his criminal act (the objective factor).
Keywords: objective features of robbery, assault, threat of application of violence, mental violence, threat signs in the process of robbery, objective perception of threat, violence purpose, moment of the termination of robbery, preparation and attempt to rob.
Одним из признаков объективной стороны разбоя выступает угроза применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего. В данном случае способом осуществления разбоя является психическое насилие, под которым в литературе предлагается понимать преступное посягательство на психическую безопасность человека в виде умышленного неправомерного причинения психического вреда потерпевшему вопреки его воле1.
Соответственно угроза - вид психического насилия, выраженный в намерении субъекта причинить вред потерпевшим, оказывающий воздействие на психику с целью возбудить состояние страха, свидетельствующий о реальном его восприятии и отличающийся единовременным и однородным по содержанию харак-тером2.
Угрозы различаются в зависимости от их содержания: угроза физическим насилием, угроза уничтожением или повреждением чужого имущества, шантаж.
При разбое используется угроза физическим насилием, которая представляет собой выраженное вовне обещание причинить вред, опасный для жизни или здоровья потерпевшего, и применяется с целью завладения чужим имуществом.
Признание угрозы как способа совершения разбоя возможно только в том случае, если она отвечает определенным требованиям. По
Уголовное право
Уголовное право
смыслу закона она должна представлять собой обещание применить насилие, опасное для жизни или здоровья, с целью подавления им воли потерпевшего и завладения чужим имуществом. Кроме обещания причинить вред здоровью различной степени тяжести, угроза может выражаться в обещании похищения человека, а также изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера. Угроза причинить иной вред потерпевшему, например материальный, не образует состава разбоя.
У гроза должна существовать объективно, быть выраженной вовне, то есть наличной. Вовне она может выражаться в самых различных формах: словами, жестами, демонстрацией оружия и др.
В отдельных случаях угроза может носить неопределенный характер. Применительно к подобной ситуации Пленум Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. разъяснил, что вопрос о наличии в действиях лица разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела: места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия угрозы, совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении нападавших применить физическое насилие, и т. п.
Для признания угрозы одним из способов совершения преступления необходимоустанав -ливать, что имелись все основания для ее реализации. В связи с этим возникает вопрос о том, как квалифицировать совершение подобных действий в отношении лиц, которые в силу каких-либо обстоятельств (малолетний возраст, невменяемость и др.) не смогли ее объективно воспринимать. В теории высказывается соображение, что при разбое угроза должна быть объективно воспринята, то есть потерпевшие должны сознавать ее характер3. Так, И.В. Лукьянова указывает, что реальной следует считать угрозу, обладающую способностью вызвать у потерпевшего опасение ее осуществимости. При этом реальность угрозы складывается из возможности восприятия содержания и понимания значения угрозы сознанием и волей человека (субъективный фактор) и заложенного виновным в свой поступок угрожающего потенциала, рассчитанного исходя из особенностей личности потерпевшего и сопутствующих совершению преступлений обстоятельств (объективный фактор)4. Вряд ли с такой точкой зрения можно согласиться. Подобная позиция оз-
начает, что определенные потерпевшие (малолетние, невменяемые и др.) должны остаться без уголовно-правовой защиты от разбоя, совершенного указанным способом.
Угроза должна носить также непосредственный характер, что означает отсутствие временного разрыва между моментом предъявления требования передачи имущества и возможностью ее осуществления. При наличии такого разрыва содеянное следует квалифицировать как вымогательство. Из этого обстоятельства исходит и судебная практика. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении по делу Хитрова указала, что при насильственном грабеже и разбое виновный угрожает немедленным применением насилия; при вымогательстве угроза насилием подлежит реализации не немедленно, а в более или менее отдаленном будущемпри условии, если потерпевший не выполнит требования, предъявленного к нему виновным5.
Как разбой судебная практика рассматривает также действия виновного, применяющего насилие, опасное для жизни или здоровья, либо угрозу применения подобного насилия с целью удержания чужого имущества.
Вместе с тем правоприменитель не усматривает признаков разбоя в случаях, когда насилие применяется не в целях удержания похищенного имущества, а для того, чтобы избежать задержания. Так, Абдуллаев был осужден за разбой. Этим же приговором был осужден Строй. Как видно из материалов дела, Строй и Абдуллаевпо предварительному сговору между собой совершили кражу двух аккумуляторов и ящика с запчастями, находившимися на железнодорожной платформе. С целью хищения второго ящика они вернулись на платформу, но были обнаружены работниками военизированной охраны. При задержании Строя Абдуллаев спрыгнул под платформу, а когда работники охраны Антонов и Хабибов стали освещать фонариком, Абдуллаев ударил железным прутом по руке Антонова, выбил у него из рук фонарик, а затем и пистолет из рук подошедшего Хабибова. В результате произошел самопроизвольный выстрел, пуля попала в ногу Хабибова, чем ему был причинен легкий вред здоровью. Вышестоящая судебная инстанция изменила квалификацию содеянного Абдуллаевым. Она исходила из материалов дела, которые свидетельствовали о том, что виновный применял насилие к работникам охраны не с целью удержания похищенного, а для того, что-
бы избежать задержания и скрыться. Действия Абдуллаевабыли квалифицированы как кража, насилие в отношении должностного лица и причинение легкого вреда здоровью6.
В силу повышенной общественной опасности окончание разбоя законодатель, в отличие от иных форм хищения, связывает не с моментом завладения чужим имуществом и получением виновным возможности распоряжаться им по своему усмотрению, а с более ранним этапом данного преступного посягательства.
В теории уголовного права и судебной практике принято, что разбой следует считать оконченным с момента нападения. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывается, что разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.
Однако подобная точка зрения не совсем точная, поскольку разбой не всегда сопряжен с нападением. В связи с этим определенный интерес представляет позиция по данному вопросу В. А. Владимирова. Он полагал, что разбой является оконченным в момент причинения ущерба личности физическим насилием. Очевидно, В.А. Владимиров прав в том смысле, что не связывает момент окончания разбоя с нападением. Однако вряд ли можно связывать окончание разбоя только с причинением потерпевшему физического насилия7. При таком подходе за пределами правовой оценки остается факт угрозы при разбое, то есть психическое насилие. Мы полагаем, что в нынешней редакции уголовного закона разбой следует считать оконченным с момента применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо реальной угрозы применения такого насилия.
Достаточно своеобразная точка зрения на момент окончания разбоя высказана А.Н. Игнатовым. Он, в частности, указывает, что нельзя согласиться с распространенным мнением и взглядом на разбой как на формальный состав преступления. Применение физического или психического насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, является обязательным конструктивным признаком состава разбоя. Таким образом, автор приходит к выводу о том, что посягательство на личность, причиняющее физический или психический вред потерпевшему и есть необходимоепоследствие, при отсутствии которого не может быть при-
знания разбоя8. Полагаем, что в данном случае смешиваются деяния и его последствия. И теория уголовного права, и судебная практика исходят из того, что при разбое достаточно посягательства, а наступление последствий, указанных автором, необязательно.
Достаточно непростой является проблема стадий разбоя. Безусловно, приготовление к нему возможно. Оно может выражаться в таких действиях, как выбор объекта посягательства, изучение обстановки его совершения, подготовка оружия, автотранспорта. Так, Ярослав -ским областным судом Косков был признан виновным в том, что совершил приготовление к разбойному нападению на Широкову. По материалам уголовного дела установлено, что он предложил К. совершить хищение у Широковой в ее квартире. Он полагал, что для ее устрашения ему нужен пистолет и просил К. предоставить ему оружие. В ходе разбоя Косков намеревался запугать Широкову оружием и взять у нее 1500 долларов США и банковский чек на предъявителя, получить по нему деньги в банке и уехать из города9.
Вопрос о возможности покушения на разбой представляет известную сложность. С учетом конструкции данного состава оно рассматривается как оконченное, вне зависимости от того, сумел завладеть преступник чужим имуществом или нет. В этом смысле покушение на разбой на первый взгляд невозможно. Однако в теории уголовного права по данному вопросу имеется и иная точка зрения. Б.С. Никифоров указывал, что о покушении на разбой может идти речь в тех случаях, когда незаведомо для потерпевшего предпринимается безуспешная попытка сбросить на него с высоты тяжелый предмет, ударить во сне или сзади и пр.10 Указанная точка зрения вызывает, по крайне мере, два возражения. Во-первых, в подобных случаях разбой уже окончен, поскольку жизнь и здоровье потерпевшего реально подвергались опасности. Наступление последствий при разбое необязательно. Во-вторых, осознание потерпевшим опасности также не является обязательным признаком квалификации содеянного как разбой.
Ю.М. Каракетов предлагает рассматривать как покушение на разбой ситуации, «когда виновный подкрадывается сзади, чтобы нанести удар потерпевшему, прицеливается из огнестрельного оружия»11. Вряд ли можно согласиться с автором. То, о чем он пишет, представляет собой не покушение, а приготовление к разбою. Достаточно обратиться к ст. 30 УК
Уголовное право
Уголовное право
РФ, где в качестве одного из признаков приготовления указывается на иное умышленное создание условий для совершения преступления. Именно о подобных действиях и ведет речь Ю.М. Каракетов.
В целом мы полагаем, что покушение при разбое в настоящей редакции ст. 162 УК РФ невозможно. В том случае, когда при посягательстве создается реальная опасность для жизни или здоровья потерпевшего, можно говорить об оконченном преступлении. Когда деяние подобной опасности не создает, а преступник совершает только приготовительные действия, налицо приготовление к разбою.
Следует отметить, что специфическая конструкция состава разбоя, обусловленная моментом его окончания, вызывает в теории уголовного права определенные сомнения в возможности отнесения этого посягательства к числу хищений. Хотя подавляющее большинство авторов рассматривают его в качестве та-
кового, отдельные ученые расценивают разбой не как форму хищения, а в качестве иного корыстного посягательства против собственности. Так, С.М. Кочои указывает, что объективная сторона разбоя согласно закону состоит в нападении «с применением насилия», а не в хищении, как это имеет место при краже, грабеже, присвоении и т. д.12 Действительно, определенные основания для подобного вывода у него имеются. Это обусловлено тем обстоятельством что в примечании к ст. 158 УК РФ, в ч. 1 которого содержится определение хищения, одним из его признаков названо изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Для разбоя этот признак обязательным не является. Тем не менее считаем более предпочтительной доминирующую в теории точку зрения, признающую разбой самостоятельной формой хищения. Однако, чтобы снять возникающие противоречия, было бы целесообразно в примечании к ст. 158 УК РФ конкретно указать формы хищения, включив туда разбой.
1 См.: Шарапов Р.Д. Понятие, квалификация и уголовно-правовое предупреждение преступного насилия. Тюмень, 2006. С. 57.
2 См.: Гребенкин Ф.Б. Уголовно-правовое значение психического насилия в преступлениях против собственности. Киров, 2005. С. 96.
3 См.: Там же. С. 45.
4 См.: Лукьянова И.В. Угроза как преступление в уголовном праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 19.
5 См.: Бюллетень ВерховногоСуда РоссийскойФедерации. 1994. № 4. С. 4-5.
6 См.: Постановления и определенияпо уголовнымделам Верховного СудаРСФСР. 1981-1988. М., 1989. С. 120-121.
7 См.: ВладимировВ.А., ЛяпуновЮ.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М., 1986. С. 111.
8 См.: Уголовноеправо России. Особеннаячасть. М., 1999. Т. 2. С. 204.
9 См.: Определение Судебнойколлегиипо уголовным делам Верховного СудаРФ от 29 июля 1999 г. // Бюл. Верховного СудаРФ. 2000. №9 5. С. 6-7.
10 См.: Никифоров Б.С. Уголовно-правовая охрана личной собственностив СССР. М., 1954. С. 88.
11 КаракетовЮ.М. Ответственность за разбой по уголовномузаконодательствуУзбекскойССР. Ташкент; Нукус; 1990. С. 28.
12 См.: КочоиС.М. Ответственность за корыстные преступленияпротив собственности. М., 1998. С. 144.
