CC BY
8712. Haquette J.L. Lectures Europeennes: Introduction a la Pratique de la Litterature Comparee. - Rosny-sous-bois: Breal, 2005. - 254 p.
13. Souiller D., Troubetzkoy W. Litterature comparee. - Paris: Presses Universitaires de France, 1997. - 788 p.
УДК: 821.133.1.09
Макарова Т.Т.,
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры французской филологии Горловского государственного педагогического института иностранных языков
ОСОБЕННОСТИ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ-ГО ВЕКА
ХХ-й век вошел в историю человечества как эпоха могучих социальных бурь, коренных общественных преобразований, великих научных открытий и подвигов, которые оказали влияние на жизнь людей на всех уровнях.
Первые десятилетия потрясли мир революциями европейских народов, особенно революционными событиями в России, которые изменили жизнь и политический строй многих государств. Две войны, годы нацистской оккупации, концентрационные лагеря, поражение фашизма, все это свидетельствует о бессмысленности и абсурдности человеческой жизни. В связи с этим современная цивилизация испытала масштабную переоценку ценностей, особенно во 11-й половине ХХ-го века, когда Франция вступила на путь процветания, что породило «общество потребления».
Эволюция литературы отражает эти события. Все это воплотилось в новых эстетических поисках, которые породили новые тенденции. В течение всего века французская литература изобилует разнообразием новых течений, которые способствуют пониманию человеческой личности, ее значению и назначению, и роли во вселенной, а также тому, что отличает жизнь человека от животного существования. Разумеется, чтобы понять все новаторство, необходимо начать с традиционного наследства, ибо эволюция литературного процесса тесно связана с современными историческими событиями, а также и с событиями прошлых времен.
Совершенно не случайно, когда сравнивают современного писателя с известным классиком, с Бальзаком или Толстым. Без
сомнения связь традиций и новаторских течений неизбежна, и мы можем очень часто найти характеристику некоторых писателей, как неоклассик или неоромантик и т.д. Ссылки на прошлое необходимы, чтобы понять значение всех новаций.
Так Гаэтан Пикон в своем исследовании пишет: «Мы живем в эпоху инфляции и больших изменений ценностей. Пишут и публикуют много; пишут много о том, что публикуют; приписывают талант серой посредственности и гениальность многим талантам; распределяют премии, выражают неодобрение и почести по политическим и идеологическим тонкостям - и все это не для того, чтобы придать больше ясности и справедливой оценки, в этом я попытался выяснить более четко, насколько возможно уровень величия и заслуг» [1:12].
В этом многообразии издаваемой литературы (а во Франции ежегодно публикуют более 2000 произведений) очень трудно произвести отбор наиболее значимых произведений и чтобы определить их ценность необходимо проанализировать основные тенденции ХХ-го века. Первым значительным течением был дадаизм, который по сей день недостаточно изучен и рассматривается первой ступенью в реализации свободы поэтического творчества, т.е. попыткой упразднения связи с традициями, отказа от жанров для создания всеобщего языка, в котором содержание и смысл не нуждаются в логике, но главным остается ритм, освобождающий жизненную энергию слушателей. Провозглашая свободу, дадаизм пропагандирует так же право искусства на создание произведений, которые должны воспроизводить все противоречивые стороны действительности в гротескной форме и без соблюдения последовательности во времени. Таким образом, дадаисты начинают воспроизводить время, нарушая поступательные движения, разрушая временные пласты.
Кубисты, пришедшие на смену дадаистам, продолжают нагромождение деталей без соблюдения реального времени, что является основным средством мистификации реальности для наибольшего сюрприза и удивления читателей. Разрыв с реальностью передается геометрической абстракцией. Заимствованной из жизни, которая, по мнению кубистов, является наилучшим средством освобождения от реального мира и всех принятых правил и норм предыдущих эпох. Кубисты изобрели «автоматическое письмо», включающее «разговорные поэмы», «одновременные», «лирические идеограммы» и другие новаторские приемы, но они не имели будущего применения. «Калиграммы», сборник необычных поэм Аполлинера является образцом поэзии кубизма.
Сюрреализм - этот термин, заимствованный у Аполлинера, означает всеобъемлющее понятие, употребляемое многими авангар дистами от Жоржа Батайя и Арто, Бретона и Луи Арагона и охватывает все виды искусства. Сюрреалисты изобрели свой поэтический метод передачи необычного, вместе с тем не отрицающий жанры и предполагающий использование субъективности и социальности индивидуума, т. е. творчество должно отражать реальность во всех проявлениях от «автоматического письма» и подсознания со всеми человеческими комплексами. Если дадаизм был стихийным восстанием против реальности, то сюрреализм - это хорошо организованная тенденция, направленная на снятие всех ограничений ли проявлений «реальной функциональности мысли», в основе которой может быть любая сюрреальность. Таким образом, все эти новаторские поиски направлены на объяснение основных изменений в реальной действительности, которая сильно повлияет на человеческую сущность.
В 30-е годы во Франции набирает силу экзистенциализм, «философия существования», особенно в период оккупации и сразу после второй мировой войны. Эта философская доктрина наиболее полно передает настроение пессимизма и безнадежности, свойственное всей культуре ХХ-го века.
Наиболее известные представители французского экзистенциализма Габриэль Марсель, Жан-Поль Сартр, Альбер Камю. Это направление является непосредственным преемником философии Анри Бергсона и Ницше. Идеями экзистенциализма пропитана вся французская литература этого исторического периода вплоть до наших дней, и эта литература получила название «ангажированной» (littérature engagee). Популярности экзистенциализма способствовало то, что его представители поставили вопрос о смысле жизни, о человеческой судьбе, о выборе человеком своего жизненного пути и о его личной ответственности и свободе. Главное - жизнь абсурдна, так как человек рождается, чтобы умереть. Разумеется, проблема смерти, или превращения индивидуального существования в «ничто» не является их открытием. Однако популярности экзистенциализма способствовали художественные произведения этих авторов. Совершенно не случайно романы Камю написаны в форме эссе, которые убедительно раскрывают и иллюстрируют все принципы этой философии, а литературные персонажи произведений Камю являются своеобразными рупорами идей экзистенциализма. Кроме этого, философская теория у Камю тесно связана с моралью и нравственностью человека, она носит дидактический характер, не говоря уже о безупречном
стиле Камю. Все вместе взятое обеспечило автору бессмертную и немеркнущую славу по сей день. Подобно Камю Сартр заменяет теорию персонажами, доказательства - перипетиями, борьбу философских концепций - борьбой характеров. Характерные черты романов Сартра - условность, параболичность, субъективность повествования.
Однако любое направление художественной литературы характеризуется концепцией личности в контексте нарративной психологии и для понимания особенностей литературного процесса необходимо проанализировать влияние философов на творчество наиболее известных писателей ХХ-го века. Для понимания всех сторон человеческой жизни следует обратиться к трудам Бергсона, Ницше и Фрейда. В связи с этим следует изложить некоторые идеи этих ученых.
Анри Бергсон, вместе с Шопенгауэром и Ницше, является одним из главных представителей философии жизни. Его творчество оказало огромное влияние на мировую культуру ХХ-го века, особенно на психологию, литературу, искусство.
Его идеи о значении времени, эволюции, свободе воли, памяти, интуиции, творчества можно увидеть в произведениях многих французских писателей, поэтов, художников, особенно такие ключевые понятия бергсоновской философии, как «длительность», «творческая эволюция», «жизненный порыв», «поток сознания», «воспоминания о настоящем».
Основные принципы его философии изложены в его книге «Два источника морали и религии», написанной в 1932 году, в которой он обнаруживает различие двух типов морали и религии, основанных на дивергенции, бесконечном раздвоении, дихотомии (раздвоение на пары), оппозиции.
Бергсон устанавливает, что дихотомии сформулированы в понятиях «закрытое общество - открытое общество», «закрытая мораль -открытая мораль», «закрытая душа - открытая душа», «статическая религия - динамическая религия». В этой дихотомии заключены пространственно-временные аспекты «закрытого - открытого». Отсюда его сравнение и уподобление: люди в закрытом обществе как муравьи в муравейнике, или пчелы в улье. Отсюда, по-видимому, развивается анималистическая тенденция в искусстве, в литературе, в частности, в творчестве многих писателей мировой литературы (Колетт, Монтерлан, Жорж Батай, Бернар Клавель, Чингиз Айтматов и др.).
Закрытая мораль основана на давлении, принуждении, привычке; открытая - на стремлении, влечении, любви. Первая - это мораль муравья в муравейнике или пчелы в улье, она носит характер автоматический, инстинктивный или сомнамбулический, она ниже интеллекта. Вторая - это мораль человеческого братства и устремления в
жизненном порыве к Богу; она носит характер эмоциональный, свободный и творческий, она выше интеллекта.
По Бергсону, социальность человека изначально заложена, спроектирована в его биологической природе. Иными словами, социальность человека изначально носит естественный характер.
В отличие от многих других мыслителей ХХ-го века, продолжающих руссоистскую традицию, понятия «природа», «природное», «естественное» у Бергсона лишены заведомо положительных оценочных коннотаций: напротив, природа в человеке, человеческое естество могут быть для человека разрушительными и пагубными. Природа слепа и жестока, и достижения цивилизации, поскольку они остаются лишь инструментами в руках природы, могут только усиливать угрозы, исходящие из ее слепоты и жестокости.
Но природа в истолковании Бергсона так же двойственна, как и общество. Более того, ее двойственность лежит в основе дихотомии закрытого и открытого, статического и динамического в обществе, морали и религии [2:8-13].
Философ не столько сводит духовные процессы к биологическим, сколько наделяет последние духовным содержанием, не столько биологизирует дух, сколько спиритуализирует биологию. Поэтому и жизнь в его истолковании - категория не просто биологическая, но духовная, моральная, религиозная, а философия жизни естественным и незаметным образом перерастает или, точнее, врастает в философию духа.
Идея свободы как факта человеческого существования является ключевой для понимания философии истории, представленной в «Двух источниках морали и религии». Развивая комплекс идей, изложенных в его предыдущих произведениях, Бергсон подчеркивает неавтоматический, нефатальный, непредсказуемый характер социальной эволюции. Социальная эволюция человека, в которой проявляется эволюция жизни в целом, самопроизвольна; она зависит от воли, усилий, творческой деятельности людей.
Особенно следует остановиться на трактовке времени у Бергсона. Время - это бесконечная продолжительность, наполненная событиями, которые могут быть интенсивными и насыщенными. Восприятие времени сугубо индивидуально, индифферентно и зависит от многих факторов, особенно от условий жизни и психологических особенностей личности. Вот почему время нерасторжимо с жизнью и его воспроизведение в литературе занимает привилегированное положение и имеет субъективный характер, особенно когда писатель восстанавливает прошлое и даже настоящее, которое может быть
реальным, виртуальным или воображаемым. Вот как характеризует время Филипп Супо: «Время, которое проходит и не проходит. Время, которое нас убивает и которого у нас нет. Время, которое создается скукой, мечтой, агонией. Время, которое мы теряем, время любви, весны, хорошей и плохой погоды, холода и жары» [3:15].
Еще более четкую характеристику времени можно привести из Библии: «Берегите время, ибо дни лукавы». Как правило, по Бергсону, у писателей время - это тема размышлений и медитации. Описание времени зависит от литературных жанров и эпох и, конечно, от эстетического намерения автора. В ХХ-м веке время становится действующим лицом в художественном произведении.
Ницше в своих произведениях, особенно в «Так говорил Заратустра», «Сумерки идолов или как философствуют молотом» и «Эссе Homo», «Как становятся сами собою», дают всеобъемлющую и глубокую характеристику человеку со всех точек зрения, определяя сущность человеческого в человеке и выделяя его творческое начало, которое проявляется, прежде всего, в искусстве, являясь катализатором силы культурного наследия, не говоря уже о Бестиарии Заратустры. Именно он представляет в аллегорической форме все добродетели и пороки человека. Цвета животных: белый бык или рыжая обезьяна - красноречиво говорят о характере через призму метафизических животных, демонстрирующих наивысшую истину любви и творчества. Например, орел господствует в пространстве, а змея - во времени. Оба - и орел и змея символизируют волю и могущество человека и пространственно-временные параметры.
Наиболее спорным является утверждение Ницше о сверхчело-веке. По его мнению, «Сверхчеловек - смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли !.. Человек - это канат, натянутый между животными и сверхчеловеком, - канат над пропастью» [4:8-9].
Иллюстрацию всех этих идей мы можем увидеть у многих французских писателей, особенно у Сент-Экзюпери в философской сказке «Маленький Принц», написанной для детей, предназначенной для взрослых, а также в посмертном произведении «Цитадель».
Хорошо известно, что литературные произведения формируют мировоззрение человека. Вот почему творчество Мориса Барреса закладывает фундамент человеческой личности, которая определяется проявлением индивидуальности, связанная теснейшим образом с родной землей и страной. В одном из своих романов «La Colline Inspiree», он утверждает, что каждый человек - это продолжение своей расы, черпающий силы в верности традиций: семейных, провинциальных, патриотических, религиозных...
Творчество Жоржа Бернаноса является иллюстрацией личности, столкнувшейся с силами зла, идущими от дьявола. По его мнению, роль церкви и религии должна быть направлена на формирование человека, который будет жить в полном согласии с универсальными христианскими заповедями. Однако, в творчестве писателей-католиков, особенно у Франсуа Мориака, Ж. Бернаноса, Б. Клавеля и других, можно увидеть «обличение зла» в характере людей, отношений и обстоятельств, связанных со временем, в котором живут их герои.
Сквозь оболочку христианской идеологии и мотивов «греха», «искупления», «сатанинских соблазнов» можно увидеть резкую критику благомыслящих ханжей, лицемерных священнослужителей. Для самого Бернаноса вера была побуждением к действию. Однако в конце своей жизни, пройдя трудный путь, он все больше осуждает стяжательство и погруженность в чисто материальные интересы своих соотечественников.
Сверхчеловек у Сент-Экзюпери - это человек действия и самоотверженности во имя высоких моральных качеств личности, включая любовь к Родине, своей профессии, товарищам и любовь к женщине. Не случайно его называют «поэтом своей профессии и певцом действия». Сам писатель неоднократно повторял: «То, что может сделать человек, не в состоянии сделать самое сильное животное». Разумеется, он имел в виду героическую деятельность во имя спасения своих товарищей-летчиков, соратников по идее и борьбе.
Безусловно, можно особо говорить о сверхчеловеке, как о совершенстве духовной жизни.
У М. Пруста философская основа Бергсона и Ницше нашла свое наиболее яркое выражение в трактовке времени со всех точек зрения и смысловых значений: физического, исторического, религиозного, сугубо индивидуального, творческого и, конечно, в какой-то степени, музыкального. Достаточно привести прустовские слова о роли писателя и творческого труда:
«Писатели - глупцы, которые измеряют время днями и годами. Дни могут быть равными только для часов, но только не для человека... Часто серия увиденных дней внешне похожа на другие и отличается так же четко, как один мотив от другого. Рассказывать о событиях - это узнать оперу только через либретто; но если бы я писал роман, я бы пытался дифференцировать последовательную музыкальность дней» [5:10].
Итак, Пруст как новатор вводит музыкальную характеристику времени эмоциональную и музыкальную.
Учение Фрейда пронизывает всю литературу и его значение бесспорно. На мой взгляд исчерпывающая характеристика дана Мартой Робер в 2000 году: «Человечество испытало 3 удара: первый нанес Коперник, который показал, что человек не является центром мира; второй нанес Дарвин, утверждающий, что человек не создан по божественному образу, но как все другие животные он претерпел медленную эволюцию; Фрейд нанес последний удар по величию человека, который превзошел сознание во всех отношениях. Его доктрина обогатила учение о человеке, о его психологическом состоянии со всеми скрытыми проявлениями подсознания. Фрейд открыл метод сублимации сексуальной энергии, которая реализуется в творчестве» [6:96].
Вторая половина ХХ-го века пропитана феноменологией, главной чертой этого философского направления состоит в использовании и объединении эстетики, этики и религии.
Итак, литературная панорама ХХ-го века очень разнообразна, но можно сказать, что в первой половине преобладало чувство трагизма, обусловленное второй мировой войной и созданием атомной бомбы. Это была литература в основном традиционная, которая заканчивается литературной деятельностью Сартра и экзистенциализмом, оказавшим большое философское и идеологическое влияние на последующую вторую половину, ознаменовавшую новаторскими тенденциями. Последние значительно преобразовали жанровую и романную структуру. Однако, не взирая на все метаморфозы романа, он сохраняет все жанры, в которых можно отметить особо философский роман с несколькими направлениями: мифологическими, анималистическими и мистическими тенденциями.
В них используется слияние таких видов искусств, как музыка, живопись, кинематограф и архитектура. Все это можно увидеть в творчестве улипистов - Жоржа Перека и таких писателей, как Сильвии Жермен, Мишеля Турнье, Маргерит Дюрас, Патрика Модьяно, Симоны де Бовуар, Анни Эрно, Мишеля Уэлбекка, Фредерика Бег-бедера и других, творчество которых является предметом отдельных исследований.
Литература
1. Picon Gaétan. Panorama de la nouvelle littérature française. P.: Gaillimard, 1960, р.12.
2. Бергсон А. Два источника морали и религии. - М.: Канон, 1994. -с. 8-9.
3. Soupault. Ph. Georgia. Epitaphes. Chansons. P.: Gaillimard. 1994, р. 15.
4. Ницше. Сочинения в 2-х томах. - Т. 2. - М.: Мысль, 1990. -с. 8-9.
5. Proust M. Chroniques (recueil d'articles divers). - Paris : N.R.F., 1927.
6. Magazine litteraire. Hors-Serie, n° 1, 2000. p. 96.
Масленкова Н. А.,
кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и истории культуры ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»
Сергеева Е. Н.,
кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и истории культуры ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»
СОЧИНИТЕЛИ XVIII ВЕКА: ТРАНСФОРМАЦИЯ АРХЕТИПА ГЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ ИСКУССТВЕ
Философия и распутство - две вещи несовместные?
В европейской литературе последних десятилетий фигура писателя-классика находится, с одной стороны, под пристальным вниманием, а с другой стороны - подвергается весьма интересным трансформациям. В данной статье мы обратимся к образам писателей XVIII века - то есть к тому пантеону просветителей, с которыми и ассоциируется у нас европейский XVIII век. Удивительно, что в последнее время все они стали героями романов массовой литературы: Ж. Шессе «Сон о Вольтере» (1995), Э. Круми «Принцип д'Аламбера» (1996), Н. Фробениус «Каталог Латура» (1996), Х.-М. Энценсбергер «Племяник Вольтера» (1996), Э.-Э. Шмитт «Распутник» (1997), П. Лене «Последняя любовь Казановы» (2000), М. Брэдбери «В Эрмитаж!» (2000), В. Аксенов «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004).
В статье «Театр времен Вольтера и де Сада (Образ XVIII века в современном романе)» Н. Т. Пахсарьян пишет: «Легко выделить две главных личности культурной истории эпохи Просвещения, с которыми связан интерес прозы, в той или иной мере причастной к поэтике постмодернизма. Это маркиз де Сад и Вольтер. Каждый из них может быть представлен в известном смысле символом эпохи в целом - ее лицом (Вольтер) или изнанкой (де Сад)» [Пахсарьян, с. 260]. Но представляется, что в литературных текстах (в частности,
