CC BY
29
Д. В. Конёр, А. Н. Соболев
ОСОБЕННОСТИ НЕРАВНОВЕСНОГО БИЛИНГВИЗМА У РУМЫНОЯЗЫЧНЫХ КАРАШЕВЦЕВ В СЕЛЕ ЯБАЛЧА1
В статье исследуется уникальная ситуация неравновесного румынско-славянского билингвизма в селе Ябалча в католическом микрорегионе Карашево в Румынии - имея румынский язык в качестве доминирующего в семье, в селе и в стране language 1 (L1), ябалчане пассивно владеют славянским карашевским идиомом как language 2 (L2). Представляются и подвергаются первичному анализу спонтанные нарративы на ранее не изучавшихся румынском и кара-шевском идиомах села, отражающие функциональное распределение обоих языков, переключение кодов и языковую гибридизацию; публикуются лексические материалы по ряду семантических групп. Впервые вскрыта компетенция жителей села в L1 и L2; обнаружены системные ограничения в компетенции в L2 (или их отсутствие) на уровне текста и высказывания, синтаксиса и морфологии, фонологии и фонетики, лексики в разных семантических группах; поставлены вопросы о причинах формирования и механизмах функционирования билингвизма такого типа, включая вопрос об интенсивности румынско-славянской интерференции в языке и культуре.
Ключевые слова: карашевцы, Ябалча, билингвизм, романо-сла-вянские языковые контакты, банатский диалект румынского языка, языковые компетенции.
Введение
Одним из важнейших событий в истории региона Банат, расположенного на территории современных государств Румыния, Сербия и Венгрия, считается формирование во второй половине XVIII века Банатской военной границы (рум. Granita militara banateana, с.-х. Banatska vojna granica, нем. Banater Militargrenze) на левом берегу Дуная (ПавковиЬ 2009: 58-61). Власти Габсбургской монархии рассчитывали превратить Банат в экономически процветающий регион и способствовали переселению туда представителей различных конфессиональных и
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект «От сепарации до симбиоза: языки и культуры Юго-Восточной Европы в контакте», № 14-18-01405). Материал для исследования собирался в 2010-е годы в ходе многочисленных экспедиций.
этнических групп. Главным критерием были профессиональные навыки колонистов (МитровиЙ 2004: 125-126, 130).
Почти все этнические группы румынского Баната в той или иной мере практиковали или практикуют многоязычие2. Использование двух, трех и даже четырех языков в Банате3 -нередкий случай (Buzärnescu, Pribac 2002). По некоторым данным, Румыния считается страной с наиболее высоким процентов мультилингвов на континенте (Trudgill 1984: 144), хотя в настоящее время представители этнического большинства демонстрируют всё меньший уровень владения языками соседей (Bodo 2002).
Карашевские сёла - особая контактная зона в румынском Банате. Первое упоминание с. Карашево (рум. Carasova/с.-х. Karasevo) датируется 1333 годом, далее следует Ябалча (Iabalcea/Jabalce) - 1564 г., затем Клокотич (Clocotici/Klokotic) -1690-1700 г., Рафник (Rafnic/Ravnik) - 1690-1700, Нермет (Nermet/N§rmitJ) - 1723 г., Водник (Vodnic/Vodnik) - 1723 г. Большинство населения этих сёл (90,65%) относится к сообществу (микронароду, субэтносу) карашевцы (Радан 2004: 177178); вероисповедание - римско-католическое. Село Карашево -центр микрорегиона и одно из наиболее древних поселений во всем Банате: местная крепость (кар. Turski grad) первый раз упоминается в 1247 г. под названием Castrum Crassou (Radan 1999/2000). Самый старый из сохранившихся реестров актов гражданского состояния (1726 г.) содержит данные об умерших в возрасте до 100 лет. Это позволяет сделать вывод о том, что карашевцы уже были в Банате в середине XVI в. (Simu 1939: 80-83). На фоне сербов и других банатских этносов и субэтносов карашевцы отличаются: (1) архаичным западноюжно-славянским говором (Petrovici 1935; Radan 2000; Соболев 2002); (2) специфическим традиционным костюмом; (3) сохранившимися до наших дней в редуцированном виде обычаями и
2 Так, немцы наряду с родным языком используют румынский и венгерский; сербы и болгары почти всегда двуязычны, так как румынский выучивается в качестве второго языка в их семьях; евреи говорят на многих языках. Например, большинство жителей села Нэдлак наряду со словацким говорит по-румынски и по-венгерски (Buzamescu, Pribac 2002). К сожалению, лингвистические исследования многоязычия в Банате на сегодняшний день практически отсутствуют.
3 У жителей Баната существует поговорка: «У нас и собаки лают на четырех языках» (Bod6 2002).
традициями (slava, smerÁhpe), как минимум частично восходящими к их гипотетической прародине (Radan 1999/2000; Radan 2000: 28).
Особая этнолингвистическая ситуация сложилась в небольшом карашевском селе Ябалча. Уже в XIX в. сообщалось, что его жители «говорят теперь почти исключительно по-румынски» (Сырку 1899: 641). При этом имплицировались как гипотеза о якобы имевшей место в селе в прошлом смене языка, так и наблюдение об очень редком употреблении здесь славянской речи4. Эмиль Петрович сообщает, что ябалчане используют в общении с другими карашевцами румынский язык (Petrovici 1935: 4). Авторы «Нового лингвистического атласа» румынского языка, исследовавшие регион Банат, упоминают с. Ябалча (не вошедшее, к сожалению, в сетку обследованных пунктов) как «румынизированное село» (NALR 1980: V), однако, по нашим данным, в культурном и религиозном смысле ябалчане продолжают эксплицитно относить себя к карашевцам, в последнее время - к хорватам (Eu fteiu kroata, da. DeTf, krafoveneftee, hum nisdm noj. Na... naísionalitaíee nisdm kroatsl Numa ' kd vorbim romdneftèe, satu ' asta. Da noj tot kroaW sdntem, natsionalitatea noastre5. 'Я знаю хорватский, да. То есть кара-шевский, как у нас говорят. По национальности мы хорваты. Только говорим по-румынски в этом селе. Но мы тоже хорваты по национальности.'). Языком церкви, как сообщают информанты, является хорватский (ft popa, el faTfe slujba in kroate, in kroate se roaga. 'И священник по-хорватски служит, молимся мы на хорватском').
В последние десятилетия интерес к микрорегиону Карашево резко возрос (см.: Radan 2000; DABI; Radan Uscatu 2014; Latchici 2012; ВлаховиЬ 1999/2000; Manea-Grgin 2004; Cretan et al. 2014), однако попыток исследовать румынский и, возможно, славянский идиомы ябалчан и рассмотреть «феномен Ябалчи» с контактологической точки зрения не предпринималось. Цель
4 Переход ябалчан на румынский не задокументирован и не зафиксирован в памяти людей старшего поколения. В версиях информантов повторяется мотив о работниках из разных областей Румынии, которые «когда-то давно» прибыли в Ябалчу и женились на местных девушках, в результате чего в селе стали говорить по-румынски.
5 Имена и фамилии информантов в настоящей публикации не раскрываются.
настоящего исследования состоит в ответах на вопросы, (1) характеризуется ли сообщество ябалчан каким-то видом билингвизма; (2) каково место их румынского и, возможно, славянского идиомов в ареале близкородственных диалектов; и (3) свойственна ли их карашевскому идиому повышенная степень аккомодации к румынскому и, следовательно, большая степень проявления аллоглоссии на славянском фоне?
В ходе полевого исследования с применением методов свободного и управляемого интервью, а также опросов по лексическим программам, были записаны образцы румынской и славянской речи ябалчан, в дальнейшем транскрибированные авторами. Был произведен анализ материала по языковым уровням; полученные данные были сопоставлены с уже имеющимися в литературе сведениями по банатской румынской и карашевской славянской диалектологии; было определено место обоих идиомов с. Ябалча на диалектологических картах; наконец, были обобщены сведения о языковых компетенциях информантов и о виде их билингвизма.
Исследование румынской речи ябалчан
Компетенцию ябалчан в румынском языке следует признать полной; это несомненный L1, выучиваемый с детства в семье и используемый в общении в селе и в стране в целом. Об этом свидетельствует свободное порождение информантами фонетически, грамматически и семантически корректных высказываний и текстов любой продолжительности и тематики. В качестве примера текста можно привести нарратив о знакомстве девушек и юношей.
Inaintee, кэи jeram noi, fetee dd ¡э dojfpe an in sus, pdzeam vaeile, vitele, Ji akolo ne intilneam maj mu¡t ku bэieTsij, mai mulíee feíee, mai mulísj kopij, Ji... afa jera, jera drag, jeram intr-una, aja a fost distrakísija noastгэ, n-o fost ka akuma diskotee, Ji... Jera kita un jJok duminika, vipeam akasэ de bukurija, kэ-j jJok in sat sэ vidzem. Kind ajunjeai ¡a fajfpe anJ] einepe an deja, s-o ineepeau sэ se kunoaskэ ka sэ se kэsэtoreaskэ, nu jera ka sэ staj pэn kэn jeraj de optjpe anJ\ no^Jpe an Ji kэ aja Ьэ^тэ [...]. Ji fэ£eau... prima data vipeau pэrinTsii ¡u kopil ¡a fatэ sэ vorbeaskэ, sэ se inTSeleagэ kin sэ fakэ ¡ogodna, fэ£eau dupэ o sэptэminэ, dupэ doш sэptэminj, fэ£eau ¡ogodna. Ji atuneea programau prэstэ... Dakэ fэ£eau ¡ogodna, dar
nu o fdeeau pand in Pae nunta. Fdeeau nunta, jera muzika, se ttsinea duminika la fatd, kd apoj lunj dupd masd se dueea nunta la bdjat [...]. (Dar kum un tindr if aledjea nevasta?) Haaj, dd kare ii ku pre... kd-i pldeea de o fatd [...]. Altsi jera pdrintsi, zieea ka s-o je, kd-j bund, kd-j bogatd, aPe avjePe mare, oo, prostij d-alea. 'Раньше, в наше время, девушки с двенадцати лет и старше, мы пасли коров, телят, и там мы в основном встречались с парнями, [было] больше девушек, больше парней, и... так и было, была любовь, мы были вместе, это и было нашим развлечением, не было дискотек, как сейчас, и. Иногда бывало хоро по воскресеньям, мы приходили домой радостные, что увидим хоро в селе. Когда исполнялось шестнадцать, даже пятнадцать лет, начинали знакомиться, чтобы пожениться, не было так, что сидишь до восемнадцати-девятнадцати лет, это уже старая [...]. Потом устраивали. сначала приходили родители парня к девушке, чтобы пообщаться, договориться о помолвке, помолвку устраивали через неделю-две. И тогда назначали по поводу... Если устраивали помолвку, то свадьбу до Пасхи не играли. Играли свадьбу с музыкой, в воскресенье у девушки, а потом в понедельник после обеда шли к парню [...]. (А как парень выбирал себе невесту?) Аа, да кто как. если ему нравилась девушка [...]. Другим родители говорили взять ту, которая хорошая, которая богатая, чтобы было большое приданое, ой, всякие такие глупости!'
Установлены локальные характеристики речи ябалчан, помещающие данный идиом в континуум румынского банат-ского диалекта на уровне фонетики и фонологии, морфологии и лексики.
Фонетика и фонология. Регулярный переход дентальных t, d в палатальные аффрикаты (бан. рум. fratee 'брат', apropjaíee'6M№Kue' ~ рум. лит. frate, apropjate), смягчение согласных перед e, i (бан. рум. vJ'erse'(чтобы) пролить', petreeePe 'празднование' ~ рум. лит. verse, petretfere), сохранение архаичного сонанта р (бан. рум. vipe 'приходит', peamuP 'родственники' ~ рум. лит. vine, neamur), появление аффрикаты Idz и фрикативного e в позиции d, k + e, i (и даже перед d) (бан. рум. dziflzea 'давал(а) ', dzever 'шафер'; zeee 'десять', atuneea 'тогда' ~ рум. лит. dddea, dever; zetfe, atuyíf); специфическая «распевная» интонация; частые элизии: рум. яб. Tfine a ajuta' la
nuntd 'кто помогал на свадьбе' ~ рум. лит. ífine a a^utat la nuntd, рум. яб. l'apa 'на воде (реке)' ~ рум. лит. la apa, рум. яб. se dueea la starisfa' 'шли к свадебному распорядителю/дружке' ~ рум. лит. se duffea la *starisfat (Coteanu 1961; Caragiu Marioteanu 1975; Конёр 2016).
Морфология. Единая форма артикля притяжательного местоимения a meu, a mea, a mei, a mele вместо al/a/ai/ale: un unk d-a meu '(один) мой дядя'; форма o или or вспомогательного глагола в сложном перфекте в третьем лице (o lukrat 'работали', s-or strigat '(его) звали'); форма m ед. ч. личного местоимения первого лица я в дативе: m-o skris 'мне написали'; спряжение глагола a fi в первом лице ед. и мн. ч. настоящего времени с проклитическими формами личного местоимения (eu) mi-s, (noi) ni-s. На сближение со стандартным вариантом румынского языка указывает следующее: не отмечается употребление простого перфекта в разговорной речи; отрицательная форма повелительного наклонения не образовывается согласно модели, унаследованной из латыни: nu fudjirets, nu minkarets ('не бегите, не ешьте', ср. со стандартным nu fudjifsJ, nu minkatsJ) и др. (Coteanu 1961; Caragiu Marioteanu 1975; Конёр 2017б).
Лексические особенности можно представить банатскими регионализмами различного происхождения: kauk 'половник' (рег. форма, рум. kauf < лат. kavus (DEX 2009)); mujePe 'женщина, баба' (от лат. mulier, -eris (DEX 2009)); broanka 'контрабас' (рег., неизв. этим., возм. лат *bromika или слав. *brgkb (DER 2001)); среди которых особое место занимают славизмы: dzever 'ворник, шафер' (ср. болг. déver, с.-х. djever (Sinonime 2002)); kofije 'двухместная повозка' (рег. лексема, ср. рум. kode, kotßiß, нем. Kutsche и т.д. (ERHSJ 1971)); einste 'денежный дар' (рег. бан., рум. teinste 'честность, угощение' < слав. *c§stb (DEX 2009; ЭССЯ 1974)); opreg 'фартук' рег., от серб. opreg (DER 2001); a se pogodzi 'договориться об организации свадьбы' рег., от серб. pogoditi (DER 1958-1966).
Нужно отметить, что карашевские лексические элементы могут быть интегрированы в спонтанную речь, как это имеет место в нарративе о ритуале поливания молодоженов водой: Merg la un, un riu, un riu. Ji akolo de, aja kare iß, au griß de mireasa, aja se duk ku galeata, se duk ku galeata de apa. Ji pun pra
pieioarili lui mireasd. fi mireasa trebuje sd udáe kupitforu. [...] Ji... dakd il uddprd mire, inseamnd kd el or sd rdmind... (подсказывают: supusu ej!) supusu ej! - 'Идут на реку, на реку. И там те, которые заботятся о невесте, они идут с ведром, с ведром воды. И льют на ноги невесте. А невеста должна полить ногой [...]. И. если она сможет облить жениха, значит, что он останется. (подсказывают: у нее в подчинении!) у нее в подчинении!'
Исследование карашевской речи ябалчан Уровень текста и высказывания
Компетенцию ябалчан в карашевском идиоме следует признать неполной; это несомненный L2, известный как минимум пассивно, знакомый с детства как язык церковной службы6, славяноязычных соседей и, вероятно, некоторого количества
п
карашевок, вышедших в с. Ябалча замуж . Ряд наших небольших экспериментальных исследований , не претендовавших на полноту и, в частности, не затрагивавших вопрос о языке религии, позволил документировать существенно неравномерное распределение языковой компетенции румыноязычных жителей села Ябалча в славянском карашевском идиоме по языковым уровням.
Записан нарратив об отношении к употреблению славянского идиома в румыноязычной семье в с. Ябалча: Dd io kin vipeam dd la Refitsa, ea tote, nu dzieeam "Buna dziua!" kum se dziei le noj. Numa' dzieeam "Pomoz Bok!". Dar, d, fratei mjeu: "Э, mdngelka suvelka! Э, mdngelka suvelka!". M-a bd'jokura', ftii, kin, d-undze dZik jo "Pomoz Bok!". De ee dZie afa? Pdj, dZik, mije mi-s dradz krafoveni. 'А я, когда возвращалась из Решицы, я не говорила «Добрый день», как говорят у нас. Только говорила «Да поможет Господь!». А брат мой: «Э, цыганка-ругательница цыганка-ругательница!». Издевался надо мной, знаешь, когда я
6 Языком церкви является в настоящее время литературный хорватский; взаимная дистрибуция карашевского идиома и хорватского языка в этой сфере в прошлом и настоящем системно не изучалась.
7 Соответствующее социолингвистическое исследование остается задачей будущего.
8 Д. В. Конёр собрала основной публикуемый материал по теме в 2013-2017 гг. А. Н. Соболевым в 2013 г. в с. Ябалча проводился двуязычный лексический опрос.
говорила «Да поможет Господь!». Почему я так говорю? А мне, говорю, мне дороги карашевцы.'
Компетенция в порождении цельного высказывания и связного текста неполна. Значительная часть информантов решительно отказывается порождать нарративы или вести диалог по-карашевски, мотивируя это «незнанием, неумением» (дословно - Nu ftiu! 'Не знаю! Не могу!'). Часть информантов в состоянии порождать высказывания и - несколько неуверенно -небольшие связные славянские тексты9, но большинство последних содержит спонтанные переключения кода на румынский, хезитации и припоминание переводного эквивалента. Приведем примеры.
О блюдах на свадебной трапезе (1). Su jeli rizantsi, perifore, krompiri, kolatei, i... toliko. Kat se tfinilo nefio da kajemo u! slatko za vardze te alte krude, kum se spune ... kum dziku in kroate? Salate! Salate od in, od slatko, slatka kapusta! Kapusta, kapusta se spune in kroate. Eiße, kroata ii mej dififßle, ii mej ka a la noj. Noj ka la noj kroata kjar... La noj ma bine se-níseledje kroata ku sirba. La noj, noj. Dar kroata je mej dififßle. K-am fost in Krojaísija, in Austrija la kroaísK.. 'Ели лапшу, фрикадельки, картофель, пироги, и... всё. Когда делали что-то, как сказать, э! сладкое для капусты эти другие сырые, как это называется. как это по-хорватски? Салаты! Салаты из, из сладкой капусты! Капуста, капуста по-хорватски. Ну да, хорватский труднее, труднее, чем наш. У нас, у нас хорватский даже. У нас лучше сербский понимают, чем хорватский. У нас, у нас. Но хорватский труднее. Я была в Хорватии, в Австрии у хорватов.'
О блюдах на свадебной трапезе (2). Tfuj, i ovo se popravi za jelo - rizantsi, krompiri, perifore, pita, ma torte. Torte fdífeau nainíee, kat se ide napret, torta, one i... su nosili i rodove torta ... do tapir s tortom su dones eli. Pos i, gazda, gazda sutradan pojutra on podeli, nefto ostane doma, i na tapiru svakomu pusti. 'Слушай, и вот что готовили [к свадебному столу]: лапшу, картофель, фрикадельки, хлеб, ну пироги. Пироги делали заранее, когда шли вперед, пирог, они и. родственники приносили пирог.
9 Лишь одна наша информантка, родившаяся в Ябалче, но проживающая после замужества несколько десятилетий в Карашево, владеет карашевским идиомом, как кажется, свободно; анализу её речи посвящена отдельная работа (Конёр 2017).
на тарелке пирог приносили. Потом, хозяин, хозяин на следующий день он поделит, что-то останется дома, а что-то даст с собой каждому на тарелке.'
О ритуале поливания молодоженов водой. Idu da kajemo ka de ovde de je voda. Idu vedram. I dva Tfloveka, i fío su bili domaíeini ili deverúe, oni uvaíe vodu vedre... vodu, i do ovde pore mlade. I ona íreba da izvrne i da polije mladojepu. Tri puí, íako se Tfini. I kad ga poúe, on dodze vaúda se Tfini da se brife oni. Napreí ona i pose on. Tri puí. Svaki da. Tako je da se proúeva voda. 'Идут, скажем, туда, где вода. Идут с вёдрами. И двое мужчин, хозяева или шаферы, они возьмут воду в ведре, воду, и досюда обольют невесту. А она должна увернуться и облить жениха. Три раза, так это делается. И когда она его польет, он придет, вроде как делает вид, что вытирается он. Сначала она, потом он. Каждый из них. Так проливали воду.'
Полной следует признать компетенцию ябалчан в порождении этикетных речевых формул в диалогах: - Da síe zdravi! -I vi síe zdravi! - Fala! 'Здоровья вам!' - 'И вам здоровья!' -'Спасибо'. Между готовыми формулами установлены эквивалентные переводные отношения: Da íe Bog jivi! 'Господь да сохранит тебя' ~ Sd íe binekuviníeze dzeu! 'Да благословит тебя Господь!'
Лексический уровень
Лексика духовной культуры, изучавшаяся в течение ряда лет Д. В. Конёр на примере ЛСГ свадьбы, представляет собой смешанный код, ориентированный на L1 (Конёр 2017б). Отдельные лексемы являются переводными эквивалентами, напр. 'месса' sl'ujbd ~ m'afa.
Лексика материальной культуры собиралась непосредственно в с. Ябалча путем указания на находящийся перед информантом предмет действительности (или на цветное фотографическое изображение), получения наименования предмета по-румынски и просьбы привести эквивалент этого названия по-карашевски. В качестве отрицательного был обычным ответ Nu fíiu kum li ditífe Krafoveni!10 Ниже приведены материалы по
10 Сокращение комм. вводит дополнительный комментарий информанта; сокращение (М.Я.) указывает на информацию, сообщенную нам лично Михаем Раданом.
отдельным ЛСГ в следующем порядке - значение, румынская форма, карашевская форма.
«Сельское хозяйство (общие термины)»: 'сено' fanu ~ s'eno; 'стог' kl'aje ~ plast; 'стожок' b'oge (комм. - 15 b'oge faffe kl'aja) ~ opstd'rke; 'сад' grad'ina ~ grad'ina; 'навоз' gun'oj de grajd ~ b'okluk; 'ясли' j'esle ~ j'aslo; 'кормушка' k'arl'itsa ~ k'arlitsa;
«Постройки и помещения»: 'летний дом вне села' sal'af1 ~ sal'af; 'комната' k'amere // s'obd ~ s'oba;
«Домашняя утварь»: 'печка-буржуйка' bob'arka ~p'etf'ka; 'дрова' l'emne de fok ~ d' 3rva zapr'osit; 'спички' rajp'eVís ~ fit'iú; 'труба' d'uda // burl'an ~ d'uda; 'шкаф' du0l'ap ~ duol'ap; 'стул, скамья' sk'aun ~ stol; 'зеркало' ogl'inda ~ ogled'alo; 'часы настенные' Tfeas ~ sat; 'кукушка (в часах)' k'uku ~ k'ukavitsa; 'кровать' pat'ura ~post'eúa; 'подушка' per'ina ~per'ina; 'одеяло' pat'ura ~ pokr'ovitsa; 'полотенце' pafk'ir ~ pifk'ir; 'кофейная чашка; чайная кружка' o'ale sg., oalk'ulka dem. ~ g0rnaís; 'тарелка' bl'idu ~ bú'udo; 'ведро' vadr'utsa ~ нет сведений;
«Части построек»: 'дверь' 'u/a ~ vrakn'itsa; 'балка' gr'inde ~ не знает; 'потолок' tav'anu ~ не знает; 'металлический дверной крючок' kirl'ig ~ не знает; 'доска' b'atka ~ не знает; 'кол' ^ar ~ не знает (в с. Карашево - kol (M.R.)); 'забор' gartd ~ не знает (в с. Карашево - plot (M.R.));
«Сельскохозяйственный инвентарь»: 'одноколесная тачка' roaba ~ не знает (в с. Карашево - kar'uka (M.R.)); 'колесо' roata ~ k'arika; 'грабли' gr'ebla ~ gr'eblo; 'зубцы на граблях' dz'iníee ~ zub^; 'вилы' furka ~ v'ila; 'лопата' lop'ata ~ не знает; 'метла' mat'ura ~ m'etla; 'приставная лестница' skara ~ st'dlba; 'ступенька лестницы' b'atka ~ b'atka; 'цепь' lants ~ l'anats; 'ствол дерева с сучьями для развешивания' sarein'er sg., sarein'er pl. ~ нет сведений;
11 Жилое и хозяйственное пространство села Ябалча расчленено на отчетливо выделяемые сегменты, расположенные вдоль тянущейся по вершине горного хребта дороги. Во-первых, это плотно застроенное село - sai 'село'; затем на расстоянии в 1 км от села далеко отстоящие друг от друга частные sal'af 'летний дом с садом, огородом и загонами; в таком доме нет своей воды, поэтому собирают дождевую'; наконец, частные жеpsfune 'пастбище' и рощи.
«Животные»: 'курица' gd'ind ~ kok'ofka; 'цыпленок' puj sg., puj pl. ~ p'iliTß pl.; 'петух' kok'of ~ p'etal; 'яйцо' 'ou ~ j'ajtse; 'олень' ts'erbu ~ j'elen;
«Культурные растения»: 'виноград' v'itsa de v'ije // str'ugure ~ gr'ojdze; 'персик' pj'ersik ~ pr'aska; 'слива' ^run ~ sl'iva; 'груша' ^ar ~ kr'ujka; 'яблоко' mar ~ j'abalka; 'орех' nuk ~ 'ore sg., or'esi pl.; 'кукуруза' kukur'uz ~ kuk'uruz (в с. Карашево -kuk'urudz (M.R.)); 'тыква' kurkub'eta ~ t'ikfa;
12
«Дикорастущие растения и сорняки»: 'крапива' urz'ika ~ kopr'iva; 'луговые травы' j'arbe de liv'ade ~ нет сведений; 'клевер' trifoj ~ не знает (в с. Карашево - detelina (M.R.)); 'подмаренник настоящий (Galium verum L.)' stinzie'and ~ не знает; 'ромашка аптечная (Matricaria chamomilla L)' mufets'elu (комм. p'entru tfe'ai) ~ не знает; 'поповник (Leuсanthemum vulgare Lam.)' margar'eta ~ не знает.
Из названий основных продуктов питания информантам известны славянские термины для творога и сыра: provara 'творог'; slatko sirepe или ka/ 'несоленый сыр'; sirepe 'соленый сыр; брынза'; хорошо знакомо соответствие ís'ujka ~ r§te'ija 'фруктовая водка'.
i о
Фамилии ябалчан часто романские , имена - славянские, по крещению: Kokora Paval; Petruts Ivan; Ursul Miúa-^urkej; Ursul Marija-Jurkopa (Radan 2000: 11; Томип 1974).
Отмечена румынская кличка коровы - Floarea.
Заключение
Румынский идиом ябалчан обладает таким набором дифференциальных признаков, который позволяет идентифицировать его как говор банатского диалекта - часть румынского диалектного континуума. Славянский их идиом несомненно кара-шевский, в его собственно карашевском субварианте
12 На вопросы по фитонимии самым частым ответом был - Plante. Al nu fiiu cum se kjamd 'Растение. Но не знаю, как называется'. Иногда, не называя растение (в частности, Chelidonium majus L. 'чистотел большой'), информант указывал на его применение - Se folosefte la ren 'Используется для (лечения) ран'.
13 По данным наших информантов, сейчас в Ябалче наиболее распространены следующие фамилии: Ursul, FiSka, IVka, Beul, Bijina, Petruts.
(а-рефлекс *ъ = *ь (Radan 2001; Соболев 2002)). Несомненными и достаточными свидетельствами о том, что это именно кара-шевский, а не какой-либо иной из южнославянских идиомов (или даже литературных языков), являются наличие фонемы /е/ (dever, tfloveka, napret, pose) и флексии инструментала ед. ч. существительных -am (vedram).
На фоне полной компетенции в банатском диалекте румынского языка, компетенция ябалчан в карашевском идиоме отличается ограничениями. Тем не менее, неограниченность владения карашевским проявляется в следующем:
1) полная компетенция слушающего;
2) возможно, в полной фонетико-фонологической компетенции на уровне лексемы (например, различение карашевских /е/ и /§/, различение /Гр/ и /te/);
3) по всей видимости, достаточная морфонологическая компетенция (например, реализация правила 'ore sg., or'esi pl.
? " 14
грецкий орех );
4) полная компетенция в морфологии, о чем свидетельствуют:
4.1) субстантивное, местоименное и адъективное словоизменение (количественная форма: dva tfloveka:; падеж: na tapiru, polije mladojepw, pore mlade, uvate vodu, tapir s tortom, и Austriji; malomu detetu, idu vedram; svakomu; род: ж. р., мн. ч. babe stare, retfi drugatfke);
4.2) глагольное словоизменение (kajem; odif ~ razumef se ide ~ se pipa ~ veli; znamo; govorite; imajuu, idu ~ govore, uvate).
Интересен тот факт, что в карашевской речи ябалчан, несмотря на доминантное положение румынского языка, сохраняется полное именное словоизменение, включающее и форму локатива как падежа местоположения (na tapiru.; u Austriji).
5) достаточно полная лексическая компетенция в некоторой части ЛСГ («Сельское хозяйство (общие термины)», «Домашняя утварь», «Сельскохозяйственный инвентарь», «Животные», «Культурные растения»);
6) полная компетенция в сфере локального речевого этикета.
14 т-)
В настоящее время мы не имеем возможности судить о том, владеют ли информанты готовыми словоформами как единицами словаря или обладают морфонологическими правилами порождения форм.
Возможные контактнообусловленные явления в морфо-синтаксисе и синтаксисе, такие как падеж прямого объекта (Su jeli rizantsi, perifore, krompiri, kolafß. Oni govore malo druga forma.); нейтрализация оппозиции комитатив ~ инструментал (idu vedram); нарушения в употреблении падежных форм в предложных конструкциях (Salate... od slatko, slatka kapusta.); постпозиция атрибута (glava tvoja, babe stare, reffi drugatjke ~ druga forma, slatka kapusta, malomu detetu); препозиция глагольных клитик (su jeli, su nosili, se tßnilo, se popravi); избегание pro drop (mi znamo, vi govorite, oni uvate); именительный темы (A Hrvati, oni govore malo druga forma. I dva ffloveka... oni uvate vodu.) говорят о том, что используемый ябалчанами карашевский идиом обладает некоторой повышенной степенью аккомодации к румынскому языку. Тем не менее, для большинства явлений (постпозиция атрибута, именительный темы и др.) в настоящий момент более точным будет говорить о повышенной частотности конструкций, изоморфных румынским, по сравнению с некоторым «типично славянским состоянием», а не о существенно большей степени проявления аллоглоссии по сравнению с карашевским идиомом сёл с карашевским L1.
Ограниченная компетенция ябалчан в карашевском идиоме проявляется в следующем:
1 ) неспособность спонтанно порождать цельное высказывание и связный текст;
2) отсутствие или существенная неполнота словарного запаса в некоторой части ЛСГ («Части построек», «Дикорастущие растения и сорняки»). Здесь следует отметить, что если при одноязычии неполнота лексической компетенции может напрямую свидетельствовать о неполноте знаний об окружающем мире, то отсутствие одного из двух лексических инвентарей в речи билингва скорее отражает отсутствие коммуникации в данной сфере на одном из языков.
Можно обобщить, что языковая ситуация ябалчан характеризуется неравновесным билингвизмом, реализующимся в континууме от максимального (отсутствие способности порождать высказывания) до минимального (системные лексические лакуны в ряде семантических групп, ограничения в компетенции в карашевском L2 у ряда говорящих).
В настоящий момент мы не знаем, почему в компетенции ябалчан в Ь2 есть системные ограничения, а также не располагаем ответами на вопросы социального, лингвистического и культурно-антропологического толка (каким именно образом и в каком возрасте ябалчане овладевали Ь2 пассивно и активно в прошлом и в настоящем; каковы сферы и условия использования языков в семье и вне её; каковы ономастические фонды ябалчан; каковы типы ябалчан-носителей Ь2, устанавливаемые в зависимости от их языковой компетенции в карашевском идиоме на разных уровнях; какова брачная география нескольких поколений ябалчан и роль экзогамии в процессе овладения Ь2; возможно ли разграничение культур разноязычных симбионтов и др.) и, следовательно, не можем установить закономерные корреляции между жизненным миром наших информантов и нашими лингвистическими наблюдениями, если такие выходящие за пределы индивидуальных языковых ситуаций корреляции вообще возможны. Получение ответов на эти вопросы можно, тем не менее, считать насущной задачей балканской контактной лингвистики.
Интернет-источники
DABI - Digitalni arhiv Balkanoloskog instituta SANU (balksrv2012.sanu.ac.rs/webdict/index).
Sinonime 2002 - Dictionar de sinonime - http://dexonline.ro.
DLRLC 1955-1957 - Dictionarul limbii române literare contemporane -http://dexonline.ro.
DEX 2009 - Dictionarul explicativ al limbii române (editia a Il-a revâzutâ si adâugitâ) - http://dexonline.ro.
DER 2001, DER 1958-1966 - Dictionarul etimologic român -http://dexonline.ro.
HJP - Hrvatski jezicni portal - http://hjp.znanje.hr.
Литература
Bodo, Barna. 2002: Banat çi interculturalitate. In: Interculturalitate, Cercetari §i perspective româneçti. Poledna R.; Ruegg F.; Rus C. (ed.) Cluj-Napoca: Editura Presa Universitarâ Clujeanâ, 71-83.
Buzârnescu, Stefan; Pribac, Sorin 2002: Sursele istorico-antropologice ale interculturalitâtii interactive din Banat. In: Rudolf Poledna, François Ruegg, Câlin Rus (ed.). Interculturalitate: cercetari si perspective românesti. Cluj: Presa Universitarâ Clujeanâ, 164-177.
Caragiu Marioteanu, Matilda 1975: Compendiu de Dialectologie Romîna. Bucuresti: Editura Stiintificâ si Enciclopedicâ.
Coteanu, Ion 1961: Elemente de dialectologie a limbii romîne. Bucuresti: Editura Stiintificâ, 1961.
Cretan, Remus; Kun, Paul; Vesalon, Lucian 2014: From Carasovan to Croat: The „ethnic enigma" of a (re)invented identity in Romania. Journal of Balkan and Near Eastern Studies 16:4. London, 437458.
ERHSJ 1971: Skok Petar (ur.). Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili
srpskoga jezika. T. I. Zagreb: JAZU. ESSYA - Trubachyov, O. N. (ed.) 1974-: Etimologicheskiy slovar' slavyanskih yazykov [Etymological Dictionary of Slavic languages]. Vyp. 1-37. Moscow.
ЭССЯ - Трубачёв, О. Н. (ред). 1974- . Этимологический словарь славянских языков. Вып. 1-37. Москва. Kolosova, V. B., Domosiletskaya M. V. 2010: Fitonimicheskiy voprosnik [Phytomonical questionnaire]. Saint Petersburg (manuscript). Колосова, Домосилецкая 2010: Колосова, В. Б.; Домосилецкая, М. В. Фитонимический вопросник. С.-Петербург (рукопись). Konior, D. V. 2016: ["The Iabalcea phenomenon" in the area of Carasova, Romania]. In: [45 th International Philological Research Conference] XLVMezhdunarodnayafilologicheskaya konferentsiya. Saint Petersburg: Atlantis Press (in print).
Конёр Д. В. 2016: Феномен села Ябалча в регионе Карашево, Румыния. В сб.: XLV Международная филологическая конференция. Санкт-Петербург: Atlantis Press (в печати). Konior, D. V. 2017: [Nu, si nu, si nu, si nu: a female narrative from Carasova]. In: Balkanskie chteniya 14. Balkanskiy tezaurus: vzglyad na Balkany izvne i iznutri [Balkan conference 14. The Balkan thesaurus: a view on the Balkans from the outside and from within] (in print).
Конёр Д. В. 2017: Nu, si nu, si nu, si nu: один «женский» текст из с. Карашево. В сб.: Балканские чтения 14. Балканский тезаурус: взгляд на Балканы извне и изнутри (в печати). Konior, D. V. 2017b: [On the formation of the wedding rituals terminology in Iabalcea (Banat, Romania)]. XLVI Mezhdunarodnaya filologicheskaya konferentsiya [46th International Philological Research Conference]. Saint Petersburg (manuscript). Конёр Д. В. 2017б: К вопросу об образовании терминологии свадебной обрядности в с. Ябалча (Банат, Румыния). Доклад на XLVI Международной филологической конференции. Санкт-Петербург, 2017 (рукопись). Latchici, Maria 2012: Graiul croatilor din Lupac in contextul raporturilor
lingvistice sud(slavo)-romane. (Teza de doctorat). Bucuresti. Manea-Grgin, Castilia 2004: Drustveni razvoj rumunjskih Hrvata-Karasevaca u 17. i 18. Stoljecu (Dezvoltarea sociala a croatilor cara§oveni din Romania in secolele al XVII-lea §i al XVIII-lea). (Teza de doctorat). Zagreb. Mihai N. Radan 2000: Graiurile cara§ovene azi. Fonetica §i fonologia.
Timi§oara: Uniunea sarbilor din Romania. Mitrovic, M. S. 2004: [The ethnic composition of Banat in the late 18th and early19th century]. Istrazivanja [Researches]. Broj 15. Novi Sad. 125-134.
МитровиЬ, M. C. 2004: Етничка слика Баната KpajeM 18. и почетком 19. века. Истраживата. Бро] 15. Нови Сад. 125-134. NALR Banat 1980: Neiescu, Petru (ed.). Noul atlas lingvistic pe regiuni: Banat, vol. I. Bucuresti: Editura Academiei Republicii socialiste Romania.
Pavkovic, N. F. 2009: Banatsko selo. Drustvene i kulturne promene. Gaj i Dubovac [A Banat village. The social and cultural changes. Gaj and Dubovac]. Novi Sad: Matica Srpska.
ПавковиЬ, Н. Ф. 2009: Банатско село. Друштвене и културне промене. raj и Дубовац. Нови Сад: Матица Српска. Petrovici, Emil 1935: Graiul Carasovenilor. Studiu de dialectologie slava
meridionala. Bucuresti: Monitorul oficial si imprimeriile statului. Radan Uscatu, Miliana-Radmila 2014: Botezul, nunta si funeraliile la
carasoveni. Timisoara, Editura Universitatii de Vest. 277 p. Radan, M. 2004: [Krashovani ethnic self-identification: causes of oscillation]. In: Skrivene manjine na Balkanu [Hidden Minorities in the Balkans]. Beograd: SANU. 177-190.
Радан, M. 2004: Узроци колебааа Карашевака при етничком определиваау. In: Скривене матине на Балкану. Београд: САНУ. 177-190.
Radan, Milja N. 1999/2000: Cerbul ili Mosulje (Mosuli) - karasevski
pokladni obicaj. RadMuzeja Vojevodine 41-42. Novi Sad, 85-91. Simu, Traian 1939: Originea cra§ovenilor. Studiu istoric §i etnografic. Lugoj, 1939.
Sircu, P. A. 1899: [The Krashovani idiom]. Izvestiya ORYASImp. AN. vol. 2. 641-660.
Сырку, П. А. 1899: Наречие карашевцев. Известия ОРЯС Имп. АН. Т. IV. Кн. 2, 641-660. Sobolev, A. N. 2002: [Review (Mihai N. Radan: group of the Krashovani dialects today. Phonetics and phonology. Timisoara, 2000]. Juznoslovenski filolog [South Slavic philologist]. Knj. LVIII. Beograd, 89-109.
Соболев, А. Н. 2002: Приказ (Mihai N. Radan: Graiurile cara§ovene azi. Fonetica §i fonologia. Timisoara, 2000). Зужнословенски филолог. Ка. LVIII. Београд, 89-109. Tomici, M. 1974: [The Krashovani antroponymy]. In: Zbornik Matice sprske za filologiju i lingvistiku [Matica Srpska Journal of Philology andLinguistics]XVII/1. Novi Sad, 207-240. ТомиЬ, M. 1974: Антропонимща Карашеваца. В сб.: Зборник Матице српске за филологщу и лингвистику XVII/1. Нови Сад, 207-240.
Trudgill, Peter 1984: Sociolinguistics: An introduction to language and
society. Penguin Books. Vlahovic, Petar 1999/2000: [The Krashovani people. A contribution to the ethnic history]. In: Rad Muzeja Vojvodine [The Vojvodina Museum works] 41-42. Novi Sad, 75-83.
ВлаховиЬ, Петар. 1999/2000: Крашовани - Карашевци. In: Прилог етнич^ истории. In: Рад Музеja Воjводине 41-42. Нови Сад, 75-83.
Daria V. Konior, Andrey N. Sobolev. On some aspects of non-equilibrium Romanian-Slavic bilingualism in the village of Iabalcea
This paper examines the unique situation of the nonequilibrium Romanian-Slavic bilingualism in the village of Iabalcea situated in the mainly Catholic commune Carasova, Romania. Romanian is the dominant language (L1) in Iabalcea spoken in the family, in the village and in the country, while the Slavic (Krashovani) dialect is L2 acquired passively. Neither of the idioms spoken in Iabalcea had been previously described by linguists. Primary analysis of the spontaneous narratives and some lexical data gathered in Iabalcea in 2013-2017 by the authors reflect the functional distribution of both idioms, code switching and linguistic hybridization phenomena. For the first time, the linguistic competence in Ll and L2 of the population of Iabalcea has been evaluated; consistent limitations in the competence in L2 (or lack thereof) in domains of text, speech act, syntax, morphology, phonology and vocabulary in different semantic groups have been found out; and, finally, the questions about the formation and functioning of this type of bilingualism, including the issue of the Romanian-Slavic linguistic and cultural interference intensity have been raised.
Keywords: Krashovani, Iabalcea, bilingualism, Romanian-Slavic language contacts, Banat Romanian dialect, linguistic competence.
