CC BY
29
АУДИТОРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК: 657.2; 657.4
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БАЗЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПОДХОДОВ К ПРАКТИКЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ АУДИТОРСКОГО КОНТРОЛЯ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Н. А. ГОЛУБЕВА,
старший преподаватель кафедры бухгалтерского учета, аудита и статистики ksorudn@rambler. ги В. С. КАРАГОД, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой бухгалтерского учета, аудита и статистики karagod-vs@rambler. ги Российский университет дружбы народов
Принятие в конце 2010г. стандарта ISO 26000 позволяет прогнозировать дальнейший рост активности процессов социальной ответственности российского бизнеса. Определенная этим стандартом и стандартом АА1000 обязательность аудиторской верификации наталкивается на ряд проблем, связанных с дискуссионностью подходов к определению важнейших параметров ее исполнения.
Ключевые слова: модели социальной ответственности, социальный учет, верификация КСО, международные стандарты АА 1000 и GRI.
Российская модель социальной ответственности
В мире существуют несколько устоявшихся моделей корпоративной социальной ответственности (КСО), каждая из которых отра-
жает тот общественно-экономический уклад, который исторически сложился в той или иной стране. Спектр международных моделей КСО определяется в первую очередь дилеммой: бизнес самостоятельно определяет меру своего вклада в развитие общества или официальные и неофициальные институты производят согласование общественных интересов, которые затем трансформируются в обязательные требования к бизнесу.
Российская модель социальной ответственности (рис. 1) базируется на инициативном со стороны бизнеса понятии социальной ответственности и соотносится (регулируется) только с положениями международных и национальных стандартов КСО (АА 1000, GRI, «Хартия РСПП»).
В отличие от зарубежных аналогов (модель 2) государство своей заинтересованности не выражает
Базовые модели определения меры социальной ответственности
Модель 1
Бизнес самостоятельно определяет меру своего вклада в развитие общества
Модель 2 (параметры согласования общественных интересов)
Официальные институты
Модель 3 (российский вариант)
Бизнес сам определяет меру своего вклада в развитие N1111 общества
Источник: составлено авторами.
Рис. 1. Базовые модели определения меры социальной ответственности
в каких-либо законодательно-нормативных актах. Вот несколько примеров такой заинтересованности в мировой практике:
— в 1977 г. Конгресс США принял закон о реинвестициях бизнеса в местные сообщества, который и по сей день остается основным инструментом социального поощрения на местном уровне;
— во Франции в том же 1977 г. был принят закон о так называемом «социальном отчете» предприятий с численностью занятых более 300 человек. Он предусматривал подробный ежегодный отчет по целому ряду социальных показателей, а в мае 2001 г. корпоративная социальная отчетность стала обязательной на основании закона «О новых направлениях в экономическом регулировании», где в ст. 116 предписывается всем французским компаниям, котирующимся на фондовом рынке страны, предоставлять подробную отчетность, отражающую «экстрафинансовую» сторону их деятельности. А в Декрете французского правительства от 20.02.2002 был уточнен характер социальных и экологических показателей, необходимых для отчета.
При этом анализ участия российского бизнеса в жизни общества демонстрирует происходящий переход от традиционной «хаотичной» благотворительности к социальному инвестированию (см. таблицу).
В силу реалий развития КСО в России существует недопонимание целост-
ности концепции социальной ответственности и 0, практик социального учета и аудита.
Дискуссионность вопроса о социальном учете
В настоящее время в российской бухгалтерской науке сложилось три подхода к организации социального учета на предприятии.
Первый подход: для отражения социальных практик (программ) предлагается использовать свободные счета 30—39 [7] Плана счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций [6].
Второй подход: использует для отражения эколого-социальных затрат в социальном учете подход ранжирования по аналитическим счетам второго и третьего порядка [1, 2].
Докризисная структура российских отраслевых социальных инвестиций по направлениям использования (в процентах от общего объема социальных инвестиций)
Вид экономической деятельности Развитие персонала Охрана здоровья Ресурсосбережение Добросовестная деловая практика Развитие местного сообщества Другое
Топливный комплекс 37,0 6,1 35,5 5,5 10,9 4,9
Цветная металлургия 36,4 15,5 37,7 2,2 7,0 1,0
Черная металлургия 47,8 7,0 32,0 1,3 10,5 1,6
Электроэнергетика 40,7 9,1 42,0 1,3 4,9 1,8
Лесная и деревообрабатывающая промышленность 48,4 9,7 15,9 1,7 16,9 7,2
Машиностроение 61,8 6,8 5,5 15,5 9,0 1,2
Производство потребительских товаров и услуг 47,1 10,1 11,7 1,2 20,2 9,4
Химическая промышленность 42,9 11,2 35,1 1,2 5,5 3,8
Профессиональные услуги 49,1 45,1 0,6 5,2 0,0 0,0
Сервис 79,1 0,4 0,0 9,9 10,5 0,0
Телекоммуникации 70,0 10,8 0,4 1,9 3,1 13,5
Транспорт 58,4 33,0 2,9 1,5 2,8 1,1
Финансовый сектор 75,9 0,0 0,0 6,9 17,0 0,0
Торговля 59,0 10,6 17,7 0,0 12,7 0,0
Межотраслевые холдинги 31,7 13,8 18,6 0,9 20,9 14,0
В среднем 52,3 12,6 17,0 3,7 10,1 4,0
Источник: http://www. ип. Ьу. ги (дата обращения — 14.01.2009).
Третий подход: отождествление социального и экологического учета [8].
Первый путь не соответствует по умолчанию положениям стандарта АА 1000, в котором социальный учет отражает все эколого-социальные затраты, понесенные предприятием, и стандарта GRI, предписывающего отражать в социальной отчетности только законченные программы и завершенные мероприятия. Допустим, какое-то эколого-социальное мероприятие проводилось от начала до завершения в рамках одного квартала, тогда все затраты можно отражать на одном выделенном счете «третьего десятка» (30—39). Но согласно Инструкции по применению Плана счетов, эти счета на начало нового отчетного периода обнуляются, тогда программы, пролонгируемые на длительный срок или выполняемые постоянно, не могут отражаться в предложенном решении.
Второй путь, по которому социальный учет может выступать не отдельным видом учета, а расширением границ традиционного бухгалтерского учета, на наш взгляд, можно считать самым приемлемым. Это расширение связано с необходимостью увеличения состава показателей социальной отчетности в интересах пользователей.
Третий путь гипотетического тождества экологического и социального учета неверен по причине широты охвата социальных проблем (кадры, подрядчики, поставщики, продукция, продажи и т. д. до благотворительности) в социальном учете, а также потому, что экологическая безопасность только одна из позиций триединой задачи устойчивого развития.
Согласно стандарту АА 1000 социальный учет включает: учет социальной ответственности (учет факторов, имеющих социальную значимость); учет совокупного влияния (учет и оценка совокупных затрат); социально-экономический учет (оценка финансируемых проектов с использованием финансовых и нефинансовых показателей); учет социальных показателей (количественная социально-статистическая оценка); общественный учет (попытки построить учет в глобальных масштабах для транснациональных корпораций), который связывает все виды социального учета.
Социальный учет в аналитическом варианте использует данные статистического учета в своих социально-статистических оценках, однако тре-
бования социальной отчетности согласно стандарту GRI шире системы национальных счетов (макроуровень), что должно повлечь расширение статистических исследований на уровне предприятия (микроуровень).
Методической базой социального учета, кроме совпадающих с бухгалтерским учетом, являются международные стандарты корпоративной социальной отчетности (А1000 и GRI), частные рекомендации (разработки консультантов и предложения аудиторов), накопленный практический опыт работы. Измерения социального учета представляют собой натуральные и денежные величины. Социальная отчетность представляется только в консолидированном виде. Периодичность составления КСО определяется стратегией эколого-соци-альной политики предприятия и не соответствует рамкам бухгалтерской отчетности, т. е. согласно стандарту отчетности в области устойчивого развития GRI, предприятия сами определяют временные параметры отчетности (от ежегодной до 1 раза в 5 лет). Подчеркивается, что ведение социального учета имеет постоянный характер.
Важнейшим принципом социального учета и отчетности являются только социальные приоритеты предприятия согласно принятой эколого-со-циальной политике. Если бухгалтерский учет основан на консерватизме отражения хозяйственной деятельности предприятия, то социальный учет при соблюдении требования качества отчетности подразумевает непрерывное усовершенствование методов отражения социальной деятельности.
Ведение бухгалтерского учета носит динамический характер отражения хозяйственной деятельности предприятия, а социальный учет, согласно стандартам КСО, отражает в своей отчетности только константные данные результатов в периодичности завершения той или иной эколого-социальной программы и имеет креативный характер. Для бухгалтерского учета креативность определяется свободой выбора методов группировок, классификаций затрат и вариативностью использования Плана счетов в рамках, установленных нормативно-законодательными документами. Для социального учета, назначение которого — отражать результаты в денежном, натуральном и качественном измерениях, понятие креативности, по мнению авторов, расширено практиками оперативного и статистического учета.
На первый взгляд, кажется, что социальный учет в сочетании бухгалтерского, статистического, оперативного подходов с широким спектром аналитических процедур, необходимых для управления устойчивым развитием предприятия, представляет собой хрестоматийный «портрет» управленческого учета. Однако в стандарте АА 1000 прописывается обязательность внешней аудиторской проверки для подтверждения достоверности КСО, что вступает в противоречие с признанной конфиденциальностью управленческого учета.
Возможность открытости для внешнего аудита затратной части социально ответственного ведения бизнеса мы видим в расширении аналитической составляющей рабочего Плана счетов бухгалтерского учета компаний [2].
Вариативность национальных подходов к легитимности социального аудита
Эволюция смысловой нагрузки социального аудита во взаимосвязи с сутью корпоративной социальной отчетности как отчетности менеджмента об эффективности социально ответственного ведения бизнеса создает впечатление, что социальный аудит — это инструмент внутреннего аудита.
Исходя из этого понимания сотрудниками Академии труда и социальных отношений предпринята попытка создания новой организационной структуры — Национального института социального аудита (НИСА), образованного в 2007 г. и призванного, по логике его создателей (А. А. Шулуса, Ю. Н. Попова, Н. Н. Гриценко, В. Р. Мешкова), и стать органом аттестации для социальных аудиторов.
«Предметом социального аудита является достоверная и объективная информация, поступающая со всех уровней обследования социоэконо-мических отношений через анализ существующей нормативно-правовой документации (законы, указы, соглашения, договоры, приказы, положения, инструкции и другие нормативные акты), а также через полевые исследования, опросы, интервью, мониторинг, статистические данные и т. п.
Объектом социального аудита становятся социоэкономические отношения в контексте разработки, принятия и реализации трех- и двус-
торонних соглашений и коллективных договоров, планов и программ социального развития, действующих на всех уровнях системы социального партнерства и управления социально-экономической сферой (т. е. на всех направлениях деятельности предприятия, связанных с формированием его корпоративного имиджа, обеспечением профессионального роста работников, созданием для них благоприятного социально-психологического климата, безопасных условий труда и т. д.)» [5].
В. Р. Мешков, чье понимание социального аудита приводилось выше, является директором НИСА. В своих последующих статьях он констатирует, что «первостепенная цель социального аудита — экспертиза работы органов управления предприятия, отрасли в области трудовых отношений: повышении эффективности трудовой деятельности; снижении текучести кадров, их профессиональном росте; развитии корпоративных связей персонала и многого другого, что определяет стабильность развития. Применительно к территории предметом этой экспертизы становится работа органов власти по развитию социальной среды: организации социальной инфраструктуры, доступности и гарантий прав на работу, образование, здравоохранение, социальную поддержку, проведении политики, обеспечивающей социальную стабильность и развитие личности. И на основе этого выработка рекомендаций для руководства» [4]. Видимо, под словами «многого другого» нужно понимать экономическую стабильность, экологическую безопасность, борьбу с коррупцией, лоббирование интересов, поддержку политических партий и т. д. Вольность трактовки социального аудита, которым грешат отечественные разработчики, обусловлена сужением понятия и теоретической концепции социальной ответственности и международным требованиям социальной отчетности.
Считаем необходимым остановиться в связи с этим на растиражированной формулировке — «нефинансовая отчетность» по отношению к КСО. На наш взгляд, такое словосочетание не отражает смысла корпоративной социальной отчетности:
во-первых, подходы к классификации заинтересованных лиц (стейкхолдеров) базируются на их возможности влиять на процесс бизнеса, т. е. отсутствие учета их интересов может повлечь за
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Источник: составлено авторами.
Рис. 2. Смысловая схема стандарта АА 1000
собой различные риски деятельности, а вернее всего, убытки, которые всегда определяются финансовыми показателями;
во-вторых, показатели — качественные и количественные (сбросы, выбросы, вариативность материальных ресурсов) — ничего не говорят широкому кругу пользователей-неспециалистов о природе эффективности этих достижений без финансового разъяснения.
В завершение доказательства ошибочности применения к КСО термина «нефинансовая отчетность» считаем необходимым сослаться на стандарт АА 1000.
Из схемы, представленной на рис. 2, ясно, что «ответственность» измеряется величиной вложений (затрат), отраженных в социальном учете, согласно принятым в компании эколого-социальным политикам и программам развития. Параметры существенности этих добровольно взятых на себя обязательств постоянно сверяются в реализационном уровне всех бизнес-процессов на соответствие (верификацию) принципам устойчивого развития ООН и стандартам менеджмента (ISO), с корректировкой (реагированием) на учет заинтересованности всех стейкхолдеров при действенном мониторинге. Результаты социально ответственной деятельности сводятся в социальной отчетности, которая подтверждается независимыми аудиторами.
Согласно этому же стандарту (АА 1000) процесс подтверждения независимых аудиторов так-
же носит название верификации1. Таким образом, стандарт подразумевает два уровня верификации: внутренний и внешний. Внутренний аудит контролирует все бизнес-процессы (деятельность) в векторной направленности соответствия установленным законодательным нормам, правилам, стандартам (ISO), политикам, а внешний определяет соответствие (степень) результатов социальной ответственности, отраженной в отчетности принципам глобального договора и стандарту GRI, подтверждает достоверность показателей отчетности.
Современный уровень развития независимого аудита в Российской Федерации позволяет выразить мнение, что вся специфика, которой апеллируют сторонники признания за социальным аудитом некой исключительности в разновидностях аудиторских проверок, весьма преувеличена.
На наш взгляд, инструментальный ряд, которым располагает современная практика общего аудита, позволяет прогнозировать успешность применения общих методов и стандартов аудиторской деятельности в решении задач по верификации социальной отчетности. Можно согласиться только с тем, что аудиторы, участвующие в такого рода проверках, должны пройти повышение квалификации по стандартизации социальной ответственности и отчетности, по нормативно-законодательному обеспечению социальных и экологических параметров деятельности бизнеса. А включение вопросов социальной ответственности в квалификационные экзамены позволит российскому аудиту полностью удовлетворять растущие потребности в подтверждении социальной отчетности национального бизнеса.
Список литературы
1. Алигаджиева Е. М., Голубева Н. А. Проблемы соотношения качества социальной отчетности с организацией социального учета предприятий // Материалы VIII Международной научно-практической конференции «Состояние и проблемы налогообложения в условиях рыночной экономики». Донецкий национальный университет экономики
1 Верификация (от лат. verus — истинный, facere — делать) — это подтверждение соответствия конечного продукта предопределенным эталонным требованиям.
и торговли им. М. Туган-Барановского. Донецк, 2008. С. 254—258.
2. Голубева Н. А. Постановка учета эколого-социальной деятельности предприятия в условиях формирования корпоративной социальной отчетности // Экономический анализ: теория и практика. 2009. № 27 (156). С. 61—66.
3. Карагод В. С. Теория и методология корпоративной социальной отчетности [монография]. М.: Изд-во «Бухгалтерский учет», 2005. 463 с.
4. Мешков В. Р. Социальный аудит — инструмент управления стабильным развитием предприятия [текст]. http://www. Ш1аЬ. ги/ПЬгагу/ articles/n-29-zima-2010.pdf (дата обращения — 03.02.2011).
5. Мешков В. Р. Социальный аудит: российская практика [текст]. http://finanal. гиЛ^иПгоуаше/ sotsialnyi-audit-rossiiskaya-praktika (дата обращения — 30.06.2009).
6. Об утверждении Плана счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций и Инструкции по его применению: приказ Минфина России от 31.10. 2000 № 94н.
7. Харитонова Е. Н. Управление социально ответственной деятельностью промышленных предприятий [монография]. СПб.: СПб ГПУ, 2008. 200 с.
8. Шапигаузов С., Шнейдман Л. России не обойтись без экологического учета и аудита // Финансовые известия. 2006. № 85 (319).
