CC BY
275
нием, а, скорее, с содержанием ее отдельных признаков. В частности, спорными являются вопросы определения вины, в том числе ее форм, мотивации преступного поведения, уголовно-правовых ошибок, а также влияния эмоционального состояния лица на процесс совершения преступления. Все более актуальными становятся вопросы объективного вменения, реализации уголовной ответственности в отношении лиц, которые совершили преступления в состоянии глубокого алкогольного или наркотического опьянения. Большой интерес представляет изучение психического отношения лица к действиям, которые им совершаются в условиях экстремальных ситуаций, где признаки субъективной стороны также выступают в роли определяющих при решении вопроса
о необходимости привлечения или освобождения от уголовной ответственности. Следовательно, в современной уголовно-правовой доктрине основное внимание уделяется не субъективной стороне как таковой, а тем признакам, которые составляют ее содержание, и их отдельным характеристикам. Исследование этих признаков, а также тех проблем, которые возникают на основе их реализации, представляет наибольший интерес на современном этапе. При этом большинство из перечисленных выше вопросов имеют большое значение не только для науки уголовного права, но и для практики применения уголовного закона.
12 Позднышев С. В. Очерк основных начал науки уголовного права. Общая часть. М., 1923. С. 113-132.
13 Анализ учебной литературы 30-40-х гг. XX в. пока-зышает, что при рассмотрении субъективной стороны преступления авторы основное внимание уделяли вине и ее формам. Лишь в редких случаях можно встретить упоминание об уголовно-правовой ошибке. Все остальные вопросы не входили в содержание данного элемента состава преступления. См., напр.: Уголовное право: учебник для юридических школ / под ред. И. Т. Голякова. М., 1948; Герцензон А. А. Уголовное право. Часть Общая. М., 1948.
14 Фельдштейн Г. С. Уголовное право и психология. Роль мотива в уголовном праве // Право и жизнь. 1925. № 6. С. 55-63; Мокринский С., Натансон В. Преступления против личности. Комментарий к VI главе. Харьков, 1928.
15 См., напр.: Уголовное право. Общая часть. М., 1938. С. 258-271; Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. С. 51.
16 Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 227-228.
17 Волков Б. С. Мотив и квалификация преступлений. Казань, 1968. С. 7.
18 Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 55.
19 См., напр.: ДемидовЮ.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М., 1975. С. 114; Злобин Г. А. Виновное вменение в историческом аспекте // Уголовное право в борьбе с преступностью. М., 1981;МалковВ. П. Субъективные основания уголовной ответственности // Гос-во и право. 1995. № 1.
1 Спасович В. Д. Учебник уголовного права. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1863. С. 90.
2 Там же.
3 ТаганцевН. С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1. Изд. 2-е, пересмотр. и доп. Тула, 2001. С. 447.
4 Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право: курс лекций. Пг., 1915. С. 259.
5 На это указывалось еще в 1845 г. известным русским юристом И. Максимовичем в работе «Речь о развитии идеи преступления, по смыслу памятников русского законодательства». Киев, 1845. Цит. по: Фельдштейн Г С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М., 2003. С. 457.
6 Именно такое выражение как прообраз субъективной стороны преступления встречается в отдельных работах рассматриваемого периода. См., напр.: ВласьевН. О вменении по началам теории и древнего русского права. М., 1860. С. 11.
7 Высказывание принадлежит П. Колоссовскому (1859 г.). Цит. по: Фельдштейн Г. С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. М., 2003. С. 471.
8 Спасович В. Д. Новые направления в науке уголовного права. М., 1898. С. 46.
9 В литературе исследуемого периода случаи внимания к отдельным признакам субъективной стороны преступления были единичными. При этом работы не носили, как правило, системного характера, а некоторые признаки, сегодня относящиеся к субъективной стороне, вообще рассматривались в рамках других институтов уголовного права. См., напр.: Преступный аффект как условие невменяемости (анализ преступлений Отелло и Позднышева). Вступительная статья в Курс судебной психопатии. М., 1893; ЧубинскийМ. П. Мотив преступной деятельности, его значение в уголовном праве. Ярославль, 1909.
10 Таганцев Н. С. Указ. соч. С. 467.
11 Бернер А. Ф. Учебник уголовного права: Часть Общая. СПб., 1865. Т. 1; Таганцев Н. С. Указ. соч. С. 753.
УДК 343.7
ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ НАРУШЕНИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЖИЛИЩА, СОВЕРШЕННОГО ЛИЦОМ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СЛУЖЕБНОГО ПОЛОЖЕНИЯ
В. Н. Баландюк, Е. А. Чепко
Рассматриваются проблемные аспекты уголовноправовой квалификации специального субъекта нарушения неприкосновенности жилища. Обращается внимание на необходимость конкретизации признаков специального субъекта, позволяющих более четко обозначить круг лиц, подлежащих уголовной ответственности за незаконное вторжение в жилище, предусмотренное ст. 139 УК РФ.
Ключевые слова: неприкосновенность жилища, признаки специального субъекта преступления, проблемы уголовноправовой квалификации.
В настоящее время Уголовный кодекс Российской Федерации содержит 34 состава преступления, в которых использование служебного положения является признаком основного либо квалифицированного состава преступления. Если подвергнуть анализу употребление понятия «использование служебного положения», то можно прийти к выводу о том, что только в четырех составах преступления (ст.ст. 149, 169, 170 и 188 УК РФ) содержатся конкретные признаки специального субъекта, позволяющие более или менее четко обозначить круг лиц, подлежащих уголовной ответственности. Примени-
тельно к остальным 30 составам характеристика лица, использующего свое служебное положение, является весьма обширной, что существенным образом затрудняет процесс квалификации преступлений правоприменителями.
В науке уголовного права существуют два взгляда на данное понятие. Узкое понимание использования служебного положения состоит во включении в его содержание действия или бездействия, совершаемого только в рамках служебной компетенции, в пределах прав и обязанностей лица1. Согласно широкой трактовке, использование служебного положения включает совершение деяний: 1) в пределах служебных полномочий лица; 2) непосредственно не связанных с обязанностями лица по службе, а основанных на его авторитете, связях; 3) выходящих за пределы его служебных полномочий 2
Что касается определения понятия «использование служебного положения» применительно к нарушению неприкосновенности жилища, то среди ученых и практиков также нет единства в понимании специального субъекта. Так, Н. Ю. Акинина полагает, что «служебное положение», предусмотренное ч. 3 ст. 139 УК РФ, характеризуется двумя признаками:
— видом служебной деятельности: публичной (государственной, гражданской, правоохранительной,военной и муниципальной) и частной (служба в организациях любой организационно-правовой формы, в том числе коммерческих, некоммерческих, оказывающих услуги неопределенному количеству лиц) — в зависимости от вида определяется объем служебных полномочий;
— статусом служащего, определяющим его служебные полномочия (права и обязанности)3.
Позволим себе не согласиться с мнением Н. Ю. Акининой, поскольку из анализа приведенного определения следует, что в качестве специального субъекта незаконного вторжения в жилище следует рассматривать неограниченный круг лиц, характеризующийся исключительно видом служебной деятельности и статусом служащего. Такое понимание специального субъекта, скорее, порождает множество вопросов при определении лица, использующего свое служебное положение для проникновения в жилище, нежели отвечает на них.
Более обоснованной представляется точка зрения Э. Ю. Авшеева, который предлагает под «использованием служебного положения» применительно к ст. 139 УК РФ понимать незаконное использование физическим лицом юридических возможностей проникновения в жилище в силу наличия у лица управленческих полномочий либо в силу иных предусмотренных правовыми актами возможностей повлиять на волю лица, проживающего в жилище, для проникновения в него 4.
Именно в использовании физическим лицом юридических возможностей для проникновения в жилище выражается общественная опасность совершаемого деяния, предусмотренного частью 3 статьи 139 УК РФ. Принципиальное значение имеет тот факт, что виновный оказывает воздействие на волю потерпевших именно в силу имеющихся полномочий.
По нашему мнению, для характеристики специального субъекта состава преступления, предусмотренного ст. 139 УК РФ, прежде всего необходимо провести разграничение между лицами, наделенными в силу закона полномочиями по ограничению права на неприкосновенность жилища, и теми, кто таковыми не обладает.
В связи с этим следует акцентировать внимание на положениях статей 25 и 55 Конституции Российской Федерации, из буквального толкования которых следует, что полномочия по ограничению права на неприкосновенность жилища должны быть установлены исключительно в силу федерального закона либо на основании судебного решения.
Нельзя не отметить, что правом на ограничение неприкосновенности жилища, согласно действующему федеральному законодательству, обладает достаточно широкий круг лиц. К таковым можно отнести, в частности, сотрудников органов внутренних дел, учреждений системы исполнения наказаний, органов федеральной службы безопасности, военнослужащих, судебных приставов. Все перечисленные категории лиц имеют равный объем прав по ограничению права на неприкосновенность жилища, однако случаи, при которых данные сотрудники наделены такими полномочиями, строго регламентированы в законе. Это позволяет нам, в зависимости от целей правоограничений, условно выделить три группы.
К первой следует отнести лиц, наделенных полномочиями на ограничение права на неприкосновенность жилища в целях обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя страны.
Ко второй группе лиц относятся сотрудники правоохранительных органов, допускающие ограничение права на неприкосновенность жилища в случаях, не терпящих отлагательств, которые могут привести к совершению тяжкого либо особо тяжкого преступления, а также при наличии данных об угрозе безопасности Российской Федерации.
К третьей группе лиц, наделенных полномочиями по ограничению права на неприкосновенность жилища, следует отнести судебных приставов, чьи действия направлены на исполнение судебных решений.
Таким образом, в случаях незаконного вторжения в жилище указанными категориями лиц при квалификации содеянного, прежде всего, необходимо руководствоваться положениями соответствующего закона, а именно: имелись ли правовые основания для ограничения права граждан в каждом конкретном случае и, соответственно, наделено ли конкретное лицо такими полномочиями.
При проникновении в жилище на законных основаниях, но с нарушением условий, установленных законом, действия виновного надлежит квалифицировать как злоупотребление полномочиями (ст.ст. 201, 285 УК РФ).
В случае использования служебного положения рядовыми сотрудниками предприятий, учреждений или организаций содеянное ими исчерпывается признаками указанных уголовно-правовых норм.
Савельев А. И. Несовершеннолетние жертвы преступлений как объект виктимологического исследования
Иная ситуация складывается, если посягательство на конституционные права граждан совершают служащие негосударственных структур, обладающие распорядительными или иными управленческими функциями, злоупотребляющие ими и причиняющие крупный ущерб или иные тяжкие последствия (ст. 201 УК РФ), либо если посягательства совершают должностные лица, являющиеся представителями власти, а также выполняющие в государственных или муниципальных структурах организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции и злоупотребляющие своими полномочиями (ст. 285 УК РФ) либо превышающие их (ст. 286 УК РФ)5.
В этой связи надлежит согласиться с мнением В. Н. Шелестюкова, который полагает, что нарушение неприкосновенности жилища с использованием служебного положения (ч. 3 ст. 139 УК РФ) является специальной нормой по отношению к превышению служебных полномочий (ст. 286 УК РФ), если преступление совершается должностным лицом 6.
Использование служебных полномочий и их превышение являются смежными, а не конкурирующими понятиями. Поэтому нет оснований рассматривать превышение служебных полномочий как разновидность злоупотребления этими полномочиями. Как уже указывалось, и использование служебных полномочий, и их превышение находятся в рамках понятия использования служебного положения.
Таким образом, суд при квалификации общественно опасных действий (бездействия) обязан рассмотреть по существу и подвергнуть анализу характер тех специальных обязанностей, полномочий, которые возложены на соответствующего работника.
Завершая характеристику признаков специального субъекта нарушения неприкосновенности жилища, следует обратить внимание на необходимость четкого определения понятия «использование служебного положения».
В связи с этим предлагаем под признаками субъекта преступления, предусмотренного частью 3 статьи 139 УК РФ, понимать незаконное использование физическим лицом юридических возможностей проникновения в жилище в силу наличия у лица полномочий либо в силу иных предусмотренных правовыми актами возможностей повлиять на волю лица, проживающего в жилище, для проникновения в него.
1 Кириченко В. Ф. Виды должностных преступлений по советскому уголовному праву М., 1959. С. 68; Шнитен-ков А. В. Использование служебного положения как квалифицирующий признак преступлений // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты: мат-лы Российского конгресса уголовного права (29-30 мая 2008 г.) / отв. ред. В. С. Комиссаров. М., 2008 С. 333.
2 ЗдравомысловБ. В. Должностные преступления. Понятие
и квалификация. М., 1975. С. 131; Светлов А. Я. Борьба с долж-
ностными злоупотреблениями. Киев, 1970. С. 46; Ляпунов Ю. И.
Ответственность за взятку. М., 1987. С. 22; Степанов А. Л. Зло-
употребление полномочиями лицами, осуществляющими управ-
ленческие функции в коммерческих и иных организациях : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 15.
3 Акинина Н. Ю. Уголовно-правовая характеристика нарушения неприкосновенности жилища : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2008. С. 11.
4 Авшеев Э. Ю. Уголовно-правовая охрана права на неприкосновенность жилища : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005. С. 9.
5 Нуркаева Т. Н. Личные (гражданские) права и свободы человека и их охрана уголовно-правовыми средствами: вопросы теории и практики. СПб., 2003. С. 46.
6 Шелестюков В.Н. Уголовно-правовые средства обеспечения неприкосновенности жилища: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2006. С. 8.
УДК 343.9
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ ЖЕРТВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ОБЪЕКТ ВИКТИМОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
А. И. Савельев
В статье рассматриваются вопросы, касающиеся многообразия теоретического осмысления личности несовершеннолетней жертвы преступления, законодательного определения термина «несовершеннолетний», а также соответствующей типологии жертв преступления.
Ключевые слова: несовершеннолетний, жертва, возраст, личность, виктимность, насилие, классификация.
Правовой статус и особенности личности жертвы (потерпевшего) являются объектом изучения ряда наук — криминологии, уголовного процесса, уголовного права, криминалистики. В каждой из этих наук уделяется разное внимание отдельным сторонам характеристики потерпевшего. Все сказанное выше относится и к потерпевшим несовершеннолетним.
Помимо означенных наук вопросами безопасности подростков занимаются социология, детская психология и педагогика.
В настоящее время, когда научный прогресс во многом является следствием дифференциации и интеграции отдельных отраслей научного познания, с учетом значимости проблемы охраны граждан, наиболее подверженных виктимизации, встает вопрос о необходимости всестороннего изучения жертв преступлений. Эту роль взяло на себя сравнительно новое направление криминологии — виктимология, и ряд ученых придерживаются точки зрения о необходимости выделения в ее рамках ювенальной виктимологии. По данным Детского фонда Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ) в мире ежедневно от жестокого обращения погибают три ребенка, примерно каждые 1-2 из 100 случаев физического насилия заканчиваются смертью.
В России 30-40 % всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье. По данным Аналитического центра Государственной Думы РФ, 70% всех жертв тяжких насильственных посягательств, совершен-
