CC BY
133терроризму и обеспечения общественной безопасности» [б] внес дополнени в указанные статьи в целях усиление уголовной ответственности за данные преступления.
Изменения коснулись ст. 205.1 УК РФ - содействие террористической деятельности, ст. 205.2. УК РФ - публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма, ст. 205.3 КУ РФ - прохождение обучение в целях осуществления террористической деятельности, ст. 205.4 УК РФ - организация террористического сообщества и участие в нем, ст. 205.5 УК РФ - организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации. Законом введена в УК РФ дополнительная статья 205.б. - несообщение о преступлении [7, с.180] и новая статья 3б1 [7, c.313].
Данные изменения указывают на ответственность государства за жизнь и благополучие граждан России и общества. На это направлено и участие наших вооруженных сил, по просьбе руководства Сирийской Арабской Республики (САР), в борьбе с террористами на ее территории. Об этом неоднократно в своих выступлениях высказывались руководители нашей страны. Таким образом, можно сделать вывод, что основными направлениями борьбы с терроризмом являются: совершенствование законодательной базы, проведение разъяснительной работы в обществе, укрепление правоохранительной системы и обороноспособность страны.
Литература и источники
1. Конституция Российской Федерации. Принята Всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. но состоянию на 5 февраля 2015 г. // СПС «Консультант-Плюс».
2. Турицын И.В. Власть, общество и терроризм: размышления о российской исторической традиции // Современная научная мысль. 2014. №1. С.б-35.
3. См.: Кобец П.Н. Противодействие преступности иностранных граждан и лиц без гражданства в России: - Монография. М.: ВНИИ МВД России, 2004. 483 с.
4. Федеральный закон № 35 от 0б.03.200б г. «О противодействии терроризму» // СПС «Консультант-Плюс»
5. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации /Под общ. Ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 2010
6. Федеральный закон от б июля 201б г. N 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» // СПС «Консультант-Плюс».
7. Уголовный кодекс РФ - принят Государственной Думой 24 мая 1996г. ( в редакции ФЗ РФ от 2б июля 2017 г № 200 - ФЗ.)
References and Source
1. Konstituciya Rossijskoj Federacii. Prinyata Vsenarodnym golosovaniem 12 dekabrya 1993 g. po sostoyaniyu na 5 fevralya 2015 g. // SPS «Konsul'tant-Plyus».
2. Turicyn I.V. Vlast', obshchestvo i terrorizm: razmyshleniya o rossijskoj istoricheskoj tradicii // Sovremennaya nauchnaya mysl'. 2014. №1. S.6-35.
3. Kobec P.N. Protivodejstvie prestupnosti inostrannyh grazhdan i lic bez grazhdanstva v Rossii: - Monografiya. M.: VNII MVD Rossii, 2004. 483 s.
4. Federal'nyj zakon № 35 ot 06.03.2006 g. «O protivodejstvii terrorizmu» // SPS «Konsul'tant-Plyus»
5. Kommentarij k Ugolovnomu Kodeksu Rossijskoj Federacii /Pod obshch. Red. YU.I. Skuratova i V.M. Lebedeva. M., 2010
6. Federal'nyj zakon ot 6 iyulya 2016 g. N 375-FZ «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii v chasti ustanovleniya dopolnitel'nyh mer protivodej stviya terrorizmu i obespecheniya obshchestvennoj bezopasnosti» // SPS «Konsul'tant-Plyus».
7. Ugolovnyj kodeks RF - prinyat Gosudarstvennoj Dumoj 24 maya 1996g. ( v redakcii FZ RF ot 26 iyulya 2017 g № 200 - FZ.)
МАИСТРЕНКО ГРИГОРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института Федеральной службы исполнения наказания России. ([email protected]). MAySTRENKO, G. А. - Ph.D. in Law, Senior Researcher of Research Institute о£ the Federal Penal Correction Service.
УДК 343.234.2
ПИКИН И.В., ТАРАКАНОВ И.А. ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ДЕЙСТВИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ МНИМОЙ ОБОРОНЫ
Ключевые слова: необходимая оборона, мнимая оборона, посягательство, ошибка
Статья посвящена особенностям квалификации действий, совершенных в состоянии мнимой обороны. Исследованию подвергается обоснованность привлечения к уголовной ответственности обороняющегося лица вследствие его фактической ошибки в оценке реальности посягательства.
PIKIN, I.V., TARAKANOV, I.A. FEATURES OF THE QUALIFICATION OF ACTIONS COMMITTED IN A STATE OF IMAGINARY DEFENSE
Keywords: necessary defense, imaginary defense, assault, mistake.
The article is devoted to the features of the qualification of actions, committed in a state of imaginary defense. The research is underway the validity of attraction to criminal responsibility of the defending person due to its factual mistake in assessing the reality of assault.
Институт необходимой обороны справедливо относят к одному из наиболее проблемных институтов современного уголовного права. Несмотря на большое внимание теоретиков и практиков к проблемам квалификации оборонительных действий, многие вопросы такой квалификации остаются дискуссионными. Один из таких вопросов относится к ситуации, когда отсутствует одно из условий правомерности необходимой обороны -действительность (реальность) посягательства.
В юридической литературе указывалось, что «действительность посягательства связывается с реальной возможностью (способностью) причинения вреда охраняемым уголовным правом общественным отношениям. Отсутствие этого условия позволяет говорить о мнимой обороне - защите от воображаемого (не реального) посягательства» [1]. Но с уместностью употребления выражения «мнимая оборона» были согласны не все ученые. Так, в теории уголовного права высказывалась точка зрения о том, что термин «мнимая оборона» является неточным, поскольку в подобных ситуациях «действия лица, направленные на пресечение посягательства и заключающиеся в причинении вреда, вполне реальны, а воображаемым, кажущимся является как раз посягательство» [2]. В связи с этим, высказывались мнения о том, что речь должна идти не о мнимой обороне, а об «обороне от мнимого посягательства» [3].
Следует заметить, что в тексте статьи 37 УК РФ словосочетание «мнимая оборона» (равно как и «оборона от мнимого посягательства») не встречается. По этому поводу Д.С. Птащенко справедливо указывает: «В пределах регламентации мнимой обороны общими положениями уголовного права отсутствует нормативное определение мнимой обороны и четкие ориентиры ее законодательной конструкции. С помощью такого способа регламентации мнимой обороны невозможно сформулировать нормативные признаки, отграничивающие ее от иных уголовно-правовых ситуаций» [4].
В теории уголовного права предпринимались попытки решить данный вопрос на законотворческом уровне. Так, Д.В. Перцев предлагал дополнить УК РФ статьей 37.1 «Мнимая оборона», утверждая при этом: «правоприменительные органы, при квалификации содеянного, обязаны руководствоваться только уголовным законом» [5, с.149]. В качестве обоснования необходимости такого законодательного изменения он указывал, что «подобная новелла разрешила бы многие вопросы, возникающие при юридической оценке действий, совершенных в состоянии как мнимой, так и необходимой обороны с учётом интересов обороняющегося, а также заметно усилила значение субъективного фактора при оценке правомерности необходимой обороны» [5, с.150].
Данное предложение, без сомнения, заслуживает внимания, поскольку призывает закрепить правила квалификации мнимой обороны в самостоятельной статье УК РФ. В то же время следует вспомнить, что в статье 37 УК РФ фактически закреплено только одно условие правомерности необходимой обороны - это общественная опасность посягательства. Остальные же условия, вытекающие из толкования содержания данной статьи, указаны в тексте Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» [6].
Упоминание о мнимой обороне находит свое отражение в п. 16 указанного Постановления: «Судам необходимо различать состояние необходимой обороны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие.
В тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осознавало и не
могло осознавать отсутствие такого посягательства, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. При этом лицо, превысившее пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой применения такого насилия, подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны.
В тех случаях, когда лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, его действия подлежат квалификации по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающим ответственность за преступления, совершенные по неосторожности. Если же общественно опасного посягательства не существовало в действительности и окружающая обстановка не давала лицу оснований полагать, что оно происходит, действия лица подлежат квалификации на общих основаниях».
Практически аналогичные положения содержались в п. 13 ранее действовавшего Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» [7].
Толкование содержания рассматриваемого пункта действующего постановления позволяет выделить три разновидности ситуации мнимой обороны:
1. Ситуация мнимой обороны, когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осознавало и не могло осознавать отсутствие такого посягательства (мнимая оборона с извинительной ошибкой).
2. Ситуация мнимой обороны, при которой лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства (мнимая оборона с ошибкой, не исключающей уголовную ответственность).
3. Ситуация мнимой обороны, при которой общественно опасного посягательства не существовало в действительности, и окружающая обстановка не давала лицу оснований полагать, что оно происходит (мнимая оборона, влекущая уголовную ответственность на общих основаниях).
Следует заметить, что основанием признания непреступными действий при мнимой обороне является наличие извинительной ошибки. О такой ошибке А.В. Неврев указывал следующее: «В целом извинительной ошибкой при мнимой обороне является такое заблуждение, когда у обороняющегося были достаточные основания усмотреть наличие и источник посягательства» [8].
Ю.А. Тимошенко справедливо отмечает: «Пленум Верховного Суда Российской Федерации подробно разъяснил, в каких случаях действия лица, причинившего вред посягавшему, могут быть рассмотрены как совершенные в состоянии необходимой обороны либо превышения пределов необходимой обороны, а когда лицо подлежит привлечению к уголовной ответственности за умышленное или неосторожное преступление» [9].
В то же время квалификация действий, совершенных при мнимой обороне, допускает субъективное усмотрение правоприменителя. Нетрудно заметить, что критерием разграничения трех вышеуказанных ситуаций мнимой обороны является наличие, либо отсутствие возможности и обязанности у обороняющегося лица осознавать факт того, что посягательства не существует. При этом для первой ситуации мнимой обороны необходимо одновременно отсутствие как возможности, так и обязанности такого осознания. Для второй ситуации - требуется одновременное наличие указанных возможности и обязанности. Третья же ситуация должна вообще исключать основания полагать, что происходит посягательство.
В разъяснениях, данных Пленумом Верховного Суда РФ, не указывается, как поступать в ситуации, если обороняющееся лицо должно было, но не могло осознавать отсутствие посягательства или, наоборот, могло, но не должно было этого осознавать. Представляется, что в данном случае действия лица не признаются преступными, поскольку
для того, чтобы привлечь обороняющегося к уголовной ответственности хотя бы за неосторожное причинение вреда в состоянии мнимой обороны, требуется наличие и возможности, и обязанности осознавать отсутствие посягательства. Кроме того, устанавливаемые возможность и обязанность лица осознавать отсутствие действительного (реального) посягательства обладают явным оценочным характером. При этом следует вспомнить, что органы предварительного расследования и суд устанавливают наличие либо отсутствие указанных возможности и обязанности у оборонявшегося лица на основе собранных материалов уголовного дела и в относительно спокойной обстановке. Обороняющемуся же лицу приходится оценивать ситуацию в условиях неопределенности, дефицита времени и, как правило, неожиданности. Не лишне будет в данном случае вспомнить известную пословицу: «У страха глаза велики».
В связи с этим следует признать несправедливым требовать от обороняющегося при отражении мнимого посягательства такой же рассудительности и объективности оценки ситуации, как у судьи или следователя, изучающих материалы соответствующего уголовного дела. Поэтому представляется целесообразным обязать суд в случае привлечения оборонявшегося к уголовной ответственности за действия, совершенные при мнимой обороне, в приговоре подробно обосновывать, почему лицо в данной ситуации должно было и могло осознавать отсутствие действительного (реального) посягательства, либо почему обстановка не давала оснований полагать, что происходит посягательство. Указанное обоснование должно исключать даже вероятность того, что оборонявшийся мог воспринимать мнимое посягательство как реальное. Это позволит избежать выраженного обвинительного уклона при квалификации действий, совершенных в состоянии мнимой обороны.
С учетом вышеизложенного предлагается дополнить п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» абзацем следующего содержания: «В случае привлечения к ответственности лица за совершение действий в состоянии мнимой обороны суд не может ограничиться общей формулировкой и должен обосновать в приговоре свой вывод со ссылкой на конкретные установленные по делу обстоятельства, почему лицо в данной ситуации должно было и могло осознавать отсутствие действительного (реального) посягательства, либо почему обстановка не давала оснований полагать, что происходит посягательство».
Правильная квалификация действий в состоянии мнимой обороны позволит избежать часто встречающегося ныне необоснованного привлечения обороняющегося к уголовной ответственности. Это положительно воздействует на уверенность граждан в возможности активной защиты своих прав и свобод, что, в свою очередь, повысит их гражданскую активность в противодействии преступности.
Литература и источники
1. Волков К.А. Необходимая оборона в деятельности полиции: вопросы теории и судебной практики // Российский судья. 2013. № 4. С. 13.
2. Юсупов Р.М. Оборона от мнимого посягательства // Вестник Московского университета МВД России. 2003. № 1. С. 47.
3. Ткаченко В.И. Теоретические основы необходимой обороны и квалификации преступлений, совершенных при превышении ее пределов: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1982. С. 290.
4. Птащенко Д.С. Мнимая оборона в уголовном праве государств - участников Содружества Независимых Государств: особенности законодательной регламентации // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 2. С. 263.
5. Перцев Д.В. Уголовно-правовые и криминологические проблемы необходимой обороны. Дис. ... канд. юрид. наук. Калининград, 2004.
6. Российская газета..2012. 3 октября. № 227.
7. Бюллетень Верховного Суда СССР. № 5. 1984. С. 9-13.
8. Неврев А.В. Необходимая оборона: проблемы квалификации и правоприменения. Дис. ... канд. юр. наук. М., 2003. С. 79.
9. Тимошенко Ю.А. Необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации // Прокурор. 2013. № 1. С. 42.
References and Source
1. Volkov K.A. Neobhodimaya oborona v deyatel'nosti policii: voprosy teorii i sudebnoj praktiki // Rossijskij sud'ya. 2013. № 4. S. 13.
2. YUsupov R.M. Oborona ot mnimogo posyagatel'stva // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2003. № 1. S. 47.
3. Tkachenko V.I. Teoreticheskie osnovy neobhodimoj oborony i kvalifikacii prestuplenij, sovershennyh pri prevyshenii ee predelov: Dis. ... dokt. yurid. nauk. M., 1982. S. 290.
4. Ptashchenko D.S. Mnimaya oborona v ugolovnom prave gosudarstv - uchastnikov Sodruzhestva Nezavisimyh Gosudarstv: osobennosti zakonodatel'noj reglamentacii // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. 2014. №2 2. S. 263.
5. Percev D.V. Ugolovno-pravovye i kriminologicheskie problemy neobhodimoj oborony. Dis. ... kand. yurid. nauk. Kaliningrad, 2004.
6. Rossijskaya gazeta..2012. 3 oktyabrya. №2 227.
7. Byulleten' Verhovnogo Suda SSSR. № 5. 1984. S. 9-13.
8. Nevrev A.V. Neobhodimaya oborona: problemy kvalifikacii i pravoprimeneniya. Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2003. S. 79.
9. Timoshenko YU.A. Neobhodimaya oborona i prichinenie vreda pri zaderzhanii lica, sovershivshego prestuplenie. Raz"yasneniya Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii // Prokuror. 2013. №2 1. S. 42.
ПИКИН ИВАН ВИКТОРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета ВЮИ ФСИН России, подполковник внутренней службы.
ТАРАКАНОВ ИЛЬЯ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета ВЮИ ФСИН России, подполковник внутренней службы
PIKIN, IVAN V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, the Faculty of Law, VLI of the FPS of Russia, lieutenant colonel of internal service ([email protected]).
TARAKANOV, ILYA A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, the Faculty of Law, VLI of the FPS of Russia, lieutenant colonel of internal service ([email protected]).
УДК 343.431(574)
БЕКМАГАМБЕТОВ А.Б. ВОВЛЕЧЕНИЕ В ЗАНЯТИЕ ПРОСТИТУЦИЕЙ, ОРГАНИЗАЦИЯ И СОДЕРЖАНИЕ
ПРИТОНОВ ДЛЯ ЗАНЯТИЯ ПРОСТИТУЦИЕЙ: КРИМИНОЛОГИЧЕСКИ ЗНАЧИМАЯ ИНФОРМАЦИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПОЛИТИКИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ, СВЯЗАННОЙ С ТОРГОВЛЕЙ ЛЮДЬМИ
Ключевые слова: вовлечение в проституцию, организация занятия проституцией, торговля людьми, законодательное регулирование.
В настоящем сообщении, приведен ряд сведений об общем состоянии преступности, а также криминальных деликтов, связанных с торговлей людьми с особым акцентом на вовлечение в занятие проституцией, организацию, содержанию притонов для занятия проституцией, сводничество. Сделан обзор мнений относительно возможности легализации проституции. Автор приходит к выводу о том, что криминологическая профилактика, законодательное регулирование вопросов противодействия торговле людьми и сексуальной эксплуатации нуждаются в совершенствовании, но не в сторону необоснованной либерализации, то есть легализации проституции, а в направлении оптимизации правоприменительной практики и правовой статистики в целях повышения эффективности комплексной и системной уголовной политики.
BEKMAGAMBETOV, A.B.
INVOLVEMENT IN PROSTITUTION, ORGANIZATION AND MAINTENANCE OF BROTHELS FOR PROSTITUTION: CRIMINOLOGICALLY SIGNIFICANT INFORMATION AND PERSPECTIVES OF THE POLICY OF COUNTERACTION ON CRIME CONNECTED WITH HUMAN TRAFFICKING
Keywords: involvement in prostitution, organization of prostitution, human trafficking, legislative regulation.
In this message, it provided a number of information on the overall state of crime, as well as criminal delicts connected with human trafficking, with special accent on involvement in prostitution, organizing, maintaining of brothels for prostitution. It makes a review of opinions on the possibility of legalizing of prostitution. The author comes to the conclusion that criminological prevention, legislative regulation of questions of counteraction of human trafficking and sexual exploitation needs in improvement, but not to unjustified liberalization, that is, legalization of prostitution, but in direction of optimization of law-enforcement practices and legal statistics in targets of improving the effectiveness of complex and systemic criminal policy.
На сегодняшний момент различными ведомствами, образовательными и научными учреждениями проводятся исследования, направленные на изучение количественно-качественных параметров преступности, связанной с торговлей людьми, в том числе с проституцией. Некоторые специалисты, ввиду того, что вышеназванные деяния лидируют в структуре криминальных деликтов, связанных с сексуальной эксплуатацией, даже предлагают выделить т.н. «проституционную преступность». Авторами такого предложения выступают Алихаджиева И.С. и Меркурьев В.В. [1, c.750-760].B сравнительно-правовом плане с такой инициативой трудно согласиться, основываясь лишь на количественных показателях, и, игнорируя при этом международные подходы и стандарты ООН в сфере глобальной политики по противодействию торговле людьми. Кроме того, это противоречит юридико-техническим (по форме) и уголовно-политическим стандартам (по идеологическому основанию) систематизации Особенной части уголовного законодательства. Второй дискуссионный аспект - возможность легализации проституции, о
