CC BY
107
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 343.2/.7 В. И. Акимочкин
кандидат юридических наук; доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин института международного права и правосудия Московского государственного лингвистического университета; e-mail: 9230194@rambler.ru
МНИМАЯ ОБОРОНА ИЛИ ФАКТИЧЕСКАЯ ОШИБКА: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
В статье проведен сравнительный анализ института мнимой обороны в уголовном законодательстве Российской Федерации и некоторых зарубежных стран. Исследование проводилось с учетом имеющейся судебной практики и материалов пленума Верховного Суда Российской Федерации, в частности от 27 сентября 2012 года № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление». Раскрыто понятие ошибки в уголовном праве, проанализированы критерии правомерности действий обороняющегося лица в состоянии мнимой обороны, когда в объективной действительности общественно опасное посягательство отсутствует, а также проведено сравнение данного обстоятельства с юридической ошибкой и предпринята попытка обосновать юридические последствия мнимой обороны по правилам фактической ошибки.
Ключевые слова: необходимая оборона; мнимая оборона; действительность посягательства; критерии правомерности; ошибка в уголовном праве.
V. I. Akimochkin
Ph. D. in Law, Department of criminal law,
Institute of International law and Justice, Associate Professor,
Moscow state linguistic university; e-mail: 9230194@rambler.ru
IMAGINARY DEFENSE OR FACTUAL ERROR: COMPARATIVE LEGAL ANALYSIS
This article analyzes and conducts a comparative study of the institute of imaginary defense in the criminal legislation of the Russian Federation, as well as in criminal law and in the criminal legislation of some foreign countries, taking into account the existing judicial practice and materials of the Plenum of the supreme
Court of the Russian Federation, in particular from September 27, 2012 № 19 "On the application by the courts of the legislation on necessary defense and causing harm in the detention of the person who committed the crime." The concept of error in criminal law is revealed, the criteria of legality of actions of the defending person in the state of imaginary defense are analyzed, when in objective reality there is no socially dangerous encroachment, a comparison of this circumstance with a legal error is made, and an attempt is made to justify the legal consequences of imaginary defense according to the rules of actual error.
Key words: imaginary defense; the validity of the infringement; criteria of legality; error in criminal law.
В Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 45) определено, что «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом».
Вышеуказанное положение Конституции Российской Федерации отражено в постановлении пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 года № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление». В абзаце втором данного постановления отмечено, что «уголовно-правовая норма о необходимой обороне, являясь одной из гарантий реализации конституционного положения о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, обеспечивает защиту личности и прав обороняющегося, других лиц, а также защиту охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства».
Исходя из содержания ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ) под необходимой обороной следует понимать правомерную защиту личных, общественных, государственных интересов, охраняемых уголовным законом от общественно опасного посягательства в ситуации, связанной с причинением чаще всего физического вреда посягающему лицу, которая по внешним объективным признакам имеет некоторое сходство с преступным поведением. В случае же отражения общественно опасного посягательства иными способами, т. е. без причинения вреда посягающему, защиту нельзя рассматривать как необходимую оборону.
Как известно, необходимая оборона признается правомерной при наличии определенных условий (признаков), характеризующих как непосредственно посягательство, так и защиту от него.
Одним из таких условий правомерности необходимой обороны, наряду с общественной опасность посягательства, а также его наличием, является действительность посягательства. Этот признак свидетельствует о том, что посягательство должно существовать в реальной действительности как таковое, а не быть лишь в воображении обороняющегося, что действия, против которых предпринята защита, не только внешне, но и по сути, являются общественно опасными и порождающими право на необходимую оборону.
В процессе судебного разбирательства нередко встречаются случаи, когда оборонительные действия направляются в отношении лица, поведение которого ошибочно воспринимается как общественно опасное деяние, хотя оно объективно таковым не являлось. В частности, в приговоре Татищевского районного суда Саратовской области от 17 февраля 2014 года указано: «...как в ходе следствия, так и в судебном заседании установлено, что потерпевший лопатой ни на кого не замахивался, ударов никому не наносил, угроз причинения вреда лопатой не высказывал, о помощи Устинова С.И. не просил, в связи с чем отсутствовала какая-либо необходимость нанесения удара ножом потерпевшему, то есть отсутствовало состояние необходимой обороны» (rospravosudie.com/vidpr-ugolovnoe).
Согласно теории уголовного права такие случаи называются мнимой обороной. Такого же мнения придерживается и судебная практика. Под мнимой обороной следует понимать защиту от объективно несуществующего посягательства. В подобной ситуации лицо ошибочно полагает, что совершается общественно опасное посягательство, чаще нападение, от которого оно активно защищалось, причинило вред охраняемым законом интересах тогда, как в этом никакой необходимости не было, поскольку посягательства объективно не существовало. Как раз признак действительности является ключевым понятием, позволяющим отграничить необходимую оборону от мнимой обороны.
Если мы внимательно проанализируем ст. 37 УК РФ, то не обнаружим там определения мнимой обороне. Мнимая оборона законодательно не закреплена. Не являясь уголовно-правой категорией, она не предусмотрена положениями УК РФ.
В п. 16 указанного выше постановления пленума Верховного Суда Российской Федерации определено, что «судам необходимо
различать состояние необходимой обороны и состояние мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие».
Далее там же разъясняется, что «в тех случаях, когда обстановка давала основания полагать, что совершается реальное общественно опасное посягательство, и лицо, применившее меры защиты, не осознавало и не могло осознавать отсутствие такого посягательства, его действия следует рассматривать как совершенные в состоянии необходимой обороны. При этом лицо, превысившее пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, или с непосредственной угрозой применения такого насилия, подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны.
В тех случаях, когда лицо не осознавало, но по обстоятельствам дела должно было и могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, его действия подлежат квалификации по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления, совершенные по неосторожности.
Если же общественно опасного посягательства не существовало в действительности и окружающая обстановка не давала лицу оснований полагать, что оно происходило, действия лица подлежат квалификации на общих основаниях».
При мнимой обороне, как было указано выше, «обороняющийся» причиняет вред другому лицу (нескольким лицам), допуская ошибку в данной ситуации. Он ошибочно воспринимает поведение других лиц как общественно опасное посягательство на охраняемые законом права и интересы, полагает, что он правомерно защищается либо защищает иных лиц от общественно опасного посягательства.
Таким образом, сам собою напрашивается вывод о том, что необходимая оборона и мнимая оборона, хотя и имеют одни общие корни, существенно отличаются друг от друга. Необходимая оборона - это правомерный и общественно полезный факт человеческого поведения, тогда как мнимая оборона представляет собой определенную опасность охраняемым уголовным законом интересам, так как изначально направлена на отражение несуществующего в реальной действительности общественно опасного посягательства.
Н. Д. Дурманов в свое время об этом писал: «Все обстоятельства, характеризующие необходимую оборону, при мнимой обороне отсутствуют, но в представлении лица, действующего в состоянии мнимой обороны, эти обстоятельства, прежде всего наличие общественно опасного посягательства, имеются» [Советское уголовное право ... 1961, с. 30].
Существует мнение, что не вполне справедливо рассматривать правовые последствия мнимой обороны только с точки зрения условий правомерности необходимой обороны. В данном случае важное значение имеет и иная составляющая, а именно: правильное поведение лица и восприятие им ситуации с точки зрения субъективной стороны состава преступления, т. е. учитывая правовые последствия деяния, совершенного в условиях фактической ошибки.
Ошибка в уголовном праве - это заблуждение лица, совершающего какое-либо деяние, чаще действие, относительно фактических обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности этого деяния, его юридической характеристики и последствий.
Фактической ошибкой принято считать неверное представление лица о реальных обстоятельствах совершенного им деяния, играющих роль объективных признаков состава конкретного преступления, определяющих его характер и степень общественной опасности. Например, в ситуации мнимой обороны лицо ошибочно считает свои действия социально нейтральными или социально полезными, в то время как объективно они являются социально опасными. По этому поводу правильное замечание сделал С. Ю. Учитель констатируя то, что «мнимая оборона не подпадает под понятие необходимой обороны, так как здесь нет нападения, поэтому исключается и защита» [Учитель 2004, с. 57].
Таким образом, если мнимая оборона - это оборона направленная против воображаемого, кажущегося, но фактически не существующего в объективной действительности посягательства, то ее юридические последствия следует оценивать по правилам фактической ошибки.
Вывод этот вполне очевиден, поскольку при необходимой обороне обязательно присутствует общественно опасное посягательство, а если этого общественно опасного посягательства нет, то нет и права на необходимую оборону. При мнимой обороне такого общественно опасного посягательства нет, оно отсутствует в принципе.
Поэтому в первом случае работает правило необходимой обороны вместе с условиями, ей принадлежащими, во втором случае должен действовать какой-то иной институт, поскольку необходимая оборона и право на нее отсутствуют. Этим институтом и является учение об ошибке.
Мнимая оборона и есть тот самый частный случай фактической ошибки.
В Уголовном кодексе Российской Федерации нет нормы, регламентирующей вопросы юридической и фактической ошибки, законодательно данное обстоятельство не закреплено и является, так же как и вопрос мнимой обороны, исключительно теоретическим понятием, но если мы проанализируем уголовные кодексы зарубежных стран, то непременно найдем в них подтверждение вышеуказанному умозаключению.
Так, в частности, в Уголовном кодексе Латвийской Республики (ст. 30) определено, что «оборона считается мнимой в том случае, когда не было реального нападения, лицо по ошибке считало, что такое нападение совершается. В случаях, когда обстоятельства происшествия давали основание для предположения, что совершается реальное нападение, а лицо, применившее средства обороны, не сознавало ошибочности такого предположения, к тому же оно не могло и не должно было сознавать его ошибочность, действия этого лица расцениваются как необходимая оборона» [Уголовный кодекс Латвийской Республики].
В ч. 4 этой же статьи определено, что «лицо, причинившее мнимому нападавшему вред, соответствующий признакам преступного деяния, и не осознававшее мнимость нападения, хотя при конкретных обстоятельствах оно должно было и могло сознавать его мнимость, подлежит ответственности за данное деяние как за совершенное по неосторожности» [там же].
Уголовный кодекс Украины уже конкретно закрепляет понятие мнимой обороны. Так, в ст. 37 УК Украины определено, что «мнимой обороной признаются действия, связанные с причинением вреда при таких обстоятельствах, когда реального общественно опасного посягательства не было, и лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, лишь ошибочно допускало наличие такого посягательства» [Уголовный кодекс Украины].
Согласно части 2 ст. 37 УК Украины «мнимая оборона исключает уголовную ответственность за причиненный вред лишь в случаях,
когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания считать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осознавать ошибочности своего предположения» [там же].
Уголовный кодекс Республики Грузии (ст. 36) [Уголовный кодекс Грузии], Республики Беларусь (ст. 37) [Уголовный кодекс Республики Беларусь], а также Уголовные кодексы Франции (ст.122-3) [Уголовный кодекс Франции], ФРГ (§ 16, 17) [Уголовный кодекс ФРГ] и Испании (ст. 14) оценивают данное обстоятельство по правилам юридической ошибки [Уголовный кодекс Испании].
Необходимость включения в УК РФ института ошибки неоднократно обсуждался рядом ученых-криминалистов. Следует также отметить, что институт ошибки в уголовном праве был отражен в одном из первых проектах УК РФ на стадии его разработки и подготовки, но законодатель по какой-то причине не включил его в окончательный вариант УК РФ.
В целях устранения возникающих противоречий при квалификации действий субъекта в случае причинения им вреда в ситуации мнимой обороны предлагается дополнить статью 37 УК РФ частью 22 и изложить ее в следующей редакции: «22. Действия лица, причинившего вред в состоянии мнимой обороны, т. е. когда общественно опасное посягательство отсутствовало в реальной действительности оцениваются по правилам фактической ошибки».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Верина Г. В. Концептуальные основы современного российского уголовного законодательства: противоречия и пути их преодоления // Вестник Саратовской государственной академии права. 2006. № 6. С. 101-105. Дурманов Н. Д. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. Советское уголовное право. Часть общая. М. : ВЮЗИ, 1961. Вып. 9. 45 с. Уголовный кодекс Республики Беларусь : принят 9 июля 1999 г. (с изм. и доп. по состоянию на 17 июля 2018 г.). Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь. 2019. URL : www.pravo.by/document/?guid =3871&p0=Hk9900275. Уголовный кодекс Грузии : принят 22 июля 1999 г. Официальный сайт «Законодательный вестник Грузии». 2019. URL : matsne.gov.ge/ka/document/ download/16426/143/ru/pdf. Уголовный кодекс Испании. 2019. URL : ugolovnykodeks.ru/2011/11/ugolovnyj-kodeks-ispanii/.
Уголовный кодекс Латвийской Республики: принят 17 июня 1998 г. «LV», 08.07.98. № 199/200 (с изменениями, внесенными по состоянию на 18 мая 2000 г.). 2019. URL : www.pravo.lv/likumi/07_uz.html.
Уголовный кодекс Украины : принят Законом 05 апреля 2001 г. № 2341-III (с изменениями, внесенными по состоянию на 26 февраля 2019 г.). 2019. URL : zakon.rada.gov.ua/go/2341-14.
Уголовный кодекс Франции (по состоянию на 1 июля 2000 г.). 2019. URL : yurist-online.org/laws/foreign/criminalcode_fr/_doc-5-.pdf.
Уголовный кодекс ФРГ. 2019. URL : constitutions.ru/?p=5854.
Учитель С. Ю. Необходимая оборона и ее роль в правоохранительной деятельности : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. 177 с.
REFERENCES
Verina G. V. Konceptual'nye osnovy sovremennogo rossijskogo ugolovnogo zakonodatel'stva: protivorechija i puti ih preodolenija // Vestnik Saratovskoj gosudarstvennoj akademii prava. 2006. № 6. S. 101-105.
Durmanov N. D. Obstojatel'stva, iskljuchajushhie obshhestvennuju opasnost' i protivopravnost' dejanija. Sovetskoe ugolovnoe pravo. Chast' obshhaja. M. : VJuZI, 1961. Vyp. 9. 45 c.
Ugolovnyj kodeks Respubliki Belarus' : prinjat 9 ijulja 1999 g. (s izm. i dop. po sostojaniju na 17 ijulja 2018 g.). Nacional'nyj pravovoj internet-portal Respubliki Belarus'. 2019. URL : www.pravo.by/document/?guid=3871&p0 =Hk9900275.
Ugolovnyj kodeks Gruzii : prinjat 22 ijulja 1999 g. Oficial'nyj sajt «Zakonodatel'nyj vestnik Gruzii». 2019. URL : matsne.gov.ge/ka/document/download/16426/143/ ru/pdf.
Ugolovnyj kodeks Ispanii. 2019. URL : ugolovnykodeks.ru/2011/11/ugolovnyj-kodeks-ispanii/.
Ugolovnyj kodeks Latvijskoj Respubliki: prinjat 17 ijunja 1998 g. «LV», 08.07.98. № 199/200 (s izmenenijami, vnesennymi po sostojaniju na 18 maja 2000 g.). 2019. URL : www.pravo.lv/likumi/07_uz.html.
Ugolovnyj kodeks Ukrainy : prinjat Zakonom 05 aprelja 2001 g. № 2341-III (s izmenenijami, vnesennymi po sostojaniju na 26 fevralja 2019 g.). 2019. URL : zakon.rada.gov.ua/go/2341-14.
Ugolovnyj kodeks Francii (po sostojaniju na 1 ijulja 2000 g.). 2019. URL : yurist-online.org/laws/foreign/criminalcode_fr/_doc-5-.pdf.
Ugolovnyj kodeks FRG. 2019. URL : constitutions.ru/?p=5854.
Uchitel' S. Ju. Neobhodimaja oborona i ee rol' v pravoohranitel'noj dejatel'nosti : dis. ... kand. jurid. nauk. M., 2004. 177 s.
