CC BY
35ОСОБЕННОСТИ «КОСЫГИНСКИХ» РЕФОРМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ: ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
ГИЗАТУЛЛИНА Эльвира Фаридовна,
аспирантка Кубанского государственного аграрного университета. E-mail: bsn510@mail.ru
Краткая аннотация: В статье раскрывается содержание партийно-политических решений и нормативно-правовых актов, принятых в СССР в рамках «косыгинских» реформ применительно к сельскому хозяйству. Отмечается, что именно с сельского хозяйства советская правящая элита решали начать преобразования в народном хозяйстве, что было провозглашено на мартовском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС. Автор анализирует постановление этого пленума, Нормы Примерного устава колхозников 1969 г. и другие акты. Делается вывод о том, что колхозы, будучи формально негосударственными субъектами экономической деятельности, фактически вынуждены были функционировать под партийно-административным влиянием вышестоящих структур.
Abstract: The article deals with the content of the party-political decisions and normative-legal acts adopted in the USSR within the framework of the "kosyginskie" reforms in agriculture. It's noted that agriculture, the Soviet ruling elite have decided to start converting in the economy that was proclaimed at the March (1965-2010) plenum of the CPSU Central Committee. The author examines the decision of the plenary Rules Indicative of the Charter of the kolkhoz 1969 g. and other acts. It's concluded that the collective farms, being formally non-State economic actors, actually had to operate under party-administrative influence the parent structures.
Ключевые слова: «Косыгинские реформы», сельское хозяйство, правовой акт, экономическая деятельность, материальная заинтересованность.
Keywords: «Kosyginskie reform», agriculture, law, economic activity, material interests.
В марте 1965 г. состоялся Пленум ЦК КПСС «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства» [1], с которого, фактически, начались «косыгинские» реформы, хотя реформаторская сущность на этом пленуме еще не проявлялась столь решительно и определенно, как это будет сделано применительно уже ко всей советской экономике буквально через полгода на следующем, сентябрьском Пленуме ЦК КПСС. Начиная экономические реформы с весны 1965 г., советская правящая элита увязывала их реализацию с необходимостью перевода приоритета административных методов управления на экономические, применительно пока только к сельскому хозяйству, и в этом смысле решения Пленума имели важное политическое решение [2, с. 339-341]. В частности, решении Пленума отмечалось, что «основными причинами отставания сельского хозяйства явились нарушения экономических законов развития социалистического производства, принципов материальной заинтересованности колхозников и рабочих совхозов в подъеме общественного хозяйства, правильного сочетания общественных и личных интересов. В значительной мере сказался также субъективизм в руководстве, что привело к ошибкам в планировании, финансировании и кредитовании сельского хозяйства, в политике цен. Мало выделялось капиталовложений на производственное и культурно-бытовое строительство, слабо укреплялась материально-техническая база. Большой вред колхозному и совхозному производству наносили необоснованные перестройки руководящих органов, порождавшие обстановку безответственности и нервозности в работе» [1, с. 56] (за указанным «субъективным» фактором и «перестройками руководящих органов» явно скрывались хрущевские методы, которые так и не были пря-
мо увязаны с именем Хрущева).
Назывались и технологические причины: «Не принимались необходимые меры для подъема культуры земледелия, повышения плодородия почв, правильного использования орошаемых и осушаемых земель. Во многих хозяйствах нарушены севообороты. Не всегда соблюдаются агротехнические и зоотехнические правила. Колхозам и совхозам давались сверху без учета местных условий многочисленные шаблонные указания по агротехнике, содержанию и кормлению скота, по структуре посевных площадей и другим вопросам. Это сдерживало инициативу руководителей и специалистов, всех тружеников деревни, мешало нормально вести дело» [1, с. 57]. В своем постановлении Пленум ЦК КПСС, если отбросить многочисленные общеполитические фразы, в частности, определил, что «успешное осуществление намеченных партией мер по дальнейшему укреплению экономики колхозов и совхозов, повышению материальной заинтересованности тружеников деревни в результатах труда требует коренного улучшения работы всех партийных, советских, хозяйственных, комсомольских и профсоюзных организаций» [1, с. 57].
С целью усиления материальной заинтересованности и повышения роста производительности труда в сфере сельского хозяйства предусматривалось повышение закупочных цен (применительно к колхозов) и сдаточных цен (применительно к совхозам) на хлопок, зерно, продукты животноводства; предполагалось вводить стабильные планы и премии-надбавки за продукцию, реализуемую государству сверх установленного плана, обеспечить гарантированную оплата труда колхозников, соразмерную с оплатой труда совхозников; было запланировано также принятие закона о
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2017. № 6(150)
пенсиях колхозников и их социальном страховании, а также о прямом банковском кредитовании колхозов. Следует отметить, что меры по экономической заинтересованности работников сельского хозяйства по-прежнему сочетались с централизованном управлением, и прежде всего в планировании и ценообразовании. Мы предполагаем, что эти показатели также являлись «красными флажками», выйти за которые означало «изменить» социалистической системе хозяйствования с откатом к капиталистической системе, что советская правящая элита допустить не могла (и не смогла вплоть до распада СССР в 1991 г.), поскольку это означало бы изменение политического строя, установленного Конституцией СССР [3; 4].
Тогда же на мартовском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС было решено «считать необходимым приступить к выработке нового Примерного устава сельскохозяйственной артели и к подготовке Третьего Всесоюзного съезда колхозников». Выполнение этого предписания заняло несколько лет, и в конце 1969 г. на съезде колхозников СССР был принят новый Примерный устав колхоза [5] (заменивший действовавший до этого Примерный устав сельскохозяйственной артели 1935 г.), в котором термин «сельскохозяйственная артель» был заменен на термин «колхоз», и тем самым было устранено противоречие между привычным во все годы советского государства названием «колхоз» и его законодательным определением - «сельскохозяйственная артель», что, впрочем, ничуть не меняло сути статуса этого негосударственного субъекта экономической деятельности в СССР.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в Примерном уставе колхоза 1969 г. также имела место плановость - так, указывается, что «колхоз ведет свое хозяйство по плану, утверждаемому общим собранием колхозников, применяя наиболее прогрессивные, научно обоснованные формы и методы организации производства, обеспечивающие максимальное получение продукции высокого качества при наименьших затратах труда и средств. При разработке планов колхоз исходит из необходимости расширенного воспроизводства общественного хозяйства, выполнения плана государственных закупок, договоров контрактации сельскохозяйственных продуктов и сверхплановой продажи зерна и другой необходимой государству продукции, удовлетворения материальных и культурных потребностей колхозников» [5] (п. 14 Примерного устава колхоза).
Однако принципиальное отличие этой плановости от плановости государственных предприятий заключалась в том, что план хозяйственной деятельности в колхозе утверждался не вышестоящей инстанцией, а самими колхозниками. То же самое касалось руководителя колхоза - он не назначался сверху, а также избирался общим собранием кол-
хозников, которое согласно п. 45 Примерного устава колхоза имело значительные полномочие, в частности, указывалось, что общее собрание колхоза: «принимает Устав колхоза, вносит в него изменения и дополнения; избирает правление, председателя колхоза и ревизионную комиссию колхоза; решает вопросы о приеме в члены колхоза и об исключении из членов колхоза; принимает Правила внутреннего распорядка колхоза, положения об оплате труда и о внутрихозяйственном расчете; утверждает организационно-хозяйственный, перспективный и годовой производственно-финансовый планы колхоза; заслушивает отчеты правления и ревизионной комиссии колхоза об их деятельности; утверждает годовой отчет и размеры натуральных и денежных фондов колхоза; утверждает решения правления колхоза о назначении на работу и об освобождении от работы главных (старших) специалистов и главного бухгалтера колхоза; решает вопросы об участии колхоза в межколхозных и государственно-колхозных предприятиях и организациях, о вступлении его в объединения, союзы, об укрупнении или разукрупнении колхоза; рассматривает вопросы об изменении размера земель колхоза и границ его землепользования» [5]. Конечно, кадровые вопросы решались не иначе, как по согласию или по рекомендации партийных структур КПСС, однако мы рассматриваем в данном случае правовой аспект.
Помимо этого, колхоз в п. 1 Примерного устава колхоза закреплялся как форма «крупного социалистического сельскохозяйственного производства на основе общественных средств производства и коллективного труда» [5]. Нужно указать далее на то, что земля, занимаемая колхозом, не являлась его собственностью, а закреплялась за колхозом в бесплатное и бессрочное пользование согласно п. 8 Примерного устава колхоза. Затем в новом Земельном кодексе РСФСР от 1 июля 1970 г. (ст. 3) был четко сформулирован статус земли как собственности: «земля является государственной собственностью, то есть всенародным достоянием. Земля состоит в исключительной собственности государства и предоставляется только в пользование. Действия, в прямой или скрытой форме нарушающие право государственной собственности на землю, запрещаются» [6]. В Земельном кодексе РСФСР указывалась также, что «право землепользования колхозов, совхозов и других землепользователей удостоверяется государственными актами на право пользования землей, которые выдаются исполнительными комитетами районных, городских Советов депутатов трудящихся» [6].
Но бесплатность земли для колхозов имела и обратную сторону, которая заключалась в том, что колхоз был завязан с государством договорами с обязательствами на поставку сельскохозяйственной продукции. Так, в п. 14, 20
Примерного устава колхоза указывалось, что «при разработке планов колхоз исходит из необходимости расширенного воспроизводства общественного хозяйства, выполнения плана государственных закупок, договоров контрактации сельскохозяйственных продуктов и сверхплановой продажи зерна и другой необходимой государству продукции, удовлетворения материальных и культурных потребностей колхозников ... Колхоз заключает договоры с государственными, кооперативными и общественными организациями на продажу сельскохозяйственной продукции, покупку машин, материалов, скота и другого имущества, на продажу полуфабрикатов и изделий подсобных предприятий и промыслов, на выполнение различных работ и оказание услуг, а также вступает в другие договорные отношения, соответствующие целям его деятельности» [1].
Как видно, с одной стороны колхоз как негосударственный субъект экономической деятельности действительно с точки зрения обладания хозяйственными свободами имел признаки предпринимательства, но они вписывались в содержание «косыгинских» реформ. Однако, с другой стороны, указанные ограничения ставили колхозы в положение, когда они, негосударственные хозяйствующие субъекты, могли вести свою экономическую деятельность на основе договоров только с государственными органами и организациями (за небольшим исключением) и, что очень важно, на государственной земле, с использованием принадлежавшей государству техники (при отсутствии альтернативы как в период действия МТС, так и после их ликвидации в конце 1950-х гг., поскольку следовало также безальтернативно выкупать технику у того же государства, и далеко не у всех колхозов были для этого средства [7]), то есть без договора с государством и без земли колхозы перестали бы вообще существовать.
Поэтому, условно говоря, хозяйственные свободы колхозов уравновешивались соответствующими хозяйственными несвободами госпредприятий, и это уравновешение осуществляла правящая КПСС под соответствующим политико-идеологическим «соусом» таким образом, чтобы Библиография:
Мартовский пленум ЦК КПСС. 24-26 марта 1965 г. Стенографический отчет. М., 1965.
все хозяйствующие субъекты, независимо от правового статуса, участвовали в строительстве единого коммунистического общества [8]. И в этом смысле вступление в действие Примерного устава колхоза 1969 г. не стало поворотным шагом в развитии советского сельского хозяйства советского государства, где, напротив, ситуация в целом оставалась очень сложной. Так, «из-за сохраняющихся низких закупочных ценах на сельскохозяйственную продукцию, постоянный рост стоимости техники и запасных частей к ней, а также введение гарантированной оплаты труда колхозников, в начале 1970-х годов задолженность колхозов страны по долгосрочным ссудам Госбанка СССР превысила 8 млрд. руб.» [9 с. 180]. При этом накапливавшиеся годам долги государство систематически прощало и списывало, что также являлось причиной низкой эффективности деятельности колхозов, которые теряли мотивацию зная, что государство в любом случае колхозников не бросит, и все равно спишет долги [10, с. 73].
Что касается государственных сельскохозяйственных предприятий (совхозов), то в отношении них рамках «косыгинских» реформ было принято больше нормативно-правовых актов, определяющих их статус как хозяйствующих субъектов, чем в отношении колхозов. Так, 13 апреля 1967 г. было принято совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о переводе указанных сельхозпредприятий на хозрасчет в «целях усиления экономического стимулирования производства сельскохозяйственной продукции и повышения материальной заинтересованности работников совхозов и других государственных сельскохозяйственных предприятий в улучшении результатов работы» [11]. Была также определена политика, направленная на трансформацию колхозов в совхозы. Однако эта задача в условиях, когда и колхозы, и совхозы в большинстве своем были убыточными, теряла свою актуальность. И в целом, несмотря на принятые партийные решения и правовые акты, «косыгинские» реформы в сельском хозяйстве не позволили существенно улучшить положение в этой отрасли народного хозяйства.
1. 2.
3.
4.
5.
7.
8.
9.
10. 11.
Тленкопачева М.М. Мартовский 1965 г. Пленум ЦК КПСС и влияние его решений на дальнейшее развитие крестьянского семейного хозяйства Кабардино-Балкарии //Известия росс. гос. педаг. университета им. А.И. Герцена. 2007. № 43-1. С. 339-341. Агафонов Ю.А., Рассказов Л.П., Упоров И.В. Становление и особенности развития современного российского права. Краснодар, 2000. Упоров И.В., Старков О.В., Рассказов Л.П. Теория государства и права. М., 2005.
Постановление Цк КПСС, Совета Министров СССР от 28.11.1969 N 910 «О Примерном Уставе колхоза» // СП СССР. 1969. № 26. Ст. 150.
Закон РСФСР от 01.07.1970 "Об утверждении Земельного кодекса РСФСР" (вместе с "Земельным кодексом РСФСР") // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1970. № 28. Ст. 581.
Кричевский Н. Хрущев - могильщик СССР // Аргументы недели. 2016. № 50. Рассказов Л.П., Упоров И.В., Жинкин С.А. Теория права. Краснодар, 2000.
Шевельков А.И. Документы мартовского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС, как важнейший источник в исследовании аграрной истории // Исторический архив. 2013. № 11. С. 180.
Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М.: Статут, 2010.
Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 13.04.1967 N 319 «О переводе совхозов и других государственных сельскохозяйственных предприятий на полный хозяйственный расчет» // СП СССР. 1967. № 10. Ст.55.
