CC BY-NC
23Филология: научные исследования
Правильная ссылка на статью:
Сулайманов М.У. — Особенности композиционно-смысловой организации текста в литературно-критической статье Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» // Филология: научные исследования. -2021. - № 5. DOI: 10.7256/2454-0749.2021.5.35501 URL: https://nbpublish.com/Hbrary_read_article.ptp?id=35501
Особенности композиционно-смысловой организации текста в литературно-критической статье Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже»
Сулайманов Мухамед-Али Усманович
Директор, АНО ДПО и Ни "Евразийский Институт Развития им. Исмаила Гаспринского" 295015, Россия, республика Крым, г. Симферополь, ул. Маяковского, 1, оф. 1
И inbiconsulting@gmail.com
Статья из рубрики "Литературоведение"
DOI:
10.7256/2454-0749.2021.5.35501
Дата направления статьи в редакцию:
13-04-2021
Дата публикации:
20-04-2021
Аннотация.
В данной статье была предпринята попытка выявления особенностей композиционно-смысловой организации текста литературно-критической статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже», в контексте жанрово-родового своеобразия произведения. В исследовании был применён подход методологического плюрализма посредством основного герменевтического и ряда вспомогательных методов. При анализе текста были рассмотрены (применены) критерии художественного произведения, такие как фабула, сюжет, хронотоп, авторская модальность и пр., что дало возможность глубже раскрыть особенности композиционно-смысловой организации исследуемого произведения. Актуальность статьи обусловлена недостаточностью системных исследований в области композиционно-смысловой организации и жанрового многообразия литературно-критических текстов в крымскотатарской литературе. Предметом исследования является композиционно-смысловая организация текста на примере исследуемого произведения. Цель настоящего исследования заключается в определении композиционных и смысловых особенностей организации текста в литературно-критической статье Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже». В рамках данной цели попытаемся выявить и описать родовое, жанровое
многообразие, а также элементы художественного времени и пространства, представленные в статье; исследовать вопрос представления в ней автора и авторской модальности.Научная новизна исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа особенностей композиционно-смысловой организации и жанрового многообразия статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» посредством методологического плюрализма в аспекте различных структурных компонентов композиции и содержания текста.
Ключевые слова: герменевтика, методологический плюрализм, литературная критика, жанрово-родовые формы, синкретизм, структурно-жанровый анализ, композиционно-смысловая организация, рецептивная эстетика, литературный род, литературное направление
Проблема композиционно-смысловой организации текста разрабатывалась такими
учеными как Ю.А. Васильев-71, А.Э. ВенделандА.Э Бабайлова Н.В. Бесмертная
В.В. Одинцов L241, Д.И. Изаренко-161, И.В. Арнольд Ш, Е.А. Баженовой ^ И.Р.
Гальперина М.Н. Котюровой [4], С.Г. Николаева-231 и др. По мнению учёных А.Н. Кожина, О.А. Крылова и В.В. Одинцова «в композиции непосредственно объединяются,
сочетаются, фокусируются содержательные и формальные элементы текста» Г17, с- 176"", композиция является своеобразным каркасом, на котором держится текст Г17, с- 180"". Автор, посредством данного «каркаса» формирует элементы содержания, которые выстраивает в определенной последовательности в соответствии со своим замыслом.
При композиционном анализе литературно-критических произведений, как и академических текстов, мы опираемся на положения, описанные в словарной статье Е.А. Баженовой, где под термином «композиция текста» понимается «схема организации и структурной упорядоченности целого текста (произведения), отражающая строение, соотношение и взаимное расположение его частей, членение на смысловые элементы, степень и характер выраженности этих элементов, порядок их следования и взаимосвязь между ними» Г3, с-1б81.
Отдельные элементы анализа литературно-критических статей в данном контексте ранее были изучены такими учеными как Н.К. Михайловский Г221, С. И. Кормилов, Е. Б. Скороспелова [201, Н.М.Раковская [251. Однако на материале литературоведческих статей Ш. Селима таких исследований не проводилось. Творчество Ш. Селима, как крымскотатарского поэта, переводчика, публициста и литературного критика глубоко и многогранно. Особого внимания заслуживают статьи Ш. Селима по литературной критике, которые по праву можно приравнять к художественным произведениям.
Рассмотрим некоторые аспекты композиционно-смысловой организации текста на примере литературно-критической статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» -I281. Отдельные элементы данной литературно-критической статьи
были рассмотрены нами в предыдущей работе --261, где была изложена проблема произведения: в тексте отражён «конфликт мнений» трёх литературных критиков - это критическая статья Шакира Селима, по ответу Пирае Кадри-заде, написанному на критический очерк Шамиля Алядина, где критик анализирует стихотворение Мемета Нузета «Авджы» (Охотник).
В исследовании применён подход методологического плюрализма 115—который
заключается в выборочном перекрёстном анализе текста, с точки зрения того или иного компонента композиционно-смысловой организации, посредством одного или нескольких методов исследования. В рамках описанного подхода были определены основной -герменевтический метод анализа и следующие вспомогательные методы исследования: структурно-жанровый, логический, феноменологический, психологический, а также подходы философской рефлексии и рецептивной эстетики.
Композиционно-смысловая организация текста, по мнению А.Э. Бабайлова-^2", включает 2 аспекта: статический (построение самого текста) и динамический (логическое развитие мыслей в тексте). Следовательно, можно выделить две стороны композиционно-смысловой структуры произведения: собственно композиционный аспект, который в свою очередь, подразделяется на формально композиционный план, связанный с разработкой вступления, главной (основной) части и вывода в тексте и композиционно-содержательный план текста, отражающий структурные способы раскрытия элементов содержания через форму выраженности, характер раскрытия темы и т.д. Если в формально-композиционном плане автор выдержал все каноны и в статье отчётливо наблюдаются вступительная, основная и завершающая часть, то с точки зрения композиционно-содержательного плана мы видим различные способы выражения мнения и раскрытия темы: лирическо-экспрессивный: «Погода облачная. Со стороны Азова надвигается и давит караван туч. Такая отвратительная погода на улице. Посмотрел с террасы на улицу. Испортилось настроение. От погоды конечно. Решил немного поработать. Но рука не поднимается что-либо писать. Такое вот уныние и тяжёлая лень...» Г28, с~ 80,]; логический: «Раз за разом перечитывая письмо Пирае ханум Кадри-заде и критические заметки Шамиль агъа, всем своим существом и совестью принимаю
сторону Пирае ханум. Возразить её доводам не представляется возможным Г28, с' 82'"", «... Такой мэтр поэзии как Мемет Нузет не мог допустить такой оплошности! К тому же, стихотворение «Авджы», как и многие другие произведения поэта, является лёгким сатирическим, ироническим стихотворением. Следовательно, поэт в строках «Если подстрелю добычу, то разделаю» - сказав, закрепил свой перочинный нож за завязки чарыка» - смешит читателя, так как для того, чтобы разделать животное, нужен не
перочинный нож, а большой. Неужели Шамиль агъа не понял этого?..» Г28, с' 83'"", «Однозначно, эти шнурки и есть те самые завязки, за которыми можно было закрепить перочинный нож. А потому замечание Шамиля агъа не что иное, как повод для
придирки.» Г28, с- 82-83."|; нарративный: «... знакомый отца по прозвищу Чарыкчы Чарпык Мустафа оставлял у нас на продажу свои чарыки. Порой они неделями лежали у нас и мы (дети) одевали их на ноги, играли с ними... Очень хорошо помню, что эти чарыки
были сшиты из кожи, а по краям были какие-то шнурки» Г28, с' 82-83""; философский: «О ты, обманчивый мир! Через какие же сложные и тяжелые испытания ты проводишь
людей!.. » Г28, с' 84"" и др., что говорит о незаурядном мастерстве критика.
По мнению Е.А. Баженовой, в основной части произведения особенно важно соотношение общих и частных вопросов, абстрактных понятий и конкретных примеров,
фактических и статистических сведений Г4, с' 168"". В данном контексте статья Ш. Селима является незаурядным примером гармонии абстрактных понятий, экспрессии, эмоций с одной стороны и фактов, логического мышления и последовательности с другой Г28, с' 8284". Логико-композиционный аспект напрямую связан с отражением в тексте хода мыслей автора. В данном аспекте особенности исследуемого произведения могут
выявляться в индуктивном, дедуктивном или традуктивном построении Г10; 27"". Автор, в данном случае, выбрав индуктивный метод, выстроил эмоционально-логическую цепочку
от частного незначительного (на наш взгляд) вопроса, «...о чарыках и перочинном ноже» переросшего в литературоведческий «конфликт мнений», до общечеловеческих глубоких философских суждений и аксиологических принципов литературной критики: «Критика, которую мы делаем, должна быть объективной, обоснованной и отвечать принципам совести и чести. Иначе выпущенная стрела может через много лет вернуться и ранить нас самих» Г28, с 84].
Как известно, можно выделить линейную, ступенчатую, концентрическую, параллельную, дискретную, кольцевую и контрастную композиции текста. По мнению М.А. Сухомлиновой «текст академического эссе строится по линейному, параллельному и контрастному типу в зависимости от разновидности эссе; статье могут быть присущи все четыре типа: линейный, ступенчатый, параллельный, концентрический» I27!. В произведениях, построенных на основе логического объединения элементов, как это сделано в исследуемой литературно-критической статье, используется линейная, ступенчатая,
параллельная и концентрическая композиция текста
Стратегия доказательства в литературоведческих статьях, очерках и эссе реализуется посредством композиционно-смыслового моделирования текста, как построение, взаимное расположение частей посредством которого автор управляет вниманием читателя таким образом, что части текста воспринимаются как единое целое, где каждому компоненту уделяется внимание, соответствующее его значимости, обусловленной замыслом автора. Ш. Селиму удалось скомпоновать эмоции Г28, с- 801, воспоминания Г28, с 82-831, факты Г28, с 821, таким образом, что произведение безусловно воспринимается как единое целое и весьма убедительно.
Структурный уровень также включает заголовок, предназначение которого уникально: с одной стороны, заголовок связан с текстом; с другой стороны, он рассматривается как автономный элемент Г23, Сш 18-191. Заголовок академического текста содержит основную
мысль произведения, представленную в определённом коде [21———91 Так, по наблюдениям И.В. Арнольда, сильной позицией в художественном тексте обладают
заглавия, эпиграфы, начало текста и его заключительная часть» Ш. Селим эффективно применяет данный литературный приём посредством, безусловно привлекающего внимание читателя заголовка, глубоко эмоционального, экспрессивного начала, логически выстроенной основной части и философского завершения произведения. Изложение в литературно-критическом тексте выстраивается от
экспликации проблемы к аргументированному доказательству и выводу [24]. Критик, не только, следует этой логике, усиливая свои аргументы основательной доказательной базой, конкретными фактами из жизни и эмоциональной экспрессией, но и подкрепляет свою позицию глубоко философскими суждениями Г28, с- 841.
Говоря о жанрово-родовой принадлежности произведения, необходимо отметить, что в формально-субъектной организации эпического по форме произведения отчётливо проявляются признаки лирического, эмоционально-оценочного стиля. С первых строк на передний план проступает чувственность, перед читателем в мгновенье открывается внутренний мир автора. Посредством эпитетов, усиливающих выразительность, поэтичность текста вначале произведения отчётливо проявляется «лирическое Я» автора как поэта не менее талантливого в прозе. Критик пишет об отвратительной облачной погоде на улице и караване туч, надвигающемся со стороны Азовского моря, которая гнетёт его душу Г28, с 801. Или другой пример экспрессивности, где критик с душою поэта
взывает обманчивому миру —с—84". Вследствие чередования лирического и прозаического в тексте мы можем говорить о двухродовой литературной конструкции -лирическом эпосе. Причина такого стиля, на наш взгляд, кроется в глубокой поэтичности некоторых прозаических произведений Ш. Селима.
Анализируя текст в контексте единства формы и содержания, прежде всего, необходимо акцентировать внимание на авторском замысле, сформулировать причины, сподвигшие Ш. Селима на написание данной статьи. Критик пишет, что в течении длительного времени его внимание привлекало письмо П. Кадри-заде, где речь идёт о М. Нузете, и
что он хотел изложить свои мысли по этому поводу Г28, с' 80".
Автор, в процессе цитирования Ш. Алядина и П. Кадри-заде, одновременно приводит и свои комментарии, что говорит о его непосредственной вовлеченности в данный
«конфликт» мнений Г28, с~ 80". Безусловно, как исследователь и литературный критик, он наверняка составил план и дорожную карту своего литературно-критического произведения. Но вместе с тем, мы видим, что данное произведение не является результатом холодной аналитики и программы. Временами, оно спонтанно, эмоционально и экспрессивно, как и всё лирическое, как натура поэта - Ш. Селима, который пишет из глубин души вперемешку с воспоминаниями, эмоциями, местами холодным анализом, насквозь пронизанным, пропитанным, невидимыми на первый взгляд, глубокими нравственно-философскими суждениями. В этом и заключается ценность пера поэта и прозаика Ш. Селима - великолепный пример единства идеи, формы и содержания в произведении.
Образы Ш. Селима настолько экспрессивны, что вследствие высокой художественности, лиричности и полижанровости исследуемого текста, анализируя его, мы вполне можем говорить о таких понятиях как художественное пространство, сюжетная линия, фабула и т.п.
В тексте наблюдается не только синкретизм родовых, жанровых форм, но и нескольких хротопов (разное время, место, события, факты) гармонично сосуществующих и формирующих целостность произведения. Читатель одновременно пребывает во внутреннем мире Ш. Селима, сидящего на веранде среди книг с чистым листом бумаги и
смотрящим в окно Г28, с' 80", в произведении и хронотопе П. Кадри-заде, живущей в Бухаресте и пишущей своё критическое письмо и наконец, в литературно-критическом очерке и хронотопе Ш. Алядина, в эпоху советского режима.
Своеобразие временной точки зрения - отношения между субъектом и объектом хронотопа во многом определяется характером соотношения времени, в котором находится первичный субъект - автор и вторичные субъекты - герои и окружающий их мир. В исследуемом тексте все три хронотопа (автора и двух объектов сознания) соединяются в нарративе автора - первичного субъекта, объединяясь в один общий хронотоп, так как (на наш взгляд) непосредственно сам автор является объектом сознания своего произведения. Посредством субъектно-объектной системологии, мы видим, как сознание и мышление автора отражаются в произведении, более того, он
становится неотъемлемой её частью Г28, с~ 80".
Оригинальность «сюжета произведения» заключается в том, что не только «герои» статьи Ш. Алядин и П. Кадри-заде являются вторичными объектами сознания, но и сам автор является не кем иным, как «главным героем произведения» - одним из объектов сознания. В этом и заключается глубокая лиричность литературно-критической статьи, с
жанровыми признаками очерка и дневника, присутствие которых, проявляется с первых строк текста и не покидает читателя до конца прочтения Г28, с 801.
Ш. Селим, довольно глубоко показал не только проблематику исследуемых текстов и внутренний мир авторов, но и события, связанные с ними. Следовательно, можно говорить, что критик, собрав воедино несколько, пусть взаимосвязанных во времени, но по сути отдельных фабул - «историй» М. Нузета, Ш. Селима и П. Кадри-заде, выстроил единую сюжетную линию. И удалось это ему за счёт того, что он объединил их вокруг единой общей фабулы - своей личной истории, воспоминаний и переживаний.
Художественное пространство в произведении - главным образом крымскотатарский литературный мир, пересечение, советской и постсоветской эпох. Мы имеем дело с заочной дискуссией, объектов сознания, находящихся в разных хронотопах, в области литературной критики, которую по праву можно назвать философской.
Говоря образами, если для Ш. Селима «дом» или «прошлое» - это литература советского периода, а «свободное пространство» или «будущее» - это современная крымскотатарская словесность, то автор стоит, на «пороге» дома, устремив свой взор в даль, но всё же временами оглядывается назад. Нужно понимать причинность отношения автора к советскому периоду, из-за запретов на национальную литературу и восприятия им постсоветского времени, как возможности свободного творения на родном языке, развития национальной литературы.
В тексте мы видим сюжетно-композиционную обработку, отдельно линейно развивающейся историй, которые связаны между собой и вытекают одна из другой. Следовательно, присутствие разных хронотопов в данном случае, ни в коей мере не нарушает целостности литературоведческого текста и говорит о его полноценной субъектной организации.
Особого внимания в исследуемой статье занимает позиция автора. В отечественном литературоведении изучению категории «автора» посвящены труды М. Бахтина В. Виноградова Б. Кормана Г18; 191, Л. Гинзбурга Г12; 131, Н.Д. Тамарченко Г301 и др. Практически в каждом из данных исследований первым решается вопрос о разделении понятий «автор биографический» («реальный») и «автор художественный» («автор-творец»).
Вследствие особой лирико-эпической родовой формы и полижанровости, в произведении Ш. Селима автор, на наш взгляд, предстаёт перед читателем в «четырёх проявлениях сущности автора»: реальный (биографический) автор Г5; 9; 15; 111; художественный автор (концепированный автор, по Б. Корману) Г18; 191; автор-повествователь - собственно «образ автора» и автор как «лирический герой» в собственном прозаическом произведении - схожий с описанием Б. Кормана - «автор как особая форма выражения
авторского сознания в лирике, отличный от лирического героя» И91.
Авторская позиция, в том числе как зафиксированное отношение между субъектом и объектом сознания, в произведении прямо, однозначно выражается, не только в оценке точки зрения и поведения героев, но и в образной форме, которая гораздо глубже и шире объективной характеристики событий. Ш. Селим углубляется в социально-исторический и психологический анализ текстов вторичных субъектов сознания -«героев» своего литературно-критического текста, в поиск причинно-следственных связей и духовно-нравственных принципов литературной критики Г28, с 841, фактически
вступая с ними в заочную дискуссию Г28 с. 82-83". А самое главное, задевая струны чувств и совести, он пробуждает и побуждает читателя к глубоким переживаниям и
рефлексии на эти непростые темы Г28, с 82-85"".
Позиция автора, по сути определённая изначально, «как будто» формируется постепенно, по нарастающей, на самом деле, лишь готовя, воспитывая, подводя читателя к необходимому выводу. Авторская позиция Ш. Селима гораздо шире и богаче его позиции как повествователя, она выходит за рамки повествования, связывая воедино все четыре «проявления сущности автора» - она глубоко поэтична, ровно настолько, как и прозаична. Глубина её смыслов, будучи сферой исследования герменевтики, феноменологии и рецептивной эстетики, открывается индивидуально для каждого читателя, по степени его эмоциональных, духовных и интеллектуальных способностей.
Не менее значимым выступает и авторская модальность - как выражение в тексте отношения автора к позиционируемым смыслам, его точки зрения и ценностной ориентации в совокупности со способами выражения композиционно-смысловой линии. В данном контексте Ш. Селим раскрывает перед читателем, не просто свое отношение и аргументацию, но и глубокие философские смыслы, гармонично используя для этой
цели, как логические доводы Г28, с~ 82-83"", так и глубоко лирические образы Г28, с' 80", демонстрируя при этом единство формы и содержания, а также художественную целостность текста.
Анализ текста с точки зрения художественной целостности, по мнению М. Гиршмана, является одной из самых существенных философско-эстетических характеристик произведения: «целостность литературного произведения - это всегда личная целостность, в каждом моменте своем обнаруживающая присутствие в произведении
автора, созидающего художественный мир субъекта» Г14, с~ 12"". Этот же аспект отмечает В. Скобелев в «Поэтике рассказа»: «.проблема автора, будучи одной из центральных в литературоведении, является первоосновой для ответа на вопрос о художественной
целостности произведения» Г29, с~ 15"". В данном контексте, присутствие автора в тексте Ш. Селима, настолько явно, что мы отвели ему роль «главного героя», отметив, наряду с логичностью и последовательностью, высокую лиричность статьи, что в очередной раз подтверждает художественность произведения и обосновывает применение к нему методологии анализа художественных текстов.
Художественная целостность анализируемого нами текста заключается не только в многоуровневом единстве, гармоничной взаимосвязи всех элементов произведения (темы, идеи, образа, сюжета с его компонентами, конфликта, композиции, интонации и стиля писателя), но и в глубине художественного мира, которая является пространством встречи автора, героя, читателя и критика. Именно неразрывность этой связи и побуждение читателя к рефлексии и переживаниям, как во время прочтения, так и после, является существенным признаком художественной целостности произведения.
Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что особенность композиционно-смысловой организации исследуемого литературно-критического текста заключаются в том, что систематическое чередования лирического и прозаического стилей, а также явное присутствие в произведении самого автора, его экспрессии и мироощущений позволяет нам говорить о двухродовой и полижанровой литературной конструкции. Данное предположение, в свою очередь, позволяет нам применить в анализе литературоведческого текста критерии художественного произведения, что дает
возможность раскрыть глубинные герменевтические смыслы и возможности новых исследований касаемо объекта исследований.
Библиография
1. Арнольд И.В. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста. [Электронный ресурс". URL: http://mybiblioteka.su/tom3/6-14197.html (дата обращения: 13.09.2018).
2. Бабайлова А.Э. Текст как продукт, средство и объект коммуникации при обучении неродному языку. Социопсихолингвистические аспекты. Саратов, 1987. 153 с.
3. Баженова Е.А. Композиция текста // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной, члены редколлегии: Е.А. Баженова, М.П. Котюрова, А.П. Сковородников. 2-е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2006. С. 168-173.
4. Баженова Е.А., Котюрова М.П. Смысловая структура текста // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной, члены редколлегии: Е.А. Баженова, М.П. Котюрова, А.П. Сковородников. 2-е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2006. C. 388-392.
5. Бахтин М. М. К методологии литературоведения // Контекст - 1974. Литературно-теоретические исследования. М. 1975. [Электрон-ный ресурс". URL: https://wysotsky.eom/0009/156.htm#07 (дата обращения: 17.04.2021).
6. Бессмертная Н.В. Речевая форма «динамическое описание» и ее лингвистическая характеристика. Автореф. дис. ...канд. филол. наук. Киев, 1972. 24 с.
7. Васильев Ю.А. О влиянии композиционно-смысловой организации научного текста на его языково-стилистические характеристики // Стиль научной речи. М, 1978. 279 с.
8. Венделанд А.Э. К вопросу о композиционной смысловой структуре учебного текста и ее влиянии на понимание: Автореф. дис....канд. псих.наук. М., 1970. 14 с.
9. Виноградов В. В. Проблемы русской стилистики. М. : Высш. школа, 1981. 320 с.
10. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. Изд. 5-е, стереотипное. М.: КомКнига, 2007. 144 с.
11. Гашева Н.В., Кондаков Б.В. Исследовательские стратегии начала XXI века // Вестник Пермского Университета, 2011. Вып 3(15). С. 167-175.
12. Гинзбург Л. О психологической прозе. Л. «Худ. литература», 1977. 449 с.
13. Гинзбург Л. О литературном герое. Л., 1979. [Электрон-ный ресурс". URL: http://www.destructioen.narod.ru/ginzburg_o_geroe.htm (дата обращения: 18.04.2021).
14. Гиршман, М. М. Повествователь и герой // Чехов и Лев Толстой. М.: Наука, 1980. С. 126-139.
15. Зборовский Г.Е. Междисциплинарность и плюрализм методологических подходов в социологическом исследовании // Журнал Белорусского государственного университета. 2017. № 2. С. 25-31.
16. Изаренков Д.И. Лингвометодическая интерпретация учебного текста // Рус-ский язык за рубежом. 1995. №4. С. 89-94.
17. Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М.: Высшая школа, 1982. 223 с.
18. Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. С. 59.
19. Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения. М., 1972. 113 с.
20. Кормилов С. И., Скороспелова Е. Б. Литературная критика в России ХХ века (после 1917 года). [Электрон-ный ресурс]. URL: http://kursak.net/s-i-kormilov-e-b-skorospelova-literaturnaya-kritika-v-rossii-xx-veka-posle-1917-goda/ (дата обращения: 18.04.2021).
21. Кошевая И.Г. Название как кодированная идея текста // Иностранные языки в школе. 1982. № 2. С. 8-10.
22. Михайловский Н. К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX начала XX века / Сост., подгот. текста, вступ. ст., коммент. Б. Аверина. Л.: Худож. лит., 1989. 608 с.
23. Николаев С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов. В 2 ч. Ч. 2: Онтоло-гические, корреляционные и функциональные характеристики иноязычия в поэзии. Ростов н/Д: Изд-во «Старые русские», 2005. 295 с.
24. Одинцов В.В. Стилистика текста. М.: Наука, 1980. 263 с.
25. Раковская Н. М. Литературно-критический текст (к проблеме системного анализа). [Электрон-ный ресурс]. URL: http://kursak.net/s-i-kormilov-e-b-skorospelova-literaturnaya-kritika-v-rossii-xx-veka-posle-1917-goda/ (дата обращения: 18.04.2021).
26. Сулайманов М.У. Этнокультурный код в крымскотатарской литературной критике (на примере литературно-критической статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже»). // Litera. 2021. № 4. С. 104-117. DOI: URL:
https ://nbpublish.com/library_read_artide.php?id = 35485
27. Сухомлинова М.А. Особенности композиционно-смысловой организации академических текстов (на материале английского языка). [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-kompozitsionno-smyslovoy-organizatsii-akademicheskih-tekstov-na-materiale-angliyskogo-yazyka/viewer (дата обраще-ния: 17.04.2021).
28. Селимов Ш. Къырымнаме-II: Тамчылар. Акъмесджит: Тарпан, 2008. С. 80-91.
29. Скобелев В. П. Поэтика рассказа. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1982. 155 с.
30. Тамарченко Н.Д. Автор. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и составитель А.Н. Николюкин. М. 2001. С. 17-18.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Рецензируемая статья представляет собой довольно разрозненный анализ литературно-критической статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже». Замечу, что автор не учитывает общих композиционных принципов необходимых при построении научного труда: в работе нивелирована вводная часть, а именно она позволяет конкретизировать предметную область, обозначить цель, актуальность и научную новизну, стоит констатировать, что не имеет четкой логической разверстки основной блок - это набор суждений эмпирического характера, заключение же имеет пространные / общие суждения, которые ни формально, ни содержательно не дают основание подвести итоги. Финал есть пролонгация рассуждений, да и сам автор тезирует, что «надеемся, наша статья станет вкладом в более глубокое исследование данной проблемы». Разнородный тон работы представленной к публикации распространен на весь текст, а это снижает внимание потенциальной заинтересованного
читателя, не дает реализовать концептуально-сложный диалог. Думаю, что предмет изучение, в принципе, достаточно интересен, то есть литературно-критические работы подвергаются анализу редко, что может быть продуктивно и актуально. Правда, разбор данного жанра должен идти в строгой методологической номинации: это требует сам жанр. Говоря о литературно-критической статье Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» следует оперировать не гипотетикой, догадками и предположениями, а налично-зафиксированными фактами «интенциональных суждений». Отчасти автор оговаривает этот момент в самом начале своего труда: «говоря о литературном роде статьи, необходимо отметить, что в формально-субъектной организации эпического по форме произведения отчётливо проявляются признаки лирического, эмоционально-оценочного стиля. С первых строк на передний план проступает чувственность, перед читателем в мгновенье открывается внутренний мир автора», или «автор не просто описывает, анализирует, но и исследует причины действий своих героев, как социальных явлений. Он на примерах показывает уровень социальной детерминации, обусловленности характеров и поступков своих субъектов сознания от внешней среды, что является неотъемлемой особенностью критического реализма». Однако, общая стилистическая тональность рецепции работы Ш. Селима не выдерживается, автор сбивается на желание выразить «большее, чем указано» в критическом первоисточнике. Также сложно определиться с новизной рецензируемого труда: ряд позиций смешивается, либо не дается их серьезная аргументация и объективация. Считаю, что исследователь стремится наполнить собственный текст терминами и понятиями, но их становится так много, что не получается определиться с магистрально сильными узлами: здесь и цель автора, и образный строй, и топос, и психологизм, и историзм, и форма, и содержание, и авторский замысел, и хронотоп. Но, здесь же нарочито звучащий блок «эмпирических смущений»: «читатель не сразу приходит к этому выводу, а после прочтения, главным образом, в конце произведения. Этот образ раздавленного системой интеллектуала погружает его в тоску и способствует глубокой рефлексии. А как поступил бы я в данной ситуации? - вот вопрос, к которому должен прийти читатель, конечно же, далеко не каждый». В тексте достаточно много т.н. «смысловых переводов», они вновь путают и научному тексту придают двойственность, противоречивость, а не объективность и однозначность. Многое в работе нуждается в дополнительном комментировании, расширении, определении. Данный текст явно не сложился в единое полотно, которое имело четко выраженное авторское концептуальное ядро. Пожалуй, это и есть явный недостаток рецензируемого материала. Считаю, что основа работы все же есть, ибо ряд системных проявлений прописан: например, отсылки к исследованиям категории «автор» (М. Бахтин, В. Виноградов, Б. Корман...). Но текст нуждается в серьезной доработке и правке - это и структура / композиция, и логика наррации, и целевая / исследовательская перспектива и т.д. Положительно то, что автор явно стремится большой объем «мыслей и суждений» вместить в «малую форму», а это требует более серьезной и качественной работы. С учетом сказанного, тезирую: рецензируемая статья «Особенности композиционно-смысловой организации литературно-критической статьи Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» в данном виде не может быть допущена к открытой публикации в журнале «Филология: научные исследования».
Результаты процедуры повторного рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
В рецензируемой статье «Особенности композиционно-смысловой организации текста в литературно-критической статье Ш. Селима «О Шамиле Алядине, чарыках и перочинном ноже» несомненно представлен актуальный материал. В рецензируемой статье поднимаются вопросы композиционной структуры текста. Исследование проведено на стыке стилистики, литературной критики и герменевтики, которые являются актуальными направлениями лингвистических изысканий на сегодняшний момент. Данная работа выполнена профессионально, с соблюдением основных канонов научного исследования. Автор представляет интересный материал с научной точки зрения, который имеет весомое значение как для литературной критики, так и для общей теории лингвистики. В статье представлена методология исследования, выбор которой вполне адекватен целям и задачам работы. Исследование выполнено в русле современных подходов. Подобные работы с применением различных методологий являются актуальными и, с учетом фактического материала, позволяют тиражировать предложенный автором принцип исследования на иной языковой материал. Автор ссылается на работы предшественников, но не компилирует полученные ранее знания, а вносит собственные предложения и делает выводы, что свидетельствует о самостоятельно проведенном исследовании на высоком научном уровне. Так, следует отметить библиографию, содержащую 30 позиций, большая часть которых являются современными источниками, а именно: научными статьями, тезисами докладов, фундаментальными работами. Однако стоит отметить отсутствие зарубежных работ, которые делают рецензируемую работу в некой степени оторванной от мировой науки. В исследовании применён подход методологического плюрализма, который заключается в выборочном перекрёстном анализе текста, с точки зрения того или иного компонента композиционно-смысловой организации, посредством одного или нескольких методов исследования. В рамках описанного подхода были определены основной - герменевтический метод анализа и следующие вспомогательные методы исследования: структурно-жанровый, логический, феноменологический, психологический, а также подходы философской рефлексии и рецептивной эстетики. Статья содержит научную новизну, полученную автором при проведении исследования. Работа базируется на большом пласте научного материала. Работа написано в соответствии с канонами научного исследования и состоит из введения, содержащего обзор и постановку задач, основной части, разбитой на смысловые части, а также заключения, которое содержит квинтэссенцию проведенного исследования. Автором были сделаны ряд обоснованных выводов по результатом исследования. Статья, несомненно, будет полезна широкому кругу лиц, занимающихся проблемами литературоведческой стилистики, мастерства литературной критики, общей теории дискурса. Статья написана научным языком, хорошо структурирована, выводы логичны и четко сформулированы, опечатки, орфографические и синтаксические ошибки, неточности не обнаружены. Общее впечатление после прочтения рецензируемой статьи положительное, работа может быть рекомендована к публикации в научном журнале из перечня ВАК.
