CC BY
33
В.Н.Варламенкое*
ОСОБЕННОСТИ КАДРОВОЙ ПОЛИТИКИ В ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СФЕРЕ В 20-х гг. XX в. В ПОВОЛЖСКОМ РЕГИОНЕ
В статье автор анализирует проблемы обеспечения кадрового состава учителей и ответственности за формирование ценностного понимания общественной пользы.
В дореволюционной и послереволюционной кратосоциообразо-ва-тельной политике государства в совмещении забот, чтобы, во-первых, квалифицированные педагогические кадры были, и, во-вторых, чтобы они доходчиво доводили до умов детей политику власти, определялась необходимая преемственность.
Так, 22 августа 1917 г. временным правительством было утверждено «Положение о Педагогическом Институте в г. Самара» в составе двух факультетов — историко-филологического и физико-математического. И уже 4 сентября заместитель председателя Самарской губернской земской управы А.Ф. Валяев, прибыв в Петроград, обратился к профессору А.П. Нечаеву от имени земства на пост директора вновь учреждаемого высшего учебного заведения. 30 сентября 1917 г. профессор А.П. Нечаев прибыл в Самару для осмотра помещения предназначенного для института [1.С.3-4]. 29 октября 1917 г. состоялось официальное открытие института, а 6 ноября, не взирая на незакон-чившийся ремонт помещения и квартир, начались полным ходом занятия на историко-филологическом факультете [1.С.6]. В 1920 г. в Симбирске был открыт университет, а в Пензе — практический институт народного образования. В 1922 г. в связи с жесточайшей нехваткой финансовых средств вузы в Пензе и Симбирске были преобразованы в техникумы. Лишь в конце 1932 г. в Ульяновске возродился педагогический вуз [2.С.114,116]. Подводя итоги первого полугодия существования Самарского педагогического института, совет профессоров с гордостью констатировал, что долгожданное высшее учебное заведение в Самаре, наконец осуществлено и верил, что оно станет рассадником просвещения для Самарского края и что население оценит значение института и поддержит не только его существование, но и создаст благоприятные условия для развития его в полный университет [1.С.17]. Исполняя желание Самарского губернского земского собрания превратить Институт в Университет, педагогический совет устроил торжественное и многолюдное собрание из представи-
*© Варламенков В.Н., 2008
Варламенков Виктор Николаевич — кафедра истории Отечества Самарского государственного университета
телей от разных общественных и профессиональных организаций, а так же и отдельных общественных деятелей. На этом собрании единодушно была вынесена резолюция о немедленном преобразовании института в Университет нового английского типа, в котором осуществлялась бы разработка не только чистой науки, но и прикладных знаний. В особенности важно, чтобы историко-филологический и естественно-научный факультет имели в виду столь настойчивой в настоящее время потребности в учителях [1.С.21]. 10 августа 1918 г. Комитетом членов Учредительного собрания этот вопрос был решен положительно [3.Л.6]. 21 января 1919 г. Совет Народных Комиссаров декретом новой власти подтвердил преобразование бывшего института в Самаре в государственный университет. Датой открытия Самарского государственного университета постановлено считать 7 ноября 1918 года [4.Ст.21]. Самарская уездная земская, а потом заменивший ее совет по народному образованию предлагали Педагогическому Совету устроить курсы для народных учителей Самарского уезда. Это предложение было услышано и реализовано советом и он принял и организовал шестинедельные учительские курсы, на которые записалось 423 учителей и учительниц [1.С.21]. В г. Ставрополе Самарской губернии 5 июля 1920 г. были открыты курсы по подготовке учительского персонала [5.С.243]. Самарский университет с 1923 г. продолжал свою деятельность в составе лишь одного медицинского факультета, который был закрыт в 1927 г. [6.С.446]. В постановлении первой областной партконференции по отчетному докладу Облбюро ЦК ВКП(б) с горечью констатировалось, что по уровню грамотности населения, по состоянию сети культурных учреждений, по охвату и качеству культурного обслуживания Средне-Волжская область занимала, по сравнению с другими районами РСФСР, одно из последних мест. А в постановлении съезда Советов Средне-Волжской области отмечалось недостаточность квалифицированных специалистов и полное отсутствие соответствующих вузов. Представительство СреднеВолжского облисполкома в Москве также резюмировало, что крупные города — Саратов, Казань, Свердловск заняты подготовкой сил в первую очередь для нужд своего края. Башкирская и Казанская республики сами остро нуждались в квалифицированных культурных силах. А поскольку на получение необходимого количества подготовленных работников для Средне-Волжской области из центра также едва ли приходилось рассчитывать, то президиум Средне-Волжского областного исполнительного комитета Советов (протокол №14 от 21 ноября 1928 года) постановил утвердить представленный комиссией проект докладной записки в Наркомпрос об открытии ВУЗов в области, в том числе и педагогического [7.С.12].
На заседании Самарского Губоно 19 октября 1918 г. член партии большевиков с мая 1917 г. выпускник Казанского университета, учитель Самарского реального училища В.А. Тронин, избранный в янва-
ре 1918 г. губернским Комиссаром просвещения справедливо предполагал, что в подыскании учительского персонала возможны затруднения. Зав. Губоно предлагал использовать общественные силы в лице квартальных комитетов бедноты, которые должны были разделить ответственность с представителями власти и взять на учет все культурные силы буржуазии. А отделы народного образования обязаны были заставить их работать, если те обладали какими-либо специальными знаниями. В мотивации подобного решения использовался довод, что поскольку зажиточные слои пользовались всеми благами просвещения, то пусть потрудятся возвратить трудовому народу то, что они получали под контролем отдела народного образования [8.С.16]. Если определение степени профессиональной пригодности была отдана, пусть кратковременно, общественности, которая не обладала четкими критериями отбора специалистов, то это говорило о недостаточном предвидении руководством реальных последствий такого решения, полагаясь лишь на счастливый случай и удачный выбор.
Первый Всероссийский съезд по просвещению (1918 г.) в резолюции «О подготовке учителей» призвал отделы народного образования широко организовать переподготовку учителей. «Летние краткосрочные повторительные педагогические курсы», — говорилось в резолюции, — должны всюду устраиваться по определенной программе с тем, чтобы все учителя познакомились с принципами единой трудовой школы и получили бы серьезное знание по важнейшим историкосоциологическим дисциплинам... В 4 года все учителя должны пройти через эти курсы. Продолжительность курсов должна быть не менее 6 недель [9.С.142]. 25 октября 1918 г. на заседании Губоно было принято решение о слиянии Виленского и Самарского учительских институтов [10.Л.3-3 (об.)]. В 1919 г. учительский институт, существовавший в Пензе с 1916 г. и готовивший учителей-мужчин, был преобразован в институт народного образования (ПИНО). С 1919 г. учительские семинарии в Пензе, Саранске, Инсаре были преобразованы в постоянно действующие учительские курсы.[20.Л.139]. Власть не могла не использовать опыт дореволюционных специалистов во всех отраслях знаний. Наряду с этим государственное и партийное руководство развернули подготовку учителей из крестьян и рабочих, добавив в их название революционной романтики, определив как «красных учителей». Таким образом, разграничив учителей на «красных» и остальных, власть выбрала обоснование своей финансово-сберегающей выжидательной позиции: вот, когда красных учителей станет подавляющее большинство, тогда можно сместить приоритеты финансовой поддержки в пользу народного просвещения. А пока. местная печать сообщала о возможности повышения квалификации. 17 июля 1919 г. «Коммуна» информировала: «В предстоящем учебном году количество школ в г. Самаре будет значительно увеличено. Имеющихся учителей для работы во всех школах не хватает. Поэтому Городской От-
дел Народного Образования открывает на Барбашиной Поляне двухмесячные курсы для подготовки учителей из учащихся окончивших 7 класс и выразивших желание работать в области народного образования. Эти курсы будут готовить учителей для двух младших групп Единой Трудовой Школы [11.С.13-14]. «В помещении бывшего епархиального училища открываются организованные городским отделом народного образования краткосрочные педагогические курсы по подготовке учителей младших групп I ступени». «Самарский Губернский отдел народного образования предлагает всем лицам, желающим работать во вновь организуемом в г. Самаре институте народного образования по подготовке учителей I и II ступени подавать заявления с кратким жизнеописанием на имя инициативной группы в Самарский Губернский Отдел Народного Образования (угол Советской и Воскресенской)» [11.С.13-14]. 7 мая 1918 г. в Москве состоялся Всероссийский съезд делегатов от слушателей 22 учительских институтов. Съезд принял решение о преобразовании учительских институтов в высшие педагогические учебные заведения с четырехгодичным курсом. Во второй половине августа 1918 г. Народный Комиссариат просвещения созвал совещание деятелей по подготовке учителей, которое продолжалось с 18 по 25 августа. Совещание работало по акциям: педагогических академий, педагогических курсов, учительских институтов, учительских семинарий и др. Секция педагогических академий признала целесообразным открыть ряд педагогических институтов в Петрограде и Самаре [9.С.421-422]. К концу 1918 г. в Советской России функционировали 32 педагогических института, 180 учительских семинарий, 150 одиночных курсов [9. С.429]. Из-за недостаточного финансового обеспечения в конце 1920 г. Совнарком предложил Нар-компросу выделить ударные институты, поставив их в лучшие условия по сравнению с остальными. Из 60 институтов народного образования, существовавших в то время в РСФСР, было выделено 14 ударных институтов. Экспериментирование с реорганизацией педагогического образования привело в начале 1921 г. к тому, что Главпро-фобр, которому переподчинялись педагогическое образование, принял новую схему педагогических учебных заведений. Согласно этой схеме основными типами педагогических учебных заведений были признаны: краткосрочные педкурсы, педтехникумы, практические институты народного образования, педфакультеты и пединституты [9.С.433]. В список ударных институтов с подобающим финансовым обеспечением не попали ни Самарский государственный университет (хотя на апрель 1923 г. из 2.086 студентов Самарского госуниверсите-та 656 учились на педфаке [8.С.69].), ни Пензенский институт народного образования[12.Л.27-36]., ни Симбирский государственный университет [13.С.246-247]. На 1 января 1921 г. в Советской России было 58 высших педагогических учебных заведений, 176 трехгодичных пед-курсов, 89 одногодичных педкурсов [9.С.434]. В обеспечении каче-
ственного состава учителей в январе 1921 г. в Совете труда и обороны был рассмотрен проект постановления о возвращении к работе по своей специальности работников просвещения из государственных учреждений, предприятий и хозяйств гражданского и военного ведомств [14.С.8-9]. С образованием губернского статистического Бюро в конце 1918 г. с 1 мая в составе Самарского Губстат бюро была организована секция статистики народного образования, к которой были последовательно присоединены статистические подотделы губернского, городского и уездного отделов народного образования [15.С.35]. Согласно статистическим сведениям на 1 апреля 1920 г. по народному образованию в Самарской губернии констатировался тяжелый учительский кризис — недостаток культурных работников. Из 8382 учительских вакансий в школах I ступени дефицит кадров составлял 740 человек и в школах II ступени незамеченными оставались до 1200 мест, т.е. свыше 13%. Сверх того, не хватает еще 2340 учителей для того, чтобы на каждого учителя приходилось только по 25 учеников. В целях подготовки кадров работников и повышения уровня педагогических знаний среди учительства губнароб организовал ряд учреждений и курсов различного типа и продолжительности. Если до октябрьской революции в учительских семинариях в Самаре, Бугурус-лане, Ставрополе, Мелекесе и Самарском Учительском Институте число учащихся доходило до 250 человек, то в октябре 1918 г. сентябре 1919 г. педагогические институты — Самарский и Виленский (эвакуированный), учительские семинарии — Самарская, Бугурусланс-кая, Ставропольская, Мелекесская, Обшаровская, Бугульминская объединяли до 500 человек. К тому же существовали краткосрочные педагогические курсы:
Одногодичные 500 чел.
5-месячные 30 чел.
3-месячные 1000 чел.
2-месячные 50 чел.
6-недельные 1400 чел.
В октябре 1919 гг. — декабре 1920 рост учащихся на педагогической ниве также был заметен: в институте народного образования — 200 чел.; 3-х годичные курсы: Самарские (бывш. Учительская семинария), Ставропольские, Мелекесские, Бузулукские, Грачевские, Соро-ченские, Бугульминские, Бугурусланские; краткосрочные курсы: в Самаре — 8 методических курсов на 500 человек; курсы по подготовке рабочих и крестьян в высшие учебные заведении в Самаре — 100 и 150 человек. К тому же были проведены краткосрочные методикопедагогические курсы: а) по подготовке работников в школе I ступени из лиц кончивших трудовую школу или имеющих соответствующую подготовку; б) для школьных работников школ I ступени. Всего таких курсов в уездах было 16, не считая районных курсов в Бузулук-скому и Бугурусланском уездах. На каждых курсах обучалось по 180
человек [15.С.32-34]. Несмотря на предпринимаемые властью усилия в 1920-1921 гг. недостаток в школьных работниках особенно остро ощущался в уездах. По самарской губернии не хватало ок. 2 тыс. преподавателей [15.С.15].
Сборник статистических сведений по Самарской губернии сообщал, что на 1 января 1924 в Самарской губернии (табл. 1) появилось три педтехникума [16.С.32-33].
Таблица 1
Название образ. учреждения Общее число учреждений Источник содержания Губоно Преподаватели Число уч-ся
Педтехникум г. Самара 1 1 24 139
Педтехникум г. Бугуруслан 1 1 11 138
Педтехникум г. Бузулук 1 1 14 240
Советская власть получила в наследство разносоциальный, разноквалифицированный, политически неоднородный состав учительства. Как показало обследование, результаты которых были приведены в 1922 г. в журнале «На путях к новой школе» война и революция оттеснили мужчину и на первый план вышли женщины-педагоги — 75,2%. Из общего состава учительства 40% со стажем до 5 лет и 60% до 10 лет. 75% со средним и 13% с низшим образованием. Но если взять учительство до 30-летнего возраста (их большинство, 55%), то здесь еще заметнее, еще больше выявляется роль женщины: 75,2% вырастают в 81,3%.[17.С.35]. Образование стало женской сферой деятельности, в которой, мужчины-учителя, оставаясь в количественном меньшинстве среди женщин-коллег, в равной степени разделяли сложившуюся несправедливость финансирование по остаточному принципу. Основания подобной системной ошибки советской власти закладывались еще до революции и частично передавались по наследству, несмотря на несоответствие декларированного равенства между мужчинами и женщинами в новом обществе и реальном его воплощении.
А поскольку ошибка, совершающаяся государственными органами, носила системный характер, то ее последствия распространялись на все сферы жизнедеятельности человека. Неосознаваемая совершенная ошибка не уменьшает своего вредного воздействия. Но, однако, не зафиксированный ни в сознании человека, ни в законах вред не может быть возмещен по требованию стороне осознавшей и ощутив-
шей на себе его пагубные последствия. Поэтому бездействие неосознанное необходимо перевести в плоскость признания морального и юридического поля. В этом случае наступает ответственность (в нашем случае социально значимая дедуктивно-мобильная ответственность), осознание которой способно изменить требуемый результат и последствия своих дел. Исполняющийся подобающим образом долг перед обществом, государственными органами осознается населением как управление справедливое, повышающее доверие к власти и выводит граждан страны из состояния конформизма, как одной из форм уклонения от собственной ответственности, к состоянию индуктивно-мобильной солидарности, при которой осознается и реализуется общность интересов власти и общества и активизирует сочувствие действиям властей и желание сделать ответственность совместной, мотивирует свою деятельность с наибольшей отдачей. О таком более позитивном, продуктивном варианте сотрудничества с населением власть задумывалась только в критически тревожных обстоятельствах из-за вынужденной необходимости — сохранить саму себя. Ленин, постоянно беспокоясь об устойчивости власти, первенствующим положении партийного руководства работников школы над беспартийными работниками, полагал, что строительство просвещения должно происходить под присмотром большевиков. Он с прямодушной ясностью говорил Луначарскому, что в течение всего ближайшего времени нельзя будет добиться такого положения, при котором просвещение можно было бы строить одними коммунистическими руками. Он наставлял: нужно в работе использовать симпатизировавших власти педагогические силы, чтобы не позволить произойти процессу рассасывания коммунистических начал. Коммунисты не должны были растворяться в беспартийной среде, как сахар в чае, это было бы величайшим преступлением. За педагогический «массив» Ленин призывал Луначарского отчаянно бороться [18.С.127].
Развивая мысли Ленина Луначарский откровенно отмечал, что наша коммунистическая задача заключается в том, чтобы педагог освещал сознание молодого существа силой человечности [19.С.107]. Питать эту силу должны основные идеи партии большевиков, идеи великого Ленина, знание содержания и цели революции, которые должен усвоить каждый учитель, пусть, не будучи коммунистом. Человек не сочувствующий этим грандиозным, истинно человеческим целям, по мнению Луначарского, будет всегда плохим учителем [19.С.271]. А что же нужно, чтобы формировать хорошего учителя? Две вещи: 1) чтобы шли охотно в пединститут; 2) чтобы шли туда не те люди, которым больше деваться некуда, а чтобы, шла туда настоящая передовая боевая молодежь, понимающая, то положение в высокой степени почтенное. При этом Луначарский искренне признает, что положение учителя скверное (на декабрь 1923 г., уточнение автора). Он лишен той доли социального уважения, каким должен быть окружен,
и лишен тех нормальных условий жизни, которые делают его работу сколько-нибудь удовлетворительно поставленной. Приток новых сил был весьма слабый. На высокие потребности в учителях (по данным Соцвоса в 250 тыс.) мы, отмечает Луначарский, выпускаем одну тысячу учителей в год на всю Россию, которая все же имеет не меньше 45 тыс. школ только I ступени. Ясно, подытоживает Луначарский, что этим количеством едва ли можно заменить просто умирающих. Итак, подготовка учителя — вещь тоже огромная, причем нужно еще самих-то подготовщиков найти, разыскать, собрать. Они есть, но в малом количестве, с горечью резюмировал А.В. Луначарский.[19.С.218-219.]. Искреннее признание вождей революции тех озабоченностей, тревог, беспокойств за благоприятный результат взаимодействия власти, общества, образования можно считать принудительным признанием трудностей и определение попыток выхода из них.
Расширенный бланк годовой статистической отчетности, введенный Наркомпромсом с 1924 г. дал возможность впервые получить сведения о составе работников просвещения Губоно на основании первичной статистической регистрации по учреждениям народного образования, существующей с 1922 г., а также на основании материала годовой статистической отчетности учреждений, введенной частично с 1924 г. получил возможность собрать достаточно исчерпывающие данные для суждения о личном составе работников просвещения. Итоги содержат материалы годовой отчетности на 1 июня 1924 г. в части касающейся данных о составе работников просвещения 33 губерний Европейской части среди которых были Пензенская, Самарская и Ульяновская (с 1924 г.) Большинство 72,1% школьных работников находилось на территории сельской местности, 27,9% в городах. Из них 33,2 мужского пола и 66,8% женского.
Образовательный стаж школьных работников просвещения (табл. 2) был следующим [21.С.323-325].
Таблица 2
Высшее Среднее Низшее Не указано
Общее Специальное Общее Специальное Общее Специальное
8,2 1,5 60,2 5,4 14,6 10,1 4,4
Педагогический стаж представлен в табл. 3 [21.С.327].
Таблица 3
1-3 года 3-5 лет 5-10 лет 10-15 лет 15-25 лет Св. 25 лет Не расспрос.
19,5 18,1 27,9 17,2 12,0 5,3 2,5
Данные таблицы свидетельствуют, что 37,6% школьных работников вступили на работу в послереволюционное время. Состояние народного образования в Пензенской губернии к 1926 году с точки зрения кадровой классификации имело следующий вид.[22.С.10].
Состав и квалификация педагогов представлены в табл.4.
Состав педагогов I ступени отличался большой пестротой.
Таблица 4
Окончивших учительскую семинарию - 180 чел. (8,5%)
С высшим образованием (случайный элемент) - 13 чел. (0,6%)
Окончившие епархиальное училище - 198 чел. (9,1%)
Окончившие гимназию - 679 чел. (31,1%)
С низшим образованием - 251 чел. (11,5%)
Окончивших педтехникум - 92 чел. (4,2%)
Окончивших школу II ст. и преподавали - 764 чел. (35%)
Дефицит учителей в губернии был настолько жестким, что большую часть учителей 35% составляли бывшие выпускники школ, что конечно сказывалось на качестве обучения из-за не наработанного еще багажа знаний и методики обучения.
Педагоги и их квалификация.
Общее количество педагогов в учреждениях воспитания школьного типа, за исключением г. Пензы составляло 2333, мужчин — 830, женщин — 1493. 6,11% являлись членами партии и РЛКСМ. В городах работало 328 чел. или 14,12%, в деревнях — 1995 чел. или 85,88%, т.е. школьных работников находившихся на территории сельской местности в губернии было на 13,7% выше, чем в РСФСР. По национальному составу русских было 2.095 чел. (87,25%), мордвы — 145 чел. (7%), татар — 119 чел. (5,75%). Социальный состав педагогов был следующим: из рабочих — 48 чел., крестьян — 1213 чел., интеллигенции —
327 чел., духовенства — 399 чел., прочих — 336 чел. По образовательному цензу были следующие показатели: высшее образование имели 124 чел. — 5,23%, среднее 1384 чел. — 59,57%, среднее педагогическое 341 чел. — 14,67%, низшее 474 чел. — 20,53%. По педагогическому стажу картина была следующей: до 7 лет — 1221 чел. (52,56%), до 12 лет — 439 чел. (18,89%), до 15 лет — 22,4 чел. (9,64%), до 20 лет и выше
328 чел. (14,12%), не выяснено — стаж у 111 человек (4,79%).[22.С.11]. Под интеллигенцией подразумевались дореволюционные учителя, которые имели солидный педагогический стаж, но находились в меньшинстве. Преобладание среди учителей выходцев из крестьян подтверждало мудрую народную поговорку «Где родился, там и пригодился».
Из стенографического отчета заседания ответственных работников Губоно совместно с представителями разных организаций в присутствии наркома просвещения А.В. Луначарского о состоянии народного образования Самарской губернии от 12 января 1924 г. следовало, что проверочная комиссия установила, что в г. Самара педагогов с высшим образованием — 11%, со средним образованием — 85%, с низшим образованием — 4%. В уездах с высшим образованием — 5%, со средним — 67%, с низшим — 28%. В отдельных уездах, например из 400 учителей Бугурусланского уезда 166 человек имели низшее образование и лишь только один Самарский уезд не имел лиц с низшим образованием. Поэтому задача переподготовки учителей являлась ответственной и первоочередной. Из-за недостатка финансовых средств выделяемых Наркомпросом переподготовку в губернии прошли лишь 550 чел. [8.С.87]. Образовательный уровень учителей Ульяновской губернии был так же очень невысок. В 1924/25 учебном году высшее образование в начальных школах имело всего 10% учителей, а специальное педагогическое — только 0,3%, в семилетних школах соответственно — 26 и 1,5%, в средних — 43 и 3%.[13.С.242]. Педагогические кадры школ РСФСР выросли за 5 лет более чем на 55%: в 1925/26 уч. г. всего преподавателей в школах всеобуча было 191.848 чел. [23.С.7]. Динамика обеспеченности населения РСФСР культурно-просветительскими учреждениями представлена в табл. 5.
Таблица 5
На 100 жителей приходилось 1910/11 1922/23 1926/27
Уч-ся в педтехникумах — 0,32 0,37
Уч-ся в педрабфаках — — 0,03
Уч-ся в педвузах — — 0,16
При населении в 1926 г. 145 млн 906 тыс. 624 человека [23.С.13], грамотных на 1000 человек в сопоставлении с другими годами (табл. 6) была следующее количество.[24.С.1].
Таблица 6
1897 1920 1926
293 чел. на 1000 398 на 1000 523 на 1000
29,3% 39,8% 52,3%
Из таблиц видно, что рост грамотного населения не соотносится с ростом педагогических кадров увеличивая на последних давление в виде чрезмерной количественной загруженностью учащимся, особых,
сложных условий труда, повышенной психологической напряженности, которые не возмещались ни материальными благами, ни финансовыми средствами. Именно в этом автор исследования усматривает фальшь мировоззренческих оснований партийно-государственных представлений согласно которым, каждый индивид приносит свою лепту и получает в обмен те блага, которые накопились в обществе.[19.С.107]. С одной стороны, власть широко оповещала свои намерения относительно подрастающего поколения, воспитывая в человеке идею того, что он ответственен перед массами, чувство долга, который он добровольно должен взять на себя, как определенное звено великой цепи. С другой стороны, признавая объективное движение человечества к созданию огромного коллектива, власть косвенно подтверждало востребованность системного сознания. Однако, декларируя коммунистические идеалы она совершенно не была готова к целостному пониманию общественной пользы. Поэтому власть, как пожарная команда, реагировала на очаги недостаточной обеспеченности педагогическими кадрами директивами, постановлениями, узаконениями и другими видами распоряжений смягчающими остроту кадрового вопроса.
Библиографический список
1. Отчет о деятельности Самарского Педагогического института за 1917-1918 учебный год. — Самара: Типография Губернского земства, 1918.— С. 3-4.;С.6;С.17;С.21;С.23.
2. Биргер Л.И. Становление и развитие советской системы подготовки специалистов на Средней Волге в довоенные годы (1917 — июнь 1941 гг.) / Л.И. Биргер, В.А. Сыркин //Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. Вып. 5. — Куйбышев: Куйбышев. обл. тип. им. Мяги, 1975. — С. 114, 116.
3. ГАСО. - Ф.Р.-28. - Оп. 1. - Д. 314. - Л. 6.
4.Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. - 1919. - № 2.- Ст. 21.
5. Годы и события. Хроника. Т. 1. 1851-1920. - Самара: Управление по делам архивов адм. Самарской обл, 2000. - С. 243.
6. Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. - Куйбышев: Куйб. книжн. изд-во, 1967. - С. 446.
7. Об организации в Средне-Волжской области педагогического, медицинского и ветеринарского вузов. - Самара: Средне-Волжское книжное изд-во, 1928. - С. 12.
8.Культурное строительство в Куйбышевской области 1917-1937 гг. - Сборник документов. - Куйбышев: Куйб. Книжн. изд-во, 1979. - С. 16.;С.69;С.87.
9. Королев, Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. 19171920 / Ф.Ф. Королев. - М.: Изд-во АПН РСФСР, 1958. - С. 142. С.142;С.421-422;С.429;С.433;С.434.
10. ГАСО. - Ф. 353 - Оп. 1. - Д. 2. - Л. 3-3(об.).
11. Козловская, Г.Е. Народное образование Самары: хроника событий. 19171991 гг. / Г.Е. Козловская, О.В. Московский. - Самара: Изд-во МГПУ, 2004. -С. 13-14.
12. Пензенский практический институт народного образования (ПИНО) организован из бывшего учительского института, открытого 1 июня 1916 г. В 1917 г. он был преобразован в учительский институт повышенного типа, в 1918 г. -в педагогический институт, а в 1919 г. - в институт народного образования. В августе 1923 г. был реорганизован в педтехникум. См. ГАПО. - Ф.Р-198. -Оп. 1. - Д. 75. - Л. 27-36.
13. 16 января 1919 г. в Симбирске был открыт педагогический институт, а 22 февраля 1920 г. - государственный университет им. В.И. Ленина. Однако в связи с тяжелыми финансовыми условиями педагогический институт и университет были закрыты. См.: Край Ильича за 50 советских лет. - Ульяновск: Ульяновское отделение приволжского книжного издательства. - 1967. -С. 242, 246-247.
14. Народное просвещение. - 1921. - № 80. - С. 8-9.
15. Красная летопись. Материалы к истории советского правительства в Самарской губернии (октябрь 1917 г. - апрель 1921 г.). - Самара: Гос. изд-во, 1921. - С. 35;С.32-34;С.15.
16. Сборник статистических сведений по Самарской Губернии. Выпуск 3.-Самара: Гос. изд-во, 1925.-С.32-33.
17. На путях к новой школе. - 1922. - № 2. - С. 35
18. Луначарский, А.В. Ленин и народное образование / А.В. Луначарский. -М.: Изд-во АПН РСФСР,1960. - С. 127.
19. Луначарский, А.В. Просвещение и революция. Сборник статей / А.В. Луначарский. - М.: Работник просвещения, 1926. - С. 107;С.271;С.218-219;С.106.
20. ГАПО. - Ф.Р. - 253. - Оп.1. - Д.3. - Л.139.
21. Статестический ежегодник. Состояние народного образования в РСФСР за 1923-24 год. - М.: Долой неграмотность, 1925. - С. 323-325.
22. Состояние народного образования в Пензенской губернии к 13 съезду Советов. - Пенза: Пенз. гос. изд-во, 1926. - С. 10; С. 11.
23. Народное просвещение в РСФСР в цифрах за 15 лет советской власти. -М.: Издание ЦСУ РСФСР, 1923. - С. 7; С. 13.
24. Статистический справочник СССР. 1927. - М.: Изд. ЦСУ СССР, 1927. -С. 1.
V.N. Varlamenkov PERSONAL POLITICS AT THE EDUCATION SHERE IN THE 20™ YEARS OF XX CENTURY IN THE VOLGA REGION
In the paper the author analyzes the problems of providing the education shere with specialists and forming of understanding the value of the social benefit.
Статья принята в печать в окончательном варианте 14.01.08 г.
