CC BY
41
Чаленко М.В.
Аспирант, кафедра философии, Таганрогский государственный педагогический институт
ОСОБЕННОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТИВОРЕЧИЯ В КОНТЕКСТЕ ПРОГНОСТИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ*
Аннотация
В работе рассматривается зависимость прогностической мотивации и прогностических ожиданий от господствующей метафизической установки, интерпретации темпоральных модусов и всего комплекса социокультурных оснований, имеющихся в распоряжении эпохи. В результате анализа установлено, что в отличие от непосредственных, методологически не фиксируемых форм предвидения, прогноз опирается на дискурсивно выстраиваемое умозаключение.
Ключевые слова: прогноз, формы предвидения, интерпретация темпоральных модусов, аксиология, социальное противоречие
Keywords: forecast, prediction form, the interpretation of temporal modes, axiology, social contratiction
Историко-философский анализ прогностической перспективы исследования социального противоречия позволил выявить зависимость прогностической мотивации и прогностических ожиданий от господствующей метафизической установки, интерпретации темпоральных модусов и всего комплекса социокультурных оснований, имеющихся в распоряжении эпохи. При этом установлено, что необходимая погруженность исследователя в установки современной ему эпохи, хотя и определяет рамки, в которых движется предвосхищающий дискурс теоретика, однако укорененность в соответствующем социкультурном пространстве ещё не влечёт необходимости однообразия рефлексии по всем аспектам интерпретации социальных противоречий, выявления доминант и детерминант и определения перспектив построения предвосхищающей модели развития противоречий социального бытия, равно как не приводило к согласию в отношении континуальности связей всех его атрибутов. Космоцентрическая установка имманентного усмотрения гармонии порядка, в принципе детерминированного универсальным логосом и соответственно менее всего расположенная к языку вероятностей, хотя и перестала занимать господствующее положение в общественном сознании, однако не исчезла совсем, но продолжает периодически воспроизводится в различных вариациях и в современном мышлении. Как только современные методологические установки на предвосхищающий анализ социальных противоречий дают сбой, тут же воспроизводятся более ранние формы опережающего отражения, склонные усматривать периодичность, повторяемость через определенные интервалы, цикличность натурфилософских концептов античности.
Периоды современного увлечения редукцией социального к природному сменяются второй, так же ранее пройденной установкой теоцентризма на образ инаковости будущей социальной реальности. Эсхатологическая проекция, хотя и преимущественно в снятом виде, также сохраняется в современных прогностических проектах, так как несёт в себе деятельное начало, столь необходимое в периоды кризиса гносеологических оснований. Теоцентрическая ориентация придает предвидению преимущественный смысл морального критерия, в соответствии с которым человек следует или отклоняется от правдоподобного идеального норматива.
Наконец, собственно атропоцентрическая установка, окончательно сформировавшаяся в новое время является по сути предвосхищающим мышлением. Для
этого стиля характерно, прежде всего, стремление заранее выяснить и определить предмет познания, детерминирующий весь процесс исследования. На первый взгляд именно заранее установленные законы - та почва, на которую ориентируется ожидание возможности предсказания. Однако этому устойчивому бесконечному содержанию не соответствует познавательная возможность конечного субъекта. В познавательном плане перспектива будущего мало зависит от субъекта. Как только осознаётся ограниченность гносеологических способностей субъекта на первое место выходит оценочноизмерительное отношение ко всему сущему и времени, осмыслением перспектив и тенденций. Тогда и выясняется, что убежденность общественной мысли античности и средневековья в гармоничности устройства бытия не располагала к обострённому интересу в прогнозировании социального будущего, в то время как секуляризированный общественный разум, осознавший себя, по мнению Л. Фейербаха, сделал предвосхищение будущего своей визитной карточкой и насущной потребностью. Прогностическая составляющая становится проблемой и тем самым объектом постоянного интереса исследователей. Таким образом, изменение фундаментальной метафизической установки, становление антропоцентризма, субъект-объектного мышления, а не сами по себе возросшие практические потребности повлияли на изменения вектора и интенсивности социального интереса к предсказуемому будущему. Для того чтобы эта потребность стала очевидной в обыденном сознании, а не только в головах отдельных мыслителей, нужно было, чтобы появилась неуверенность в завтрашнем дне, в традиционных ценностях, непонимание происходящих процессов. Ущербность от незнания настоящего способствует порождению потребности в знании будущего. В ситуации социокультурной и аксиологической дезориентации в контексте новоевропейского переходного периода, который характеризуется кризисом как общественного, так и индивидуального сознания, прогностическая деятельность становится фактором выживания. Возросшая социальная динамика, «сужение» пространства социального приложения сил, неустойчивый характер социальных связей, тотальная неуверенность в настоящем и прочие атрибуты глобализации как никогда способствовали укоренению и внутренней дифференциации антропоцентрической метафизической установки и соответствующей переинтерпретации модусов времени, в первую очередь настоящего и будущего. Будущее, как категориальная структура, относительно других модусов времени более всего подвержено нашему воображению и творческому осмыслению. В этом смысле для лучшего понимания будущего как темпоральной категории, чаще всего ищут характерные особенности его инаковости относительно других составных частей времени, основное отличие, которых определяется их постулированным устойчивым равновесием.
Новоевропейский антропоцентризм, переживший трансформацию классического субстанциализма в функциональное познание бытия для субъекта, изменил и стратегические ориентиры. Философское вопрошание об истине эволюционировало в нацеленность на будущее как всеобщую интенцию. Сегодня потребность сказать своё мнение как никогда находит благодатную почву в бесконечном выстраивании прогностических версий будущего для людей, не имевших ни малейшего шанса быть услышанными раньше, когда ориентирами были истина и доказательность.
Субстанция-субъект, принявшая форму самозначимой и самополагающей бытие индивидуальности, трансформируется из универсального трансцендентального субъекта в психологический. Профетическому настрою современного общественного сознания идеально соответсвует возрастающий статус диалога, коммуникаций, правдоподобия и толерантности. В ситуации всеобщей связи для выживания противоречия из семантического поля «истина - ложь» перемещаются к правдоподобию конвенциальных соглашений, противостоящих экстремизму претензий на истину. Становится не столь важно, на чьей стороне может быть истина, если общество способно выжить только на
пути компромиссов, диалога, уступок, многозначности. Слишком высокая цена сопровождает попытки принципиального отстаивания однозначной истины. Сколь не была малоубедительна позиция постмодернизма в его борьбе с «гносеологическим шовинизмом» истины, заслуга представителей этой традиции состоит в преимущественно интуитивном осознании того факта, что гносеологические претензии вынуждены уступить необходимости разрешения социальных противоречий на практике путём признания необходимости перейти на язык сглаживания претензий путём уступок, конформизма, метафор, пресловутой политкорректности, многосмысленности, т.е. вынужденных копромиссов. Такую форму приобрела антропоцентрческая установка в её претензии на утверждение субстанции-субъекта. А философия лишь констатировала то, что уже есть. Исследовательское поле социальных противоречий должно было сместиться с наличного содержания на необходимый результат, с анализа настоящего на возможность прогнозирования будущего развития социальных противоречий. Историко-философский анализ исследования социальных противоречий показал, что культурологические, аксиологические, профетические, этические, телеологические, политологические и историософские установки современной эпохи являются не модной находкой авторитетных мыслителей, а необходимым условием выживания человечества вообще и России в частности. В связи с обозначенными выводами современная тенденция к узкой специализации будущей профессиональной элиты России, выражающаяся в исключении из государственных профессиональных стандартов ряда гуманитарных дисциплин, представляется не соответствующей культурологическим потребностям будущих специалистов.
Понятийный анализ социального противоречия в перспективе его прогнозирования позволил выделить необходимые и достаточные предикаты, относимые прогнозированию особого вида реальности - социума, и его противоречий, как движущей силы развития. В результате анализа установлено, что в отличие от непосредственных, методологически не фиксируемых форм предвидения, прогноз опирается на дискурсивно выстраиваемое умозаключение. Прогнозирование естественнонаучное отличается возможностью выявления и проверки количественных, измеряемых параметров. Но и такой прогноз, представляет собой «алгоритмически обоснованное предсказание», которое является одним из вариантов развития событий. Прогноз, который имеет полноценную научную и методологическую аргументацию, в марковских и немарковских процессах может выявить не только события, которые могут произойти, но и те, которые произойти не могут. Отнесение прогноза к вероятностному выводу обычно и формирует почву для скептического отношения к прогнозированию в отношении социально-философского знания. Связано это с тем, что по большей части вероятность рассматривают как исчислимую величину. Однако логическая роль недемонстративных, правдоподобных выводов при этом, очевидно, незаслуженно принижается. Аргументация опирается на дискурсивный анализ данных, которые не только дедуктивны (демонстративны), но по разным причинам (частичная обоснованность и неопределенный характер) относятся к недемонстративным (по аналогии, индукции, статистическим обобщениям и др.), вероятностным доводам. Подобная аргументация существенно зависит от релевантных данных, а поэтому их результат не может оцениваться без ссылки на них... Тем не менее, без такой аргументации нельзя обойтись ни в гуманитарном исследовании, ни при принятии практических решений по многим важным вопросам общественнополитической и социально-экономической деятельности. Базисным понятием выводов на основе недемонстративной аргументации является логическая вероятность. Однако проблемой является попытка совместить логическую вероятность с аксиологическими суждениями, наиболее значимыми в социально-гуманитарной сфере. Кроме того, на вероятностный правдоподобный вывод накладывает свой отпечаток наиболее
имманентная современному типу мышления форма диалога, интеррогативную модель которого, напоминающую метод вопросов и ответов Сократа в соединении с современной теорией игр Джона фон Неймана, сужающую круг возможных альтернатив, исследовали Я. Хинтикка и Д. Бачман. Идею интеррогативного диалога с природой использовал и И. Пригожин. Создающие неопределенность энтимемы восстанавливают с помощью ответов на соответствующие операциональные вопросы. Неопределенность сокращается, если диалог расширяется до всех субъектов и источников, способных изменить начальную информацию. Это и есть в наиболее позитивном смысле «диалог культур».
Статистическая, или частотная, интерпретация вероятности в социальнофилософском познании ограничена отдельными, часто воспроизводимыми отношениями, а степень вероятности зависит от количества экспериментов и исчисляется по известной пропорции. Но в социальном познании не менее, а зачастую и более важной является не статистическая интерпретация вероятности, а логическая. Логическая вероятность характеризует мир нашего знания, в котором мы используем для подтверждения одних утверждений другие утверждения. Подобно тому, как в дедуктивных рассуждениях мы непосредственно имеем дело не с реальными вещами и процессами, а высказываниями о них, так и в недедуктивных заключениях речь должна идти о высказывании, служащем гипотезой и той совокупности высказываний, которые в той или степени подтверждают их. Таким образом вероятность прогностического суждения можно по форме рассматривать как гипотезу, хотя и с ограничением.
Далее, опережающее отражение социальных противоречий принципиально не формализуемо и количественно не проверяемо. Тем не менее, и к нему применяются требования обоснованности. В научном прогнозе объект оценивается не сам по себе, а в контексте влияния на него различных внешних факторов. Следовательно, в научном прогнозе изначальное суждение о будущем может корректироваться и уточняться, тогда как в предсказании оно будет отчетливо категоричным. На этом противоречии строится одна из претензий к информативной составляющей предсказания. Роль и значение предсказания становится в полной мере определённой в момент его реализации, до этого говорить об аксиологической стороне предсказания достаточно сложно.
Вероятностный характер естественнонаучного прогноза обусловлен большим количеством сил, участвующих в процессе, невозможностью учёта всех необходимых факторов. Отсюда, при гипотетическом наличии соответствующих сведений и возможностей техники, такое прогнозирование бы превращалось в расчёт, на что в конечном итоге интуитивно направлены все естественнонаучные детерминистские методологии. Но и в естествознании детерминизм существенно ограничил своё влияние. Чем сложнее изучаемая система, тем больше вероятность появления неопределённости. В прогнозировании различают неопределённость истинную (когда не находится однозначный выход из заданной ситуации) и информационную (при которой отсутствуют достаточные сведения об объекте исследования). Определённость выступает в качестве решения, при котором вариативность развития ситуации сводится к минимуму. В прогнозировании противоречивого развития социальных систем, различают неопределённость стохастическую, телеологическую, неопределённость условий и действий, информационную, смысловую. В настоящее время, с учётом нелинейных процессов, неопределённости образуют составную часть новой рациональности. Выводы о будущем, которые строятся на однозначном детерминизме, сужают область своего применения. По своему назначению они являются лишь предпосылкой для формулирования и формирования прогностической деятельности. Если в классическом детерминизме случайность интерпретируется как результат непонимания истинной сути вещей, то в «новой рациональности» она понимается как важнейшая составляющая развития социальной системы. Социальная система всегда противоречива и стремится к
выходу из состояния равновесия, неопределённость - необходимое условие социального развития.
Сколь бы не высока была степень познаваемости влияния статистических, стохастических регулярностей, влияние свободной человеческой воли на принимаемые решения останется существенным фактором неопределенности. Однако фактор свободы не является критическим для опережающего отражения, он лишь не позволяет потенциально надеяться на исчерпывающее, рассчитывающее знание об обществе, но не в коей мере не элиминирует социальное прогнозирование. В обществе хотя и существенен фактор свободно принимаемого решения, способный внести элемент непредсказуемости, однако, он реализуется не непосредственно. Любая сознательная инициатива, по меткому замечанию классика, может стать материальной силой, лишь овладев массами. Любая вброшенная в общественное сознание идея проходит длительный период ассимиляции, адаптации и трансформации. Чем более радикальна идея, а именно таковая только и способна существенно повлиять на социальные тенденции, эволюционно и длительно встраивается в самосознание культуры. Реформация сознания не происходит революционно, а, следовательно, успевает оставить свои следы и признаки возникающей тенденции во всех институтах социальной структуры, и, значит, способна быть учтена уже не как субъективное, а как объективное явление.
Социальное прогнозирование развития противоречий в большинстве случаев не располагает возможностью проведения опытов и экспериментов с гарантированной чистотой условий. Это ограничение в проверяемости зачастую приводит к сомнению в обоснованности таких опережающих выводов. Равным образом и наоборот, самоосуществлению прогноза может способствовать искусственное создание условий для реализации первоначально маловероятного сценария. В связи с чем к операции обоснованного прогнозирования без оговорок может быть отнесено только предуказание. При этом степень обоснованности предуказания зависит от того, насколько связаны способы достижения тех или иных результатов с реально имеющимися средствами социального управления, учётом возможностей имеющейся системы и возможностей трансформации системы без изменения базовых оснований. Такое предуказание отличается от процедуры планирования только тем, что подробные планы разрабатываются для нескольких возможных (непротиворечивых) сценариев. Эти перспективные теоретические разработки до принятия решения об их осуществлении ещё не стали планом действий.
Принципиальную значимость для социального прогнозирования имеет и уровень системной организации социума. Так, если в реальности понятие «общество» применяется для фактического агрегата отдельных социальных образований без фиксации устойчивых системных связей на основе прозрачных принципов, т.е. чисто номинально, то прогнозирование может относиться только к состоянию отдельных элементов этого агрегата. Такие обществоведческие дисциплины как социология, политология и т.д. со всеми их разновидностями работают в традициях естественнонаучной методологии. Предмет для этих областей знания всегда известен заранее. Учёные в этих областях сочетают эмпирические описательные процедуры конкретных социальных систем с выявлением общих закономерностей, тенденций. Социальная философия исследует всеобщую природу любого социально-исторического организма, сообщества или всего человечества, рассматриваемого не как совокупность всех людей, а как совокупность всех социально-исторических организмов. Такой анализ направлен на выявление необходимости, метафизических оснований, фундаментальной метафизической установки общественного сознания эпохи и имманентные этому сознанию цели. Социальнофилософский анализ предполагает, что средства для этих целей не привносятся в форме долженствования в наличное общество, а уже имеются в нём и лишь фиксируются
мыслителями. Анализ бытия социально-исторической эпохи позволяет лишь выявить степень развитости необходимых для существующих целей средств, определённость соответствия содержания и формы, особенность их противоречивого единства и возможные способы снятия этих противоречий. Сама по себе ориентация на цели вполне реальна с того момента, когда появятся необходимый органон и условия для их планомерного осуществления, до того ограничиваются предупредительным прогнозом. Разновидностью такого прогноза является прогноз-предупреждение. Он наиболее востребован при анализе развития социальных противоречий, но имеет тот недостаток, что не может быть объективно оценён в том случае, если его учли при принятии решения и нежелательных последствий не произошло.
*Исследование, в рамках которого написана данная статья, выполнено при финансовой поддержке Аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (20092011) Министерства образования и науки Российской Федерации. Проект РНП.2.1.3.9223 «Методологические и логико-семантические основы исследования социального противоречия и переходных периодов развития современного российского общества». Научный руководитель проекта - доктор философских наук, профессор В.В. Попов
Литература
1. Бестужев-Лада И.В., Наместникова Г.А. Социальное прогнозирование:курс лекций.-М.: Педагогическое общество России 2002.
2. Гартман Н. К основоположению онтологии.-СПб.: Наука, 2003.
