CC BY
131
ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ
В.П. Викулова
УДК 71.719
Особенности использования исторических зданий как публичного пространства библиотеки
В статье проанализированы особенности публичного пространства, расположенного в историческом здании. Прежде всего, рассмотрены библиотеки, составляющие единый комплекс с музеем, храмом, старинным замком. Исследование выполнено в русле комплексного подхода к музейной деятельности и содержит как теоретические обобщения, так и примеры из современной практики создания комфортной культурной среды.
Ключевые слова: публичное пространство, гений места, библиотека, музей, полифункциональность, стилизация, культурный стиль эпохи.
В современной культурологии и социологии все большее внимание уделяется такому понятию, как публичное пространство. Оно представляет собой сферу межличностных коммуникаций и подразумевает создание для этого органичной среды, имеющей специфические черты, обеспечивающие конституи-рование целей и ценностей общества как социального организма. В то же время стремление к существованию в публичном пространстве в равной степени характерно как для сообществ людей, так и для отдельной человеческой личности. Являясь существом телесно-духовным, человек нуждается не только в духовном восприятии мира, но и в выверке этого восприятия путем сравнения с восприятием других людей. Публичное пространство как система охватывает все уровни человеческих потребностей, в частности, обусловливая тот или иной тип социального поведения. Преимущественно это происходит с помощью символики, которая воспроизводится и передается в публичном пространстве, наделенном определенной архитектурой. Как справедливо заметил П. Вайль, «связь человека с местом его обитания — загадочна, но очевидна. Или так: несомненна, но таинственна. Ведает ею известный древним genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. Для челове-
© Викулова В.П., 2013
ка нового времени главные точки приложения и проявления культурных сил — города. Их облик определяется гением места, и представление об этом — сугубо субъективно. Субъективность многослойная: скажем, Нью-Йорк Драйзера и Нью-Йорк О. Генри — города хоть и одной эпохи, однако не только разные, но и для каждого — особые» [2]. Необходимо отметить, что «ключевым» в приведенном высказывании является не только само понятие «гения места», но и его непосредственная связь с городом, встроенность в городскую среду. В данном контексте особое значение приобретают исторические здания как средоточия культурной памяти, аккумуляторы и ретрансляторы знания и опыта. В частности, изначально ориентированы на активное использование и популяризацию культурного наследия здания — памятники архитектуры, связанные с персоналиями, имеющие уникальную историю и свои собственные, только им присущие традиции, определяющие лицо объекта культуры, его задачи и индивидуальный имидж. Более того, архитектурное расположение в усадьбах, особняках, замках, дворцах, монастырях, палатах и т. д. обусловливает связь с историей дома, места, района и определяет приоритеты деятельности того или иного учреждения. По сути, историческое здание не только оказывается интегрированным в публичное пространство города как его элемент, но и само формирует духовное, образовательное и научное пространство — своеобразный микрокосм и феномен. В этой связи актуализируется предложенная Б. Гройсом трактовка публичного пространства как своеобразного «вакуума... в котором могут расположиться некие строения, объекты искусства, памятники, коммерческая реклама, политическая пропаганда и много других вещей» [4, с. 4]. Этому противопоставляется закрытость частных пространств, что обусловливает приоритетную задачу архитектора — «создание вакуума, создание пустоты, в которой общество могло бы себя осознанно конституировать»: «Роль архитектора по отношению к публичному пространству оказывается в высшей степени парадоксальной: архитектор должен заниматься строительством вакуума, но строительство чего-либо — и в том числе вакуума — всегда оказывается, в конечном счете, строительством некоей закрытости. Это означает, что архитектура, которая пытается создать публичное пространство, в то же время должна стать, так сказать, антиархитектурой. <...> Когда публичное пространство создается не архитектурными средствами, а в основном конституируется медиа и туризмом, архитектура и дизайн разворачиваются в новую сторону (и архитектура здесь на самом деле является частью дизайна) — в сторону аутентичности и честности, а не создания пространств для Versammlung (собрания)» [4, с. 6, 7, 9]. С другой стороны, современные тенденции глобализации порождают унификацию всех сфер человеческой жизни и соответствующее «размыкание» городского публичного пространства: взаимодействие в нем различных социокультурных объектов и их полифункциональность.
Особенно примечательными в данном контексте представляются публичные пространства, созданные в зданиях, имеющих историческое значе-
ние и при этом не предназначенных изначально для выполнения тех функций, которые есть у них сегодня. На современном этапе преобладают два направления развития подобных объектов: повышение комфортности и переориентация того или иного здания в соответствии с потребностями современного человека. По словам архитектора И. Поповского, «без публичных пространств замедляется креативное развитие. <...> В таких условиях у всего общества возникает страшнейшая депрессия» [7].
На этом фоне показателен пример библиотек, расположенных в исторических строениях, поскольку в современной культурной ситуации именно библиотечные учреждения всё чаще играют роль публичного пространства. Таковы многочисленные зарубежные книгохранилища в замках, дворцах и даже храмах (например, знаменитая Австрийская национальная библиотека во дворце Хофбург, Международная библиотека для молодежи в замке Блютенбург в Мюнхене (Германия) и библиотека в аббатстве Санкт-Галлен в Швейцарии). В данном случае понятие «библиотека» не сводится к понятию «книгохранилище», но одновременно является музеем, культурным и научно-просветительским центром, как, например, Королевская национальная библиотека Дании. Последняя представляет собой характерное свидетельство взаимопроникновения музейного и библиотечного пространств, т.к., во-первых, располагается в комплексе исторически реконструированных зданий, а во-вторых, имеет в своем составе и современное здание, построенное и открытое только 15 сентября 1999 года. Как известно, первоначальной основой библиотеки стала личная коллекция произведений европейских авторов, собранная датским королем Фредериком III в здании, специально заложенном для этих целей в 1648 году. Позднее, в 1793 году, книгохранилище приобрело статус публичной библиотеки и впоследствии неоднократно объединялось с другими крупными библиотеками, расположенными в Копенгагене: с библиотекой Копенгагенского университета (1989), с Датской медицинской национальной библиотекой (2005). С 2006 года учреждение официально носит название Королевская Библиотека Копенгагена. В настоящее время библиотека состоит из трех зданий Копенгагенского университета и центрального здания на острове Слотсхольмен. Прежнее главное здание было построено в 1906 году, а в 1999 году к нему пристроили новый корпус библиотеки, которое носит название «Черный алмаз» (дат. Den Sorte Diamant) из-за использованного материала (стекла и черного мрамора) (см. рис. 1). В новом здании библиотеки примечательны не только огромные читальные залы, но и геометрическая организация пространства, во многом определяющая стиль общения и поведения посетителей. Иными словами, создание нового публичного пространства стало ответом Королевской библиотеки Дании на современные вызовы, заключающиеся, прежде всего, в снижении интереса к библиотеке и чтению в целом. Одна из точек зрения на решение этой проблемы сводится к тому, что «современные читатели практи-
чески не имеют опыта комфортного чтения в современных, привлекательных интерьерах, так как последних практически нет» [6, с. 94].
Следовательно, выход из положения видится в новом подходе к организации пространства на основе «полной интеграции образовательных, коммуникационных и библиотечных сервисов», включая кафе, кинозалы, концертные залы, литературные гостиные в библиотеках. С этим направлением эволюции библиотек непосредственно связано их превращение в так называемые «инфошопы» (инфомагазины, «лавки информации») или «магазины идей» [8].
В результате подобной модернизации библиотек, расположенных в исторических зданиях, возникает синтез, заключающийся в тесном взаимодействии территории для чтения с музейным и даже музыкальным пространством (см. рис. 2). Отсюда и многообразие направлений деятельности. Для библиотечных учреждений подобного рода характерно ведение научно-исследовательской работы краеведческого и искусствоведческого направлений, выявление и аккумулирование документов и предметов, имеющих непосредственное отношение к расположению библиотеки. Чрезвычайно важным фактором в работе таких учреждений является связь со знаменательным местом или исторической личностью того, чье имя носит библиотека. В этом случае профилирование учреждения изначально задано и определяется присвоенным именем, личностью конкретного исторического персонажа либо деятеля культуры. Как правило, в этом случае деятельность библиотеки в первую очередь связана с мемориальной функцией, осуществление которой предоставляет дополнительные возможности проведения различных видов культурно-просветительской работы.
В итоге особую значимость приобретает подлинность места, обусловливающая синонимичность библиотеки, осуществляющей мемориальную деятельность, понятию «дом». Впрочем, в этом специфическом качестве мемориальной библиотеки одновременно заключается и первый вызов ее деятельности на современном этапе. Речь идет, прежде всего, о принципиально ином, по сравнению со специализированными библиотеками, функционально-техническом ресурсе исторического здания и возможности его модернизации в соответствии с изменяющимися потребностями читателей. Так, современное использование объектов историко-культурного наследия предполагает нахождение компромиссного решения между сохранением «гения места» и повышением комфортности (см. рис. 3). «Пользуясь достижениями научно-технического прогресса, здания делают более удобными для эксплуатации. Необходимость в этом вызвана меняющимися условиями города: рост городского населения, более внимательное отношение к людям с ограниченными возможностями, ухудшающаяся экологическая обстановка и пр.» [1]. При этом в исторических зданиях крайне затруднительным представляется осуществление таких мер адаптации зданий, как установка лифта, устройство центрального отопления, электрификация, установка систем кон-
диционирования, расширение площадей, обеспечение высокоскоростного доступа к сети Интернет и др.
Не менее трудоемкой оказывается организация внутреннего публичного пространства исторического здания. По справедливому наблюдению К.Б. Лавровой, «пространство может не просто подстраиваться под человека, оно способно взаимодействовать, сотрудничать с ним, например, посредством дизайна интерьера. Интерьер играет активную роль: выгодно акцентирует те или иные особенности характера труда в данном помещении и, наоборот, сглаживает, нивелирует негативные черты. Разумеется, идеальным можно было бы считать дизайн помещения, сочетающий в себе как стимулирующую, так и гармонизирующую функции» [6, с. 95]. В этом смысле гармонизация пространства мемориальной библиотеки тоже имеет свои особенности, обеспечивающие погружение читателя в культурный стиль той или иной эпохи (см. рис. 4). Как пишет Ж. Гаскюэль, «коль скоро старинное здание диктует свою структуру и свою эстетику, оно диктует также необходимость варьировать объемы, материалы и элементы украшения интерьера; когда такое разнообразие бывает оправдано исторически, то оно — не просто бесполезная игра, но способ увеличения ценности реконструируемого здания» [3, с. 247]. Здесь самым очевидным, на наш взгляд, становится путь стилизации. Предметы, элементы интерьера не утрачивают функциональной нагрузки, но органично входят в состав соответствующего образного ряда. Таким образом, пространство перестает быть пустым, обретает внутреннюю форму и передает культурный стиль эпохи, по терминологии П.Н. Сакулина. При этом очень важно, что разные стили как в литературе, так и в искусстве в целом «существуют одновременно друг с другом, порождая взаимодействие, очень важное по своим художественным результатам» [9, с. 122]. По сути, диалог публичного пространства библиотеки с посетителем-индивидуумом происходит и на уровне имманентного взаимодействия различных эстетик: старинной и современной.
С этим связана еще одна задача, решение которой имеет немаловажное психологическое значение, а именно совмещение в библиотеке высокой концентрации различных видов образовательных и информационных ресурсов. Однако в данном контексте мемориальная библиотека может обладать даже существенными преимуществами по сравнению с типовыми или специализированными зданиями книгохранилищ, так как изначально отличается полифункциональностью благодаря априорному присутствию духа и колорита эпохи. Иными словами, «чтобы публичная библиотека была успешной, <...> она должна служить одновременно и способом ухода от навязчивого мира, и способом связи с миром во всем богатстве его информации» [8]. Выполнить эту задачу позволяет интеграция библиотечного и музейного пространств в единое культурное пространство. История библиотечного и музейного дела доказывает, что библиотеки и музеи изначально неотделимы друг от друга. По верному замечанию Е.Я. Кальницкой в ее дис-
сертации «Музеефикация дворцов: актуализация архитектурного наследия в современной теории и практике», «в парадигме культурологического знания каждый памятник имеет ценность как отражение определенной эпохи и открывает возможность проникновения в ее культуру. Осмысление историко-культурных закономерностей развития основано на понимании культурного пространства памятника, не ограниченного хронологическими и типологическими рамками. Актуальность поисков эффективного решения музеефикационных задач на основе обобщения научного и практического опыта» стимулирует потребность в разработке интеграционных механизмов [5, с. 15].
В условиях сегодняшнего интегративного развития культуры общей задачей и библиотеки, и музея является развитие исторического сознания, сохранение культурной памяти. Поэтому при музеях обязательно есть библиотеки, а при библиотеках все чаще возникают музеи, особенно если библиотека расположена в здании исторического памятника. «Вещная» и книжная культуры стремятся к взаимопроникновению, что объясняется родственностью музейных и библиотечных функций. И тот, и другой культурный институт выполняет научно-исследовательскую, научно-просветительную и воспитательную функции, осуществляет комплектование, хранение, изучение и популяризацию памятников культуры. И музей, и библиотека — учреждения публичные, ориентированные на широкую аудиторию и реализующие потребность человека в творческом самовыражении. Тем не менее у них существуют противоречия и различия, обусловленные как источниками финансирования (библиотеки и музеи, как известно, финансируются разными ведомствами), так и профилированием. Музейная и библиотечная специфика проявляется в составе фондов (в музее, как правило, предметы вещной, материальной культуры, в библиотеке — в основном произведения печати), в методике работы с фондами (библиотечные и музейные фонды требуют разных правил ведения), в организации штатного расписания (музейная структура подразумевает должности хранителя и смотрителей), в пропускной способности, доступности (в музеях определенная часть фонда представляет собой архивы и хранилища, в которые посетители не допускаются, а наиболее ценные рукописи и документы не выдаются на руки). Для того чтобы разрешить противоречия сохранности и общедоступности своих раритетов, библиотека создает специализированные читальные залы, где могут выставляться музейные фонды. Такие подразделения адресованы прежде всего филологам, и в этом проявляется специализация библиотеки. При всех различиях, массовые мероприятия в музее проводятся как для научных работников и творческой элиты, так и для учащихся, то есть тех же самых читателей библиотек. Получается, что пользователь у музея и библиотеки один. И если библиотека в музее подчинена его задачам и часто выступает как научно-вспомогательный аппарат для сотрудников и избранных посетителей, то музей в библиотеке создается для всех потенциальных читателей и работает на
идею самой библиотеки. Он может функционировать как отдельное подразделение, существовать в виде краеведческого уголка в одном из отделов или составлять с библиотекой единый организм.
В итоге историческое здание оказывается не только интегрированным в публичное пространство города как его элемент, но и формирует самостоятельное культурно-просветительское пространство.
На примере библиотеки, расположенной в историческом памятнике, еще более отчетливо обозначается функция публичной библиотеки как пространства, призванного обеспечить всем членам общества равный доступ к благам комфорта и красоты. Публичное пространство дает представление и об уровне развития, в том числе экономического, той или иной территории. По состоянию библиотеки (музея, театра) судят не столько об уровне культуры, сколько экономики. И если в последние десятилетия интерес к некоммерческим общественным пространствам в нашей стране в целом значительно уменьшился, то за рубежом он неуклонно растет, причем не только в наиболее развитых странах. Один из самых амбициозных проектов был реализован в отнюдь не богатом Египте — это Библиотека Александрина, или Новая Александрийская библиотека, а библиотечные проекты Совета Европы проходят под девизом «Создадим общественный рай!» (см. рис. 5). Кстати, внимание историческим зданиям и расположенным в них объектам культуры в последнее время достаточно активно уделяется и в России (проект «Аудитория Москва», такие конкурсы, как «Семь чудес России» и т.д., федеральные и региональные программы).
Таким образом, сегодня уже определен основной круг проблем, связанных с созданием публичного пространства в историческом здании, и предложены возможные пути их решения. Осознание этих трудностей не только профессионалами библиотечного и музейного дела, но и общественностью в целом поможет привлечь внимание к подобным объектам и будет способствовать развитию в них оригинальных, общедоступных и привлекательных публичных пространств.
Литература
1. Бабина Е.С. К вопросу о ценности памятников архитектуры и исторических зданий при их приспособлении в условиях современного города // Ар-хитектон: Известия вузов. 2013. № 42. Июнь. [Электронный ресурс]. URL: http://archvuz.ra/2013_2/7 (дата обращения: 14.11.2013).
2. Вайль П. Гений места. [Электронный ресурс]. URL: http://sib.fm/ interviews/2012/07/19/ulica-narodnogo-opolchenija (дата обращения: 14.11.2013).
3. Гаскюэль Ж. Пространство для книги: Руководство для всех тех, кто строит, оборудует и обновляет библиотеку. М.: Рудомино, 1995. 303 с.
4. Гройс Б. Публичное пространство: От пустоты к парадоксу. СПб.: Strelka-Press, 2012. 24 с.
5. Кальницкая Е.Я. Музеефикация дворцов: Актуализация архитектурного наследия в современной теории и практике. Автореф. дис. ... доктора культурологи. СПб., 2009. 51 с.
6. Лаврова К.Б. Публичное пространство библиотек или пространство для чтения? // Лаврова К.Б. Поддержка и развитие чтения в библиотечном пространстве России: Сб. науч.-практ. работ / Сост. В.Я. Аскарова. М.: Межрегион. Центр, библ. сотрудничества, 2007. С. 93—98.
7. Поповский И. Улица народного ополчения: Интервью / И. Поповский. — [Электронный ресурс]. URL: http://sib.fm/mterviews/2012/07/19/uHca-narodnogo-opolchenija.
8. Равинский Д.К. Библиотека и вызовы XXI века: Монография. [Электронный ресурс]. URL: http://www.library.ru/1/sociolog/ravinsky/chapter01.php.
9. Сакулин П.Н. Филология и культурология: Сб. избр. работ. М.: Высшая школа, 1990. 239 с.
