CC BY
8
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ SOCIOPOLITICAL RESEARCH
23.00.01 Теория и философия политики,
история и методология
Theory and philosophy of politics, history and methodology
DOI: 10.33693/2223-0092-2020-10-6-54-62
Особенности интерпретации социально-политической доктрины либерализма в западноевропейской, американской и российской традиции в XVIII—XIX вв.: общее и особенное
В.В. Зубов ©
Финансовый университет, г. Москва, Российская Федерация
E-mail: zubov305@yandex.ru
Аннотация. В статье на основе целого арсенала методов и приемов политической и исторической науки, а также общенаучных подходов - сравнительно-исторического метода, нормативного подхода, институционального подхода, а также методов анализа и синтеза предпринимается попытка концептуального изложения основных идей либерализма, свободная от политических интенций, эмоциональных оценок и наивных упрощений. Раскрываются дефекты интерпретации либерализма в России - противопоставление «либералов» и «патриотов», бытовые представления о либерализме как свободе в семейной, сексуальной и тендерной жизни, сведение либерализма к конкретно-историческому направлению постсоветского либерализма. Кроме того, автор обращает внимание на неверное понимание либерализма в Соединенных Штатах Америки: одно из них сводит либерализм к социал-демократии, другое отождествляет либералов с последователями тоталитарных учений. В свете некорректного восприятия идеалов либерализма в мире автор формулирует цель работы как преодоление недостоверной оценки либерализма путем формирования концентрированного представления об основах либерального социально-политического учения на основе взглядов ведущих мыслителей Западной Европы, Соединенных Штатов Америки и России XVIII—XIX вв., внесших значительный вклад в разработку базисных начал либерализма. На основе анализа идей западноевропейских, американских и российских либеральных мыслителей прошлого автор обозначает общие и особенные черты интерпретации либерализма в разных частях света за два столетия. В завершение работы автор делает вывод, что основными чертами исконного либерализма являются основными тезисами классического либерализма прошлых столетий являются следующие тезисы: 1) полноценные и обладающие разумом люди должны обладать безусловными правами личного, политического и экономического характера, не зависящими от государства; 2) в государстве должна существовать система, способствующая установлению справедливости права (закона), ограничивающая в том числе само государство; 3) весь народ либо его часть имеют право формировать государство, а государство должно участвовать в механизме обратной связи.
Ключевые слова: доктрина либерализма, утилитаризм, позитивизм, федералисты, республиканцы, дворянский либерализм, земский либерализм, буржуазный либерализм
ОСОБЕННОСТИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ ЛИБЕРАЛИЗМА В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ, АМЕРИКАНСКОЙ И РОССИЙСКОЙ ТРАДИЦИИ В XVIII-XIX вв.: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
Зубов В.В.
DOI: 10.33693/2223-0092-2020-10-6-54-62
The special features of the interpretation
of the socio-political doctrine of liberalism
in the Western European, American
and Russian traditions in the 18th and 19th centuries:
common and special
V.V. Zubov ©
Financial University, Moscow, Russian Federation
E-mail: zubov305@yandex.ru
Abstract. The article strives to conceptualize the basic ideas of liberalism, free from political sensitivities, emotional judgments and naive simplifications based on different methods and techniques of political and historical science, as well as general scientific approaches - a comparative historical method, a normative approach, an institutional approach, and analytical and synthetic methods. Defects of the interpretation of liberalism in Russia - opposition of "liberals" and "patriots", domestic perceptions of liberalism as freedom in family, sexual and gender life, reduction of liberalism to the specific historical direction of post-Soviet liberalism are revealed in the paper. Furthermore, the author draws attention to the misunderstanding of liberalism in the United States: one of them refers liberalism to the social democracy, the other equates liberalism with the totalitarian teachings. In the light of the incorrect perception of liberalism in the world, the author formulates the purpose of the work as overcoming the misjudgement of liberalism by overcoming the false appreciation of liberalism by forming a concentrated view of the fundamentals of liberal socio-political teachings based on the views of leading thinkers in Western Europe, the United States of America and Russia in the 18th and 19th centuries. Which contributed significantly to the development of the fundamentals of liberalism. Predicated on the analysis of the ideas of Western European, American, and Russian liberal thinkers of the past, the author identifies common and special features of the interpretation of liberalism in different parts of the world over two centuries. Finally, the author concludes that the main features of the original liberalism are the basic points of the classical liberalism of the past centuries are the following points: 1) intelligent people should have unconditional personal, political and economic rights independent of the state; 2) there must be a system in the state that promotes justice and limits the state itself; 3) all people have the right to form a state and influences it.
Key words: the doctrine of liberalism, utilitarianism, positivism, federalism, Republicans, nobility liberalism, territorial liberalism, bourgeois liberalism
FOR CITATION: Zubov V.V. The special features of the interpretation of the socio-political doctrine of liberalism in the Western European, American and Russian traditions in the 18th and 19th centuries: common and special . Sociopolitical Sciences. 2020. Vol . 10. No. 6. Pp. 54-62. (In Russ.) DOI: 10.33693/2223-0092-2020-10-6-54-62
v_y
ВВЕДЕНИЕ
В современных политических, политологических и социальных дискурсах повсеместно наблюдается тенденция некорректного понимания основных принципов либеральной социально-политической доктрины, являющейся интеллектуальным и мировоззренческим стержнем подавляющего большинства развитых государств. В результате подобного искажения в обществе и научной среде формируется неправильное представление о сущности либеральных ценностей, что препятствует формированию развитой и осознанной политической культуры граждан, с одной стороны, и вредит принципам научной достоверности и точности, с другой стороны. Причем превратное толкование основных постулатов либерализма, которое, как мы заметили ра-
нее, является повсеместным, распространяется по всему миру вне зависимости от уровней экономического, политического и социального развития конкретно взятых стран.
Если говорить о дефектах интерпретации либерализма в России, то нужно заметить, что многие проводники отечественной политической повестки рассматривают «либералов» как оппозиционно настроенных граждан, поклонников «западных» и «американских» ценностей, преклоняющихся перед главными «геополитическими врагами», противников централизованного государства и «сильной и независимой власти», а в ряде случаев и «предателей» - и противопоставляет их так называемым «патриотам» - верным последователям закрепившегося в России политического режима, чтящим «светлые моменты и победы нашей
истории» и делающим все возможное для сохранения национальной идентичности и «подлинной демократии». В этом контексте либерализм предстает чуждым нынешней России течением, идущим вразрез с основами национальной государственности.
Иное искаженное понимание либерального мировоззрения в России не связано с противопоставлением «патриотизму», но, тем не менее, опосредовано некими упрощенческими и бытовыми представлениями об обществе, характеризуемом в качестве либерального. Так, отечественный исследователь Э.М. Спиро-ва, говоря об «американской мечте» как воплощении идей либерального общества, заостряет внимание лишь на факультативных аспектах воплощений либеральных идей в действительность, характеризуя их как негативные: «Современный человек может иметь условные семейные узы, не скрепленные браком. Он может не обращать внимания на темы порнографии в иллюстрированных журналах. У него есть возможность более разнообразного выбора сексуальных ориентаций и привычек... Он согласен с тем, что существует множество способов продлить свой род с помощью новейших технологий» [10]. Отмеченные автором признаки, действительно, имеют место в либеральном обществе, однако они далеко не являются основополагающими и фундаментальными ценностями, разделяемыми родоначальниками классического либерализма. Последнее из выделяемых нами неверных представлений о доктрине либерализма в России обусловлено сведением либерализма в целом к либеральной экономической политике российского руководства в последнем десятилетии прошлого века, которая в литературе нередко характеризуется как постсоветский либерализм. Однако, как справедливо замечают некоторые исследователи, «постсоветский либерализм не каноничен, не имеет собственной политической традиции чужероден либерализму классическому, традиционному» [8], что подчас игнорируется критиками учения о свободе. В этой связи примечателен тот факт, что один из организаторов и руководителей так называемых либеральных экономических реформ с первые годы после крушения советского режима П.О. Авен в своей книге обращает внимание на то, что «желание быть либералом (в среде тех, кто делал реформы - В.З.) никуда не ушло» и что «в основе мифа о либеральной реформе в первую очередь лежит самоназвание тех, кто отвечал за экономическую политику начиная с 1991 года» [1]. То есть в словах Авена фактически речь идет о том, что сторонники радикальных экономических преобразований хотя и называли себя либералами, но на практике могли отступать от основных идей философии свободы, что, впрочем, никак не дискредитирует саму общественно-политическую доктрину, с чем мы полностью согласны.
Впрочем, как ни странно, неверная интерпретация либерального социально-политического учения прочно укоренилась и в той стране, которая, в общем и целом, является носителем идей классического либерализма - в Соединенных Штатах Америки. Американский дискурс понимает под «либералами» не сторонников прав человека, демократического общества и правового государства, свободного от произвола по отношению к собственным гражданам, его определяющим, а последователей укрепления равноправия и расширения
политических и правовых гарантий для разного рода меньшинств: этнических, сексуальных и гендерных. То есть в некотором смысле американские «либералы» уподобляются социал-демократам. При этом либералы в традиционном понимании называются «консерваторами», которые и отстаивают идеи личных, политических и экономических свобод граждан и развитого гражданского общества как противовеса государству. Иной срез закрепившегося в американской традиции понимания либерализма в некотором смысле отождествляет данную идеологию с тоталитаризмом, обосновывая это тем, что либерал-демократы, равно как и коммунисты отказываются признавать правоту вне собственных социально-политических представлений [14]. Кроме того, в американской научной литературе можно встретить точку зрения о внутренней противоречивости либерализма: сочетании равноправия с материальным неравенством, а также движении от индивидуальной автономии к мощному государственному аппарату [12].
Таким образом, считаем, что в связи с искаженными представлениями в науке и обществе о базовых началах либерализма назрела острая необходимость в достоверном и концептуальном изложении основных идей данного политического и социально-философского учения, свободном от политических интенций, эмоциональных оценок и наивных упрощений. При этом изложение подобного рода, на наш взгляд, должно основываться не столько на представлениях современных авторов о сущности и природе либерального учения, сколько на взглядах ведущих отечественных и зарубежных политических и социальных мыслителей прошлого, тесно связанных с либеральной концепцией устройства государства и гражданского общества. Отметим, что в целях удобства изложения материала, а также для соблюдения устоявшихся научных классификаций по территориальному признаку авторы XVШ-XIX вв. будут подразделяться на западноевропейских, американских и российских.
Исходы из вышеизложенного, считаем целью нашей работы преодоление недостоверной оценки либерализма путем формирования концентрированного представления об основах либерального социально-политического учения на основе взглядов ведущих мыслителей Западной Европы, Соединенных Штатов Америки и России XVШ-XIX вв., внесших значительный вклад в разработку базисных начал либерализма. Сообразно указанной выше цели планируемым результатом изложения материала является краткое и последовательное описание основ классического либерализма в соответствии с изначальным пониманием учения о свободе у ряда основоположников данного направления общественной мысли. При достижении результата нами будет использоваться целый арсенал методов и приемов политической и исторической науки, а также общенаучных подходов: сравнительно-исторический метод, нормативный подход, институциональный подход, а также методы анализа и синтеза.
ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
Западноевропейское направление либеральной общественно-политической мысли XVШ-XIX вв. тесным образом связано с интеллектуальным багажом
Зубов В.В.
мыслителей прошлого. Европейский либерализм имеет в качестве основания, с одной стороны, доктрину естественного права, провозглашающую наличие у каждого человека в силу рождения и вне зависимости от воли государства неотчуждаемых прав, к числу которых относятся в первую очередь права на жизнь и свободу, и, с другой стороны, выводы ряда французских просветителей XVIII в. о возможности человека, обладающего сознанием и разумом, к творческой и созидательной деятельности по преобразованию природы, общества и государства. Причем, с нашей точки зрения, натуралистическая интерпретация природы прав человека (хочет того государство или нет, но у меня есть неотъемлемые витальные права по факту рождения) и антропологический оптимизм (человек не есть машина в руках у Бога, выполняющая действия по заранее предопределенному сценарию, а мощный сознательно-волевой субъект различных преобразований) не могли не привести к дальнейшему формированию выводов о необходимости ограничения государства справедливыми законами и всесторонней защиты гражданских и политических прав. Таким образом, западноевропейский либерализм являлся исторической необходимостью хотя бы с точки зрения выработанного ранее интеллектуального продукта последователей школы естественного права и французских просветителей.
Разработка либеральной доктрины в Западной Европе и оформление ее в качестве цельного мировоззрения [13] связывается в первую очередь с именами Анри Бенжамена Констана де Ребека (1767-1830), Алексиса Шарля Анри де Мориса Клереля Токвиля (1805-1859), а также Иеремии Бентама (1748-1832), причем первые два мыслителя могут относиться к выделенному по географическому признаку континентальному либерализму, а Иеремия Бентам - к английскому направлению либерализма, более известному как утилитаризм.
Бенжамен Констан вошел в историю политической мысли как основоположник либерализма во Франции. Анализ его социально-философских и политических воззрений показывает, что либерализм не всегда воспринимался в качестве республиканского, о чем говорит тот факт, что сам Б. Констан вначале был сторонником республиканской формы правления, а затем с течением времени стал выступать за конституционную монархию. Тем не менее, Констан внес в научный дискурс того времени принципиально новое понимание свободы, являющейся краеугольным камнем либеральных взглядов. Новизна взглядов французского мыслителя состоит в том, что, когда в исследовательской среде преобладающим было понимание свободы в контексте политической свободы древних греков и римлян, Констан не стал ограничиваться сведением свободы исключительно к свободе политической, в чем сблизил себя с французским просветителем прошлого столетия Жан-Жаком Руссо. Как замечают современные исследователи, «позиции политических философов (Руссо и Констана - В.З.) по поводу политической свободы, безусловно, вступают между собой в диалог, не происходивший tet-a-tet, но осуществлявшийся исподволь, интенциями» [3].
С точки зрения Б. Констана, свобода древних народов хотя и заключалась в праве (и одновременно обязанности) участия в политической жизни, но являлась
недостаточной, поскольку общество и государство детально регламентировало остальные сферы человеческого бытия: религию, семью, личную жизнь. По мнению Констана, политическая свобода является лишь условием для достижения личных свобод, а не самоцелью, причем личная (гражданская) свобода предстает как право индивида выбирать любой удобный для него образ жизни без одобрения, порицания или какого-либо иного вмешательства государства. Личная свобода в политической философии Констана имеет в качестве ядра права человека, к числу которых относятся автономия личности, свобода слова и совести, свобода печати и гражданской активности, свобода выбора места жительства, неприкосновенность собственности и невмешательство государства в экономику. При этом, обосновывая легитимность указанных прав человека, Констан определенно занимает позиции правовых натуралистов: источник прав человека находится исключительно в самом человеке и не связывается с государством. Мыслитель закрепляет безусловный приоритет прав человека над законами, идущими вразрез с естественными правами: не связанные с правами человека законы теряют не только моральный авторитет, но и юридическую силу. Причем Б. Констан не принимает ни единой попытки обоснования целесообразности, необходимости и полезности принятия законов, идущих вразрез с правами человека - любое обоснование признается недопустимым. Идея ограничения власти прослеживается и в предлагаемой Констаном системе разделения властей, которая хотя и не так известна, как трихотомия Монтескье, но является более развернутой. По мнению Констана, исполнительная и судебная власти должны сосуществовать вместе с властью законодательной, подразделенной на две субветви: постоянное наследственное представительство пэров и выборное народное представительство, причем над указанными ветвями власти находится власть королевская, ограниченная правилом контрасигнатуры, что означает необходимость скрепления королевского акта подписью министра из числа исполнительной власти, в конечном итоге ответственного за последствия осуществления воли монарха. Кроме того, Констан один из первых заявил о необходимости децентрализации государственной власти, что выразилось в предложении о создании в некотором смысле обособленной от государства ветви власти - муниципальной. Однако в вопросе предоставления одного из ключевых политических прав -активного избирательного права - Констан не является последовательным. Такое право, по его мнению, могут иметь только крупные землевладельцы либо, в соответствии с наиболее поздним мнением Констана, все мужчины. При анализе подобных взглядов французского мыслителя, нетрудно заметить влияние на него еще не отживших феодальных экономических порядков и патриархальных взглядов о положении женщины в обществе. Впрочем, за это вряд ли можно всерьез критиковать Бенжамена Констана, поскольку, согласно принципу историзма, является научно некорректной оценка событий и взглядов прошлого в соответствии с устоявшимися парадигмами настоящего.
Продолжателем идей Бенжамена Констана является Алексис де Токвиль, обосновавший историческую необходимость развития демократического процесса
с дальнейшим установлением демократии как режима правового равенства граждан. Имея обширный эмпирический материал (именно Токвиль впервые связал республиканскую форму правления с общественным «консенсусом» «при характеристике отношения американцев к республиканской форме правления» [9] по результатам поездки в Соединенные Штаты Америки), он связывает распространение демократических идей с популяризацией христианства, поскольку последнее постулирует равенство всех людей перед Богом. При этом неизбежность демократии у Токвиля не опосредована жесткой связкой со свободой: установление демократии может привести к равенству в сочетании со свободой либо же к равенству без свободы. Тем не менее, А. Токвиль не отрицает безусловной ценности свободы как таковой, она является непререкаемым нравственным императивом. Права человека как внешнее выражение свободы, закрепленные в законах, безусловно, необходимы, но не достаточны для установления свободы как таковой. Последняя может укорениться только при достижении обществом высокого уровня нравственной и политической культуры, на котором свобода станет восприниматься как самостоятельная аксиома, а не как причина или условие чего бы то ни было. Токвиль детально разработал вопрос опасностей на пути движение к демократии. Под такими опасностями он понимал эгалитаризм, тирания большинства, административная централизация власти. Эгалитаризм по Токвилю может привести к активному участию в политической жизни людей, не обладающих достаточным уровнем управленческих компетенций, что может привести к искаженному восприятию идей свободы. Тирания большинства выражается в неограниченности демократии конституционными рамками, что может в итоге привести к осуществлению произвола и беззакония. Административная централизация как последняя угроза демократии понимается как вторжение государственных органов во внутреннюю жизнь общества, не связанное с деятельностью государства как органа власти, действующего в интересах народа. Наступление одной из указанных угроз или всех вместе приводит к установлению деспотизма, который вроде бы и действует в рамках декларативного законодательства, но расходится с интересами народа. В силу указанных причин ликвидация деспотического режима может осуществляться революционным путем без обращения к старым законам, обслуживающим деспотизм. Исторический опыт российского государства прошлого столетия полностью подтвердил изложенные Токвилем еще в XIX в. конструкции: советская марксистско-ленинская деспотия, де-юре ограниченная «декоративными» Конституциями СССР 1936 и 1977 гг., в конце концов была низвергнута в результате коренных преобразований общественной материи.
Таким образом, Токвиль выступает продолжателем идей Констана в части безусловной ценности свобод и прав человека и в то же время дополняет основной императив либерализма тезисами о совершенствовании нравственной и политической культуры граждан в ходе просветительской работы на пути к достижению свободы как безусловной ценности, а его вывод о связи идей человеческой свободы с крупнейшими историческими преобразованиями актуален и по сей день [16].
Принципиально иную оценку свободы - основы либерализма - предлагает основоположник утилитаризма Иеремия Бентам, называемый за непреклонную либеральную линию в экономике «интеллектуальным и духовным крестным отцом британского государства всеобщего благосостояния» [5]. С точки зрения Бента-ма, свобода и права человека не являются ценностью сами по себе, ввиду того что их наличие служит достижению в обществе наибольшего счастья наибольшим числом людей. Более того, И. Бентам отмежевывается от естественного права как основы либерализма: естественное право противостоит праву позитивному, исходящему от суверена, которое и может рассматриваться как право легитимное. В этом смысле Бентам является последовательным юридическим позитивистом. Однако доминирование во взглядах Бентама позитивистской линии вовсе не означает, что он является сторонником государственного произвола. Напротив, разработанный им «Конституционный кодекс» подразумевает доминирование суверенитета учредительной (народной) власти над действующей (государственной) властью. Государственная власть, по его мнению, должна быть ограничена Конституцией. Именно учредительная власть в итоге может противодействовать законодательной власти в принятии парламентского закона, признанного судом в ходе конституционного контроля нелегальным. Из верховенства учредительной власти в системе разделения властей Бентам выводит твердое убеждение об исключительной допустимости республиканизма и непринятии монархии в любом виде. В этом он расходится с Констаном, который в итоге в качестве оптимальной формы правления называл конституционную монархию. Однако И. Бентам сходится с Б. Констаном в том, что женщины должны быть лишены избирательных прав.
Можно заметить, что Бентам является первым последователем идеологии либерализма в Европе, разработавшим цельный конституционный проект. И хотя об ограниченности народа конституцией заявлял еще А. Токвиль, именно И. Бентам в своем «Конституционном кодексе» впервые предложил подробную картину общественного устройства, основанного на формально-правовом равенстве граждан перед законом, верховенстве права и широких экономических свободах на базе принципа laissez-faire.
АМЕРИКАНСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
Американская политическая традиция либерализма развивалась на базе разделения сторонников прогрессивных взглядов на федералистов - Александра Гамильтона (1757-1804) и Джорджа Вашингтона (1732-1799) и республиканцев - Томаса Джефферсона (1743-1826), Джеймса Мэдисона (1751-1836) и Бенджамина Франклина (1706-1790). В основе такого деления лежат различные ответы на вопрос о силе центральной власти и влиянии местной автономии как гарантии защиты гражданских прав. Как замечает историк Соединенных Штатов Америки Роберт Римини, «Гамильтон верил в сильное национальное правительство, которое будет защищать собственность и поддерживать коммерческие и промышленные круги страны... Джефферсон и Мэдисон, со своей стороны, полагали,
Зубов В.В.
что местная автономия - лучшее средство защиты личных прав граждан» [2: 83-84]. Подобные расхождения во взглядах в дальнейшем стали причиной раскола политической системы США на Федералистскую и Де-мократическо-республиканскую партии. Вместе с тем и федералисты, и республиканцы, несмотря на различия во взглядах, обосновывали идею независимости от Великобритании и государственного суверенитета США [15].
Томас Джефферсон, виднейший представитель республиканцев и автор Декларации независимости Соединенных Штатов, позитивно воспринял теоретический опыт английских и французских просветителей в части принятия теории естественных прав и общественного договора. В этой связи можно согласиться с мнением о том, что «либеральные интенции естественноправовой доктрины Локка впоследствии легли в основу американской политико-правовой мысли» [11], с тем лишь добавлением, что вопросы естественного права волновали в первую очередь республиканцев. Под естественными правами Джефферсон понимает права на жизнь, свободу и стремление к счастью - те права, которые дарованы человеку от рождения и на которые государство не вправе посягать. Законы, в свою очередь, должны полностью соответствовать требованиям естественного права. Если выраженная в нормативных актах воля государства носит деспотический характер, то народ, по Джефферсону, не просто вправе, а обязан восстать против несправедливой власти. Право на восстание является следствием воспринятой Джефферсоном доктрины Гоббса, Локка и Руссо об общественном договоре, в соответствии с которой государство есть результат соглашения между людьми о создании публичных органов управления с властными полномочиями в целях поддержания стабильности и защищенности каждого члена общества. Таким образом, при разрешении вопроса о приоритете народного и государственного суверенитета мыслитель твердо делает выбор в пользу первого. Вне рамок естественных прав Томас Джефферсон выводит целый корпус иные неотъемлемых прав, на которые государство также не может посягать: свобода мысли, свобода слова, в том числе полная независимость средств массовой информации от государства, свобода совести, в том числе отделение церкви от государства. Отдельно стоит сказать о неотъемлемости избирательных прав, поскольку «те, кто связан законами, должны иметь право голоса в их принятии» [4].
Джефферсон видел Соединенные Штаты Америки исключительно демократической республикой, что прямо вытекало из неприятия им так называемого «божественного права королей», наиболее подходящая форма государственного устройства для него - конфедерация с широкими правами штатов, которые препятствовали централизации. Безусловный сторонник правового государства, Джефферсон провел водораздел между верховенством права и верховенством закона - первая категория с его точки зрения виделась шире второй.
На основании вышеизложенного мы можем заключить, что Джефферсон является не просто сторонником либерализма, перенесшим идеалы свободы на североамериканскую почву, но и основателем в Соединенных
Штатах Америки особого направления - либеральной республиканской демократии.
В отличие от республиканцев федералисты и в особенности их виднейший представитель Александр Гамильтон в строгом смысле слова не являются либералами, поскольку одним из признаков классического либерализма является правовой эгалитаризм - формально-правовое равенство всех граждан перед законом, в то время как Гамильтон занимает точку зрения правового элитаризма. В соответствии с его воззрениями, фактически существующее социальное неравенство должно быть закреплено конституционно путем существования двух неоднородных представительных органов: сената - высшего законодательного органа, избираемого выборщиками из числа состоятельных граждан первого класса, осуществляющих свои полномочия пожизненно, а также нижней палаты парламента - ассамблеи - избираемой раз в три года в ходе прямого голосования белокожими мужчинами. В центре политической системы Гамильтон видел исполнительную власть в лице правителя, обладающего обширными гарантиями, сродни привилегиям монарха, избираемого пожизненно. Однако такой правитель не может приравниваться к монарху в силу ненаследственного характера своей власти, а также ввиду возможности его отрешения от должности в ходе импичмента. В этом смысле Гамильтона нельзя называть монархистом, но зато можно причислить к сторонникам республики с сильной верховной властью.
Взгляды Гамильтона на государство являются во многом антидемократическими. Тем не менее, именно ему принадлежат некоторые идеи конструирования государства, которые востребованы в либеральных обществах. В первую очередь, речь идет об институте судебного конституционного контроля, позволяющего судебной ветви власти нивелировать негативные последствия принятия законодателями законов, противоречащих Конституции (воле народа). Предлагаемый Гамильтоном институт способствует созданию системы сдержек и противовесов и предотвращает возможные конфликты между нормами Конституции и принятых в ее исполнение законов. Кроме того, стоит сказать о возможности расширительного толкования Конституции, позволяющей в некотором смысле «выводить» некоторые правовые нормы на основании уже имеющихся статей при отсутствии в тексте Конституции прямого запрета на подобные действия применительно к отмеченной в основном законе нормы.
РОССИЙСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
Российский либерализм несет в себе отпечаток национально-исторических особенностей Российской империи XIX в. Самодержавная монархия и опора правителя на дворянское сословие в сочетании с экономически малоэффективным трудом государственных и крепостнических крестьян, а также православие в качестве государственной религии не способствовали полному восприятию отечественными мыслителями учения о свободе и ограничении власти. В этой связи российский либерализм позапрошлого столетия не отличается революционными идеями, что имело место
в американской либеральной традиции, а характеризуется умеренностью и реформизмом. Отмеченные обстоятельства во многом определили разделение российского либерализма отчасти по сословному признаку - на дворянский и буржуазный, а также в зависимости от центрального политического вопроса -на земский.
Дворянский либерализм, основными представителями которого являлись Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885) и Борис Николаевич Чичерин (1828-1904), нередко называется «охранительным» либерализмом, поскольку в центре внимания его сторонников находится идея о государстве как движущей силы отечественной истории и об обособлении российской истории от истории других стран и, прежде всего, от истории Западной Европы. Однако, как замечают некоторые отечественные исследователи, именно «ими были заложены основы русского конституционализма, идеи правового государства и гражданского общества» [6].
К.Д. Кавелин, будучи сторонником отмены крепостного права как тормозящего экономику явления, установления свободы совести и ослаблении цензуры, полагается в этих вопросах на государство. По его мнению, достижение отмеченных результатов возможно не посредством революционного пути, который видится ему противным национальному духу, а путем убеждения правительства в необходимости проведения либеральных преобразований. Вместе с тем Кавелин являлся противником конституционализма, который воспринимал в качестве опасности, а также заявлял о неготовности российского общества к представительным учреждениям. Этатистскую направленность взглядов Кавелина разделяет и Б.Н. Чичерин, также считающий самодержавное бюрократическое государство единственным источником прогрессивных преобразований. Убежденный антидемократ, Чичерин, как и его ранее упомянутый единомышленник, воспринимает восстание против государства как потерю любви к отечеству. При этом после отмены крепостного права Чичериным высказывалось мнение о необходимости подключения к государственным делам российского населения, но без участия крестьянства, поскольку оно, по мнению мыслителя, в силу сельского склада ума не способно к управлению государством, в котором есть города. Правотворческая деятельность в оптимальном для Чичерина государстве должна основываться не на прямом участии народа в создании законов, а при консультации с ним, в том числе в ходе совещательных собраний, сформированных по сословному признаку.
В свете вышесказанного можем заключить, что дворянский либерализм может называться либерализмом весьма условно. Во многом он является квинтэссенцией распространенной в XVIII в. доктрины просвещенного абсолютизма с умеренно-реформистскими настроениями, не затрагивающей сущность самодержавной власти и не стремящейся к уверенному отходу от сословной системы. Предлагаемые разработчиками дворянского либерализма идеи ограничения власти собственными законами остаются далекими от классического либерального принципа ограничения государства справедливым правом, и в первую очередь неотъемлемыми правами человека, а отстаиваемые ими
политические права сводятся лишь к ослаблению цензуры и свободе совести, без обращения к фундаментальному праву народа избирать собственную власть.
Земский либерализм в лице Александра Дмитриевича Градовского (1841-1889) во главу угла ставит затронутый еще Бенжаменом Констаном вопрос децентрализации власти посредством введения местных органов управления. По мнению Градовского, наиболее эффективными являются государства органические, в которых государственный аппарат строится снизу-вверх, поскольку в ходе участия наибольшего числа людей разных сословий в управлении государством формируются гражданственность, патриотизм и государственное мышления. Механические государства, напротив, нежизнеспособны: жесткий централизм подавляет народную инициативу, что может привести к упадку гражданского духа в сочетании с разрушительными последствиями. Осознавая теоретическую правильность проводимой государством земской реформы, Градовский скептически относится к ее результатам. По его убеждению, не имевшие опыта земские органы стали заложниками косной государственно-бюрократической модели, а сама земская реформа в итоге привела к совмещению несовместимого - абсолютной монархии, единоначалия и централизма с институтом местного самоуправления, предполагающего демократизм и формально-правовое равенство.
Один из узловых вопросов западноевропейского либерализма - вопрос естественных прав - был рассмотрен в рамках буржуазного либерализма Петром Бернгардовичем Струве (1870-1944). Последний как сторонник теории естественных прав и убежденный апологет индивидуализма объединяет натуралистическую трактовку прав человека с позитивистскими взглядами. По его убеждению, свобода личности, данная от рождения, находит свое выражение вовне в законах, с одной стороны, и в государственной организации общества, с другой стороны. Благожелательное отношение Струве к государству станет одной из причин характеристики буржуазного либерализма в качестве либерализма консервативного. П.Б. Струве на почве религии умело соединяет человеческий индивидуализм с любовью к родине: последняя, с его точки зрения, имеет ту же основу, что и религиозные чувства граждан, которым Струве отводил решающее значение. Особое внимание мыслитель отводил соотношению категорий «нация», «национальная культура» и «государство». Причем нация является основным началом для формирования национального духа, внешним выражением которого служит особая национальная культура, определяющая, в свою очередь, государство. Причем при характеристике государства Струве обращает внимание, что на степень его развитости прямое влияние оказывают такие факторы национальной культуры, как высокий уровень правосознания, порядка и дисциплины. Струве, начинавший свою путь в качестве легального марксиста, в дальнейшем выступил с резкой критикой социалистического учения, воспринимая его в качестве разновидности политической и социальной мифологии. Тем не менее, высокое внимание философа к национальному духу не сочеталось с таким же тщательным рассмотрение вопроса свобод и ограничения власти, а критика социализма с правых позиций
Зубов В.В.
как разновидности мифологии не мешала Струве искать корни либерального мировоззрения не в самом человеке, его природе, а в религиозных концепциях, и в первую очередь в христианстве.
ЕВРОПЕЙСКИЙ, АМЕРИКАНСКИЙ И РОССИЙСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
Наследие европейского либерализма, с нашей точки зрения, трудно переоценить. Именно западноевропейские мыслители - континентальные либералы и утилитаристы - стали понимать свободу в том числе в контексте личных и политических прав граждан и подданных. Ими была детально разработана концепция верховенства права, разделяющая незыблемые представления о присущих человеку от рождения правах и волю государства, выраженную в законах. Однако далеко не все разработчики европейского либерализма склонялись к ествественно-правовой трактовке природы прав человека: утилитаристы ее отвергали. Из тезиса о верховенстве права философы-либералы выводили доктрину народного суверенитета, закрепляющую производный характер государства от воли создавшего его народа. Тем не менее, взгляды многих из них в силу исторической ограниченности отражали убеждение в неспособности всего народа активно участвовать в политической жизни, о чем говорит, в частности, лишение женщин избирательных прав. А расхождение в среде пионеров либерального учения относительно оптимальной формы правления - конституционной монархии или республики позволяет некоторым современным исследователям говорить о том, что «демократия и либерализм (как предельное выражение принципов конституционализма и правового государства) в действительности отвечают на два совершенно разных вопроса» [7].
Американские либералы в силу присущих Соединенным Штатам Америки особенностям становления государственности привнесли в либеральную идеологию проблему степени централизации власти и независимости местной власти от центра. Кроме того, американскими теоретиками либерализма была детально разработана проблема создания системы сдержек и противовесов в системе разделения властей, а также проблема работы института судебного конституционного контроля. Однако в основе своей американские либералы оставались сторонниками теорий естественных прав человека, автономии личности и общественного договора, разработанных западноевропейскими мыслителями прошлого. Тем не менее, именно на американской почве новое звучание приобрела концепция народного суверенитета, предполагающая не только право, но и обязанность народа свергать нелегитимную власть, политика которой идет вразрез с естественными правами и Конституцией. Но, невзирая на отмеченные выше особенности, есть то общее, что роднит американский либерализм с европейским: дискриминационный характер. И американские, и европейские теоретики либерализма в вопросе предоставления политических прав оставляли без внимания некоторые слои населения. Кроме того, и европейские, и американские последователи рассматриваемого
социально-политического учения показывали далеко не полное доверие институтам демократии, поскольку с осторожностью смотрели на возможность равного и прямого участия всего населения в политических процессах.
Наименее свободолюбивым в свете вышесказанного является российский либерализм. Если зарубежные теоретики либерального учения абсолютистскую власть правителя категорически не признавали, то последователи российского либерализма предлагали «примирить» самодержавие с отменой крепостного права и некоторыми политическими послаблениями. Отличительными чертами отечественного либерального учения являются этатизм - вера в исключительную возможность преобразований «сверху», а также в некотором роде религиозный мистицизм, связанный патетическим рассуждениями о национальном духе и неповторимости русской истории. Русский либерализм в сравнении с либерализмом американским и западноевропейским можно в некотором смысле назвать наименее свободным, поскольку проблематика прав человека и верховенства права над государством либо игнорировалась, либо рассматривалась крайне поверхностно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История развития либерального учения в Западной Европе, Соединенных Штатах Америки и России в XVШ-XIX вв. показывает удивительную независимость либеральной идеологии как от политического режима - демократического или диктаторского, формы правления - монархии и республики и формы устройство - федерации с единым сильным центром или конфедерации с широкой автономией местных органов публичной власти. Более того, нет прямой связи между эгалитаризмом - предоставлением широкого комплекса прав всему народу и каждому человеку в отдельности и элитаризмом - закреплением формально-правового неравенства и системой привилегий с либеральной социально-политической доктриной. Все вышеизложенное позволяет говорить о том, что, несмотря на свою эластичность, основными тезисами классического либерализма прошлых столетий являются:
1) полноценные и сознательно-волевые граждане (подданные) должны обладать безусловными правами личного, политического и экономического характера без вмешательства в их должное осуществление со стороны государства;
2) в государстве должна существовать некая система, способствующая установлению справедливости права (закона), ограничивающая в том числе само государство от произвольных действий;
3) весь народ либо его часть имеют право формировать государство, которое является производным от его воли, и имеют право влиять на его в дальнейшем, а государство должно участвовать в механизме обратной связи.
Время бежит неумолимо, прогресс убыстряется с каждым днем. Некоторые представления прошлого остаются в истории. На смену классическому либерализму приходят, с одной стороны, либерализм с социальным уклоном (концепция правового социального государства), и либертарианство (наиболее
радикальная концепция сведения государственной власти во всех сферах общественной жизни к критически возможному минимуму), с другой стороны. Тем не менее, ответы на вопросы фундаментального ха-
рактера уже сформулированы в прошлом, что позволяет сторонникам современных либеральных течений наиболее оптимально обозначать свою политическое видение будущего, разумно извлекая уроки прошлого.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авен П.О. Время Березовского. М.: Издательство АСТ: CORPUS, 2018. 816 с.
2. Римини Р. Краткая история США. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2019. 480 с.
3. Гройсберг А.И., Кондратьева К.С., Скиперских А.В. Ж.-Ж. Руссо vs Б. Констан: несостоявшийся диалог о свободе // Вестник Пермского университета. Политология. 2018. № 2. С. 172-185.
4. Иксанов И.С. Влияние американских и французских конституционных идей на институт современного гражданства // Фундаментальное научное знание. 2020. № 1. Т. 10. С. 51-56.
5. Ковалев А.А., Князева Е.Ю. Иеремия Бентам о теории организации, принятии управленческих решений, государственном управлении и политики: история и современность // Management issues. 2020. № 3 (64). С. 6-19.
6. Коновалов А.А., Журтова А.А., Кандрокова Ф.С. Концептуальные основы русского и европейского либерализма второй половины XIX в. в сравнительной перспективе // Манускрипт. 2020. № 5. Т. 13. С. 82-87.
7. Лебедев В.А. Демократия и либерализм: проблемные аспекты соотношения // Вопросы российской юстиции. 2020. № 8. С. 63-76.
8. Оганисьян Ю.С. Постсоветский либерализм: от реформы к революции? // Власть. 2020. № 2. Т. 28. С. 168-175.
9. Сиротинская М.М. Алексис де Токвиль, Франсуа Гизо: у истоков «американской исключительности» // Американистика: Актуальные подходы и современные исследования. 2020. № 12. С. 333-344.
10. Спирова Э.М. Консерватизм vs либерализм // Век глобализации. 2016. № 4. С. 13-22.
11. Филиппов А.Р. Аксиоматический метод познания природы прав человека // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 3. С. 318-322.
12. Deneen P. Why liberalism failed. Yale University Press, 2018. 248 p.
13. Freeden M. Liberalism: A very short introduction. Oxford University Press, 2015. 144 p.
14. Legutko R. The demon in democracy: Totalitarian temptations in free societies. Encounter Books, 2018. 200 p.
15. Nazony Y. The virtue of nationalism. Basic Books, 2018. 304 p.
16. Siedentop L. Inventing the individual: The origins of western liberalism. Penguin, 2015. 448 p.
REFERENSES
1. Aven P.O. Time of Berezovsky. Moscow: AST Publishing house: CORPUS, 2018. 816 p.
2. Rimini R. Brief history of the USA. M.: Kolibri, Azbuka-Atticus, 2019. 480 p.
3. GroysbergA.I., Kondratieva K.S., Skiperskikh A.V. Zh.-Zh. Rousseau vs B. Constant: Failed dialogue about freedom. Bulletin of Perm University. Political Science. 2018. No. 2. Pp. 172-185. (In Russ.)
4. Iksanov I.S. Influence of American and French constitutional ideas on the Institute of modern citizenship. Fundamental Scientific Knowledge. 2020. No. 1. Vol. 10. Pp. 51-56. (In Russ.)
5. Kovalev A.A., Knyazeva E.Yu. Jeremiah Bentham on the theory of organization, managerial decision-making, public administration and politics: History and modernity. Management Issues. 2020. No. 3 (64). Pp. 6-19. (In Russ.)
6. Konovalov A.A., Gurtov A.A., Kandracova F.S. Conceptual bases of Russian and European liberalism in the second half of the nineteenth century in a comparative perspective. Manuscript. 2020. No. 5. Vol. 13. Pp. 82-87. (In Russ.)
7. Lebedev V.A. Democracy and liberalism: The problematic aspects of the ratio. Questions of Russian Justice. 2020. No. 8. Pp. 63-76. (In Russ.)
8. Oganisyan Yu.S. Post-Soviet liberalism: from reform to revolution? Power. 2020. No. 2. Vol. 28. Pp. 168-175. (In Russ.)
9. Sirotinskaya M.M. Alexis de Tocqueville, Francois Guizot: At the origins of "American exclusivity". American Studies: Current Approaches and Modern Research. 2020. No. 12. Pp. 333-344. (In Russ.)
10. Spirova E.M. Conservatism vs liberalism. Age of Globalization. 2016. No. 4. Pp. 13-22. (In Russ.)
11. Filippov A.R. Axiomatic method of cognition of the nature of human rights. Gaps in Russian Legislation. 2017. No. 3. Pp. 318-322. (In Russ.)
12. Deneen P. Why liberalism failed. Yale University Press, 2018. 248 p.
13. Freeden M. Liberalism: A very short introduction. Oxford University Press, 2015. 144 p.
14. Legutko R. The demon in democracy: Totalitarian temptations in free societies. Encounter Books, 2018. 200 p.
15. Nazony Y. The virtue of nationalism. Basic Books, 2018. 304 p.
16. Siedentop L. Inventing the individual: The origins of western liberalism. Penguin, 2015. 448 p.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 85,37%
Рецензент: ИвановД.В., кандидат юридических наук; доцент Департамента правовых дисциплин Московского финансово-промышленного университета «Синергия»
Статья поступила в редакцию 30.10.2020, принята к публикации 05.12.2020 The article was received on 30.10.2020, accepted for publication 05.12.2020
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Зубов Вадим Владиславович, кандидат исторических наук; доцент Департамента политологии и массовых коммуникаций Финансового университета. Москва, Российская Федерация. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6446-3221; E-mail: zubov305@yandex.ru
ABOUT THE AUTHOR
Vadim V. Zubov, Cand. Sci. (Hist.); associate professor at the Department of Political Science and Mass Communications of the Financial University, Moscow, Russian Federation. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6446-3221; E-mail: zubov305@yandex.ru
