CC BY
65
санса наивность гиперреалистического изображения и свободную экспрессивность выражения доведенных до крайности чувств и ощущений (например, М. Грюневальд, Р. ван дер Вейден, Мемлинг).
6. Huysmans J.-K. A Rebours. Le Drageoiraux épices. Paris, 1975. P. 310.
7. Millet-Gérard D. Temps et paysage dans En Route: le miroir de l'écrivain // J.-K. Huysmans. Etudes réunies par Marc Smeets. New-York, 2003. Р. 83.
LITURGY'S FUNCTION IN SPATIAL AND TEMPORAL STRUCTURE OF J.-K. HUYSMANS'S NOVEL "EN ROUTE"
E.A. Komarova
The study focuses on liturgy's influence on spatial and temporal peculiarities of J.-K. Huysmans novel "En Route" which reflect the existential quests made by the writer. The objects of the analysis are forms of space as regarded by the medieval Christian symbolism, the category of liturgical time, the ideal spatial and temporal model providing divine grace.
Keywords: French literature, J.-K. Huysmans.
© 2009
М.В. Артамонова
ОСОБЕННОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИФОЛОГИЗМА В РОМАНЕ МЭРИ РЕНО «ТЕСЕЙ»
В статье раскрываются основные моменты развития литературного мифологизма в истории литературы и их специфика их функционирования в дилогии М. Рено "Тесей". В романе М. Рено "Тесей" автор прибегла к наиболее распространенным типам художественного мифологизма: реконструкция древнего мифа с использованием современных стилистических средств; воспроизведение самобытных пластов сознания главного героя с элементами мифологического самосозерцания; а также совокупность эпизодической демифологизации с обратным процессом мифологизации. Все это позволило существенно раздвинуть жанровые рамки романа и создать одно из наиболее гармоничных и выразительных произведений британской литературы середины ХХ века.
Ключевые слова: английская литература, Мэри Рено.
Влияние мифологии, в особенности античной, на культуру Западной Европы сложно переоценить. В первую очередь литература связана с мифологией
генетически, через сказку и эпос1. Кроме того, с различной степенью интенсивности, но практически непрерывно, античная мифология воздействовала на литературы последующих эпох в качестве сюжетообразующего фактора, в роли многовекового арсенала образов, тем и мотивов.
«Миф» — один из самых многозначных терминов в гуманитарной науке. Еще в начале пятидесятых годов ХХ века американский ученый У. У. Дуглас в работе о значении термина «миф» в современной литературной критике пришел к выводу, что у него столько же значений, сколько существует ученых,
2
применяющих его2. Литературоведение не стало исключением. Однако литература с самого начала не есть мифология; она имеет свои специфические законы, не сводимые к законам комбинирования мифологических архетипов. Это общее соотношение литературного творчества и мифологической традиции имеет в истории литературы множество вариантов, окончательно трансформируясь в начале ХХ века в художественный, или литературный, мифологизм. Как считали А. Лукин и В. Л. Рынкевич, «древняя мифология умерла как живое отражение действительности, но осталась жить в бесчисленных литературных ре-
3
пликах» .
Литературный мифологизм, достигший своего расцвета в ХХ веке, рассматривается как специальная форма художественной условности, основанная на мифах и легендах народов мира. В терминологическом отношении сфера художественного мифологизма остается сферой «художественной самодеятельности». Понятия, характеризующие природу и форму мифовлияний, нередко отличаются неопределенностью, многозначностью и субъективностью. Но именно это позволяет современным писателям, таким как Мэри Рено, использовать приемы художественного мифологизма разнообразно и порой неожиданно, комбинируя их с удивительной смелостью. Одним из наиболее известных произведений, построенных на использовании литературного мифологизма, является ее дилогия «Тесей».
Роман Мэри Рено «Тесей» — замечательный пример того, как гармонично может быть использован накопленный поколениями опыт применения мифологического материала в художественном произведении. Роман, состоящий из двух частей: «Царь должен умереть» и «Бык из моря», был создан в 1958 году, и это второе произведение писательницы, посвященное античной цивилизации. В основу романа был положен миф о Тесее, царе Афин, одном из наиболее известных героев древнегреческих мифов. Творчески переработав самые интересные эпизоды героического эпоса, используя основные типы современного художественного мифологизма, и, помимо этого, продемонстрировав глубокие знания истории мифа в литературе, писательнице удалось создать яркий, запоминающийся мир Древней Эллады, одновременно древний и современный. Каковы же особенности литературного мифологизма М. Рено?
Художественный мифологизм ХХ века эклектичен, но он опирается на богатое историческое наследие, накопленное в литературе со времен античности. Автор «Тесея» поняла это одной из первых, существенно расширив свой писательский инструментарий.
Изначально, у первобытных народов, миф — это форма освоения реальности, примитивное мировоззрение, существовавшее у наших предков до разде-
ления на науку и религию. В рамках мифа мыслился окружающий мир, материальный и духовный, миф использовался для передачи знаний через поколения, давал объяснение явлениям природной и социальной жизни, предписывал нормы поведения, обычаи, традиции, ритуалы. Все, что окружало «донаучного» человека, включая его самого, было частью мифа4.
Древние мифы передавались из уст в уста и видоизменялись каждый раз, приобретая новые оттенки и нюансы в зависимости от силы воображения рассказчика. Гомер был одним из первых, кто структурировал миф в героический эпос и способствовал его смещению из области сакрального в область общедоступного знания. Таким образом, миф получил новую жизнь и начал свой путь в литературе. Гомеровский эпос («Илиада», «Одиссея») отмечает собой грань между общинно-родовым мифотворчеством и дифференцированной духовной культурой классового общества. Подход Гомера к действительности («эпическая объективность»), его эстетика, еще слабо выделенная из общежизненных запросов, — все это насквозь проникнуто мифологическим стилем мировосприятия.
Влияние мифологии сохраняется в период расцвета греческой трагедии, причем его не следует измерять обязательностью мифологических сюжетов: когда Эсхил создает трагедию на исторический сюжет, он мифологизирует самое историю. Вся греческая трагедия представляет собой напряженное рефлексирование над мифами, проходящее этапы вскрытия мировоззренческих глубин мифологии (Эсхил) и ее эстетической гармонизации (Софокл), но завершающееся моральной и рассудочной критикой мифов у Еврипида.
Однако именно в античности мифы впервые были подвергнуты глубокому анализу и критике, что позднее способствовало их дальнейшей трансформации в инструмент литературы и философии. Несмотря на то, что именно в Греции миф вдохновлял и направлял эпическую поэзию, трагедию и комедию, греческие философы лишили миф сакральности и демифологизировали его. Если верить Геродоту, уже Солон утверждал, что «боги завистливы и непостоянны», Ксенофан отрицал бессмертие и антроморфизм богов, а Пиндар отвергал мифы, в которые невозможно поверить. Таким образом, «уже в их эпоху прилагательное mythodes означало «вымышленное, не имеющее доказательств» в противоположность истинному»5.
Следовательно, можно считать, что художественный мифологизм появился одновременно с началом процесса десакрализации мифологии. Мыслители, подвергавшие мифы сомнению, разрушали основу понятия «миф», поскольку «миф — это такое общезначимое высказывание, которое требует к себе полного доверия и такое доверие вызывает, апеллирует к его некритическому воспри-ятию»6. То, что можно безнаказанно оспорить, можно и трансформировать, трактовать по-новому, изменить и объяснить.
Последнее случается с мифологией в III веке до н.э. благодаря Эвгемеру и его роману «Священная история». Автору казалось, что ему удалось раскрыть тайну происхождения богов: ими стали прежние обожествленные цари. Таким образом, античные боги теряли свою сказочность, сакральность и приобрели историческую реальность, а мифы превратились в видоизмененные воображением воспоминания о деяниях и поступках первых царей.
Другим, противоположным процессом демифологизации, а точнее, десакра-лизации мифов стал аллегоризм. Уже Феаген высказывал мысль, что у Гомера имена богов представляли или воплощали человеческие способности или природные стихии; Хрисип свел греческих богов к физическим и этическим принципам. А некоторые аллегорические установки были широко использованы позднее и христианской церковью.
Благодаря аллегорическому переосмыслению и эвгемеризму, а особенно благодаря тому, что вся литература и пластические искусства концентрировались вокруг мифов о богах и героях, боги и герои Древней Греции не были забыты. Десакрализация сохранила в неприкосновенности образную и сюжетную базу мифов, что позволило в последующем так широко и свободно их использовать. Как замечал М. Элиаде: «Клонящаяся к закату античность не верила больше ни в богов Гомера, ни в подлинный, первичный смысл мифов. Это мифологическое наследие, принятое и ассимилированное христианством, не сохраняло больше живого религиозного смысла и стало культурным наследием»'.
В Средние века мифологизм существовал в форме аллегории. В отличие от литературной жизни античных мифов, использование в средневековой литературе христианской мифологии и мифологии Древней Греции (в виде аллегорий) было регламентировано авторитетом «Писания» и церкви. Прорыв средневековой скованности в подходе к религиозным образам осуществил Данте, связавший мифы христианства и античности с мифологизированным материалом личной судьбы в единое художественное целое.
Серьезный отход от тотального символизма и аллегоризма начинается только в эпоху Возрождения. Когда самоценность земного предметного мира и человеческой самодеятельности ставится во главу угла, в искусстве возникает сознательная установка на подражание природе. Л. Баткин пишет: «Возрождение — последняя целостная культурная система, построенная на архетипах, т.е. на мифах. Ренессансный миф с его антропоцентризмом, склонностью к историзму и критичности мышления, переносом внимания на реальность создает
о
предпосылки демифологизации»8.
Отказ западноевропейской литературы, в основном в XVIII веке, от традиционного сюжета, ведущего свое происхождение от мифологической сюжети-ки, имел принципиальное значение для демифологизации литературы. В XVIII и особенно XIX веке, отчасти и в XX веке утверждаются два новых типа отношения литературы к мифологии, в известном смысле соотносимые с реализмом и романтизмом. Первый тип — сознательный отказ от традиционного сюжета ради окончательного перехода от средневекового «символизма» к «подражанию природе», к отражению действительности в адекватных жизненных формах. Второй тип — попытки сознательного, совершенно неформального, нетрадиционного использования мифа, порой приобретающие характер самостоятельного мифотворчества.
В современном художественном мифологизме выделяются несколько основных направлений, так или иначе ведущих свое происхождение от литератур прошлого. Кто-то создавал свою собственную художественную систему мифологем (Дж. Джойс), кто-то углублялся в юнгианскую психологию и воссоздавал глубинные мифо-синкретические структуры мышления (Кафка). Также авторы
вводили отдельные мифологические мотивы и персонажей в реалистическую ткань повествования (Дж. Апдайк). Воспроизведение фольклорных и этнически самобытных пластов национального бытия и сознания, где еще живы элементы мифологического миросозерцания особенно широко использовали Ж. Амаду и М. Астуриас. И, конечно, стоит упомянуть реконструкцию древних мифологических сюжетов, интерпретированных с большей или меньшей долей осовременнивания.
Английской писательнице Мэри Рено удалось гармонично скомбинировать основные типы художественного мифологизма в дилогии «Тесей». Во-первых, основу произведения составляет реконструкция античного мифа о Тесее. Но это не просто воссоздание основных событий, а интерпретация, выражающая взгляды автора на реалистическую подоплеку мифа. Дело в том, что Мэри Рено была сторонницей эвгемерического происхождения мифа о Тесее, то есть утверждала, что он был реальной исторической фигурой9. Во вступлении к роману она утверждает: «К классическому периоду легенда о Тесее уже обросла столь невероятными подробностями, что многие принимали ее попросту за сказку, а иные — за религиозный миф»10.
В то же время, в произведении М. Рено ясно ощущается самобытность изложения и мифологический образ мышления, который свойственен главному герою. С первых страниц романа читатель погружается в мир, имеющий две стороны — внешнюю, бытовую, сиюминутную, и внутреннюю, мифологическую, вечную. Одним из примеров этой двойственности, характерной для мышления древнего человека, является сцена жертвоприношения Царя Коней. Тесей, будучи маленьким мальчиком, становится свидетелем таинства жертвоприношения Посейдону, которого его народ называет Отцом Коней. Поскольку Тесей тоже считает себя сыном владыки моря, он воспринимает происходящее сначала с духовной точки зрения: «Я любил бы его [Царя Коней] и за одну его доблесть, но у меня была и другая причина: я думал, что он мой брат»11. Но как только жертва погибает, на место мистическому чувству приобщенности к богам приходит шок, естественный для ребенка, впервые узревшего смерть:
«Я был словно младенец, не знавший ничего, кроме мягкой теплой колыбели и
12
вдруг выброшенный на ветер, под яркий свет, бьющий в глаза»12. Все действующие лица романа балансируют между мифом и реальностью.
Также роман «Тесей» является любопытным синтезом двух взаимоисключающих процессов: мифологизации и демифологизации. Автор раскладывает миф на составные элементы и дает им реалистическое толкование, но при этом она не оставляет без внимания детали и эпизоды, которые служат основой для обратного процесса мифологизации, детали, которые включают воображение героев и позволяют им объяснять происходящее вмешательством сверхъестественного. Это является художественной основой романа.
К примеру, главный герой так отзывается о своем легендарном путешествии по Истмийской дороге, на которой он совершил свои первые подвиги: «На дорогу ушел всего один день. Да, всего один день, а все остальное — небылицы арфистов. Не встречал я никаких чудовищ и великана дубинкой не убивал — это же дурацкое оружие, если у тебя есть копье и меч...»13. По легенде, великан Скирон убивал путников и скармливал их тела гигантской черепахе в заливе.
Однако Скирон в романе — обыкновенный разбойник, не отличающийся особой силой и мастерством. Ловкий Тесей, мстя за своего возничего, легко справляется с ним и сбрасывает его со скалы: «Он, наверно, так и не сообразил, что к чему, пока не полетел вниз. Тогда он снова раскрыл рот, но уже не смеялся больше: у кромки воды был большой круглый валун, вроде черепахи, — об него он и расколол себе череп»14. Эта деталь, камень, напомнивший Тесею черепаху — эхо мифа и в тоже время его предпосылка, отправная точка мифотворчества.
Таким образом, в произведении «Тесей» Мэри Рено использует три особенно широко распространенных вида художественного мифологизма: современная реконструкция мифа, воссоздание мифологических пластов сознания главного героя, а также сочетание демифологизации с мифологизацией, столь популярные в литературе прошлых эпох. Эти приемы позволяют, во-первых, сделать миф доступным для любого читателя, проводя современные параллели и используя современный язык. Кроме того, такой метод делает возможным интеграцию достоверной научной информации в канву мифологического произведения без потери художественности. А роман «Тесей» был написан именно с учетом современных автору открытий археологов. Во-вторых, Мэри Рено удалось воссоздать мифологический уклад мышления главного героя. Читатель воспринимает происходящее его глазами, сквозь призму мойры, которая ведет героя от подвига к подвигу. Там, где Тезей видит волю богов, ее видит и читатель, поскольку для мифологического мышления нет ничего случайного, все происходящее является частью судьбы. Поэтому роман «Тесей» нельзя однозначно определить как исторический роман, реалистическое произведение или роман-миф. Художественный мифологизм раздвигает жанровые рамки этого произведения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Мелетинский В.М. Поэтика мифа. М., 1995. С. 277.
2. Вейман Р. История литературы и мифология. М., 1975. С. 217.
3. Лукин А., Рынкевич В.В. В магическом лабиринте сознания. Литературный миф 20 века // Иностранная литература. 1992. № 3. С. 234.
4. Западное литературоведение ХХ века. М., 2004. С. 257.
5. ЭлиадеМ. Аспекты мифа. М., 2001. С. 164.
6. Хализев В.Е. Мифология Х1Х-ХХ веков и литература // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2002. № 3. С. 16.
7. Элиаде. Ук. соч. С. 172.
8. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989. С. 43.
9. Элиаде. Ук. соч. С. 169.
10. РеноМ. Тесей. М., 1991. С. 6.
11. Там же. С. 15.
12. Там же. С. 21.
13. Там же. С. 60.
14. Там же. С. 61.
FEATURES OF ARTISTIC MYTHOLOGY IN THE NOVEL ^SE^'BY MARY RENO
M.V. Artamonov
The article reveals some turning-points of literary mythology in literature history and the specificity of their functioning in "Теsеus" by M.Reno. The writer turned to the most widespread types of artistic mythology: reconstruction of the ancient myth with use of modern stylistic means; reproduction of original layers of consciousness of the main hero with elements of mythological self-scrutiny; and also a set of episodic de-mythology with the return to a mythological process. All this has allowed to move apart substantially the genre frameworks of the novel and to create one of the most harmonious and expressive works of the British literature of the middle of the 20th century.
Keywords: English literature, Mary Renault.
© 2009
Е.Б. Борисова
ЛИНГВОПОЭТИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫЕ СРЕДСТВА СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ПЕРСОНАЖА В ПОРТРЕТНЫХ ОПИСАНИЯХ
Целью статьи является изучение наиболее значимых лингвопоэтиче-ских средств создания портрета персонажа в романе известной современной английской писательницы Розамунды Пилчер «Семейная реликвия», самого популярного произведения автора.
Ключевые слова: Английская литература, Розамунда Пилчер.
Известно, что суть лингвопоэтического метода заключается в анализе собственно языкового материала с учетом художественно-композиционных и сюжетных особенностей произведения. Такой анализ дает возможность сделать вывод о том, каким образом совокупность языковых средств разных уровней участвует в создании образа и помогает читателю в полной мере осознать и воспринять эмоционально-эстетическое воздействие, оказываемое автором художественного текста1.
Портретная характеристика героя в произведении словесно-художественного творчества является одной из важнейших категорий, формирующих целостный художественный образ персонажа. Физический облик героя и манера одеваться, данные в авторском восприятии и/или в восприятии других персонажей помогают внимательному читателю извлечь дополнительную информацию о персонаже и составить свое собственное впечатление.
Целью настоящей статьи является изучение наиболее значимых средств создания портрета персонажа в романе современной английской писательницы
