CC BY
24
УДК 811.161.1
Гуманитарный институт СевероКавказского федерального университета, г. Ставрополь
магистрант кафедры русского языка Зубкова Е.Н.
Россия, г. Ставрополь, +79682665031 e-mail: helen_zubkova@mail.ru
Institute of Humanities of North-Caucasian Federal University, Stavropol The department ofRussian language graduate student Zubkova E.N.
Russia, Stavropol, + 79682665031 e-mail: helen_zubkova@mail.ru
Е.Н. Зубкова
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ НОМИНАЦИЙ ЕВРОПЕЙСКИХ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ПТИЦ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматривается такой фрагмент русской языковой картины мира, как греческие по происхождению номинации фантастических птиц, заимствованные из европейских культур через посредство французского, латинского или немецкого языков и, в основном, имеющие аналоги в других славянских языках (лексемы гарпия, гриф, грифон, сирена, феникс). Исторические, этимологические, толковые и этнолингвистические словари позволили установить основные варианты толкования наименований исследуемой группы фантастических животных. Целью исследования было выявление особенностей функционирования данных номинаций в русском языке на основе материала Основного и Поэтического под-корпусов Национального корпуса русского языка (прозаические и поэтические тексты ХУШ-ХХ1 вв.). В работе использовались описательный метод и компонентный анализ смыслов лексем. Такой подход позволил выявить новые значения и оттенки значений в структуре исследуемых номинаций и сделать вывод о специфике семантико-когнитивного освоения названных заимствованных лексем. В результате было установлено, что практически все исследуемые номинации, кроме лексем грифон и феникс, могут использоваться, помимо основного значения 'фантастическая птица или ее изображение', в метафорическом значении 'человек, обладающий определенными качествами или внешностью'. В итоге можно сделать вывод, что метафорическое использование названий фантастических птиц в качестве характеристики человека зависит от исходного значения данных образов. Статья вносит определенный вклад в русистику, поскольку мифологические элементы русской языковой картины мира, представленные этими лексемами, еще не достаточно изучены в лингвистике. Данные выводы интересны для лингвокультуро-логии и лингвистической семантики.
Ключевые слова: русская языковая картина мира, мифопоэтическое сознание, фантастические птицы, гарпия, гриф, грифон, сирена, феникс, метафора.
E.N. Zubkova
SPECIALTY OF THE FUNCTIONING OF THE EUROPEAN FANTASTIC BIRDS' NOMINATION IN RUSSIAN LANGUAGE
The article deals with such fragment of the Russian linguistic picture of the world as the Greek nominations of the fantastic birds borrowed from European cultures through French, Latin or German languages and, basically, having the analogues in other Slavic languages (lexemes harpy, grif, griffon, firebird, syren, phoenix). The historical, etymological, ethnolinguistic dictionaries helped to determine the basic meanings of the nominations of this fantastic animals' group. The purpose of the study was to identify the specialty of the functioning of these nominations in Russian language on the material of the Main and Poetry corpus of the RNC (prose and poetry of the XVIII-XXth centuries). A descriptive method and a component analysis of the lexemes meanings were used. It made possible to reveal new meanings and connotative meanings in the structure of the nominations and to draw a conclusion about the specialty of the semantic-cognitive development of the named borrowed
Зубкова Е.Н., 2017
lexemes. As a result, it was established that almost all explored nominations, unless griffon and phoenix, can be used, in addition to the main meaning 'fantastic bird or its image', in the metaphoric meaning 'a person with certain qualities or appearance'. Thus we can conclude that the metaphorical meaning of the fantastic birds' names as a person's characteristics depends on the original meaning of these images. The article is important for Russian philology, since the mythological elements of the Russian linguistic picture of the world represented by these lexemes have not been sufficiently studied in linguistics. Linguoculturology and semantics will be interesting in these conclusions.
Key words: the Russian linguistic picture of the world, fantastic birds, harpy, grif, griffon, firebird, syren, phoenix, metaphor.
Окружающий мир человек видит, прежде всего, через слово. При этом в языке могут фиксироваться не только реальные объекты, но и вымышленные. Ю.Н.Караулов подчеркивал, что «человек живет, существует повседневно в двух мирах - возможном и действительном, граница между которыми размыта и может быть реконструирована аналитически с известной долей условности» [1; с. 313]. В данной статье мы обратимся к особенностям функционирования номинаций европейских фантастических птиц в русском языке.
Ранний этап развития человеческого общества характеризовался мифопоэтиче-ским сознанием. «Мир, видимый первобытным человеком, заново создается его субъективным сознанием как второе самостоятельное объективное бытие, которое отныне начинает противоречиво жить рядом с реальной, не замечаемой сознанием действительностью» [2; с. 18]. Этот построенный сознанием мир могли населять и существа, принадлежащие фантазии человека. «Фантастические образы создаются путем переработки, комбинирования и переосмысления компонентов элементов существующих образов либо мыслительных образов, включающих чувственно-наглядные и рационально-логические компоненты» [4; с. 18]. Поэтому фантастические существа обычно состоят из частей реальных объектов, объединенных по тому или иному принципу. Важно отметить, что такие вымышленные образы могут заимствоваться из других культур, при этом в процессе освоения слова, они могут видоизменять свои значения или приобретать новые.
В русской языковой картине мира представлены следующие заимствованные из европейских языков номинации фантастических птиц: гарпия, гриф, грифон, сирена, феникс. Данные лексемы по происхождению являются греческими. Слово гарпия пришло в русский язык через посредство французского или немецкого языков из латинского [10; с. 33-34], [5]. Н.М.Шанский отмечает наличие аналогов слова в других славянских языках [10; с. 33-34]. Слово гриф заимствовано в общеславянский фонд из ново-верхне-немецкого, куда попало из латинского языка. М.Фасмер отмечает наличие аналогов в польском и чешском языках [8; с. 459]. Лексема грифон пришла из французского языка, куда попала из греческого [6; с. 404]. Слово сирена уже как имя нарицательное заимствовано во французский и немецкий языки, а оттуда - в общеславянский фонд. В мифологическом значении П.Я.Черных отмечает наличие аналогов в украинском, белорусском, словенском, чешском и польском языках [9; с. 164]. Лексема феникс в русский язык пришла из латинского посредством французского и немецкого языков [7; с. 548]. Отсутствие толкования слова в этимологических словарях не позволяет привести аналоги в славянских языках, если они имеются.
Работа с Национальным корпусом русского языка позволила нам выявить особенности функционирования данных лексем в русском языке [3]. При сопоставлении материалов Основного и Поэтического подкорпусов НКРЯ мы пришли к выводу, что лексе-
16
ма гарпия может иметь следующие значения: 1) 'фантастическая птица или ее изображение'; 2) 'олицетворение бедности'; 3) 'олицетворение мздоимства'; 4) 'олицетворение зависти'; 5) метафорически 'человек с определенными чертами характера и внешности'; 6) метафорически 'нравственная гарпия'; 7) метафорически 'подкрадывающаяся тоска'; 8) метафорически 'устрашающего вида поезд'.
На основании материалов Основного и Поэтического подкорпусов НКРЯ лексема гриф может иметь следующие значения: 'фантастическая птица или ее изображение'; 2) 'реальная хищная птица'; 3) 'название (издательства, медали, духов и т. д.)'; 4) 'фамилия'; 5) метонимически 'авторы, печатающиеся в издательстве «Гриф»'; 6) метафорически 'название человека, имеющего определенные качества'; 7) 'круп'.
По материалам Основного и Поэтического подкорпусов НКРЯ лексема грифон может иметь следующие значения: 1) 'фантастическая птица или ее изображение на храмах, дворцах, предметах мебели, судах, фресках'; 2) 'гиппогриф'; 3) 'название (виллы, скульптуры, растения и т. д.)'; 4) 'фамилия'; 5) метафорически 'символ коварства и ярости'; 6) метафорически 'символ возмездия'.
Согласно Основному и Поэтическому подкорпусам НКРЯ лексема сирена может иметь следующие значения: 1) 'фантастическая птица или ее изображение'; 2) 'название (прибора, общества, гостиницы, рассказа, плана, лодки, оружия и т. д.)'; 3) 'имя'; 4) 'фамилия'; 5) 'вид реального животного'; 6) метафорически 'то, что завлекает обманом'; 7) метафорически 'название человека, обладающего определенными качествами'.
При сопоставлении материалов Основного и Поэтического подкорпусов НКРЯ мы пришли к выводу, что лексема феникс может иметь следующие значения: 1) 'фантастическая птица или ее изображение'; 2) метафорически 'выдающийся человек'; 3) 'название (корабля, общества, завода, журнала, издательства, холдинга, театра, отеля, галереи и т. д.)'; 4) метафорически 'символ воскресения/ возрождения'; 5) метафорически 'символ женского начала'; 6) метафорически 'олицетворение веры в земной рай'; 7) метафорически 'эмблема славы, блеска'; 8) метафорически 'символ блаженства'; 9) метафорически 'солнце,'; 10) метафорически 'царица'; 11) метафорически 'символ свободы'.
В целом европейские фантастические птицы в данной группе текстов обычно выступают как название разных объектов, символы, олицетворения, эмблемы или метафоры качеств, присущих человеку, или как метафорическое название человека с определенными качествами. Особенно нас заинтересовало последнее значение.
Метафорическое использование лексемы гарпия в значении 'человек с определенными чертами внешности или характера' может включать следующие смысловые компоненты [3]:
1) крикливая, старая, «поедающая» других женщина («Дорогою Миловидин сказал мне: «Начнем посещения с графини Протрубиной. Это запевала между московскими старухами: по ее камертону воет полсотни крикуний, и этот хор составляет репутацию молодых людей, а особенно молодых супругов. Вот дом ее: видишь ли, сколько здесь карет перед крыльцом? Не так опасно прогневить начальство, как этих гарпий, которые за малейшее упущение готовы растерзать добрую славу порядочного человека. - Принимает! - сказал швейцар, занимавшийся починкою сапогов в своей каморке. Мы вошли в залу, расписанную за полвека пред сим» [Ф.В.Булгарин. Иван Иванович Выжигин (1829); 3]);
2) хищная, отвратительная, уродливая, бездушная, холодная женщина («...она была исключительно некрасива, умна, начитанна и остра; но - черства, хищна, холод-
на; и все вздрагивала, тонкосухая, как палка, с оливковой кожей и носом, напоминающим клюв; то молча сидела со всосанными щеками, обрамленными вьющимися прядями каштановой пляшущей шапки стриженых волос, закрывающих и лоб и уши; то подскакивала на вскриках птичьего голоса, переходящего в грудное контральто, показывала собеседнику два верхних передних зуба - желтых, огромных и точно кусающих; потрясала интеллектуальным до жути видом и холодно-страстным пламенем интересов своих; не то Гипатия, не то птица Гарпия...» [А.Белый. Начало века (1930); 3]).
3) злобная прекрасная женщина («В комнату она ворвалась, как фурия или как гарпия. Рыжие локоны развевались, узкие ноздри гневно дрожали, прелестные губы из-рыгали проклятия» [М.Баконина. Школа двойников (2000); 3]);
4) седая женщина («...Меня мучили сны после этого оптического развлечения: аппарат стоял в приемной дантиста, американца Lawson, сожительница которого Mme Ducamp, седая гарпия, за своим письменным столом среди флаконов кроваво-красного Лоусоновского элексира, поджимая губы и скребя в волосах суетливо прикидывала, куда бы вписать нас с Таней, и наконец, с усилием и скрипом, пропихивала плюющееся перо промеж la Princesse Toumanoff с кляксой в конце и Monsieur Danzas с кляксой в начале» [В.В.Набоков. Дар (1935-1937); 3]);
5) женщина со скрюченными пальцами и когтями («Я еле успел перехватить руку
— страшные скрюченные пальцы, но вторая рука вцепилась мне в щеку, глубоко вонзились ногти, и я чудом спас глаз, но наконец завернул этой гарпии локти за спину и, с огромным напряжением удерживая их так - она билась, как дикий зверь, - стал наклонять, сгибать ее вперед, чтобы уберечь лицо от ударов ее головы, - и тут ей сразу
- хинк! - страшно захотелось, она прогнула спину и стала втираться в меня задницей: на, на меня, стонала она, ну, где же ты?..» [А.Лазарчук. Все, способные держать оружие... (1995); 3]);
6) одноглазая, болезненно преданная женщина («Нина, уже молодая женщина, получила взамен любимой мачехи родную мать, одноглазую гарпию, полную злобы и параноидальной преданности вождю» [Л.Улицкая. Медея и ее дети (1996); 3]);
7) «ядовитая» женщина («И у бедных родителей остается только один выход: униженно кланяясь, носить в школу презенты, надеясь, что гарпия не станет ежедневно плеваться ядом в их ребенка. Но я вовсе не желаю прогибаться перед Варварой Карловной!» [Д.Донцова. Микстура от косоглазия (2003); 3]);
8) ненасытный человек («И сатанинская улыбка появилась на сатанинской роже сего презренного ляха. И он опустил свое смертоносное орудие. После сего, сии ненасытные гарпии, забрав даже ни к чему годные тряпицы и последние остатки съестных припасов, уехали» [З.Стабровский. Замечания священника Захария Стабровского (1830-1836); 3]);
9) человек, встреча с которым нежелательна («Кроме ядовитого слова и вечного порицанья, ничего не произносили его уста. Подобно какой-то гарпии, попадался он на улице, и все его даже знакомые, завидя его издали, старались увернуться и избегнуть такой встречи, говоря, что она достаточна отравить потом весь день» [Н.В.Гоголь. Портрет (1835); 3]);
10) всеядный человек («От сенатора до последнего ремесленника все проедают и пропивают свое достояние и входят в неоплатные долги. Никто не хочет жить трудом, а всякий норовит захватить чужое; легко достается оно, и легко спускается. Заработки убогих подданных, содранные иногда с их слезами, а иногда со шкурой, по-
требляются господами, как гарпиями» [Н.И.Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Выпуск пятый: XVII столетие (1862-1875); 3]);
11) злой, хищный человек, жаден до славы, готов на все ради своих прихотей или выгоды, безразличен к законам, имеет «адское» сердце, бессовестный, безнаказанный, вьется над жертвой («...Вокруг меня злодеи Как гарпии виются. Тот гонит добродетель И льет потоки крови Лишь для снисканья славы; Тот грозною десницей Невинность поражает, Чтобы себя возвысить На трупах убиенных; Тот с кровью исторгает Невинного дыханье, Чтоб прихоти исполнить; Тот истину, законы Пятою попирает И стонами злосчастных Питает адско сердце - Но все они суть живы, И совести грызенье Их душ не беспокоит; И громы наказанья Для них уже уснули. А мой, мой друг повержен. Ах, это ль справедливость!..» [А.И.Клушин. Стихи на смерть моего друга (1793); 3]);
12) человек, который корит, упрекает, не дает покоя («Вместе дошли до седьмого круга - А теперь - какой разговор? Обуревает лучшего друга Старческий злобный задор. Все он корит, жужжит, упрекая Меня в тягчайших грехах. Словно бы гарпия, фурия какая Подъемлет пепел и прах...» [И.В.Чиннов. «Вместе дошли до седьмого круга...» (1984); 3]).
Метафорическое использование лексемы гриф в значении ' название человека, имеющего определенные качества' включает следующие смысловые компоненты [3]:
1) внешнее сходство человека (Прекрасно себя чувствует, обедает с аппетитом в самом опасном месте Америки, поглядывая на всех свысока, поворачивая, как гриф, хищную голову в стоячем воротничке. Файди отыскал меня взглядом и кивнул» [Е.Велтистов. Ноктюрн пустоты (Телерепортаж Джона Бари, спецкора) (1978-1979); 3]);
2) хищный человек («Вокруг обсушенной солнцем лавочки, под свежим лозунгом «Больше социализма», стоял десяток инвалидных колясок с раскоряченными инвалидами, как стая грифов над падалью; они вовсю косились, кто во что горазд, в нашу сторону. - Не туда! - крикнула одна инвалидка, наметанным глазом определив, что мы целимся в первый подъезд. Мы потащили присмиревшую бабульку во второй - генерал шел слева от носилок, неуверенно улыбаясь». [А.Терехов. Мемуары срочной службы (1991); 3]).
Метафорическое использование лексемы сирена в значении 'название человека, обладающего определенными качествами' содержит следующие компоненты [3]:
1) обольститель («Однако ж, несмотря на соблазны итальянских сирен, на пламенный вызов их очей и бесед, на букеты цветов и плоды, которые они, по тамошнему обыкновению, бросали в него из окон своих, Антон Эренштейн вынес из Италии сердце, свободное от всякой страсти или порочной связи». [И.И.Лажечников. Басурман (1838); 3]);
2) провокатор («Не поддающиеся «уловлению» воры действуют очень нагло и выбирают вещи, которые поценнее. Третьего дня, например, лишился своей 1300-рублевой шубы саратовский купец М.А. Згуриди. Мазурики, впрочем, были так любезны, что оставили г-ну Згуриди какую-то рваную «сменку». Сирена Дворянин К.И. Ильинский, познакомившись на улице с какой-то дамой, разговорился с ней, а потом предложил поехать поужинать в ресторан «Прогресс» на Чистых прудах. Дама согласилась». [Неизвестный. Происшествия (1908.02.22) // «Раннее утро», 1908; 3]);
3) фаворитка («Опасны бывали королям фаворитки, сирены, своими ласками побуждавшие их на злодейства, вместе с их здоровьем и умственными способностями
истощавшие казну, разорявшие народ. Но тысячу раз опаснее фавориток бывали временщики, подобно Уолси, систематически развращавшие государей ради вернейшего достижения своих честолюбивых целей. Фаворитка - только сирена, любовь и красота - ее единственные орудия». [К.Биркин (П.П.Каратыгин). Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга первая (1870); 3]);
4) льстец («... Те златом и сребром блистающи кумиры, Которым предстоят вотще с слезами сиры, Что тяжку с низших дань за свой взыскуют взор, И щедро лишь сирен, им льстящих, награждают, Те век препровождают Природы всей позор...» [В.П.Петров. Его сиятельству графу Григорью Григорьевичу Орлову генваря 25 дня 1771 (1771.01.00); 3]);
5) умеющий завлекать речами человек («Младый государь среди забав своих лишь только увидел Лефорта, привязался к нему, полюбил его. «Редко слух государей, - говорит писатель истории сего господина, - отверзается истине, но Петр казался из сего общего правила изъятым; он весьма охотно слушал говоренную себе Лефортом истину без всякия прикрасы ласкательства, и, не внимая очаровывающему гласу сирен, окружающих его, избежал расставленных ему сетей, попрал рассыпаемые пред ним цветы, по первому гласу Лефорта бежал к ружью и к солдатским работам». [И.И.Голиков. Статьи, заключающие в себе характеристику Петра Великого и суждения о его деятельности (1788); 3]);
6) некто опасный («Несмотря на свой образ жизни, Марион де Лорм умела держать себя в обществе с таким достоинством и тактом, что внушала к себе какое-то уважение со стороны людей знатных и гордых. Ее гостиная была местом сходбища придворной молодежи, беседовавшей с непринужденной веселостью, никогда не преступавшей пределов строгого приличия. Одаренная способностью ценить все изящное, Марион де Лорм, принимая у себя гостей, в обхождении с ними и в своих манерах являла им прекрасный образец грациозной вежливости и умения говорить и держаться... Одно худо: эта сирена была шпионкой кардинала Ришелье, и неосторожное слово, произнесенное у нее в гостиной, немедленно доводилось до сведения его эминенции». [К.Биркин (П.П.Каратыгин). Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга вторая (1871); 3]);
7) сладкоголосый человек («В жилище мрачное теней На суд предстали пред судей В один и тот же час: Грабитель (Он по большим дорогам разбивал, И в петлю, наконец, попал); Другой был славою покрытый Сочинитель: Он тонкий разливал в своих твореньях яд, Вселял безверие, укоренял разврат, Был, как Сирена, сладкогласен И, как Сирена, был опасен...» [И.А.Крылов. Сочинитель и разбойник (1816); 3]);
8) завлекает речами («.Он вслед к пловущему Герою обратился И новости судов Петровых удивился: «Твои, сказал, моря, над ними царствуй век; Тебе течение пространных тесно рек: Построй великой флот; поставь в пучине стены». Скончали пением сей глас его сирены» [М.В.Ломоносов. Петр Великий (1760-1761); 3]);
9) красивая и коварная женщина («Проходя мимо сих лавок, храбрый воин, молодой судья и щеголеватый купец заходят туда, чтобы поболтать с красавицами. Они притворно показывают, будто хотят что-нибудь купить, единственно для того, чтобы войти в разговоры с прелестными сиренами. Молодой судья покупает пудру и духи, а воин спрашивает батисту на манжеты и поддерживает аршин у прекрасной ученицы, которая отмеривает ему его покупку и, взглядывая на него, улыбается. Таким-то образом любопытство заставляет всякого мимопроходящего или проезжаю-
щего щеголя заходить в сии лавки под видом покупки каких-нибудь безделиц. Некоторые модные лавки содержатся на самых строгих правилах, как будто бы для того, чтобы от других казаться совсем отличными» [И.А.Крылов (?). Модные торговки (1789); 3]);
10) обольстительная женщина («...Когда смеешься - ты сирена; Когда ты плачешь, - крокодил; Когда молчишь, - тогда геенна Кипит в тебе всех адских сил. Чудовище! пороки злыя За добродетели святыя Умеешь в мир ты выдавать; Велишь слова твои лукавы Небесной правды за уставы Вселенной слепо обожать...» [Г.Р.Державин. На коварство французского возмущения и в честь князя Пожарского (1789-1790); 3]);
11) развратная женщина («.Сын идет в дом сирен Вкушать любви отравы; Там тятя, старый хрен! - О времена! о нравы!..» [И.И.Дмитриев. «Обманывать и льстить...» (1796); 3]).
12) завлекающий внешностью человек («Привлекает/ завлекает/ пленяет А вас, как должно, вас всё это беспокоит? Любовник мнимый ваш не хочет удостоить, Чтоб даже именем вас полным называть: Как ваша участь тяжка! Зовут вас Лизка, Машка, Чтоб вас как можно унижать. Коль суждено, чтоб вся была жизнь ваша шалость, Коль целомудрие считаете за малость, — Шалите, только лишь шалите вы с умом: Себя вы почитая, Умейте, уловляя, Зло само окончать добро... И ныне на брегах прославленныя Сены, Достойные похвал, такие ж есть сирены; Скрывая свой порок, их добрая душа В раскаянии тужит И свету пользой служит, Благотворением дыша.» [Я.Б.Княжнин. Дружеское наставление торгующим своею красотою от соболезнующих о их неумении (1786); 3]).
Таким образом, среди исследуемых нами номинаций европейских птиц только грифон не может приобретать значение 'человек, имеющий определенные качества и внешность'. В перечислении значений лексемы феникс нет характеристик человека, подобных тем, какие есть в других словах. Все остальные наименования способны выступать в данном значении, при этом только в структуре значения номинации гриф нельзя выделить дополнительные женские характеристики. Гарпия может обозначать человека с исключительно отрицательными качествами. Сирена находится в промежуточном положении с преобладанием негативных черт характера над привлекательной внешностью. Можно сделать вывод, что метафорическое использование названий фантастических птиц по отношению к человеку зависит от исходного значения данных фантастических образов.
Библиографический список
1. Караулов Ю.Н. Три концептосферы русского языкового сознания и три «реальности» мира // Русский язык и культура в формировании единого социокультурного пространства России: материалы I конгресса Российского общества преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург: МИНС, 2008. С.307-317.
2. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996. 416 с.
3. Национальный корпус русского языка [электронный ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru (дата обращения - 1.12.2017).
4. Питина С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая концеп-тосферы национальной картины мира. Челябинск, 2002. 191 с.
5. Словарь русского языка XVIII века / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Гл. ред.: Ю. С. Сорокин. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. Вып. 5. 256 с. [электронный ресурс]. URL: http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/ (дата обращения - 1.12.2017).
6. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. (Большой академический словарь, БАС) / Академия Наук СССР, 17. Институт русского языка. Москва-Ленинград: Изд. Академии Наук СССР, 1954. Т. 3. 1341 с.
7. Толковый словарь живого великорусского языка В.И.Даля. Второе издание, исправленное и значительно умноженное по рукописям автора. СПб. М., 1882. Т. 4. 712 с.
8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Под редакцией и с предисловием проф. Б.А.Ларина. Изд. второе, стереотипное: В 4 томах. М.: Прогресс, 1986. Т. 1. 576 с.
9. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. 3-е изд., стереотип. М.: Издательство «Русский язык», 1999. Т. 2. 560 с.
10. Этимологический словарь русского языка/ Автор-составитель Н. М. Шанский. М.: Изд. Московского университета, 1972. Т. 1. Вып. 4. 216 с.
References
1. Karaulov Yu. N. Three conceptospheres of the Russian language consciousness and three "realities" of the world // Russian language and culture in the formation of a single socio-cultural space of Russia: materials of the I Congress of the Russian Society of Teachers of the Russian Language and Literature. S.-Peterburg: MINS, 2008. P. 307-317.
2. Makovskiy M. M. Comparative dictionary of mythological symbols in Indo-European languages: The image of the world and the worlds of images. M.: Gumanit. izd. tsentr VLADOS, 1996. 416 p.
3. The national building of the Russian language. URL: http://www.ruscorpora.ru.
4. Pitina S. A. Concepts of mythological thinking as a component of the concept-sphere of the national picture of the world / Chelyab. gos. un-t. Chelyabinsk, 2002. 191 p.
5. Dictionary of the Russian language of the XVIII century / AN SSSR. In-t rus. yaz.; Gl. red.: Yu. S. Sorokin [Elektronnyy resurs]. L.: Nauka. Leningr. otd-nie, 1989. Vyp. 5. 256 p. Rezhim dostupa: http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/.
6. Dictionary of the modern Russian literary language: In the 17th volume (The Grand Academic Dictionary, BAS) / Akademiya Nauk SSSR, 17. Institut russkogo yazyka. Moskva-Leningrad: Izdatelstvo Akademii Nauk SSSR, 1954. T. 3. 1341 p.
7. Explanatory dictionary of the living great Russian language of VI Dal. The second edition, corrected and considerably multiplied by the manuscripts of the author. SPb. - M., 1882. T. 4. 712 p.
8. Fasmer M. Etymological dictionary of the Russian language / Edited and pre-disloyed by prof. B.A.Larina. Ed. second, stereotyped: In 4 volumes.. M.: Progress, 1986. T. 1. 576 p.
9. Chernykh P. Ya. Historical and etymological dictionary of the modern Russian language: In 2 vol. 3rd ed., Stereotyping. M.: Izdatelstvo «Russkiy yazyk», 1999. T. 2. 560 p.
10. Etymological dictionary of the Russian language / Author-compiler N. M. Shanskiy. M.: Izdatelstvo Moskovskogo universiteta, 1972. T. 1. Vyp. 4. 216 p.
МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ ЯЗЫКОВ METHODS OF TEACHING LANGUAGES
УДК [378.016:81'243]-047.75
ГОУВПО ЛНР «Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко» ст. преп. кафедры романо-германской филологии
Шавва Т.Ю.
ЛНР, г. Луганск, +380501695321 e-mail: tatianach@bk.ru
State Educational Institution of Higher Professional Education LPR «Lugansk Taras Shevchenko National University» The department of roman-german philology senior lecturer Shavva T.Yu.
LPR, Lugansk, +380501695321 e-mail: tatianach@bk.ru
Т.Ю. Шавва
ЦЕЛЕВАЯ ОРИЕНТАЦИЯ В ПРЕПОДАВАНИИ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА
В СОВРЕМЕННОМ ВУЗЕ
В статье рассматривается целевая ориентация в преподавании иностранного языка в вузе в связи с переосмыслением функций высшего образования и особого значения, которое приобретает сегодня полиязычное образование. Это вызывает необходимость в изменении и дополнении теории и методики преподавания иностранных языков, что, в свою очередь, требует новой постановки целей обучения. Новая целевая ориентация должна соответствовать социальному заказу общества, условиям жизни и производства. Актуальность работы заключается в том, что в ней рассматриваются современные требования к преподаванию иностранного языка в вузе. Автор считает, что в современных условиях необходимо использовать более гибкую структуру занятий, предусматривающую совокупность и взаимодействие важнейших элементов и их целей на разных уровнях и в самых разнообразных сочетаниях, что способствует инновационным типам их проведения. Контрольная функция занятия рассматривается не как самоцель, а превращается в постоянную обратную связь студент-преподаватель. В статье также подчеркивается важность правильной формулировки практических, образовательных, развивающих и воспитательных целей. По мнению автора, говорить о решении проблемы целевой ориентации предмета можно в том случае, если преподаватель выработает определенные классификационные параметры своей педагогической деятельности. Цель данной статьи - показать, что вариативность и личностная ориентация современного образования требуют определенных изменений и дополнений в теории и методике преподавания, что определенная постановка целей обучения иностранному языку и содержание его обучения позволят подготовить высококвалифицированных специалистов, которые будут пользоваться спросом на рынке труда. Автор предлагает ряд составляющих для решения данной проблемы. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при составлении новых программ по иностранному языку для высших учебных заведений и разработке учебно-методических рекомендаций по данному предмету.
Ключевые слова: деятельностный подход, коммуникативное обучение, внутренняя мотивация, критическое мышление, креативное мышление.
Шавва Т.Ю.,2017
