CC BY
96
Валентина Владимировна Омелаенко,
младший научный сотрудник сектора философии российской истории Института философии РАН (Россия), e-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ФОРМ ПУБЛИЧНОЙ КОММУНИКАЦИИ И ОБЩЕСТВЕННОЙ САМООРГАНИЗАЦИИ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
В статье рассматриваются формы публичной коммуникации и общественной самоорганизации в России в первой половине XIXв. Анализируются такие формы общественности, как кружки, салоны, клубы, научные организации и др. Цель работы — выявить особенности форм публичной коммуникации и общественной самоорганизации в России. В статье показано, что развитие форм публичной коммуникации в первой половине XIX в. свидетельствует о сложных и противоречивых процессах, происходящих как в самом обществе, так и во взаимоотношениях общества и государства. С одной стороны, власть способствовала общественной модернизации, освоению обществом новых форм самоорганизации. С другой стороны, пыталась максимально бдительно контролировать любые проявления общественной активности как нормативными актами, так и создавая различные органы контроля.
Ключевые слова: формы коммуникации, общественная самоорганизация, общественное мнение, клуб, кружок, ассоциация.
Valentina Vladimirovna Omelaenko,
Junior Researcher, Sector of Philosophy of Russian History, Institute of Philosophy, Russian Academy of Sciences (Russia), e-mail: [email protected]
FORMS OF PUBLIC COMMUNICATION AND SOCIAL SELF-ORGANIZATION IN RUSSIA IN THE FIRST HALF OF THE 19th CENTURY
This article examines the forms of public communication and public self-organization in Russia in the first half of the 19th century. Such forms of public socialization as circles, salons, clubs, scientific organizations, and others are analyzed. The purpose of the study is to shed light on particular features ofpublic communication and public self-organization in Russia during the period. Complex and contradictory processes were under way in both the society itself and in the relations between society and the state. On the one hand, the government contributed to social modernization, the development of new forms of self-organization by society. On the other hand, the government also tried to be as vigilant as possible in monitoring any manifestations of public activity, both by normative acts and by creating various control bodies.
Key words: forms of communication, social self-organization, public opinion, club, circle, association.
Тема общественной самоорганизации занимает важное место в гуманитарной науке и публицистике уже на протяжении нескольких столетий. Начиная с работы А. Токвиля «Демократия в Америке» (1835, 1840)1 роли ассоциаций в развитии гражданского общества отводится первостепенное значение. В ХХ в. данная тема получила развитие в работах Ю. Хабермаса2 и широкого круга исследователей разных направлений: социологов, политологов, историков, юристов. Междисциплинарность темы выражается в том, что говоря о развитии гражданского общества как в настоящее время, так и в исторической ретроспективе, невозможно не коснуться таких важных сопутствующих вопросов, как модернизация, идентичность, развитие права и политической культуры и др.
Социально-политические трансформации в Восточной Европе в конце XX в. способствовали повышению интереса к теории и истории развития гражданского общества. Для российских исследователей данная тема также стала важной составляющей научных дискуссий. Помимо широко обсуждаемых вопросов теории гражданского общества, толкования, определения и перевода основных понятий3, появились многочисленные исследования по истории общественных организаций (добровольных ассоциаций) Российской империи, местных сообществ4 и других видов публичных коммуникаций имперского периода5. Большая часть работ посвящена второй
1 Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Весь Мир, 2000.
2 Подробнее см.: Habermas and the Public Sphere I Ed. C. Calhoun. Cambridge: MIT Press, 1992.
3 Об анализе употребления понятий см.: Мотрошилова Н.В. О современном понятии гражданского общества II Вопросы философии. 2009. № 6. С. 12-32; Малинова О.Ю. Общество, публика, общественность в России середины XIX — начала ХХ века: Отражение в понятиях практик публичной коммуникации и общественной самодеятельности II «Понятия о России»: К исторической семантике имперского периода. Т. I. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 428-463.
4 Хэфнер Л. Civil Society, Bürgertum и «местное общество»: в поисках аналитических категорий изучения общественной и социальной модернизации в позднеимперской России II Ab Imperio. 2002. No. 3. С. 161-208.
5 Самоорганизация российской общественности в последней трети XVIII — начале ХХ в. I Отв. ред. А.С. Туманова. М.: РОССПЭН, 2011; Розенталь И.С. «И вот общественное мненье!» Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII — начало ХХ вв. М.: Новый хронограф, 2007; МироновБ.Н. Развитие гражданского общества в России в XIX — начале XX века II Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 110-126; Куприянов А.И. Российское благородное собрание и модернизация публичной жизни в дореформенной России II Уральский исторический вестник. 2015. № 4 (49). С. 36-44.
половине XIX — началу ХХ в., времени наибольшего расцвета общественной самоорганизации6. При этом период конца XVIII — первой половины XIX в. не менее важен, так как в это время появляются первые добровольные ассоциации, развивается сфера общественных коммуникаций и в целом формируется социокультурный и правовой контекст общественной деятельности. Принято выделять несколько видов общественности, классифицированных по типу коммуникации: общение лицом к лицу, публичные собрания, массовая коммуникация. Также отмечается, что важнейшем показателем развития гражданского общества является развитость именно двух последних сегментов общественности.
Развитие трех форм общественности в первой половине XIX в. свидетельствует о сложных и противоречивых процессах, происходящих как в самом обществе, так и во взаимоотношениях общества и государства. С одной стороны, власть способствовала общественной модернизации, освоению обществом новых форм самоорганизации. Так, Указ Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» (1762) и «Грамота на права вольности и преимущества благородного российского дворянства» (1785) положили начало организации высшего сословия Российской империи — дворянства, превращая его в привилегированную часть общества, освобожденную от обязательной службы. Как отмечают исследователи, «именно с эмансипации правящего сословия ведется отсчет формирования в России общественности»7. Появляются первые формы общественной самоорганизации: литературные салоны, научные общества, клубы. Помимо основной цели, с которой создавались данные формы самоорганизации, во всех них обсуждаются и общественно значимые вопросы, формируется общественное мнение. Развитие общественной активности, внешнеполитическая ситуация, в том числе войны и революции в европейских странах, заставляют российскую власть максимально бдительно контролировать любые проявления общественной активности внутри страны как нормативными актами, так и создавая различные органы надзора. Ужесточение надзора за общественной активностью началось с 1822 г., когда был издан указ о запрещении тайных обществ. В 1826 г. было создано III Отделение, в функции которого входило в том числе «наблюдение "за мнением
6 Гражданская идентичность и сферы гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX — начало ХХ века / Отв. ред. Б. Пиетров-Эннкер, Г.Н. Ульянова. М.: РОССПЭН, 2007; Туманова А.С. Общественные организации и русская публика в начале ХХ века. М.: Новый хронограф, 2008; Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX — начала ХХ века: опыт культурной и политической самоорганизации. М.: Новый хронограф, 2004.
7 Самоорганизация российской общественности... С. 167.
общим и духом народным", за поднадзорными лицами, а также за действиями государственных чиновников разного ранга»8. Также стоит отметить, что на протяжении конца XVIII — начала XIX в. контроль над общественной самоорганизацией был в полномочиях управ благочиния. Но при этом основное разрешение на открытие общества и утверждение устава организаций вплоть до 1862 г. давал император, что существенно ограничивало общественную активность. Такое положение дел способствовало активному развитию устной сферы коммуникации — в кружках и салонах.
Общение лицом к лицу
В первой половине XIX в. наиболее распространенной формой общественной самоорганизации были салоны и кружки — формы, не требующие обязательного получения разрешения от властей на открытие и функционирование. О том, как были устроены салоны и кружки, можно узнать из многочисленных воспоминаний и мемуаров их участников.
Салон представлял собой форму досуга высшей дворянской знати. Важной функцией таких форм публичной коммуникации было формирование общественных мнений и настроений. В салоне было значительно больше возможностей свободно обсуждать общественно значимые темы, говорить о политике, не ограничиваясь цензурными рамками, заводить знакомства, которые впоследствии могли помочь в карьере. Также в одном салоне или на одном званом вечере могли встретиться представители разных литературных группировок (например, последователи Карамзина и приверженцы Шишкова) или разных философских течений (западники и славянофилы).
Если салон представлял собой более открытую и менее организационную форму, то кружок, как правило, был ориентирован на конкретные задачи или на определенную узкую группу единомышленников. В начале XIX в. яркими примерами такого рода союзов были литературные общества «Арзамас» и «Беседа любителей русского слова»9. В 1830-40-е гг. влиятельнейшими кружками в литературной и общественной жизни были кружки Станкевича и Герцена, «Общество любомудрия».
Если выделить общий интерес, охватывающий различные формы социальной жизни общества — это увлечение литературой10.
8 Россия под надзором: Отчеты III Отделения 1827-1869 / Сост. М.В. Сидорова, Е.И. Щербакова. М.: Российский фонд культуры, 2006. С. 6.
9 Подробнее см.: Майофис М.Л. Воззвание к Европе: Литературное общество «Арзамас» и российский модернизационный проект 1815-1818 годов. М.: Новое литературное обозрение, 2008.
10 Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. М.: Аграф, 2001. С. 32.
Литературные направления, формировавшиеся и развивавшиеся в формате кружков и литературных салонов, служили источником развития национальной культуры11. В многочисленных воспоминаниях современников и исследовательских работах подчеркивается та важная роль, которую сыграли кружки и салоны в деле формирования нового поколения писателей и государственных деятелей12. Причем этот факт мы можем проследить на протяжении всей первой половины XIX в. Важным предметом дискуссий в салонах была политика. Особое место занимали салоны, организаторами которых были члены императорской семьи. В разные периоды влиятельными общественными и политическими центрами были политический салон великой княгини Екатерины Павловны13, артикулирующий консервативные настроения представителей высшего общества начала XIX в., общества великой княгини Елены Павловны и великого князя Константина Николаевича, активно работавших над подготовкой Великих реформ.
Публичные собрания
Социальными историками (исследователями), изучающими феномен ассоциаций в развитии европейских обществ XIX в., подчеркивается тот факт, что ассоциации (добровольные организации) служили своеобразной «школой демократии». Правила организации и функционирования добровольных обществ: формы приема членов, уставы и выборы в руководящие органы, правила работы, протоколы и прочее — все это давало «первый опыта демократических и гражданских... практик»14. Особенно этот механизм общественной самоорганизации был важен для обществ, не имеющих опыта представительства. Такие школы развития гражданской культуры в Российской империи возникают в конце XVIII в. с появлением первых официальных добровольных обществ и клубов.
Одним из главных примеров формы публичных собраний является клуб. Наиболее известным явлением клубной жизни Москвы
11 Подробнее см.: Перевезенцев С.В., ШиринянцА.А. Страницы истории русского «хранительства»: литература и политика // Вестник Московского государственного областного университета: Электронный журнал. 2016. № 4. С. 9. иИЬ: Ьйр$://еуе51п1к-mgou.ru/ru/Articles/Doc/781
12 Морозова Е.Н. Пути формирования нового поколения либеральной бюрократии (конец 1830-х — 1840-е годы) // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2017. Т. 17. № 4. С.433-440.
13 Гросул В.Я. Общественное мнение в России XIX века. М.: АИРО-XXI, 2013. С. 52-59.
14 Хоффманн Ш.-Л. Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914 / Пер. с нем. Ю.В. Коряков, Д.А. Сдвижков. М.: Новое литературное обозрение, 2017. С. 21.
и Санкт-Петербурга XIX в. был Английский клуб15. Как и европейские клубы, он служил для досуга и развлечения образованных и состоятельных слоев аристократии. В работе Английского клуба современники видели не только развлекательную сторону, «клуб несомненно имел видное общественное значение»16. На Английский клуб ориентировались многие другие дворянские клубы и клубы других сословий, например, купеческие. В свою очередь, провинциальные клубы следили за тенденциями столичных обществ. Таким образом, клубная культура постепенно распространялась по стране, а «необходимость и полезность клубов не ставилась никем под сомнение, они вошли в повседневную жизнь высшего и отчасти среднего слоя горожан»17. При этом такие клубы, как Английский и другие, были важны в сфере формирования и агрегирования общественного мнения по знаковым вопросам социальной жизни общества. Особенно этот фактор был важен в преддверии подготовки и проведения реформ.
Другим примеров формы публичных собраний была деятельность добровольных обществ. В первой половине века эта форма самоорганизации общества только начала развиваться. Всего до 1860-х гг. в Российской империи действовало около 100 общественных организаций. Добровольные ассоциации организовывались на основе различных целей: благотворительность, распространение просвещения, развитие науки.
Научные общества создавались как при университетах, так и автономно, при этом имея тесную связь с профильными высшими учебными заведениями. В первой половине тенденция к созданию научных сообществ только формировалась, временем расцвета научных обществ будет вторая половина XIX в. Одним из первых научных сообществ, созданных в Российской империи, было Императорское Вольное экономическое общество (ВЭО, основано в 1765 г.)18. Так же, как клубы ориентировались на Английский клуб, ВЭО служило примером научной организации. В первой половине XIX в. были также созданы Русское географическое общество (РГО, основано в 1845 г.) и Археолого-нумизматическое общество (основано в 1846 г.). Деятельность этих обществ представляет интерес и для
15 Подробнее о клубной жизни эпохи см.: Розенталь И.С. Указ. соч.
16 К истории Московского Английского клуба (1802-1844) // Русский архив. 1889. № 5. С. 85.
17 Розенталь И.С. Указ. соч. С. 106.
18 Подробнее об истории общества см.: Ходнев А.И. История Императорского Вольного экономического общества с 1765 до 1865 года. СПб.: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1865; Бредли Дж. Общественные организации в царской России: наука, патриотизм и гражданское общество: Пер. с англ. М.: Новый хронограф, 2012. С. 133-148.
политической истории19, так как с ними активно сотрудничали государственные деятели. Помимо научных исследований, практически все общества стремились к развитию собственных печатных изданий как для распространения полученных научных результатов, так и для просвещения общества. Тем самым увеличивалось количество издаваемых в стране журналов и газет.
Массовая коммуникация
Влияние печатных изданий на образованные умы публики того времени было очень существенно. Именно «пресса играла роль фундамента массовой общественности», давая возможность выходить за «локальные границы». В течение первой половины XIX в. литература (печать) складывается в России в отдельный вид коммерции20. В связи с тем что в основном периодические издания существовали за счет своих подписчиков, тематика журналов была достаточно широкая, стремилась к «энциклопедичности». В 1840-х гг. сформировался феномен «толстого» журнала. Издатели и авторы видели одной из главных своих задач просвещение читающей публики21. Также важно отметить, что в начале рассматриваемого периода общественно-политический лексикон русского языка только разрабатывался, а развитие периодики и публикация переводов иностранной литературы в значительной мере этому способствовали.
Вместе с тем русская журналистика и печать были сильно ограничены. Во-первых, круг читателей был довольно узким, хотя с распространением грамотности он постоянно расширялся. Во-вторых, тиражи изданий не были велики, а еще хуже обстояла связь между областями Российской империи. По подсчетам Н.Э. Энгельгардта, в начале 1840-х гг. число подписчиков наиболее популярных газет и журналов была примерно равна 12-15 тыс. человек. Наиболее популярными изданиями были «Библиотека для чтения», «Северная пчела», «Отечественные записки», «Сын Отечества», «Русский
19 Подробнее о данных аспектах работы ВЭО и РГО см.: Бредли Дж. Указ. соч.; Туманова А.С. Гражданское общество в условиях повышения общественной активности в исторической ретроспективе: случай Вольного экономического общества // XV Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества: В 4-х кн. / Отв. ред. Е.Г. Ясин. Кн. 2. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ, 2015. С. 415-423.
20 Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Письма. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979. С. 472-474.
21 Подробнее см.: Воскресенская М.А. Становление культурно-просветительской функции журналистики в дореволюционной России // Историк, документ, цензура. Источниковедческие и историографические аспекты изучения истории отечественной и зарубежной периодики. Сборник статей к 60-летию со дня рождения В.Ф. Блохина. СПб.: Гегемон, 2015. С. 17-26.
вестник», «Москвитянин», «Современник», «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости»22.
Развитие печати сдерживала цензура и сложности организации периодических изданий. В конце 1840-х гг. революционные события в Европе привели к усилению цензуры, однако особое внимание Цензурного комитета к некоторым изданиям зачастую приводило к обратным результатам — такие издания или отдельные их номера только приобретали большую популярность у читателей23. Кроме того, цензурные ограничения способствовали изданию запрещенных книг и журналов за границей, что впоследствии «стало действенным инструментом формирования общественного мнения внутри России»24.
Перечисленные формы общественной активности определили характер общественной самоорганизации в первой половине XIX в. Наиболее распространенными формами социации были салоны и кружки (устные формы социальной коммуникации). Некоторые кружки смогли организовать издание собственных журналов, перейдя от узкой формы общения лицом к лицу к распространению своих идей и взглядов на более широкую аудиторию. К такой форме прибегали и различные ассоциации, например научные сообщества. Развитие образования постепенно расширяло круг общественности, усиливая значение общественного мнения, которое уже в конце 1850-х гг. стало оказывать сильное влияние на разработку и проведение ключевых общественных и государственных реформ.
ЛИТЕРАТУРА
Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. М.: Аграф, 2001.
Бредли Дж. Общественные организации в царской России: наука, патриотизм и гражданское общество: Пер. с англ. М.: Новый хронограф, 2012.
Воскресенская М.А. Становление культурно-просветительской функции журналистики в дореволюционной России // Историк, документ, цензура. Источниковедческие и историографические аспекты изучения истории отечественной и зарубежной периодики. Сборник статей к 60-летию со дня рождения В.Ф. Блохина. СПб.: Гегемон, 2015. С. 17-26.
Гражданская идентичность и сферы гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX — начало ХХ века / Отв. ред. Б. Пиетров-Эннкер, Г.Н. Ульянова. М.: РОССПЭН, 2007.
Гросул В.Я. Общественное мнение в России XIX века. М.: АИРО-XXI, 2013.
22 Энгельгардт Н.А. Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати (1703-1903). СПб.: Издание А.С. Суворина, 1904. С. 160-161.
23 Подробнее см.: Шевченко М.М. Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. М.: Три квадрата, 2003.
24 Гросул В.Я. Указ. соч. С. 113.
Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX — начала ХХ века: опыт культурной и политической самоорганизации. М.: Новый хронограф, 2004.
К истории Московского Английского клуба (1802-1844) // Русский архив. 1889. № 5. С. 85-98.
Куприянов А.И. Российское благородное собрание и модернизация публичной жизни в дореформенной России // Уральский исторический вестник. 2015. № 4 (49). С. 36-44.
Майофис М.Л. Воззвание к Европе: Литературное общество «Арзамас» и российский модернизационный проект 1815-1818 годов. М.: Новое литературное обозрение, 2008.
Малинова О.Ю. Общество, публика, общественность в России середины
XIX — начала ХХ века: Отражение в понятиях практик публичной коммуникации и общественной самодеятельности // «Понятия о России»: К исторической семантике имперского периода. Т. I. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 428-463.
Миронов Б.Н. Развитие гражданского общества в России в XIX — начале
XX века // Общественные науки и современность. 2009. № 1. С. 110-126.
Морозова Е.Н. Пути формирования нового поколения либеральной бюрократии (конец 1830-х — 1840-е годы) // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2017. Т. 17. № 4. С. 433-440.
Мотрошилова Н.В. О современном понятии гражданского общества // Вопросы философии. 2009. № 6. С. 12-32.
Перевезенцев С.В., Ширинянц А.А. Страницы истории русского «хранитель-ства»: литература и политика // Вестник Московского государственного областного университета: Электронный журнал. 2016. № 4. С. 9. URL: https://evestnik-mgou. ru/ru/Article s/Doc/781
Розенталь И.С. «И вот общественное мненье!» Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII — начало ХХ вв. М.: Новый хронограф, 2007.
Россия под надзором: Отчеты III Отделения 1827-1869 / Сост. М.В. Сидорова, Е.И. Щербакова. М.: Российский фонд культуры, 2006.
Самоорганизация российской общественности в последней трети XVIII — начале ХХ в. / Отв. ред. А.С. Туманова. М.: РОССПЭН, 2011.
Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Весь Мир, 2000.
Туманова А.С. Гражданское общество в условиях повышения общественной активности в исторической ретроспективе: случай Вольного экономического общества // XV Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества: В 4-х кн. / Отв. ред. Е.Г. Ясин. Кн. 2. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ, 2015. С. 415-423.
Туманова А.С. Общественные организации и русская публика в начале ХХ века. М.: Новый хронограф, 2008.
Ходнев А.И. История Императорского Вольного экономического общества с 1765 до 1865 года. СПб.: Тип. Товарищества «Общественная польза», 1865.
Хоффманн Ш.-Л. Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914 / Пер. с нем. Ю.В. Коряков, Д.А. Сдвижков. М.: Новое литературное обозрение, 2017.
Хэфнер Л. Civil Society, Bürgertum и «местное общество»: в поисках аналитических категорий изучения общественной и социальной модернизации в позднеимперской России // Ab Imperio. 2002. No. 3. С. 161-208.
Шевченко М.М. Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. М.: Три квадрата, 2003.
Энгельгардт Н.А. Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати (1703-1903). СПб.: Издание А.С. Суворина, 1904.
REFERENCES
Aronson, M., and Reiser, S. Literaturnye kruzhki i salony. Moscow: Agraf, 2001.
Bradley, J. Obshchestvennye organizatsii v tsarskoi Rossii: nauka, patriotizm i grazhdanskoe obshchestvo: Transl. Moscow: Novyi khronograf, 2012.
Calhoun, C. (ed.) Habermas and the Public Sphere. Cambridge: MIT Press, 1992.
Engel'gardt, N. A. Ocherk istorii russkoi tsenzury v sviazi s razvitiem pechati (1703-1903). St. Petersburg: Izdanie A.S. Suvorina, 1904.
Grosul, V. Ia. Obshchestvennoe mnenie v Rossii 19 veka. Moscow: AIRO-XXI,
2013.
Häfner, L. "Civil Society, Bürgertum i «mestnoe obshchestvo»: v poiskakh analiticheskikh kategorii izucheniia obshchestvennoi i sotsial'noi modernizatsii v pozdneimperskoi Rossii," Ab Imperio, No. 3, 2002, pp. 161-208.
Hoffmann, S.-L. Sotsial 'noe obshchenie i demokratiia. Assotsiatsii i grazhdanskoe obshchestvo v transnatsional'noi perspektive, 1750-1914, transl. Iu. V. Koriakov, and D. A. Sdvizhkov. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2017.
Ivanov, A. E. Studencheskaia korporatsiia Rossii kontsa 19 — nachala 20 veka: opyt kul'turnoi ipoliticheskoi samoorganizatsii. Moscow: Novyi khronograf, 2004.
"K istorii Moskovskogo Angliiskogo kluba (1802-1844)," Russkii arkhiv, No. 5, 1889, pp. 85-98.
Khodnev, A. I. Istoriia Imperatorskogo Vol 'nogo ekonomicheskogo obshchestva s 1765 do 1865 goda. St. Petersburg: Tip. Tovarishchestva 'Obshchestvennaia pol'za', 1865.
Kupriianov, A. I. "Rossiiskoe blagorodnoe sobranie i modernizatsiia publichnoi zhizni v doreformennoi Rossii," Ural'skii istoricheskii vestnik, No. 4, 2015, pp. 36-44.
Maiofis, M. L. Vozzvanie kEvrope: Literaturnoe obshchestvo «Arzamas» i rossiiskii modernizatsionnyiproekt 1815-1818godov. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2008.
Malinova, O. Iu. "Obshchestvo, publika, obshchestvennost' v Rossii serediny
19 — nachala 20 veka: Otrazhenie v poniatiiakh praktik publichnoi kommunikatsii i obshchestvennoi samodeiatel'nosti," 'Poniatiia o Rossii': K istoricheskoi semantike imperskogo perioda, Vol. I. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2012, pp. 428-463.
Mironov, B. N. "Razvitie grazhdanskogo obshchestva v Rossii v XIX — nachale
20 veka," Obshchestvennye nauki i sovremennost', No. 1, 2009, pp. 110-126.
Morozova, E. N. "Puti formirovaniia novogo pokoleniia liberal'noi biurokratii (konets 1830-kh — 1840-e gody)," Izvestiia Saratovskogo universiteta. Novaia seriia. Seriia: Istoriia. Mezhdunarodnye otnosheniia, Vol. 17, No. 4, 2017, pp. 433-440.
Motroshilova, N. V. "O sovremennom poniatii grazhdanskogo obshchestva," Vo-prosy filosofii, No. 6, 2009, pp. 12-32.
Perevezentsev, S. V., and Shiriniants, A. A. "Stranitsy istorii russkogo «khranitel'stva»: literatura i politika," Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblast-nogo universiteta: Elektronnyi zhurnal, No. 4, 2016, p. 9. URL: https://evestnik-mgou. ru/ru/Article s/Doc/781
Pietrov-Ennker, B., and Ul'ianova, G. N. (eds.) Grazhdanskaia identichnost' i sfery grazhdanskoi deiatel 'nosti v Rossiiskoi imperii. Vtoraiapolovina 19 — nachalo 20 veka. Moscow: ROSSPEN, 2007.
Rozental', I. S. 'I vot obshchestvennoe mnen'e!' Kluby v istorii rossiiskoi obshchestvennosti. Konets 18 — nachalo 20 vekov. Moscow: Novyi khronograf, 2007.
Shevchenko, M. M. Konets odnogo Velichiia: Vlast', obrazovanie ipechatnoe slovo vImperatorskoi Rossii na poroge Osvoboditel'nykh reform. Moscow: Tri kvadrata, 2003.
Sidorova, M. V., and Shcherbakova, E. I. (eds.) Rossiia pod nadzorom: Otchety III Otdeleniia 1827-1869. Moscow: Rossiiskii fond kul'tury, 2006.
Tocqueville, A. de. Demokratiia v Amerike. Moscow: Ves' Mir, 2000.
Tumanova, A. S. "Grazhdanskoe obshchestvo v usloviiakh povysheniia obshchestvennoi aktivnosti v istoricheskoi retrospektive: sluchai Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva," XV Aprel'skaia mezhdunarodnaia nauchnaia konferentsiiapoproblemam razvitiia ekonomiki i obshchestva: In 4 vol., ed. E. G. Iasin. Vol. 2. Moscow: Higher School of Economics Press, 2015, pp. 415-423.
Tumanova, A. S. Obshchestvennye organizatsii i russkaia publika v nachale 20 veka. Moscow: Novyi khronograf, 2008.
Tumanova, A. S. Samoorganizatsiia rossiiskoi obshchestvennosti vposlednei treti 18 — nachale 20 veka. Moscow: ROSSPEN, 2011;
Voskresenskaia, M. A. "Stanovlenie kul'turno-prosvetitel'skoi funktsii zhurnalistiki v dorevoliutsionnoi Rossii," Istorik, dokument, tsenzura. Istochnikovedcheskie i istoriograficheskie aspekty izucheniia istorii otechestvennoi i zarubezhnoi periodiki. Sbornik statei k 60-letiiu so dnia rozhdeniia V.F. Blokhina. St. Petersburg: Gegemon, 2015, pp. 17-26.
