CC BY
62
52. Куркина Л.М,, Тигранян P.A. Содержание некоторых азотистых соединений в тканях больших полушарий мозга и мозжечка крыс после полета на биоспутнике «Космос-1129»//Там же. 1982. Т. 16. №3.
53. Попова И.А., Григорьев А.И. Влияние космического полета на обмен веществ: итоги биохимических исследований в экспериментах с крысами на биоспутниках «Космос»,// Азиакосмич. и экологии, медицина. 1992. Т. 26. № 3.
В. В. Собольников
ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧНОСТИ НАРОДОВ СИБИРСКОГО РЕГИОНА
Сибирская академия государственной службы, г. Новосибирск
Геополитическое положение субъектов РФ, включенных в состав Сибирского федерального округа, позволяет в известном смысле рассматривать проживающие на их территории народы как единую систему этнических групп. Ряд авторов [1,2] отмечают, что в Сибири русскоязычное население представлено подавляющим большинством. В числе наиболее крупных коренных народов выделяют бурят и тувинцев. Западно-си-бирские татары, хакасы и алтайцы являются народам средней численности. Ряд других народов в силу своей малочисленности (ненцы, ханты, эвенки, манси и др. - около 24 тыс. человек) отнесены к малым народам Сибири и Севера. Остальные народы Сибири (энцы, кеты и др.) насчитывают всего по несколько сотен человек. В контексте изложенного просматривается определенная модель - мультикультура, носителями которой являются этносы Сибирского суперрегиона. Для их представителей является характерным некое целостное восприятие мира, органическое единство человека с природой, этическое, моральное, политическое и правовое сознание. Это относится не только к коренным народам, но и к новорусскому этносу, который продолжает свое формирование и развитие в Сибири. Имеющая место с XV-XVI вв. диффузия культур коренных и пришлых народов, естественная ассимиляция, формирование нового группоцснтристского сознания привели к глубокой их трансформации. Такое взаимодействие разных народов, которые являются обладателями многомерных культур, очевидно, не всегда имеет совместимый характер, а где-то и противоположный. По этой причине в условиях системного кризиса взаимодействие между этносами может стать и конфликтным. Конкретными проявлениями этой тенденции стали различные формы отчуждения, имеющие место в настоящее время. К их числу следует отнести:
- отрыв ряда народов Сибири и Севера от природных основ своего бытия, что приводит к утрате этносом «самости»:
- порождение миграционных процессов обусловило формирование в сознании коренных народов Сибири и Севера представления о пришлых
как «оккупантах» и привело к возникновению и дальнейшему углублению межэтнического отчуждения;
- построение на рыночной основе жесткого диалога с коренным населением привело вследствие их низкой адаптивности к формированию неконкурентоспособности.
В результате коренные народы Сибири, ранее достаточно приспособленные к жизни в сложных климатических условиях, не всегда удачно адаптируются к новой социально-экономической ситуации. Одновременно ими утрачиваются этнические, культурные, социальные традиции и язык. В их среде резко возросла алкогольная и наркозависимость, а также безработица. Темпы рождаемости за последние десять лет намного ниже показателей смертности. Этнические процессы в С/г4, стали приобретать негативные послед-лг' г. Определенная часть малочисленных народов оказалась на грани этнической катастрофы, что может, в принципе, привести к исчезновению ряда этносов (например кетов, кумандинцев и т.д.).
Указанные, а также и ряд других обстоятельств в значительной степени осложняют зт-нополитические процессы на территории Сибири, и в частности в рамках Сибирского федерального округа, В результате рыночных реформ население не только расслоилось на бедных и богатых, но оказалось расчлененным на различные этнокультурные и политические сегменты, возглавляемые лидерами, использующими этнич-ность как средство достижения групповых или личных интересов. Идеологизация таких процессов приводит к мобилизации этносов на различной основе. В результате национальные отношения могут прийти в такое состояние, при котором ярко проявятся угрозы различного характера, могущие повлечь деградацию членов общества вследствие их национальной принадлежности, неудовлетворение потребностей, интересов, невозможность с пользой для себя реализовать потенциал национальной активности. Очевидно, что отслеживание угроз в этнокультурных процессах, их анализ позволяет своевременно избежать негативных последствий.
Потребность практического решения многочисленных этнических проблем предопределила необходимость проведения классификации этносов, проживающих на территории округа. Наш подход основывается на особенностях их самосознания, наличии определенных психологических универсалий. Достаточно условно можно выделить следующие группы этносов:
- русскоязычное население, постоянно проживающее в Сибири и трансформирующееся в русский субэтнос (новорусское образование - «сибиряки»);
- этносы, имеющие свои государственно-национальные объединения (буряты, тувинцы и т.д.);
- коренные малочисленные народы Сибири и Севера.
Выделение нами различных этногрупп населения Сибири соотносится с реальным полем их этнической жизнедеятельности, включая самосознание, самооценку, этническое поведение, межэтническое взаимодействие, перспективные установки, тенденции развития и т.д. Интерес специалистов к данным реалиям вполне понятен, поскольку этническое сообщество выполняет ряд важных функций, без которых не могут быть поняты многие константы межэтнических отношений. Объяснение сложившихся этнических отношений. защита этнических ценностей, когнитивная и этническая межгрупповая дифференциация, трансляция культурно-исторического опыта - все это далеко не полный перечень проблем, которые чаще всего связывают с этносом. Во-вторых, исключительно важное значение этнические отношения приобретают в случаях возникновения напряженности и конфликта. Но и вне ситуации этнической розни и конфликтов национальные отношения представляют практический интерес с точки зрения их адаптации, межэтнических браков и т.д. В контексте изложенного определяющим для всех этносов является этническое самосознание как относительно устойчивая система осознанных представлений и оценок реально существующих этнодифферен-аирующих и этноинтегрирующих признаков жизнедеятельности народов. Изучение проблемы этносамосознания с позиции выделенной нами классификации этносов позволяет рассматривать их в плане имеющих место особенностей, которые пребывают в определенной связи и представляют собой различные уровни становления и развития. Напомним, что рядом авторов [3, 4 и др.] прорабатывается структура этносамосознания, которую можно представить в виде:
- знания психологических особенностей зт-ногруппы и себя в качестве её субъекта (когнитивный аспект);
- чувства принадлежности к своей этнической общности, её культуре, своей тождественности с ней, отношения к членству (аффективный аспект);
- механизма реализации и проявления себя как члена этногрупп.ы (конативный аспект).
В рамках такой структуры складывается, по справедливому мнению М.М. Дробижевой, «система отношений и действий в различных этнокон-тактных ситуациях» [5, с. 296], а также ряд уровней становления этносамосознания, в том числе формирование этнической общности и этнической самоидентификации.
Изменение уровня самосознания приводит к трансформации его структуры по степени связи между его компонентами. В имеющейся литературе [1, 3, 4 и др.] просматривается позиция, связанная с наличием биполярного эмоционально-оценочного отношения к этнической реальности. Следует согласиться с наличием процесса дивергенции условий этнического бытия, которая приводит к гиперпозитивной либо негативной форме этнической самоидентификации. По этой причине выделяют ряд разновидностей самоидентификации:
- этноцентризм - осознание своей общности с аффектацией на самоутверждение (форма проявления - неагрессивная самоизоляция);
- этноэгоизм - осознание своей общности с аффектацией на предпочтение интересов своего этноса интересам других (форма проявления -агрессивная самоизоляция);
- этнодоминирование - осознание своей общности с аффектацией на исключительность (форма проявления - активное завоевание среды пребывания другого этноса);
- этнонационализм - осознание своей общности с аффектацией на гипертгничность (форма проявления - дискриминация других этносов);
- этяофанатизм - осознание своей общности с аффектацией на исключительность (форма проявления - нетерпимое отношение к другим окружающим этносам);
- этнохшентичность - осознание своей общности с аффектацией на тождественность (форма проявления - норма);
- этноиндифферснтность - осознание своей общности с аффектацией на безразличие (форма проявления - равнодушное и безучастное восприятие этносов);
- этноизоляционизм - осознание своей общности с аффектацией на полное обособление, отделение, лишение связи с другими этносами (форма проявления - пребывание в изоляции по отношению к другим этносам);
- этнонегативизм - осознание своей общности с негативной аффектацией (форма проявления - негативное восприятие своего этноса);
- этноэлиминация - осознание своей общности с аффектацией на самоустранение (форма про-
явления - ориентация на другой этнос с осознанием принадлежности к своему);
- этнонигшшзм - осознание своей общности
с аффектацией на самоотрицание (форма проявления - ориентация на другой этнос с осознанием принадлежности к нему).
В результате этническое самосознание являет собой многокомпонентное образование, представленное различными уровнями становления и формами проявления. В этом плане научный и практический интерес представляют различные этносы, проживающие на территории Сибирского федерального округа. Рассмотрение их самоидентификации, развитие этноидентичности в рамках выделенной классификации является перспективным.
Начиная с XVI в. просматривается продвижение русского человека в Сибирь. Методично, век за веком он осваивал новые земли. Подтверждением этого является то. что к началу XX в. удобной для сельскохозяйственных угодий земли в Сибири стало использоваться больше, чем в Европейской России. При этом просматривается использование различных форм ненасильственной, неагрессивной колонизации, когда русские селились между коренными народами, каждый раз интегрируясь в сложившуюся экономико-этнографическую ситуацию. Принося в колонизируемые регионы свою культуру, навыки и традиции, русский человек создавал новую культуру, в то же время многое заимствуя у местных народов. Это позволило Л.Н. Гумилеву [6, с. 110] сформулировать положение о том, что на территории Сибири сформировался субэтнос русского народа. Образование субэтноса сибиряков произошло в ХУ1-ХУ111 вв., причем последний не растворился в инонациональной среде, а интегрировал её в своем менталитете и самосознании. Такой симбиоз, сосуществование сибирских этносов в различных этнокультурных измерениях, стал предпосылкой к массовой ассимиляции. Именно это позволяет говорить о наличии на территории Сибири новорусского этноса с трансформированной русской культурой. Ретроперспективный анализ формирования новорусского этноса, проведенный рядом авторов [7, 8 и др.], позволил выделить ряд признаков субэтнического типа русских, проживающих в Сибири. К их числу следует отнести:
- общность менталитета и социально-психологических установок;
- особенности психологического склада личности;
- наличие самодостаточной языковой подсистемы в виде разговорной речи;
- православное вероисповедание, народный вариант которого был характерен для старожильческого населения;
- общая система социальных ценностей;
- общность антропологических признаков.
Изучение этнопсихолог ической литературы
[1-3, 7, 9-11 и др.] по данной проблеме убеждает,
что сибирские русские, обладая рядом наиболее важных признаков, действительно могут быть выделены в качестве субэтноса. Его формированию способствовали относительно длительная изоляция Сибири от России, отсутствие крепостной зависимости, наличие сложных природно-климатических условий проживания и этническое окружение. Нассионарность и положительная комплементарность русского человека в значительной мере ускорили данный процесс.
К 1917 г. в Сибири проживало 7 млн русских, которые являлись носителями традиционной (старожильческой) культуры. За советский период произошло в целом удвоение русского населения. Сибирские русские, являясь субэтносом, формировались как «вмещающий» этнос по отношению к иным этническим группам, населяющим Сибирь. В этом убеждают результаты переписи населения. Так, по данным статистических органов, в 1719 г. русские составляли 66.9 %, в 1917-м - 77.6, а 1989-м - 83.4 % всего населения Сибири. В семи административных образованиях Сибирского федерального округа (Тюменская, Омская, Томская, Новосибирская, Кемеровская области, Алтайский и Красноярский края) проживает большая часть русского населения Сибири. Системный кризис и резкое ухудшение условий жизни в северных сибирских регионах привели к резкому оттоку русских, который проходил при одновременном притоке мигрантов. По данным Федеральной миграционной службы, в 1994 г. в Россию прибыло 2 млн вынужденных мигрантов из республик бывшего СССР. Лидирующее место среди регионов выхода беженцев принадлежит Таджикистану (27.3 % из числа прибывших в Россию в 1993 г.), Грузии (19.2%), Азербайджану (15.9 %) и Чечне (13.4 %).'В 1994-м, по сравнению с предыдущим годом, вдвое увеличился приток мигрантов из Казахстана, в 1.7 раза из Узбекистана. Среди этнополитических мигрантов доля русских превысила 60 %. В последующие годы миграционный процесс резко усилился в несколько раз [12]. В сущности, просматривается вполне самостоятельная проблема исследования миграционных процессов, которая в последующем будет подробно проанализирована.
В рамках изложенного представляют интерес этнические процессы в русском субэтносе, которые находят свое отражение в различных вариантах самоидентификации. В этих целях в течение 1997-2002 гг. было проанкетировано 995 жителей из числа русскоязычного населения. Обязательным условием для респондентов являлся факт длительного проживания их в Сиби-
ри (2-3 и более поколений). В основу анкеты был положен материал, подготовленный C.B. Рыжовой и Г.У. Солдатовой [3]. Местом анкетирования были избраны места постоянного контактирования русских с иными народами. Результаты исследования представлены в табл. I.
Результаты данных тестирования русских, проживающих в инонациональном окружении на территории Сибирского федерального округа, позволяют определить тенденции трансформации их этнического самосознания в современных условиях. Одной из форм, раскрывающих природу кризисных трансформаций этноидентичности, является рост этнонетерпимости. Следует отметить, что в целом осознание русскими своей общности (этнозгоизм) состоялось у 9.4-38.6 % русских. В большей степени это имело место в местах совместного проживания с телеутами (38.6 %), шорцами (22.8 %) и татарами (25.6 %). В то же время в Республике Тыва и Республике Бурятия степень этноэгоизма проявляется только у 9.4 и 13.2% русскоязычных соответственно. Наряду с этим в данной среде имеют место элементы отрицания своего этноса, с определенной ориентацией на другой. Такой процесс является характерным для Республики Хакасия (21.9%), Новосибирской области (г. Барабинск - 28.5 %), Тюмени (17.6 %). В республиках Бурятия и Тыва среди русскоязычных выявлено 8.2 и 9.9 % таких этноп-роявлений соответственно. Одновременно у определенной части русскоязычного населения был зафиксирован процесс осознания русскими своей общности с аффектацией на исключительность (этнофанатизм) и проявлением фактов нетерпимого отношения к другим этносам. В частности, велико их количество в местах проживания шорцев (32.4%), татар (29.2, 16.4 и 34.0), телеутов -26.9 %. В Республике Бурятия по данным исследования - 21.5 %, в Тыве и Хакасии немногим более 19 %. Таким образом, выделенные нами типы идентичности в известной мере характеризуют достаточно полную картину самоидентификация
русскоязычного населения но степени выраженности этнической толерантности.
Представляют интерес результаты исследования, проведенного нами в другой большой группе этносов, имеющих свои государственно-национальные объединения, в частности Республике Алтай, Республике Бурятия, Республике Тыва, Республике Хакасия. Титульные этносы субъектов Российской Федерации СФО представляют собой народы, которые в той или иной степени относятся к большой монголоидной расе (буряты, хакасы, тывинцы. алтайцы, долганы и др.) либо к туранской переходной расе (хакасы). Процесс их становления протекал сложно и неоднозначно и в значительной степени ускорился после присоединения к России. Государственно-национальную организацию буряты, хакасы, тывинцы получили только в советский период. Особенно ярко данный процесс просматривается на примере Бурятии: 1922 г. - образован Бурят-Монгольский АО, 1923 г. - Бурят-Монгольская АССР, 1958 г. - Бурятская АССР и 1992 г. - Республика Бурятия. Подобные преобразования, с некоторыми исключениями, характерны и для других государственно-национальных объединений, в которых этносы получили статус титульных наций, тем самым своей национальностью определив название государственного образования. В сущности, являясь внутренними компонентами этноси-етемы Сибири, данные образования снимают и фиксируют в формах своего этнического бытия содержание всего предшествующего культурного развития. В них сохраняется потенциал прежних отдельных этнических организмов, подвергшихся достаточной структурной интеграции во вновь формируемом контексте этнического взаимодействия. Прежде независимые до ХГУ-ХУП вв. этносы (буряты, хакасы, тывинцы и т.д.) сохраняют особенности своей этнической организации, обусловленные историей их развития. Образование определенной системной целостности в Сибири не предполагает растворение в данном
Таблица 1
Самоидентификация русских Сибири
Место анкетирования Этнокоитактна* группа, к-во человек Этнопроявления, %
нигилизм мндиф-ть эгоизм Н Ю.1ЯЦИЯ фанатизм идент-ть
Бурятия (Улан-Уде) Буряты (рус. - 115) 8.2 61.4 13.2 8.2 21,5 93.2
Тыва (Кызыл) Тывинцы (рус. - 103) 9.9 50.3 9.4 8.Î 19.4 89.8
Хакасия Хакасы (рус. - 120) 21.9 55.7 19.8 14.1 jTT? 84.3
Таштагол Телеуты (рус. - 89) 6.9 45.7 38.6 19.9 2Ü 75.2
Новокузнецк Шорны (рус, - 159) 11.8 72.5 22.8 24.3 32.4 92.5
Барабинск Татары (рус. - 181) 28.5 40.4 25.6 25.6 29.2 79.2
Колывань Татары (рус. - 105) 14.2 55.2 10.4 9.6 16.4 Г~ 93.2
Тюмень Татары (рус. - 123) 17.6 60.2 19.6 19.2 34 73.6
единстве, а является этническим элементом нового пространства и времени с одновременным их переводом в особенные. Становление представителей государственных объединений новых иден-тичностей связано не только с системным кризисом, но и изменениями внутренней структуры этнического компонента.
Материалы были получены в процессе проведения полевых исследований самоидентификации бурят, тывинцев, алтайцев и хакасов в течение 1997-2002 гг. В этих целях использовалась вышеупомянутая батарея тестов, подготовленная C.B. Рыжовой и Г.У. Солдатовой [3]. В качестве респондентов было задействовано 594 человека, из них: 125 хакасов, 150 - тывинцев, 209 - алтайцев и НО - бурят. Следует отметить, что такая интегрирующая в прошлом категория, как «советский народ», у титульных народов практически не фиксируется. В то же время просматривается их стремление к государственной самостоятельности, даже несмотря на то, что указанные республики находятся на дотационном положении. В самосознании данных этносов доминирует республиканская гражданская принадлежность. Обращает внимание достаточно значительная психологическая дистанция, сложившаяся между титульными народами и русскими (табл. 2). В определенной степени полученные нами данные подтверждают результаты других исследователей [3]. Данное обстоятельство усиливает точку зрения, что на территории Сибирского федерального округа проживают одновременно разные и в этническом и в культурном плане мало сближенные народы.
Самосознание титульных народов Сибири совпало с общими тенденциями, характерными для других регионов - от осознания себя в качестве этнического меньшинства до «взрыва» так называемой этничности. Результаты их самоидентификации представлены в табл. 3.
Анализ полученных материалов свидетельствует, что титульные народы рада государственно-национальных образований Сибири, проживая в окружении русскоязычного населения, в различной степени демонстрируют свою толерант-
Таблица 2 Психологическая дистанция
в государственно-национальных образованиях Сибирского федерального округа
Республика Население
титульное русское
Бурятия 0.43 0.57
Тыва 0.59 0.63
Алтай 0.52 0.58
Хакасия 0.47 Г 0.61
ность-интолерантность. Осознание своей этнической общности является характерным для абсолютного их большинства (от 85.0 до 90.5 %). В то
же время у части представителей титульных народов при осознании своей общности присутствует самоотрицание и, более того, ориентация на другой (русский) этнос с пониманием некоторой принадлежности к нему. Если среди хакасов таковых не выявлено, а буряты указывают только 3 %, то алтайцев и тывинцев намного больше -8.9 и 17.6 % соответственно. Этноэгоизм, при котором осознание своей общности сочетается с предпочтением интересов своего этноса другим, более всего проявляется у тывинцев, алтайцев и хакасов - 15.1, 14.0 и 12.5 % соответственно. Среди бурят выявлено только 5.1 % этноэшистов. В то же время осознание своей исключительности с нетерпимым отношением (этнофанатизм) к другим этносам просматривается у тывинцев, алтайцев и хакасов -31.0,32.! и 47.5 % соответственно. При этом 10.6 % лиц с этнофанатической самоидентификацией выявлялось среди респондентов бурятской национальности. Таким образом, выделенные типы самоидентификации титульных народов дают нам некоторое представление и раскрывают панораму их этничности.
Последнюю группу этносов, проживающих на территории Сибирского федерального округа, представляют малочисленные народы Сибири и Севера. Они достаточно организованы, имеют собственную идентификацию, определенный статус и традиционную культуру. Официальная статистика выделяет на территории Сибири и Дальнего Востока 36 народов с немногочисленным составом (от нескольких десятков до нескольких тысяч человек), обладающих незначительным демографическим потенциалом. С учетом того, что в среде ученых-этнологов существует мнение о наличии в России представителей около 300 этнических общностей, в Сибири, видимо, проживает намного больше. В целом малочисленные народы представляют собой дезинтегрированные этнолингвистические общности, для которых характерна хрупкая демографическая плотность, дисперсность расселения, этнокультурная моза-ичность и слабая внутриэтническая коммуникативность.
В историческом контексте, к концу XVI в., когда началось русское продвижение в Сибирь и на Север, малочисленные народы представляли собой пеструю картину в этническом, экономическом и социально-политическом отношении. В этническом отношении народности Сибири и Севера представляли собой совокупность разноязычных племенных и родовых групп. Такая раздробленность и изолированность, например, у отдельных групп населения Севера в языковом отношении позволила исследователям выделить
Таблица 3
Самоидентификация титульных народов государственно-национальных образований
Место анкетирования ">гнокон гактиая группа Этнопроявления, %
нигилизм иидиф-ть эгоизм изоляция фанатизм идент-ть
Бурятия (ПО бурят) русские 3 45.9 5.1 9.1 10.6 90.5
Тыва (150 тывинцев) русские 17.6 43.2 15.1 18.4 31 86.1
Алтай (209 алтайцев) русские 8.9 42.1 14 19.9 32.1 86.8
Хакасия (125 хакасов) русские 0 65 12.5 20 47.5 85
26 отдельных небольших этносов. По некоторым прогнозам в ближайшее время возможно выделение в самостоятельный этнос до 50-60 такого рода групп. Речь идет о таких этносах, как сойоты, калмыки, челканцы, чулымцы и целый ряд других этносов, которые ставят вопрос об их признании.
Демографическая ситуация среди коренных малочисленных народов в последнее десятилетие существенно ухудшилась. Число родившихся детей снизилось на 69 %. Наблюдается снижение средней продолжительности жизни у мужчин до 41-42 лет, а также прироста населения (например, у шорцев - в 1.1%, кумандинцев - 1.8 %). Малочисленные народы, ведущие традиционную жизнедеятельность. оказались наиболее социально уязвимой группой. По темпам прироста их численности за период 1959-1990 гг. этнографы [9, 10, 13 и др.] выделяют три группы:
1. Группа с относительно высоким приростом (46%): юкагиры, эвены, долганы, численность которых изменялась от 1.1 до 17 тыс. человек. По причине своей малочисленности данные этносы, за исключением долган, не имеют «демографического запаса прочности».
2. Группа, характеризующаяся слабым приростом населения (30 %), к числу которых относят эскимосов, ульчи, удэгейцев и др. (от 1.7 до 4.6 тыс. человек). Все они находятся накануне депопуляции.
3. Группа, составляющая 14 % прироста, охватывает: тофалар, эвенков, ханты, орочей, кетов, селькупов (от 722 человек до 29.9 тыс. человек). За исключением ханты и эвенков (22.3 и 29.9 тыс. человек), остальные находятся на грани вымирания.
Имея не совсем точные оценочные данные по ряду микроэтносов (орочи, ненцы, кумандинцы, телеуты и др.), можно предположить, что в силу их малочисленности при высоком удельном весе людей пожилого возраста эти народы не имеют демографической перспективы. В целом степень расселения малочисленных народов, проживаю-
щих на территории субъектов РФ Сибирского федерального округа, можно представить в виде табл. 4.
Большинство малочисленных народов подвержено ассимиляции, что обусловлено их проживанием в инонациональном окружении. За несколько веков совместного проживания аборигенов и русских доля национально-смешанных браков велика. За последние 15-20 лет их количество значительно возросло. В настоящее время невозможно достаточно точно определить часть неметиси-рованного населения, В то же время известно, что среди ханты и манси до 30 % составляют метисы. Следовательно, можно достаточно условно предположить, что у третьей части малочисленных народов Севера один из родителей по национальности является русским. По результатам исследования В.В. Мархинина [13], более половины северных этносов в обследованных им районах состоит в смешанных браках [2]. Такого рода ситуация просматривается и среди малочисленных народов, проживающих и в других районах Сибири. В то же время представляется верной позиция ряда авторов [9, 14 и др.], которые справедливо указывают на наличие большего процента метисов. Установлено, что среди метисов считают себя русскими только 8.4 %, а 41.6 % относят себя к аборигенам. Таким, образом, мы имеем дело с юридически оформленной этнической идентификацией, порожденной ожиданием льгот, предоставляемых малочисленным народам. Одновременно около 12 % общей численности населения однозначно подтвердили этническую идентичность малых народов и примерно такую же часть составили те, которые считают себя одновременно русскими и представителями малочисленных народов (этнически маргинальная идентичность). Таковы особенности этнической самоидентичности малочисленных народов Сибири и Севера.
Территория субъектов РФ Сибирского федерального округа является особым суперрегионом России, отличающимся не только экстремальны-
Таблица 4
Сведения о коренных малочисленных народах по Сибирскому федеральному округу
Иац-ть Алтай Бурятия Тыва Хакасия Алт. край Краен. край Иркут. обл. Ксмер. обл. Томск, обл. Чиг. обл. Долган, АО Эвенк. АО
Кумандинцы 680 - - - 2500 - - ""ид"1 _ _ - -
Теленгеты 15984 _ - - - - - - - - _ _
Тубалары 3666 - - - - - - - - - - -
Челканцы 1689 - _ - - - - - - - - -
Шорцы НД - - 1207 - - - 12500 - - - -
Эвенки - 1873 - - - 221 1339 - 91 1087 - 3062
Сойоты - 1679 - - - - - - - - - -
Тывиицы - - 4860 - - - - _ - - - -
Кеты - - - - - 773 - - - - - -
Селькупы - - - - - 333 _ - 1701 - _ -
Долганы _ - - - - НД - - - - 5248 -
Нганасаны _ - _ - _ НД - - - - 858 -
Чулымцы - - - - - НД - - 742 - - -
Тофалары - - - - _ - 630 - - - - -
Телеуты - - - - - - - 2580 - - - -
Ханты - - - - - - - _ 696 - - _
Нетды - - - - - - - - - 2572 -
Эшш _ - - _ _ - _ - _ 149 -
Примечание: НД - нет данных.
ми условиями проживания человека, но и наличием хрупкого полиэтнического сообщества. Целостность последнего может быть достигнута лишь при сохранении региональных локальных
этнических систем. Стабильное развитие этих систем тесно связано с условиями существования этнокультурных общностей в конкретной экологической среде.
Литература
1. Крысысо В.Г., Саракуев Э.А. Введение в этнопсихологию. М., 1996.
2. Мархинин В.В. Русский этнос в межэтнических взаимодействиях населения в Сибири, Новосибирск, 1993.
3. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998.
4. Стефаненко ТТ. Этнопсихология. М., 1989.
5. Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева В.В., Солдатова Г.У. Демократизация и образцы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996.
6. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990.
7. Пальцев А.И. Менталитет и ценностные ориентации этнических общностей (на примере субэтноса сибиряков!. Новосибирск.
2001.
8. Сысоева Н.А. и др. Электоральное поведение: американские теории и российская практика, Красноярск, 2001.
9. Кынзычаков Сары-ееп Л.А. К вопросу об автономии туземцев в Сибири // Жизнь национальностей. 1921, № 19.
10. Лебедева Н,М. Новая русская диаспора: социально-психологический анализ. М., 1997.
11. Русские старожилы Сибири: историко-антролологический очерк. М„ 1973.
12. Собольников В,В. Юридический механизм управления миграционными процессами в России: Учеб. пос. Новосибирск, 2001.
13. Мархинин В.В. Теория этноса: к анализу оснований // Гуманитарные науки в Сибири. 1994. № 1.
14. Макаренко А.А. Сибирский народный календарь. Новосибирск, 1993.
15. Тотышев G.M, К проблеме образования некоторых тюркских народов Южной Сибири // Этносоциальные процессы в Сибири. Тематический сборник. Новосибирск, 2000.
16. Хить Г.Л. Дерматоглифика народов СССР. М., 1983.
17. Fajfel Н. Social Categorization in the Social Psychology of Inter-group Relation. L, 1978.
