CC BY
30
УДК 811.161.V37
ОСОБЕННОСТИ ДИСКУРСИВНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ ЯДЕРНЫХ КОМПОНЕНТОВ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ПОЛЯ «ГРЕХ»
В.В. Сайгин
Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. H.H. Лобачевского (Нижний Новгород, Россия)
Аннотация: Работа посвящена анализу проблемы языкового воплощения концептуального поля «грех» в русском языке посредством освещения особенностей дискурсивной реализации базовых языковых репрезентантов данного поля - лексем грех, покаяние и добродетель, которые образуют устойчивую концептуальную область в языковом сознании носителей современного русского языка. Материалом для анализа являются текстовые данные Национального корпуса русского языка. Особенности смысловых связей и отношений в элементарных концептуальных связках «грех - покаяние» и «грех - добродетель», образующих сложное многокомпонентное концептуальное пространство «грех - покаяние - добродетель», рассматриваются как структурная основа концептуального поля «грех». Наличие совместной встречаемости лексем грех, покаяние и добродетель в одном фрагменте дискурса выступает как свидетельство реальности именно этих составляющих как репрезентантов данного концептуального поля в языковом сознании носителей языка, которое объективируется в их речевой практике. В работе доказывается, что целостная концептуальная область «грех - покаяние -добродетель» выступает в национальной концептосфере как устойчивая когнитивная модель, воспроизводимая в текстах культуры и в речевой практике носителей русского языка.
Ключевые слова: концептуальное поле, дискурсивная реализация, когнитивная область «грех - покаяние - добродетель», «язык» русской традиционной культуры.
Для цитирования:
Сайгин В.В. Особенности дискурсивной реализации ядерных компонентов концептуального поля «грех» // Коммуникативные исследования. 2017. № 1 (11). С. 123-132.
Сведения об авторе:
Сайгин Вадим Викторович, кандидат филологических наук, первый проректор, проректор по экономическому и инновационному развитию
Контактная информация:
Почтовый адрес: 603950, Россия, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23
© В.В. Сайгин, 2017
E-mail: [email protected] Дата поступления статьи: 12.12.2016
Концептуальное поле «грех» представляется одним из ключевых для понимания специфики русской культуры, во многом ориентированной на православные духовные ценности, которые своеобразно преломляются в языковом сознании носителей языка, в их дискурсивных практиках на протяжении вот уже многих столетий.
Концептуальные поля национальной культуры предстают как многомерные лингвокультурные феномены, отражающие культурно-исторический опыт народа и особенности его мировосприятия. Концептуальное поле выступает как иерархически организованная совокупность концептов, имеющих интегральные и дифференциальные когнитивные признаки. В этом смысле концептуальные поля представляют собой некие целостные когнитивные пространства со сложной разветвлённой структурой: «Концептуальное поле - цепочка иерархически структурированных концептов, связанных общей смысловой компонентой. Концептуальное поле может быть организовано вокруг базового концепта, вступающего в интертекстуальном пространстве в смысловые отношения с другими рядоположенными концептами (выделено мной. - В. С.). Моделирование концептуального поля может осуществляться на базе различного объема информации - как в пределах одного текстового произведения или в рамках концептосферы отдельного автора, так и шире - в объеме всей национальной концептосферы, всего семантического пространства языка» [Евсюкова, Бутенко 2014: 112].
В наших предыдущих работах было осуществлено комплексное лин-гвокогнитивное описание содержания и структуры концептуального поля «грех» в национальной концептосфере и его языкового воплощения в современном русском языке [Сайгин 2013а, 20136, 2015]. В результате исследования нами были выявлены и охарактеризованы основополагающие ядерные компоненты структуры концептуального поля «грех» -концепты «грех», «покаяние» и «добродетель», с естественным центром «грех» [Радбиль, Сайгин 2014].
Теоретической основой избранного нами подхода являются принципы языковой концептуализации мира, изложенные в работах Т.Б. Рад-биля [Радбиль 1999, 2006a, 20066]. Принятый в наших исследованиях научный инструментарий комплексного поуровневого моделирования концептуального поля базируется на разработанных нижегородскими уче-ными-концептологами научных технологиях и методиках анализа концептов [Горшкова, Ручина 2004; Ручина 2014; Жуковская 2015, 2016].
В целом наши исследования продемонстрировали, что современный этап развития русского национального сознания характеризуется отчетливой десакрализацией как концептуального поля «грех» в целом,
так и структурирующих его концептов - «грех», «покаяние», «добродетель». Тем не менее следует отметить и определенную активизацию религиозной составляющей концептуального содержания данного концептуального поля и его строевых элементов, связанную с очевидным возрастанием роли православного мировоззрения и возрождением христианской обрядности в современной России. Противостояние этих тенденций формирует исключительное своеобразие рецепции концептуального поля «грех» в современном русском национальном сознании. Поэтому не вызывает сомнения важность изучения и языкового воплощения концептуального поля «грех» в речевой практике носителей русского языка.
Выявленным в процессе исследования концептам - ядерным компонентам концептуального поля «грех» в плане языковой объективации концептов соответствуют лексемы - имена концептов грех, покаяние и добродетель. На наш взгляд, одним из главных свидетельств реальности именно этих составляющих как репрезентантов данного концептуального поля в языковом сознании являются особенности их совместной дискурсивной реализации в разных сочетаниях, при которой в речевой практике носителей языка выявляются разнообразные логические связи между данными понятиями. Иными словами, говорящие по-русски как-то осознают неслучайность ассоциативных смысловых отношений между словами грех, покаяние и добродетель, что отражается в разнообразных случаях и типах их совместной встречаемости в пределах одного фрагмента дискурса.
Далее мы рассмотрим совместное попарное вхождение в один текстовый фрагмент, соответственно, лексем грех - покаяние, грех - добродетель, а также триаду грех - покаяние - добродетель. В своей дискурсивной реализации данные лексемы вступают в разнообразные логические отношения конъюнкции, дизъюнкции, антитезы, каузации, импликации и пр., образуя устойчивые когнитивные связки или целостные когнитивные области. Материалом для исследования послужили данные Национального корпуса русского языка.
ГРЕХ - ПОКАЯНИЕ. Наибольшую устойчивость демонстрирует концептуальная связка «грех - покаяние». Концептуальную связанность «греха» и «покаяния» подтверждают устойчивые речевые и текстовые реализации этих концептов, в которых данные лексемы и их дериваты часто выступают в пределах одного контекста. Ср. по этому поводу известные пословицы:
Не согрешишь, не покаешься.
Согрешающих видим, а о кающихся бог весть.
По-давидски грешим (согрешаем), не по-давидски каемся.
Умей грешить,умей и каяться.
Большой грех прощается скорее малого, потому что человек покается.
«Грех» и «покаяние» встречаются в текстах религиозного содержания:
Господь уже объявил Давиду через пророка Нафана, что снимает с него грехи его за покаяние (2 Цар. 12,13).
Именно с осознания собственных грехов и начинается покаяние.
Плод искреннего покаяния - победа над грехом.
В текстах светской культуры:
Наслаждение от мужчины и поношение его - вот что такое женщина, а грех и покаяние - общая доля всех живущих, которые в соизмерениях того и другого видят Бога (Анатолий Азольский. Диверсант // «Новый Мир», 2002)1.
Примечательно, что эта концептуальная связка часто используется в названиях произведений:
Архимандрит Лазарь, «Грех и покаяние последних времен». Издание Московского подворья Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 1995.
Фильм «Прости... Грех и покаяние».
В народном рассказе под названием «Грех и покаяние», между прочим, повествуется, как некоторый разбойник, желая покаяться, по велению одного отшельника, в течение многих лет поливал изо рта водой обгорелую головешку, зарытую в землю, и как, наконец, головешка пустила корни, выросла яблоней и принесла обильные плоды (Ф.И. Буслаев. Русский народный эпос (1861)).
Данные Национального корпуса русского языка демонстрируют нам разные типы концептуальных отношений внутри анализируемой концептуальной связки «грех - покаяние»:
A) конъюнкция:
Также разгорячает плоть, мысли, чувства - в то время как в пост должно стараться свои чувства обуздывать, мысли в порядок приводить, о вечности, о грехах и покаянии думать (Беременность: Планирование беременности (форум) (2005));
Истинное, внутреннее, духовное богослужение совершается через познание Бога как моего Бога; через внутреннее сокрушение о грехах и покаяние; через принятие благодати и устроение храма Божия в обновленной посредством ее душе (Два труда об истинном христианстве (2004) // «Журнал Московской патриархии», 2004.02.23);
Б)сопоставление:
Наоборот, чем больше грех, тем больше и покаяние (Владимир Шаров. Воскрешение Лазаря (1997-2002));
B) антитеза:
То, что в грехе задумал свершить, в покаянии кладу к ногам Твоим, Господи (И.А. Новиков. Пчелы-причастницы (1908));
1 Здесь и далее ссылка на источник дается согласно описанию, данному в Национальном корпусе русского языка.
Г] импликация:
Пусть же праведные судом оправдаются, мы же, грешные — только смирением и покаянием, ибо знаем, что нет без греха покаяния, без покаяния нет спасения (Д.С. Мережковский. Воскресшие Боги. Леонардо да Винчи (1901]];
Д]каузация:
...огласительным поучением о вере и нравственности, а потом переходить к грехам, подлежащим покаянию и исправлению (патриарх Алексий II (Ридигер]. Ежегодное епархиальное собрание города Москвы (2004] // «Журнал Московской патриархии», 2004.02.23];
По его словам, никакого особенного дела не было, просто человек должен периодически очищаться от греха, налагая на себя покаяние (Анна Ткачева. Приворот (1996]].
Можно сделать вывод, что концептуальная связка «грех - покаяние» выступает в национальной концептосфере как устойчивая когнитивная модель, воспроизводимая в текстах культуры и в речевой практике носителей русского языка, причем она является значимой как в религиозном, так и во внерелигиозном, светском пласте русской национальной культуры.
ГРЕХ - ДОБРОДЕТЕЛЬ. Также в национальной концептосфере существуют востребованные устойчивые модели употребления и воспроизводимости концептуальной связки «грех - добродетель», о чем свидетельствуют следующие данные Национального корпуса русского языка - представлены разные типы отношений:
А] конъюнкция:
Разнести, развести по разные стороны грехи и добродетели, предательство и верность, трусость и отвагу, бездарность и Господне дарование, границей положить национальное различие или вот классовое, как кладут большевики (Сергей Самсонов. Одиннадцать (2010]];
«Облако Возмездия» - это не о грехе и добродетели (Александр Пятигорский. Вспомнишь странного человека (1997]];
Подобно природным стихиям, не знающим греха и добродетели, Шива-Шакти представляются богами внеэтическими (Борис Малышев. Индуизм (2001]];
Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству; Иерархия (первых четырех) потребностей по А. Маслоу. Система греха и добродетели (Н.Л. Захаров. Система регуляторов социального действия российских государственных служащих (теоретико-социологический анализ] (2002]];
Соответственно, этический строй предполагает оценку целей и норм культуры, классифицируя их как «грехи» и «добродетели» (Н.Л. Захаров. Система регуляторов социального действия российских государственных служащих (теоретико-социологический анализ] (2002]];
Б] дизъюнкция:
«Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе», - прочитала Аля на последней странице... (Анна Берсенева. Полет над разлукой (2003-2005]];
В]антитеза:
Этот аргумент популярен среди нелицемерных лгунов, не считающих ложь грехом (который имеет антитезу «добродетель») (Химера по имени Правда (2002) // «Другой», 2002.11.15);
Говорит, не только не грех, а добродетель (Анатолий Найман. Жизнь и смерть поэта Шварца // «Октябрь», 2001);
Будто кто не знает, где грех, а где добродетель... (Владимир Кру-пин. Как только, так сразу (1992));
Жало, интимное общение с сатаной, сладкие слова и соблазненные за оградой рая - все это более похоже на грех, чем на добродетель (И.Г. Эрен-бург. Портреты современных поэтов (1922));
Г) импликация:
«Все концы со всеми концами сходятся», - и пресловутое карамазов-ское «всё позволено», т. е. нет греха, не надо добродетели, «могу всё, что хочу», - есть только естественное и притом реальное заключение диалектики, есть вовсе не вывод Ивана Карамазова о мире и жизни, а вывод самого скорбного Фед. Мих-ча о мире и жизни, но лишь угрюмо сказанный, а не счастливо сказанный (В.В. Розанов. На лекции о Достоевском (1909)).
Необходимо отметить, что соотнесение положительного содержания через «отсутствие» негативного содержания не может реализовать сильной и необходимой связанности понятий. Напрямую концептуальная связь между «грехом» и «добродетелью», минуя такой важный компонент, как «покаяние», является ослабленной, факультативной, в сравнении с проанализированной выше концептуальной связкой «грех - покаяние».
ГРЕХ - ПОКАЯНИЕ - ДОБРОДЕТЕЛЬ. Элементарные концептуальные связки «грех - покаяние» и «грех - добродетель» объединяются в многокомпонентную концептуальную структуру «грех - покаяние - добродетель» (включающую «полноценный» антоним к «добродетели» - «порок»). Именно эта многокомпонентная концептуальная связка, члены которой воплощают в себе полярные «узловые точки» совокупного концептуального пространства греха, выступает как основа концептуального поля «грех» в национальной концептосфере.
При этом языковые и текстовые свидетельства подтверждают наличие устойчивой связи между концептами «грех», «покаяние» и «добродетель» по преимуществу в текстах, ориентированных на религиозный дискурс - см. обнаруженные нами примеры из Национального корпуса русского языка:
При молитвах наших за ближних Господь смотрит на сердца наши -искренно ли мы желаем спасения и всякого блага нашим ближним, как себе; во-вторых, на то - искренно ли мы гнушаемся грехом и любим покаяние и добродетель; в-третьих, на то - любим ли мы искренно Господа и сердечно ли преданы Ему; в-четвертых - не гневаемся ли на кого, не враждуем ли? (Иоанн Кронштадтский. Дневники (1908]];
Есть бесконечная свобода, которой мы лишились, поработившись бессловесным страстям, ибо всякий, делающий грех, есть раб греха, по слову Господа, и потому должны мы все стремиться к свободе духовной чрез искреннее покаяние и добродетель, особенно чрез любовь к Богу и взаимную друг к другу (Иоанн Кронштадтский. Живое слово мудрости духовной (1860-1880]];
Во время Литургии говорил импровизацию о том, что грехи расслабляют все существо человека; что нужно всегдашнее покаяние, всегдашнее понуждение себя к добродетели (Иоанн Кронштадтский. Дневники (1908]].
Таким образом, наличие концептуальной связанности и взаимообусловленности между тремя проанализированными компонентами концептуального поля «грех» является наиболее очевидным в религиозном компоненте концептуального поля «грех». Посредством акта «покаяния» человек освобождается от греха и в результате обретает добродетель. Вне покаяния человек приобретает разнообразные пороки как результат жизни во грехе. Во внерелигиозном, светском восприятии когнитивной области «грех - покаяние - добродетель» облегченная расширительная трактовка греха как любой неправильности или ошибки, в том числе простительной человеческой слабости, имплицирует психологизованное понимание покаяния как психологического чувства - раскаяния, как осознания неправильности своих мыслей, чувств, отношений или поступков, которое не обязательно приводит к исправлению, к добродетельному образу жизни. В известном смысле можно утверждать, что в светском понимании концепты «грех», «покаяние» и «добродетель» воспринимаются в какой-то мере изолированно: это еще раз подтверждает тенденцию к десакрализованному восприятию концептуального поля «грех» в национальной концептосфере.
Список литературы
Горшкова Т.М., Ручина Л.И. Концептосфера русской народной сказки и практика преподавания русского языка как иностранного // Вестник Нижегородского ун-та им. Н.И. Лобачевского. Серия: Филология. 2004. № 1. С. 152-157. Евсюкова Т.В., Бутенко Е.Ю. Лингвокультурология: учебник. М.: Флинта: Наука, 2014. 478 с.
Жуковская Л.И. Концепт «менталитет / ментальность» в ряду других соотносимых понятий концептуального поля «духовность, духовная деятельность» // Научное наследие Б.Н. Головина в свете актуальных проблем современного
языкознания (к 100-летию со дня рождения Б.Н. Головина): сб. ст. по материалам Междунар. науч. конф. Н. Новгород: ДЕКОМ, 2016. С. 406-410.
Жуковская Л. И. Семантическое наполнение концепта «менталитет / менталь-ность» и его языковое воплощение в современном русском языке: дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 2015. 199 с.
Радбилъ Т.Б. Прагматические аномалии в среде языковых аномалий русской речи // Русский язык в научном освещении. 2006a. № 12 (2). С. 56-79.
Радбилъ Т.Б. Языковые аномалии в художественном тексте: дис. ... д-ра филол. наук. М., 20066. 496 с.
Радбилъ Т.Б. Герой Андрея Платонова как языковая личность (образ Фомы Пухова в «Сокровенном человеке») // Русистика сегодня. 1999. № 3-4. С. 66-83.
Радбилъ Т.Б., Саигин В.В. Особенности парадигматической и синтагматической реализации концептуального поля «грех» в современном русском языке // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 5. URL: https:// www.science-education.ru/119-15195 (дата обращения: 27.11.2014).
Ручина Л.И. Когнитивный анализ концепта и семантизация лексики // Динамика языковых и культурных процессов в современной России: материалы IV Конгр. РОПРЯЛ (Сочи, 1-2 нояб. 2014 г.): в 4 т. / редкол.: К.А. Рогова и др. СПб.: РОПРЯЛ, 2014. Т. 1. С. 168-172.
Саигин В.В. Концептуальное поле «грех» в пространстве русской культуры: опыт комплексного линвгокогнитивного описания: монография. Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2015. 258 с.
Саигин В.В. Когнитивные признаки и языковая экспликация концепта «грех» в современном русском языке: дис. ... канд. филол. наук. Киров, 2013а. 196 с.
Саигин В.В. Языковая экспликация концепта «грех» в современном русском языке // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 20136. № 2. С. 112-116.
Referensces
Gorshkova, T.M., Ruchina, L.I. (2004), Kontseptosfera russkoi narodnoi skazki i praktika prepodavaniya russkogo yazyka kak inostrannogo [Conceptual sphere of Russian folktale and practice of teaching Russian as foreign language]. Vestnik Nizhe-gorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. Seriya: Filologiya [Bulletin of Lobachevsky Nizhny Novgorod University. Series: Philology], No. 1, pp. 152-157.
Evsyukova, T.V., Butenko, E.Yu. (2014), Lingvokul'turologiya [Linguistic culturology], Moscow, Flinta publ., Nauka publ., 478 p.
Radbil, T.B. (2006a), Pragmaticheskie anomalii v srede yazykovykh anomalii russkoi rechi [Pragmatic anomalies in medium of language anomalies in Russian speech]. Russkii yazyk v nauchnom osveshchenii [Russian language in academic communication], No. 12 (2), pp. 56-79.
Radbil, T.B. (2006b), Yazykovye anomalii v khudozhestvennom tekste [Language Anomalies in Literary Text], Dissertation, Moscow, 496 p.
Radbil, T.B. (1999), Geroi Andreya Platonova kak yazykovaya lichnost' (obraz Fomy Pukhova v "Sokrovennom cheloveke") [Andrey Platonov's hero as a language personality (the image of Foma Pukhov in "The Innermost Man"]. Rusistika se-godnya [Russian studies today], No. 3-4, pp. 66-83.
Radbil, T.B., Saygin, V.V. (2014), Osobennosti paradigmaticheskoi i sintagmaticheskoi realizatsii kontseptual'nogo polya "grekh" v sovremennom russkom yazyke [Specific features of paradigmatic and syntagmatic realization of the conceptual field "sin" in the modern Russian language]. Sovremennye problemy nauki i obrazova-niya [Modern problems in science and education], No. 5, available at: https:// www.science-education.ru/119-15195 (access date: November 27, 2014).
Ruchina, L.I. (2014), Kognitivnyi analiz kontsepta i semantizatsiya leksiki [Cognitive analysis of a concept and semantic content of words]. Dinamika yazykovykh i kul'turnykh protsessov v sovremennoi Rossii [The dynamics of linguistic and cultural processes in modern Russia], Collected works of the congress (Sochi, November 01-02, 2014), in 4 volumes, St. Petersburg, ROPRYAL publ., vol. 1, pp. 168-172.
Saygin, V.V. (2015), Kontseptual'noepole "grekh" vprostranstve russkoi kul'tury: opyt kompleksnogo linvgokognitivnogo opisaniya [The Conceptual Field "Sin" in Space of Russian Culture: Experience of Complex Linguocognitive Description], Monograph, Nizhny Novgorod, NNGU publ., 258 p.
Saygin, V.V. (2013a), Kognitivnye priznaki i yazykovaya eksplikatsiya kontsepta "grekh" v sovremennom russkom yazyke [Cognitive Characteristics and Language Explication of the concept "sin" in the modern Russian language], Dissertation, Kirov, 196 p.
Sajgin, V.V. (2013b), Linguistic explication of the concept "sin" in the modern Russian language. Proceedings of Voronezh State University. Series: Linguistics and intercultural communication, No. 2, pp. 112-116. (in Russian)
Zhukovskaya, L.I. (2016), Kontsept "mentalitet / mental'nost'" v ryadu drugikh sootno-simykh ponyatii kontseptual'nogo polya "dukhovnost', dukhovnaya deyatel'nost'" [The concept "mentality" in a number of other correlated notions of the conceptual field "spirituality, spiritual activities"]. Nauchnoe nasledie B.N. Golovina v svete aktual'nykh problem sovremennogo yazykoznaniya [Golovin's Scientific heritage, in the light of actual problems of modern linguistics], to the 100th anniversary of the birth of Boris Golovin, Collected articles, Nizhny Novgorod, DEKOM publ., pp. 406-410.
Zhukovskaya, L.I. (2015), Semanticheskoe napolnenie kontsepta "mentalitet / mental'nost'" i ego yazykovoe voploshchenie v sovremennom russkom yazyke [Semantic filling of the concept "mentality" and its language embodiment in the modern Russian language], Dissertation, Nizhny Novgorod, 199 p.
SPECIFIC FEATURES OF DISCURSIVE REALIZATION OF THE CORE COMPONENTS OF THE CONCEPTUAL FIELD "SIN"
V.V. Saygin
National Research Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (Nizhny Novgorod, Russia)
Abstract: The work deals with analysis of the problem of language embodiment of the conceptual field "sin" in Russian language by means of describing peculiarities of discursive realization of basic language representations of the field - the lexemes
"sin", "repentance", "virtue", which form stable conceptual area in language consciousness of modern Russian native-speakers. The material of the analysis is textual data of the Russian National Corpus. The specifics of semantic connections and correlations in the elementary conceptual bonds "sin - repentance" and "sin - virtue" integrating the aggregate poly-component conceptual space "sin -repentance - virtue" are examined as structural base of the total conceptual field "sin". The presence of joint occurrences of the lexemes "sin - repentance - virtue" in one and the same discourse fragment is evidence of reality just these stated components as representants of present conceptual field in native speakers' language consciousness which is objectified in their speech practice. The author proves that the total conceptual area "sin - repentance - virtue" is included in Russian national conceptual sphere as stable cognitive model regularly reproduced in texts of Russian culture and in speech practice of Russian native speakers.
Key words: conceptual field, discursive realization, cognitive area "sin - repentance -virtue", "language" of Russian traditional culture.
For citation:
Saygin, V.V. (2017), Specific features of discursive realization of the core components of the conceptual field "sin". Communication Studies, No. 1 (11), pp. 123-132. (in Russian)
About the author:
Saygin Vadim Victorovich, Dr., First Vice-Rector, Vice-Rector for Economic and Innovative Development
Corresponding author:
Postal address: 23, Gagarina pr., Nizhny Novgorod, 603950, Russia E-mail: [email protected]
Received: December 12, 2016
