CC BY
78
Коммуникативные исследования. 2014. № 1. С. 188-196.
УДК 811.161.1
В.В. Сайгин Нижний Новгород, Россия
ЯЗЫКОВАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТА «ГРЕХ»
В РАЗНЫХ ДИСКУРСИВНЫХ ПРАКТИКАХ СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ РЕЧИ
Статья посвящена проблеме языковой репрезентации русского ключевого культурного концепта «грех» в современной русской речи. Анализируются различия в языковом воплощении этого концепта, во-первых, в религиозном и в светских типах дискурса, а во-вторых, в письменной и живой разговорной речи (и неформального сегмента интернет-коммуникации как ее коррелята). Рассматриваются семантические изменения в концептуальном содержании и смысловом объеме концепта «грех» в речевой практике носителей русского языка в 2000-2010-е гг. по данным Национального корпуса русского языка, неформальной части Рунета, наших собственных наблюдений. Делается вывод о «десакрализации концепта», которая трактуется как стилистическое снижение слов, изначально выражающих высокие духовные и религиозно-нравственные понятия. Это отражает общую тенденцию к понижению ценностного регистра высоких понятий при переходе их из религиозной коммуникативной среды в светскую коммуникативную среду.
Ключевые слова: культурный концепт «грех», дискурсивные практики, десакрализация, оценочность.
Понятие греха входит в число тех ключевых идей русской культуры, которые издавна определяют вектор ее духовной эволюции. Сформировавшись в русле религиозно-христианского, православного мировоззрения, это понятие во многом обусловливает специфику отношения русских людей к миру, их системы ценностей и жизненных установок.
На уровне русской языковой картины мира мы можем говорить о том, что данное понятие воплощается в ключевом культурном концепте «грех», который входит в число базовых элементов «аксиологического уровня русского языкового менталитета» [Радбиль 2011].
В наших предыдущих работах, согласно методике концептуального анализа, разработанной на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского [Ручина, Горшкова 2011: 130-135], было осуществлено лексикографическое описание концепта «грех» по данным основных русских толковых и этимологических словарей, в результате чего был установлен первичный состав когнитив-
© В.В. Сайгин, 2014
В.В. Сайгин
189
ных признаков концепта [Сайгин 2013b]; посредством анализа фразеологизмов и паремий было выявлено ассоциативное поле данного концепта, после чего был уточнен состав когнитивных признаков данного концепта в системе русского литературного языка [Сайгин 2013а].
В итоге на этом этапе анализа был определен 21 когнитивный признак данного концепта:
- нарушение действием, словом или мыслью воли Бога (поступок, противный закону Божию);
- нарушение религиозных предписаний, правил;
- состояние (чувство, ощущение) вины перед Богом;
- нарушение предписаний, правил нравственности;
- проступок, преступление;
- ошибка;
- состояние (чувство, ощущение) вины;
- порок, недостаток;
- беда, несчастье;
- состояние греховности = ощущение неправильности, предосудительности (своих действий);
- распутство;
- человеческая слабость;
- недостаток, изъян в состоянии вещи, в работе механизма, устройства;
- что-то плохое, неправильное;
- обман;
- раздражение, досада;
- грусть, печаль;
- воровство;
- умствование;
- бедность/богатство;
- о ком-то некрасивом, физически непривлекательном.
Уже на этом уровне анализа видно, что на 4 религиозных когнитивных признака приходится 17 внерелигиозных: очевидно, что в русском языке, который выражает представления «наивной картины мира», отражается прежде всего внерелигиозный, светский пласт понимания данного концепта. На этом фоне подтверждается предположение, выдвинутое в работе Л.Г. Пановой [Панова 2000], о тенденции к десакрализации концепта «грех» в русском языке.
В целом сегодня можно говорить о сосуществовании в национальном сознании двух пластов понимания греха - религиозного и внерелигиозного. Отмеченное несовпадение двух во многом противоположных интерпретаций, которое ведет к неполному и неточному пониманию светскими носителями языка этого понятия, составляет, на наш взгляд, главную особенность концептуального содержания концепта «грех» в современном мире.
190
Раздел II. Современные дискурсивные практики
Эти наблюдения подтверждает и следующий этап анализа, направленного на выявление семантических изменений концептуального содержания и смыслового объема концепта «грех» в русском языке последних лет. Для этого были использованы языковые данные Национального корпуса русского языка (НКРЯ) и наши собственные наблюдения над неформальной интернет-коммуникацией и непосредственной живой разговорной речью.
Анализ выявил определенное расхождение в языковой реализации концепта «грех» в зависимости от типа дискурсивной практики.
I. Религиозный дискурс / светские дискурсы. Первое различие проходит по линии «религиозный - светский дискурс», что вполне естественно для речевой реализации концепта подобного типа.
В дискурсе религиозного типа естественным образом реализуются когнитивные признаки концепта «грех» религиозного содержания, например:
'Нарушение действием, словом или мыслью воли Бога (поступок, противный закону Божию)':
Он пытался объяснить страждущим, что всё на земле происходит по Воле Божьей и за грехи человеческие (Интернет).
'Состояние (чувство, ощущение) вины перед Богом':
А это означает постоянный подвиг, постоянную борьбу с самим собой, с грехом, со всеми силами зла, какие только встречаются нам в жизни (митрополит Антоний (Блум). О молитве);
Покаяние не заключается в том, чтобы хладнокровно увидеть в себе грех и его принести Богу на исповеди; покаяние заключается в том, чтобы нас что-то так ударило в душу, что из наших глаз и из нашего сердца вырвались слёзы (митрополит Антоний (Блум). О покаянии).
Справедливости ради, надо отметить, что и в дискурсивных практиках светского типа (в публицистических, литературно-критических, научно-гуманитарных источниках и т. п.) могут быть отражены религиозные когнитивные признаки, например:
'Нарушение действием, словом или мыслью воли Бога (поступок, противный закону Божию)':
Спрашивается: чему тут радоваться, чем гордиться, если народу приходится делать за армию её дело, бросать, фигурально выражаясь, мастерок и брать на себя страшный грех убийства? - стыдиться этого надо по той простой причине, что если у государства никудышная армия, то это срам! (НКРЯ);
Алкоголизм - грех, который изменяет сознание, и перерастает в тяжелое заболевание», - считает гость «Прощеного воскресенья» (НКРЯ). 'Состояние (чувство, ощущение) вины перед Богом':
- Как ты думаешь, это грех - любить мужа больше, чем сына (НКРЯ). Но гораздо больший массив примеров в светском дискурсе отражает внерелигиозный пласт концептуального содержания концепта «грех»:
В.В. Сайгин
191
'Нарушение предписаний, правил нравственности':
Ребёнка с признаками тревожности не стоит обвинять во всех грехах, ведь зачастую он ни в чём не виноват (НКРЯ).
'Проступок, преступление':
Шеварднадзе обвиняют во многих грехах - стремлении протянуть время, чтобы дать боевикам осесть на «зимних квартирах», постоянных консультациях с лидерами бандгрупп, намерении при помощи боевиков решить «абхазский вопрос» (НКРЯ];
Что А. Т. Ф. предлагает ошибочную концепцию истории - не главное. Это малый грех (Интернет].
'Ошибка':
Да и Штепанек спасал ворота бесчисленное число раз, и его досадная ошибка - все-таки не смертельный грех (спортивный комментарий хоккейного матча).
'Беда, несчастье':
У нас же нефтянка как сыр в масле катается, но, как на грех, в ней грубо подорвано воспроизводство капитала (Интернет].
'Человеческая слабость':
Пока снег чистили, выпили, не спорю. Грех после рыбалки не выпить. Потом по домам пошли (Интернет];
Есть на мне грех - люблю с арбитрами поговорить (Интернет).
'Недостаток, изъян в состоянии вещи, в работе механизма, устройства':
Грех компьютера, или То, что непознаваемо (НКРЯ);
Картина его [Крачковского] даже грешит излишнею бледностью (НКРЯ).
'Что-то плохое, неправильное':
Все в трактире заговорили громче, задвигали над столом кружками - за такое важное дело не грех было хорошо выпить (НКРЯ).
'О ком-то некрасивом, физически непривлекательном':
Финские женщины страшны, как смертный грех (НКРЯ);
Мила Кунис без косметики страшна, как смертный грех (Интернет).
Определенная смысловая асимметрия между языковой реализацией концепта «грех» в религиозных и светских дискурсивных практиках проявляется и в том, что только в светских дискурсивных практиках (в основном публицистического или научного типа) встречается расширение сочетаемости концепта «грех», при котором происходит осмысление в терминах «греха» таких областей действительности, где раньше это понятие было неприменимо: финансовая, политическая, спортивная и другие сферы. На наш взгляд, подобные смысловые преобразования концепта «грех» представляют собой результат применения механизма «концептуальной метафоры» [Джонсон, Лакофф 2004].
Так, в обследованном материале из НКРЯ выявлены:
192
Раздел II. Современные дискурсивные практики
- финансовые грехи: Должникам приходится расплачиваться за чужие финансовые грехи;
- экономические грехи: «Первородный грех» белорусской экономики;
- политические грехи: Политические «грехи» большевизма, как источник сталинизма;
- грехи органов власти и чиновников: По словам источников в правительстве города, именно председатель Москомархитектуры должен принять на себя все грехи старой власти и просчеты градостроительной политики;
- национальные грехи: Есть национальные грехи... их очень много, между прочим;
- спортивные грехи: Правда ли, что нет в Казани греха тяжелее, чем проиграть соседям из Башкирии?;
- научные грехи: Исследование стволовых клеток грех или грех науки?;
- педагогические грехи: Лучше скажи мне что-нибудь приятное, я на смертном одре, отпусти мне педагогические грехи...;
- грехи искусства: Впоследствии выступать с органом стало необходимым для меня, а исполнение старинной музыки я считаю «очищением от вокальных грехов».
С одной стороны, эти семантические преобразования можно трактовать в духе продолжающейся тенденции к десакрализации концепта «грех» в современном русском языковом сознании. С другой стороны, стремление осмыслять в терминах «греха» самые разнообразные бытовые, светские проявления психологической, социальной и моральной жизни и даже неодушевленные предметы и артефакты может свидетельствовать о своеобразном «практическом идеализме» русского народа [Вежбицкая 1997], его антиутилитарных, этически окрашенных жизненных установках, проявившихся в русском языке.
II. Письменная речь / разговорная речь. Второе различие проходит по линии «письменные дискурсы - живой неформальный разговорный дискурс». К последнему мы условно относим и языковые данные так называемого неформального сегмента Рунета (формы, чаты, твиттеры, блоги и пр.]. Речь идет о том, что языковые факты живой разговорной речи свидетельствуют о таком любопытном явлении, как изменение коннотатив-но-оценочной сферы концепта «грех», а именно переосмысление традиционной для этого концепта негативной оценочности.
На базе сложившегося в светской культуре понимания греха как простительной человеческой слабости развивается положительная оце-ночность для некоторых видов греха: грех в определенных условиях может рассматриваться как нечто приятное, нечто хорошее, когда снимается его исконная трактовка в качестве разрушительного начала, несущего деструктивные тенденции. Это есть еще одно проявление отмеченного нами выше процесса десакрализации концепта «грех» в дискурсивных
В.В. Сайгин
193
практиках современной русской речи. Т.Б. Радбиль рассматривает явления подобного рода как «аномалии аксиологической сферы», или «аксиологические аномалии» [Радбиль 2006].
Справедливости ради, надо отметить, что данные случаи встречаются не только в примерах живой разговорной речи: они отчасти проникают и в письменные виды дискурсивных практик в силу проницаемости, подвижности границ между письменной и устной речью. Но все же наши наблюдения показывают, что главная среда бытования данных явлений - именно живой разговорный дискурс и неформальная интернеткоммуникация как его коррелят.
Изменения в сфере оценочности в обследованном материале связаны с двумя тенденциями: 1] выведение некоторых видов греха из сферы действия традиционной негативно-оценочной коннотированности; 2] приобретение некоторыми видами греха потенциальной положительно-оценочной коннотации.
1. Выведение концепта «грех» из сферы действия негативно-оценочной коннотированности. Этот процесс проявляется в синтаксической конструкции, где слово «грех» выступает в позиции предиката под действием модального оператора отрицания: ‘S - не грех'. Этот контекст позволяет диагностировать, что не является грехом для современного носителя языка.
Так, в число «не грехов» ожидаемо попадают:
- пьянство:
Усаживаясь в машину, молодой немец Халилович бросает приятелям: - Ну что, после второго места и по пивку не грех? (Интернет);
- эротика:
Как получилось, что в целомудренные 70-е Польша - страна со строгими религиозными взглядами - оказалась в авангарде эротического кинематографа? - Для католиков эротика - это не грех. В костеле супругов венчают именно для того, чтобы они этой самой эротикой занимались (НКРЯ);
- прелюбодеяние:
Но если ты влюблен, то прелюбодеяние - не грех (Интернет);
- блуд:
Встречаться с девушкой до свадьбы - это не грех (пример, записанный автором];
- цинизм:
Циничность - не грех, это зрелость ума и трезвость при взгляде на вещи (Интернет].
Есть примеры, когда в число «не грехов» попадают крайне тяжелые грехи, что считается говорящим допустимым при некоторых обстоятельствах:
- убийство:
- Если бы я убил Масхадова, я бы от этого не отказывался. Бандита убивать - это не грех. Я горд был бы заявлять, что убил международного террориста (НКРЯ].
194
Раздел II. Современные дискурсивные практики
- наркомания:
- Boris, ты пиши из африканских стран - может, и я соберусь за первоклассной дурью - это не грех (Интернет].
2. Приобретение концептом «грех» положительной оценочно-сти. Этот процесс проявляется в атрибутивной сочетаемости слова «грех» с качественными прилагательными с общеоценочной или частнооценочной семантикой - хороший, красивый, приятный, очаровательный, замечательный, любимый и пр.:
Красивый грех к себе манил... (Интернет);
Очаровательный маленький смертный грех (Интернет].
Эти контексты позволяют диагностировать некоторые виды греха, которые потенциально или реально могут положительно оцениваться носителем языка. Это, например, такие грехи, как тщеславие, прелюбодеяние, чревоугодие и пр.:
Тщеславие - мой любимый грех! (Интернет);
Любовь - приятный грех (Интернет);
Приятный грех чревоугодия (Интернет);
Видео для мобильного телефона. Приятный грех прелюбодеяния (Интернет).
Наши наблюдения над живой разговорной речью и неформальной средой интернет-коммуникации позволяют отчетливо увидеть, что приметой времени, отражающей современные реалии бездуховного общества потребления, выступают представления о том, что грех - это нормальное, а значит, простительное свойство всех людей, что это норма жизни. Грех также может мыслиться в терминах удовольствия как нечто приятное человеку.
Подводя итоги, также отметим, что концепт «грех» в дискурсивных практиках современной русской речи последних лет четко вписывается в общую картину десакрализации, «обмирщения», несерьезного, сниженного истолкования многих важнейших в духовном смысле понятий: так, некогда вполне серьезные, положительно отмеченные в церковной речи слова и выражения часто получают в обыденном языке пейоративную (отрицательную), ироничную, шутливую окраску: подвизаться, злачное место, благоверный, елейный голосок, избиение младенцев и т. п. Это отражает общую тенденцию к понижению ценностного регистра высоких понятий при переходе их из религиозной коммуникативной среды в светскую, характерную для большинства светских дискурсивных практик современной русской речи.
Список литературы
1. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. / отв. ред. и сост. М.А. Кронгауз. М.: Русские словари, 1997. 412 с.
2. Джонсон М., Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем / пер. с англ., вступ. ст. и прим. А.Н. Баранова. М.: Едиториал, 2004. 256 с.
В.В. Сайгин
195
3. Панова Л.Г. Грех как религиозный концепт (на примере русского слова «грех» и итальянского «peccato») // Логический анализ языка: Языки этики / отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко, Н.К. Рябцева. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 167-177.
4. Радбиль Т.Б. Языковая аномальность в русской речи: к проблеме типологии // Русский язык в научном освещении. 2006. № 1 (11). С. 77-100.
5. Радбиль Т.Б. О концепции изучения русского языкового менталитета // Русский язык в школе. 2011. № 3. С. 54-60.
6. Ручина Л.И., Горшкова Т.М. Словарь комбинированного типа как способ лексикографического описания концептосферы русской народной сказки // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 6-2. С. 130135.
7. Сайгин В.В. Когнитивные признаки и языковая экспликация концепта «грех» по данным русской фразеологии // Язык. Текст. Дискурс. Научный альманах Ставропольского отделения РАЛК / под общ. ред. проф. Г.Н. Манаенко. Вып. 11. Ставрополь: СКФУ, 2013. С. 201-206.
8. Сайгин В.В. Смысловое наполнение и семантическая структура концепта «грех» в современном русском языке (по данным толковых и этимологических словарей) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. № 3. Ч. 1. С. 421-426.
References
1. Wierzbicka A. Yazyk. Kultura. Poznanie [Language. Culture. Cognition], translated from English; chief ed. М.А. Krongauz. Moscow, Russkie slovari, 1997. 412 p.
2. Johnson M., Lakoff G. Metafory, kotorymi my zhivyom [Metaphors We Live by], translated from English, opening chapter and ref. by A.N. Baranova. Moscow, Editorial, 2004. 256 p.
3. Panova L.G. The sin as religious concept (on example of Russian word “grekh” and Italian word “peccato”) [Grekh kak religioznyi kontsept (na primere russkogo slova “grekh” i italyanskogo “peccato”)]. Logicheskyi analiz yazyka: Yazyki etiki [Logical analysis of language: Languages of ethics], chief ed. N.D. Arutyunova, Т.Е. Yanko, N.K. Ryabtsva Moscow, Jazyki russkoj kul'tury, 2000, pp. 167-177.
4. Radbil T.B. Language anomality in Russian speech: to the problem of typology [Yazykovaya anomalnost v russkoi rechi: k probleme tipologii]. Russkii yazyk v nauchnom osveshenii - Russian language in scientific elucidation, 2006, no. 1 (11), pp. 77-100.
5. Radbil T.B. On conception of study in russian language mentality [O kont-septsii izucheniya russkogo yazykovogo mentaliteta]. Russkii yazyk v shkole - Russian language in school, 2011, no. 3, pp. 54-60.
6. Ruchina L.I., Gorshkova T.M. The dictionary of combined type as way of lexicographical description of Russian folktales conceptual sphere [Slovar kombiniro-vannogo tipa kak sposob leksikograficheskogo opisaniya kontseptosfery russkoi narod-noi skazki]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo - Bulletin of Lobachevski State University of Nizhny Novgorod, 2011, no. 6-2, pp. 130-135.
7. Saygin V.V. The cognitive characteristics and language explication of the concept "sin" according to the data of Russian phraseology [Kognitivnye priznaki i yazykovaya eksplikatsiya kontsepta “grekh” po dannym russkoi frazeologii]. Yazyk.
196
Раздел II. Современные дискурсивные практики
Tekst. Diskurs: Nauchnyi almanakh Stavropolskogo otdeleniya RALK [Language. Text. Discourse. Scientific almanac of Stavropol Department of RALC]. Stavropol, 2013, vol.
11, pp. 201-206.
8. Saygin V.V. Sense extension and semantic structure of the concept "sin" in the modern Russian (according to the data of explanatory and etymological dictionaries) [Smyslovoe napolnenie i semanticheskaya struktura kontsepta “grekh” v sovremennom russkom yazyke (po dannym tolkovykh i etimologicheskikh slovarey)]. Vestnik Nizhe-gorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo - Bulletin of Lobachevski State University of Nizhny Novgorod, 2013, no. 3, part 1, pp. 421-426.
V.V. Saygin Nizhny Novgorod, Russia
LANGUAGE REALIZATION OF CONCEPT “GREKH” (“SIN”)
IN VARIOUS DISCURSIVE PRACTICES OF MODERN RUSSIAN SPEECH
The article deals with a problem of language realization of the Russian key cultural concept “grekh” (“sin”) in modern Russian speech. Firstly, we analyzed differences of linguistic represintation of this concept between religious and secular types of discourse, and, secondly, between written language and conversational speech (and informal segment of Internet-communication as its correlate). Semantic transformations in conceptual content and sense of concept “grekh” (“sin”) in speech practice of Russian native speakers in 2000-2010 are examined by means of analysis of the data of Russian National Corpus, informal part of Runet, the author’s own observations. The author comes to the conclusion of “desacralization of concept” which is interpreted as stylistic reduction of words expressed primordially high spiritual, religious and moral values. It reflecs one general tendency to reduce value of high concept while their transition from religious communicative medium into secular one.
Key words: cultural concept “grekh” (“sin”), discursive practices, desacralization, evaluation.
Сведения об авторе:
Сайгин Вадим Викторович, кандидат филологических наук, проректор по экономическому развитию и административно-хозяйственной работе Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского 603950, Россия, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23 E-mail: secretar@ahch.unn.ru
About the author:
Saygin Vadim Victorovich, Candidate of Philological Sciences, Vice-Rector for Administrative and Logistical Affairs N.I. Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod 23 Gagarina pr., Nizhny Novgorod, 603950, Russia
E-mail: secretar@ahch.unn.ru
Дата поступления статьи 29.06.2014
