CC BY
44
Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №5 (25)
УДК 328.34
И.А. Шкурихин
ОСОБЕННОСТЬ ЛЕГИТИМАЦИИ РЕШЕНИЙ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ РФ НА ПРИМЕРЕ РЕЗОНАНСНЫХ ЗАКОНОВ 2012 г.
Легитимация парламентских решений многими рассматривается как функция соблюдения легитимированных ранее законодательных процедур. Такой формальной легитимности в статье противопоставлена неформальная, коммуникативная легитимность. Процессы легитимации решений ГД РФ в 2012 г. рассмотрены в рамках трех контекстов парламентских обсуждений, относящихся ко второму чтению - формирование повестки, обсуждение поправок и выступления по мотивам голосования. Анализ фреймов парламентских коммуникаций в каждом из контекстов показал, что существует раскол по линии власть - оппозиция, который выражается в отказе от поиска компромиссных решений в ходе дискуссии с обеих сторон.
Ключевые слова: парламент, коммуникации, легитимность.
Общеизвестно, что избрание нового состава Государственной думы РФ в декабре 2011 г. было встречено массовыми акциями протеста, связанными с недоверием россиян к подсчету голосов. В глазах значительной части общества избранные депутаты получили власть нечестно, что подрывает легитимность любых принимаемых Думой решений. Тем не менее в таких условиях депутаты от четырех прошедших в Думу партий не сложили своих полномочий, а приступили к процессу законотворчества. В связи с этим нас будет интересовать вопрос: каким образом депутаты в ходе парламентских дискуссий обосновывают легитимность принимаемых законов?
Согласно формальным правилам парламентской процедуры для легитимации большинства законов в Государственной думе требуется набрать простое большинство голосов. Но помимо формальной легитимации (которой, как в случае выборов, оказалось недостаточно), необходимо придать закону политический вес. Это достигается посредством тщательной, основательной аргументации и поддержки со стороны всех или большинства заинтересованных групп. Характер «неформальной легитимации» лучше всего можно проследить на примере принятия спорных, неоднозначных законов. В 2012 г. наибольшие разногласия, неоднозначное восприятие в обществе вызвали четыре закона: «О клевете», «О митингах», «Об иностранных агентах», «О цензуре в Интернете». Все законы были приняты в июне - июле 2012 г. на фоне обострившегося конфликта между институализированной верховной властью (в мае состоялась инаугурация В. Путина и был определен состав Правительства РФ) и несистемной оппозицией. Комментируя логику принятых законов, известный телеведущий Владимир Познер написал
в своем блоге: «Я бы позволил себе сказать, что все законы, принятые в последнее время Государственной думой, - при внешней корректности - на самом деле, по сути, являются репрессивными: они принимаются из расчета полной подчиненности судов исполнительной власти» [1]. Значительная часть интернет-сообщества, участники проте-стных акций 2011-2012 гг., безусловно, разделяют эту точку зрения. Очевидно, что и депутатам Государственной думы было известно об этих умонастроениях, и в своих аргументах за и против принимаемых законов они вынуждены были учитывать позицию общественности.
Мы будем анализировать язык парламентских дискуссий с точки зрения его концептуальнокогнитивных рамок, или фреймов. Согласно Т. ван Дейку, фрейм - это общее, конвенциональное знание, организованное вокруг некоторого концепта [2. С. 16]. Фреймы парламентской коммуникации позволяют интерпретировать речевые акты депутатов и являются важнейшими условиями для правильного и успешного использования языка в парламентском общении [2. С. 18]. В нашем случае успешность понимается как придание закону большего политического веса и легитимности.
С учетом объема работы мы вынуждены ограничить спектр изучения процедур обсуждения законопроектов до второго чтения. Ввиду того, что обсуждение концепций законопроектов в первом чтении и формальное их утверждение в третьем вызывают меньший уровень политического противостояния, из нашего поля зрения не выпадут вопросы легитимации принимаемых решений. В ходе второго чтения депутаты сталкиваются с тремя коммуникативными ситуациями: определения повестки дня, рассмотрения поправок и выступления по мотивам голосования. Наш даль-
нейший анализ будет посвящен выявлению фреймов, управляющих коммуникациями депутатов в обозначенных ситуациях.
Определение повестки дня. Депутаты от оппозиционных фракций при рассмотрении резонансных законопроектов выступали с предложениями убрать их из повестки или перенести на другой срок. Для этого они использовали достаточно широкий круг аргументов: неподготовленность проекта закона, изменение его концепции ко второму чтению, недостаточно широкое обсуждение с общественностью и заинтересованными сторонами, опасность их для общества и для авторитета государственной власти. Аргументы против рассмотрения законопроекта, как правило, не находили отклика у представителей партии власти, в связи с чем уместна ирония депутата от «Справедливой России» Д. Гудкова «Я, конечно, поддерживаю предложение исключить из повестки пункт 58, но, если вдруг палата не поддержит это решение...» [3]. Парламентское большинство не вступает в дискуссию по повестке, а утверждает свою позицию посредством голосования. Из рассмотренных кейсов только один раз партия власти поддержала инициативу оппозиции: когда
Д. Г. Гудков предложил передвинуть рассмотрение вопроса «о митингах» на более раннее время в связи с огромным числом (более 400) поправок, которые предстояло обсудить. В ответ на это председатель комитета по конституционному законодательству и государственному строительству депутат от фракции «Единая Россия» В.Н. Плигин признал это предложение конструктивным и попросил Думу поддержать [3]. Таким образом, этот фрейм можно охарактеризовать следующим образом: партия власти слушает предложения оппозиции, но в 99% случаев не принимает их. В этом фрейме преобладает формальная легитимация повестки.
Обсуждение поправок. Во втором чтении обсуждаются поправки к законопроекту. Участие в обсуждении согласно Регламенту и на практике принимают только авторы поправок и председатель ответственного комитета. В результате все обсуждение сводится к комментированию председателем комитета предложений от депутатов. Вне зависимости от качества предлагаемой аргументации депутаты практически в 100% случаев поддерживают позицию комитета. Особо хочется выделить два случая противостояния: О.А. Нилов против П.В. Крашенникова по законопроекту «О клевете» и И.В.Пономарев против Я.Е. Нилова в обсуждении закона «Об иностранных агентах». В
первом случае встал вопрос о горизонте применения закона [4]:
О.Нилов (СР): «Уважаемые коллеги, я, когда выступал по этому закону, уже критиковал позицию авторов: они решили побороться с ложью, но только с самой незначительной её частью - с клеветой, которая порочит честь, достоинство конкретного лица, подрывает его репутацию. Естественно, я не соглашаюсь с этим, я предлагаю бороться в первую очередь с ложью, которая подрывает репутацию власти, а значит, и государства, с ложью, которая звучит из уст самой власти...»
П. Крашенников (ЕР): «Вы предлагаете слово "клевета" заменить на "ложь", и тогда будет: ложь - это ложные сведения. Замечательно! Все вы знаете, что у нас в праве используется термин "ложные сведения", а "ложь" - это немножко более ёмкое выражение, и в юриспруденции оно, в общем-то, как я уже сказал, не используется».
Ответ председателя комитета отвергает предложение депутата от «Справедливой России» по формальному признаку - его отсутствия в современной юриспруденции. При этом не принимаются во внимание те проблемы, на которые в дальнейшем указал автор поправки (ложь, приводящая к потерям из госбюджета, к искажению народной воли при оглашении результатов выборов и др.), и право законодателей вводить новые понятия. По обсуждению нескольких связанных друг с другом поправок О.Нилов сделал вполне корректное замечание своему оппоненту: «Павел Владимирович, как вы отвечаете?! Я вас спрашиваю про одно -вы отвечаете про другое!» [4], на что
П. Крашенников никак не отреагировал. Парадокс ситуации в том, что каждую из поправок О. Нилова поддерживало более 100 депутатов, но ни вступить в полноценную дискуссию, ни повлиять на исход голосования они фактически не могут.
Спор о понятиях возник также в дискуссии между И. Пономаревым и Я. Ниловым. Нужно отметить, что перед тем, как началась очная дискуссия между Ниловым и Пономаревым, депутат Б.С. Кашин (КПРФ) указал на проблему с терминологией [5]:
«Я думаю, не один я в детстве любил читать книжки про чекистов, и была очень неплохая книга про приключения майора Пронина, так вот там был интересный такой персонаж - майор Пронин, который всё время искал иностранных агентов, однако кончилось всё это, к сожалению, тем, что про Пронина стали рассказывать анекдоты».
И.А. Шкурихин
Ответ Нилова был следующим:
«В Российской Федерации существует и широко применяется как в законодательстве, так и в повседневной жизни, понятие "агент" - вы знаете, есть и ритуальные агенты, и рекламные агенты, и транспортные агенты. Ну, и моё личное убеждение: негативный оттенок, о котором вы говорите и который якобы имеет термин "иностранный агент", - всё это предрассудки периода холодной войны и советского прошлого, от которых надо потихонечку отходить».
Очевидно, что уже при ответе на первое замечание аргументы председателя комитета выглядят неубедительно: историко-культурные
ассоциации со словосочетанием «иностранный агент» представляются более сильным фактором формирования общественного мнения, чем законодательство. А в повседневной жизни большинства россиян намного вероятнее будет работать стереотипное, а не логически стройное мышление. Возможно, потому Нилов смягчил свою позицию: «Ну, и мое личное убеждение», т.е. нет притязания на представление общественных взглядов; «надо потихонечку отходить», т. е. автор признает, что от этих предрассудков можно уйти, но не скоро. Тем не менее поправка была отклонена. Далее возник спор по поводу реестров НКО [5]:
И. Пономарев: «Мы считаем, что создание каких-то особых реестров, в которых должна регистрироваться организация в качестве иностранного агента, является недопустимой дискриминацией участников гражданского общества...»
Я. Нилов: «По мнению комитета, организации, которые получают внешнее финансирование и занимаются политической деятельностью на территории страны, являются организациями, обладающими особым статусом, и в связи с этим концепцией, которая была принята при рассмотрении законопроекта в первом чтении, подразумевается ведение подобного реестра, поэтому ваша поправка не созвучна с концепцией законопроекта. Комитет предлагает её отклонить».
Ответ Нилова не опровергает тезиса о дискриминационной функции реестра. В целом ряде дальнейших поправок Пономарев указывает на элементы такой дискредитации в виде дополнительной и более частотной отчетности, самоунижения в СМИ, давления со стороны правоохранительных органов в форме внеплановых проверок, возможности без суда приостановить деятельность и т. д. Все пункты достойны самых серьезных дебатов, но обсуждение ограничивается аргумента-
ми Нилова, которые, как минимум, не более убедительны, чем аргументы Пономарева.
Обобщая анализ фрейма обсуждения поправок, можно заключить, что в ходе такого обсуждения теряется довольно много сильных аргументов, а поскольку большинство из них предлагается депутатами от парламентской оппозиции, то это свидетельствует о ригидности фракции «Единая Россия». На этот факт обратил внимание и сам участник дискуссии: выступая по мотивам голосования, И. Пономарев заявил, что «депутаты "Единой России", которые сидят в этом зале, абсолютно не слушают и никак не реагируют на ход обсуждения» [5].
Выступления по мотивам голосования. Эта процедура осуществляется перед голосованием по законопроекту в третьем и окончательном чтении и предполагает выражение консолидированной позиции парламентских групп по всему законопроекту в целом. Из выступлений депутатов, представляющих позиции фракций, очевидно, что они опираются на решение фракции, принятое до заседания. Такой подход применяется и в других парламентских системах, считающихся образцами парламентаризма (в частности, в Бундестаге). Но у него есть большой недостаток, который состоит в том, что при принятии законодательного решения фактически не учитывается аргументация, предлагаемая в ходе второго чтения.
В рамках этого подхода легитимность принимаемых решений может рассматриваться как нахождение компромиссов между политическими группами. Практика обсуждения рассматриваемых четырех законов показала, что, несмотря на то, что законы «о клевете» и «о митингах» не были поддержаны ЛДПР и резко отрицательное отношение к ним выразили КПРФ и «Справедливая Россия», тем не менее были приняты без дополнительных обсуждений. На грубый силовой подход фракции «Единой России» оппозиционеры отвечают речевой агрессией:
По закону «О митингах» [3]:
А.Е. Локоть (КПРФ): «Вы знаете, есть такая традиция в последнее время, плохая традиция: у каждого созыва Государственной думы... вернее, у фракции большинства в каждом созыве Государственной думы есть своя чёрная метка».
С.В. Иванов (ЛДПР): «Всё, что мы с вами обсуждали на протяжении многих часов, - это фобия, фобия "Единой России", которая испугалась протестных настроений».
С.М. Миронов (СР): «Потому что то, что сегодня делаете вы, господа "единороссы", - это
плевок в наш народ накануне большого праздника - Дня России. Хороший подарочек вы подготовили, потому что иначе как устрашением народа, затыканием рта народу этот одиозный законопроект назвать нельзя».
По закону «О клевете»:
Б.С. Кашин (КПРФ): «К сожалению, вот из этой тяжёлой ситуации кремлёвская администрация нашла самый неправильный выход - выход с помощью репрессий и запугивания оппозиции. Мы видим, что комплексно реализуется очень примитивная стратегия устрашения: у нас арестовывают участников демонстраций и заодно премируют полицейских, у нас угрожают депутатам, снимают с них неприкосновенность, у нас уходит от ответственности тот, кто, собственно, и осуществлял эту фальсификацию, - и вся эта программа реализуется, к сожалению, через парламент, который за один день готов проштамповать пока любой документ, - вот так вы сделали вывод из прошедшего кризиса!»
И.В. Пономарев (СР): «Ради кого вообще принимается этот закон - ради простых людей? Убеждён абсолютно, что это не так, ведь мы прекрасно понимаем, каким образом работают наши суды и кто будет в первую очередь обвинён в клевете: тот, кто пойдёт говорить про чиновника, что он недобросовестно выполняет свои обязанности, тот, кто будет говорить про судью, что он неправедно судит, тот, кто будет говорить про "единоросса", что он жулик и вор, -вот кого прежде всего поведут в суд».
По закону «Об иностранных агентах»:
И.В. Пономарев (СР): «Честно говоря, вообще непонятно, зачем мы тут сидим (шум в зале), непонятно, зачем мы приходим на пленарные заседания, зачем мы сотрясаем этот воздух. (Сильный шум в зале.) Зачем мы выдвигаем аргументы друг другу, если мы их не собираемся никаким образом учитывать, если партия власти как проводит свою линию, так её и реализует?»
Такими выступлениями, оппозиционеры публично демонстрируют ущербность законов, показывая обществу, что их принятие ущемляет народные интересы, а вся ответственность переносится на партию власти. Показательно в этом смысле высказывание Г. В. Гудкова: «Поправка номер 1 - это то, что "Единая Россия" боится авторства. Мы предлагаем добавить авторство, и пусть "Единая Россия" отвечает за весь этот закон перед народом» [5]. Его лейтмотив относится практически ко всем рассмотренным законопроектам, кроме закона «О цензуре в Интернете», где депутаты проявили редкое единодушие [6].
89
Основной фрейм, функционирующий на этом уровне, для оппозиции - «вы (партия власти) принимаете закон - вы за него и отвечайте», а для партии власти - «мы обсуждали закон свободно и открыто, соблюдали Регламент в ходе обсуждения - значит, все правильно». Партия большинства, очевидно, опирается на внешнюю, формальную легитимацию, на создание видимости дискур-сивности парламентских процедур.
Заключение. Анализ парламентских дискуссий по резонансным законам 2012 г. показал наличие политического раскола внутри Государственной думы по линии власть - оппозиция. Этот раскол проявляется во всех трех рассмотренных нами коммуникативных ситуациях: в обсуждении повестки дня власть не прислушивается к мнениям оппозиции, во время обсуждения поправок бездумно поддерживает председателя комитета, а при обосновании мотивов голосования фактически не замечает пропасти разногласий, которые не удалось преодолеть посредством обсуждений. В связи с этим мы можем констатировать, что российские парламентарии мало заботятся о неформальной легитимации законов, что является крайне опасной и рискованной в плане дальнейшего развития парламентаризма позицией.
ЛИТЕРАТУРА
1. Познер В. Все законы, принятые в последнее время Госдумой, - репрессивные (опубликовано 18 июля 2012 г.): Сайт РБК. Режим доступа: http://top.rbc.ru/ politics/18/ 07/ 2012/ 660514.shtml.
2. Дейк Т. ван. Контекст и познание. Фреймы знаний и понимание речевых актов // Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 2000. С. 12-41.
3. Стенограмма обсуждения проекта Федерального закона N° 70631-6 «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (в части уточнения порядка организации и проведения публичных мероприятий, прав, обязанностей и ответственности организаторов и участников публичных мероприятий). Пленарное заседание Государственной думы РФ, от 5.06.12. Режим доступа: http://www.cir.ru/docs/ duma/302 / 2511213 (свободный).
4. Стенограмма обсуждения проекта Федерального закона N 106999-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в части усиления ответственности за нарушение конституционных прав граждан). Пленарное заседание Государственной Думы РФ, от 13.07.12. Режим доступа: http://www.cir.ru/docs/duma/302/2531119 (свободный).
5. Стенограмма обсуждения проекта Федерального закона N 102766-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента». Пленарное заседание Государственной Думы РФ, от 13.07.12. Режим доступа: http://www.cir.ru/docs/duma/302/2531105 (свободный).
6. Стенограмма обсуждения проекта Федерального закона N 89417-6 "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" (в части ограничения доступа к информации в сети Интернет). Пленарное заседание Государственной Думы РФ, от 11.07.12. Режим доступа: http://www.cir.ru/ docs/ duma/ 302/2528302 (свободный).
