CC BY
39УДК 81-119:2 С.И. Шамарова
Основные задачи, проблемы и направления теолингвистики
Уфимский государственный университет экономики и сервиса; shamarova@list.ru
В статье рассматриваются и обосновываются цель, основные задачи, проблемы и направления для возрождения и утверждения теолингвистики как основополагающей науки, а также ее метаязыка, религиозного или благочестивого, необходимость дифференциации светских и церковных значений слов.
Ключевые слова: теоним, паратеоним, лингвистический фидеизм, историческая теолингвистика, благочестивый язык.
The article presents and substantiates the aim, basic objectives, problems and trends of theolinguistics in order to revive and develop it as a mainframe science as well as its metalanguage - religious or devotional, necessity of differentiating secular and ecclesiastic word meanings.
Keywords: a theonym, a paratheonym, linguistic fideism, historical theolinguistics, a devotional language.
В конце XX и начале XXI в. различные проблемы теолингвистики, такие, как религиозный язык, библейский язык и его многочисленная терминология и дефиниции, профетический язык, литургический язык, язык эортологии, гомилетики и доксологии, находятся в центре повышенного внимания и интереса у лингвистов-филологов в отечественном и зарубежном языкознании. Мы также выдвигаем проблему синкретизма и недифференцированного употребления религиозных и нерелигиозных значений многих слов. Вслед за А.К. Гадомским мы считаем, что теолингвистика (греч. theos "Бог" и лат. lingua "язык") - это "наука, возникшая на стыке языка и религии и исследующая проявления религии, которые закрепились и отразились в языке; раздел языкознания, который занимается исследованием религиозного языка в узком и широком понимании этого термина" [1, с. 290]. Мы считаем, что в основе теолингвистики должен лежать принцип лингвистического фидеизма (от лат. fides "вера"), т. е. вера не только в саму теолингвистику как церковно-богословскую область языкознания, но и в саму теологию, т. е. церковное богословие посредством веры во Всевышнего-Творца, основываясь на данных тех знаний, которые оно накопило за свой богатейший опыт существования в истории и культуре человечества. Термин "теоним" (по аналогии с терминами: зоо-ним, этноним, топоним и т. п.) - это языковая единица, выражающая не только понятие "Бог, божество", но и все церковно-религиозные понятия в релевантной концептосфе-ре. По мнению основоположника теолингвистики на Западе Ж.-П. ван Ноппэна, «"теология" для лингвиста - это "грамматика" слова, учения о Боге, наука о дискурсе, чьим объектом является Бог как слово, а не бытие (Burke 1962: 2; Bell 1968: 176-7; McCor-mack 1970; Crystal 1974: 22; Neslin 1976: 3)... Слова, используются большей частью в религии - это те слова, чье подлинное значение почти полностью потеряно и чье влияние на человеческий ум почти ничтожно. Такие слова должны быть заново возрождены. Существует только один способ восстановить их первоначальное значение и силу; а именно, спросить самих себя, что значат эти слова для нашей жизни. могут ли они нести что-то важное для нас» [2, с. 94-95]. При изучении и сравнении этимологии многих слов в древних и современных языках можно столкнуться с совершенно неожиданными концептуально-семантическими трансформациями, в основном связанными с религиозными верованиями людей. Ярко выраженная тенденция к секуляризации, т. е. отдаление и несоблюдение канонов религии и церкви во всех областях общества и в т. ч. в языке, неизбежно привела к лексической секуляризации. Очень часто исконным первоначальным значением слова является церковно-религиозное, которое оказалось либо вытесненным из употребления новым светским значением, либо из основного
значения перешло в разряд периферийно-узуального значения с пометкой в словарной статье как церковная терминология, либо, оставаясь церковно-религиозным термином, в результате процесса грамматикализации изменилось его денотативное значение. В древних языках слова имели только церковно-религиозное денотативное значение, а в современном языке это значение либо совсем вышло из употребления, либо это же слово приобрело новые нерелигиозные значения. Например, поразительным, на первый взгляд, совпадением являются одинаковые по звучанию, но разные по этимологии английское слово God "Всевышний-Творец" и русское слово год. Исторические данные свидетельствуют о том, что это, возможно, является одним и тем же словом, которое образовало транслитерированный вариант - год, представляющий собой антибожественное заимствование из англосаксонского языка, так как англосаксы намного раньше приняли христианство (в V в.), чем древние славяне (в 988 г.) «Биармийцы (современное название - пермийцы) населяли страну на берегах Белого моря, к северо-западу от реки Двины. Англосаксонский король Альфред называл их беормами, в то время как исландские историки называли их биармийцы, а русские - пермяками. В Средние века скандинавские пираты дали название Пермия целой стране между Белым морем и Уралом. В "Англосаксонской версии" Оросия упоминается о том, что финны и биармийцы говорили почти на одном и том же языке» [3, с. 86]. Поэтому, вероятнее всего, что именно этот народ явился посредническим, транзитивным звеном между англосаксами и древними славянами, через которых могли заимствоваться и распространяться многие слова только уже в искаженном смысловом употреблении в зависимости от контекста и в том числе эта "инфекционная" фонетическая калька слова год. Это "инфекционное" заимствование привело к лексической греховности, т. е. словоблудию и богохульству, что недопустимо в любом языке. Таким образом, можно предположить, что слова-омофоны год и God условно являются историческими, международными, фонетическими вариантами одного слова God "Господь-Вседержитель". Аналогичную ситуацию можно наблюдать при исследовании этимологии английских слов good "хороший" и "добро, благо" и русских слов, "годный, пригодный, угодить". В этимологическом словаре У. Скита good восходит к прагерманскому типу *godoz - god, образованному от *gad "соответствовать, подходить". Кроме того, древнеанг. god соответствует древнесаксонскому и древнефризскому god, древневерхненем. guot, среднеанг. good, gode, голланд. goed, нем. gut, датскому и швед. god, исландскому gothr и готскому gods, goths. Можно предположить, что все эти слова (God, good, год, годный, угодить) этимологически и семантически взаимосвязаны и восходят к одному общему слову языческого происхождения Gad или god - названию божества, согласно протоханаанским надписям и карфагенским и финикийским именам, которому поклонялись многие народы в доизральские времена, т. е. в основе этих слов лежат языческие верования людей в сверхъестественную силу [4, с. 169-170].
Целью теолингвистики является установление посреднической связи, промежуточного звена, с одной стороны, между религией, церковью и обществом, государством, а с другой стороны, между лингвистикой и теологией. Цель определяет следующие задачи: 1) исследование этимологии и развития церковно-религиозной лексики; 2) пропа-гандирование правильного, близкого к подлинному значению употребления релевантной лексики как в церковно-религиозной сфере, так и в светском лексиконе; 3) просветительская, разъяснительная работа среди населения совместно со священнослужителями по вопросам, связанным со Священным Писанием, а также различной церковно-религиозной терминологией; 4) организация лингвистических семинаров среди священнослужителей; 5) критическое рецензирование всех материалов и публикаций, связанных с религией и церковью (правильное употребление терминов, толкование слов и концептов, цитирование Священного Писания и его толкование); 6) подготовка спе-циалистов-теолингвистов, которые будут ревностно оберегать церковно-религиозный язык от явления лексической секуляризации, синкретизма и слияния религиозных и не-
религиозных значений слов, очищать его уникальный статус божественной лексики от любого осквернения и лексической греховности; 7) координирование и систематизация релевантной смежной терминологии из смежных научных дисциплин (психолингвистики, паралингвистики, религиоведения, истории и философии, антропологии); 8) проведение миссионерской деятельности среди населения в сельской местности и в малых городах, где мало или нет церквей; 9) подготовка специалистов-лингвосекто-логов, которые будут заниматься изучением сектантской литературы, ее критическим рецензированием и разъяснительной работой среди населения; 10) создание высшего учебного заведения по теолингвистике - потенциального Духовного центра, которое смогло бы координировать работу всех Духовных организаций (Благотворительных фондов, Красного Креста и т. п.) и оказывать им содействие; 11) перспективное создание в каждом светском учреждении силами теолингвистов теолингвистической секции (кружка) - базы для церковно-воскресной школы. Априори теолингвистика является глубоко исторической и божественной, так как своими корнями она уходит в далекое прошлое, выявляя наитеснейшую связь между языкознанием, литературой и религией (церковью). Можно выделить историческую теолингвистику, которая изучает непосредственно историю и философию религии и языка, прослеживает закономерности и этапы становления и развития религиозного языка и церковно-религиозной лексики, а также архетипа - базисного элемента религии, формирующего устойчивые модели религиозного мышления и поведения в диахронии. Соответственно неисторическая, т. е. современная теолингвистика изучает процессы взаимодействия религии (церкви) и языка на современном этапе в синхронии.
Объектом теолингвистики является религиозный или благочестивый язык как метаязык или праязык любого литературного национального языка, т. к. «вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» [5, 190/1]. Нам бы хотелось изложить наше понимание религиозного языка как благочестивого. Если посмотреть на этимологию слова религия, то оно говорит само за себя (от лат. religio "благочестие, святость"). Поэтому правильнее говорить не религия, а благочестие, так как само слово религия вызывает слишком одиозные ассоциации из-за релевантных культурно-исторических факторов. Иными словами, мы можем сказать: религиозный язык - это благочестивый язык или святой (сакральный) язык. Мы считаем, что следует приложить максимум усилий для введения и популяризации термина "благочестивый язык" вместо термина "религиозный язык", т. к. благодаря доминирующему атеистическому мировоззрению в сознании современного человека в отношении к религии и церкви остался на ассоциативном уровне стереотип с явно отрицательной коннотацией "табу", как нечто устаревшее, ненужное, непонятное. Поэтому мы предлагаем как можно чаще в качестве синонимов-эквивалентов слова "религия" употреблять слова "благочестие" и "святость". Термин "благочестивый или святой язык" на ассоциативном уровне однозначно вызывает в сознании человека стереотип с явно положительной коннотацией. Соответствующий стимул и стремление к познанию и овладению подобным языком приводит к постепенному стиранию и нивелировке границ неизвестного, непонятного, недоступного между религиозным и нерелигиозным языками с постепенным изменением отрицательного стереотипа на положительный. Подобная замена постепенно сформирует новый тип социально-культурологических отношений между людьми в обществе, т. к. фактически концепт "религиозный человек" означает "благочестивый человек" или "святой человек", что является наивысшим критерием оценки нравственно-духовных ценностей в рамках аксиологии. Благодаря этому религиозный, т. е. благочестивый или святой, язык может и должен стать языковым идеалом, эталоном для подражания и совершенства, языком людей глубокой нравственности и духовности, языком образованнейших людей.
Таким образом, религиозный или благочестивый язык может и должен стать метаязыком не только теолингвистики и лингвистики (социолингвистики, этнолингвистики, этнопсихолингвистики), религиоведения, философии и богословия, но и культуроло-
гии, культурантропологии и лингвокультурологии. Мы считаем, что необходимо наложить табу на искаженное и неправильное употребление церковно-религиозной лексики. Церковнослужители должны проводить просветительскую, разъяснительную работу среди населения. Мы, лингвисты и филологи, обязаны им в этом помогать. Только совместными усилиями будет возможно очистить наш прекрасный богатейший русский язык от искаженного и неправильного употребления слов и утвердить особый статус чистоты и неприкосновенности церковно-религиозной лексики - основы благочестивого, святого языка. Мы согласны с известным бельгийским лингвистом Ж.-П. ван Ноппэном, который в своей статье, посвященной критической теолингвисти-ке и коммуникативной честности, подчеркивает, что необходимо осуждать искаженное употребление религиозных идиом в политических целях, и говорит о «критическом подходе, который является частью той полезной роли, которую лингвисты могут играть в современном обществе и которые могут предоставить людям необходимую языковую осознанность, чтобы бросить критический взгляд на словесную вселенную, в которой они живут. И если правильно употреблять религиозный язык, .то пусть это не будет язык, который судит, разделяет или исключает, ... а язык, который меняет сердца, язык, который меняет мир в лучшую сторону» [6, с. 10]. На наш взгляд, необходимо четко и строго соблюдать дифференциацию и релевантное употребление религиозных и нерелигиозных терминов. Лучше совсем отказаться от их использования в светском нерелигиозном контексте, оставив за ними особый приоритетный статус, чем употреблять их неправильно или всуе, заведомо совершая лексическую греховность словоблудия. В итоге все это приводит к явлению концептуально-лексического атеизма и неоязычества. Главными направлениями теолингвистики и теологии являются следующие научные разделы: лингворелигиоведение (язык и религия); эортология (номинации церковных праздников); гомилетика (номинации проповедей); литургика (номинации богослужения); доксология (номинации славословия) является частью литургики; лингво-культурология (априори в основе культуры должна лежать религия, ведомая высшими силами добра и света); этнолингвистика и этнопсихолингвистика; социолингвистика; теография (пространство, общение, Бог); паратеолингвистика, т. е. раздел теолингви-стики, который изучает парарелигиозный язык или подъязык в двух дискурсах: 1) в рамках паралингвистики (кинетики и просодики), сюда же относится обет молчания (в монашестве); 2) с позиции богословия и религиоведения. Единицей паратеолингвисти-ки является паратеоним (по аналогии с теонимом) - номинации, выражающие околорелигиозные и псевдоцерковные понятия. К паратеолингвистике относится лингвосекто-логия (околорелигиозные и псевдоцерковные номинации в области сектантства и сектантской литературы). В работе В.А. Масловой "Лингвокультурология" подчеркивается тесная взаимосвязь между лингвокультурологией, этнолингвистикой, этнопсихолин-гвистикой и социолингвистикой. В.Н. Телия считает лингвокультурологию разделом этнолингвистики. Социолингвистика исследует взаимоотношения между языком и обществом (в том числе язык и церковь), этнолингвистика изучает связи языка с культурой, народными обычаями, социальной структурой общества или нации (в т. ч. и институт церкви), в то время как этнопсихолингвистика устанавливает, как в речевой деятельности проявляются элементы поведения, связанные с определенной традицией (т. е. видна связь с этикой и духовностью). Лингвокультурология исследует исторические и современные языковые факты сквозь призму духовной культуры (т. е. опять духовность) [7, с. 9-12]. Вспомним, что априори слово культура имеет латинское со1еге, что означает "возделывание, обработка, воспитание, образование, поклонение, почитание, культ". И прежде всего религиозный культ. Культура - это часть религии, а религия - это часть культуры, т. е. взаимосвязанные и взаимообусловленные категории. На основании вышеизложенных фактов мы считаем, что все разделы языкознания, рассмотренные выше, являются самостоятельными направлениями теолингвистики с принципиальными различиями между собой, в то время как само языкознание также
фактически возникло с помощью теологии (благодаря древнеиндийским священным гимнам - ведам). В работах В.И. Постоваловой рассматриваются вопросы, связанные с религиозными концептами и теолингвистикой в эпистемологическом аспекте. Автор предлагает выделить в качестве раздела теолингвистики лингвотеокультурологию, направленную на изучение взаимосвязи языка и конфессиональной культуры, а также лингвистическую теоконцептологию, посвященную изучению религиозных концептов в духовном мире человека [8, с. 1-2]. Постовалова использует новые термины при религиозном интегрированном подходе - теолингвостилистика и теоантропология (термин С.Л. Франка), так как «антропология по своей сущности есть теоантропология». По ее мнению, одной из важнейших задач теолингвистики является «аналитическое описание опытов изучения соотношения языка и религии в истории богословской, религиозно-философской и научно-лингвистической мысли...». Она пишет о теолингвисти-ческом анализе, под которым понимается «комплексный, гуманитарный метод изучения "проявлений религии, которые закрепились и отразились в языке", а также собственно языковых особенностей религиозного текста в целях постижения его сущностного смысла» [9, с. 46]. В качестве главного принципа мировидения для теолингвистики выступает восприятие языка как духовной реальности. Постовалова предлагает рассматривать тео-лингвистический союз языка и религии то в более теолингвистическом, то в более лин-гвотеологическом виде, т. е. проводить конфессиональные и лингвистические исследования отдельно друг от друга. Мы согласны с ней в том, что теолингвистика может и должна стать лингвистикой нового типа и нового направления [9, с. 14-18].
Литература
1. Гадомский А.К. Религиозный язык - теолингвистика - языкознание // Ученые записки Таврического национального университета. Филология. - Т. 20 (59), № 1 - Симферополь: ТНУ, 2007. - С. 287-292.
2. Van Noppen J.-P. Spatial theography. A study in linguistic expression and communication in contemporary British popular theology. Ph.D. Diss. Universite Libre de Bruxelles, 1980. - 557 p.
3. Bosworth J., Toller T.N. An Anglo-Saxon Dictionary. - New York, 1991. - 1302 p.
4. Шамарова С.И. Об этимологических и лексических трансформациях в области теолингвистики // Инновации и перспективы сервиса. Сб. статей VIII межд. научно-технической конференции. Ч. 1. - Уфа: УГАЭС, 2011. - С. 169-174.
5. Новый Завет. Евангелие от Иоанна. - Международный издательский центр православной литературы, 1994. - 548 с.
6. Noppen van J.-P. From theolinguistics to critical theolinguistics: the case for communicative probity/URL: http://www.jpvannoppen.tk. Дата обращения: 01.07.11 г.
7. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию: учебное пособие.- М.: Наследие, 1997. - 208 с.
8. Постовалова В.И. Религиозные концепты в теолингвистическом представлении // Хрестоматия теолингвистики. Т. 2 / под ред. А.К. Гадомского и К. Кончаревич. - Бео-град (Сербия): Университет у Београду - Православни богословски факултет, 2012. -С. 1-12.
9. Постовалова В.И. Теолингвистика в современном гуманитарном познании: истоки, основные идеи и направления // Magister Dixit. - 2012. - № 4 (12), URL: http: //md.islu.ru.
Поступила в редакцию 15.01.2013 г.
