CC BY
12
ОСНОВНЫЕ УСТАНОВКИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА КНР
НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Киреев Алексей Александрович
д.и.н., проф. кафедры всеобщей истории БГПУ, г. Благовещенск
Внешнеполитическая деятельность Китайской народной республики на современном этапе говорит об глубинных переменах в идеологических и политических концепциях китайского общества. Особенно это характерно в отношении участия КНР в различных международных организаций и интеграционных процессах. Эти изменения идут в русле политики «нового» «открытого» Китая, символизируя с одной стороны стремление Пекина установить стабильные добрососедские отношения со странами, от которых зависит экономический и политический рост страны. С другой стороны, интерес Пекина к окружающему миру строится на росте его национальных приоритетов на международной арене.
Говоря об основах внешней политики КНР на современном этапе необходимо иметь ввиду несколько основных моментов. Во-первых, в последние два десятилетия ХХ века мы стали свидетелями впечатляющего усиления позиций Китая в мировой политике и экономике. Эти достижения страны представляют особый интерес, поскольку во многом связаны с проведением государством стратегии, в немалой степени альтернативной либеральным моделям. Во-вторых, внешняя политика КНР характеризуется как консервативная, т.к. многие основополагающие внешнеполитические принципы остаются неизменными уже 50 лет (они касаются, прежде всего, понимания суверенитета страны и основ взаимодействия между государствами) [3]. Однако необходимо видеть и существенные перемены, ясно отличающие международный курс Китая после начала реформ в конце 1970-х-начале 1980-х годов от линии, проводившейся в годы «культурной революции» (1966-1975 гг.). В частности руководство КНР еще до коллапса социалистической системы и распада СССР выработало достаточно продуктивную парадигму отношений Китая с внешним миром, вполне оправдавшую себя в драматичных обстоятельствах начала 90-х годов.
В-третьих, существенной особенностью китайской внешней политики остается постоянный поиск несиловых, достаточно экономичных и вместе с тем эффективных, не исключающих жесткости, решений, а также упор на индивидуальные отношения с отдельными государствами [2]. Китай крайне редко сам выступает с какими-либо крупными международными инициативами. Обыкновенно эта страна не торопится и с оценками мировых событий, часто занимая выжидательные или нейтральные позиции. Эволюция китайской внешней политики на современном этапе ориентируется на поддержание процесса социально-экономического развития страны.
На современном этапе внешнеполитический курс КНР учитывал ряд новых реальностей. Среди них - существенный отрыв США в экономическом и военно-политическом плане от остальных государств мира и, как следствие формирование однополярной модели международных отношений, а также глобализация, охватившая все мировое пространство, что повысило роль экономических факторов в конкурентной борьбе мировых держав. В связи с этим китайское руководство разрабо-
тало направления внешней политики, которые, по их мнению, обеспечивают оптимальное развитие страны, сохраняя в неприкосновенности суверенитет.
При анализе международной ситуации стало преобладать видение мира как развивающейся «многополюсно-сти» (многополярности). Китайская трактовка тенденции к усилению многополюсности современного мира предполагает постепенный переход от политики, основанной на классической концепции баланса сил, к построению системы международных отношений, где бы учитывалась не столько реальная мощь того или иного государства, сколько его объективные национальные интересы. В воплощении принципа многополюсности в международное право и практику китайские специалисты видели путь к такому мироустройству, в котором Пекин мог бы играть более активную роль, несмотря на отсутствие силового потенциала, сопоставимого с армиями и ВПК мировых лидеров [2].
Другим важным постулатом, лежащим в основе модернизации внешнеполитического курса и ориентированным на превращение КНР в один из политических и экономических центров мира, стала идея «комплексной государственной мощи». Ее суть в том, что в современных условиях сила государства и его влияние на международной арене определяются не только величиной военного потенциала, но и уровнем экономического, социально-культурного и научно-технического развития, а также взвешенным внешнеполитическим курсом (т.е. фактически обеспечение суверенитета и развития должны находиться в органичном единстве). «В конечном счете, - заявил на международной конференции по взаимосвязи между разоружением и развитием (1987 г.) заместитель министра иностранных дел КНР (глава внешнеполитического ведомства Китая с 1988 по 1997 гг.) Цянь Цичэнь, -обеспечение национальной независимости и государственной безопасности зависит от экономического развития, национальной мощи и активного вовлечения в борьбу за защиту регионального и международного мира, но ни в коем случае - от простого наращивания вооружений» [4].
Одна из проблем, стоящих между КНР и мировым сообществом (и особенно Россией), - восприятие «китайского вызова». Если понимать нынешний подъем Китая и рост влияния Пекина на международной арене как действительный вызов миру и стабильности в складывающемся новом мироустройстве, то тогда и идея о сдерживании Китая (популярная как в американской, так и в российской прессе) в той или иной степени выглядит обоснованной. Однако логичней предполагать, что действительная угроза может исходить не из сильного и стабильного Китая, но, наоборот, из слабой, дезинтегрированной, раздираемой внутренними противоречиями и междоусобицами страны с более чем миллиардным населением, обладающей к тому же ракетно-ядерным оружием [2]. Анализ внешней политики КНР за последние два десятилетия показывает, что китайскому руководству все менее свойственно добиваться усиления роли страны на международной арене военно-силовыми методами или путем создания направленных против кого-либо военных или политических альянсов.
Список литературы: 3.
1. Белая книга: Принцип одного Китая и тайваньский вопрос. (Электронный ресурс), режим доступа: http://russian.china.org.cn/government/archive/baipish 4. u/txt/2002-06/10/content_2032987.htm
2. Внешняя политика КНР: Обеспечение суверенитета и целей развития (Электронный ресурс), ре- 5. жим доступа: http://www.chinastar.ru/rus/1/5/2/
Мирное развитие Китая. (Электронный ресурс), режим доступа: http://russian.china.org.cn/exclusive/ txt/2011-09/22/content_23472127.htm Национальная оборона КНР в 2002 году. По материалам Канцелярии Госсовета КНР (Электронный ресурс), режим доступа: htth.//www.china.org.cn Разносторонняя деятельность вооруженных сил Китая. (Электронный ресурс), режим доступа: http://russian.china.org.cn/exclusive/txt/2013-04/17/content 28571268.htm
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ АЗЕРБАЙДЖАНА И ПУТИ ЕЕ ФОРМИРОВАНИЯ (ВОПРОС О ЧЛЕНЕНИИ ГОРОДА)
Нагиев Г. Г.
доцент, кандидат исторических наук, МГАВМиБ им. К.И. Скрябина, Москва
Одним из сложных вопросов в изучении города является вопрос, связанный с его социальной структурой. Только в результате широких археологических раскопок, на основе комплексного вскрытия городищ, архитектурного и социального анализа отдельных жилых и общественных комплексов, возможно, изучить городской организм, его планировку, структуру.
Анализ данных археологических раскопок и сведений письменных источников показывает, что пути развития городов Азербайджана во многом аналогичны путем развития городов Переднего и Среднего Востока, то есть в основу структуры городов был положен градостроительный принцип двух или трехчастного деления.
Проблема топографии восточного города была поставлена В.А.Жуковским и В.В. Бартольдом [17; 16, 173].
В.В. Бартольд выдвинул предположения о том, что почти все домусульманские города Востока состояли из двух частей - цитадели (кухендиз, арк) и собственного города (шахристан). Рабады возникли у стен шахристана после арабского завоевания, сюда помещался центр социально-экономической и политической жизни.
Основаниями для этих предположений у вышеупомянутых исследователей были в основном письменные источники 1Х-Х вв. Исследования показывают, что многие города формировались вокруг крепостей (гала), и, видимо они носили такое же название как их древнее ядро - гала. Вероятно, с этим же связно название цитаделей азербайджанских городов как «нарынгала» («нарын» - маленький, мелкий), ичгала (внутренняя крепость), «бала-гала» (малая крепость) - то есть гала - это весь город, а нарынгала, ичкала, и т.д. его внутренняя крепость - цитадель.
Это хорошо отражено в одной из строк народной байаты (четверостишие): «§эhэr olmaz qalaslz» - (город / шехер не бывает без цитадели /галы.
Элементы структуры города, их характеристика.
Цитадель и шахристан
Цитадели в городах, как правило, стояли отдельно, в более высоких и неприступных частях городской территории. В одних случаях цитадель могла быть только местопребыванием правителя государства - от-
дельным городом [12, 22], в других служила для размещения военных гарнизонов, или же выполняла одновременно обе эти функции.
Для средневековых городов Азербайджана можно выделить два типа цитадели: цитадели, возникшие раньше остальной части города (шахристана) - Дербент, Хараба Гилан, Барда и Гянджа; цитадели, построенные одно временно с городом на основе единой планировки -Бейлаган, Шахрияр, Чол Агдам, Шамкир, Нахчыван (Йезидабад).
Цитадель (нарынгала) Дербента, располагаясь на высоком холме, господствовала над городом и территорией, примыкавшей к ней [24,118]. Она являлась тем ядром, вокруг которого происходило сложение города [24,123]. Цитадель Дербента была местом сосредоточения правительственных учреждений и государственного аппарата, здесь размещалась резиденция правителя1 [там же].
Возведение в сасанидский период северной и южной стен, перекрывающих проход, способствовало формированию собственно города (шахристана) у подножия цитадели в межстенном пространстве (рис.1).
Археологическими раскопками доказано, что в период сасанидского правления было заселено не все межстенное пространство. В этот период шахристаном города являлась только верхняя часть межстенной территории ("верхний город") от цитадели до Джума мечети. Поперечная стена в районе Джума мечети отделяла шахристан с площадью 26-27 га от остальной незастроенной межстенной территории площадью 150 га, простирающейся до моря, в то же время, защищая его с восточней стороны [23, 61-62;24,110-116] (рис. 1).
Нарынгала Дербента и после арабского завоевания является в структуре города одной из важных частей. Такое положение цитадели в структуре города сохраняется даже в конце X - первой половине XIII в, когда она становится резиденцией дербентских эмиров, несмотря на то, что а ее фортификации и топографии происходят незначительные изменения [23,86]
Город Хараба Гилан отличается от всех других городов Азербайджана своей своеобразной структурой. Это в основном связано с географическим положением города, цитадель расположена на высокой скале, находящейся на юго-востоке города (рис.2). Территория к северо-западу от цитадели представляет собой два почти
1 В "Дербенднаме" говорится, что гала (цитадель) Дербента - место пребывания дербентских эмиров [54,68-70].
