CC BY
224
УДК 94(100)
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В РАЗВИТИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ АБСОЛЮТИЗМА ВО ФРАНЦИИ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ЛЮДОВИКА XIV.
В.М. Овчинников
В статье рассматриваются основные аспекты формирования абсолютизма как военно-политической доктрины, автором демонстрируются целый комплекс заимствований из римской практики военного и политического строительства, прослеживающихся в период раннего нового времени. Особое внимание уделяется военным аспектам, демонстрирующим общую милитаризацию французского политического механизма в период правления Людовика XIV.
Ключевые слова: абсолютизм, «римский миф», идеология, Людовик XIV, армия, лимес.
В политической системе Франции 2-й половины XVII столетия можно в полной мере проследить использование милитаризированной идеологии, базировавшейся помимо известных макьявеилиевских принципов на богатой античной практике, в частности, на концепции «римского мифа». Людовик XIV (1643 - 1715 гг.), завершивший во Франции переход к абсолютистскому государству, активно пользовался «античной политической мифологией».
Пожалуй, одним из его важнейших заимствований является применение римской практики управления государством, основанной на сбалансированном взаимодействии таких механизмов, как: военный, бюрократический и придворный, каждый из которых был подчинён непосредственно монарху, для чего активно использовался античный принцип клиентелы. Развитие административной системы рассматривается в зарубежной историографии, как следствие укрепления отношений между монархом и дворянством[3, р.50; 4, р.108-118; 5], подчеркивая отсутствие возможности обезличивания государства[3, р.125], обуславливающее наличие клиентелы на различных уровнях обширного административного аппарата[4, р.108,118]. Власть в лице монарха выделяла в обществе несколько звеньев, мелких групп, значительно влиявших на зарождающееся общественное мнение и подчинявших его себе. Фактически такая формулировка подразумевает, что общество формально равно незначительной группе индивидов, которые заинтересованы в контактах с властью. В соответствии с этим произошел переход от традиционной системы верности вассала к принципу подчинению государству в лице монарха[5, р.108]. Таким образом, привлечение провинциального дворянства в различные сферы управления при кардинале Ришелье (1624-1642) было весьма плодотворной политикой[6, р.142].
Все это приводило к относительно сбалансированному распределению должностей, как в центре, так и на периферии[6, р.204-205], и, как подчеркивалось ранее, вело к появлению значительной группы дворянства, лично зависящего от монарха. Подобное сосуществование и взаимовыгодное сотрудничество было сопряжено с укреплением государства, необходимость чего была основана на кризисе сороковых годов XVII века - Фронде (1648 - 1653). Его можно сравнить с кризисом власти, в котором находилось римское государство после окончания гражданских войн и конфликтов в Галлии и Парфии (59 г. до н.э. - 31 г. до н.э). Можно предположить, что схожая военно-политическая обстановка обусловила использование схожих методов выхода из кризиса. Как и принцепс Август, Король-Солнце применял такие пропагандистские приёмы, как: монументальное строительство, эпиграфику, а также фалеристику.
Ставя во главу угла «величие государства», Людовик XIV, ориентируясь, в первую очередь, на античные образцы ведения пропаганды, пытался воспользоваться этим аспектом античного наследия, на основании чего образ самого монарха и его царствования предстает в совершенно ином свете, нежели это описывают Сен-Симон и Вольтер. Основополагающим принципом был тезис о величии государства, то есть, военная мощь. Реализовался этот принцип не только посредством использования мощной армии, но, что более важно, созданием своеобразного ореола побед, которые лавровым венком возлагались на голову могущественного короля Франции. Наряду с изображением Людовика в виде Солнца, Меркурия, Геркулеса или Атланта[7, р.198], часто использовался образ римского бога войны -Марса. Подобные изображения, где король в виде бога войны увенчивается лаврами победителя, присутствуют как на монетах[8, Т.5, Р1.1-12], так и в произведениях искусства, и, что более важно, в печати. Кроме этого, военная атрибутика греко-римского периода активно применялась художниками почти повсеместно.
Версаль, без сомнения, был важнейшим из символов правления Людовика XIV, и более того, материальным отражением нового «французского мифа». Он был своеобразным храмом, в центре которого находился сам король, все в том же образе Марса. Эти сравнения были отнюдь не случайными, отражая политические намерения Короля-Солнце.
Нельзя утверждать, что он в полной мере воспользовался римской идеей «великой миссии», но, стоит заметить, что Людовик XIV довольно настойчиво добивался статуса сверхдержавы для своей страны, показателем чего было создание мощной армии и лимеса маршала Вобана[9; 10, р.39-40; 11, р.328-337; 12, р. 10; 13, р.8], который в своих изысканиях на военном поприще также ориентировался на античных, в частности, римских авторов. Учитывая мнение Дж. Шеннана, кризис раннего Нового времени способствовал переходу от патримониальных режимов государств к современной бюрократической системе [3, р. 112-113].
В связи с этим, формирующаяся абсолютная монархия на данной стадии своего развития все более идентифицировалась со двором, однако с учетом развития политического прагматизма[3, р. 207-237.]. Логичным результатом становится концентрация всей полноты власти в руках монарха, что было следствием кризиса, завершившего формирование доктрины монархического суверенитета[5, р.640-642]. Уже Ж. Боден усматривал в Эдикте в Болье 1576 года решающий шаг в трансформации монархии во Франции, видя, с одной стороны, укрепление власти правителя, с другой же, - торжество закона, формирование принципа государственного суверенитета как одного из основных компонентов абсолютизма. В данном случае на примере судебной системы ярко проявляется влияние римского права и основных принципов государственного строительства[14, р. 113], причем, как указывает Р.Бони: «Полномочия, получившие интенданты благодаря декретам и дополнительным регламентам... полностью преобразовали природу королевского административного аппарата.. .»[4, р.62].
Монарх, получая власть законодателя[15, р.8], ставя ее выше права первого судьи, и таким образом уничтожая устаревшую феодальную структуру, становился не только обладателем верховной власти, но и символом государственности.
Кроме этого, заново утверждался античный принцип наличия не только мощной и эффективной, но и мобильной армии, а также использование развитой системы укреплений, дабы противник не смог в результате активных наступательных операций причинить значительный вред экономике страны. Параллельно с этим развивались различные политические концепции, направленные на укрепление идеи государства и государственности; несомненно, также важным фактором являлся кризис последнего этапа Тридцатилетней войны, выраженный для Франции в первую очередь во Фронде[1, р.144-149; 16, р.1-19,200; 17; 18; 19, р.85-158].
Это вызывало необходимость долгосрочного планирования, причем комплексного - военно-политического. Требовалась совершенно новая концепция управления государством, и, как следствие, иные принципы ведения боевых действий. Все указанные факторы подталкивали к созданию комплекса, прочно сплетающего дипломатию, военное искусство и практику управления государством в целом, что рождало кардинально новые идеи, где на первое место выходило такое понятие, как государственный интерес.
Война, и до этого являвшаяся лишь средством решения внутренних проблем, становится своеобразным элементом дипломатической деятельности в рамках государственного строительства. Она превращается в отрасль политики, становится элементом дипломатии в рамках европейской системы, поэтому довольно быстро стала появляться проблема баланса сил[2, с.5-21]. Здесь имеется в виду их пропорциональное распределение, как для ведения наступательных действий, так и для поддержания стабильности в пределах государства. Это возвращало военных и политиков к римской практике управления государством. Наметилась общая милитаризация политической жизни, попытка структурирования, упорядочивания, то есть, создания единого механизма, где, как и в Риме, гражданский и военный институты были связаны настолько, что стали неотделимыми друг от друга.
С учетом активного развития пороховой артиллерии, что открывало совершенно новый этап в практике ведения боевых действий, возникала необходимость в модернизации вооруженных сил. Такие авторитетные военные деятели, как Р. Монтекуколи, Ф.М. Лувуа, А. Тюренн, С. Вобан, в своих изысканиях ориентировались на богатую античную практику боевых действий. Последняя требовала не только максимально эффективно оснащенных вооруженных сил, но и, в первую очередь, подчинения политики целям военным, которые постепенно становились уже неотделимыми от нужд государственного механизма[20; 21; 22; 23; 24; 25].
Следовательно, этот механизм должен был иметь ярко выраженную формулу функционирования - идеологию и мотивацию существования. Мы полагаем, что именно в этом аспекте развития государственного строительства наиболее ярко прослеживается факт преемственности концепции управления государством. С учетом того, что именно римлянами были разработаны основные принципы управления сверхдержавой (или же государством, претендующим на такое звание), их опытом европейские последователи не могли пренебречь. Именно по этой причине начиная с периода Возрождения в среде европейской политической элиты наблюдается весьма живой интерес к античным мыслителям, в первую очередь рассматривающим военные и политические вопросы. В период раннего нового времени этот интерес лишь усиливаются, издаются работы Эллиана и Витрувия, Иосифа Флавия и Аммиана Марцеллина, Вегеция и многих других. Опираясь на опыт античности, и новые
веяния в области военного и политического строительства и формируется концепция абсолютизма. Именно по этой причине начиная с периода Возрождения в среде европейской политической элиты наблюдается весьма живой интерес к античным мыслителям, в первую очередь рассматривающих военные и политические вопросы. В период раннего нового времени этот интерес лишь усиливаются, издаются работы Эллиана и Витрувия, Иосифа Флавия и Аммиана Марцеллина, Вегеция и многих других. Опираясь на опыт античности, и новые веяния в области военного и политического строительства и формируется концепция абсолютизма[26, р.48-51; 27, р.52-53; 28; 29; 15; 1, с.144-149; 5; 16; 17; 18].
Нам представляется, что формирование идеологии абсолютизма, стало очередным этапом развития подобной концепции. Особо следует подчеркнуть, что представители различных течений в развитии исторической науки, зачастую на основании эмпирического наблюдения и теоретических выкладок, пытались рассмотреть двойственную природу данной идеологи в соответствии со спецификой различных концептуальных структур. Можно проследить ряд особенностей и принципов абсолютизма. С одной стороны, это ярко выраженное бюрократическое государство, уделяющее значительное внимание принципу верности государственной идее (по сути, выражающейся в личной верности монарху), имеющее мощный бюрократический аппарат[30], легитимизированное путем смешения «естественного» и «божественного» права, а также современной концепции политического суверенитета. Монархия Людовика XIV была своеобразным связующим звеном между прошлым и будущим, настоящим колоссом с головой Януса, смотрящим одновременно как вперед, так и назад.
С другой же стороны, прослеживается ярко выраженная милитаристическая тенденция, основанная на преобразовании традиционного носителя военных традиций - дворянства, важнейшим фактором данного процесса являлось подчинение дворянства идеалам нового государственного строительства[30, р. 27-135, 153-232, 318-336.]. Стоит также заметить, что дворянство, как крупное, так и мелкое, постепенно обосабливается в такую замкнутую группу, как офицерский корпус, для которого служение воплощению государства, то есть монарху, вело к включению аристократии в общий государственный механизм, сближавший в интересах дворянство и буржуазию, а функционирование бюрократического аппарата, контролировавшего как военную, так и гражданскую сферы, делалось необходимым условием существования государства как стройной политической системы.
С учетом того, что бюрократизация и централизация, как основные признаки современного государства, прослеживались во Франции уже в XV - XVI столетиях, административные изменения Людовика XIV делали, по мнению ряда ученых, систему абсолютизма дисбалансированной, что связано с отказом от признания развития бюрократии в средневековом обществе, а также в период Ренессанса[31, р.5-6, 22, 207-208.].
Король-Солнце вынужден был отказаться от подобной модели ввиду такого события, как Фронда, которая уже на протяжении довольно долгого времени трактуется в зарубежной историографии, как открытая конфронтация против укрепления власти монарха, то есть абсолютизма[32, р.275-302; 33, р.183; 34, р.103; 15, р.20-31]. Данное явление, основной базой которого был парламент Парижа, а также группа финансистов и представителей администрации, принадлежавших к дворянству мантии, было несомненной угрозой монархии, ввиду наличия у них программы, предлагавшей изменения в административной системе государства[35, Т.17, р.72-84; 36, р.238; 16, р.11]. Без сомнения, этот документ, разработанный парижским парламентом был направлен на ограничение власти монарха, так как касался вопросов, связанных с такими сферами функционирования государственного аппарата, как административная, финансовая, налоговая и ряд других[33, р.320].
У короля не было иного выбора, нежели полностью реформировать всю государственную систему, чтобы не допустить подобных попыток. Весьма важным фактором являлось также то, что, несмотря на преодоление сопротивления его политических противников в период Фронды, Людовик XIV все же оставил парламенты в своем государстве, естественно, уменьшив их права, обрекая себя тем самым, как утверждает Дж. Харт, на борьбу с ними[37]. Однако это делало обоснованным существование жесткой централизованной системы.
Весьма важным фактором развития абсолютизма являлась также необходимость адекватного распределения государственных средств, что кардинально отличается от феодальной налогово-финансовой системы, опирающейся на бартер[38, р.152,290]. Еще при Генрихе IV налаживались отношения между развивающейся буржуазией и благородными сословиями, в рамках антагонизма между которыми король выступал как миротворец[38, р.167]. Однако Генрих IV был последним из королей, который пытался быть внешним арбитром в отношениях между сословиями, Людовик XIV, в свою очередь, был уже главой и символом придворного общества[38, р.149], что ставило несколько иные стандарты в понимании термина «аристократизм» и выводило на совершенно иной уровень отношения между дворянством и монархом[38, р. 181]. Король-Солнце был, в первую очередь, заинтересован в создании монолитной аристократии, полностью подчиненной государственной идее. Логичным следствием было также выделение придворных в отдельную группу, имеющую механизмы
защиты от чужеродных элементов [38, p.18 6].
Связующим фактором между бюрократизацией и милитаризацией государственного механизма являлась также политика правительства, направленная на создание такой структуры, как придворное общество, которое было своеобразным фактором, упорядочивающим отношения между элементами всей данной организации, создавая систему противовесов, которые позволяли монарху быть не только фактическим правителем государства, но и воплощением самой идеи государственности[39].
Весь комплекс процессов, протекавших во Франции в данный период, можно трактовать следующим образом: «появление четкой иерархии учреждений и целой цепи инстанций.. .специализация, учреждение и наделение чиновников значительной властью, оплата жалований и пенсий, каталогизация делопроизводства»[40, р.262].
Потребность идеологического оформления политических акций в условиях формирования Вестфальской системы ставила французских монархов перед проблемой политической идентичности. Ориентируясь на богатую античную практику, Людовик XIV использовал основные элементы римского государственного механизма эпохи принципата, при этом выделив несколько базовых факторов для создания своей идеологической доктрины:
1. Основным функциональным звеном данной системы было создание идеологии, базировавшейся на концепции «римского мифа». С учетом схожих условий развития и функционирования, французскую систему можно трактовать как своеобразное развитие римской военизированной идеологии, и «миф абсолютизма» рассматривать, как и «римский миф», с позиции мощнейшей идеологической системы. На основании формирующейся идеологии абсолютизма функционировала вся французская государственная система, следствием чего была милитаризация государственного механизма. В свою очередь, основным проводником этой концепции стало придворное общество, ставшее надгосударственной структурой, и, таким образом, контролировавшее остальные элементы государственного механизма.
2. Ориентируясь опять же на античную практику, довольно важным элементом «французского мифа» была армия, являвшаяся основным проводником военной идеологии и одним из средств формирования в будущем «национального государства». Для монарха профессиональная армия была инструментом политики, которая, кроме всего прочего, обеспечивала стабильное функционирование всей государственной системы.
3. Последним элементом было создание бюрократического аппарата, который был призван являться частью сбалансированного государственного механизма Короля-Солнце. В целях укрепления своей идеологической концепции Людовик XIV активно применял каждый из этих элементов государственного механизма, что делало его весьма устойчивым и функциональным. Таким образом, можно утверждать, что в высших эшелонах власти Франции второй половины XVII столетия ориентировались на римскую практику политико-экономического взаимосдерживания.
In article the basic aspects of formation of the absolutism as military-political doctrine are considered, by the author are shown the whole complex of loans from the Roman practice of the military and political building, traced in early new time. The special attention is given to the military aspects showing the general militarization of the French political mechanism in board of Louis XIV
Key words: absolutism, «the Roman myth», ideology, Louis XIV, army, limes.
Список литературы
1.Мак-нил У. В погоне за мощью. Технология вооруженная сила и общество в IX - XX веках. М.,
2008.
2.Ивонина Л.И. Очерки международных отношений в Европе во время становления Вестфальской системы(1648-175). М., 2005.
3.Shennan J.H. The Origins of the Early Modern State 1450-1725, London: Hutchinson,1974.
4.Bonney R. L'Absolutisme, Paris,1989.
5.Mousnier R. The Institutions of France under the Absolute Monarchy, 2 vols, Chicago: University of Chicago Press, 1984. vol. 1.
6.Kettering S. Patrons, Brokers and Clients in Seventeenth-Century France, Oxford, 1986.
7.Kapmann C.,Krause K., Krems E-B, Tisher A. Bourbon-Habsburg-Oranien. Konkurrierende Modelle im dynastischen Europa um 1700. Bohlau, Verlag, Koln, Weimar,Wien.2008.
8.Histoire de la vie et du regne de Louis le Grand. Enrichie de medailles. Francfort,1753.
9.Rochas d'Aiglun A. Projet d'une carte politique de l'Europe par Vauban en 1706. P., 1891.
10.Rorive J-P. La guerre de siuge sous Louis XIV en Europe et а Huy. Brussels, 1997.
11.Tracy J. City Walls: The Urban Enceinte in Global Perspective. Cambridge, 2000.
12.Wenzler C. Architecture du bastion, Tart de Vauban. Editions Ouest-France, Rennes, 2000.
13.Renson D. Vauban, Ingenieur du Roi-Soleil et auteur des Oisivetes// Les Grands Personnages de l'Histoire, No.l, May 2004.
14.Dyson K.H.F. The State Tradition in Western Europe, üxford,1980.
15.Parker D. Class and state ancien regime France The road to modernity L.,2003.
16.The new Cambridge modern history volume V The ascendancy of France 1648-88 edited by Carsten F.L. Cambridge University Press, 2008.
17.Mousnier R. L'Evolution des institutions monarchiques en France et ses relations avec l'état social.// XVII Siècle, nos. 58-9, in La plume, la faucille et le marteau, Paris: PUF, 1970.
18.The Cambridge history of eighteenth-century political thought Cambridge University Press 2006.
19.Neff S. War and the law of nations A General History. Cambridge University Press, 2005.
20.Chotard H. Louis XIV, Louvois, Vauban et les fortifications du nord de la France, d'aprus des lettres inudites de Louvois, adressues а M. de Chazerat, gentilhomme d'Auvergne, directeur des fortifications а Ypres. P., 1889.
21.Dogen M. Architectvra militares moderna. Amstelodami, 1647.
22.Vauban S. Manire de fortifier de Mr de Vauban, Amsterdam,1689.
23.Memoires de Montecuculi Generalisime des troupes de L'Impereur. P., 1760.
24.Commentaries sur les Memoires de Montecuculi Generalisime des troupes de L'Impereur. P., 1770.
25.The history of Henri de la Tour D 'Auvergne Vifcount de Turenne Marfhal-General of France.L.,1735.
26.Henshall N. Early modern absolutism 1550-1700: political reality or propaganda?// Asch R.G.,Duchhardt H., Der Absolutismus - ein Mythos? Strukturwandel monarchischer Herrschaft in West- und Mitteleuropa, ca. 1550-1700 Cologne,1996.
27.Landes D. The foundations of European expansion and domination: an equilibrium model.// International Journal on the History of European Expansion and Global Interaction, №5,Cambridge,1981.
28.Tallett F. War and Society in early-modern Europe, 1495-1715, L.2003.
29.Dewald J. Aristocratic Experience and the Origins of Modern Culture: France, 1570-1715. University of California Press 1993.
30.Rowlands G. The Dynastic State and the Army under Louis XIV Royal Service and Private Interest, 1661-1701.Gambridge,2003.
31.Guenee B. States and Rulers in Later Medieval Europe, Oxford: Blackwell. 1985.
32.Koebner A. Despot and Despotism: Vicissitudes of a Political Term// Journal of the Warburg and Courtauld Institutes №15 ,1951.
33.Collins J.B., Taylor K. Early Modern Europe. Blackwell Publishing, 2006.
34.Anderson P. Lineages of the Absolute State, London: New Left Books,1974.
35.Isambert F.A.Recueil général des anciennes lois françaises: depuis l'an 420 jusqu'à la révolution de 1789, T.1-29, Paris 1821-33, T.17.
36.Doolin P.R. The Fronde, Cambridge. 1935.
37.Hurt J.J. Louis XIV and the parlements. The assertion of royal authority. Manchester University Press.2002.
38.Elias S. The Court Society, trans. E.Jephcott, Oxford: Blackwell, 1983.
39.Bell D.A. The Cult of the Nation in France Inventing Nationalism, 1680-1800. Harvard University Press Cambridge, Massachusetts, London, 2003.
40.Rule J.C. Colbert de Torcy, an emergent bureaucracy, and the formulation of French foreign policy, 1698-1715.// Hatton R. Louis XIV and Europe.L.,1976.
Об авторе
Овчинников В.М. - аспирант кафедры всеобщей истории Смоленского государственного университета,
Benkeyl985@yandex. ru
