CC BY
10УДК 001(47)"1917-1922" DOI: 10.24412/2414-9241-2022-8-148-155
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ИЗМЕНЕНИЯ ЛАНДШАФТА РОССИЙСКОЙ НАУКИ 1917-1922 ГГ.
Елена Федоровна Синельникова
кандидат исторических наук, ученый секретарь
Санкт-Петербургского филиала Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова Российской академии наук, Санкт-Петербург, Россия; e-mail: sinelnikova-elena@yandex.ru
Статья посвящена переменам, произошедшим в устройстве российской науки в 1917-1922 гг., и их последствиям для дальнейшего его развития. Отмечается, что основными тенденциями изменений в системе организации науки и образования в стране стали: внутренняя миграция ученых, что привело к концентрации научных сил в провинции; создание в крупных провинциальных городах новых учебных заведений, в первую очередь университетов, а также научных обществ, музеев, архивов, библиотек и т. п.; существенно увеличилось число студентов; тесное взаимодействие столичных ученых и периферийной научной интеллигенции в деле организации просветительных и научных организаций; методическая поддержка и помощь научных центров, в частности, Российская академия наук, провинции. К сожалению, исчезновение вскоре после окончания Гражданской войны ряда формальных и неформальных научных институций, в которых вели свою деятельность ученые в провинции, в частности, закрытие «новых» университетов, не позволило в полной мере закрепиться ряду важных изменений, произошедших в первые послереволюционные годы.
Ключевые слова: научное сообщество, революция, Гражданская война. институциональное устройство науки, тенденции развития, научный ландшафт.
Благодарность
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 20-011-00204.
В первые годы советской власти в России происходил сложный процесс трансформации научного ландшафта. Под «научным ландшафтом» понимается сложная система формальных и неформальных научно-образовательных институций (научно-исследовательских институтов, лабораторий, университетов, музеев, архивов, научных обществ и т. п.), детерминированная политическими и социально-экономическими факторами.
Значительный вклад в изменение ландшафта российской науки в первые послереволюционные годы оказало перемещение профессорско-преподавательских и научных кадров из центра на периферию. До революции 1917 г. основными элементами системы организации науки были Академия наук, университеты (в 1916 г. их было 11), научные комиссии и комитеты, а также научные общества. Большинство из этих учреждений и организаций располагалось в Петербурге и Москве.
Внутренняя миграция ученых началась с конца 1917 г., но особенно массовый характер приобрела в 1918-1919 гг. В частности, значительный отток населения в эти годы происходил из «голодного и холодного» Петрограда: если в 1918 г. численность населения составляла 1 466 тыс., то в 1919 г. — 900 тыс., а в 1920 — только 740 тыс. чел. (Анисимов и др., 2003: 424). Среди покинувших город было немало ученых. Достаточно сложно оценить масштабы внутренней миграции ученых, т. к. соответствующий учет никем не велся, а также вследствие того, что ученые достаточно интенсивно перемещались по территории страны.
Концентрация научных сил в провинции способствовала ускоренному построению новой научно-образовательной инфраструктуры. Можно с уверенностью констатировать на основе
данных, полученных из периодических изданий университетов, появившихся в годы Гражданской войны, что профессорско-преподавательский состав был представлен, в основном, «старой» профессурой, которая являлась носительницей дореволюционных академических традиций. Вместе с тем в провинции происходило профессиональное становление молодых ученых, которые получили образование до революции. Совместная деятельность представителей разных возрастных групп и научных школ создавала возможность плодотворной научной и организационной работы.
Еще одной значительной тенденцией в процессе формирования нового научно-образовательного ландшафта, которая теснейшим образом связана с первой, стало создание в крупных провинциальных городах новых учебных заведений, в первую очередь университетов, научных обществ, музеев и библиотек, объединивших ученых, прибывших из центра, и представителей местной научной интеллигенции. Так, петроградские ученые составили костяк профессорско-преподавательского состава Самарского университета, который был создан в 1918 г. на базе действующего с 1917 г. Педагогического института (Постановление Временного правительства, 1917: 3295). Среди которых был, в частности, академик Владимир Николаевич Перетц (Синельникова, Соболев, 2020). Кроме того, по воспоминаниям будущего академика Михаила Николаевича Тихомирова, работа в Самарском университете сыграла большую роль в его профессиональном становлении (Тихомиров, 1994).
Однако также профессорско-преподавательский состав уже существовавших в провинции вузов также значительно пополнился столичными учеными. Например, в Саратовском университете, созданном в 1909 г., преподавание в эти годы вели выдающийся философ Семен Людвигович Франк (Гапоненков, 2019), литературовед и будущий академик Виктор Максимович Жирмунский, филолог и также будущий академик Максим Романович Фасмер. В Пермском университете начали преподавать ботаник,
будущий академик Андрей Александрович Рихтер и гистолог, также будущий академик Алексей Алексеевич Заварзин (Кертман и др., 1987: 15).
Кроме того, одной из ведущих тенденций изменения научно-образовательного ландшафта страны стало то, что существенно увеличилось число студентов. Университеты на местах стали готовить кадры для работы в регионах, а благодаря отмене тендерных, социальных, этнических и др. ограничений, среди студентов университетов в первые послереволюционные годы значительную часть составляли женщины, а также был достигнут значительный уровень пролетаризации студенчества.
Нельзя не сказать и о научных обществах, создававшихся при провинциальных университетах, где происходило взаимодействие ученых и студентов. Эти организации играли роль площадки для обмена актуальной научной информацией и позволяли студентам приобщаться к исследовательской работе. За короткий период существования многих из этих научных обществ впервые было проведено систематическое всестороннее изучение значительных территорий страны, был внесен весомый вклад в дело сохранения памятников истории и культуры, проведено масштабное комплектование музейных и архивных фондов — основы будущих научных исследований. Создание научных обществ на периферии в первые послереволюционные годы было довольно распространенным явлением: согласно архивным данным, около 70 научных обществ функционировало в российской провинции в 1918-1922 гг. (Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф. А-307. Оп. 2. Д. 138. Л. 22-23). Назовем некоторые из них. Так, при Пермском университете силами профессоров и ассистентов физико-математического и медицинского факультетов в декабре 1917 г. было создано Общество естествоиспытателей (Протоколы общих собраний, 1924).
В годы Гражданской войны также были организованы научные общества при Самарском университете. Первым в 1917 г. было организовано Историко-филологическое общество,
заседания общества посещали от 25 до 300 человек, не являющихся членами общества (Отчет о деятельности, 1919: 27-39). В 1919 г. при университете было создано Общество археологии, истории и этнографии (Центральный государственный архив Самарской области. Ф. Р-558. Оп. 1. Д. 16. Л. 2).
При Астраханском университете, который был открыт в 1918 г., по инициативе группы работников Медицинского факультета было организовано Общество клинической и теоретической медицины. Учредители общества отмечали, что создание «чисто научного» общества дало возможность «выхода накопившимся научным изысканиям и наблюдениям и их критической оценки» (Топорков, 1922: 191).
Еще одной важной тенденцией изменения научного ландшафта России стало тесное взаимодействие столичных ученых и периферийной научной интеллигенции в деле организации музеев, библиотек, кружков и клубов и т. п. Это являлось прямым результатом отмены многих идеологических и цензурных ограничений, существовавших в царской России. Весьма значительную помощь в этом оказывали научные центры, в частности, один из самых авторитетных научных центров страны — Российская академия наук.
После революции оживился выпуск изданий академических музеев: «Сборник Музея антропологии и этнографии Академии наук», «Ежегодник Зоологического музея Академии наук», «Труды Геологического и Минералогического музея Академии наук» и др. Для новых организаций науки, культуры и образования на местах большое значение также имели путеводители, пособия и инструкции: «Путеводитель по Зоологическому музею», «План распределения отделов Музея антропологии и этнографии», «Краткий путеводитель по Геологическому музею»; «Наставления для собирания зоологических коллекций»; «Инструкции для геологических и минералогических исследований» и др. Все эти издания рассылались по заявкам бесплатно во все концы страны. Академические музеи также безвозмездно направляли
провинциальным организациям дублетные экземпляры экспонатов, различные муляжи и копии и др. Следует вспомнить еще одну форму деятельности музеев Российской академии наук: они в те годы часто оказывали периферийным научным организациями методическую и практическую помощь по аннотированию и описанию коллекций.
К сожалению, исчезновение вскоре после окончания Гражданской войны ряда формальных и неформальных научных институций, в которых вели свою деятельность ученые в провинции, в частности, закрытие «новых» университетов, не позволило в полной мере закрепиться ряду важных изменений, произошедших в первые послереволюционные годы.
Список литературы
Анисимов Е.В., Балашов Е.М., Ваксер А.З. и др. Санкт-Петербург: 300 лет истории / Отв. ред. В.М. Ковальчук. СПб.: Наука, 2003. 758 с.
Гапоненков А.А. Философ в провинции. С.Л. Франк и его окружение в годы революции и Гражданской войны в Саратове. Из летописи событий 1917-1921 годов. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2019. 304 с.
Кертман Л.Е., Васильев Н.Е., Шустов С.Г. Первый на Урале: Пермский государственный университет, 1916-1986. Пермь: Пермское книжное изд-во, 1987. 234 с.
Отчет о деятельности Историко-филологического общества при Самарском университете за 1918-1919 учебный год // Известия Самарского государственного университета. Вып. 2. Самара, 1919. С. 18-19.
Постановление Временного правительства «Об установлении Положения и штата Женского Педагогического института Самарского губернского земства памяти 19 февраля 1861 г.» // Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. 1917. № 275. Ст. 2013. С. 3295-3302.
Протоколы общих собраний общества за 1917-1923 гг. // Труды Общества естествоиспытателей при Пермском университете. 1924. Т. 1. Вып. 1. С. 8-38.
Синельникова Е.Ф., Соболев В.С. Академик В.Н. Перетц и реорганизация высшей школы в первые годы советской власти (на материалах Самарского университета) // Наука и техника: Вопросы истории и теории. Материалы ХЫ Международной годичной конференции Санкт-Петербургского отделения Российского национального комитета по истории и философии науки
и техники РАН «Ученый и эпоха: к 170-летию со дня рождения Н.И. Кареева и С.В. Ковалевской» (26-30 октября 2020 года). Вып. XXXVI. СПб.: СПбФ ИИЕТ РАН, 2020. С. 55-60.
Тихомиров М.Н. Самара в моей жизни (1919-1923 гг.). Самара: Изд-во «Самарский университет», 1994. 107 с.
Топорков Ф.М. Отчет Общества клинической теоретической медицины при Астраханском медицинском институте // Астраханский медицинский вестник. 1922. № 1-2. С. 191-195.
THE MAIN TRENDS IN THE CHANGING LANDSCAPE OF RUSSIAN SCIENCE IN 1917-1922
Elena F. Sinelnikova
PhD in history, Academic secretary,
S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology
of the Russian Academy of Sciences,
St Petersburg Branch,
St Petersburg, Russia;
sinelnikova-elena@yandex.ru
The article is devoted to the changes that took place in the structure of Russian science in 1917-1922 and their consequences for its further development. It is noted that the main trends of changes in the system of organization of science and education in the country were: internal migration of scientists, which led to the concentration of scientific forces in the province; the creation of new educational institutions in large provincial cities, primarily universities, as well as scientific societies, museums, archives, libraries, etc.; the number of students increased significantly; close cooperation between metropolitan scientists and peripheral scientific intelligentsia in the creation of educational and scientific organizations; methodological support and assistance for the provinces from the part of scientific centers, in particular, the Russian Academy of Sciences. Unfortunately, the disappearance of a number of formal and informal scientific institutions soon after the end of the Civil War, in which scientists in the provinces conducted their activities, in particular, the closure of the "new" universities, did not allow a number of important changes that originated in the first post-revolutionary years to be fully consolidated.
Keywords: scientific community, revolution, Civil War, institutional structure of science, development trends, scientific landscape.
