CC BY
32
Р.Г. Рахимов
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ БАШКИРСКОЙ ЭТНООРГАНОЛОГИИ
Данная статья посвящена сравнительно новому направлению башкирской профессиональной музыки — этноорганологии1.
Инструментальная культура является одной из материальных форм выражения национального самосознания и индивидуальности этноса. В инструментах заложен своего рода звуковой «автопортрет» нации в лице конкретного музыкального орудия с его уникальным внешним видом, звукоизвлечением, тембром, репертуаром и духовной неповторимостью.
И если общероссийское музыкальное искусство письменной традиции сейчас переживает кризис, который грозится быть затяжным, то в это же время инструментальное музицирование устной традиции быстро приняло новации и перевело инструментальную культуру на новый уровень практически при жизни одного поколения. Примеров этому множество, например, внедрение в «семью» башкирских народных инструментов синтезатора, вытесняющего национальное музицирование на баяне, в основном, из-за близости исполнительской логики [I].
Параллельно с практическими успехами башкирской музыкальной культуры свобода печатного слова и бесконтрольность СМИ стали источниками научной недобросовестности. Искажались объективные факты, желаемое выдавалось за действительное, и все это получало отражение в солидных изданиях. Из-за отсутствия специалистов по этноорганологии, к разработкам привлекались случайные авторы, которые при всей их старательности не имели опыта научной работы.
Так, практически до 80-х гг. прошлого века во всех справочниках башкирский инструментарий ограничивался только досуговыми инструментами: курай, кубыз, скрипка, мандолина и гармоника (с оговорками). Эти сведения были почерпнуты из исследований С. Рыбакова,
С. Руденко, Л. Лебединского и кочевали из одной работы в другую. К этому списку можно отнести имя кандидата искусствоведения Ф.Х. Камаева — первого заведующего кафедрой башкирской музыки и фольклора Уфимского государственного института искусств, организатора многих начинаний, включающих работу над восстановлением утраченной думбыры, кыл-ку-быза, камыш-курая, хорная, гэзле и других инструментов башкирского народа, список которых в настоящее время достигает пяти десятков.
Хотелось бы отметить некоторые наиболее крупные неточности в статьях о башкирском инструментарии в многотомной «Башкирской энциклопедии».
Например, материал о башкирском «кыл-ку-бызе» дается достаточно путано, в пояснениях о реставрационной работе не упоминаются лировидные и цитровидные разновидности башкирского типа, неверно дано определение класса инструмента.
Аналогичные неточности можно отнести и к материалу о думбыре. При описании основного башкирского инструмента (статья «Курай») были допущены досадные неточности в описании звукоряда инструмента [2, с. 609].
Такой псевдонаучный стиль подачи информации по башкирской этноорганологии, на наш взгляд, еще долгие годы будет вводить в заблуждение молодых исследователей и приводить в недоумение специалистов.
Реставрация музыкального инструмента — процесс долгих десятилетий и работ многих мастеров. К примеру, первый вариант башкирской думбыры был создан в 1982 г. (мастер В. Шуга-юпов), а приемлемый инструмент вошел в малую серию только в 2002 г. (А. Владимиров).
Что касается описанного в энциклопедии кыл-кубыза, то этот инструмент до сих пор счи-
1 Этноорганология — наука о народном музыкальном инструменте.
Рахимов Равиль Галимович, доктор искусствоведения, профессор Уфимской государственной академии искусств им. 3. Исмагилова
тается неудачным и публикация начальных и промежуточных результатов как окончательных явно преждевременна. Его планировалось использовать в Национальном оркестре народных инструментов Республики Башкортостан (худ. рук. — Р. Гайзуллин) и далее — в сфере музыкальной педагогики. В Союзе композиторов РБ были заказаны и написаны несколько сочинений, но до сих пор партии струнных фрикционных в этом составе исполняют классические скрипки и виолончели.
Нужно отметить, что и думбыра, и кыл-ку-быз до сих пор используются в основном в учебной сфере, они почти не встречаются в бытовом музицировании, т.к. потребности башкирского этноса полностью удовлетворяются мандолиной и скрипкой.
Что же было упущено реставраторами традиционного башкирского кыл-кубыза?
Восстановление фрикционного кыл-кубыза началось в исследовательской группе Ф.Х. Ка-маева в 80-х гг. ХХ в. и продолжалось последовательно в хорошо зарекомендовавших себя практических реконструкциях. Однако политические события конца ХХ в. внесли свои коррективы, работа с кыл-кубызом потеряла координацию и пошла эмпирическим путем проб и ошибок без учета мнений ученых-музыковедов.
Этимология самого слова «кобуз» до сих пор неясна, кобузом (кубызом) назывались инструменты, различные не только по типу звукоиз-влечения, но и по классификации. По мнению многих этноорганологов, инструмент с таким названием первоначально существовал в двух видах — как смычковый и как щипковый. Через какое-то время щипковый тип получил название «танбур», а за смычковым инструментом закрепилось слово «кобуз» (кубыз).
Во многих тюркских легендах и сказаниях в описании игры на музыкальных инструментах часто присутствует и имя исполнителя, например, имя легендарного Деда Коркута — «Коркут-ата». До нас дошли отрывочные устные сведения, в которых этой легендарной личности приписывали сверхъестественные способности в музицировании и часто считали, что они связаны с нечистой силой.
Конечно, изобретению кыл-кубыза тюрки вряд ли обязаны потусторонним явлениям. Но
2 Кюй — мелодия.
во многих фантастических сказаниях, кроме мистического архетипа, есть косвенное указание на вполне реальные подробности изготовления инструмента и даже способы звукоизвлечения.
К примеру, информация «...сделать желобок...» из ствола сухого дерева и «.обшить шкурой крикливого верблюда.» указывает на то, что кыл-кубыз подобной конструкции мог относиться к простым цитровидным хордофонам. В этом случае инструмент изготавливался методом долбления и полученная трубчатая резонаторная полость покрывалась высушенной кожей животного происхождения.
С именем Коркута связан и один из наигрышей в исполнении на кыл-кубызе, которому также приписывалась сверхъестественность. Согласно легендам, мелодия, приведенная в следующем нотном примере, была сочинена Коркут-ата и имела название «Коркыт-кюй2» [3, с. 84]:
Коркыт-кюй (фрагмент).
Казахский кобуз строя A-D:
JU^jlJUJ- АЛ l^-JJ- J.j-J.j- J
Считалось, что исполнять эту мелодию мог только избранный кобузист, отмеченный каким-то знаком свыше. Мелодия «Коркыт-кюй» выговаривалась на кыл-кубызе в медленном темпе с частым повторением одного и того же мотивного повторения и могла продолжаться довольно долго. Исследователь казахской инструментальной музыки А. Жубанов подтверждает эти сведения: «... знахари-баксы, считая кобыз «священным инструментом», также «использовали отрывки из любимого народом кюя». В своем исполнении они придавали кюю мистический, «потусторонний» характер, играя исключительно в нижнем регистре, где под смычком рождался низкий, жужжащий, «таинственный» звук, под стать их заговорам и заклинаниям ...» [4, с. 230—231].
Об этом же пишет семипалатинский этнограф И. Чеканинский: «По преданиям казахов известно, что покровителем баксы и вместе с тем первым баксой был некий Коркыта, или Кор-кут, давший мотив для песен-заклинаний баксы,
48
Р.Г. 'Рахимов
почему, например, услышав этот мотив или ему подобный, бакса приходит в крайне нервное состояние и поет свои заклинания» [5].
Относительно башкирского варианта тюркского кобыза более или менее достоверное описание есть у Р. Игнатьева, среди прочих орудий который отмечает «...гудок в виде скрипки, на котором тоже играют смычком» [6, с. 83]. Здесь описан какой-то фиддлообразный инструмент (на что указывает название «гудок»), но на этом информация обрывается.
Немногочисленные фольклорные информаторы сегодня упоминают о других смычковых музыкальных инструментах, отличающихся друг от друга не только названиями, но и внешним видом. Из всего часто взаимоисключающего разнообразия отметим два инструмента под названием «кыл-кубыз» (в некоторых регионах — «кыл-ку-мыз»), которые могли быть в основе башкирского национального фрикционного звукоизвлечения.
Так, со слов мастера-реставратора Г. Кубагу-шева (1924 г.р.) известно, что струнно-смычковая разновидность инструмента бытовала в Абзелилов-ском районе Башкортостана в период до Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. По словам информатора, «кыл-кубыз» имел 2 струны и, по сведениям его последнего владельца, служил для культовых целей. Струны натягивались на корпус, напоминающий «.. .разрезанную вдоль грушу..», что позволяет предположить его цитровидность.
Еще один интересный фрикционный хордо-фон мы встретили в 1986 г. во время одной из фольклорных экспедиций по Мечетлинскому району Башкортостана.
Информатор X. Кильмухаметов (1906 г.р.) сделал рисунок, а потом из простой дощечки сделал подобие скрипки, очень похожей на его рисунок. Называл его «детской скрипкой» («бала-кумыз»), потому что такой инструмент он делал сначала для своих детей, а затем для внуков. Шестью колками из дерева можно было довольно точно настраивать три металлические струны (в нашем случае инструмент был настроен в квинту) и ногтевыми «флажолетами» исполнять простейшие мелодии.
Тембр инструмента и его акустические данные были далеки от совершенства, но в качестве этнографического экспоната изделие X. Киль-мухаметова было уникальным.
Вряд ли можно сделать какие-то далекие выводы о древности этих инструментов на основе
всего двух фактов, но это лишний раз доказывает, что фрикционное музицирование на цитро-видных и лютневидных хордофонах на территории республики имеет значительные традиции.
Все эти и другие косвенные и прямые сведения о национальном типе фрикционного хордо-фона были упущены современными реставраторами, которые изобрели резонаторы немыслимой формы, натянули на них струны и объявили свою конструкцию этнографическим экспонатом.
Для проверки имеющихся сведений нами был изготовлен простейший фиддлообразный инструмент по старинной технологии тюркских традиций — из цельного куска случайного дерева методом долбления простейшими инструментами.
Как и следовало ожидать, результат оказался малообнадеживающим: инструмент имел характерный «носовой» тембр и приглушенный звук. Для сольного и тем более сольно-виртуозного исполнительства он был явно непригоден, в лучшем случае на нем можно было играть бурдони-рующий аккомпанемент к этнографическим музыкальным иллюстрациям.
Другой инструмент, выполненный по той же схеме, но уже с использованием резонирующей кожи и применением специального подготовленного дерева был изготовлен мастером Г. Старостиным. На его инструменте стало возможным исполнение небольших мелодических композиций с постоянным бурдоном.
Эти инструменты в настоящее время используются в этнографических концертах, но на больших площадках их звучание дублируется стандартной скрипкой.
Эксперименты с поиском репертуара и зву-коизвлечения на кыл-кубызе имеют продолжение, интерес к инструменту не ослабевает. Пример реконструкции башкирского кыл-кубыза как нельзя лучше подтверждает мнение многих исследователей, что современные скрипка, альт и виолончель пока являются вершиной эволюции смычковых инструментов.
Башкирский народ оказался верен своей гибкой политике, сменив в начале XX в. устаревший кыл-кубыз на современный инструмент с аналогичным фрикционным звукоизвлечением, но уже в виде массовой скрипки фабричного изготовления. Определенное изменение репертуара в какой-то мере компенсировал яркий тембр скрипки, на которой многие традиционные наигрыши, в т.ч. и уникальных озон-кюй, получили новое звучание.
Работа по реставрации утраченных инструментов в Республике Башкортостан связана с появлением интереса к своей истории, культуре и музыке. Совместная работа башкирских этно-органологов и мастеров позволит им занять достойное место не только в ряду этнографических экспонатов, но и в музыкальном быту.
ЛИТЕРАТУРА
1. Рахимов Р.Г. Башкирские инструментальные ансамбли устной традиции: этноорганология. — Уфа: БГПУ, 2008.
2. Башкирская энциклопедия. — Уфа: БЭ, 2007. — Т. 3.
3. Гизатов Б.Г. Казахская народная инструментальная музыка. — М., 1988.
4. Жубанов А. Струны столетий. — Алма-Ата, 1975.
5. Чеканинский И.А. Баксылык // Книга деда Кор-кута / Библиотека сайта XIII век. — М., 2005. — Режим доступа: http://vostlit.narod.ru/Texts/rus9/Korkut/ pril31.html
6. Игнатьев Р.Г. Бригадир Салават Юлаев — певец и импровизатор // Башкирия в русской литературе в 5 томах. — Уфа, 1976 . — Т. 2.
Ключевые слова: Башкортостан, культура, этноорганология, флейтовые аэрофоны, плекторные и фрикционные хордофоны.
Key words: Bashkortostan, culture, ethno-organology, flute aerophones, plectoral and frictional chordophones.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ БАШКИРСКОЙ ЭТНООРГАНОЛОГИИ
Эта статья посвящена проблемам новой науки — башкирской этноорганологии. Основное направление этноорганологии — изучение национальных музыкальных инструментов, их конструкции и репертуара. Здесь рассматривается курай — национальный аэрофон в контексте музыкального звукоряда. Исследованы два типа фрикционных хордофонов — лютневой и цитровой разновидности. Проанализированы национальные хордофоны: думбыра музыкального мастера Вакиля Шугаюпо-ва и кылкубыз музыкального мастера Геннадия Старостина; затрагиваются проблемы реставрации и реконструкции других башкирских традиционных музыкальных инструментов.
Ravil G. Rakhimov
MAIN PROBLEMS OF BASHKIR ETHNO-ORGANOLOGY
The article is devoted to the problems of new science, i.e. Bashkir ethno-organology, the main task of which is to study national musical instruments and their construction and repertoire. There are considered the national aerophone kurai in the context of a scale, and two types of frictional chordophones, namely a chordophone of the lute family and that of the zithern family. The author analyzes national chordophones such as a dumbyra done by the musical master Vakil Shugayupov and a kylkubyz done by Gennady Starostin. He also touches upon the problem of restoring and reconstructing other Bashkir traditional musical instruments.
