CC BY
64
УДК 340
DOI 10.23672/n8964-1182-9677-e
Елец Сергей Андреевич
аспирант кафедры уголовного права и криминологии, Кубанский государственный университет [email protected]
Sergey A. Yelets
Graduate student of the Department of Criminal Law and Criminology, Kuban State University [email protected]
Основные этапы
и закономерности развития норм об уголовной ответственности за распространение заведомо ложных измышлений
Main stages and patterns
of development of norms on criminal liability for dissemination of knowingly false fabrications
Аннотация. В статье проанализированы основные этапы процесса возникновения, становления и развития норм отечественного уголовного права, регулирующих особенности уголовной ответственности за распространение заведомо ложных измышлений. Определены подходы к периодизации развития этих норм. Выявлены общие закономерности эволюции их диспозиций и санкций. Сформулированы предложения по корректировке российского уголовного законодательства.
Ключевые слова: уголовное право, уголовная ответственность, история развития норм, клевета, заведомо ложный донос, диффамация, ложные измышления.
Annotation. The article analyzes the main stages of the process of emergence, formation and development of domestic criminal law, regulating the peculiarities of criminal liability for the dissemination of knowingly false fabrications. The periodization of the development of these norms is determined. General patterns of evolution of their dispositions and sanctions have been identified. Proposals for adjusting Russian criminal legislation are formulated.
Keywords: criminal law, criminal liability, history of the development of norms, libel, knowingly false denunciation, defamation, false fabrications.
Научное осмысление любого правого явления, процесса с неизбежностью приводит исследователя к необходимости обратиться к истории их развития. При этом недостаточно определить основные этапы исторического пути изучаемого объекта. Важно понять, какие закономерности лежат в основе его генезиса с тем, чтобы иметь возможность спрогнозировать его будущее развитие.
Преступления, связанные с распространением заведомо ложных измышлений, известны российскому праву с Х! в. С.С. Омельченко отмечает, что преступления «против чести и достоинства, их виды и состав меняются с течением времени, как меняется само понятие чести» [6, с. 240]. Однако представляется не вполне корректным мнение автора о том, что до середины XVI в. в отечественном законодательстве «о клевете не говорится вовсе» [2, с. 41]. Напротив, клевета известна уголовному праву с момента его возникновения.
Первым дошедшим до нас правовым памятником Древнерусского государства является Русская Правда. В ст. 18 Пространной редакции Русской правды «О поклепной вире» речь идет о заведомо ложном обвинении в убийстве. Доказывание невиновности возлагалось на обвиняемого,
который должен был представить не менее 7 свидетелей или «послухов» его добропорядочности [10, с. 65]. Представивший ложное обвинение был обязан выплатить денежную сумму за это. В литературе обоснованно указано, что рассмотренное деяние представляет собой специальный вид клеветы [3, с. 336].
Клевета как вид преступного посягательства впервые появляется в XII в., когда принимается Устав князя Владимира Святославовича о десятинах, судах и людях церковных. В ст. 9 данного документа к ведению епископов были отнесены дела о так называемом «урекании», то есть оскорблении словом или клеветой, в том числе клеветой в еретичестве (исповедовании религиозных взглядов, отличающихся от официальной христианской доктрины, или ее отрицании) и производстве зелий, имеющих приворотное или отравляющее свойств [10, с. 137]. Однако конкретного вида и размера наказания за данное преступление Устав не предусматривал. При этом русским обычным (светским) правом клевета преступлением не признавалась. Деяние было преступно только с точки зрения церковного права, и его объектом выступали не честь и достоинство личности, а «общественная благонадежность и верность христианской религии» [18, с. 135].
Устав князя Ярослава о церковных судах (XIV в.) устанавливал ответственность за заведомо ложное обвинение, оскорбление чужой жены словом, которое имело свойство позорящего. В качестве наказания предусматривались штрафы, их размер зависел от сословного состояния потерпевшей (ст. 25 Краткой редакции Устава, ст. 30 Пространной редакции Устава) [10, с. 183]. Здесь были соединены фактически два преступления -заведомо ложный донос и позорящее оскорбление. При этом в последнем случае объектом преступления выступали не честь и достоинство женщины, а в большей степени честь и достоинство ее мужа и семьи в целом. Введение подобных норм было обусловлено, среди прочего, принятие на Руси христианства, христианской морали и ценностей, в первую очередь, семейных.
Термин «клеплеть, клепати» (в значении «возводить несправедливые обвинения») используется в Псковской Судной грамоте (XV в.) [4, с. 47].
Судебники 1497 и 1550 гг. расширяют круг преступлений, связанных с распространением заведомо ложных измышлений. Появляется понятие «ябедничества» - ложного доноса, клеветы, целью которой является обвинение невиновного. Впервые за данное преступление Судебник 1497 г. в качестве наказания предусмотрел смертную казнь. Ябедничество как вид преступления сохраняется и в Судебнике 1550 г. Кроме того, им предусматривалась ответственность за клевету (ст. 6) в отношении ряда должностных лиц (боярина, окольничего, дьяка и др.). Норма служит прообразом ст. 298.1 УК РФ.
Соборное уложение 1649 г. явилось крупнейшим кодифицированным актом России средневекового периода. На его страницах содержится развернутая система посягательств против чести и достоинства личности. Вводится уголовная ответственность за заведомо ложный донос «в великом государевом деле или измене». В случае ложного извета в «государевом деле и измене» доносчик подвергался тому же наказанию, которое должен был понести оговоренный (ст. 17 Уложения) [11, с. 265]. Понятие клеветы в Уложении рассматривалось как квалифицированный вид бесчестья, за который полагался двойной штраф. Состав рассматриваемого преступления заключался как в упреке в постыдных действиях самого оклеветанного, так и в упреке в незаконнорожденности, в развратном поведении жены и т.д. При этом закон предполагал возможность проверки обвинений, клеветник наказывался лишь в случае доказанности ложности обвинения [3, с. 337].
В соответствии со ст. 7-9 гл. ХХ Уложения 1649 г., необоснованное обвинение во взяточничестве влекло уголовное преследования обвинителя с наказанием в виде битья кнутом и тюремного заключения [11, с. 289]. Статья 4 гл. XXV устанавливала наказание за ложное обвинение («поклеп»), что в большинстве случаев в XVII в. означало клевету [7, с. 142]. Ложность обвинения устанавливалась сыском и отказом обвинителя от первоначальных показаний [5, с. 395].
Статья 31 гл. VII Уложения предусматривала ответственность за ложное обвинение военнослужащего в совершении преступления. Наказание за него включало битье кнутом, тюрьму и выплату судье за бесчестье [5, с. 219].
Самое строгое наказание за преступления, посягавшие на честь и достоинство личности, в Соборном Уложении 1649 г. было установлено за преступление против правосудия, заключающееся в оскорблении и клевете на судью: битье кнутом, тюрьма «до государева указа» и выплата судье за бесчестье.
Артикул Воинский 1715 г. оперирует понятиям «пасквиля» (письменной анонимной клеветы) и устной клеветы. В качестве наказания предусматривались битье шпицрутенами, тюрьма или ссылка на каторгу [12, с. 354]. Артикул предусматривал наказание за распространение в пасквиле позорящей, но достоверной информации (диффамация) [20, с. 11; 14, 128; 19, с. 90-95]. Таким образом, в Артикуле воинском была впервые сделана попытка дать общее понятие клеветы [8, с. 11], однако, по современным меркам, не совсем успешная.
В Уставе благочиния 1782 г. в п. 9 ст. 272 предусматривалась мера пресечения для лиц, совершивших клевету: «Кто учинит разсевание лжи и клеветы, того имать под стражу и отослать к суду» [12, с. 403].
Дальнейшее развитие система посягательств, связанных с распространением заведомо ложных измышлений, находит в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Оно включало несколько частных видов клеветы и заведомо ложного доноса. Так, устанавливалась ответственность за клевету, которая посягала на честь и достоинство главы семьи посредством оклеветания его жены или других членов семьи, хотя бы и умерших. Такое расширение объекта клеветы, признание возможности посредственного оклеветания вызывалось зависимым положением членов семьи от ее главы [18, с. 137]. Объективная сторона преступления выражалась в представлении присутственному месту или чиновнику письма или иной ценной бумаги, содержащих клевету в адрес какого-либо лица, его жены или членов его семьи (ч. 1 ст. 1535). Виновные подлежали тюремному заключению от двух до восьми месяцев. Тому же наказанию и на том же основании подвергались виновные, которые позволили себе клевету в печатном или же иным образом распространяемом документе, по их распоряжению или с их согласия распространенном или получившем гласность сочинении или письме (ч. 2 ст. 1535). Наказуемой считалась диффамация (ст. 1039), однако, лицо не подлежало ответственности в том случае, если с помощью письменных доказательств сумело отстоять правдивость распространенных сведений.
В 1864 г. в рамках судебной реформы принимается Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, который подробно регламентирует уголовную ответственность за клевету. Отделение 1 гл. 11 Устава именуется «Об оскорблениях
чести». Первая часть ст. 136 предусматривает ответственность за клевету на словах или на письме, что наказывалось арестом не свыше двух месяцев. Согласно части второй рассматриваемой статьи, квалифицированным видом клеветы считалась та, которой оскорблена честь женщины или лица, хотя и не состоящего с виновным в родстве по восходящей линии, но которое, по особому к виновному отношению, имело право на особое уважение. Наказание за данное деяние -до 3 месяцев ареста [13, с. 411]. Таким образом, в ч. 2 ст. 136 Устава о наказаниях 1864 г. содержался состав клеветы, квалифицированный по признакам потерпевшего лица. Однако общее понятие клеветы сформулировано не было.
Статья 532 Уголовного уложения 1903 г. предусматривала ответственность за клевету («опозорение) как разновидность оскорбления. Здесь законодатель уже вплотную приблизился к формулированию общего понятия клеветы. Наказание устанавливалось в виде тюремного заключения на срок до 6 месяцев. Были криминализованы заведомо ложный донос (ст. 157), диффамация (ст. ст. 537-538). Кроме того, предусматривались случаи освобождения от уголовной ответственности за нее, и те ситуации, когда это было невозможно.
Однако, как известно, в полном объеме Уложение 1903 г. действовало только в Прибалтике.
Качественно новый этап развития норм об ответственности за распространение заведомо ложных измышлений наступает с переходом государства в советский период его существования. Уже первый УК РСФСР 1922 г. [15] формулирует общее понятие клеветы как оглашения заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства (ст. 174). Кроме того, был предусмотрен квалифицированный вид клеветы - ее распространение в печатном или иным образом размноженном произведении (ст. 175).
Статья 177 УК РСФСР регламентировала ответственность за заведомо ложный донос «органу судебной или следственной власти или должностному лицу, имеющему право возбуждать преследование, о совершении определенным лицом преступного деяния».
Своеобразной предтечей преступления, предусмотренного ст. 298.1 УК РФ, является деяние, указанное в ст. 90 УК РСФСР 1922 г.: «Заведомо ложное сообщение в письменном заявлении государственному учреждению или должностному лицу о деятельности государственных учреждений или должностных лиц или заведомо ложный ответ на официальный запрос». Клевета (заведомо ложное сообщение) являлась составной частью данного преступления. Однако точный круг лиц, в отношении которых сообщаются заведомо ложные измышления, в отличие от ст. 298.1 УК РФ, установлен не был. Естественно, в ст. 90 УК РСФСР он не ограничивался только лицами, участвующими в отправлении правосудия. С другой стороны, по иным основаниям круг потерпевших по ст. 298.1 УК РФ шире, так как включает, помимо должностных лиц, и иных участников процесса.
В УК РСФСР 1926 г. наметились определенные изменения в отношении рассматриваемой группы посягательств [16]. Так, если в УК РСФСР 1922 г. заведомо ложный донос относился к преступлениям против достоинства личности, то в новом кодексе он переходит в разряд преступлений против порядка управления. Состав был переформулирован: «Заведомо ложный донос органу су-дебно-следственной власти или иным, имеющим право возбуждать уголовное преследование должностным лицам». Исчезает такой признак, как свойство сообщаемой информации, - о совершении определенным лицом преступного деяния.
В УК РСФСР 1960 г. [17] понятие «клевет А» было скорректировано: «Клевета, то есть распространение заведомо ложных позорящих другое лицо измышлений» (ч. 1 ст. 130 УК РСФСР 1960 г.). Вместо понятия «заведомо ложное обстоятельство» был введен более точный термин «заведомо ложные измышления». Действительно, обстоятельство - это нечто существующее в реальности, объективно, а измышление уже само по себе предполагает клеветнический, надуманный характер утверждения. К числу квалифицированных видов преступления была добавлена клевета, соединенная с обвинением в совершении государственного или иного тяжкого преступления (ч. 3). Интересно отметить, что аналогичное деяние, указанное в ч. 5 ст. 128.1 УК РФ, влечет гораздо менее строгую санкцию, не включающую лишение свободы, в то время как ч. 3 ст. 130 УК РСФСР 1960 г. предусматривала безальтернативное основное наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет.
Заведомо ложный донос (ст. 180 УК РФ) был сформулирован аналогично УК РСФСР 1926 г.: «Заведомо ложный донос о совершении преступления». Специальная цель - привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности -не выделялась законом. Презюмировалось, что виновный преследует ее априори.
Развитие норм об уголовной ответственности за распространение заведомо ложных измышлений в целом подчиняется общим закономерностям эволюции норм Особенной части отечественного уголовного права. В его процессе происходит переход от казуального способа формулирования диспозиций к абстрактному. В самом начале советского этапа развития уголовного права закон, в отличие от дореволюционного права, уже оперирует универсальным понятием клеветы, которое содержится и в действующей редакции УК РФ.
Процесс формирования уголовного права подчиняется многим объективным и субъективным факторам, среди которых необходимо выделить те, которые являются «закономерными, т.е., суще ст венными, необходимыми, повторяющимися и усто йчивыми» [9, с. 4]. На содержание уголовного права влияют объективные потребности в защите существующего порядка общественных отношений на определенном этапе развития социума. В литературе выделяют две основных закономерности развития уголовно-правовых предписаний. Первая предполагает объективную
обусловленность содержания уголовного законодательства существованием общественно опасных деяний. Вторая выражена в детерминированности содержания уголовно-правовых запретов регулятивными нормами, которые общественно опасные деяния нарушают [9, с. 5].
Исследование истории возникновения и развития норм об ответственности за распространение заведомо ложных измышлений показывает, что, начиная с древнейших правовых памятников, законодатель вводит (санкционирует) нормы, карающие за рассматриваемый вид посягательств. Вместе с тем содержание системы подобных преступлений систематически меняется. Каждый новый крупный памятник уголовного права, помимо заимствования предыдущих достижений законодателя, вводит термины и составы преступлений, неизвестные предыдущему законодательству. Однако вряд ли на первых этапах развития норм об ответственности за распространение заведомо ложных измышлений они были обусловлены существованием регулятивных норм. Скорее, здесь проявилась первая закономерность -законодатель путем анализа определял, какие опасные действия (клевета, «поклеп», «ябедничество», «бесчестье» и т.д.) несут объективную общественную опасность, и вводил соответствующие запретительные предписания.
Исторически первыми в ряду рассматриваемых преступлений явились деяния против интересов правосудия и те, что представляли собой заведомо ложное сообщение должностное лицу о совершенном преступлении. Существование в законе таких деяний не в последнюю очередь было обусловлено и тем, что власть стремилась ограничить нагрузку на лиц и учреждения, осуществлявшие отправление правосудия. В их число в разное время входили и руководители государства (князь, государь и т.д.).
Следующей закономерностью, которая выделяется в литературе и присуща уголовному праву, в частности, является усиление специализации права [9, с. 5]. По отношению к рассматриваемой группе преступлений это проявилось в том, что нормы, регламентировавшие ответственность за них, изначально не носили сугубо уголовно-правового характера. В них сочетались уголовно- и гражданско-правовые начала; на первом этапе большое значение имело церковное право и его
Литература:
1. Бабурин В.В. Развитие научных взглядов на содержание уголовной ответственности за преступления против чести и достоинства личности / В.В. Бабурин, С.С. Киселев // Научный вестник Омской академии МВД России. 2012. № 4(47).
2. Вертепова Т.А. Ретроспективный анализ защиты чести и достоинства личности // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2014. № 3(25).
санкции. В дальнейшем соответствующие нормы постепенно обособляются, находят выражение в специализированных кодифицированных актах. С другой стороны, посягательства на честь и достоинство не исключают гражданско-правовой ответственности.
Говоря о санкциях рассматриваемой группы норм, необходимо отметить тенденцию к постепенному ослаблению карательного воздействия государства на преступника. Изначально законодатель устанавливал за различные виды распространения ложных порочащих измышлений достаточно серьезные наказания (как правило, штраф, тюремное заключение, каторгу, телесные наказания, смертную казнь). Однако уже в законодательстве середины XIX в. намечается тенденция к смягчению ответственности. Советский законодатель предусматривал лишение свободы как вид наказания за клевету и т.д., но уже в УК РФ 1996 г. только заведомо ложный донос предусматривает этот вид наказания, в остальном применяется штраф и различные виды работ. Во многом этот процесс обусловлен постепенным переходом от публично-правовых средств охраны чести и достоинства личности к частно-правовым либо менее строгим, в частности, административным (например, переход оскорбления в КоАП РФ).
Говоря о периодизации развития рассматриваемых норм, следует отметить, что выделить один основной ее критерий достаточно проблематично. Вместе с тем к их числу можно отнести, прежде всего, тип права, исходя из марксистского учения об общественно-экономических формациях, а также - из источников, в которых закреплялись соответствующие предписания. Можно утверждать, что дореволюционное законодательство об ответственности за распространение заведомо ложных измышлений отличалось достаточным своеобразием: наличие большого числа казуальных норм, отсутствие единого универсального понятия клеветы, значительный разброс санкций, среди которых постепенно стали превалировать наказания личного характера (прежде всего, лишение свободы различных видов). Законодательство советского периода уже оперирует общим понятием клеветы, нормы в большей степени систематизированы. Значительно смягчаются санкции. Эта тенденция проявляется и в период постсоветского права.
Literature:
1. Baburin V.V. Development of scientific views on the content of criminal liability for crimes against the honor and dignity of the person / V.V. Baburin, S.S. Kiselev // Scientific bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. № 4(47).
2. Vertepova T.A. Retrospective analysis of the defense of the honor and dignity of the individual // Bulletin of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014. № 3(25).
3. Джафарова А.А. Развитие отечественного уголовного законодательства о клевете до начала ХХ века // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2014. № 6.
4. Макашова В.В. Если кто назовет другого уродом... Историческая роль речевых запретов в юридических памятниках // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2014. № 3.
5. Маньков А.Г. Уложение 1649 года. Кодекс феодального права России. М., 1980.
6. Омельченко С.С. Оскорбление и клевета в уголовном праве России XI-XVII веков // Актуальные проблемы российского права. 2008. № 1.
7. Памятники русского права. Выпуск пятый. М., 1959.
8. Поезжалов В.Б. Уголовно-правовая защита чести и достоинства личности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2003.
9. Пудовочкин Ю.Е. Закономерности формирования уголовного права / Ю.Е. Пудовочкин, В.К. Андрианов // Научный вестник Омской академии МВД России. 2017. № 4.
10. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. 1.
11. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1985. Т. 3.
12. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1987. Т. 5.
13. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1991. Т. 8.
14. ТалимончикВ.П. Проблемы отмены уголовной ответственности за диффамацию // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2008. № 2.
15. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. // Юридическая Россия. Федеральный правовой портал. URL : http://www.law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=
1241523. (дата обращения 01.07.2020).
16. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
17. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. URL : https://legalacts.ru/kodeks/ugolo vnyi-kodeks-rsfsr-utv-vs-rsfsr-27101960/glava-3_1/ (дата обращения 01.07.2020 г.).
18. Фролова И.Н. Объективные и субъективные признаки состава клеветы по уголовному законодательству царской России // Актуальные проблемы экономики и права. 2008. № 1.
3. Dzhafarova A.A. Development of domestic criminal legislation on libel until the beginning of the twentieth century // Gaps in Russian legislation. Legal journal. 2014. № 6.
4. Makashova V.V. If anyone calls another a freak... The historical role of speech prohibitions in legal monuments // Locus: people, society, cultures, meanings. 2014. № 3.
5. MankovA.G. Code of 1649. Code of feudal law of Russia. M., 1980.
6. Omelchenko S.S. Insult and slander in the criminal law of Russia of the XI-XVII centuries//Current problems of Russian law. 2008. № 1.
7. Monuments of Russian law. Issue five. M., 1959.
8. Travelov V.B. Criminal law protection of honor and dignity of the person : autoref. dis. ... cand. of law sciences. Ryazan, 2003.
9. Pudovochkin Yu.E. Patterns of the formation of criminal law / Yu.E. Pudovochkin, V.K. Andrianov // Scientific bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. № 4.
10. Russian legislation of the X-XX centuries : in 9 / Under general revision O.I. Chistyakov. M., 1984. Vol. 1.
11. Russian legislation of the X-XX centuries : in 9 / Under general revision O.I. Chistyakov. M., 1985. Vol. 3.
12. Russian legislation of the X-XX centuries : in 9 / Under general revision O.I. Chistyakov. M., 1987. Vol. 5.
13. Russian legislation of the X-XX centuries : in 9 / Under general revision O.I. Chistyakov. M., 1991. Vol. 8.
14. Talimonchik V.P. Problems of abolishing criminal liability for defamation // «Black holes» in Russian legislation. 2008. № 2.
15. Criminal Code of the RSFSR 1922 // Legal Russia. Federal legal portal. URL http://www. law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1241523. (date of application 01.07.2020).
16. Criminal Code of the RSFSR 1926 // Assembly of Legalizations of the RSFSR. 1926. № 80. Art. 600.
17. Criminal Code of the RSFSR 1960 // Laws, codes and regulatory acts of the Russian Federation. URL : https://legalacts.ru/kodeks/ugolovnyi-kodeks-rsfsr-utv-vs-rsfsr-27101960/glava-3_1/ (date of application 01.07.2020).
18. Frolova I.N. Objective and subjective signs of the composition of libel under the criminal legislation of tsarist Russia // Current problems of economics and law. 2008. № 1.
19. Шорохов А.П. К вопросу о применении Воинских артикулов Петра I 1715 г. в общих (гражданских) судах // Актуальные вопросы правоведения в общенародном государстве. М., 1979.
20. Эрделевский А. Диффамация // Законность. 1998. № 12.
19. Shorokhov A.P. To the question of the use of the Military Articles of Peter I of 1715 in general (civil) courts // Topical issues of law in a nationwide state. M., 1979.
20. Erdelevsky A. Defamation // Legality. 1998. № 12.
