CC BY
214
© С.Ю. Болдин, 2009
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ
УДК 1(091)44 ББК 87.3 (Фра)
ОСНОВНАЯ ОППОЗИЦИЯ В ФИЛОСОФИИ Р. БАРТА
С.Ю. Болдин
Произведен анализ соотношения терминов «знак» и «образ» в философии французского мыслителя Р. Барта. Выявлено несколько точек зрения Барта на соотношение этих терминов. Рассмотрено значение этой оппозиции для философии Барта в целом.
Ключевые слова: постмодернизм, философия языка, знак, образ, французская философия.
Одним из наиболее интересных мыслителей двадцатого столетия является Ролан Барт. Его противоречивая философская позиция как нельзя лучше соответствует неоднозначному духу современной философии.
Необходимо заметить, что задачей философского проекта Барта было определение смысла. Причем определение в изначальном смысле этого слова, то есть наведение пределов, границ. Барт попытался найти некоторый предел распространения, умножения смыслов.
Моделью, с которой работал Барт, была модель коннотации, предполагающая, что существует некоторый буквальный смысл текста или денотат, который вследствие многократного использования слов постепенно обрастает дополнительными, историчными и социально обусловленными смыслами или коннотациями [7, с. 237].
Однако позднее Барт пересматривает свои взгляды на смысл языкового знака. Изначально целью Барта было не столько вы-
деление денотата, сколько предотвращение «путаницы смыслов», то есть ситуации, когда коннотативный смысл принимают за денотативный.
Вследствие подобного понимания языкового знака, осознания его «отравленности» социальным Барт ищет тип сообщения, который мог бы составить ему альтернативу. То есть тип сообщения, который был бы избавлен от добавления социальных, историчных смыслов.
Таким образом, формируется то, что можно назвать основной оппозицией философии языка Барта. Изначально в качестве оппозиции языковому знаку Барт выдвигает образ или «континуальную модель».
Отношения между знаком и образом Барт описывает при помощи терминов «воображаемое» и «символическое», заимствованных из психоанализа Ж. Лакана.
Вслед за Лаканом, Барт трактует символическое как инстанцию человеческой психики, аналогичную по своей структуре языку («бессознательное структурировано как язык» [1, с. 483]). Следует заметить, что символическое, согласно Лакану, содержит в себе всю
совокупность социальных установлений, запретов и норм, которые усваиваются человеком в раннем детстве.
В этом отношении символическое оказывает давление на человека, заставляя его ограничивать свои желания и потребности и подчиняться общим социальным нормам. По аналогии с подобным пониманием Символического, основной чертой языкового знака Барт считает требование ограничить множество «субъективных» смыслов и выделить один «объективный», единственно правильный смысл, общий для всех субъектов языка (людей [11, с. 299]). Такое требование является результатом того, что символическое сообщение всегда связанно с определенным языковым кодом, который и делает этот смысл общим для всех субъектов, использующих этот код. Таким образом, языковое сообщение имеет смысл лишь в контексте, окружении других знаков, объединенных в знаковую систему [12, с. 117].
После неудачных попыток выделения денотата и очищения слова от «добавочных» смыслов Барт приходит к следующим выводам.
Вполне возможно, что путаница возникает не вследствие наличия коннотативных смыслов как таковых, но по причине стремления выделить денотат, то есть наделить один из возможных смыслов правами единственно верного. Следовательно, необходимо прекратить поиск «единственно верного» смысла и обличить денотат как идеологическую конструкцию.
Подобный поворот мысли Барт напрямую связывает с марксистской критикой идеологии [3, с. 113]. С точки зрения Барта, современное общество насквозь идеологично. Постоянно происходит определенного рода подмена: смыслы буржуазной культуры объявляются общезначимыми (единственно верными) и насаждаются другим категориям населения. В этом отношении единственным способом борьбы с подменой смыслов является четкое осознание того, что любой смысл имеет социальную природу (то есть идеологичен). Следовательно, любая попытка выявить общезначимый смысл должна восприниматься как мифологизация.
Таким образом, Барт приходит к выводу, что не существует и не может существо-
вать некоторого единого смыслового кода, общего для всех членов общества, который гарантировал бы одинаковое прочтение тех или иных знаков языка.
Противоположностью знаку становится образ, который, согласно Барту, соответствует инстанции воображаемого в человеческой психике. Образ, с точки зрения Барта, имеет гораздо больше прав претендовать на выражение общезначимого, единственно верного смысла.
Дело в том, что языковой знак уже в силу наличия в нем двух элементов - означающего и означаемого - предполагает возможность подмены [13, с. 363]. Образ в этом отношении избавлен от такой изначальной «испорченности», поскольку представляет собой нечто целостное, неразделенное [8, с. 219].
Вторым преимуществом образа перед знаком является то, что образ по сути дела является дейктическим, то есть отсылает непосредственно к реальности референта, в то время как знак отсылает к языковому смыслу, определенному тем кодом, который используется для прочтения данного текста [9, с. 84].
Подобное противопоставление знака и образа побуждает Барта более подробно изучить сущность языкового знака. В частности, попытаться объяснить его стремление к выделению одного, денотативного, смысла.
Очевидно, что требование выделения одного «единственно верного» смысла связанно с тем, что само понятие знака всегда отсылает к определенному коду. Подобная связь знака и языкового кода была заложена основателем структурной лингвистики Фердинандом де Соссюром. С точки зрения Соссюра, знак вообще не может существовать самостоятельно - он является знаком лишь в силу отличий от других элементов системы. В этом отношении Барт подразумевает под знаком нечто совершенно иное. С точки зрения Барта, знак является образованием, существующим самостоятельно, независимо от конкретного кода.
Именно подобное обстоятельство позволяет Барту обосновать возможность существования множества смыслов знака. Как независимо существующее образование знак может одновременно быть элементом мно-
жества различных кодов. В таком случае знак обладает тем или иным смыслом в зависимости от того, при помощи какого кода конкретный получатель сообщения пытается его расшифровать.
В этом отношении возникает вопрос: вследствие чего возникает требование ограничить множество смыслов знака одним? Ответ Барта на этот вопрос тесно связан с его пониманием образа как своего рода альтернативы знаку.
Барт наделяет образ одновременно двумя противоположными характеристиками. С одной стороны, образ - это место отсутствия смысла. Он не связан с каким-либо кодом, а смысл, с точки зрения Барта, является эффектом системы.
С другой стороны, образ обладает смыслом, причем именно «единственно верным» смыслом. Как уже было указано выше, образ является дейктическим, то есть указывает на референт, обозначая, но не определяя его [9, с. 84]. В этом отношении образ понимается Бартом как знак, кодом которого является сама природа. «Смыслом» же образа будет материальность, то есть сам факт существования того или иного объекта реальности.
В контексте подобного понимания образа требование ограничения множества смыслов знака оказывается результатом попытки представить знак в качестве образа, а код, создающий «единственно верный» смысл этого знака, - в качестве природного кода. Такой процесс Барт называет натурализацией.
Наиболее интересным в этом отношении является то, что натурализация не является результатом чьих-либо намеренных, целенаправленных действий. Натурализация, с точки зрения Барта, - это врожденное свойство речи и языка.
Результатом натурализации становится фикция: вследствие многократного использования языковой знак как бы затвердевает (застывает) и становится вещью в буквальном смысле слова: он ошибочно воспринимается не как элемент системы, но как часть окружающей нас природы. «Фикция - это та степень консистенции, которой достигает язык, когда он окончательно застывает» [5, с. 483].
Что же меняется при таком восприятии знака? Исчезает критическое восприятие зна-
ка. В этом контексте становится ясно, что термин «образ» в понимании Барта отнюдь не является характеристикой типа сообщения. Это характеристика восприятия сообщения, в частности, некритичного восприятия знака.
Термин «образ» в этом отношении сближается по смыслу с термином «миф» из ранних работ Барта и призван обозначать ситуацию, когда что-то воспринимается как очевидное. «Тошнота подступает всякий раз, когда связь между двумя значимыми словами оказывается само собой разумеющейся» [5, с. 497].
Подобные размышления Барта об образе оказываются связаны с решением другой, более общей проблемы: является ли язык кодом? Дело в том, что код предполагает, что правила его функционирования должны быть изначально оговорены и известны пользователю кода.
Однако человек по отношению к языку находится в двойственном положении, которое было описано еще Ф. де Соссюром [12, с. 39]: с одной стороны, язык является результатом «своего рода договора, заключенного между членами коллектива», а с другой стороны, каждый конкретный индивид этот договор не заключал, и поэтому возможности создать или изменить язык (как и принимать или не принимать его правила) не имеет.
Таким образом, человек оказывается заочно включен в некий «общественный договор» в отношении языка. Причем сам человек может быть не осведомлен о предполагаемом договоре.
Отсюда и та двойственность восприятия человеком языковых систем (не только да и не столько языка, сколько систем, построенных на его основе): в одни моменты он четко осознает системность данного языка и сознательно принимает его правила, в другие моменты системность языка оказывается скрыта от него, становится чем-то само собой разумеющимся, будь то «природа», «здравый смысл» или «универсальность» [4, с. 530].
Можно сказать, что Барт описывает при помощи термина «образ» определенный эффект человеческого восприятия. Это своеобразный «эффект реальности» [6, с. 392], основанный на том, что человек зачастую не осознает, что язык, которым он пользуется, - это
код, своего рода игра по определенным правилам, и начинает воспринимать его как реальность.
Именно с этим эффектом связано то «магическое действие языка», которое, скорее всего, является отправной точкой всей философии Ролана Барта. Это действие проявляется в том, что изменения в языке влекут за собой изменения в реальности: «Запрет на слово “дворянство” воспринимался как ликвидация самого дворянства» [4, с. 526].
О причинах возникновения образов Барт высказывается неоднозначно. Причиной «застывания» смысла Барт полагает не столько особенности психики человека, но и не только особенности языковых систем. Буквально воспринимая тезис Лакана «бессознательное структурировано как язык» [10, с. 28], нужно поставить знак равенства между человеческой психикой и языковой средой, которая ее окружает, а также между языком и природой [2, с. 544].
Посредством анализа мы выяснили, что при описании отношений знака и образа Р. Барт последовательно высказывает три различных точки зрения:
1. Необходимость выделения денотата и устранения различных коннотативных смыслов.
2. Отказ от задачи выделения денотата, признание идеологичности любого смысла. Понимание образа как альтернативы знаку, избавленной от недостатков последнего.
3. Понимание образа как эффекта восприятия, приводящего к натурализации историчных смыслов. Признание возможности знака существовать независимо от какого-либо конкретного кода.
Отчего же понимание Бартом знака и образа столь неустойчиво? Происходит своего рода смена полярности в этой оппозиции. Знак и образ попеременно выступают то источником власти, то способом освобождения от нее.
Очевидно, что для Ролана Барта не столь принципиально определение позиций знака и образа как таковых. Последовательная смена полярностей в этой оппозиции необходима Барту для того, чтобы лавировать между двумя центрами власти (социальной и индивидуальной) и освободить для себя некоторую лакуну, пространство свободное от всякой власти: «Место, которое, по утверждению Барта, не может быть поймано ни в сети индивиду-
ального или психоанализа, ни в сети Другого или политики» [14, с. 136].
Такова и философия Барта: это тотальная критика, не решающаяся утверждать что-либо, поскольку утверждение - это начало новой власти, формирование доксы (в терминах самого Барта).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Барт, Р. Воображение знака / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. - М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
2. Барт, Р Гул языка / Р Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г К. Косикова. - М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
3. Барт, Р. Из книги «Мифологии» / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. -М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
4. Барт, Р. Разделение языков / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. - М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
5. Барт, Р. Удовольствие от текста / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. -М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
6. Барт, Р. Эффект реальности / Р. Барт // Избранные работы: Семиотика. Поэтика : пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. - М. : Прогресс, 1994. - 616 с.
7. Барт, Р. Мифологии : пер. с фр. / Р. Барт ; вступ. ст. и коммент. С. Н. Зенкина. - М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - 313 с.
8. Барт, Р. Фрагменты речи влюбленного / Р. Барт. - М. : Ad Marginem, 1999. - 431 с.
9. Барт, Р. Сад, Фурье, Лойола / Р Барт ; пер. с фр. Б. М. Скуратова. - М. : Праксис, 2007. - 256 с.
10. Лакан, Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе / Ж. Лакан ; пер. с фр. А. К. Черногла-зова. - М. : Гнозис, 1995. - 192 с.
11. Лакан, Ж. Семинары. Книга 2. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/1955) / Ж. Лакан ; в ред. Ж.-А. Миллера ; пер. с фр. А. Чер-ноглазова. - М. : Гнозис : Логос, 1999. - 520 с.
12. Соссюр, Ф. де Курс общей лингвистики : пер. с фр. / Ф. де Соссюр. - М. : УРСС, 2004. - 256 с.
13. Фрейд, З. Толкование сновидений : пер. с нем. / З. Фрейд. - Минск : Попурри, 1997. - 576 с.
14. Kroker, A. The Postmodern scene / A. Kroker,
D. Cook. - Montreal : New World Perspectives, 2001. - 320 p.
THE MAIN OPPOSITION OF R. BARTHES’ PHILOSOPHY
S.Yu. Boldin
The relation between the terms «sign» and «image» in R. Barthes’ philosophy is analysed. The author demonstrates R. Barthes’ different points of view on this opposition. The importance of this opposition for Barthes’ philosophy is revealed.
Key words: postmodernism, philosophy of language, sign, image, French philosophy.
